Глава седьмая
Династия Стюартов, революция и реставрация

Со смертью Елизаветы прекратилась династия Тюдоров, и на престол вступил сын Марии Стюарт, шотландский король Яков VI (в Англии – Яков I), которого Елизавета назначила своим наследником на смертном одре.

Таким образом, Яков мирно соединил под одной короной оба соседних государства, Англию и Шотландию.

Это был правитель «недалекого ума и робкого характера, подчинявшийся иногда своим неспособным любимцам; а между тем он обнаруживал притязания на самую обширную королевскую власть».¹²⁷

Вот его достаточно емкая характеристика:

«Король Яков I Стюарт был весьма противоречивой личностью. Подданные с трудом понимали его, историки также расходятся во мнениях на его счет. Ему приписывают такие достоинства и недостатки, которые трудно назвать совместимыми: он был умен (и это – правда), но временами до странности наивен; осознание собственного королевского достоинства доходило у него до крайней самонадеянности, но при этом он совсем не заботился о благопристойности; он был расточителем и скупцом; порой он проявлял картинное великодушие, порой – исключительную мелочность. И главное: он обладал трезвым умом и изворотливостью хорошего политика, однако ему не хватало энергии для того, чтобы достойно выполнять задуманное».¹²⁸

Яков был «окружен своими соотечественниками, шотландцами. Они по многим причинам были неприятны англичанам. Сам король не отличался ни рыцарственной наружностью, ни царственной представительностью <…> Притом он был отъявленный педант и имел смешное самолюбие желать прослыть великим богословом; впрочем он действительно был страшный ханжа».¹²⁹

Английские католики ожидали, что он, будучи сыном Марии Стюарт, облегчит их положение, но они обманулись. И тогда несколько католических фанатиков составили так называемый «Пороховой заговор» 1605 года. Они думали в день открытия парламентских заседаний взорвать обе палаты (лордов и общин). Накануне один лорд получил таинственную записку, которая предостерегала его, чтобы он на следующий день не ходил в Парламент. Лорд довел эту записку до сведения короля. Яков велел осмотреть погреба здания Парламента, и там нашли несколько бочек пороху, а также одного из заговорщиков с фонарем в руках.

Как потом оказалось, заговорщикам удалось арендовать помещение в доме рядом со зданием Парламента, и откуда планировалось прорыть туннель, однако затем заговорщик Томас Перси сумел взять в аренду помещение, находившееся непосредственно под залом заседаний. Туда было переправлено более 2,5 тонны пороха, а некоему Гаю Фоксу было поручено зажечь фитиль и затем сбежать по Темзе. Остальные заговорщики пока укрылись в графстве Уорикшир, где были сильны позиции католиков (оттуда планировалось затем начать народное восстание).

Так вот Фокс был схвачен, и на последовавших допросах он назвал имена своих сообщников и раскрыл все детали заговора.

Показательный судебный процесс прошел 27 января 1606 года, и все названные Фоксом были признаны виновными в государственной измене. Казнь их состоялась 30 и 31 января 1606 года в центре Лондона, во дворе собора Святого Павла.

После этого положение католиков в Англии сделалось еще хуже: они не допускались более ни к каким общественным должностям, им даже было запрещено жить в столице.

Пуритане также обманулись в своих расчетах на Якова, как на короля, воспитанного в Шотландии, где господствовал пуританизм.

На самом деле Яков был усердным поборником епископальной церкви, и он преследовал пуритан точно так же, как католиков. Это вызвало подъем шотландского национального движения против королевской власти, но особенно тяжелое положение сложилось в Ирландии, где король развернул широкую программу колонизации острова (при этом ирландцы-католики в массовом порядке изгонялись со своих земель, а ирландские обычаи и право были упразднены), что не могло не вызвать роста оппозиции королю в этой стране.

Стоит отметить, что в 1612 году умер Роберт Сесил, единственный человек из королевских приближенных, который был знаком с делами и способен руководить ими. Смерть его стала несчастьем для правительства.

А в 1621–1622 гг. в Парламенте отдельные люди стали проявлять неслыханную смелость. Однажды депутация из двенадцати членов Нижней палаты явилась к королю с заявлением, что права, требуемые народом, не зависят от милости короля, а составляют природное право каждого англичанина, и тогда Яков I Стюарт велел поставить депутатам двенадцать кресел, одинаковых со своим, и сказал:

– Вы пришли ко мне, как двенадцать королей, и я должен почтить вас. Не угодно ли садиться? Но я должен предупредить вас, что мне очень не нравится, что Парламент толкует о каком-то несомненном праве своем и называет его наследственной собственностью всякого англичанина, тогда как это не что иное, как милость, дарованная моими предшественниками. Впрочем, депутация может сказать Парламенту, что, пока он будет держаться в границах своих обязанностей, я, подобно моим предшественникам, буду стараться тщательно и заботливо охранять законные права и привилегии Парламента. Но я сумею защитить и свои права.¹³⁰

Подобный ответ вызвал в Парламенте возражение, которое можно считать началом формального и открытого разрыва между королем и народом. А 18 декабря 1621 года Парламент вписал в свой протокол: «Все права, привилегии, вольности и льготы Парламента составляют природное, наследственное право каждого англичанина; Парламент имеет право вмешиваться во все государственные дела, и кроме него никто не имеет власти над его членами».¹³¹

Как видим, Яков I своим стремлением к неограниченной власти восстановил против себя английский Парламент. Таким образом, когда он умер в марте 1625 года, в народе уже началось сильное неудовольствие против двора.