С этой детской болезнью сталкиваются все родители. У кого-то она протекает бурно, у кого-то мягче; у многих сейчас задерживается – переходный период может начаться и в 18, и в 20 лет.

Говорят, что переходный возраст придумали недавно, в XIX веке ничего такого не было. Было, только не так ярко проявлялось в традиционном обществе: ребенку, который растет вместе с мамой, папой, бабушкой, дедушкой, тетей, пятью братьями и тремя сестрами в одном большом доме, конечно же, никто не позволит особенно хамить, а очень живо поставят на место. Оттого многие проявления переходного возраста просто вынуждены были прятаться внутрь.

Наша природа испорчена грехом. Свобода воли, «отдельность» человека, способность действовать и творить – это то, что вложено в нас Богом, но и враг действует на этом поле. Вот, например, что такое чревоугодие? Поглощение пищи, необходимое для поддержания жизненных сил, – естественный процесс. Но если мы живем, чтобы есть, а не едим, чтобы жить, он искажается, уродуется. Точно так же и здесь: человек должен научиться жить отдельно, это нормально, вложено в нас Богом. Мы должны выйти из родительского дома и построить свой, отдельный. В деревнях ставили старшим сыновьям отдельные дома – в хорошие годы, когда крестьянская жизнь не омрачалась ни войнами, ни пожарами, ни бедствиями. (А вот младший оставался жить в отчем доме – воспитывая его, опытные родители допускали наименьшее количество ошибок, и у них складывались самые правильные отношения; именно младшему доверялось вести стариков по жизни до конца.)

Что такое переходный возраст? Естественная стадия роста, когда человек обособляется, отделяется от мира родителей и пытается жить самостоятельно. В общем, это и есть цель, к достижению которой мы должны подвести его нашим воспитанием, научить жить отдельно от нас. Рано или поздно мы умрем, а до этого детям хорошо бы создать свои семьи и отвечать за них.

Самое простое для ребенка, который пытается освоить, сделать своим, управляемым и понятным окружающее пространство, – это копировать какое-то взрослое, как ему кажется, правильное поведение. Для мальчика самое простое – встать посреди тротуара, закурить, выпить пива, смачно плюнуть на асфальт и грязно выругаться, как делают взрослые парни и взрослые дяди. Подросток так себя и ведет. Может быть, он не пьет пиво и не плюет, но начинает вести себя неописуемым образом. Ругается, спорит с родителями, противоречит по каждому поводу – он утверждает внутреннюю власть над своим жизненным пространством. При этом он абсолютно все авторитеты ставит под сомнение: Бога, Церковь, родителей, родственников, уклад семьи, устав, порядок, школу, учителей. Авторитетов не остается, их место занимают сверстники или ребята на два-три года постарше. И практически все рычаги управления ребенком теряются.

Вот ты его сажаешь перед собой и начинаешь объяснять: то, как ты себя вел весь вечер с младшим братом, называется «поиск конфликта». Зачем ты походя дал ему подзатыльник, разрушил замок из «лего», нарисовал какую-то гадость на его рисунке? Он вас совершенно не слышит. Я, как родитель, старше, умнее, пока я еще могу его усадить и переспорить. Он в конце концов вынужден со мной согласиться, потому что от логики никуда не уйдешь. Но завтра он сделает то же самое, и придется ему заново все объяснять. То есть он, хотя и по необходимости соглашается, не меняется. Создается ощущение – и оно правильное, – что человек как будто болен. Вот если у вас температура 39, вы понимаете, что завтра 36,6 не будет; два-три дня продержится высокая температура, потом будет 37,2, потом 36, и только после этого 36,6. Вот и здесь необходимо, чтобы прошло время – полтора, два, два с половиной года, иногда три.

В многодетной семье переходный период протекает очень интересно, потому что один уже вышел из пике, второй в самом разгаре, третий в пике входит. Младший смотрит на них и говорит: «Папа, почему им можно так с тобой разговаривать, а мне нельзя? Я тоже хочу». А ты понимаешь, что подростка нельзя наказывать настолько жестко, насколько требует его хамское поведение, потому что это проявление болезни. Если в переходном возрасте ребенка наказывать так, как раньше, в той же мере, придется всю совместную жизнь превратить в сплошное наказание и вы полностью уничтожите связывающие вас сердечные отношения. Вывод, который я для себя сделал, таков: наказывать надо только за самые крайние случаи. Все остальное – делать вид, что ты не расслышал, сводить к шутке, уклоняться или же брать инициативу и уводить разговор в другую сторону, но ни в коем случае не реагировать прямолинейно, как это было раньше. Человек собой не управляет; стихия поиска свободы и самореализации, усвоения власти над своей жизнью бушует в нем, как ураган, и он не в силах с ней совладать. Часто он понимает, что поступает неправильно, и потом искренне просит прощения, но ничего с собой сделать не может.

Для младших детей это большой соблазн. И у меня нет рецептов на все случаи жизни. Я пытаюсь им объяснить, что старший вел себя неправильно, что так нельзя и ты ни в коем случае не говори таких слов… Сказать, что старшему все позволено, мы не можем – а младший все прекрасно видит. Да, это педагогическая ошибка, это неправильно, и я не знаю, что с этим делать. Это такая постоянная борьба… А основная тактика в ней такая: вы должны посадить младшего ребенка к себе на колени, погладить, поцеловать, почитать ему книжку, рассказать сказку. Или затормошить, заобнимать, забузюкать. Тогда у вас восстановятся правильные отношения, он почувствует, что вы его любите, и не будет задавать вопросов, или они будут не такие острые. Эти трудности (как и многие другие) лучше всего преодолеваются любовью.