141
Они в своей комнате. Лукреция садится на кровать.
– Это они убили Дариуса. Они преступники, безумцы. Делают вид, что защищают юмор, а сами держат в страхе своих членов. Циклопа они устранили потому, что он знал о них и мог раскрыть их существование, их тайну.
– Ерунда! Убийцы Дариуса, если они существуют, располагают BQT. У этих BQT нет, они хотят получить ее от нас.
– Возможно, некоторые из них ведут двойную игру.
– Возможно.
Странно, таким он мне не нравится. Кажется, он что-то понял, но не хочет со мной поделиться. Но ведь у нас совместное расследование!
– Напрасно мы согласились на последнее испытание. Это слишком опасно.
– Не спорю.
– У нас есть защита, то, что представляет для них наивысшую ценность: код от чемоданчика с BQT.
Он не отвечает.
– Хотите его узнать? Вдруг я умру… – произносит Лукреция с деланым равнодушием.
– Хочу.
– Никакого кода нет. Нажимаешь на кнопку – и замок открывается сам.
– Недурно.
– Вы сами меня этому научили. Использовать чужое воображение, а не технологии.
Он читает комикс Марселя Готлиба «La Rubrique-abrac» из библиотеки. Наготове у него книжки Вуди Аллена, Гэри Ларсена и Пьера Депрожа.
Вот зубрила! Готовится к поединку, начитывая смешные тексты. Может, и мне заняться тем же?
– Слушайте, Исидор, вам не хочется взглянуть на BQT?
Он улыбается, читая комикс, и не глядя отвечает:
– Начав учебу в GLH, я все больше понимаю, что юмор – странная штука, мощная и непознанная, разрушительную силу которой я еще не до конца осознаю.
Она заставляет его опустить комикс и посмотреть на нее.
– Поцелуйте меня, Исидор!
Он не реагирует.
Тогда она сама целует его в губы. Они остаются крепко сжатыми.
– Завтра один из нас умрет, – напоминает она трагическим тоном.
– Может случиться и такое.
– Прекратите от всего отмахиваться! Сегодня последний вечер, когда «это» может произойти.
Она добилась его внимания. Она пододвигается совсем близко, от его губ ее отделяют считаные сантиметры. Он чувствует сладостный запах ее кожи.
– Чтобы просить мужчину о любви, женщина должна перешагнуть через свою гордость. Я вам не подхожу, Исидор?
– Вы, наверное, самая очаровательная женщина из всех, кто мне встречался. Без сомнения, многие мужчины мечтали бы оказаться на моем месте.
Он смеется надо мной?
– Тогда не отталкивайте меня, прошу! – шепчет она.
И медленно приближает губы к его губам. Он не шарахается. До двух розовых подушечек пять сантиметров, три, два. Он не шевелится. Она продолжает сближение. Сантиметр, полсантиметра, четверть. Он неподвижен.
Поцелуй!
Теперь он изволит приоткрыть рот. Поцелуй обретает силу, страсть, протяженность. Наконец он отодвигается.
– То есть как? – удивляется она. – Вы не хотите продолжения?
Он снова берет свой комикс и напускает на себя чинный вид.
– Пока остановимся на этом. Шутка прервется, не перейдя в пике.
Она колеблется, потом хватает книгу Вуди Аллена и со всей силы швыряет ему в лицо.
– Ах ты…
– Я никогда не притворялся кем-то еще. До завтра, Лукреция. Пусть победит сильнейший!
– Я вас раздавлю, Исидор. Вы всего-навсего…
Она подыскивает правильное слово и увязает в вариантах оскорбления.
Хам, мерзавец, недоумок, умственно отсталый самодовольный лицемер, педант, невежа, хвастун, эгоист, эгоцентрик, самовлюбленный пуп земли, уверенный в своей правоте и всезнайстве, возомнивший о себе невесть что…
И она выстреливает снарядом, объединяющим все сразу:
– Вы всего-навсего… мужчина.
