125
По ощущению журналистов, они едут часов шесть-семь.
Наконец машина шумно тормозит и останавливается.
Стефан Крауз открывает заднюю дверцу фургона и приказывает им надеть на глаза повязки.
Они повинуются и вылезают из фургона.
Чувствуется, что вокруг простор, овеваемый привольным ветром.
Кто-то ведет их сначала по одной улице, потом по другой, довольно крутой. Третья улица взбирается вверх еще круче, они часто поскальзываются на булыжниках. Наконец скрипит тяжелая деревянная дверь.
Они пересекают два двора.
Стефан Крауз вполголоса отдает распоряжения невидимым людям, чье присутствие рядом нельзя не почувствовать. Открывается еще одна дверь. В помещении, куда их вводят, прохладно. Лукреция инстинктивно нащупывает и сжимает руку Исидора, он не возражает.
Как меня возбуждает эта повязка на глазах!
Если бы мы с Исидором сейчас занялись любовью, мне бы хотелось, чтобы он сначала ласкал меня в неожиданных местах: целовал в затылок, потом внизу, там, откуда растет позвоночник, потом за ухом…
Лязг ржавого засова вырывает молодую журналистку из мира сладостных грез. Они спускаются по лестнице. Коридор. Еще лестница. Еще коридор. Вниз по винтовой лестнице.
В теплом помещении им предлагают сесть.
Наконец-то Стефан Крауз снимает с их глаз повязки.
Они на ринге, в креслах, но не связанные, нет ни ремней, ни приставленных к виску пистолетов.
Все почти так же, как в зале, в луче прожектора, только здесь тесновато.
Они видят рядом с собой фигуру в тунике, в фиолетовом плаще, фиолетовой маске, изображающей ликование: рот до ушей, задранные брови.
За ней двое в более светлых, сиреневых плащах и туниках, тоже в смеющихся масках.
За спинами этих двоих стоят еще двое в розовых масках, тоже смеющихся, но уже не так весело.
Стефан Крауз тоже надевает сиреневый плащ и смеющуюся маску и обращается к силуэту в фиолетовом плаще и в маске, изображающей ликование:
– Привет тебе, Великая магистерша. Я доставил тебе Лукрецию Немрод, научную журналистку из «Геттёр Модерн». Ей двадцать восемь лет. Ее я встретил первой. Она расследовала смерть Дариуса.
Спокойный голос Крауза контрастирует с ухмылкой его маски. Женщина, названная Великой магистершей, кивает головой.
– А это – Исидор Каценберг, безработный журналист.
– …отставной, – поправляет Исидор.
– В общем, не работающий. В свое время он тоже был научным журналистом «Геттёр Модерн».
– …пока не выгнали, – подсказывает Исидор.
– Ему сорок восемь лет. Оба расследуют гибель Циклопа и уже пронюхали о нашем существовании. Они побывали на маяке и знают о драме.
Женщина в фиолетовой маске слегка ежится.
– С недавних пор у них BQT.
Люди в масках тихо переговариваются.
– Отберите! – приказывает она.
– В наш кейс заложена взрывчатка, – предупреждает Лукреция. – При попытке вскрытия без кода ценное содержимое будет уничтожено.
Женщина в фиолетовой маске поворачивается к Стефану Краузу, тот утвердительно кивает.
– Чего вы хотите в обмен на BQT? – спрашивает она.
– Нам нужно знание, – отвечает Исидор. – Я думал, все это уже обговорено и скреплено подписями.
– Что за знание?
– О смехе, о вашем тайном обществе, о вас.
– И только?
Серьезность голоса контрастирует с ликующей маской.
– Полагаю, об этом было условлено перед нашим приездом, – напоминает Лукреция.
– Мы не развлекаем туристов. Чтобы узнать про нас, нужно посвящение. А это тяжко, трудно, долго, опасно – очень опасно. Вы уверены, что хотите?
– Сколько времени длится посвящение? – спрашивает Исидор.
– Девять месяцев, как беременность.
– Тогда мы отдадим вам BQT через девять месяцев, – заявляет Исидор Каценберг.
Женщина в фиолетовой маске совещается с помощниками в сиреневых плащах и масках, держащихся немного позади.
– Дело в том, что мы торопимся, – произносит она. – Без BQT мы все равно что…
– Раковина без жемчужины? – подсказывает Исидор.
– Собор без реликвии. Она обеспечивает нам легитимность.
Присутствующие согласны с ней.
– Как вам известно, на наследование нашей традиции безосновательно претендуют другие лица. Мы столкнулись с проблемами… диссидентства.
– «Циклоп Продакшен»? – предполагает Лукреция.
Женщина в фиолетовой маске молчит.
Исидор прав, ключ к смерти Дариуса находится здесь. Это и пытался донести до меня Себастьян Долин, говоря: «Найдите Тристана Маньяра, попадите в GLH – и убийство Дариуса будет раскрыто». «Попадите…» Так и сказал. Как будто предвидел то, что происходит сейчас.
Великая магистерша в фиолетовой маске наконец говорит:
– Учитывая необычность ситуации, мы в порядке исключения нарушим ради вас собственные правила и проведем ускоренную подготовку. Ваше посвящение займет не девять месяцев, а… девять дней.
Сиреневые маски согласны. Из-под розовых масок слышен неодобрительный ропот.
– Решение принято! – чеканит женщина в фиолетовой маске и хлопает в ладоши, требуя тишины.
Розовые постепенно стихают.
– Вашим наставником будет уже знакомый вам Стефан Крауз. Через девять дней вы сдадите вступительный экзамен и отдадите нам BQT.
Исидор Каценберг доволен донельзя.
– Если я правильно понял, вы собираетесь за девять дней научить нас остроумию?
Под масками раздаются смешки. Великая магистерша опять хлопает в ладоши.
– Как видите, эффект уже налицо: вы начинаете быть смешными.
Куда мы попали? Уж не в лечебницу ли для умалишенных? Все эти маски и плащи не предвещают ничего хорошего. Хотя Исидор, похоже, ничуть не встревожен…
По сигналу женщины в фиолетовой маске к ним подходит некто во всем розовом.
– Вы наверняка устали. Сейчас вас проводят в ваши покои.
Светло-розовый плащ ведет их наверх. Они оказываются в коридоре с десятками пронумерованных дверей.
Лукреция замечает, что у дверей нет замков. Человек в светло-розовом открывает дверь номер 103.
Там обстановка в пределах строгой необходимости: двухъярусная железная койка, стол, два стула, шкаф. Окна нет. Справа ванная комната.
Лукреция пристегивает кейс к прикрученной к полу стойке кровати и прячет его под матрас.
Оба падают на койки.
– Что вы обо всем этом думаете, Исидор?
Но журналист так изнурен пережитым за день, что уже храпит у себя наверху.
Боюсь, как бы мы не совершили ужасную глупость.
