Глава 15
Упрямый Илья

Богатырь уже долго внимательно следил за дорогой из леса. Большой обоз Белого королевства медленно тащился по дороге. Конный разъезд впереди откровенно скучал. «Это вы, паны, зря, за это мы вас сейчас накажем…» Воины заняли позицию на холмике, за деревьями их конный отряд не было видно, а вот весь порядок воинов королевства был как на ладони.

Илья поднял сжатый кулак кверху: знак готовиться к атаке. Врагов было много, Сигизмунд уже научился не отправлять обозы снабжения без охраны, но быстрота и натиск всегда помогают. Особенно когда нападаешь неожиданно. Илья вскочил в седло и залихватски свистнул, отдавая приказ к налету, и тут же из леса на обозников устремился весь его засадный отряд. Ратники с красным солнышком на стяге буквально врубились во вражеские порядки. Первый удар был неожиданным, но королевские ратники быстро оправились. Многие дали стрекача в лес, спасая свои жизни. Наверняка необстрелянное пополнение, которое вели на помощь осаждающим Смоленск войскам. Вот только кроме новобранцев в охране обоза служило немало опытных воинов, и они так просто сдаваться не собирались. Защитники перевернули несколько повозок, образуя баррикаду, и из-за этого импровизированного укрепления принялись обстреливать нападавших. Кто-то толковый командует панами, но это ненадолго.

Сам Илья пришпорил коня и стремглав понесся к баррикаде. Спрыгнув на ходу и перекатившись, ударом ноги отшвырнул телегу. Такого враги не ожидали, оказавшись вместо укрытия на открытом месте. Да где же командир? Ага, вот и он, в дорогих доспехах, прячется за другой телегой и отдает приказания. Богатырь прорубался к врагу, но королевские ратники вовсе не собирались сдаваться. Навстречу ему выскакивали все новые противники, пытаясь задеть мечом или проткнуть копьем. Большинство ударов богатырь отбивал, стараясь зарубить и тех, кто стоял на пути, но один удар копьем в ногу пропустил. Вражеская пика проткнула ему икру, пытаясь замедлить нападавшего. Илью такие мелочи не могли остановить: боль он научился терпеть давно, а рана все равно быстро заживет. Стараясь не обращать внимания на звон мечей вокруг, предводитель нападавших упрямо шел к командиру врага. Еще двое защитников обоза пали, и шляхтич оказался прямо напротив богатыря. Весьма проворно схватив меч, враг нанес отвлекающий удар и тут же сделал выпад с другой стороны. С обычным противником это сработало бы, но Илья не был обычным противником. Одним движением богатырь разрубил меч врага и проткнул его самого насквозь. Хорошо драться, когда у тебя меч-кладенец; не то чтобы с обычным мечом Илья был плох, но кладенец экономит уйму времени в бою.

Вокруг что-то было не так… Зарубив вражеского командира и осмотревшись, Илья понял, что к ним с разных сторон бежит и скачет множество ратников. Враги. Похоже, что засаду сегодня устроил не только он. Командиры войска Белого королевства давно пытались поймать его отряд, но ему каждый раз удавалось ускользнуть. Илья не видел никаких причин, чтобы это не получилось и сегодня. Залихватски свистнув, богатырь скомандовал отступление. Ввязываться в затяжные сражения с противником, который многократно превосходит тебя числом, не было никакого смысла. Правильной тактикой в таких ситуациях было налететь на врага, внести сумятицу и быстро отступить, тем более что в коннице у него явное преимущество. Воинство Ильи было хорошо вышколенное, так что отступление началось сразу и организованно. Враг все еще надеялся захлопнуть ловушку, но, учитывая, что большинство королевских ратников были пешими, враги не успевали. Стрелы свалили на землю несколько бойцов отряда, но большинство организованно отступали.

Командовать толковыми и опытными мужиками было одно удовольствие; Илья одобрительно заметил, что, даже отступая, его люди догадались поджечь вражеские припасы. Что-то враг сумеет потушить, но какая-то часть припасов погибнет в огне. Конный отряд отступал сквозь небольшой лесок, следом неслась вражеская конница и пехота. Заметив, что шляхтичи увлеклись погоней, богатырь снова свистнул. Даже не глядя на то, последуют ли за ним его люди, Муромец сам развернулся и кинулся на преследователей. Ловким ударом он сбил первого преследователя, разрубил пополам копье второго, ударил третьего. Кажется, попал: кровь не хлынула, но, судя по ругани, какого-то результата его удар настиг. Справа и слева его ратники схлестнулись с королевскими всадниками. Звон мечей продлился недолго, теперь уже враги быстро поняли, что слишком оторвались от своей пехоты, и повернули назад, пытаясь заманить русичей на копья и стрелы своих. Э нет, с ним этот номер не пройдет…

Илья снова свистнул, командуя отступление. Как ни велик соблазн преследования бегущих, но это чревато новыми жертвами. Хорошо, что свист богатыря настолько силен, что слышен всем и каждому. Очень удобно командовать, зная, что даже в самой жаркой сече его команды услышат. Теперь его отряд отступал в одиночестве, дураков преследовать богатыря больше не нашлось.

– А паны-то учатся! – с богатырем поравнялся Гаврила Добрынич, старший из Добрыничей, которые и составляли его отряд едва ли не полностью.

– Это да, – согласился Илья, – у Сигизмунда ратники что надо.

– Видал, как в лес кинулись, как только мы прибыли?

– Это новобранцы. Остальные дрались достойно.

– Обоз мы не захватили, но часть припасов попортили. Да и потерь у врага вдвое больше. Предлагаю считать налет более-менее успешным.

– Поменьше бы таких успехов, – не согласился Илья. – Сигизмунд себе еще нагонит рекрутов, а у нас с пополнением туго. Он сегодня сотни три потерял, а мы – сотню. Вот только он этого не заметит даже, а для нас это ощутимые потери. Как, интересно, они нас так толково просчитали? Я же эту дорогу две недели не трогал – специально чтобы они почувствовали себя в безопасности. А там такая засада, да еще и именно в этом месте…

– Я так думаю, просто место уж очень удачное. Вот и их командир так же решил. А дальше ждали, пока дичь попадет в силок, – заметил Гаврила.

– Да, думаю, ты прав. Ну что же, мы тоже на ошибках учимся. В следующий раз выберем менее очевидное место для засады. Пусть еще побегают за нами.

– Место стоянки нужно сменить, королевские следопыты по следам коней пойдут.

– Сменим. Хотя место было хорошее. Уже который месяц с Сигизмундом играем в кошки-мышки.

– И кто в этой игре кошка?

– Тот, кто больше. Но мы мышки зубастые, наши слезки панской киске еще отольются.

Лагерь нужно было срочно перемещать, королевские войска совсем не глупы и не слабы, с них станется пройти по следам и нагрянуть на стоянку отряда. Добрыничи споро принялись собирать шатры и палатки, никто не роптал и не жаловался. Илья снова погрузился в нехорошие мысли о приближающихся холодах. Уже сейчас воины в палатках спят в одежде и под теплыми одеялами, а через месяц-другой и мороз может ударить. И тогда палатки не поставишь, придется срубы делать, частокол сооружать. А такой лагерь так запросто не поменяешь; если сыщут, то окружат, и тогда придется драться. Вот только он такого не допустит, потому как перебьют их всех, если окружат. Через месяц придется уходить в Черниговское княжество, там все же какие-никакие, а союзники есть. Хотя и там сейчас неспокойно, воинство Тридевятого царства, говорят, совсем разбило остатки царских войск. С потерей стольного Чернигова ситуация для Мстислава все ухудшалась. Оставалось только надеяться, что Святогор что-то да придумает, иначе совсем все грустно выходило. Не то чтобы Илье не доводилось проигрывать войну, но вот в междоусобице побеждать было необходимо.

К Илье с Гаврилой бежал молодой гонец: на вид лет шестнадцать, а все туда же, увязался за старшими.

– Господин богатырь, разрешите обратиться.

– Какой я тебе «господин», – рассердился Илья, – я такой же, как вы, товарищ твой боевой. Вот и зови меня товарищем. Чего случилось?

– Там это… Святогор пришел.

– О как. – Илья даже не очень удивился. – И где он?

– У караульного поста ждет, говорит, хочу с Ильей побеседовать.

– Это мы сейчас организуем; скажи – я сейчас подойду. Проведи его… мой шатер не убрали еще?

– Нет пока.

– Вот и хорошо: проводи его в мой шатер, я подойду сейчас.

Илья еще раз посмотрел за тем, как собирают лагерь. Богатырь повернулся к Гавриле:

– Как думаешь, дурные вести принес али добрые?

– С добрыми вестями у нас в последнее время туго, – нахмурился ветеран, – думаю, дурные.

– Вот и я так думаю. Хотя возможны варианты. Святогор – он изворотливый, может, союз какой заключил.

– Главное, чтобы не с Белым королевством.

– Ну не скажи. У Сигизмунда войско справное. Вот только цену он за такой союз заломит слишком большую. Я бы не соглашался.

– Мне как, с тобой можно?

– Обижаешь. У меня от вас секретов нет, идем вместе.

Святогор встретил Илью возле палатки, старые друзья поначалу обнялись, похлопали друг друга по спине, все как водится.

– А борода-то где? – удивился Илья. – Ладно я бороду сбривал, для маскировки, но тебя-то уж по росту можно опознать.

– Это долгая история, – нахмурился Святогор, – я тебе ее расскажу, но позже. Новость у меня для вас: Мстислав погиб.

– Как погиб, – опешил Илья, – а вы с Вольгой там на кой были? Для мебели?

– Не уберегли.

– Что значит «не уберегли» – это не кулек карамелек, а государь! Как его можно было не уберечь?

– Позорно.

– Ну, знаешь… – Илья еле унял обуявшие его чувства. – Вот от кого, а от тебя такого я не ожидал. Как мешком пыльным по голове.

– Я, брат, чуть в черного богатыря от горя не обратился. Не шучу.

– Да ладно?..

– У меня уже рога выросли и клыки. Я меч под рукой держал, чтобы, случись оно, голову себе отсечь. Поверь, ничего ты мне такого нового сказать не сможешь, чего бы я сам себе не высказал уже.

– Нет, погоди… и все-таки, чего случилось-то?

– Даниил прислал буку убить царя.

– Даниил же мертв!

– Послал, пока был жив.

– И вы буку проспали? Чудище мерзкое, я их помню, но вы на то и богатыри, чтобы с чудищами бороться.

– Мы не проспали. Хотя если быть честным, это Вольга не проспал: он этого буку споймал.

– Ну и?..

– И Мстислав решил буку приручить. У врагов, мол, есть кот-баюн, а у нас бука будет.

– Баюн – животное, пусть и умное, а бука – натуральное чудище. Чего же вы его не отговорили?

– Вот, не отговорили… Он все же царь.

– А ты все же богатырь! Надо было объяснить, что нельзя с чудищами на одной стороне быть. Ты же сам не дал союз с Кощеем заключить именно по этой причине. А тут вдруг что на тебя нашло?

– Не знаю, Илья. Понимаешь… я сам в тот момент поверил, что он сможет. Другие ни шанса не имели, это понятно. Но вот Мстислав смог бы. И вначале очень все неплохо шло. Бука сотрудничал. Помог нам несколько гарнизонов малой кровью отбить. Вот я подумал, что наш царь может невозможное.

– Это да, – вздохнул Илья, – он был такой. Светлый, солнечный – казалось, все ему по плечу. И что теперь, без царя-то?

– Я убежден, что междоусобицу нужно заканчивать.

– Заканчивать ее всегда было нужно. Весь вопрос – на каких условиях? Кто на троне будет?

– Аленка.

– Нет, – покачал головой Муромец, – вот на это я не согласен. Ты же сам всегда был против, чтобы потомство Финиста нами правило.

– Ошибся я. Финист не был заговорщиком. Он до последнего был верен. Марья, лиса этакая, знала и молчала. Только недавно все вскрылось.

– Что-то ты часто ошибаться стал в последнее время…

– Два раза за три десятка лет.

– Три раза, – Илья нахмурился, – третий раз ты ошибся, когда сюда пришел, и решил, что я с радостью побегу сдаваться этой соплюхе.

– А что тебе остается?

– Драться. Бывали мы и в худших переделках. И ничего.

– За что драться-то?

– Придумаем за что. За лучшую долю для народа.

– Никак сам на трон хочешь?

– Не знаю, я еще над этим не думал. Но я уж всяко лучше этой недомерки был бы.

– Чего ты так на нее ополчился-то, Илья, она же ребенок просто!

– Из-за этого «просто ребенка» мои лучшие друзья червей кормят. Это ты за династии сражаешься, а я изначально с вами был, потому что вы против Аленки выступили. Я на могиле Добрыни и Алеши поклялся, что изведу эту стерву под корень рано или поздно.

– Да что ты так разнервничался – успокойся, ты же богатырь…

– Нет, брат, у меня с этой тварью мира не будет. Я буду драться, хоть даже один. Коли ты решил перебежать к врагу – Сварог тебе судья, но Илья Муромец так просто не склонится. Верно я говорю, Гаврила?

– С теми, кто Добрыню сгубил, не хотелось бы мириться… – осторожно заметил воевода Добрыничей.

– Погоди, успокойся ты, – нахмурился старший богатырь, – чем тебе девчонка-то виновата?

– А тем, что подпустила к себе этого баюна.

– А могла не подпустить?

– Могла.

– Брось, Илья, ты же не раз с этими тварями встречался, не одну деревню от этой напасти освободил. Редко кто могут сопротивляться их волшбе, только взрослые и сильные люди с запредельной волей. Вот Мстислав смог бы. Он и буке сопротивлялся, хоть и не до конца. А девочка никак не смогла бы, она же маленькая еще.

– У нее на то богатыри есть, для защиты.

– И как, защитили ее эти богатыри?

Илья Муромец на какое-то время задумался.

– Ты, может быть, и прав. Может быть. Тогда, выходит, виновна не девочка, виновен тот, кто ее охранял. Колыван, получается, во всем виноват. Как ни крути, это его был долг – баюна зарезать.

– Получается, так.

– Чую я, хитришь ты, гнев мой перевести пытаешься… но что возразить тебе, пока не знаю.

– Ты пойми, Илья, у Степи – новый вожак. Огромную орду собрал, уже Шамаханское царство сжег подчистую и остров Буян. По весне в набег на нас пойдут, это уж как пить дать. Давай с общим врагом разберемся, а уж потом вы с Колываном сядете и выясните, кто в чем виноват. А я поспособствую, даю слово. У вас сильный отряд; говорят, тысяч шесть копий.

– Уже пять с половиной, – нахмурился Илья, – мы же все это время в боях да набегах.

– Вот и люди отдохнут. Ты же понимаешь, зимой с набегами все очень непросто. Да и засаду издалека видать, когда зелени нет на деревьях.

Муромец снова задумался.

– Что-то такое в твоих словах есть, конечно, но мне надо успокоиться и подумать. С товарищами посовещаться.

– Подумай, посовещайся, – безропотно согласился Святогор, – утро вечера мудренее.

– Вот только после войны я Колывану лично голову отрублю, вот этим самым мечом.

– После войны, – улыбнулся Святогор, – если будем живы.