Николас Батлер — выдающийся мыслитель своего времени, философ, лауреат Нобелевской премии мира, президент Колумбийского университета. В 1911 году кто-то попросил его назвать самое важное изобретение промышленной эпохи. Паровой двигатель? Электричество? Нет, ответил он. По мнению ученого, все это «свелось бы к относительному бессилию» без чего-то еще — без «величайшего открытия современности». Что же он имел в виду? Общества с ограниченной ответственностью.

Странно называть общества открытием, тем не менее они не появились из ниоткуда. Слово «корпорация» происходит от латинского corporare — «принимать телесную форму», но имеется в виду не физическое лицо, а юридическое. В глазах закона корпорация — это нечто отличное от ее владельцев, управляющих и сотрудников, а подобную концепцию законодателям требовалось придумать. Без законов, наделяющих корпорации определенными правами, например на владение активами и заключение договоров, это слово осталось бы бессмысленным.

В Древнем Риме существовали предшественники современных корпораций, но прямой их предок родился в Англии в 1600 году. В то время для создания корпорации недостаточно было просто заполнить стандартные бумаги: требовалась королевская привилегия. Кроме того, запрещалось создавать корпорацию для ведения бизнеса и получения прибылей в целом. В уставе четко прописывалось, чем она может заниматься, и часто оговаривалось, что никто другой этого делать не имеет права.

Юридическому лицу, созданному в канун нового 1601 года, доверили всю внешнюю торговлю Англии к востоку от мыса Доброй Надежды. Его акционерами стали 218 купцов. И что было крайне важно и необычно, привилегия гарантировала этим купцам ограниченную ответственность за действия компании.

Почему это важно? Потому что в противном случае инвесторы лично отвечали бы за все, что делает предприятие. К партнеру компании, которая наделала долгов и не может их выплатить, могли прийти кредиторы, причем не просто за суммой его вклада, а за всем, чем он владеет. Задумайтесь: в чей бизнес человек захочет инвестировать, зная, что при этом можно потерять крышу над головой или даже оказаться в тюрьме? Может быть, в дело близких родственников или, по крайней мере, надежного друга, которого хорошо знает и видит достаточно часто, чтобы заметить что-либо подозрительное. Немыслимо было инвестировать так, как это делается сегодня, — покупать акции компаний, менеджеров которых вы и в глаза не видели. Такая ситуация строго ограничивала количество капитала, который могла собрать деловая инициатива.

В 1500-х годах, это, наверное, не было особой проблемой по причине локальности и частной собственности предприятий. Однако управлять торговлей Англии с половиной мира — обременительная задача. Корпорация, созданная королевой Елизаветой I, назвалась Ост-Индской компанией. На протяжении двух следующих столетий она разрослась столь широко, что стала похожа не столько на торговое предприятие, сколько на колониальное правительство. На пике ее могущества под управлением компании находились 90 миллионов индийцев. Она содержала 200-тысячную армию, в ней действовала основанная на меритократии гражданская служба; компания чеканила собственную монету.

Идея ограниченной ответственности прижилась. В 1811 году штат Нью-Йорк предоставил такую возможность любой производственной компании без всяких королевских привилегий. Другие штаты и страны последовали этому примеру. В 1854 году присоединилась ведущая экономика мира — Великобритания. Впрочем, нравилась эта идея не всем. Журнал Economist недовольно писал, что если кому-то хочется ограниченной ответственности, то об этом можно договориться и в частных контрактах.

Как мы уже видели, промышленные технологии XIX века, например железные дороги и электрические сети, нуждались в капиталовложениях, причем значительных. Для этого нужны были либо масштабные государственные проекты, в то время еще не вошедшие в моду, либо компании с ограниченной ответственностью. Последние доказали свою ценность, и вскоре Economist уже превозносил неизвестных изобретателей ограниченной ответственности, заслуживающих «почетного места рядом с Уаттом, Стефенсоном и другими пионерами промышленной революции».

Тем не мене, как показала «железнодорожная лихорадка», общества с ограниченной ответственностью не лишены недостатков. Некоторые из них были очевидны для отца современной экономической мысли Адама Смита. В «Исследовании о природе и причинах богатства народов», вышедшем в 1776 году, он отвергал мысль, что профессиональные управленцы будут хорошо присматривать за деньгами акционеров. «От директоров подобных компаний, которые заведуют в большей степени чужими деньгами, чем собственными, нельзя ожидать такой неусыпной осторожности, какую участники частного торгового товарищества проявляют в управлении своим капиталом», — писал он.

В принципе, Смит был прав. У менеджеров всегда есть искушение безответственно обращаться с деньгами инвесторов. Сейчас приняты законы о корпоративном управлении, для того чтобы защитить акционеров, но, как мы видим, они не всегда успешно выполняются. Законы о корпоративном управлении порождают и собственные проблемы. Подумайте о модной сегодня идее «социальной ответственности корпораций», согласно которой компания может жертвовать на благотворительность или принимать стандарты охраны труда и окружающей среды, превышающие требования законодательства. Иногда такое умное построение бренда окупается ростом продаж. В других случаях менеджеры пользуются деньгами акционеров, чтобы купить себе социальный статус и спокойную жизнь. Экономист Милтон Фридман заявляет, что «социальная ответственность бизнеса — максимизировать свою прибыль». Если дело легальное и приносит деньги, надо его делать. Если людям не нравится, пусть изменят законы, а не винят компанию.

Увы, компании тоже способны влиять на законодательство. Они могут оплатить услуги лоббистов или жертвовать на предвыборные кампании кандидатов. Ост-Индская компания быстро поняла ценность близких отношений с британскими политиками, и те исправно выручали ее всякий раз, когда она попадала в неприятности. В 1770 году, например, когда голод в Бенгалии сильно ударил по выручке, законодатели спасли компанию от банкротства, освободив ее от тарифных ограничений на экспорт чая в американские колонии. С их стороны это было не слишком дальновидно, так как такое решение привело к «Бостонскому чаепитию» и Декларации независимости США. Можно сказать, что Соединенные Штаты Америки обязаны своим существованием чрезмерному влиянию корпораций на политиков.

Мощь корпораций сегодня, вероятно, увеличилась еще больше по простой причине: в глобальной экономике они могут угрожать уходом в офшоры. Грузовой контейнер и штрихкод породили глобальные цепочки снабжения и позволяют компаниям размещать ключевые функции там, где те пожелают. Когда британские законодатели в конце концов устали от аппетитов Ост-Индской компании, они прибегли к крайней мере и в 1874 году отозвали привилегию. Правительствам, имеющим дело с современными международными корпорациями, приходится действовать гораздо осторожнее.

Мы считаем, что живем в мире, где доминирующей силой является рыночный капитализм. Лишь немногие хотят вернуться к плановой экономике времен Сталина и Мао, где чиновники, а не рынок решают, что производить. Однако решения внутри компаний основаны именно на иерархии, а не на рыночных механизмах. Секретари или бухгалтеры руководствуются не тем, что, скажем, поднялась цена на соевые бобы, а просто выполняют распоряжения начальства. В США, оплоте рыночного капитализма, около половины всех трудоустроенных в частном секторе работают в компаниях как минимум с 500 сотрудниками.

Некоторые утверждают, что компании стали слишком большими и влиятельными. В 2016 году Pew Research задала американцам вопрос, считают ли они экономическую систему «в целом справедливой» или «несправедливо отдающей приоритет сильным игрокам». Несправедливость выиграла два к одному. Даже Economist беспокоится о том, что регулирующие органы ведут себя слишком смирно и не обеспечивают здоровой конкуренции доминирующим на рынке компаниям.

Действительно, у нас есть много поводов для беспокойства. Но, пока мы волнуемся, не будем забывать и о том, чем мы обязаны обществам с ограниченной ответственностью. Помогая инвесторам объединить капиталы без неприемлемого риска, они сделали возможными крупные индустриальные проекты, рынки ценных бумаг и индексные фонды, сыграв основополагающую роль в создании современной экономики.