Часть 10. О том, как часто исповедоваться

Как часто исповедоваться человеку, начинающему церковную жизнь? И правы ли те, кто в частой исповеди видят угрозу ее содержанию, живому покаянному чувству?

Я думаю, формальный или неформальный характер исповеди обуславливается не тем, часто или редко человек исповедуется. Можно исповедоваться часто и неформально, можно – редко и совершенно формально. Тут важно другое: формально или нет человек живет по-христиански. Духовная жизнь подразумевает постоянный труд и борьбу, непрерывное творчество – изменение себя в соответствии с тем, какими нас хочет видеть Господь. Если это живое начало присутствует, исповедь не будет формальной, хоть дважды на дню исповедуйся. Представление о том, что редкая исповедь бывает более живой и глубокой, – совершенно ложное. Оттого, что человек будет реже исповедоваться, он полноценной христианской жизнью жить не начнет, это не связанные вещи. Не неся ежедневного, серьезного духовного труда, тот, кто редко исповедуется, будет попросту копить грехи и привыкать к ним.

Многие сторонники редкой исповеди говорят: «А вот священники, которые требуют от нас регулярной исповеди, исповедуются не перед каждым Причащением, а когда хотят – кто раз в неделю, кто раз в месяц, кто раз в полгода, когда бывает обязательная общеепархиальная исповедь, – и ничего!» Но как священник я могу сказать, что когда мы перестаем исповедоваться регулярно, считая, что у нас есть право самим решать этот вопрос – есть обязательная исповедь два раза в год, и этого достаточно, – конечно, это не идет на пользу нашей духовной жизни. Почему преподобный Иоанн Лествичник говорит о том, что полезно исповедовать перед духовником даже одни и те же грехи раз за разом? Потому что духовника ты можешь хотя бы устыдиться. А откладывая исповедь как что-то не необходимое или как «неприятную процедуру», начинаешь привыкать к своим грехам. Сначала смиряешься с более мелкими, так сказать, простительными, а потом и с более тяжелыми. И с течением времени наступает то состояние духовного нечувствия, о котором мы говорили вначале, свойственное человеку, вообще ни разу не исповедовавшемуся.

Полноценная христианская жизнь предполагает немалое внутреннее напряжение. Тот, кто живет в этом напряжении, остро чувствует каждый свой грех и в нем раскаивается, для него нет грехов простительных, позволительных. И ему по опыту знакома благодатная помощь, которую мы получаем в таинстве Исповеди. Если же человек начинает воспринимать как норму «повседневные» (пусть еще не тяжкие) грехи – он стоит на порочном пути. Оправдывая себя, он говорит: «Все равно все грешат изо дня в день – осуждением, злостью, завистью… Зачем в этих грехах регулярно исповедоваться, если можно – пореже, когда наберется что-то более тяжелое и серьезное?» И вот он будет определять, набрал ли достаточное количество повседневных грехов, чтобы прийти на исповедь (или же приходит, когда тяжко согрешил)… То же человек порой относит и к молитве, рассуждая: «Молюсь я, как все, невнимательно, рассеянно – какая разница, делаю я это три раза в день или раз в три дня? Все равно молитвенник из меня никудышный. Буду просто молиться время от времени». Такое рассуждение никак не назовешь здравым: это капитуляция прежде боя. Если так помышлять, то мы не только не продвинемся вперед, но и постоянно будем откатываться назад, дальше и дальше.

Кроме того, таинство Покаяния нередко становится для человека моментом, когда он может не только что-то сказать Богу, но и нечто услышать от Него. Если он молится и просит об этом, то зачастую священник говорит ему на исповеди слово, важное для него. Это порой воспринимаешь как настоящее чудо – когда вдруг слышишь ответ на мучавший тебя вопрос.