Глава двадцатая
Возвращение в школу прошло более гладко, чем смела надеяться Лиз. Учителя подготовили детей, все знали, почему Рози обматывает голову шарфом, что ей необходимо подносить предметы близко к глазам, чтобы как следует разглядеть их, и что именно с ней произошло, поэтому неловких вопросов никто не задавал.
Когда через час Лиз приехала забрать ее, Рози даже хотела остаться, поэтому со среды она стала проводить в школе уже по два часа, а с новой недели – все утро.
Домой она приходила уставшей и сразу ненадолго засыпала, но, с радостью отмечала Лиз, сил у нее с каждым днем прибавлялось и ей нравилось сидеть на уроках и чувствовать себя такой же, как все.
Во вторую пятницу декабря по всей деревне зажглись рождественские огни, на которые все жители собирали деньги; улицы, дома, магазины и пристань засияли. Десятки людей высыпали на улицы, чтобы принять участие в приготовлениях к празднику.
Лиз работала в ресторане, но в семь часов Роберт отпустил сотрудников посмотреть, как огни торжественно зажгутся в первый раз. К персоналу присоединились почти все посетители, а также Пэт и Рози. На маленькой площади, перед увешанной яркими игрушками елкой, собралось, наверное, добрых пять сотен жителей деревни, хор ближайшей методистской церкви и духовой оркестр, исполнявший рождественские песни.
Роберт с Барбарой из «Поймай омара» подготовили бесплатное угощение – глинтвейн и сладкие пирожки. На деревянных подносах еду и напитки разносили официанты Барбары и подростки, которые незаметно прикладывались к алкоголю.
Рэг Картер, глава приходского совета, произнес короткую речь, а затем на фоне ночного неба вспыхнули эффектные световые декорации: лодки и рыбаки из тремарнокских историй, пирожки и пудинги, а также, разумеется, рождественские сюжеты. Вокруг восхищенно заахали.
– Ну разве не красота? – вздохнула Рози, крепко держась за руку матери. Глаза ее сверкали.
– Красота, – откликнулся низкий голос.
Лиз оглянулась. Роберт стоял сзади, он мягко положил ладонь на правое плечо Лиз, а другой прижал к себе Рози. Лиз улыбнулась и отвернулась, чтобы не смущать его. Чувствуя, как по телу разливается тепло, она прикрыла глаза. Все было так естественно, так правильно, и ей не хотелось, чтобы этот миг заканчивался.
Но вот толпа начала расходиться. Кто-то отправился в паб, а кто-то – продолжать вечеринку дома.
Роберт убрал руки, и плеча Лиз будто коснулся холод. Она попрощалась с Рози и Пэт и нехотя направилась обратно в ресторан. Неужели ощущение правильности, накрывшее ее на несколько прекрасных и коротких секунд, всего лишь мираж?
Однако этим вечером Роберт выглядел как-то иначе – на щеках легкий румянец, глаза блестят. Они почти не разговаривали, но Лиз остро чувствовала, что он рядом. Когда она проходила мимо него, в воздухе точно потрескивали искры. Это не могло быть всего лишь плодом воображения.
С Ханной она не потеряла связь, они обменивались сообщениями, однако с того дня, когда Ханна любезно пригнала ее «винтажного» Иа-Иа в Бристоль, они не виделись. Теперь по утрам у Лиз было несколько свободных часов, и однажды она набрала номер подруги.
– Завтра я собираюсь в Плимут за покупками. Может, кофе выпьем? Найдется у тебя время?
– А как же! – радостно откликнулась Ханна. – Двойной эспрессо. С капелькой виски. От похмелья – то что надо. А то я сегодня вечером выгуливаю особенно жадных до выпивки клиентов!
Они договорились встретиться в «Старбаксе». Лиз пришла первой, взяла напитки и заняла возле двери последний свободный столик. Вскоре дверь распахнулась и вошла Ханна – в шикарном черном мохеровом пальто ниже колен и красных туфлях на невероятной высоты каблуках. Остальные посетители чуть головы не свернули.
– Моя дорогая! – воскликнула Ханна, устремляясь к Лиз. Она обняла ее с такой силой, что Лиз даже покачнулась. – Как же я рада тебя видеть!
Ханна бросила пальто на стул и села. В своей фирменной белоснежной блузке она, как обычно, лучилась здоровьем и выглядела на миллион, хотя и спала всего четыре часа.
– Вчера все малость вышло из-под контроля, – вздохнула она, – одному из парней захотелось в клуб на Юнион-стрит. Я уже собиралась было домой, но пришлось возиться с ним до трех часов ночи.
– Боже! – ахнула Лиз. – И где ты спала? Неужто опять под столом?
Ханна расхохоталась.
– Ну уж нет. Слишком там тесно. Этот урок я в тот раз выучила. К счастью, в его номере был диван, поэтому он спал на диване, а я заняла кровать.
Лиз решила в подробности не углубляться, поэтому сменила тему и спросила подругу о планах на Рождество.
Перед праздником Ханна собиралась заскочить в Эксетер на вечеринку к приятелю, а двадцать пятого декабря быть у родителей в Суррее.
– У мамули с папулей всегда дикая суета, – сказала она уныло, – куча родственников и друзей, еды и шампанского до отвала. В общем, представляешь это занудство.
Лиз понимающе кивнула – ну разве есть что-то скучнее шампанского.
– А еще все должны усесться перед теликом и послушать речь королевы. Потом грандиозная церемония с подарками, и снова надо заливать в себя шампанское и жрать шоколадные трюфели. Жуть!
Лиз не удержалась от смеха:
– Бедняжка, это же кошмар!
– Не смейся. Если бы ты познакомилась с мамулей и папулей, то поняла бы, о чем я.
Вскоре разговор зашел о Рози. Ханне хотелось знать все последние новости, и, услышав, что девочка поправляется, она искренне и шумно обрадовалась.
– Ты настоящая героиня! – вскричала она, когда Лиз умолкла.
– Я? – удивилась Лиз. – Почему я? Это Рози героиня. Она такая смелая!
Ханна подалась вперед и мягкой ухоженной рукой коснулась ее щеки.
– Потому что тебе тоже было тяжело, да так, что и представить страшно, но ты справилась, выдержала и Рози вытащила. И посмотри на себя: красивая как никогда!
Лиз смутилась.
– Я серьезно! – Ханна дернула ее за руку. – На твоем месте любой бы постарел лет на двадцать, а ты, наоборот, выглядишь моложе, чем раньше. Что ты с собой сделала?
Чепуха, конечно, но выздоровление Рози, похоже, и правда вернуло Лиз молодость. Ну и возвращение в «Улитку на часах» тоже, как ни странно, сыграло не последнюю роль.
Ханна подозрительно прищурилась:
– Лиз, ты чего-то недоговариваешь, да?
Лиз покраснела и покачала головой.
– Я так и знала! – восхищенно взвизгнула Ханна. – Мужчина, да? Да у тебя на лбу написано. И как это я сразу не доперла! Ну и кто этот счастливчик?
Лиз перепугалась. Выходит, подруга ее насквозь видит. И все же, наверное, пора кому-нибудь рассказать о Роберте. Айрис исчезла из ее жизни, а довериться кому-нибудь из Тремарнока нельзя, они же все его знают, и от одной мысли, что Роберту расскажут о ее признании, Лиз похолодела.
А вот Ханна – другое дело. Они с Робертом вряд ли когда-нибудь встретятся, и к тому же она разбирается в мужчинах и может дать ей совет. Что, если она и в мужчинах с тонкой душевной организацией дока? И если все ей рассказать, она найдет правильное объяснение и поймет, действительно ли ему нравится Лиз или нет.
– Этот человек… – начала она и выложила все.
Как он просиживает почти все время на работе, какой он неловкий, какой стеснительный, как внимателен к ней и к Рози, как поцеловал ее, как положил руку ей на плечо.
– Когда Рози заболела, мне было не до романа. Но потом я его снова увидела и поняла, что он мне нравится. По-настоящему. Вот только я не знаю, у него и правда чувства ко мне? Или он просто добрый?
– Конечно, чувства! – Ханна аж руками всплеснула. – Но он слишком застенчивый, чтобы проявить инициативу во второй раз.
– Думаешь?
– Естественно. – Ханна отхлебнула кофе. – А кстати, сколько ему лет?
– Сорок. Хотя выглядит он моложе.
– Хм-м-м, – задумчиво протянула Ханна. – Он был женат?
Лиз рассказала о невесте, бросившей его прямо перед свадьбой. Ханна помрачнела.
– Плохо, – удрученно сказала она, – не нравится мне это.
– В смысле? – встревожилась Лиз.
Ханна считала, что мужчине сорока лет или старше, который никогда не был женат, доверять нельзя. Согласно ее логике, если какая-нибудь находчивая женщина еще не прибрала его к рукам, значит, с ним что-то не так.
– И почему невеста его бросила? Вот что неплохо бы узнать. – Она забарабанила пальцами по столу. – Чтобы вот так ее отвадить, надо было что-то совсем уж дикое выкинуть. Только что? Лучше выяснить сразу, пока все не зашло слишком далеко.
Лиз поникла. Она и в самом деле никогда не задавалась вопросом, почему его бывшая так поспешно сбежала. Если уж на то пошло, Лиз подспудно считала виноватой в разрыве именно ее, а не Роберта.
– К тому же… – продолжила Ханна, посасывая ложку, точно Холмс – трубку, – по-моему, это странновато. Помолвлен он был давно, и что, с тех пор больше ни с кем не встречался? Наводит на мысль, что он так и не забыл ту женщину, что бы там она из себя ни представляла. И может, никогда не забудет.
– Наверное, ты права, – огорченно сказала Лиз. К глазам некстати подступили слезы. – Я не раз думала об этом. Но почему-то надеялась… Вдруг со мной все иначе? Когда он сказал, что я очень ему нравлюсь…
Она вытерла рукавом глаза.
Ханна подалась вперед, взяла ее за руку.
– Ох, – прошептала она, – извини, я не хотела тебя расстроить. Может, я ошибаюсь на его счет. Даже наверняка ошибаюсь. – Она придвинула стул ближе. – Какая же я свинья! Довела тебя до слез… Мне просто не хочется, чтобы ты потом страдала. Ты и так хлебнула достаточно.
Лиз глубоко вздохнула, выпрямилась.
– Нет, ты права. Отношения без взаимности мне сейчас ни к чему. Лучше оставить все как есть и быть просто коллегами. Буду с ним доброжелательной и вежливой, но не больше.
Ханна облегченно улыбнулась.
– А когда ты вернешься в старый добрый «Дельфин»? – спросила она внезапно и подчеркнуто отодвинула стул. – Новенькая совсем не такая душечка, как ты. Теперь никаких бесед с утра пораньше, и еще от нее по2том разит, – Ханна наморщила нос, – а твоя начальница – Кася, что ли? – прямо зверюга, совсем с цепи сорвалась, когда ты ушла. Ты же наверняка соскучилась, давай обратно, ну пожа-а-алуйста? – Склонив голову, Ханна умоляюще посмотрела на Лиз.
– Не знаю, честно. То есть я могла бы, когда Рози вернется в школу на полный день, но чувствую, что должна быть рядом, если она устанет, чтобы забрать ее домой.
– Да шучу я, глупенькая, – мягко проговорила Ханна, – конечно, еще не время, если оно вообще когда-нибудь наступит. Отдышись, милая, тебе и так забот достаточно.
Они проболтали почти час, пока Ханна, извинившись, не сказала, что ей пора бежать.
– На связи, ладно? В следующий раз нужно и перекусить – как-нибудь вечером, когда ты будешь не на работе. – Она подмигнула: – У меня есть аппетитный друг-маркетолог, и я бы вас познакомила. У него классная берлога в Барбикане и яхта. Могу захватить его выпить за компанию. Да, симпатичные маркетологи правда существуют, – добавила она, заметив, как у Лиз вытянулось лицо.
У Лиз не было ни малейшего желания знакомиться с маркетологом, будь он хоть сто раз аппетитным. Впрочем, вслух она этого не сказала, но решила в ближайшее время все вечера забить работой – на случай, если Ханна всерьез.
Она собралась было встать, но Ханна вдруг сказала:
– Совсем забыла, я же подарок тебе принесла!
Она залезла в свою объемную белую кожаную сумку и достала сверток в золотой бумаге. У Лиз ничего для нее не было. Она ужаснулась и открыла было рот – пообещать, что исправит эту оплошность позже, но Ханна ее опередила.
– На Рождество я обычно не дарю подарки подругам, но это просто создано для тебя! – Она сунула сверток Лиз в руки. – Давай, разворачивай.
Лиз предпочла бы подождать, но Ханна сгорала от нетерпения. Что бы внутри ни было, весило оно немного. Лиз просунула палец под скреплявший бумагу скотч и разорвала.
Из свертка выпал обруч для волос. Ничего похожего видеть Лиз не доводилось. Это был даже не обруч, а диадема, усыпанная маленькими веерами из красных и белых камешков. А между веерами – кристаллики в розовом, белом и золотом обрамлении. Нежно, красиво и, судя по всему, безумно дорого.
– Нет, я не могу… – начала она, но Ханна оборвала ее на полуслове.
– Увидела эту штуку в «Либерти», когда последний раз заезжала в Лондон. Стоила она немного, и я сразу же представила в ней тебя! Тебе же нравится?
Она смотрела на нее с такой надеждой, что Лиз оставалось лишь ответить «да».
– Очень! – И это была правда. Таких потрясающих вещей у нее никогда не водилось. – Поскорей бы показать ее Рози!
У Ханны загорелись глаза.
– Да ты надень, надень!
Настроения у Лиз не было, но отказаться значило проявить грубость, поэтому она быстро стянула черно-белый шарф в горошек, встряхнула темными волосами и надела обруч.
– Как я выгляжу? – спросила она с улыбкой, поворачивая голову в разные стороны, чтобы Ханна рассмотрела ее лучше.
– Чудесно! – Ханна захлопала в ладоши. Она порылась в сумке, вытащила зеркало, открыла его и протянула Лиз: – Смотри сама!
Лиз взглянула на свое отражение и поразилась: от блеска камней ее бледное лицо и большие карие глаза тоже словно засияли.
– Боже, как красиво! Это же диадема!
Рози уж точно оценит. Лиз быстро захлопнула зеркальце, чтобы не показаться самовлюбленной.
– Как раз для рождественской вечеринки, – сказала довольная Ханна. – Ты будешь королевой бала!
Вечеринок в планах у Лиз не было, однако сообщать об этом она не стала. Что ж, наденет диадему на Рождество, когда они с Рози будут разворачивать подарки у елки.
Они с Ханной вышли из кафе и обнялись.
– С праздником, дорогая! – Ханна чмокнула Лиз в щеку. – Проведи его хорошо!
Лиз смотрела ей вслед. Ханна стучала каблуками, и прохожие оборачивались, когда она проходила мимо.
Близился полдень, пробежаться по магазинам Лиз не успевала, но ничего – от этой затеи она уже отказалась. Список покупок сводился лишь к нескольким подаркам для Рози и какой-нибудь мелочи для Пэт. Приедет в другой день, время позволяет.
Она направлялась на парковку – так и не сняв сверкающую диадему, которая, должно быть, выглядела в это серое будничное утро до нелепости нарядно, – как вдруг на противоположной стороне улицы послышались крики.
Лиз повернула голову и резко остановилась. У Королевского театра стояла женщина в длинной белой шубе, явно очень дорогой. Истошно крича, она тыкала пальцем в низковатого полного мужчину средних лет, одетого в стильную твидовую куртку и грубые коричневые ботинки.
Вокруг начала собираться толпа, но парочку это мало заботило. Несмотря на расстояние, Лиз узнала Айрис, только теперь она выглядела как кинозвезда пятидесятых. А объектом ее ярости был Джим.
Айрис продолжала кричать и яростно жестикулировать. В черных туфлях на высоком каблуке, она возвышалась над Джимом и размахивала руками в блестящих золотых браслетах перед его лицом. Муж пытался отодвинуться, словно перед ним бесновалась пантера.
– Что происходит?
За спиной Лиз остановилась женщина с коляской. Лиз пожала плечами:
– Без понятия.
Она никогда не слышала, чтобы Айрис и Джим спорили, не говоря уж о подобных ссорах. Они были любящей и заботливой парой. Нынешняя сцена совершенно не вязалась с прежними Айрис и Джимом. Что-то явно пошло наперекосяк.
Словно из ниоткуда на улице появился полицейский и, остановив рукой поток машин, пересек улицу.
Лиз машинально устремилась за ним, она перепугалась, что Айрис вот-вот попадет в беду. Она напрочь забыла, что они больше не подруги.
– Разойдитесь, полиция! – велел полицейский, жестом раздвигая толпу.
Люди расступились, но продолжали глазеть. Некоторые хихикали, подталкивая друг друга локтями, а кто-то покачивал головой и приговаривал: «Только подумайте – вести себя так на публике» или «Это их дело!»
Одна девочка прошептала другой:
– Это же победители лотереи?
Лиз замерла. Полицейский развел скандалистов и тихо заговорил со взбудораженной Айрис. Та закрыла лицо руками и разрыдалась. На ее безымянном пальце сверкнуло крупное золотое кольцо с бриллиантами. Джим стоял, уставившись в землю и заложив руки за спину, вид у него был упрямый.
– Айрис! – окликнула Лиз.
Ей хотелось подбежать, сказать полицейскому, что все в порядке, что она позаботится о подруге.
Услышав ее голос, Айрис опустила руки и оглянулась. Под носом у нее поблескивало, по щекам текли черные ручейки из слез и туши.
Она увидела Лиз, но вместо облегчения и радости на лице ее нарисовался страх, даже ужас.
Потрясенная Лиз отступила назад. Дыхание у нее сбилось, в животе заныло.
– Уйдите, – приказал полицейский. Палец его был наставлен на Лиз. – Она не успокоится, пока вы все не разойдетесь.
Лиз побрела прочь. Никто и никогда, увидев ее, не приходил в подобный ужас. Если бы на Айрис накинулся с топором какой-нибудь чокнутый, она и то меньше бы испугалась. А ведь она всего лишь хотела помочь. Когда она успела превратиться в чудовище? Лиз никак не могла избавиться от чувства, что люди провожают ее взглядами, недоумевая, кто эта навязчивая женщина, которая умудрилась так напугать явно не особо пугливую особу. В машине она какое-то время сидела, вцепившись в руль и глубоко дыша, чтобы успокоиться.
Она постаралась не думать об Айрис – а заодно и о предостережениях Ханны насчет Роберта – и сосредоточиться на хороших вещах, которые случились в последнее время. Прежде всего на выздоровлении Рози и на неожиданном подарке – неожиданном, но таком приятном жесте. Ей есть за что благодарить жизнь.
Многим она нравится, так за что же ее так невзлюбила Айрис? Ерунда какая-то. Если только…
Возвращаясь по извилистым проселочным дорогам обратно, Лиз перебирала в памяти каждую встречу с Айрис за последние шесть месяцев. Вот она забегает в магазин за сигаретами и лотерейным билетом, вот они болтают о Рози и детях Айрис, о бабушке и Спенсере, вот приехали на пасхальный обед и Айрис рассказывает, что неудачные вложения Джима вот-вот пустят их по миру. А чудесный пикник в Тинтагеле… И наконец, последний купленный ею лотерейный билетик, за которым она не вернулась утром того злосчастного дня.
Что с ним сталось? Лиз вдруг стало ясно, что вопрос этот самый важный. Но как задать его, чтобы не навлечь на себя подозрения в зависти и не обвинить Айрис в воровстве? Времена, когда можно было спросить невзначай, безвозвратно прошли.
Рози держалась за руку учительницы и, припадая на одну ногу, шагала через площадку к матери. От улыбки дочери настроение у Лиз мгновенно улучшилось. Она коснулась диадемы, проверяя, на месте ли она. Рози наверняка будет в восторге.
