Глава 11

Домой мы с Кэти добираемся уже за полночь. Когда я сказала родителям, что ничего не ела, мама предложила мне поужинать у них. Пока я перекусывала, отец сказал о том, что Ян заезжал к ним по дороге в аэропорт, чтобы попрощаться с дочкой.

– Папа снова увидит лошадок. – Кэти устроилась рядом. В руках она держала чашку с мороженым. Поздновато для сладкого. Я укоризненно взглянула на мать, и та, пожав плечами, убрала остатки мороженого в холодильник.

– Папа обещал, что привезет мне фото лошадок. – Кэти погрузила ложку в шоколадно-кремовую массу.

– Я тоже с удовольствием на них посмотрю.

Жаль, что я так и не попросила Яна показать мне снимки, сделанные этим летом.

С ужином, наконец, покончено. Кэти мирно спит на диване. Я знаю, что Ян пробудет в полете еще несколько часов, так что звонить ему бесполезно. А когда он приземлится, я, как и Кэти, буду уже в стране грез. Ничего, поговорим утром, когда он отправится на пересадку. А пока можно посидеть с родителями, поболтать о расширении кафе.

В ресторанной индустрии они проработали не один десяток лет, отчего я всегда ценю их советы. Но вопрос, который они задали мне сейчас, я слышала и раньше. Что для меня главнее всего?

Семья, разумеется. И родители посоветовали мне заниматься тем, что нравится, а не тем, что я считаю нужным.

Мм. Звучит до боли знакомо.

Кэти просыпается, пока я несу ее к дому и открываю входную дверь. Я спускаю ее на пол, и она стоит, сонно покачиваясь и поглядывая по сторонам. Я веду ее в спальню, где она, все так же в полусне, переодевается в пижаму и заползает под одеяло. Я целую ее в лобик и возвращаюсь в коридор, где оставила свою сумку. Надо зарядить телефон, а заодно ответить на сообщения Яна.

«Волнуюсь за тебя. Скучаю. Позвони, как приземлишься. Ничего страшного, если разбудишь меня».

Я собираю разбросанные по столу чеки, кидаю в чашку несколько монет и убираю визитную карточку, которой здесь не место. Краем глаза я замечаю имя на карточке и едва не роняю ее на пол.

Воспоминания похожи на детишек, которые толпой выбегают из класса и мчатся навстречу, едва не сбивая тебя с ног. Вот Лэйси находит меня на похоронах Джеймса, чтобы сообщить, что тот жив. Вот она появляется на ступенях моего дома, чтобы отдать оброненный мною бумажник. А вот я вижу ее на открытии кафе, откуда она исчезает, даже не поговорив со мной. Вот она привозит из Мексики картину Джеймса вместе с запиской, которая сразу меняет все в моей жизни:

«Вот доказательство, которое ты искала… Приезжай в Оахаку».

Я могла бы прилететь в Мексику и найти там Джеймса, но вместо этого оказалась в объятиях Яна.

Ян.

Откуда у него эта визитка?

Бросив все, кроме карточки и телефона, я иду в гостиную и сажусь в кресло. На ум приходит только одно имя.

Джеймс.

Я кручу в руках телефон, а перед глазами мелькают события вчерашнего дня. Джеймс позвонил мне прямо в кафе, по общему телефону. Признаться, я никак не ожидала услышать его голос. Да и видеться с ним у меня не было особого желания. Но была в его голосе та отчаянная настойчивость, которая заставила меня продолжить разговор. Джеймсу не терпелось сообщить мне нечто важное, и он хотел сделать это не по телефону, а при встрече. При условии, конечно, что я не против.

Не то чтобы я горела желанием, но любопытство оказалось сильнее. Как бы то ни было, мы встретились в кафе на Пало Альто. Джеймс приехал, чтобы навестить друзей по колледжу – друзей, добавил он со смешком, которые все это время считали его умершим. Остановился он в гостинице неподалеку.

– Кафе – самая что ни на есть нейтральная территория. – В голосе Джеймса прозвучала нотка уязвимости, которой прежде мне не доводилось слышать.

Мы никогда не сидели с ним в этом кафе, что позволило избежать ненужных воспоминаний.

Но что толку в таких предосторожностях?

Одного присутствия Джеймса оказалось достаточно, чтобы старые раны начали кровоточить. Я замерла в дверях, ожидая, когда меня охватит привычная боль. И она не заставила себя ждать, только ощущение оказалось не таким острым, как прежде. Но переживала я не из-за того, что все у нас с Джеймсом могло сложиться иначе. Меня мучил неприглядный конец наших отношений. Все это нагромождение тайн и лжи. Завершающего предательства. И моего прощения.

Я поглубже вдохнула, и неприятное ощущение исчезло так же быстро, как и появилось. Я не желала повторения ситуации, которая произошла с нами прошлым летом. Мне хотелось сохранить ясную голову.

Я медленно направилась к Джеймсу. При виде меня он встал и даже подвинул мне стул. От меня не ускользнуло, что Джеймс старался держать дистанцию. Он даже не попытался обнять меня в знак приветствия.

– Заказать тебе что-нибудь? Свой заказ я уже получил, – кивнул он на чашку с кофе.

Я бросила взгляд на темноватую жидкость.

– Это не черный без молока, как ты любил раньше.

– Нет, – улыбнулся он уголком рта. – Теперь я пью его со сливками или с кокосовым молоком.

– Вот что значит пожить на Кауаи, – улыбнулась я.

– Изменишься тут, – усмехнулся Джеймс.

– Да, все мы порядком изменились.

Джеймс нахмурился, и я быстро отвела взгляд. У меня и в мыслях не было язвить. Я снова поглубже вдохнула.

«Не распускайся, Эйми».

Во мне не осталось и следа от прежней влюбленности в Джеймса. Но эта встреча лицом к лицу напомнила о том давнем чувстве. Напомнила о том, какой я была в то время. Робкой, наивной и ранимой.

Нас связывало так много общего. В каком-то смысле Джеймс был моим прошлым.

Но он уже не был моим будущим. Мне потребовался не один сеанс у психотерапевта, чтобы примириться с той незрелостью, которая проявилась когда-то в наших отношениях с Джеймсом. Я была ужасно недовольна собою прежней.

По моей просьбе Ян тоже присутствовал на некоторых сеансах. Он держал меня за руку и внимательно слушал мои жалобы. Я говорила, что не желаю больше быть той особой, которая ничего не слышит и не видит дальше своего носа. И по мере того, как я заново училась любить себя, Ян тоже влюблялся в меня все больше и больше.

Я поспешила извиниться перед Джеймсом.

– Прости. Я вовсе не хотела…

– Не надо оправдываться. Я понял, что ты имела в виду. – Он снова кивнул на свою чашку. – Так что, заказать тебе кофе?

Я быстро просмотрела меню. Стандартный набор, ничего особенного. Не идет ни в какое сравнение с «Кафе Эйми».

– Спасибо, нет. Я свою норму на сегодня уже выпила.

– Ах да. Совсем забыл, что у тебя под рукой неограниченный запас этого напитка. – Джеймс облокотился о стол и взглянул на свою чашку. – Знаешь, я очень горжусь тобой. Открыть свой собственный ресторан! Ты просто молодчина.

Я признательно кивнула в ответ. Джеймс всегда поддерживал меня в надежде обзавестись собственным делом, но в то время я была слишком робкой, чтобы решиться на такой шаг.

– Спасибо, – поблагодарила я. – Мне всегда было важно твое мнение. А ты заметил мой логотип?

– Конечно. Жаль, я так и не успел доработать этот набросок… – Он умолк и вновь схватился за чашку с кофе. Да уж, в Мексику ему пришлось уезжать в большой спешке.

– Я мог бы нарисовать тебе кое-что получше.

– Нет-нет, мне нравится то, что есть.

Мне не хотелось менять логотип. Чашечка дымящегося кофе олицетворяла собой весь мой жизненный путь, начиная от решения заняться собственным бизнесом и заканчивая расширением кафе. При условии, конечно, что я решусь на этот шаг. Кое-что, впрочем, я могла изменить уже сейчас.

– Я подумываю о том, чтобы снять твои картины. Те, что висят сейчас в кафе. Они тебе нужны?

Джеймс покачал головой.

– Оставь их себе. Они твои.

– Не могу.

– Не можешь или не хочешь? – вскинул он брови.

– И то, и то.

Пора уже доказать Яну, что я и правда освободилась от прошлого.

– Отправь их моей матери. – Губы Джеймса искривились в недоброй улыбке.

– Она же терпеть не могла твои работы.

– А иначе я разве просил бы отправить их ей?

Я невольно рассмеялась.

– Ты неисправим!

– Можешь себе представить, она тоже была художницей?

– Быть того не может.

– Тем не менее.

– Хочешь сказать, она тоже писала картины?

– Именно.

Мне трудно это представить. Но должен же был Джеймс унаследовать от кого-то свой талант.

– Я тоже поначалу не верил. – Взгляд его обращен внутрь, как если бы он вспоминал о чем-то давнем.

– Ты и правда хочешь, чтобы я отправила ей твои картины? – с сомнением спросила я.

– Да нет, я просто пошутил. Перешли их мне. – Джеймс достал телефон. – Какой у тебя номер? Я отправлю сообщение со своим адресом.

Я секунду поколебалась. Так ли уж мне хочется давать Джеймсу свой телефон?

«Пора бы повзрослеть, Эйми». Если он начнет писать мне о чем-то еще, кроме картин, я просто заблокирую его номер.

– Дай-ка мне свой телефон.

Я взяла у него смартфон и добавила к своему имени номер сотового. До этого у Джеймса был только телефон моего кафе. Он тут же послал мне сообщение с адресом.

– Дай мне знать, когда отправишь картины. – Джеймс положил телефон на столик. – Смотрю, ты сделала новую стрижку. Тебе идет.

Я рассеянно коснулась пряди волос над ухом.

– Ты собираешься болтать о пустяках?

– Нет, – помрачнел он.

– Зачем ты пригласил меня сюда?

– Не знаю даже, с чего начать, – потер он переносицу. – Я хотел извиниться. Я ужасно повел себя после того как…

– После того как Фил напал на меня? – добавила я нарочито ровным тоном.

– Именно.

Я сглотнула комок в горле и бросила взгляд в окно. В университете напротив закончились занятия, и толпа студентов у кассы становилась все больше и больше.

Фил напал на меня практически сразу после того, как Джеймс сделал мне предложение. Так он пытался отплатить семейству Донато за то, что те выкинули его из семейного бизнеса. Напуганная и деморализованная, я послушалась Джеймса и не стала никому рассказывать о случившемся. Джеймс изъяснялся намеками, говорил о том, что у их фирмы проблемы и это как-то связано с Филом. Как я узнала позже, они попали под расследование о распространении наркотиков.

Я вспомнила нашу встречу с Джеймсом, которая состоялась в прошлом июне.

– Ты уже извинился, и я простила тебя.

– Я хочу объяснить, почему я тогда так поступил.

– Ты не обязан мне ничего объяснять.

– Прошу тебя, позволь мне договорить. – Голос у него ломкий и сухой, как палая листва.

Я ничем ему не обязана, но, если Джеймсу хочется раз и навсегда закрыть эту тему, почему бы нет?

Джеймс откашлялся. Было видно, что он собирается с духом.

– Фил использовал нашу компанию как прикрытие для отмывания денег. Я не знал тогда, что Томас сотрудничает с полицией, помогая им отслеживать делишки Фила. Меня не посвящали в эту часть плана, – добавил он с горькой усмешкой. – Мне казалось, если ты заявишь на Фила, он просто сбежит. И копы тогда обрушатся на нашу компанию. Счета арестуют, и бизнес, скорее всего, прогорит.

– Случись такое, – продолжил Джеймс, – мне пришлось бы забыть про свою галерею. Да и на твое кафе у меня уже не было бы денег. А я и правда хотел помочь тебе, хотел дать тебе такую жизнь, какую ты заслуживала. Начнись все эти разборки, я потерял бы все. Я потерял бы тебя.

– Джеймс! – Сердце мое разрывалось от жалости к нему. Та ошибка и правда стоила ему всего. Он лишился своей привычной жизни. Он лишился меня.

Джеймс откинулся на спинку стула, сложив на коленях руки.

– По-хорошему, ты должна была бы заявить в полицию на меня.

– С какой стати?

– Это по моей просьбе ты сделала вид, будто ничего не случилось.

Так оно и было. Я притворялась больше двух лет, пока не обнаружила Джеймса под личиной Карлоса. Только тогда я признала, как дорого обошлась мне эта история. Как дорого стоила она нам обоим. Джеймс тоже настрадался достаточно.

– Джеймс, я не собираюсь ни в чем тебя обвинять. Нам нужно жить дальше. Ты нужен своим детям.

В его глазах заблестели слезы.

– Ты права. Спасибо за понимание.

Я сжала его руку и сказала, намеренно выделяя каждое слово:

– Я не собираюсь выдвигать против тебя никаких обвинений. Я прощаю тебя. Прости и ты себя. Надо жить дальше.

– Я стараюсь. Стараюсь, как только могу. Но, Эйми, есть еще Фил.

Я невольно сжалась.

– Не желаю говорить о нем.

– Мне это тоже не в радость. Но, если ты решишь заявить на него, я поддержу тебя. Выступлю в качестве свидетеля.

Я решительно покачала головой.

– Не хочу, чтобы ваша семейка снова вторглась в мою жизнь. Не хочу иметь с ней дела.

– Включая меня.

– Джеймс…

Он вскинул руки.

– Нет-нет, ты права. Так будет лучше.

Тут он улыбнулся. Первая искренняя улыбка за все это время.

– Я тут встретил одну женщину… Собственно, я знал ее и раньше, как Карлос, но теперь познакомился с ней заново. Ее зовут Наталья. Похоже, я влюбился.

Сказать, что это признание ничуть меня не задело, было бы неправдой. Но радость за Джеймса оказалась сильнее. Я поздравила его, после чего мы поболтали немного о его детях и о том, как ему жилось в Мексике. Оказывается, Томас, желая спрятать брата, использовал местную программу по защите свидетелей. Потом мы попрощались, и на этот раз Джеймс обнял меня. Я была уже у двери, когда он меня окликнул.

– Мне надо поговорить с твоим мужем. Не возражаешь, если я свяжусь с ним?

Я ничего не ответила, поскольку меня и без того утомил наш разговор. Но Джеймс таки успел переговорить с Яном, думаю я, разглядывая визитную карточку Лэйси. И Ян ни словом об этом не обмолвился.

Ладно, с мужем я побеседую позже.

Я беру телефон и пишу сообщение Джеймсу.

«Ты встречался с Яном. Откуда у тебя визитка Лэйси?»

На часах – половина первого ночи. Я понятия не имею, вернулся ли Джеймс на Гавайи или он все еще в Калифорнии. Но мне плевать. Я отправляю сообщение, рассчитывая получить ответ лишь наутро. Я бросаю телефон на диван, и в это время он звякает. Новое сообщение.

«А он тебе не сказал?»

Нет, не сказал. Но я не намерена сообщать об этом Джеймсу.

Еще одно сообщение:

«Мне дала ее Лэйси».

Джеймс встречался с Лэйси? Я быстро набираю текст:

«Где? Когда? Чего она хотела?»

«Месяц назад. Она нашла меня на пляже в Кауаи».

По спине у меня пробегают мурашки. Что ж, это и в самом деле неприятно.

«Она сказала, что я знаю человека, которому может понадобиться ее визитка. Что он пытался разыскать ее. Я не сказал об этом во время нашей беседы, чтобы не расстраивать тебя еще больше».

Понятия не имею, как Джеймс вычислил, что Лэйси имела в виду Яна. Но факт остается фактом. Лэйси вернулась. Возможно, она знает что-то о Саре, чем и объясняется вновь пробудившийся интерес Яна к его матери.

Новое сообщение.

«Эйми?»

«Да?»

«Спокойной ночи».

Я оставляю последнее слово за Джеймсом. Несмотря на поздний час, я набираю номер Лэйси. После первого же гудка включается автоответчик. «Номер, который вы набрали…» Я обрываю звонок. Ян тоже не сможет дозвониться до нее, что и неудивительно – номеру на карточке уже больше месяца. Мы так и не узнаем, что было известно Лэйси про Сару и как она могла помочь Яну в поисках его матери.

Но я знаю человека, который мог бы это сделать.

Боже, помоги мне.