Финал

Анне Катарине Магдалене Ингеборг Фоглер

На адрес Верных

Вена

Моя дорогая Кете!

Мы вернулись целыми и невредимыми обратно в Баварию к маме и Констанце. Несмотря на наши опасения, гостиница без нас процветала, поток гостей не иссякал, и теперь у нас вместо папиных долгов полные сундуки. Наша бабушка такая же раздражительная и вспыльчивая, как всегда, хотя она и вышла из своих покоев, чтобы поприветствовать Вольфганга. Он очаровал ее, как неизменно очаровывал всех, кого мы встречали в нашей поездке обратно к Роще гоблинов, хотя, если ее об этом спросить, она станет это яростно отрицать.

– Где ты отыскала такого юношу? – спросила она. – Как такой маленькой и невзрачной девице, как ты, удалось приворожить его и убедить на тебе жениться?

– Пути Господни неисповедимы, – ответил ей Вольфганг, и этот ответ внушил к нему любовь мамы, воззвав к ее чувствам верующей, но, к несчастью, отдалил его от Констанцы, практикующей по большей части еретический подход.

– Ба, – сказала она, – да он, как я посмотрю, не принадлежит Эрлькёнигу.

– Увы, нет, – ответил он. – Боюсь, что я принадлежу самому себе.

Я рассмеялась, и все смеялась и не могла остановиться, и все смотрели на меня как на сумасшедшую.

Все жители нашей маленькой провинциальной деревушки были так же ошеломлены, как и Констанца, когда увидели, что я вернулась с мужем, а больше всех, наверное, удивился герр Баумгертнер. Признаюсь, я все же испытываю мелочное удовлетворение, замечая, насколько красивее Ганса мой Вольфганг, хотя и знаю, что думать об этом ниже моего достоинства. Я знаю, Кете. Поиздеваешься надо мной за это потом.

Я отдала дань нашего почтения могиле папы на кладбище возле старой церкви. Старый пастор пропал, исчез из своей постели прошлой зимой, не оставив после себя ничего кроме маков. Когда мы уходили, я заметила рядом с папиной могилой новый надгробный камень, новый для меня, но старый и потрепанный временем, как будто он лежал там уже много лет.

Франц Йозеф Готтлиб Фоглер

Ушедший слишком рано

Я оставила там мак.

Завтра я наберусь смелости и схожу в Рощу гоблинов, в последний раз, чтобы преподнести наши дары. Локоны твоих волос и волос Франсуа, к счастью, пережили дорогу, и я похороню их в роще. А затем, когда солнце сядет на западе в первую летнюю ночь, я сыграю «Эрлькёнига» на своей новой скрипке.

Вольфганг привел ее в порядок и украсил вырезанной женщиной, которая на протяжении многих поколений служила в нашей семье свадебным подарком. Не могу поверить, что вы с Франсуа нашли ее в вашей гримерке.

Когда я была моложе, я никак не могла понять, что же выражает лицо этой женщины – агонию или экстаз, но теперь мне все ясно.

Это радость.

О супругах Прохазка я не слышала ни слова с тех пор, как мы уехали из Вены, но если верить слухам, то Сновин-холл весь зарос. Иногда я вспоминаю сине-зеленое озеро, спрятавшееся в холмах над их поместьем, и мне хочется снова на него взглянуть.

Хорошо бы нам туда вернуться, как только с продажей гостиницы все будет улажено. Мама ждет не дождется, когда увидит тебя, и даже Констанца как будто готова сорваться с этого места.

– Здесь слишком много призраков, – говорит она. – Мне надоела их непрерывная болтовня.

Деревенские думают, что она потеряла рассудок, но я теперь лучше понимаю, что творится в голове нашей бабушки. Те из нас, кто живет одной ногой в Подземном мире, а другой – в верхнем, причастны ко всему сверхъестественному и невидимому. Это безумие? Или скорее иной способ существования?

Передай от меня привет Франсуа. Скажи ему, что мне не терпится узнать, как труппа поставила на сцене оперу, и посмотреть ее по возвращении, и как я ему благодарна за помощь и опеку в написании и сочинении музыки. История, которую мы рассказали, принадлежала мне, но музыка – это результат сотрудничества.

Вольфганг настаивает на том, чтобы сыграть дебют сонаты перед нашим отъездом. Сыграть сонату Брачной ночи для местных, чтобы им было что вспомнить о нас.

– Так они поймут, какая ты на самом деле, Элизабет, – сказал он мне. – Так они поймут о нас все.

Я не знаю, что о моей музыке подумают мясник и булочник, но я предполагаю, что представление им все равно понравится. Окончание сонаты Брачной ночи я продолжаю переписывать, и думаю, что оно будет меняться и в будущем, и так до самой моей смерти. Но так уж выходит с трудом всей моей жизни, и я счастлива, что продолжаю сочинять музыку, продолжаю писать и искать верный финал. И еще одно, последнее, прежде чем я закончу это письмо. Я знаю, что тебе бы хотелось, чтобы я оставила кольцо с головой волка, или хотя бы провела оценку его стоимости. Но ведь обещание не имеет цены. Когда я ступлю в Рощу гоблинов в последний раз, я оставлю его для нашего брата, вместе с локонами твоих волос и нашей любовью.

Всегда твоя,

автор «Эрлькёнига»