· Глава 77 ·
Дорогая Полина!
Разговоры не всегда нам с тобой удаются, но мне тоже хотелось бы кое-что рассказать, назвав это «нашими воспоминаниями».
Люблю тебя до конца времен.
Мама.
20 декабря 1979 года
Было страшно, холодно и очень больно.
Мне исполнилось двадцать четыре года, и я впервые собиралась дать жизнь новому существу. Я не знала, чего следовало ожидать, поскольку мама никогда не затрагивала со мной подобных тем. Единственное, что приносило мне успокоение, это прикосновение к моему животу, в котором временами уже толкалось крошечное создание.
21 час 42 минуты
Твой рост составлял 48 сантиметров, весила ты 2,9 килограмма, но я уже знала, что ты займешь целиком, сколько бы его ни было, все место в моем сердце. Твоя крохотная ручка лежала в моей, и я дала себе обещание, что непременно стану хорошей матерью.
Мне больше не было страшно, холодно и больно. Я стала твоей мамой.
4 июня 1982 года
Сегодня ты нарисовала своего первого человечка. Ты сказала: «Это мама». У него было квадратное туловище и ножки короче головы, но, помнится, я показывала его всем, с кем только ни встречалась на этой неделе.
5 ноября 1986 года
Сегодня ты весь день плохо себя чувствовала. Я оставила тебя дома, пока отец был на работе, а сестренка в садике. Ты лежала на диване под одеялом, а я перебирала твои волосы, читала тебе книжки или пела твою любимую песенку «Выигрышный «мистраль».
Когда пришло время идти ко сну, ты так сильно разрыдалась, словно вылила весь свой запас слез, и сказала, что хочешь спать со мной.
В ответ на мои расспросы ты сказала, что, когда я рядом, у тебя не так сильно болит живот.
В ту ночь папа, скорчившись, спал на твоей постели, а ты спала, прижавшись ко мне. До утра я не сомкнула глаз, но какое это имело значение: со мной рядом моя любимая девочка, которая тоже любила меня больше всего на свете.
9 февраля 1987 года
Ромену исполнилось пять дней. Рождение его было трудным, я чуть не умерла, и меня только что перевели в палату, где я и познакомилась с моим мальчиком.
Папа сходил за вами к Нонне и дедушке. Эмма бежала, едва увидев палату, а ты держалась сзади и смотрела на меня издалека с изменившимся лицом. Ты очень испугалась, что потеряешь меня, и еще не пришла в себя. Вставать мне было нельзя, я широко расставила руки, и ты сразу бросилась ко мне, захлебываясь от рыданий. Через несколько минут я предложила тебе взять на руки твоего братца. Ты затрясла головой. Папа стал настаивать. Тогда ты, поджав губы, заявила, что, поскольку он едва не лишил меня жизни, ты никогда-никогда его не полюбишь, не скажешь ему ни единого слова, а сама никогда не будешь иметь детей.
Надо было бы записать тогда твою речь.
8 мая 1988 года
Я делала себе макияж. Ты сидела на краешке ванной, и твоя сестренка, подражая тебе, тоже. Вы обе с интересом за мной наблюдали.
– Ты красивее всех во Франции, мама! – сказала Эмма.
– Нет, ты красивее всех во Вселенной! – переплюнула ты соперницу.
– Я люблю тебя аж до самого Северного полюса, – добавила сестра.
– А я люблю тебя до самой Луны!
– А я – я люблю тебя до бесконечности!
Ты задумалась на мгновение, ибо что могло быть больше бесконечности? В зеркале я увидела, как твои глаза наполнились слезами. Тут я повернулась к вам и сделала предложение, которое привело вас обеих в восторг:
– Девчонки, хотите я вас тоже накрашу?
Где-то через час ты пришла ко мне в кухню – веки голубые, розовые губы – и сказала:
– А я люблю тебя до конца времен.
2 апреля 1992 года
Ты была влюблена в Винсента, но он любил Валентину.
Тебе не хотелось никуда выходить из комнаты, не хотелось есть, и, если бы ты могла перестать дышать, ты бы это сделала.
Я взяла лист бумаги, карандаш и потратила час на рисунок. Результат моего творчества я просунула под дверь твоей комнаты, и мне не пришлось слишком долго ждать, чтобы услышать твое хихиканье.
Это был комикс, изображавший жизнь Винсента и Валентины, какой она будет, когда им стукнет по пятьдесят: семеро детей, три кошки и две морские свинки.
Через две минуты ты вышла из комнаты, спросив, не осталось ли еще лазаньи.
20 декабря 1995 года
Я имела право отлучаться из больницы при условии, что предупреждала заранее. Предупредила я всех еще за месяц.
Из лицея ты вышла одной из последних и весело смеялась с подружками, но я знала тебя слишком хорошо, чтобы не заметить отсвета грусти в твоем взгляде. Ты очень сильно похудела.
Издалека я не слышала твоего голоса, но мне казалось, что он звучит у меня в ушах. Подошел автобус, ты оглянулась по сторонам, но в этот момент я спряталась за деревом, откуда меня не было видно. Ты села в автобус, и какое-то время я еще видела твои волосы, движения головы.
Когда я вернулась в больницу, на душе уже стало немного легче. Моему ребенку исполнилось шестнадцать, и я сама сделала себе замечательный подарок.
15 апреля 2000 года
Сегодня ты впервые познакомила нас со своим молодым человеком.
Целый час ты провела в ванной комнате, готовясь к этому событию. Да в этом и не было особой нужды: с тех пор как Бен вошел в твою жизнь, ты вся светилась от счастья.
Он явился, опоздав на полчаса, с двумя букетами – для тебя и для меня. Не сводя с тебя влюбленного взгляда, он был остроумен, раскован, моментально нашел общий язык с папой и даже поиграл немного на приставке с Роменом.
Когда он ушел, ты спросила, что мы о нем думаем. И мы ответили чистую правду: мы были от него в восторге. Но кое о чем я умолчала: я бы предпочла хризантемам какие-нибудь другие цветы.
5 июня 2011 года
Он спокойно спал, такой крошечный, на твоих руках. Ты улыбалась открыто и счастливо, без малейшей тени грусти, совсем как в детстве. У Бена глаза все еще сверкали гордостью и довольством. На пленке памяти я запечатлела этот момент бесконечной благодати.
После долгих лет ожидания Жюль только что сделал тебя мамой, а меня – мамой мамы.
15 октября 2012 года
Мне так хотелось сейчас занять твое место, облегчить твою боль. Ты казалась прозрачной, исчезала в руках, которые тебя обнимали. Когда ты была маленькой, я пела тебе песенки, чтобы смягчить твои девчоночьи горести. Но ни одна песня в мире не смогла бы утолить твою печаль – ты присутствовала на похоронах собственного ребенка.
Я подождала вместе с тобой, пока все разойдутся. Проводила тебя к машине, пока Бен улаживал формальности. Ты села на пассажирское сиденье, а я на водительское, потом я открыла тебе свои объятия, и ты прижалась ко мне. И тогда я стала напевать тебе песенку о счастливой «выигрышной» конфетке, которую ты так любила, особенно то место, где говорилось о смеющихся детях.
