Казнь
По делу Рихарда Зорге было арестовано 35 человек, 17 из них предстали перед судом.
Суд в Токио был закрытым. Дело слушали семь человек в черных мантиях. О приговоре мелькнуло лишь краткое извещение в газете. Зорге взял всю вину на себя, сознательно преуменьшая роль всех остальных. 29 сентября 1943 года вынесли приговор: Зорге и Одзаки — к смерти через повешение. Мияги, дважды неудачно пытавшийся совершить самоубийство, умер в тюрьме от туберкулеза. Клаузена и Вуке-лича приговорили к пожизненному. Жена Клаузена Анна получила семь лет. В приговоре Зорге было указано, что он в 1929 году ушел из Коминтерна в Четвертое управление ГШ РККА — в советскую военную разведку. Однако вновь утверждалось, что Зорге продолжал работать и на ЦК советской компартии, и на Коминтерн, который ставил своей целью «изменение государственного строя в нашей стране». В качестве обстоятельства, отягчавшего вину Зорге, выдвигалось даже то, что он «продолжил дело своего деда Адольфа Зорге» (Зорге на допросах в тюрьме Сугамо так называл своего двоюродного деда Фридриха Адольфа, соратника К. Маркса по Первому интернационалу).
Апелляции Зорге и Одзаки о помиловании отклонили. Их перевели в камеры смертников, где они промучились больше года. Каждый день мог стать последним. За это время Япония трижды предлагала СССР обменять шпиона, и трижды звучал ответ из Москвы: «Имя Рихарда Зорге нам не известно».
Интересная деталь. Самым стойким из всех членов разведгруппы «Рамзай» оказался мягкий, интеллигентный Бранко Вукелич. Сохранилась пометка японского следователя: «У Вукелича совершенно отсутствует желание раскаяться». Даже генерал Уиллоуби отметил: «Он обладал большим мужеством, потому что даже в самых подробных обвинительных материалах, которые сохранились, невозможно найти никаких детальных сведений о его работе. Его ранняя смерть в тюрьме также доказывает, что он оставался тверд…»
Вукелич скончался в тюрьме от воспаления легких через два месяца после оглашения приговора.
Утром 7 ноября (этот день — официальный советский праздник — очевидно, был выбран специально) 1944 года за Рихардом Зорге пришли…
Согласно ритуалу, при казни присутствовал буддийский священник. Он должен был прочитать молитву у тюремного алтаря. Но, повернувшись к священнику, Зорге учтиво произнес: «Я благодарю вас за вашу любезность. Ваши услуги не понадобятся. Я готов».
Зорге провели через тюремный двор к железобетонной камере. Он взошел на эшафот и сам надел на шею петлю. В 10.20 люк под Рихардом Зорге провалился. Бесстрастный медицинский протокол, составленный тюремным врачом, зафиксировал такую подробность: после того, как Зорге сняли с виселицы, сердце его билось еще 8 минут…
История хранит довольно любопытные факты, которые, скорее, можно отнести к разряду мифов.
Вот один из них. Незадолго до казни лучшего портного Токио пригласили в тюрьму, и вскоре, после снятия мерок и подгонки, Зорге доставили новый костюм, который не стыдно было бы надеть и самому императору.
Один из лучших токийских дантистов также посетил тюрьму Сугамо для лечения последствий аварии, в которую попал Зорге на мотоцикле.
И, наконец, согласно записям о казни Зорге, имело место серьезное нарушение японского закона, ибо никто из дипломатических представителей страны, гражданином которой являлся обвиняемый, не присутствовал на экзекуции, как того требовал японский уголовный кодекс.
В свое время среди журналистов, работавших в Токио, получили широкое распространение слухи о том, что после многих месяцев торга между Москвой и Токио Зорге все же тайно обменяли на высокопоставленного японского шпиона, захваченного в России. Факты, подтверждающие, что такие обмены имели место в прошлом, ныне широко известны. Однако решающее доказательство того, что Советский Союз готов был пойти на сделку, чтобы выручить своего шпиона, появилось лишь в 1962 году, когда полковника Абеля, бывшего резидента ГБ в Соединенных Штатах, обменяли на пилота американского самолет шпиона У-2 Френсиса Гарри Пауэрса.
Мы приведем здесь лишь пару деталей, не нашедших документального подтверждения, не давая никаких комментариев:
Западные дипломаты, хорошо знавшие Зорге еще по довоенным годам в Японии, утверждают, что они видели его — несколько поседевшего и более морщинистого — в шанхайском баре в 1947 году.
Ходили слухи, что после 1945 года Зорге занимал высокий пост в штаб-квартире ГРУ Но это только слухи. Или загадки?
Тогда вот еще одна.
В свои мемуарах Вальтер Шеленберг писал:
«Зорге был разведчиком-одиночкой, верившим, пожалуй, в возможность искреннего примирения между Россией и Германией в результате установления нового (коммунистического) общественного строя; большую роль в развитии его мировоззрения сыграло происхождение (его мать была русской, а отец много лет прожил в России). Он не только отвергал национал-социализм и фашизм, но, видимо, в глубине души испытывал к нему величайшую ненависть.
Объяснить, почему русская разведка столь щедро предоставила ему большую личную свободу действий, — вопреки своему обыкновению направлять деятельность своих агентов строгими директивами — мне представляется возможным только тем, что русские правильно поняли характер Зорге. Они знали, что Зорге может приносить пользу, только живя в обстановке «презренной» свободы, к которой он, несмотря на свое отрицательное отношение к буржуазному образу жизни, был приучен с детства, воспитываясь в традициях западного индивидуализма. И то, что он ни в своих показаниях, ни во время длительного заключения в Японии не только не признался, но и словом не обмолвился о своем сотрудничестве с Берлином, можно в равной степени объяснить его сильной индивидуальностью и своенравием — его связывали с бывшим командиром подводной лодки, кавалером ордена Pour le merites фон Ритгеном личные узы, и в рамках политической игры такая дружба оставалась для него неприкосновенной. Такой вывод, я думаю, позволяет сделать информация, которую он поставлял, так как Зорге, при всем своем неприятии национал-социалистского режима, ни разу не сделал попытки дезинформировать нашу разведку».
И под занавес — любопытное наблюдение современного исследователя биографии Рихарда Зорге: «То, что Зорге во время следствия не признался в работе на германские спецслужбы, вполне объяснимо. Такое признание могло только ухудшить его положение. Улик, доказывающих причастность Зорге к такой работе, в руках японцев не было. О том, что часть материалов Зорге передается немцам, его подчиненные не знали. Кстати, необходимость передавать материалы в германское посольство можно объяснить тем, что Клаузен не уничтожал оригиналы материалов даже после того, как передал их по радио в виде шифрограмм.
Вот так… Кажется, мы не обманули читателя. «Не ждите сенсационных разгадок» — пообещали мы в самом начале книги. Обещание мы выполнили. Разгадок нет. А загадки?.. Ну, о них уговора не было…
Исия Ханако
Исия Ханако у могилы Зоргео
PS. …И теперь, как и обещали, немного о любви. Благодаря Исии Ханако в Токио есть могила Рихарда Зорге. В 1949 году она отыскала останки разведчика среди покоившихся в братской могиле узников тюрьмы Сугамо и предала их кремации. Несколько лет хранила Ханако урну с прахом у себя дома, зарабатывая деньги для покупки места на кладбище.
В 1966 года появился памятник и мемориальная доска с именами соратников Зорге, где теперь возлагают цветы.
Летом 2000 года Исии Ханако на 89-м году не перенесла воспаление легких. Она оставила три книги о «Человеке, которого звали Зорге…».
Памятник Рихарду Зорге в Москве
Назад: Провал
Дальше: Библиография
