Глава 14

— Какие же вы оба молодцы! — улыбался Александр Павлович Смоленский, глядя на Березовского и Гусинского, сидящих напротив в одном из тщательно проверенных кабинетов «Метелицы». – Какие же молодцы! У нас выборы чуть больше, чем через полгода, а вы себе соломки подстелить решили?

— Ты о чём, Саша? – поморщился Березовский. — Назначаешь встречу по какому-то важному поводу, повод не называешь, а разговор начинаешь с непонятного наезда. Какая соломка?

— Да, Саша. Какая соломка? — изогнул бровь Гусинский, всем своим видом продемонстрировав полное непонимание.

– Я имею ввиду ваш совместный бизнес с этим экстрасенсом. Балашовым, кажется. – Смоленский продолжал улыбаться, но его глаза стали колючими. – И не надо тут мне строить непонимание, а тем более делать резких движений, Володя. — Александр Павлович остался сидеть, тогда как Владимир Александрович встал, сжав кулаки. – Сядь, Володя, если что-нибудь со мной случится, информацию найдётся кому до Семьи донести. Вы меня поняли?

— Поняли. — кивнули Гусинский с Березовским.

Если первый просто начал злиться от досады при появлении нового конкурента, то вот второй и правда задумался о том, что под крылом Семьи, при таких раскладах, может быть, Алексею будет и лучше. Этот вопрос Борис Абрамович решил обдумать потом, в более спокойной обстановке, а сейчас старательно изобразил на лице соответствующую злость и досаду, что тоже вполне соответствовало его чувствам.

-- Саша, а откуда ты-то узнал? – сквозь зубы спросил Гусинский.

– Сорока на хвосте принесла. У вас службы безопасности, у меня служба безопасности. А кадры-то у нас у всех комитетские, а там работать умели. Кто бы что сейчас не говорил. – усмехнулся Смоленский. – Так что о вашей внезапной дружбе мне очень быстро доложили, Володя, а уж анализ ситуации стали делать и без моего приказа. Бобковы не только у тебя работают.

– Врёшь ведь, поди… – не поверил Гусинский. – Точно кто-то стуканул!

– Да хоть даже и так! – опять усмехнулся Смоленский. – Это ничего не меняет в общем раскладе. Ни для тебя, Володя, ни для тебя, Боря. Берите в долю, дорогие мои, равноправным партнёром, так сказать! – банкир с довольным видом пригубил из бокала коньяк. – Иначе, как по классику: «Так не доставайся же ты никому!»

– У нас есть время подумать? – спросил Березовский.

– Нет, Боря. – мотнул головой Смоленский. – Подумать у вас времени нет. А вот в случае вашего согласия я, так и быть, дам вам пару-тройку дней на привыкнуть, осознать и смириться. После чего мы снова встретимся, и поговорим о нашем совместном бизнесе более предметно. Можно и экстрасенса вашего пригласить, уж очень хочется на него глянуть. Так как? Я в доле?

Березовский с Гусинским переглянулись, и Борис Абрамович кивнул. А вот Владимиру Александровичу согласие далось с большим трудом – он сам оказался точно в такой же ситуации, в которую поставил Березовского три недели назад, да и «замазаться» успел по полной программе, со всеми этими наездами на заклятого дружка, и на этого клятого Балашова и его родителей. Гусинский даже представил себе ситуацию, как Ельцин спрашивает его: «Володя, ты прекрасно знаешь состояние моего здоровья. Выборы на носу. Так почему не привёл ко мне этого экстрасенса? Хочешь, чтобы коммунисты следующим летом победили?» О дальнейшие выводах Президента и своей судьбе после них думать не хотелось совсем.

– Хорошо, Саша, мы берём тебя в долю. – кивнул, наконец, Гусинский с кислой миной на лице.

– Замечательно! – потёр руки Смоленский. – Везите своего Балашова в Москву, будем встречаться и разговаривать. И я вас умоляю, без глупостей! – он стал серьёзен. – Я знаю, Володя, про твоих людей в Екатеринбурге, которые приглядывают за экстрасенсом. Мои люди приглядывают и за твоими, и за этим Балашовым. Мы хорошо поняли друг друга?

– Да, Саша. – выдавил из себя Гусинский.

Когда Смоленский ушёл, Березовский не выдержал и ухмыльнулся:

– Ну что, Володя, как тебе такие восхитительные перспективы развития нашего элитного бизнеса?

– Да пошёл ты! – в сердцах ответил Гусинский.

Уже ближе к ночи Березовский встретился с генералом Егоровым.

– Вот такие пироги, Олег Иванович. – протянул олигарх, рассказав о встрече в «Метелице».

– Алексей знает?

– Нет. Я ему ещё не звонил. Вы первый узнали. Если честно, мне совет от вас нужен, прежде чем я с Алексеем буду разговаривать. Может, ну их, этих Гусинского со Смоленским? Пойти к Самому, в ножки упасть, и прощения попросить? А то эти двое вообще непонятно что вытворить могут…

Егоров задумался. Определённый резон в словах Березовского присутствовал, уж генерал-то в разы лучше Бориса Абрамовича представлял себе все методы ведения дел что Гусинским, что Смоленским. Но вот как с Алексеем поступит Сам? Или его ближайшее окружение? Итог предсказать было невозможно. А что будет в таком случае с ними? С Матанцевым, Казанцевым, Останиным и с ним самим? Они-то все точно в этом раскладе будут лишними. С другой стороны, Балашов проявил себя как человек, не бросающий своих на произвол судьбы, а значит и при таком раскладе были шансы не только остаться на службе, но и продолжить делать карьеру. Опять же, оставалась надежда, что Алексей, рано или поздно, проведёт «сеанс» и со Смоленским с Гусинским, а там, как говорится, будем посмотреть…

– Борис Абрамович, давайте не будем пороть горячку, поглядим-посмотрим, прикинем все варианты. Ничего страшного пока не случилось, непосредственной угрозы нет. А насчёт Самого… Всегда успеем. Так что звоните Алексею, а я Матанцева наберу.

– Хорошо, Олег Иванович, так и поступим. – согласился олигарх.

Информация, которую сообщил мне по телефону Березовский, буквально вывела меня из себя. Кроме того, Борис Абрамович мне посоветовал не натворить глупостей, прямо сказав, что я под плотным наблюдением теперь уже двух служб безопасности, и телефон точно прослушивают. Твою же мать! Ещё один желающий на халяву добраться до комиссарского тела! Это что же получается, год усилий прошёл зря? И моя ставка на Матанцева оказалась неверной? Налетели коршуны! Сначала Березовский попытался влезть в бизнес, потом Гусинский наехал по беспределу, не соблюдая совершенно никаких правил, а что мне прикажете от Смоленского ждать? Стрельбы на поражение? А если все эти трое между собой меня не поделят, или, не дай бог, почувствуют себя в чём-то ущемлёнными? Паны дерутся – у холопов чубы трещат? А самое главное, был один кандидат на «сеанс» – Гусинский, и был Березовский, который бы не обратил особого внимания на изменения в поведении своего заклятого дружка. А сейчас добавился ещё и Смоленский, который точно обратит внимание на эти странности и сделает соответствующие умозаключения, как и Гусинский на его месте. Так что вариант с «сеансом» усложняется во стократ. А кто вообще сказал, что Гусинский со Смоленским собираются со мной общаться лично? Кто им мешает просто передавать через доверенных лиц соответствующие приказы, и, довольно похохатывая сидя у себя в офисе, считать чистую прибыль? Нет, конечно, можно долго и упорно «вербовать» всех подряд, постепенно подбираясь к олигархам, но если я где-то ошибусь или что-то пойдёт не так? Меня точно на цепь посадят, а родителей в заложники возьмут, и вот тут наступит полный и законченный пи

zd

ец!

Кое-как попадая в клавиши трясущимися пальцами, набрал номер Валеры и попросил его срочно ко мне придти. Чуть успокоившись, зашёл в гостиную и предупредил Женю, о его скором визите. С Останиным разместились не кухне.

– Лёха, что, полная жопа? – Валера, сидящий напротив, смотрел на меня с тревогой.

– Хуже. У нас добавился, бл@дь, ещё один концессионер! Некий господин Смоленский, Александр Павлович. – и я пересказал ему слова Березовского со своими первыми выводами. – И мне снова надо теперь лететь в Москву новому партнёру на смотрины.

Только закончил, как телефон зазвонил снова. Поднимать трубку желания никакого не было, я просто боялся очередных плохих новостей. За меня ответил Валера:

– Да… Мы дома… Ждём… Матанцев с Казанцевым едут, скоро будут. – пояснил он мне.

– Валера, ты знаешь… – протянул я. – А мне по…уй, что они едут. В утешении я не нуждаюсь, а помочь они точно ничем уже не смогут.

– Лёха, ты чего? – уставился Останин на меня. – Мы же вместе все… Одна команда…

– Вот и прое

b

али всё вместе, одной командой! – я уперся головой в стену.

Тут в кухню зашла Женя.

– Что случилось? – спросила она.

– Опять в Москву через пару дней ехать. Надоело уже. – улыбнулся я криво. – У юристов какие-то очередные вопросы к документам появились. Подписание затягивается на неопределённый срок.

– Понятно… – расстроилась она.

Матанцев с Казанцевым появились через час, в квартиру заходить, по понятным причинам, не стали, и мы устроились на лестничном пролёте между четвёртым и пятым этажом. Честно говоря, видеть мне их двоих совсем не хотелось, что я и озвучил:

– Приехали сообщить, что среди наших концессионеров теперь ещё и некий банкир Смоленский? Я в курсе, с Березовским разговаривал. Если нет путей решения всех этих проблем, разговаривать нам не о чем.

– Алексей, прекрати истерику. – спокойно отреагировал на мои слова Матанцев. – Сейчас самое неподходящее для этого время. Всей этой ситуацией озабочен не только ты, но и все мы. И даже Березовский, который разговаривал сегодня с Егоровым. Олег мне и позвонил.

– И что сказал Егоров? Дайте-ка угадаю – терпеть, а потом посмотрим? – ухмыльнулся я. – Это не ваших родителей за подброшенную наркоту посадили, и не вас в подвале на цепи держали. А ты терпи, Алексей, оно как-нибудь само рассосётся, да? Виктор Петрович, – меня несло, – это вы в сложившейся ситуации виноваты! И только вы! Я в ваших хитрых оперативных играх нихрена не понимаю, курс оперативно-розыскной деятельности не проходил, и действовал исходя из своих представлений о целесообразности. Это вы должны были за меня думать, а потом подсказывать и направлять. Я хоть один косяк за время сотрудничества с вами упорол?

– Нет. – спокойно ответил Матанцев.

– И какой из этого можно сделать вывод?

– Что я во всём виноват. – кивнул он. – Ты это хотел услышать?

– Да.

– Полегчало?

– Да.

– И слава богу. – удовлетворённо кивнул он. – А теперь к делу. В беседе с Егоровым Березовский однозначно дал понять, что вся эта инициатива Гусинского со Смоленским ему категорически не нравится. Борис Абрамович в серьёз опасается, что совместного бизнеса не получится, и это, в первую очередь, отразится на тебе, Алексей.

– Да что вы такое говорите? – криво улыбнулся я. – Да неужели?

Матанцев не обратил на мои реплики никакого внимания и продолжил:

– Короче, Березовский, как запасной вариант, предлагает пойти к Президенту и сообщить о тебе, Алексей… – генерал смотрел мне прямо в глаза, а Валера с Володей аж присвистнули.

Всё, пи

zd

ец, приехали… От чего пытался убежать год, к тому, в конце концов, сам и прибежал… В лучшем случае, «золотая клетка». О худшем варианте думать не хотелось.

– Ну, что могу сказать… – хриплым голосом сказал я. – Это он оху…нно придумал. А вы, я вижу, Виктор Петрович, уже склоняетесь к этому варианту?

– Я обязан просчитывать все варианты. – кивнул он.

– Дайте мне минуту подумать. – попросил я.

Но о «золотой клетке» думать не стал. Приемлемых для меня вариантов, на самом деле, оставалось только два – или я работаю на Гусинского, Смоленского и Березовского, хоть как-то пытаясь сделать так, чтоб они, в конце концов, стали работать на меня, или сваливаю за границу, и начинаю там всё с самого начала.

– Виктор Петрович, сможете мне и моим родителям сделать иностранные паспорта на чужие имена? – спросил я генерала.

– Лучше это через Егорова провернуть. – нисколько и не удивился он моему вопросу. – В Москве подобные вещи не так контролируются. Но ты же понимаешь, Алексей, что это вообще крайний вариант? За границей всё это повторится, только нас рядом не будет.

– А мне и здесь это не сильно помогло. – не удержался я. – С Егоровым сам поговорю, тем более, через пару дней всё равно в Москву лететь.

– Как скажешь. – кивнул Матанцев. – Но это всё, повторюсь, крайний вариант. Если ты сумеешь и Смоленского с Гусинским… перетянуть на нашу сторону, только представь, какие открываются перспективы? С какого-то момента ты станешь просто неприкасаемым, и мечты Гусинского могут постепенно сбыться, но уже под твоим чутким руководством. Подумай об этом, и не пори горячку. Обещаешь?

– Обещаю. – только чтобы закончить этот бессмысленный разговор, ответил я.

Когда Матанцев и Казанцев спустились по лестнице вниз и за ними хлопнула дверь подъезда, Валера схватил меня за плечи и прислонил к стене.

– Лёха, ты нахрена на Матанцева наехал? – начал он отчитывать меня громким шёпотом. – У тебя друзей много? Мог бы мне всё это высказать, пар спустить! Ты думаешь, Петрович не понимает, в какой мы жопе оказались при его непосредственном руководстве? Всё он прекрасно понимает! И больше всех заинтересован в благоприятном для нас всех исходе! Даже вариант с Президентом от тебя скрывать не стал. А ведь в этом случае у Матанцева остаётся только одна надежда, что ты нас всех не забудешь и словечко замолвишь. Иначе… – Валера вздохнул. – Пойми, в случае чего, нас всех зачистят! А генералов в первую очередь! И Матанцева, и Егорова! Потому что они генералы, и при должностях, которые дают очень нехилые возможности. А уж потом спокойно примутся за нас всех, Лёха, кто имеет к тебе какое-либо отношение! И меня зачистят, и Казанцева, и жену Егорова, и Светку, и Женьку! А ты живой будешь, как и твои родители! Потому что без тебя все эти мероприятия теряют всяческий смысл! А паспорта? Да Егоров тебя сразу сдаст, когда его жену или сына пытать начнут. – озвучил мои мысли Валера.

На самом деле, паспортами, сделанными через Егорова, я и не собирался пользоваться ни в коем случае, понимая, что если удастся свалить за границу, в первую очередь придут к Матанцеву и Егорову. Надо было однозначно искать альтернативные варианты приобретения «чистых» документов. И делать это надо было в Москве, а не в Екатеринбурге. Соответствующие намётки в голове уже начали формироваться…

– Лёха, пойми! – тем временем продолжил Валера. – Ещё ничего не потеряно. Ну, появился ещё один желающий ручонки погреть… Не в первой. С Березовским же вон как чудно всё прошло! И с этими двумя получится! Не так быстро, конечно же, но мы, я уверен, что-нибудь придумаем! Главное, руки не опускать. Так что взбодрись, Лёха, ещё повоюем! – он хлопнул меня своей лапищей по плечу. – А сейчас для тебя самое выгодное поведение – затаиться, вести себя спокойно, демонстрировать уверенность, не давать повода для провокаций, и ждать подходящего случая для «сеанса» с этими двумя. Согласен со мной?

– Согласен. – кивнул я, понимая всю правоту Валеры.

– А сейчас пошли, выпьем. Хоть расслабишься. А то смотреть на тебя тошно! – хмыкнул он. – И лицо попроще сделай, Женьку не пугай.

– Хорошо.

Выпивать сели на кухне, попросив Женю порезать нам красиво сыр с колбасой. Как говорят психологи, улыбайся чаще, и настроение поднимется само собой. Именно это со мной и произошло – при попытке продемонстрировать Жене оптимизм и веру в завтрашний день, настроение моё постепенно улучшилось. Да и первая полная рюмка водки расслабила и дала лёгкое, приятное опьянение.

– Лёш, а почему Виктор Петрович с Володей не зашли? – спросила Женя.

– Они на секундочку заезжали. – ответил я. – Так, пообщаться по текущим делам.

– Ничего серьёзного? – девушка «дула на воду» после всего пережитого.

– Ерунда всякая! Мелочёвка… – отмахнулся я. – Не волнуйся.

Женя просидела с нами не больше получаса, утром ей надо было в институт, и, пожелав нам долго не засиживаться, ушла в спать.

– Вижу, успокоился? – разливая водку по рюмкам, хмыкнул Валера. – Ничего, Лёха, время лечит, а утро вечера мудренее. Завтра сам посмеёшься над своим паническим настроением.

– И совсем у меня настроение не паническое. – вяло возразил я ему, снова выяснять отношения не было никакого желания. – А точно отражающее соответствующие выводы из сложившейся херовой ситуации.

– Завтра, Лёха. Всё завтра. Давай. – мы с Валерой чокнулись и выпили.

К двум часам ночи мне уже совсем «похорошело», посидев ещё немного, застелил Валере диван в гостиной, а сам пошёл к Жене в спальню.

Как такового похмелья утром не было, пили всё-таки «Финляндию» совсем не отечественного разлива, но чувства беспричинного стыда и тревоги присутствовали. Вот и провалялся в кровати больше часа, заново переживая все вчерашние отрицательные эмоции. Потом, слава богу, отпустило, я умылся и расположился в кухне пить чай с бутербродами, где ко мне присоединился Валерой.

– Как состояние? – поинтересовался он, когда молчание затянулось.

– Нормально. Ты был прав, шансов на благополучный исход нашей безуспешной авантюры всё же много.

– И эта авантюра может превратится в весьма успешное предприятие, Алексей. Разговаривать, кстати, можем свободно. – хмыкнул он, доставая из кармана какой-то прибор, напоминающий рацию. – Рано руки опускать, рано. Побарахтаемся ещё. И ещё, вот что я вчера подумал. Постарайся теперь везде брать меня с собой, когда дело коснётся общения с этой троицей. Даже с Березовским. Настаивай, требуй, скандаль, но я всегда должен быть рядом. Понимаешь зачем?

– Поиск удобного момента?

– Точно. – кивнул он. – Кто-то где-то что-то сказал, упомянул вскользь, намекнул… А сотрудники охраны – это прекрасный источник информации о своём патроне. И ты тоже клювом не щёлкай, больше слушай, а не говори. И вообще, самый идеальный для нас вариант, если ты сам сумеешь спровоцировать подобную ситуацию.

– И как? – заинтересовался я.

– Да очень просто. – хмыкнул Валера. – Что Гусинский, что Смоленский, люди с завышенной самооценкой. И есть отчего – они, и ещё чуть больше десятка человек, сейчас контролируют, по самым скромным подсчётам, около пятидесяти процентов экономики России, а то и больше! Ты себе такое можешь представить вообще?

– Откуда, Валера? – сделал я круглые глаза, хотя «в прошлом» что-то такое слышал.

– Точно тебе говорю. Информация проверенная, со мной Матанцев как-то поделился. А с ним Егоров. Ты посмотри, как они с нами действовали, и Березовский, и Гусинский – нагло, дерзко, не взирая на любые последствия! Особенно, конечно, последний отличился, полный беспредел устроил, точно зная, что ему за это ничего не будет. Да и Смоленский, поверь мне, не далеко от своих корешков ушёл, все они одного поля ягоды. Так вот, Лёха, на этом их самомнении и чувстве своей исключительности можно попытаться сыграть. Аккуратно кидаешь прозрачный намёк одному из последних двух присоединившихся товарищей о своём желании поделиться чем-то особенно важным и исключительным, и ждёшь приглашения на встречу. Другой вариант – демонстрация желания работать только с ним. Всё по ситуации, Лёха, и в контексте беседы, чтобы выглядело естественно и правдоподобно. Именно из-за своего раздутого самомнения они могут и повестись, наплевав на предупреждения своих служб безопасности. Только, на всякий случай, и действительно надо будет что-нибудь придумать на тот случай, если ситуация сложится не лучшим образом. – Валера замолчал и серьёзно на меня посмотрел. – Для того, чтобы это всё у нас получилось, ты должен быть в форме. А не такой размазнёй, как вчера. Уяснил?

– Уяснил. – кивнул я. – Но ты же понимаешь, что в ближайшую встречу в Москве я не смогу это всё провернуть? Смоленский явно захочет сначала на меня посмотреть, а потом начнётся очередная делёжка пирога. Там не до прозрачных намёков будет. Да и время Гусинскому со Смоленским надо дать чуть ко мне привыкнуть… Понятно, что я, как и с Гусинским в прошлый раз, начну настаивать на личном участии в принятии решений, но в какой формат это, в конце концов, выльется, даже не представляю, Валера.

– Так спешить и не надо, Лёха. – пожал он плечами. – Будем исходить из того, что Гусинский со Смоленским сами напросились… – Останин хищно оскалился. – Сами и виноваты… Прозрачный намёк понял, Студент?

– Понял, но оптимизма твоего не разделяю. – всё же улыбался я.

На следующий день, прямо с утра, поехал к Светлане. Хоть и предупредил её о своём визите заранее, свою искреннюю радость девушка скрывать и не подумала, затискав меня прямо в прихожей. Для «настроения», а на самом деле, для «посторонних ушей», включил на музыкальном центре музыку максимально громко, но так, чтобы у Светланы не было проблем с соседями. Через пару часов, лёжа на разобранном диване, повертел пальцем, указывая на потолок, и потом приложил этот палец к уху. Света понятливо кивнула.

– Может в душе продолжим? – спросил я её.

– С большим нашим удовольствием! – радостным голосом ответила она, лицо девушки при этом осталось серьёзным.

В ванной плотно затворили дверь и открыли на максимум оба смесителя. Я улёгся в ванную, Светлана пристроилась на меня.

– Что, очередные неприятности? – тихонько спросила она.

– По мне так заметно? – так же тихо ответил я.

– Не без этого. Чувствуется некоторая напряженность. Поделишься?

Поделился, описав сложившуюся ситуацию. Не забыл предупредить и о очередном визите в Москву.

– Да… – протянула она, обнимая меня. – Жить бедной девушке становится всё страшнее и страшнее… Насколько я тебя знаю, Алексей, ты вот так просто это всё не оставишь? Я права?

Учитывая, что Светлана не была в курсе про «сеанс», проведённый с Березовским и начальником его службы безопасности, то и про всё остальное ей знать было ни к чему.

– Права, Света, права. – улыбнулся я. – Только о подробностях не спрашивай, всё равно ничего не скажу.

– Понимаю. – она и не подумала обижаться. – Но я точно знаю, у тебя всё получится!

Как же нам иногда не хватает для обретения душевного спокойствия и железной уверенности в себе вот такого вот: «Я точно знаю, у тебя всё получится!» А Света, тем временем, продолжила:

– Лёш, ты уж постарайся там опять… не пропасть… Ну, ты понял… А то мы тут с Валерой чуть с ума не сошли, а про твою истеричку я вообще промолчу. Хорошо?

– Хорошо. – я сознательно не стал придираться к «истеричке».

– И ещё. Лёш, говорю прямо, раз уж пошёл такой разговор. – она прижалась ко мне ещё сильнее. – На нас с Валеркой можешь рассчитывать всегда, мы не предадим. Просто я видела, что с твоим другом за время твоего вынужденного отсутствия творилось. Меня-то Зойка сознательно всякой фигнёй грузила с утра до ночи, вечером в койку валилась без задних ног, а вот Валера по всему «Уралу» и прилегающей территории как зверь загнанный носился, посадив на телефон в твоём кабинете очередного дежурного. А что он с охраной делал? Ты в курсе?

– Нет. – заинтересовался я.

– Он их кроссы заставлял бегать многокилометровые, а потом бои без правил устраивал! Представляешь? Заставлял по двое-трое против него выходить. А когда сам удары пропускал, только рычал и ещё ожесточеннее драться продолжал. Всем из охраны досталось, до корпуса хромая и держась за разные части тела доходили. Бывало, и на себе уносили… Слава богу, твоя истеричка всего этого не видела, Валера на поляну в лес уходил, а вот меня Зойка, видимо, для общего развития, специально туда водила, и даже сама участвовала, надев боксёрскую маску. Представляешь?

– Да ну… – оказывается, я, сидя в подвале, умудрился пропустить всё самое интересное.

– Ага! – продолжила Света. – С Валерой она, конечно, не дралась, там без шансов, но вот один на один с разными охранниками… Леш, я её ещё больше бояться после этого стала. Зойка, кстати, и меня всяким там приёмам учить начала, похвалив за хорошую физическую форму. – не без гордости отметила девушка. – А мне после танцев это всё легко даётся. А когда Зойка злобствовать начинает, я теперь знаешь, что представляю?

– Что?

– Как она на пилоне извивается. – мы посмеялись. – И жизнь снова становится прекрасной и замечательной. Так что, Лёш, на Валерку можешь надеяться во всём. А меня так ты вообще из дерьма вытащил…

– Свет, спасибо за эти слова. – поблагодарил я девушку. – Но это всё лирика. Давай рассчитывать на лучшее, но исходить из худшего. – чувствовалось, как после моих слов тело девушки напряглось. – Ситуация складывается таким образом, что каждый день на свободе для меня как праздник. Успокойся, ничего страшного не произошло, но может произойти. И я просто обязан обо всех вас позаботится. И о тебе, и о Валере с Матанцевым и Казанцевым, и о своих родителях, и о Жене. Ты успела что-нибудь отложить?

– Успела. Но не так много, как хотелось бы.

– Вот и не трать никуда. Не на шмотки, не на косметику, развлечения и тому подобное. Постараюсь выдернуть часть денег и дать тебе ещё. Договорились? – я сознательно не стал ей сообщать о предполагаемой покупке квартиры, у меня стали возникать серьёзные сомнения в правильности такого вложения денег.

– Лёш, не надо, всё наладится. – сжала она мою руку.

– Мне виднее, просто поверь. Кризис наступит не так быстро, я приложу все силы, чтобы его отсрочить, но, по моим внутренним ощущениям, он неизбежен. Так что будем готовиться к худшему, Светик. На крайний случай, часть этих денег я у тебя потом возьму. Договорились?

– Договорились. – упавшим голосом сказала она.

– Теперь следующее. Мне нужна копия нашей базы с клиентами. Пару чистых дискет я с собой принёс. После ванной возвращаемся в гостиную, в которой играет музыка, продолжаем спокойно и весело разговаривать, а ты в это время включаешь компьютер и делаешь мне на эти дискеты копии базы. Договорились?

– Сделаю.

– О сегодняшнем разговоре никому ни слова, тем более Валере. Поняла?

– Поняла.

Быстро вернуться в гостиную не получилось – пришлось «утешать» совсем расклеившуюся от переживаний Светлану. Но зато потом, с базой клиентов, всё прошло просто замечательно – девушка при работе с компьютером не пожелала садиться на стул, и принимала такие соблазнительные позы, что я почти четверть часа охал, ахал и сыпал сальными комментариями на тему видеокассет с фильмами, с выбором которых у Светланы, якобы, возникли трудности. В конце концов, «решили глянуть» «Водный мир» с Кевином Костнером, а на самом деле просто валяясь на диване и думая каждый о своём.

В прихожей, когда за мной приехал Валера, повторилась утрешняя история – Света повисла на мне и до слёз не хотела отпускать. Уже в «гелике» Останин прокомментировал:

– И за что тебя, балбеса, девки любят?

Очень хотелось ответить ему словами из песни «Сектора газа» про «длинный и горбатый», но сдержал себя, напомнив Валере наш прошлый разговор на эту тему:

– Я молодой и…

– А я старый и… – подхватил он.

– Валера, я разочарован в твоих оперативных навыках! – не удержался от подколки я. – Не задавай никогда вопросов, ответы на которые тебе не понравятся. Это же азбука!

– Поучи меня, поучи… – заворчал он для вида. – Позавидовать по-доброму уже нельзя! В то время, как у тебя и Женя, и Светка, я всё время посвящаю работе и обхожусь только лишь случайными связями на стороне.

– Уверен, Валера, что уж во время этих случайных связей ты отрываешься по полной!

– Не без этого. – с достоинством кивнул он, и, не без игривости, добавил. – Заодно совмещаю приятное с полезным.

– Неужели после секса на пробежку выходите? – опять не удержался я.

– Всё проще, Лёха. – хмыкнул Останин. – Пока ты в Челябинской области в подвале отдыхал, твой телефон в квартире просто разрывался от звонков. Угадай, кто трезвонил?

– Даже не представляю. – заинтересовался я.

– Дружок твой, Гришаня. Из «центровых» который. – Валера ухмыльнулся. – Влетел он на очередной делюге так, что менты плотно сели твоему Гришане на хвост. Опуская ненужные подробности, скажу сразу, ему нужен был не ты, а мы, отчётливо маячившие за твоей спиной. Ну, и вербанул я его со всем прилежанием, по всем правилам, так сказать, и Казанцеву дальше по эстафете на связь передал. Но, помня о его связях в модельных агентствах города, решил воспользоваться оказией, и вербануть, до кучи, и нужных моделек, которые без комплексов, со знанием импортных языков, и очень любят денюжку с портретами мёртвых президентов на зелёном фоне.

– И как прошёл кастинг? – я завидовал Валере всё больше и больше.

– Ты знаешь, Алексей, кастинг продолжается… – протянул Останин, явно мстя мне за обидные слова про свои оперативные способности. – Ещё многих надо посмотреть… Попробовать… Оценить раскрепощённость…

– А ты мне не врёшь, Валера? – не выдержал я. – И когда бы ты это успел? Последнюю неделю ты всегда рядом!

– Успеваю потихоньку… Не каждую ночь, но… – довольно сказал он. – Но вот в профилакторий мне этих моделек привозили регулярно. Сначала они, как полагается, медосмотр проходили с повторной сдачей анализов, потом Зоя Ивановна, а уж затем ко мне, на натурные, так сказать, испытания. Бывало, что и по двое… Светке с Женькой только не сказани, они ничего не знают.

Охренеть! Жизнь проходит мимо!

– Получается, что пока я там на цепи сидел, ты моделек со всем прилежанием драл? – для вида возмутился я.

– Получается так. – довольно кивнул Валера, явно уловив всю фальшь моего возмущения. – Даже картотеку, как положено, составил. Фотки там в голом виде, рост, вес, объёмы, особенности характера и характерные особенности… Они эти фотки с собой приносили. Интересует? – мы как раз подъехали к моему дому, и Останин достал с заднего сидения ноутбук, большой конверт и посмотрел на меня с ехидной улыбкой.

– Конечно, Валера. – кивнул я. – Очень хочется взглянуть на результат твоих исследований.

Останин с компьютером не заморачивался – цветные фотки нимф в разных фривольных позах, в нижнем белье и без, были у него в конверте, на обороте которого размещались установочные данные прелестниц и какой-то код – «а-1», «а-2», «а-3», и так далее. «Тактико-технические» характеристики девушек Валера записал в «блокноте» компа, и содержали упоминание на номера фотографий и номер контактного телефона.

– Фотки потом отсканирую и база будет полностью в компе. – гордо сообщил он мне.

– Х-м… Идёшь в ногу со временем? Слушай, а почему нет ни на одну проститутку отрицательного отзыва? – поинтересовался я. – Все, прям, огонь?

– Была парочка вялых… – хмыкнул он. – Типа, я вся такая, никакая… Вот она я, любите меня… Трахнул, конечно, для порядка, но забраковал. Они и в койке вялые – ноги раздвинут, и лежат бревном, как будто одолжение тебе делают. Даже когда раком ставишь, у них коленки начинают разъезжаться… Про минет я вообще молчу, никакого энтузиазма, пару раз чуть не заснул. Нам такие цацы ни к чему, хоть и красивые, и ноги от ушей. На, глянь.

Валера достал другой конверт с фотографиями, где действительно оказались фото пары весьма даже симпатичных девах с аппетитными формами, но вот в их взглядах совсем не было игривости, одно только холодное высокомерие.

– Это правильно. – согласился я. – Наш вариант, это когда шуба есть и голова не болит.

– Точно. – кивнул Валера, убирая ноутбук и конверты обратно на заднее сидение. – Ну, что, на телефоне?

– На телефоне. – я вышел из машины.

На следующий день, пока Женя была в институте, глянул на её ноутбуке простенькую базу данных наших клиентов, особое внимание уделяя сотрудникам Генеральной прокуратуры. Именно через них я и собирался делать иностранные паспорта, учитывая специфику работы ведомства и его взаимодействие с остальными правоохранительными органами. Составленный мною список включал двенадцать фамилий, некоторых прокурорских я даже зрительно помнил – даты приёма в базе в этом очень сильно мне помогли. Остановился на Проскурякове Павле Геннадьевиче, именно к нему решил обратиться за консультацией по поводу кандидатуры того из его коллег из моего списка, кто сможет мне помочь в столь щекотливом деле. Если же Павел Геннадьевич возьмётся сам – буду только рад, никого другого искать не придётся. Свернув лист со списком и положив его к себе в сумку, выключил Женин ноутбук, смял обе дискеты и выбросил их в мусорное ведро. Слава богу, что база открылась, запасная дискета не понадобилась, а список на листочке и есть список – может я у перечисленных лиц «крышу» собираюсь просить?

Паспорта я собирался делать для себя, своих родителей и Жени, не ставя их об этом в известность. Предлогом для фотографирования собирался указать факт оформления заграничных паспортов для возможного отдыха в других странах. Женю с собой надо было брать в любом случае, если меня начнут искать, после Матанцева и остальных точно придут к ней. За Свету я переживал, но не так сильно – она хоть и была моей любовницей, но в нашем бизнесе исполняла обязанности простого администратора и знала не так много, да и Валера обещал за ней присмотреть. А уж про моих коллег в погонах я не особо переживал – мужики опытные, выкрутятся, да и кому они без меня нужны? Нервы им, конечно, помотают, Матанцева с Казанцевым наверняка со службы выпрут, но без работы они точно не останутся. И вообще, за эти пару дней слегка отошёл от своих переживаний по поводу того, что ситуация всё больше выходит из-под контроля. Чему быть – того не миновать, а проблемы будем решать по мере их поступления.

А вечером позвонил Березовский и сообщил, что завтра надо быть в Москве, где состоится очередная встреча дольщиков моего бизнеса.

В «Шереметьево» меня встретил генерал Егоров.

– Садитесь, отвезу вас к Березовскому, по дороге поговорим. – он указал нам с Валерой на уже знакомую «Волгу».

Перед отлётом, в «Кольцово», состоялась ещё одна встреча с Матанцевым и Казанцевым.

– Отошёл? – хмыкну генерал, на что я молча кивнул. – Вот и замечательно. Главное, Алексей, что ты должен помнить простой факт – мы тут все в одной лодке. Начнёшь раскачивать лодку, все на дно пойдём, и ты в том числе. Понимаешь, о чём я говорю?

– Понимаю, Виктор Петрович. Глупостей не наделаю, не переживайте. – пообещал я.

– Хорошо. – на лице генерала появилось удовлетворение. – Ещё ничего страшного не случилось, идут деловые переговоры, большие дяди только начинают меряться писюнами… – Матанцев улыбнулся. – Наша же задача не допустить прямого противостояния с дядями, которые между собой явно склонны договариваться на фоне приближающихся выборов, и не упустить свой шанс на мягкую корректировку их поведения. Валера же проинструктировал тебя на эту тему?

– Да.

– Вот и прикидывай возможности. Можешь не спешить, как я уже отметил, время пока терпит. Главное, настаивай на личном участии в решении всех текущих вопросов, так шансов на корректировку будет больше. Что касается нашего земляка… – генерал неуловимо изменился. – Это крайний вариант, на тот случай, когда выхода другого не будет. И мы, – он показал глазами на Валеру и Володю, – в нём тоже совершенно не заинтересованы, как и Егоров, кстати. Очень уж велика вероятность лишиться всего. И даже головы… Так что ты там аккуратней, Алексей. Удачи!

Вот с такой психологической накачкой я и сел в самолёт, где Валера, слава яйцам, больше к этому вопросу не возвращался, видимо посчитав, что Матанцев накрутил меня уже достаточно.

В машине Егорова мы с генералом разместились на заднем сидении, Валера сел рядом с водителем.

– Виктор Петрович сообщил мне, что разъяснительная беседа с тобой проведена, акценты расставлены, так что повторяться не буду. – нейтральным голосом начал Егоров. – У меня же возникла проблема, связанная с торговлей кремом и записью на твой приём. Вернее, проблема возникла у моей жены. Сарафанное радио и эффективность крема с твоими сеансами сейчас играют против нас – Вера кормит желающих завтраками, не в состоянии дать внятного ответа по срокам. Пойми меня правильно, Алексей, всё это я тебе не ставлю в упрёк, с ситуацией знаком изнутри, и просто информирую.

– Я понимаю, Олег Иванович.

– Дальше. За нас не переживай, отобьёмся как-нибудь. Тем более, судя по общим впечатлениям, основная масса наших потенциальных клиентов хоть и ропщет, но готова ждать сколь угодно долго, но в разумных пределах. Теперь по сегодняшнему мероприятию. Проходить оно, как и в прошлые разы, будет в «Метелице», Березовский обещал тебя подстраховать. Я, сам понимаешь, смогу за этим вертепом наблюдать только издалека, службы безопасности Гусинского и Смоленского меня с моими ребятами и близко не подпустят. А пока мы едем на Новокузнецкую, слушай меня внимательно.

И Егоров практически слово в слово повторил мне то, что говорил Останин про завышенное самомнение этих олигархов, особенно подчеркнув, что, к большому сожалению, дураков среди них нет.

– Я бы тебе на Гусинского и Смоленского отдельные характеристики прямо сейчас дал, но боюсь лишней информацией перегрузить. – подошёл к концу генерал. – Всё передам Валере, с ним потом разберётесь. А пока могу посоветовать только одно – доверяй своей чуйке. Договорились?

– Договорились. – кивнул я. – Олег Иванович, мне и моим родителям паспорта иностранные нужны, на всякий случай… Сможете сделать?

– Смогу. – он остро глянул на меня. – Но процесс это не быстрый… Может занять какое-то время. С плохо сделанной липой далеко не уедешь…

– Я всё понимаю и не тороплю. Что вам для этого надо?

– Ваши фотографии для начала, а потом буду думать, как не подставиться и не подставить тебя с этим картоном. Фотографии сделаешь через Матанцева, он фотографа к тебе отправит. Договорились?

– Да.

– Ну, вот мы и на месте. – «Волга» остановилась не доезжая метров ста до одноэтажного комплекса зданий серого цвета с чёрными воротами посередине. Адресом значилась Новокузнецкая улица, 40. – Это и есть резиденция Березовского. Вас там ждут. А меня здесь вообще видеть не должны. Удачи!

И действительно, только мы с Валерой вылезли из машины, как из подъезда к нам навстречу выдвинулась пара охранников.

– Добрый день. – вежливо сказал один из них. – Пройдёмте, вас ожидают.

И действительно, в самом подъезде нас поджидал Вадим, начальник службы безопасности олигарха. Поздоровавшись, он повёл нас по коридорам. Вскоре мы оказались, как я понял, в приёмной Березовского, хотя никакой таблички на двери не было. Не обращая никакого внимания на троих посетителей, Вадим сделал какой-то знак секретарше средних лет, и она, подняв трубку телефона, начала в неё что-то негромко говорить.

– Проходите. – кивнула, наконец, женщина.

Не сказал бы, что кабинет у Березовского отличался особой роскошью, но вот функциональным он был точно – отдельная рабочая зона со столом, приставным столиком и стульями, зона для переговоров с двумя кожаными диванами, парой кресел, телевизором и большим журнальным столиком, по одной из стен шкаф с баром и множеством фотографий, в том числе и с Ельциным. В углу кабинета была ещё дверь. Подозреваю, что там, как и положено, находилась комната отдыха с санузлом.

– Приветствую! – встретил нас Березовский. – Добрались без приключений?

– Всё хорошо, Борис Абрамович. – улыбнулся я.

– Отлично! – заулыбался он в ответ. – Встреча у нас вечером, поговорим по дороге в «Метелицу», а сейчас Вадим проводит вас в один из кабинетов, там и отдохнёте с дорожки. А у меня дела, дела. Кручусь, понимаешь, – это «понимаешь» он сказал, пародируя гундёж Ельцина, – как белка в колесе!

Вадим привёл нас в самую натуральную сауну. Ну, как сауну… Помещение с комнатой отдыха, небольшим банкетным залом и, собственно, сауной с небольшим бассейном. В отдельной комнате стоял бильярдный стол.

– Вот вам меню, выбирайте. – Вадим протянул нам пару кожаных папок. – Пошлю ребят, привезут из ресторана. Можете переодеться в банные халаты и тапочки, посторонние к вам не зайдут. Сауну я уже включил. Холодильник с водой, минералкой и соками в углу. Алкоголь в баре зала, но я бы не рекомендовал… Вечером всё-таки работать…

Мы последовали совету Вадима и, сняв с себя костюмы, вырядились в банные халаты. До того, как привезли еду, успели сходить в сауну и поплавать в бассейне. Пообедав, поиграли на бильярде под какой-то музыкальный канал, после чего предались ничего неделанию под прохладительные напитки.

Вадим за нами зашёл около семи часов вечера.

– Так, Алексей, слушай меня внимательно. – начал Березовский, когда мы с ним сели в его «Мерседес», Останин ехал с Вадимом. – Я пообщался с Гусинским, договорились настаивать на четверть каждому, в том числе и тебе. Сам понимаешь, чем больше у нас с тобой будет доля, тем проще потом продавить нашу позицию. Согласен?

– Да.

– Дальше. Если что-то пойдёт не так, всегда успеем сдаться Самому. Но этот вариант я рассматриваю как совсем крайний. Ты понимаешь, о чём я?

– Да, Борис Абрамович. – кивнул я. – Мы с Матанцевым и Егоровым считаем точно так же.

– Отлично. Я бы, конечно, этим вариантом мог и козырнуть на переговорах… – продолжил Березовский. – Но, боюсь, Гусинский со Смоленским меня бы совсем не поняли… И стали бы решать возникшую проблему радикальными способами. А возможности у них для этого есть. Так что про этот вариант молчим. Договорились?

– Договорились. – я был полностью согласен с олигархом.

И опять «Метелица», и опять отдельный кабинет. После того, как мы поручкались с Гусинским, Березовский представил меня Смоленскому, разглядывавшему меня, по ощущениям, как неведомую зверушку. Рассевшись по диванам, олигархи неспешно начали разговор. Смоленский первое время нет-нет, да и поглядывал на меня с интересом, хотя я старался молчать, доверив представлять наши общие интересы Березовскому. Господин Смоленский, как оказалось, тоже владел той полнотой информации, которую в прошлый раз демонстрировал Гусинский, и прекрасно представлял себе все нюансы нашего с Березовским совместного бизнеса. Кроме того, банкир дал понять и о своей информированности в отношении планов владельца «Моста», и, к тому же, горячо их поддержал. В конце концов, высокие договаривающиеся стороны принялись активно распределять доли в будущей группе компаний. Березовский бился как лев, защищая свои и мои интересы, упирая на то, что именно он был первым, открыл «самородка» и успел ввалить в дело туеву кучу бабла, тогда как остальные двое заявились на всё готовенькое. Что касается Гусинского, то тому было очень обидно за фактическую потерю контроля над нашим бизнесом, который уже, фактически, был у него в руках. Владимир Александрович, совершенно не стесняясь, упирал на своё потраченное время и задействованные ресурсы в деле принуждения меня и Березовского к сотрудничеству, и обвинял Бориса Абрамовича в жадности и крысятничестве, а Смоленского в любви к халяве. Смоленский же только похохатывал, слушая всё это, и настаивал на своих сорока процентах.

Самое же обидное было то, что Гусинский со Смоленским не обращали на меня никакого внимания и вообще не рассматривали в качестве партнёра! Это было очень заметно. Для них я был просто ещё одним источником власти и бабла, ценным, но ресурсом, мальчишкой на побегушках, одним из армии себе подобных, предназначенных, по их мнению, прислуживать им великим… Как же мне хотелось сделать с ними что-нибудь страшное! Издеваться над ними медленно и печально… И только мысль о том, что сейчас не место и не время, заставляла сдерживаться из последних сил, а возможный профит от их империй в будущем позволял даже улыбаться.

В конце концов, после долгих споров и взаимных уговоров, остановились на «устроившем» всех варианте – Гусинский со Смоленским получали по 27,5 %, у меня 25%, а у Березовского, с формулировкой «за крысятничество», с которой полностью согласился Смоленский, его 20%, как и было до этого. Одно было хорошо для Бориса Абрамовича – он сумел добиться от остальных двоих олигархов обещания поучаствовать в развитии нашего совместного бизнеса ещё и деньгами, особенно это касалось банка, куда наш медиамагнат до этого не собирался вкладывать ни копейки.

Дальше Гусинский запел старую песню о главном – замечательные перспективы, элитное лечение только для избранных и огромные деньги с огромным же влиянием в итоге для нас. Владимир Александрович так разошёлся, что в запале даже позволил себе прозрачно намекнуть на возможность начать двигаться в этом направлении уже прямо сейчас, так как здоровье одного из участников президентской гонки вызывало серьёзные опасения, а значит и попросить у него можно было много чего… Все присутствующие прекрасно поняли, кого имеет ввиду Гусинский, но никак на намёк не прореагировали – к такому размаху следовало привыкать постепенно, да и страшно им было, по моим ощущениям.

Мой прямой вопрос к Гусинскому по поводу уголовного дела моих родителей остался без вразумительного ответа, и я лишний раз уверился, что медиамагнат решил этот свой козырь точно приберечь для сохранения моей лояльности и в будущем.

Дальше, как всегда и бывает после решения принципиальных вопросов, пошло обсуждение мелочей. Тут уж я стал настаивать на своём участии в принятии решений:

– У меня этой практики накопилось вагон и маленькая тележка! – ответил я на предложение Смоленского создать некий специализированный медицинский центр в Москве, руководителем которого, естественно, он планировал назначить какого-то своего хорошего знакомого академика. – И подобный центр уже нами создан на Урале и прекрасно функционирует, Александр Павлович. Можете убедиться сами, милости просим! И вас, Владимир Александрович, тоже. – заулыбался я. – Посмотрите на Бориса Абрамовича. Помолодел, посвежел, и прекрасно себя чувствует! – Березовский активно закивал. – А вопрос размещения центра в Москве мы с Борисом Абрамовичем и Владимиром Александровичем уже обсуждали в прошлый раз, и пришли к общему мнению, что будет целесообразнее его оставить на прежнем месте.

– Да? – несколько удивился Смоленский. – И почему же, позвольте поинтересоваться?

За меня ответили Березовский и Гусинский, через какое-то время убедившие оставить пока профилакторий действующим, а там можно будет и переиграть в зависимости от складывающейся конъюнктуры рынка.

Как оказалось, мои слова о прохождении «лечения» в профилактории Гусинский со Смоленским мимо ушей не пропустили, тем более помолодевший и весьма бодрый Березовский сидел прямо напротив них, и изъявили желание посетить «Урал», тем более им, как они выразились, надо было найти время в своём плотном рабочем графике, глянуть на свой новый актив собственными глазами и оценить перспективы его использования. А я, на радостях, еле сдержал себя от вопроса по поводу точных сроков посещения олигархами нашего скромного пансионата, так мне их сразу полечить захотелось, аж ладошки вспотели! Не обошли мы стороной и производство аккумуляторов и кремов, но олигархи отложили этот вопрос на потом, решив более предметно поговорить на эту тему после оформления всех документов. Расходились довольные друг другом, по крайней мере, все изображали именно это, договорившись в скором времени встретится вновь.

– Пока всё прошло более или менее гладко. – поделился со мной своими впечатлениями от встречи Березовский, когда мы сели к нему в машину. – Уверен, что Гусинский со Смоленским через некоторое время начнут новую игру. На их месте я поступил бы именно так. Так что не расслабляемся, Алексей.

– Я понимаю, Борис Абрамович. Егорова и Матанцева предупрежу.

Своё обещание начал выполнять этой же ночью – через некоторое время олигарх передал меня Егорову, который повёз нас с Валерой в ту гостиницу, в которой мы ночевали перед вылетом в Анапу. Именно там я генералу с Валерой и отчитался за «переговоры», если их можно было назвать таковыми.

– Это ты с профилакторием хорошо придумал. – похвалил меня Егоров. – Там шансов гораздо больше, да и с охраной можно будет что-нибудь решить. Главное, чтоб эти двое туда приехали, а не шестёрок своих отправили…