Глава 11
Принесенная ветром африканская пыль окрасила восход в Майами в розовые тона. Когда над морем поднялось солнце, окна на противоположном берегу залива Бискейн оранжево засияли.
В прибрежном дворике дома Эскобара, возле дыры в газоне стояли Ганс-Петер Шнайдер с Феликсом.
Умберто уже успел расширить дыру, поработав ломом и лопатой. Из темноты снизу до них доносились размеренные чавкающие звуки – с каждой волной в подземную пещеру через размытую стенку плюхала очередная масса воды, и дыра выдыхала нечистый воздух. Воняло так, что приходилось отворачиваться.
Бобби-Джо и Матео принесли из павильона у бассейна мешок со снаряжением.
Над головами у них эшелоном прошла плотная стая пеликанов, готовая штурмовать рыбные места.
– Мне, блин, абсолютно по барабану, что там Хесус успел рассказать дону Эрнесто! – выговаривал Шнайдер. – А спереди там или сзади к этому ящику подходить, меня еще меньше волнует. Что там тот малый из Лодердейла?
– Клайд Хоппер, инженер, – уточнил Феликс. – У него есть все необходимое оборудование. Он сам решит, как действовать, когда мы всё расскажем. Хочет пообщаться с глазу на глаз.
– А вот в этом телефоне его номер есть? – поинтересовался Ганс-Петер, похлопывая по ладони голубым одноразовым мобильником из багажника машины Феликса.
– Что это? – опешил Феликс. Облизал губы. – Не знаю.
– Это мобила из багажника твоей тачки. Давай по-быстрому пин-код, иначе Бобби-Джо вышибет тебе мозги.
– Звездочка, шесть-девять, шесть-девять. Это просто телке звонить, чтобы жена не прознала… Сами понимаете.
Поджав губы, Ганс-Петер сосредоточенно потыкал в кнопки. Нажал на «Подтвердить». Ладно, по телефонной книжке можно потом полазать.
– Оки-доки, – задумчиво проговорил он. – Оки-доки. Может, и вообще не надо его оттуда вытаскивать, этот долбаный ящик… Может, его с обратной стороны вскрыть можно. Надо слазать в дыру и посмотреть.
– А кто полезет? – спросил Феликс.
Рядом с Феликсом вдруг выросли Бобби-Джо и Матео. К ним присоединился Умберто со страховочной сбруей в руках – вроде тех, что используют монтажники-верхолазы.
От сбруи тянулся прочный трос, который был пропущен через блок на крепком суку кокколобы прямо над дырой и уходил оттуда на небольшую двуручную лебедку.
Бобби-Джо подхватил сбрую.
– Надевай, – приказал Ганс-Петер Феликсу.
– Э, я на такое не подписывался! – всполошился тот. – Если со мной что-нибудь случится, у вас будут проблемы с моей конторой!
– Ты, блин, давно уже подписался на все, что я тебе прикажу, – бросил Шнайдер. – Думаешь, у тебя одного в этой вашей сраной конторе руки загребущие?
Бобби-Джо помог Феликсу влезть в сбрую, пристегнул трос. Феликс украдкой поцеловал медальон, висящий у него на шее.
Ганс-Петер встал прямо перед Феликсом, дабы как следует насладиться исходящим от того страхом, пока на незадачливого риелтора не нахлобучили противогазную маску. По бокам у нее торчали два массивных угольных фильтра, на макушке – видеокамера и шахтерская лампа. К сбруе прицепили большой фонарик и здоровенную кобуру. Включили переговорное устройство.
Дышать было тяжело – противогазные фильтры с трудом пропускали воздух.
По небу пронеслись птицы – вороны гонялись за ястребом. «Какое красивое небо!» – подумал Феликс, с тоской поднимая взгляд на них. До сих пор ему в жизни не приходили в голову подобные мысли. Ноги подламывались.
– Дайте пистолет, – пробубнил он через маску.
Бобби-Джо засунул в прицепленную к сбруе кобуру большой револьвер и надежно застегнул клапан. Буркнул:
– Не вздумай лапать, пока под землю не спустишься!
Совместными усилиями Феликса опустили в дыру. Ноги сразу обдало теплом. Повиснув на тросе, он медленно крутился в воздухе.
Когда голова опустилась под землю, поначалу Феликс будто ослеп. Солнечного света в дыру попадало мало, а грубые бетонные стенки его только рассеивали. Чуть дальше от нее полумрак и вовсе превращался в кромешную тьму. Расстояние от потолка до поверхности воды составляло от шести до всего лишь четырех футов, когда снаружи поддавала очередная волна. Погрузившись примерно по пояс, Феликс наконец-то нащупал ногами дно. Гуляющая вверх-вниз вода то опускалась до бедер, то вздымалась до самой груди. С потолка змеями свисали крепкие корни кокколобы, к суку которой наверху был прицеплен блок троса. Продраться сквозь них прямиком было практически нереально. Луч фонаря на голове у Феликса беспорядочно метался по сторонам, отражаясь от воды, отчего корни отбрасывали на бетон причудливые страшноватые тени. Не без труда удалось разглядеть только обратную сторону плит, образующих бетонную площадку дворика, и бесформенные комья земли уцелевшего газона над головой.
Картинку с камеры Ганс-Петер наблюдал на экране лэптопа, а жестяной голос Феликса доносился из встроенных динамиков.
– Дно вроде плоское, идти можно. Воды где-то по грудь… Блин! Тут половина собаки валяется!
– Молодец, Феликс. Двигай к этому долбаному ящику, – отозвался Шнайдер. – Давай живей.
Феликс опасливо двинулся в глубь пещеры. Сваи, поддерживающие дворик изнутри, возвышались вокруг него, словно колонны какого-то затопленного храма. Наконец луч шахтерского фонарика достал до чего-то вроде пологого пляжика и отразился от металла. Включив большой ручной фонарь, Феликс осветил кучу костей и одинокий человеческий череп. Ящик был действительно здоровенный.
– Тут что-то вроде сейфа, в высоту больше, чем в ширину. Рифленая сталь, типа как для нескользящего пола. По стыкам заварен.
– Какого размера? – спросил Шнайдер.
– Где-то с холодильник, а то и побольше. Скорее с магазинный холодильник, для напитков.
– Есть рымы, проушины? Ручки?
– Не видать.
– Подойди поближе и рассмотри как следует.
Вдруг за спиной – какое-то шипение. Феликс быстро обернулся на звук. Увидел лишь расходящиеся по поверхности воды ряды пузырьков, похожие очертаниями на гроб.
Не чуя ног, Феликс выполз на «пляжик».
– Ручек нет, проушин нет, ни двери, ни крышки. Целиком не рассмотреть, тут всё в грязи.
Опять шипение, и Феликс быстро повел фонарем по сторонам. В темной воде вспыхнули красным две яркие точки – чьи-то глаза. Он суматошно выпалил из пистолета в ту сторону, и глаза исчезли.
– Я вылезаю, я вылезаю! – завопил Феликс, прорываясь сквозь вязкую воду к светящейся в потолке дыре. – Вытаскивайте меня, тяните!!!
Лебедка уже вращалась, трос перед ним задергался. Вот он уже вышел из воды, роняя крупные капли… Вот выбрал слабину… Феликс уже начал было подниматься, когда страшный рывок пошатнул его, и он окунулся с головой – фонарь вылетел из руки, револьвер впустую выпалил в потолок.
Наверху, в садике, лебедка вдруг резко крутнулась в обратную сторону, рукоятка вырвалась из рук Бобби-Джо, основательно треснув ему по пальцам. Под вой разматывающейся лебедки трос стал стремительно убегать обратно в дыру.
Внутри пещеры увлекаемый неизвестно чем трос нырнул под размытый волнолом и до звона вытянулся в струнку, роняя капли воды. А потом вдруг обмяк и бессильно свалился обратно в воду.
– Да вытаскивайте же его! – гаркнул Шнайдер.
Не сводя глаз с экрана лэптопа, с головной камеры Феликса он видел, как под ним стремительно проносится морское дно, подсвеченное мечущимся туда-сюда лучом шахтерского фонаря. Матео с Умберто отчаянно крутили лебедку, поднимая сбрую.
Из дыры она показалась только с нижней половиной Феликса – в ремнях остались лишь туловище ниже пояса и ноги, опутанные розовато-серыми петлями кишок.
А неподалеку, со стороны залива, поверхность воды вдруг взрезала рука Феликса, оставляя за собой пенистый след, словно перископ подводной лодки. Казалось, будто она машет им на прощание. Вскоре рука исчезла из виду.
С минуту все собравшиеся молчали.
– Пропала моя волына, – наконец горько произнес Бобби-Джо.
Умберто задумчиво потрогал панаму Феликса с уложенными на нее солнечными очками.
– И как теперь быть с домом? – вопросил он.
Ганс-Петер отобрал у него очки.
– Один человечек в конторе Феликса просто влюбился в эти очки, – сказал он. – А панамку можешь оставить себе.
