Глава 53
Изначальный план
Илья терпеливо выслушал все объяснения князя, но все равно понял не все. Богатырь положил руку на плечо Ярополка и спокойно произнес:
– А теперь еще раз, медленно и с самого начала.
– Я и говорю: три дня мы их били в хвост и гриву. Уж как они на нас лезли, а все равно мы ни шагу назад не отступили.
– Хорошо. Но потом Святогор вдруг решил, что вас обходят, так?
– Это я тогда так подумал. Тогда. Не знаю, как он сумел догадаться, может, у него волшебная сила какая есть, не знаю. Короче, мы потом…
– По порядку, давай по порядку, а то ты скачешь с пятого на десятое, а я хочу всю цепь событий восстановить.
На самом деле Илье Муромцу нравился Ярополк, хотя он и знал, что Святогор недолюбливает князя. Ну не государственный он деятель и что с того? Зато воин справный и человек хороший. А то, что во всяких сложностях не любит разбираться, так это не глупость, а свойство характера. Для воина оно даже полезно бывает. Сам Илья тоже всяких хитроумий не любил, хотя и приходилось разбираться. Поэтому он не давил на Ярополка, давая князю воможность воспроизвести целиком последовательность решений и событий, что привели к появлению всего войска у него в лагере.
– Святогор нас собрал и говорит: чую, мол, враг задумал хитрость. Обходят нас по большой дуге, по бездорожью. Засаду готовят.
– Так, продолжай-продолжай…
– Я тогда ему и сказал, что он сдурел совсем, не могут степняки такого маневра учинить, не по их разуму сие предприятие. Заметь, я себя не выгораживаю. Честно признаю – ошибся, но тогда-то кто же мог знать?..
– По порядку давай, не сбивайся с мысли.
– А что «по порядку»? Он главный, на мои возражения ему начхать. Сказал, что оставит с собой пять тысяч человек, чтобы задержать врагов, а остальное войско я должен к Киеву отвести.
– А у меня ты как оказался?
– Сам же просил – по порядку, – обиделся князь, – я же с этого и начал. Они, значит, стояли…
– Всё-всё, прости; не буду тебя сбивать. Святогор остался с заслоном, а тебе с войском приказал отходить на Киев, так?
– Так. Сказал, денек будет сдерживать врагов, а потом догонит. А мне приказал глупостей не делать, просто довести войско до Киева.
– Но ты на Киев не пошел, а повернул сюда.
– А вот и нет: что я, дурной, что ли, али приказа ослушаюсь?.. Я на Киев и шел, той же дорогой. Хорошо, разведчиков вперед выслал, я же не первый день на войне. Вот разведчики и доложили: дорога перекрыта, прямо возле переправы. И главное: когда мы туда шли, еще снег был. А сейчас все растаяло, и речка разлилась. Не пройти. А на другом берегу полноценное воинство стоит степное. Нас ждут, собаки бешеные. Святогор-то прав оказался: обходили нас.
– И ты повернул на север?
– А что мне было делать, Илья? Бросать все войско в студеную воду? На виду у врага? Это похоже на «глупостей не делать», да?.. Вот я и решил: теперь только и остается, что к Илье повернуть, он всяко опытней меня, сообразит, что делать.
Илья почесал в затылке: на самом деле он как раз сейчас-то и не знал, что нужно сделать. Задача перед ним стояла простая: жалить врага и отходить, как рой пчел изматывает медведя. Вот только для изматывания у него было конное войско, а теперь – все что есть, включая тяжелую пехоту и большой обоз. Нужно срочно придумать новый план, хотя в целом все уже очевидно. Нужно отступать к Киеву и давать бой подле городских стен. Северная группа разорит новгородские земли, ну и леший с ними, теперь уже этому не помешать. В целом нельзя сказать, что Ярополк сделал что-то не так, хотя сложно утверждать наверняка, не видя самого места встречи со степняками. Вполне возможно, что врага можно было обойти, переправившись выше или ниже по течению. А может, и нельзя. Легко осуждать со стороны…
В столб, держащий полог шатра, громко постучали.
– Можно? – Илья сразу узнал голос Дмитрия, царя берендеев. С войском этого племени они соединились несколько дней назад, как и было условлено. Старый друг не подвел, приведя, почитай, все мужское население, исправно вооруженное и в ладных доспехах. Все бы так относились к союзническим обязанностям…
– Входи, дорогой, тебе всегда рады.
Берендейский царь зашел в шатер, но вид у него невеселый. Стало быть, опять дурные вести.
– Поговорить с тобой хочу, можно?
– Можешь и не спрашивать. Да, знакомьтесь, это князь Ярополк, туровский князь, один из наших воевод.
– Брат туровского князя. – Ярополк протянул руку для рукопожатия, не забыв в очередной раз подчеркнуть, что он воин, а не правитель.
– Дмитрий.
Рукопожатие получилось крепким.
– Мне выйти? Мешаю личному разговору?
– Нет, – задумчиво ответил Дмитрий, – разговор не личный, а самый что ни на есть насущный. Враг совсем близко.
– Где?
– Идут с востока, всей силой. Девчонка говорит, что у них какие-то железные трубы, выплевывающие с огнем большие камни. Они их на подводах тащат, а потому медленно продвигаются, но она только на полдня их обогнала.
– Что за девчонка?
– Наша, берендейская сиротка. Она за колдуном одним увязалась, но он мужик хороший, не обижал ее.
– Ох, не люблю я колдунов… – нахмурился Муромец. – Ей можно верить?
– Можно. Чего ей врать – она много чего рассказала, да и с донесениями разведчиков все совпадает.
– А колдун этот что?
– Да не в колдуне дело, он в какую-то спячку впал. Лежит и не шевелится. Но живой. Я тебе говорю – враг сюда идет.
– И хорошо, – кивнул Илья, – раз медленно идут, значит, будем пощипывать супостата.
– Вот про это я и хотел с тобой поговорить, – берендей тяжело вздохнул, – дело тут такое… они прямо на Устюг-то и идут.
– Откуда они про него знают? Устюг только этой зимой заложен.
– Может, и не знают, только идут все равно на него. На дороге он у них. Понимаешь ведь, что это значит?
О, Илья понимал. И поэтому в груди у него защемило, потому как племя берендеев было обречено. И что делают со встреченными жителями поселений псоглавцы, он тоже уже знал. А Устюг укреплений не имел: частокол, который его окружал, разве что от волков да медведей мог защитить.
– А чего еще эта твоя девчонка рассказывает? – вступил в разговор Ярополк.
– Степняки вначале на Кощея сунулись, но взять замок не смогли. Кучу народа положили, а наутро те все поднялись в виде мертвяков.
– Кощей так умеет?
– Там Вий какой-то был… не знаю, кто это.
– Это брат, главная причина, почему я не люблю колдунов, – угрюмо заметил Илья, – довелось пересекаться…
– Как бы там ни было, а снова лезть на Черный замок кочевники не решились, и теперь идут сюда.
– А сколько их?
– До Черного замка было больше ста тысяч, но сейчас вряд ли больше чем девяносто.
– А у нас, если моих сложить с вашими, тысяч семьдесят наберется.
– Не наберется, – неуверенно заметил Илья, – ты больных и раненых считаешь.
– А то у них все здоровые, после неудачного-то штурма, – не согласился Ярополк, – сможем же разбить супостата!
– Илья, решать тебе, я это понимаю, – взмолился Дмитрий, – но заклинаю тебя: спаси мой народ. Еще одного изгнания нам не пережить, люди и так истощены.
– Да я бы рад, но дорога на Киев открыта…
– Враг совсем рядом, уже днем будут здесь. А до Киева больше недели идти. День туда, день сюда… Киев – мощная крепость, его за день не возьмешь.
– Там гарнизона, почитай, и нет. – Илья все еще был не уверен. Ему очень хотелось помочь берендеям, но подвергать опасности столицу, да что там, все царство…
У берендейского царя нашелся неожиданный сторонник.
– Это же был изначальный план Святогора: разбить более слабую северную группировку, а потом обрушиться на южную. Вспомни! Ему просто не дали так поступить.
Это была правда, но план Святогора предполагал, что южную группировку в это время будут сдерживать и изматывать. Проклятье… Муромцу не хотелось бросать берендеев. Не мог он бросить на верную смерть столько людей. Как мужчина не мог, как русский воин. И Ярополк, человек, который всегда старался поступать по совести, чувствовал то же самое. А вот как воевода Илья должен был отступать к Киеву, сохраняя войско.
Разум богатыря, не желая уподобиться мышлению холодного и расчетливого мерзавца, принялся искать новые аргументы за то, чтобы дать бой. Для начала – уйдя к Киеву, он бросит не только берендеев, но и все новгородские земли. Это же на Великий Новгород идут степняки, огромный торговый город, не меньше столицы. Маленький Устюг – лишь мелкое придорожное поселение, неудачно оказавшееся на пути вторжения. А Новгород теперь тоже часть царства. Аргумент? Еще какой. И не единственный. Был и еще аргумент против: сейчас уже стало ясно, что наиболее яростные и жестокие воины в шапках из собачьих голов идут северным путем, так что пропустить этих зверей в человечьем обличье на населенные земли – возможно, даже хуже, чем тех, кто наступает южнее. Князю Глебу не остановить такую орду, тем более что Новгород – город торговый, там не стены, а одно название.
Да и так ли просто сейчас повернуть? Вся дорога забита подводами с обозом, которые нагоняют войско, что привел Ярополк. Повернешь назад – устроишь подлинное столпотворение, а враг уже совсем рядом.
Дмитрий и Ярополк выжидательно смотрели на воеводу. Прикажешь бежать – Ярополк подчинится, но презирать Муромца будет всю жизнь. А Дмитрий и его войско останутся защищать Устюг, и все полягут. Двум полкам не одолеть почти стотысячную орду. На ровном месте Илья потеряет два далеко не самых худших полка. И верного союзника русского государства. А еще друга.
– Хорошо, – наконец решился богатырь, – их даже не в полтора раза больше, попробуем разбить псоглавцев. А после этого ускоренным маршем – на Киев.
– Спасибо, друг, – Дмитрий крепко обнял Илью, – я никогда тебе этого не забуду.
Илья Муромец знал, что поступает правильно, по совести, но почему-то он испытывал смутное беспокойство. Даже нет, ничего смутного: он точно знал, что его беспокоит. Открытая дорога на Киев. А это значит, что нужно покончить с врагом как можно быстрее. Около семидесяти тысяч русских воинов, вместе с союзниками, супротив девяноста тысяч псоглавцев. Не сможет он проиграть с таким соотношением, и не проиграет.
