Глава 5

Мы договорились с леди Хардкасл, что утро после приема проведем размеренно и никто из нас не будет пытаться встать рано. Так что я была несколько расстроена, когда в семь часов утра в дверь раздался негромкий, но настойчивый стук.

– Кто там? – спросила я тоном, на мой взгляд, вполне дружелюбным, но в котором можно было услышать мое недовольство тем, что меня лишают возможности отоспаться.

Дверь открылась, и в нее робко заглянула Пэтти.

– Прошу прощения, что потревожила, мисс, – тихо произнесла она, – но это все миссис Беддоуз. Она требует мисс Баффри.

– Вы ни в чем не виноваты, Пэтти, – сказала я и позвала: – Бетти! Бетти!

Моя соседка что-то пробормотала во сне, но не проснулась, хотя и лежала на ближней к двери кровати, то есть между мной и Пэйшенс.

– Бетти! – настойчиво повторила я. – Вас требует к себе миссис Беддоуз.

– Передайте миссис Беддоуз, что она может катиться к чер… – пробормотала горничная Розамунды.

– Бетти, милая, вам надо просыпаться и…

С резким вздохом Баффри вдруг села на кровати.

– Боже мой! – воскликнула она в ужасе. – Я только что видела самый жуткий кошмар в жизни. Мне приснилось, что миссис Беддоуз пытается меня разбудить, а я говорю ей, чтобы она катилась к… Боже!

В этот момент она заметила Пэтти, стоящую в дверях.

– Простите, мисс, – объяснила та, – но это все миссис Беддоуз. Она позвонила вниз, а когда Лили поднялась к ней, то сразу же получила от ворот поворот. Теперь она настаивает, чтобы мы позвали вас.

В состоянии, близком к панике, Бетти натянула платье и заторопилась прочь из нашей маленькой комнатки, проскочив мимо местной служанки со словами: «Простите, Пэтти, надо бежать».

Я откинулась на подушку.

– Может быть, принести вам чашку чая, мисс? – спросила Пэйшенс.

– Нет, милая, спасибо. Я сейчас спущусь в столовую. И там выпью, пока буду готовить чай для леди Хардкасл.

– Правда, мне это совсем не сложно, мисс.

– Вы очень добры, – сказала я. – Но со мной все в порядке. А вот не могли бы вы взять и отнести вниз один из этих подносов? – Я указала на остатки нашего пикника на полу. – Сразу два мне не унести.

– Конечно, мисс. – Пэтти стала собирать пустые тарелки. – Кажется, я смогу уместить все на одном.

Через мгновение я вновь осталась одна. Подумала было о том, чтобы вновь заснуть, но в этом не было большого смысла, так что я встала и приготовилась к наступившему дню.

После плотного завтрака в столовой для слуг я понесла чай леди Хардкасл. Постучав в дверь, я вошла, не дожидаясь разрешения, которого, в любом случае, никак не надеялась услышать. К моему вящему удивлению, хозяйка сидела в кровати и что-то писала в своем дневнике.

– Утро доброе, – сказала она. – Как провела вечер?

– Очень мило, спасибо, миледи. – Я поставила чай на письменный стол у окна. – А вы как? Вы выглядите гораздо… свежее, чем я ожидала.

– К сожалению, веселого было мало, – пояснила моя госпожа. – Масса закусок и приличное количество вполне достойного шампанского, но я решила, что должна держать себя в руках. Мне не хотелось, чтобы о новом начинании Пройдохи создалось превратное мнение только из-за того, что какая-то старая кошелка устроила шоу в присутствии джентльменов из прессы.

– Как мудро с вашей стороны, миледи.

– Вот именно. Как оказалось, роль enfant terrible успешно исполнил дядя Пройдохи, Алджи, так что мне не о чем было беспокоиться.

– А что, разве в доме есть еще один Кодрингтон? – поинтересовалась я.

– Это дядя Пройдохи по материнской линии, так что он скорее Карриган, а не Кодрингтон. По всей видимости, он – неотъемлемая часть дома, которую Пройдоха унаследовал, когда умерли его родители. Милый старикан, наверное, в свое время, был тем еще шалуном – он напился и попытался организовать какие-то групповые игры прежде, чем Пройдоха выставил его вон.

– Не повезло. Похоже, он вполне мог стать душой компании.

– В любой другой ситуации – да, но бедняге Пройдохе хотелось, чтобы все было по-взрослому, так что дядюшке пришлось исчезнуть. А ты чем занималась?

Наливая чай и протягивая хозяйке сандвич, я рассказала о нашем пикнике в спальне.

– Не могу сказать, что я заметила в прекрасной Розамунде хоть что-то, что заставило бы усомниться в словах мисс Баффри о том, что она та еще стерва, – сказала леди Хардкасл с полным ртом. – Не можешь сделать мне одолжение, а? Мне кажется, я оставила свои очки для чтения в большом зале.

– А вы никогда не пробовали носить их на шее, миледи? – предложила я.

– Наверное, могла бы, – ответила она рассеянно, – но мне больше нравится просить тебя принести их мне. Ты так забавно сопишь, когда чем-то раздражена.

Я осуждающе прищелкнула языком и отправилась на поиски оптического прибора.

Плюнув на протокол, я на этот раз воспользовалась главной лестницей, не думая о последствиях. Честно признаюсь, это был не столько акт неповиновения, сколько признание того, что я не имею ни малейшего представления о том, где расположен этот большой зал, и не верю в то, что смогу найти его, пользуясь секретными тропами для слуг. Лестница оказалась широкой и красиво изгибалась в сторону вестибюля. Мне показалось, что она создана специально для выходов графа и графини. Как жаль, что у лорда Ридлторпа нет графини, с которой он мог бы продефилировать по ней.

Несмотря на мою неуверенность, найти большой зал оказалось очень несложно – надо было просто идти на звук бутылок и стеклянной посуды, укладываемых в тележки.

Зал действительно был большим. Слава богу, охота в этой части Англии ограничивалась только охотой на лис, так что на стенах не было традиционных оленьих рогов, но лорд Ридлторп разместил вместо них свои собственные трофеи. Демонстрируя свою эксцентричность, он развесил автомобильные эмблемы, решетку радиатора и даже колесо с надетой на него покрышкой там, где его предки повесили бы знамена и трофеи войн или охот.

Я весело поздоровалась со служанками, которые убирали разгром, оставшийся после вчерашнего приема. Они прекратили работу, но я заверила их, что не буду им мешать, и поинтересовалась, не попадался ли кому-нибудь из них потерявшийся лорнет.

– Вон там, мисс, – сказала пухлая невысокая девушка с волосами мышиного оттенка и пятном сажи на носу. Она кивнула в сторону стола, стоявшего рядом с одним из громадных окон.

И действительно, потерявшийся лорнет лежал там, куда она указала, поверх листа бумаги стандартного размера. Я сложила лорнет, спрятала его в карман и уже собралась идти, но любопытство пересилило, и я быстро взглянула на то, что было на бумаге. Это был список, написанный аккуратным почерком леди Хардкасл.

Я бегом взбежала по лестнице и ворвалась в комнату леди Хардкасл, не постучав.

– Не так быстро, милочка, – заметила хозяйка. – Это всего лишь очки для чтения. Так что не стоит так торопиться.

– Что? – не поняла я. – Ах, да, лорнет! Вот, прошу вас, миледи. – Я протянула ей серебряные очки для чтения.

Моя госпожа взяла лорнет, открыла его и стала перечитывать то, что написала в дневнике. Через несколько мгновений она опустила свой прибор и посмотрела на меня поверх него.

– А в чем, собственно, дело? Ты выглядишь такой возбужденной. Я бы даже сказала, немного не в себе. Так что же произошло?

– Миледи, в большом зале я видела лист бумаги, – пояснила я.

– Согласна, это может здорово повлиять на психику.

– Что? Нет, на нем было написано нечто удивительное.

Было видно, что до хозяйки начинает доходить.

– А, – сказала она. – Гонки. Ты довольна?

Я закричала от восторга:

– Вы это сделали! Вы смогли включить меня в список гонщиков! Спасибо! Спасибо!

– Да успокойся ты, – рассмеялась леди Хардкасл. – Это самое малое, что я смогла для тебя сделать. И честно говоря, благодарить тебе надо Хелен Титмус. Роз Беддоуз настаивала на том, чтобы она к нам присоединилась, утверждая, что с тремя участницами гонка дам просто не может состояться. Но я видела, что мисс Титмус против. После того как все планы были обсуждены, я поймала ее одну и в беседе с ней вскользь заметила, что ты можешь заинтересоваться этой гонкой. Она почувствовала такое облегчение, что стала практически умолять меня уговорить тебя. Я сказала, что постараюсь, и, соответственно, изменила список участниц.

– Вы лучшая работодательница, о которой только может мечтать бедная уэльская горничная! А что означают все эти номера?

– Это номера гоночных авто. Мы все тянули жребий. Все это невероятно сложно, но мальчики настаивали на том, что Пройдоха не должен пользоваться одним из своих автомобилей, потому что слишком хорошо их знает, так что мы положили бумажки с номерами в вазу и тянули их, чтобы определить, кто на каком моторе поедет.

– Значит, я поеду на моторе номер четыре?

– Да, скорее всего, так. Это автомобиль друга Пройдохи по гонкам – герра Ковача. Он был очень рад, когда вытянул свое собственное авто на гонку джентльменов. Говорят, что это не автомобиль, а ракета.

На лице у меня появилась идиотская улыбка.

Все заранее договорились встретиться на старте в полдень, но когда мы прибыли туда на пятнадцать минут раньше, то увидели, что три гоночных автомобиля уже стоят на месте. Это были те самые три мотора, которые мы видели накануне в каретном сарае. Сверкающие темно-зеленые машины. Красивые и элегантные, хотя на удивление агрессивные и пугающие. Настоящие воины.

Мы увидели Моргана, который подъехал на четвертом, незнакомом нам авто, чей полированный металлический корпус сверкал в лучах полуденного солнца, как серебро.

Лорд Ридлторп проверял свой автомобиль, внося едва заметные изменения в положение различных трубок и крохотных рычажков. Когда мы подошли, он оторвался от своего занятия.

– Добрый день, дамы, – поздоровался хозяин усадьбы своим веселым, слегка мальчишеским голосом. – Должен заметить, что вы отлично выглядите в своих гоночных платьях. Ветродуй говорил, что вы водите авто, но я не думал, что вы относитесь к этому настолько серьезно. Остальным придется здорово постараться, чтобы вам соответствовать.

– Не уверена, что мы соответствуем вашимстандартам, дорогой, – рассмеялась леди Хардкасл.

– Может быть, да, а может быть, и нет, но я готов поспорить, что моей сестричке вы составите достойную конкуренцию, хотя она и потрясный водитель. Роз я никогда за рулем не видел, но если она ездит так же, как ведет себя в жизни, то вам обоим стоит поостеречься – не могу себе представить, чтобы она уступила хоть чуточку.

– Вы правы, дорогой, – сказала моя госпожа. – Фло, вы все слышали? Остерегайтесь миссис Беддоуз.

– Обязательно, миледи, – ответила я.

– Ну, вам-то, Армстронг, беспокоиться не о чем, – заметил его светлость, хихикнув. – Ветродуй поделился с миссис Беддоуз парочкой тщательно отобранных историй, и мне кажется, она теперь вас немного боится.

– Меня, милорд? – переспросила я.

– Вас, вас, – подтвердил он с улыбкой. – Правда же, Монти?

Мистер Монтегю Уотерфорд возник из-за одного из гоночных автомобилей, где он, невидимый, скорее всего, занимался какими-то своими делами. Он был немного старше лорда Ридлторпа – ему было, по-видимому, около пятидесяти. Его рыжие волосы успели поседеть на висках, а вокруг глаз виднелись морщинки. Трудно было сказать, появились или они от привычки щурить глаза на солнце или от того, что он постоянно улыбался.

– Что? Ты о Роз? – переспросил он, вытирая руки ветошью. – Она действительно была в ужасе, когда Гарри рассказал ей, как вы одним движением сломали руку женщине. Или, может быть, ужас у нее вызвал тот факт, что какой-то незнакомой служанке вообще позволили так близко подойти к хозяйке дома? Честное слово, не помню. – Уотерфорд подмигнул мне, и у меня появилось смутное подозрение, что морщинки были вызваны излишним количеством озорных улыбок.

Леди Хардкасл громко выдохнула, но ничего не сказала.

– Эта «хозяйка дома» угрожала застрелить полицейского, – оправдывалась я. – А я просто… просто… остановила ее. Любой на моем месте сделал бы то же самое.

Услышав это, оба мужчины рассмеялись.

– Только не я, – признался Ридлторп. – Я бы сразу же забрался под стол. Лучшего места не найти, когда дело доходит до стрельбы.

– А вот я, как это ни странно, мечтаю увидеть, как вы водите, – сказал мистер Уотерфорд. – В гоночном мире есть несколько женщин, но этого явно недостаточно. Будет интересно понаблюдать, как вы справитесь.

Я улыбнулась ему и благодарно кивнула. Казалось, он еще не закончил, но что-то привлекло его внимание. По траве в нашу сторону вышагивал Гарри в сопровождении Эллиса Докинса и еще одного, неизвестного мне мужчины. А за ними, отдельной группой, следовали леди Лавиния и миссис Беддоуз, движения которых были более элегантны, но не менее целенаправленны. Далеко за ними виднелась мисс Титмус, которая тащила нечто напоминавшее небольшую и довольно изящную фотокамеру.

Но нашу беседу прервало не появление соперников, а скорее перебранка, которая разгоралась между двумя из них.

– Nein, nein, es ist nicht das Gleiche, – говорил жилистый мужчина в пенсне. – Это совсем не то же самое.

Фэншоу закатил глаза, а двое других мужчин посмотрели друг на друга.

– Ну же! Виктор! Спокойнее, старина! – крикнул со смехом его светлость. – Никогда не встречал человека, который был бы так готов ввязаться в спор, – добавил он sotto voce, повернувшись к нам с леди Хардкасл.

Мужчина в пенсне остановился на полуслове, взглянул на нашего хозяина и, печально улыбнувшись, поднял руки, показывая, что сдается.

– Извини, Эдмонд, – сказал он. – Мне не хочется портить сегодняшнее утро, но этот молодой дурак…

Молодой дурак тоже поднял руки, как бы взывая к его светлости, и лорд Ридлторп вновь рассмеялся.

– Прошу всех подойти и познакомиться с восьмым участником гонок, – сказал он. – А можно подождать с выяснением отношений до гонки, нет?

Двое спорщиков приблизились. Гарри шел немного сзади, и его лицо освещала широкая ухмылка, так похожая на ухмылку его сестры.

– Так вот, – продолжил его светлость, – позволь, Виктор, представить тебе мисс Армстронг из… Мисс Армстронг, а откуда вы родом?

– Из Абердэра, милорд, – ответила я. – Это в Южном Уэльсе.

– Правда? Кто бы мог подумать! Так вот, это мисс Флоренс Армстронг из Абердэра, и – где бы это, черт побери, ни находилось – я уверен, что там очень мило. Она горничная леди Хардкасл, завзятая путешественница и просто славный малый. Мисс Армстронг, это Виктор Ковач из Вены, гонщик, владелец Die Kovacs Motorsport Mannschaft, мой самый грозный соперник и самый лучший друг.

Герр Ковач щелкнул каблуками и слегка поклонился в мою сторону.

– Рад знакомству, Fraulein, – сказал он. – Вообще-то, я родился в Будапеште, но вот уже много лет живу в Вене. Вы будете ехать на моем авто, да? А вы когда-нибудь участвовали в гонках?

– До сегодняшнего дня – нет, сэр, – ответила я, – но очень хочу попробовать.

– Мне кажется, гонка дам сегодня будет интересной, – улыбнулся мой собеседник.

– Обязательно, – сказал его светлость. – Ну, Докинса вы уже знаете. Он из… В общем, откуда-то. Из Борнмута или из какого-то столь же жуткого места, да?

Мы кивнули хозяину дома. Эллис подмигнул мне, и я закатила глаза и отвернулась.

– А я, кстати, Гарри Фэншоу, – подал голос брат леди Хардкасл. – Это на тот случай, если у вас возникли вопросы.

К этому времени до нас добрались дамы.

– В чем дело, Пройдоха? – спросила сестра лорда. – Нас что, уже не представят?

– Бог мой! – воскликнул лорд Ридлторп. – М-м-м… Лавиния, Роз, Хелен… Это Флоренс Армстронг.

– Немного слишком формально, дорогой, – заметила Джейк. – Но придется удовольствоваться этим. Доброе утро, мисс Армстронг. – Она улыбнулась мне. – Мы так много о вас слышали.

– Вот именно, – негромко сказала Хелен Титмус, махнув мне рукой и улыбнувшись. – Классно наконец-то встретиться с вами.

Уголки рта Розамунды Беддоуз слегка приподнялись в некоем подобии приветственной улыбки, но она мгновенно приобрела свой обычный презрительно-тоскующий вид и отвернулась.

– Ну, с этим покончено, – решил его светлость. – Все готовы повеселиться? Тогда, может быть, займемся гонками?

Все поддержали его возгласами.

– Отлично, – сказал он, хлопнув в ладоши. – У кого список?

Гарри протянул ему лист бумаги, который я видела в большом зале:

– Возьми, Пройдоха.

Лорд Ридлторп взял протянутый листок и взглянул на него.

– Так, я в автомобиле номер один, – произнес он и направился к машинам. – Ветродуй, у тебя номер два, Докинс – номер три, а ты, Виктор, остаешься в своем серебряном номере четыре. Три круга, бегать не будем и начнем сразу с заведенными моторами…

– Минуточку, – сказала леди Лавиния, делая шаг в сторону брата и забирая у него расписание. – Мне кажется, здесь написано, что сначала состоится гонка дам. – Она помахала бумагой, на которой действительно женские соревнования были указаны первыми.

– Это все из чистой вежливости, Джейк, – жалобно возразил Ридлторп. – Трек мой, и я решаю, кто едет первым.

– Вы сущий ребенок, Эдмонд Кодрингтон, – вздохнула Лавиния. – Мы бросим жребий. У кого есть монета?

Гарри порылся в кармане брюк и извлек оттуда флорин.

– Целых два шиллинга, Ветродуй? – поддел его лорд. – А я не знал, что сотрудники в Форин Офисе получают такие хорошие деньги.

– Ты вообще удивишься, когда узнаешь, сколько денег может заработать человек, если он готов хоть немного напрячься и честно выполнять свою работу, – заметил Фэншоу.

– Может быть, вы оба заткнетесь и кто-нибудь подбросит наконец эту чертову монету? – не выдержала Джейк.

Гарри послушно заткнулся и с ухмылкой подбросил монету.

– Орел! – крикнула леди Лавиния, когда монета была в верхней точке своего полета.

Она со звоном упала на битумное покрытие трассы, и мы наклонились, чтобы рассмотреть, какой стороной она приземлилась.

– А вот и решка! – заявил его светлость. – Джентльмены, прошу занять свои места. – С этими словами он показал сестре язык, а она фыркнула и отвернулась.

– Минуточку, – попросила мисс Титмус своим робким голосом. – А вы не будете сильно возражать, если я сделаю пару фотографий? Ведь я же, в конце концов, официальный фотограф гонок. – Она подняла вверх камеру, которую таскала за собой все это время.

– Ради всего святого, Мышь, – вздохнула миссис Беддоуз, – неужели это так необходимо?

– Да, дорогая. Необходимо, – вмешалась в разговор леди Лавиния. – Мне эта идея кажется прекрасной, пока мы еще не вымазались маслом или что там еще происходит во время этих гонок. Джентльмены, прошу встать в ряд. – Она указала на точку возле трека, где можно было поместить на одно фото и мужчин, и автомобили. – Как тебе, Хелен, дорогая?

– Изумительно, Лавиния, спасибо, – отозвалась Титмус.

Мужчины послушно выстроились, а Хелен установила фотокамеру.

– Подождите, – сказал хозяин дома. – Ветродуй все еще улыбается.

Гарри, который в этот момент смотрел на его сестру, действительно улыбался, но быстро взял себя в руки и залился краской.

– Честное слово, не понимаю, почему не разрешается улыбаться, – заметила леди Хардкасл. – Будущие поколения будут считать нас невероятно чванливыми и несчастными людьми.

– Ну же, Мышь, заканчивай с этим, – проворчала Розамунда. – Мы не можем весь день посвятить тебе и твоей дурацкой камере.

Несколько мгновений ее робкая подруга потратила на выбор кадра, а потом сделала фото.

– Ну, наконец-то, – сказала миссис Беддоуз, направляясь к моторам, чтобы Хелен могла ее сфотографировать. – Давай, Джейк, покончим с этим раз и навсегда.

Леди Лавиния повела нас с леди Хардкасл на нужную точку. В какой-то момент мне показалось, что Розамунда собирается возразить против моего присутствия, но она промолчала.

– Ну, девочки, – жизнерадостно произнесла моя хозяйка, когда мы все собрались, – а что, если мы нарушим соглашение и покажем потомкам, что мы тоже умели веселиться? Всем улыбаться!

Мы с Лавинией добросовестно попытались улыбнуться, но леди Хардкасл была нами недовольна.

– Безнадежно, – сказала она. – Гарри, расскажи нам один из твоих анекдотов.

– Что? – переспросил Фэншоу. – Ну… я… э-э-э… Один джентльмен заходит в паб и… э-э-э…

– Безнадежно, – повторила миледи. – А-а-а, знаю!..

Она собрала нас в кружок и прошептала такое, что правила приличия не позволяют мне повторить это вслух. Достаточно сказать, что мы с Джейк буквально загоготали и даже миссис Беддоуз неохотно хихикнула.

Мы поторопились занять свои места, с искренними улыбками на лицах, и мисс Титмус сделала свое фото.

– Восхитительно, – сказал лорд Ридлторп. – А теперь гонка. Джентльмены, прошу!

Мужчинам понадобилось несколько минут, чтобы надеть комбинезоны поверх их повседневной одежды. Затем последовал короткий период ничего не значащей болтовни, пока они сидели в автомобилях и ждали, когда Морган заведет двигатели.

Мисс Титмус не произвела на меня впечатление женщины, способной прийти в восторг от чего бы то ни было, но пока водители готовились к гонке, она практически ни минуты не стояла на месте. Хелен то приседала в одном месте, то вытягивалась в другом и даже вставала на одну ногу – и все это для того, чтобы сделать очередную фотографию.

Когда она направила камеру на Гарри, он нажал на газ, и чудовищный рев, который издал двигатель, находившийся под зеленым капотом автомобиля, испугал его. К нашему вящему удовольствию, затвор камеры Хелен сработал именно в этот момент. Фэншоу глупо улыбнулся и помахал ей рукой, когда она прошла мимо.

Лорд Ридлторп не заметил Титмус, настолько он был погружен в изучение стрелок и рычажков в кабине. Фотограф зафиксировала это состояние полной концентрации и двинулась дальше.

Герр Ковач тоже не обратил на нее внимания. Он весь был в новом, экспериментальном двигателе, расположенном в его авто. Я надела на себя маску полного безразличия, затвор щелкнул, и Хелен отправилась дальше.

Эллис Докинс заметил ее и состроил гримасу в объектив камеры. Даже сквозь очки мы смогли заметить его наглое подмигивание.

И наконец, мисс Титмус повернула камеру в сторону мистера Уотерфорда и сделала его фото, когда он готовился опустить сигнальный флаг.

Двигатели взвыли. Покрышки завизжали. И они стартовали. Четыре самых мощных гоночных автомобиля в стране с ревом понеслись к первому повороту, а Хелен умудрилась в последний раз сфотографировать их сквозь облако пыли и выхлопных газов, прежде чем они исчезли из виду.

За последние несколько месяцев я привыкла к приятному, дружелюбному тарахтению маленького мотора «Ровера», который возил нас по дорогам между живыми изгородями. Мне уже доводилось слышать порыкивание больших автомобилей и даже автофургонов в городе, но это совсем не подготовило меня к реву этих четырех монструозных авто. Создавалось впечатление, что экипажи, которые мы встречали на улицах наших городов и деревень, были всего лишь укрощенной версией диких и свирепых животных, а лорду Ридлторпу и его друзьям каким-то образом достался их неприрученный вариант, и сейчас они неслись на нем по гоночному треку. В моем воображении машины превращались из кошек в тигриц и обратно.

Даже находясь в самой дальней точке трека, мы могли слышать рев двигателей, и я должна признаться, что почувствовала возбуждение, когда рев стал громче и автомобили приблизились.

Неожиданно они оказались прямо возле нас. Вел гонку лорд Ридлторп, а серебряный снаряд герра Ковача держался у его заднего колеса. Когда моторы пересекали линию, которая скоро должна была стать финишной, Докинс, второй профессиональный водитель, отставал от лидеров всего на несколько ярдов.

Замыкал гонку далеко отставший от лидеров, но все еще сохраняющий на лице глупую мальчишескую улыбку Гарри. Пересекая линию, он помахал нам рукой и крикнул что-то нечленораздельное. Мисс Титмус смогла еще пару раз щелкнуть затвором, и я надеялась, что хоть одна из этих фотографий получится.

Вскоре замыкающий скрылся за поворотом, и мы остались ждать их волнующего возвращения. Этот шум, эта скорость… Все это пьянило. Леди Хардкасл стояла слева от меня, болтая с Хелен о фотографии, в то время как леди Лавиния и миссис Беддоуз были глубоко погружены в беседу в нескольких шагах справа. Мистер Уотерфорд ковырял траву своим флагом.

Услышав, как хозяйка произнесла мое имя, я повернулась к ней, чтобы попросить ее повторить вопрос, но тут всех нас внезапно заставил замолчать жуткий перемалывающий визг, сопровождаемый звуком удара и грохотом. Этот грохот был таким громким, что нам показалось, будто он звучит совсем рядом, хотя мы знали, что он доносится из рощи, расположенной в четверти мили от нас, где трасса вилась между стволами деревьев. Мы услышали, как остальные двигатели притихли и замолчали, а потом, практически синхронно, бросились к месту аварии.

Первым там появился Морган Колман, шофер, а практически сразу за ним – мистер Уотерфорд. Подняв руки, он попытался остановить нас, чтобы мы не подходили ближе.

– Не глупите, – произнесла леди Хардкасл, протискиваясь мимо него. – Ему необходима помощь.

Вслед за ней я прошла к разбитому авто, а остальные три леди, к счастью, послушались приказа Уотерфорда не смотреть и остались на некотором расстоянии.

К нашему колоссальному облегчению, мы увидели, что сам автомобиль пострадал мало. Кузов был помят, а то место, где был нарисован номер 3, поцарапано, но в остальном он, казалось, был не поврежден. Правда, наше облегчение быстро испарилось, когда мы поняли, по неестественному углу, под которым лежало изломанное тело Эллиса Докинса, что сам он был мертв.

Потом появился Гарри, а вслед за ним, с противоположной стороны, подбежали лорд Ридлторп и герр Ковач.

– Он что… – спросил его светлость, стараясь подойти поближе.

– Боюсь, что да, милорд, – ответил Морган с того места, где он осматривал тело. – Похоже, он потерял контроль на повороте и слетел с трассы. Видно, он ударился головой, когда авто врезалось в дерево. Полагаю, что он умер мгновенно.

– Но как он мог потерять контроль? – удивился Фэншоу. Его предыдущие энтузиазм и возбуждение испарились. – Он же был профессионалом!

– Наверное, заходил в поворот по слишком крутой траектории, если его выбросило так далеко от трассы, – задумчиво сказал Колман.

– Механическая поломка? – предположил герр Ковач. – Ведь это все-таки прототип, Эдмонд. Может быть, ваши инженеры где-то ошиблись?

Ридлторп был слишком потрясен, чтобы говорить.

– Докинсу мы уже ничем не поможем, – сказала леди Хардкасл спокойным, деловым голосом. – Гарри, отведи дам в дом и вызови полицию – им надо будет зафиксировать смерть. Пройдоха, вам придется связаться с семьей Докинса.

– Я не уверен, что у него есть семья, – рассеянно произнес хозяин усадьбы. – Помню, он говорил мне, что его родители умерли. Может быть, в Борнмуте осталась сестра, но я понятия не имею, как с ней связаться.

– Герр Ковач… – начала было миледи.

– Прошу вас – Виктор, – поправил тот с поклоном.

– Спасибо. Виктор, вы не присмотрите за Пройдохой? Мне кажется, он не слишком хорошо справляется с шоком.

– Конечно, – ответил Ковач и мягко отвел своего друга в сторону.

– А с тобой все будет в порядке, сестренка? – спросил Гарри, заколебавшись, прежде чем отойти.

– Конечно, глупыш, – ответила моя хозяйка. – Будь мужчиной и контролируй ситуацию – мне кажется, остальным понадобится поддержка.

– Ты права, – согласился ее брат и повел остальных в дом.

– Нам надо будет хорошенько изучить авто, – сказал Морган, обходя вокруг машины и внимательно осматривая ее. – Не могу понять, как кто-то уровня Докинса мог потерять над ним контроль. Вот мистер Фэншоу – простите, миледи, не хочу вас обидеть – тот вполне мог. Я легко представляю себе, как он слегка перегазовывает на подходе к повороту и его сносит с трассы, но даже он не смог бы превратить все это в такое месиво. Должно быть, что-то случилось с мотором. Он вошел в поворот слишком быстро.

– Я не уверена в том, какие правила существуют, когда авария происходит на частной территории, – сказала леди Хардкасл, – но, полагаю, нам надо оставить все как есть до прибытия полиции и врача. А потом, мне кажется, вы должны оттащить автомобиль в мастерскую и тщательно его проверить. Так или иначе, но лорд Ридлторп захочет узнать, что же произошло, сейчас он слишком потрясен.

– Вы правы, миледи, – согласился механик, и мы стали ждать прибытия официальных лиц.