Глава 24
Фэллон

Я часто задаюсь вопросом: прошлое кажется нам лучше настоящего потому, что нас вечно не устраивает настоящее, или потому, что оно и вправду лучше? Множество выражений вроде «старые добрые времена» подразумевает, что раньше трава была зеленее, но я думаю, что она кажется такой, только когда оглядываешься назад. В конце концов, у нас никогда не бывает шанса вернуться и прожить все заново со всеми нынешними знаниями, чтобы проверить теорию на прочность. А вот мне такой шанс выдался.

Мне удалось вернуться домой. В место, которое я ненавидела. К жизни, которой я не хотела. И к парню, которого презирала.

Но, несмотря на все это, я соскучилась по Мэдоку. Я всегда продолжала его любить и хотеть.

Я была одержима стремлением причинить ему боль, а тем временем изнемогала от желания, находясь с ним рядом. Я была почти уверена, что, когда приеду домой, со мной случится откровение вроде: «Да как я могла подумать, что люблю его?» или «Каким местом я, вообще, думала?».

На деле же оказалось, у меня были такие хорошие воспоминания о времени, проведенном вместе, не потому, что я сама не хотела омрачать их, а потому, что это действительно было хорошее время.

Я помнила правду. После того как боль утихла, ее не заменила новая, подслащенная версия воспоминаний.

– Мэдок, – игриво подозвала его я.

Он рассмеялся мне прямо в ухо.

– Ты вся такая горячая, – сказал он, обнимая меня со спины. – И все еще мокрая.

Приобняв меня за талию, он провел рукой по животу и проскользнул между ног.

Вчера я заснула сразу после второго, более нежного и спокойного, акта любви. Я была полностью истощена и вымотана. За день до этого я едва смогла сомкнуть глаза, потом была долгая поездка в Шелберн-Фоллз, затем коробки в подвале, и только после этого, ближе к ночи, мы оказались здесь. Мне нужно было поесть и поспать.

Но я продолжала улыбаться, потому что знала, почему он так рано проснулся.

Он, скорее всего, был начеку потому, что продолжал неосознанно бояться, что я могу сбежать. Его подсознание дало команду проснуться, чтобы не упустить меня.

– Ты мне снился.

– Правда?

Я зевнула и уткнулась носом в подушку, от которой пахло парфюмом Мэдока, и мне захотелось укрыться простыней с головой и целиком погрузиться в этот прекрасный запах.

Его пальцы снова начали творить чудеса, поглаживая меня и двигаясь по кругу, и я почувствовала, как сердце забилось чаще от возбуждения.

– Расскажи мне, что тебе снилось, – сказал он.

М-м-м… У меня была идея получше. Да, у меня раскалывалась голова, и я с трудом могла открыть глаза, но кому какое дело?

Протянув руку, я взяла один из презервативов, которые Мэдок так предусмотрительно рассыпал на тумбочке после первого акта. Мне следовало бы догадаться, что у него были наполеоновские планы на всю ночь, до утра.

Развернувшись, я толкнула его на кровать и залезла сверху, широко расставив ноги.

Облизнув губы, я провела пальцами по его щеке.

– Думаю, я лучше покажу.

– О господи. Ты запомнил.

Я прикрыла рот руками от изумления, случайно выронив простыню, так что, когда я выпрямилась, она сползла на талию. Снова прикрываясь, я наткнулась глазами на коробку пончиков. Просто идеально! В животе мгновенно заурчало.

– На самом деле нет, – признался он. – Эдди все еще покупает их каждое воскресенье. И всегда берет один и тот же набор. Тебе – с лимонной начинкой, мне – с шоколадной глазурью, а папе – с простой глазурью.

И ничего для моей мамы, насколько я помню. Она ни за что на свете не стала бы есть пончики, чтобы не поправиться.

Мэдок достал свой любимый и откусил кусочек. Крупица глазури прилипла к его губам и дрожала, пока он жевал. Мое сердце чуть не лопнуло от умиления.

Потянувшись к нему, я схватила ее губами с ничего не подозревающего Мэдока и с трудом сдержала смех, когда он испуганно дернулся. Слизывая глазурь, я осознала, насколько сильно была голодна. Мэдок заставил меня пообещать, что я не покину кровать без его разрешения в течение двенадцати часов, а теперь, думаю, ему пришлось бы силой меня из нее вытаскивать.

Но больше всего мне сейчас хотелось не еды.

Я нависла над его лицом.

– Ты мне нравишься.

Он оторопел, слегка отодвинулся и с подозрением посмотрел на меня.

– Я думал, ты меня любишь.

– Да, люблю. Но иногда мы любим и тех, кто нам не особо нравится. Понимаешь? – я выудила из коробки пончик с лимонной начинкой, свой любимый. – Родителей, например, не выбирают. Как и братьев, сестер… Но в случае с тобой – ты мне на самом деле нравишься. Нравится быть с тобой, говорить с тобой.

Он прикрыл глаза и откусил огромный кусок пончика.

– Ты просто считаешь меня крутым, потому что у меня есть все сезоны «Дневников вампира» на DVD.

Я громко расхохоталась, прикрывая набитый рот рукой и стараясь не подавиться.

– Быть того не может! – выпалила я, не веря своим ушам. – Ты что, до сих пор их смотришь?

Он сердито посмотрел на меня и взял из коробки еще один пончик.

– Между прочим, это твоя вина, – проворчал он. – Это ты смотрела их каждый четверг, потому я и подсел.

– Мэдок, – начала я, проглотив остатки пончика. – Я уже много лет их не смотрела.

– Хм, а стоило бы, – он кивнул. – Дэймон и Елена? Да. А потом появился Аларик. Такой отстой. А потом в город пришли Древние. Вот они классные. Про них даже начали снимать отдельный сериал.

Я снова засмеялась, но он неодобрительно покосился на меня, и пришлось замолчать.

– Я серьезно, – жалким голосом сказал он.

– Я поняла.

Мы провели еще час за разговорами и поеданием пончиков, а потом Мэдок неохотно разрешил мне покинуть кровать, когда я упросила его отпустить меня в туалет.

Я хотела отправиться на пробежку, но за последние девять часов у меня был секс четыре раза. Я вся была потной и липкой, и тело ломило. Мне срочно нужно было под горячий душ. А еще мне требовалось время, чтобы подумать, как поступить с мамой, и рассказать Мэдоку обо всем остальном. О ребенке, о том, что мать пытается отобрать дом… Но нам обоим сейчас было так хорошо, что ужасно не хотелось все испортить. Хотя стоило, пожалуй, сразу все ему рассказать и покончить с этим. Он будет жутко зол на мою мать и, может быть, немного разозлится на меня за то, что не рассказала ему сразу, но я верила: он не станет сильно обижаться.

Открыв его гель для душа, я ощутила приятный аромат, и гормоны во всем теле просто взбесились. И стоило мне только подумать, не чувствует ли Мэдок, что я хочу его, он как по команде открыл стеклянную дверь душевой кабинки и присоединился ко мне.

Он изучал мое тело темными глазами.

– Черт, Фэллон, – низким голосом прохрипел он.

Прижимая меня к себе, он засунул голову под душ, намочил волосы и загладил назад, затем, нагнувшись, коснулся моих губ, и я забыла все тревоги, наслаждаясь лишь теплом воды и ощущением безопасности, которое всегда возникало в его объятиях.

– Хочешь кино посмотреть? – спросила я, когда он швырнул мне полотенце.

Примерно через час мы выбрались из душа, и я подумала, что спуститься в домашний кинотеатр – это отличная возможность переговорить с ним с глазу на глаз, подальше от чуткого слуха Эдди.

Мэдок обернул полотенце вокруг талии, а другое намотал на голову, чтобы высушить волосы.

– Думаю, стоит выяснить, что сегодня делает Лукас. Было бы неплохо с ним увидеться.

Я ничего не ответила. Он был прав. Это из-за меня его заставили уехать из города в середине лета, и они с Лукасом стали видеться очень редко. Нам нужно было его проведать.

– И я надеялся, что ты сможешь остаться здесь еще на пару дней, – продолжил он. – У меня осенние каникулы, так что до выходных я совершенно свободен.

И тут меня накрыло волной разочарования.

– В Северо-Западном нет осенних каникул.

Он кивнул, оперевшись на раковину. С взъерошенными волосами он выглядел невероятно сексуально.

– Знаю. Я с утра уже проверил. Но если ты сможешь пропустить еще пару дней, ты об этом не пожалеешь.

– Почему это?

Я бы многое отдала за то, чтобы остаться здесь и провести с ним еще пару дней, но прогуливать такие предметы, как у меня, – развлечение не для слабонервных. Пропустишь один день – и пиши пропало. А я и так уже прогуляла пятницу.

– Твоя мать пытается отсудить этот дом. Я хочу поговорить с Джексом, может, он сможет как-то помочь.

– А чем он может помочь?

Я подошла к Мэдоку. Он обернул полотенце вокруг моей шеи и притянул меня к себе.

– Он неплохо шарит в компьютерах, – пояснил Мэдок, – и может раскопать в Интернете такое, что другим не под силу найти. Может, ему удастся нарыть что-нибудь на нее.

Нет, ему не удастся. Люди моего отца уже пытались, там не было ничего, кроме многочисленных доказательств того, что она часто прибегала к услугам мужчин по вызову. Вся ее остальная жизнь состояла из походов по магазинам, званым ужинам и другим светским мероприятиям. Только у отца Мэдока были данные, которые можно использовать против нее, но он не хотел.

Но Мэдок не знал об этом. Хотя знал о том, какую роль я сыграла в разводе наших родителей, и мне не нужно было ему об этом напоминать.

– Джаред, может, хотя бы попробуешь?

Мы с Мэдоком синхронно обернулись к двери на голос, доносившийся из коридора.

– Женщина, ты с ума сошла! – завопил Джаред. – Ни за что.

– Ой какие мы нежные! Это ведь всего лишь бальные танцы, – крикнула в ответ Тэйт.

Наши глаза расширились. Мы с Мэдоком переглянусь, бросились к двери в коридор и одновременно толкнули ее.

Джаред с Тэйт только что скрылись за углом и спускались по лестнице в холл в противоположном конце дома. Очевидно, в свою комнату.

Джаред развернулся и пошел назад.

– Ни за что на свете.

Приобняв меня за плечо, Мэдок крикнул:

– Что она пытается заставить тебя сделать на этот раз?

Из-за угла появилась Тэйт, уперев руки в бока, и Джаред перестал препираться.

– Пойти на уроки бальных танцев, – с наглым видом выпалил он. – Понятия не имею, как эта идея вообще пришла ей в голову.

Тэйт опустила глаза.

– Я просто подумала, что так мы сможем приобрести новые впечатления, Джаред, – сказала она, не поворачиваясь к нему. – Не может же Мэдок по любому случаю танцевать со мной, правильно?

Я прищурилась и пристально посмотрела на нее. По любому случаю? И тут до меня дошло.

Вот о чем она думала. Джаред удивленно поднял брови, а Мэдок хмыкнул. Ясно, они явно не понимали, к чему она клонит.

Тэйт с Джаредом были влюблены друг в друга, и даже я видела, что в один прекрасный день ему придет в голову на ней жениться. А на свадьбе, разумеется, она захочет, чтобы он с ней потанцевал. А Джаред не танцевал. Вообще.

Может, еще несколько лет это умение ему не пригодится, но Тэйт все продумывала на несколько шагов вперед. Закусив уголок губ, она молча злилась, но была слишком гордой, чтобы объяснить ему, почему ей так хочется, чтобы он этому научился.

– У меня есть идея, – заговорила я, придерживая полотенце, чтобы оно не упало, и выглядывая из дверного проема.

– Гонка, – предложила я. – Если она победит, то тебе придется научиться вальсировать как профессионалу. А если ты, то сможешь отказаться, и она не будет больше тебя донимать.

Он отвел глаза с таким видом, будто я не предложила ничего интересного.

– Я и сейчас могу отказаться. Какой смысл мне на это подписываться?

Тэйт прикрыла рот рукой с таким видом, будто готова его убить.

– Хорошо, зараза, – она повернулась и обратилась к своему парню. – Если ты выиграешь, я сделаю то, на что ты так давно меня уламываешь.

Он оживился и недоверчиво на нее посмотрел. Думаю, именно так выглядит Джаред Трент рождественским утром, когда видит подарки.

– Так вы договорились? – спросил Мэдок.

Джаред подошел к Тэйт и взял ее за подбородок.

– Вечером в следующую субботу. Я все устрою, нужно только позвонить Заку.

И он направился в их комнату, на ходу доставая из кармана телефон.

– А чего он от тебя хочет? – спросил Мэдок, и по голосу было понятно, что он улыбался. – Анал? Я думал, ваши отношения уже давно перешли в эту стадию.

Тэйт закинула волосы за спину и покачала головой.

– Не имеет значения. Все равно он проиграет.

У нее был такой голос, будто она скорее пыталась убедить в этом себя, чем была уверена в своих силах.

Мэдок расхохотался.

– Ну ладно. В последний раз Джаред проиграл гонку, когда… хм, никогда.

Наверно, моя идея была глупой, но Тэйт на нее уже подписалась.