Притчи о Царстве Небесном

В начале вечерни священник, стоя перед царскими вратами, читает про себя светильничные молитвы, в одной из которых говорится: «Боже великий и дивный, неисповедимою благостию и богатым промыслом управляяй всяческая, и мирская нам благая даровавый, и поручивый нам обещанное Царство, обещанными благими…» Какие удивительные слова: «Поручивый нам обещанное Царство»… Тот, Кто даровал нам здесь мирские блага, там «поручил», уже доверил нам то, обещанное в будущем Царство.

Мы не знаем, что такое Царство Божие. Мы только предугадываем и открываем его для себя как образы из евангельских притч. Иисус Христос не сказал ничего конкретного, что там будет, а только что не придет Царствие Божие приметным образом, и не скажут: вот, оно здесь, или: вот, там. Ибо вот, Царствие Божие внутрь вас есть (Лк. 17: 20–21). Значит, это состояние человеческого духа.

Апостол Павел говорит: Царствие Божие не пища и питие, но праведность и мир и радость во Святом Духе (Рим. 14: 17). То есть Царство Божие начинается уже сейчас, как только мы начинаем к нему стремиться, — с того, что самым главным, абсолютным Царем в системе наших ценностей становится Господь. Даже если все остальное пока сопротивляется, такой человек уже вкушает Царство Божие — как Господь сказал, что есть некоторые из стоящих здесь, которые не вкусят смерти, как уже увидят Царствие Божие, пришедшее в силе (Мк. 9: 1). Это сказано о трех апостолах — Иоанне Богослове, Иакове и Петре, — перед тем как Господь взял их на гору Фавор, но в более широком смысле и о всех апостолах — проповедниках Христа, мученически окончивших жизнь.

Господь говорит, что к любому услышавшему приближается Царство Божие. Он послал учеников проповедовать, исцелять и возвещать людям: приблизилось к вам Царствие Божие (Лк. 10: 9). Оно приближается к человеку, когда тот слышит о Христе и Его заповедях. И если он начинает жить этим как самым главным, то начинает вкушать, видеть Царство Божие. А если мы, как апостолы, посвящаем распространению Царства Божия всю жизнь, то оно приходит в силе, то есть осуществляется.

Царство Божие — то, что внутри нас и наполняет нас радостью. Объясняя это, Господь берет очень простые земные образы. Вот искатель жемчужин — тот, кто понимает в них толк, — нашел такую необыкновенную драгоценную жемчужину, что готов продать абсолютно все и приобрести ее: подобно Царство Небесное купцу, ищущему хороших жемчужин, который, найдя одну драгоценную жемчужину, пошел и продал всё, что имел, и купил ее (Мф. 13:45–46).

Еще подобно Царство Небесное сокровищу, скрытому на поле, которое, найдя, человек утаил, и от радости о нем идет и продает всё, что имеет, и покупает поле то (Мф. 13: 44). Представьте, сажаете вы картошку, вдруг лопата звонко ударяется обо что-то твердое, и вы достаете обитый серебром кованый сундук XVI века! Открываете — а там монеты, кубки и перстни времен Ивана Грозного… Какая у вас будет радость!

Или так: пропавший сын возвращается к отцу. Нет ни мобильных телефонов, ни электронной почты — и сына нет, а ушел он в таком состоянии, что мудрый отец, знающий жизнь, чрезвычайно волнуется, жив ли он вообще… И вдруг он появляется, этот любимый и дорогой человек, — какая будет радость!

Один из самых понятных образов радости — свадьба. В древнем мире это был общий праздник для целого селения или части города среди монотонных очень трудных, часто голодных будней. От погоды и урожая, от прихотей правителя всецело зависела жизнь людей, в любой момент они могли погибнуть или лишиться родных в вихре иноплеменного завоевания, оказаться в рабстве у завоевателей или у своих сограждан — за неуплату долгов. А большой долг мог образоваться оттого, что отец взял взаймы несколько мешков зерна, чтобы накормить детей…

И вот было такое счастливое время, когда все вместе радовались. В те времена свадьба была настолько важным событием, что именно там Господь сотворил Свое первое чудо — претворил воду в вино. Потому что Его Пресвятой Матери и Ему Самому было важно, чтобы свадьба ничем не омрачилась. Представляете, в разгар свадебного застолья кончилось спиртное? Даже для нас сейчас это было бы притчей во языцех, и про молодых еще долго говорили бы: «А, это Вася и Таня, у которых на свадьбе кончилось спиртное…» И чтобы этого не произошло, Господь сотворил чудо. Христос берет для Своей притчи образ свадьбы, так как всем Его слушателям понятно, что Царство Божие подобно свадебной радости, — молодые пока еще счастливы, красивы, здоровы, у них все впереди, совместная жизнь только начинается, и Бог их благословляет. Свадьба — это удивительная, прекрасная вещь…

Почему Царство Божие — радость? И почему Господу так важно это показать, что Он говорит в притчах: нашелся сын, нашлось сокровище, устроили брачный пир? Очень часто наше христианство, наша духовная жизнь превращается в череду унылых будней, где осуждение других сменяется унылым самокопанием. Мы видим вокруг только грех, все осуждаем, не принимаем ничего из этого мира. И чем старше становимся, тем больше брюзжим. Кажется, все уже совсем плохо, и если еще не рухнуло, то рухнет прямо завтра, и мир закончится. Мы пытаемся осмыслить это через Евангелие, но чаще всего читаем, и помним, и знаем только обличительные слова Господа, апостолов или их учеников — святых отцов. Читает, например, христианин святителя Игнатия (Брянчанинова), и начинает осознавать, что все в его духовной жизни плохо, что он в прелести, духовников нет, надежды нет, Церковь рушится, — и погружается во мрак. А на самом деле, как правильно сказал один современный проповедник, афонский монах, если хотя бы день у тебя в сердце нет радости, это повод бежать к духовнику, потому что с твоим сердцем, с твоей духовной жизнью что-то не так. Христос должен рождать в нормальном сердце радость! Отчего она появляется и почему не покидает людей духовных, которые очень хорошо знают себя и свои немощи? Духовная жизнь — узнавание своей немощи и возрастание радости: ужасаясь о себе, с годами видя все больше своих недостатков, человек все больше дивится, что вопреки этому Господь его любит! Апостол Павел говорит: Бог Свою любовь к нам доказывает тем, что Христос умер за нас, когда мы были еще грешниками (Рим. 5: 8). Можно добавить, что мы никогда и не станем праведниками. Тем не менее, несмотря на греховную муку, которую мы сами и рождаем, мы покрыты Божьей любовью, и именно это является источником радости.

Все настоящие праведники, настоящие святые — счастливые люди, погруженные в радость — не просто в какую-то земную, или детскую, или пустую, а пасхальную. Преподобный Серафим Саровский после всех своих подвигов встречал каждого человека словами: «Радость моя, Христос Воскресе!» — и кланялся ему. Это не фальшь, не игра, не актерство, любой человек приносил святому радость. Серафим Саровский ушел в затвор, дал такой обет — решил и обещал Богу, что он проживет всю жизнь один и будет молчать, но ему явилась Пресвятая Богородица и велела идти обратно в монастырь, к людям. Мы даже не можем себе представить, в каких видениях и откровениях жил этот дивный человек, как он беседовал с ангелами, с Матерью Божией, с Самим Господом… Сколько раз они ему являлись? Какие-то явления описаны, но ведь их было наверняка значительно больше. И вот он живет в полной тишине и безмятежности, в постоянном собеседовании и предстоянии Богу, и вдруг ему говорят, чтобы он шел обратно и принимал таких, как мы, страстных, завистливых, осуждающих, насквозь пропитанных грехом людей. В XIX веке они были ничуть не лучше и не хуже нас. Он возвращается и сутками принимает паломников, умудряясь делиться с ними радостью. Он не лукавит, когда говорит: «Радость моя», — каждый, кто пришел к нему, действительно является его радостью. Почему? Потому что Христос Воскрес!

Эта фраза: «Радость моя, Христос Воскресе!» все определяет — Христос Воскрес, и прощает нас с тобой, и является для нас источником жизни.