С весны 1553 года король Англии Эдуард VI, единственный сын Генриха VIII, стал серьезно хворать, и тогда герцог Нортумберленд начал предпринимать меры для ограждения себя от неизбежной гибели, грозившей ему со стороны принцессы Марии Тюдор, наследницы престола.

Чтобы было понятно, Джон Дадли родился в 1502 году в аристократической семье: он был старшим сыном Эдмунда Дадли, финансового советника короля Генриха VII, казненного в 1510 году по приказу взошедшего на престол Генриха VIII. Джон стал воспитанником сэра Эдварда Гилфорда, на дочери и наследнице которого, леди Джейн Гилфорд, он и женился. От этого брака в 1536 году родился Гилфорд Дадли.

Итак, Эдуард слег от болезни, а в апреле 1553 года, когда возможность выздоровления короля еще не ставилась под сомнение, Гилфорда Дадли женили на Джейн Грей, одной из племянниц Генриха VIII.

Джон Дадли, объявивший себя президентом Регентского совета, был очень близок к юному королю Эдуарду и постепенно вводил его в курс дел. Однако состояние здоровья юного монарха вдруг резко ухудшилось.

По мнению историков XIX века и начала XX века, брак Джейн Грей и Гилфорда Дадли был частью плана Джона Дадли по захвату власти в стране. Уверяли, что он и сблизился с Генри Греем, маркизом Дорсетом и отцом Джейн Грей, исключительно с целью устранения сводных сестер Эдуарда от престолонаследия. Якобы он панически боялся прихода к власти католички Марии Тюдор, а посему и убедил смертельно больного короля назначить наследницей свою невестку Джейн. Однако в последнее время историки существенно изменили взгляд на эти события, и ряд авторов стал утверждать, что юный Эдуард не был марионеткой в руках Дадли. При этом совершенно очевидным является тот факт, что Джон Дадли, покровительствуя Генри Грею, имел в виду происхождение его жены. А жена того – Фрэнсис Грей – была урожденной леди Фрэнсис Брэндон. То есть ее родителями были Чарльз Брэндон, 1-й герцог Саффолк, и Мария Тюдор, младшая дочь короля Генриха VII и Елизаветы Йоркской, супруга французского короля Людовика XII. Таким образом, по материнской линии Фрэнсис Грей приходилась племянницей королю Генриху VIII и внучкой Генриху VII, и, благодаря столь близкому родству с правившей династией Тюдоров у Фрэнсис имелись вполне ощутимые права на английский престол. Соответственно, имела права и Джейн Грей, дочь Генри Грея и Фрэнсис Брэндон.

Когда болезнь короля Эдуарда VI стала очень опасной, регенту Джону Дадли пришла мысль воспользоваться расположением короля к Джейн Грей и его беспокойством о том, как бы католичка Мария Тюдор, дочь Генриха VIII и Екатерины Арагонской, не уничтожила протестантизм. И он решил лишить Марию, а заодно и Елизавету прав на престол.

Понимая, что дни Эдуарда сочтены, Джон Дадли убедил короля оставить трон Джейн Грей, а не Марии или Елизавете.

Что же касается пары Гилфорд Дадли – Джейн Грей, то не было во всей Англии четы прекраснее и невиннее. Джейн Грей, несмотря на то, что ей было только шестнадцать лет, основательно знала древние языки и богословие. Она была знакома с Библией и с Платоном, как мало ученых и в более поздние времена. Французскому и итальянскому ее учили приглашенные эмигранты-протестанты, а ее переписка с швейцарскими реформатами до сих пор хранится в музее Цюриха. И юный король Эдуард, любивший и уважавший ее не за красоту, а за благочестие, согласился, когда болезнь его стала неизлечимой, распорядиться государством, как своей частной собственностью.

Как уже говорилось, король Эдуард VI умер 6 июля 1553 года от туберкулеза, а своей наследницей он назначил протестантку Джейн Грей, исключив из круга претендентов своих старших сестер Марию и Елизавету.

Но завещание Эдуарда было утверждено только Тайным советом, да и то очень неохотно. Многие из членов Тайного совета долго не соглашались подписывать завещание Эдуарда, по которому престол передавался Джейн Грей. А верховные судьи Англии даже объявили, что Тайный совет совершит государственную измену, если нарушит установленный порядок. Однако двадцать четыре члена Тайного совета все же скрепили своими подписями завещание, продиктованное умирающим Эдуардом.

Джейн Грей к чести своей ничего не знала об этих интригах. Когда Эдуард умер, она жила в Челси и была вызвана в Лондон только 8 июля. И там Джон Дадли, герцог Нортумберленд, и несколько членов Тайного совета сообщили ей последнюю волю Эдуарда. Сначала молодая женщина очень испугалась, но потом приняла предлагаемую корону. Повлиял на нее Джон Дадли, который рассказал ей о том, что сестры Мария и Елизавета признаны Парламентом незаконнорожденными, а также об ужасных мучениях, которые ждут несчастных протестантов, если Мария Тюдор придет к власти. И ради своей веры Джейн согласилась, сказав: «Если то, что мне даровано, я наследую по праву, то пусть Всевышний также дарует мне благодать и силу духа, чтобы я могла править во Славу Божию…»⁹⁷

Итак, Джейн Грей была торжественно провозглашена королевой в Лондоне 10 июля 1553 года, но царствование ее продолжилось только девять дней. Поэтому и в историю она вошла как «королева на девять дней».

Дело в том, что мысль убрать Марию Тюдор пришла не только регенту Джону Дадли, но и некоему дворянину Томасу Уайетту, который с четырехтысячным ополчением двинулся к Лондону и занял предместья Вестминстера. Он не имел никакого отношения к Джейн Грей и был сторонником протестантки Елизаветы Тюдор, но его предали свои же люди, и он вскоре был повешен вместе с десятью главными сообщниками.

Этот бунт, сначала ужаснувший Марию, оказался весьма полезен ей для уничтожения Джейн Грей. Кроме соображений политических, Марией руководила та адская ненависть, которую каждая некрасивая женщина питает к красавице, и та зависть, которую большинство старых дев чувствует обычно к молодым семейным женщинам. Плюс Мария всю свою жизнь подвергалась гонениям за свою фанатическую преданность римской религии, и поэтому она смотрела на протестантов как на своих личных врагов.

Король Эдуард VI скончался около девяти часов вечера 6 июля 1553 года. Считается, что его лечение «вверено было неопытной женщине. Когда принял он лекарство: признаки смерти умножились. Он едва мог говорить и дышать; течение крови остановлялось; ноги опухали; бледность покрывала лицо его. Эдуард скончался в Гринвиче на шестнадцатом году жизни и на седьмом царствования. Все сокрушались его смертью, ибо он в юности подавал надежду, что будет царствовать для благополучия подданных».⁹⁸

Роберт Дадли, посланный отцом арестовать Марию, немного опоздал: опальная принцесса заблаговременно бежала и скрылась в своих поместьях. А 8 июля Мария Тюдор, находясь вне досягаемости семьи Дадли, запустила механизм вооруженного мятежа. В результате в тот самый день, когда Джейн Грей сделалась королевой, в Лондоне появился манифест Марии, в котором она упрекала Тайный совет в нарушении своих законных прав. Вскоре к ней в Норвич съехалось множество приверженцев, и она провозгласила себя королевой. Несколько графств приняли ее сторону, дворянство стекалось под ее знамена; графы Бат и Соссекс, лорд Мордаунт и некоторые другие набирали для нее войска.

Герцог Нортумберленд тоже собрал войско и принял личное над ним командование. Но едва он выступил из города, как граф Арундел отрезал его от сообщения с Джейн. В его отсутствие Генри Грей, ставший к тому времени герцогом Саффолком, правил делами Джейн Грей, и Тайный совет заседал с ним в Тауэре. А потом большая часть войска покинула Нортуберленда.

Джейн не знала, что Джон Дадли отказался от боя с мятежниками и отступил к Кембриджу, а в Лондоне уже готовился переворот в пользу Марии Тюдор.

Через девять дней Тайный совет, оценив соотношение сил, низложил Джейн Грей и призвал на трон Марию. Герцог Саффолк сдал Тауэр, и Джейн Грей добровольно сложила с себя корону. Герцог Нортумберленд при известии об этих происшествиях проявил себя человеком малодушным. Сначала он стал искать расположения Марии, признав ее королевой, потом он на коленях молил о пощаде графа Арундела, присланного арестовать его. Все это не помогло: сам он, его сыновья, Джейн Грей и ее муж Гилфорд Дадли были заключены в Тауэр.

Потом все они были отданы под суд по обвинению «в соучастии в мятеже и злоумышлениях на свободу и жизнь королевы». Не был упущен из виду и вопрос религиозный, так как Джейн Грей и Гилфорд Дадли были протестантами.

Возглавлял суд убежденный католик Ричард Морган, и осуждение стало лишь юридической формальностью.

Казнь была назначена на 9 февраля 1554 года. Впрочем, потом ее отсрочили на три дня, ибо Мария послала к молодым своих священников «для увещания и для предложения купить жизнь ценою отступничества». Но Джейн Грей и ее муж Гилфорд Дадли были непреклонны! Джейн имела даже геройство написать своей сестре письмо (на греческом языке), в котором заклинала ее оставаться верной однажды принятому исповеданию.

На суде она чистосердечно созналась в единственной своей вине:

– Почему я не имела твердости отказаться от ненавистной короны? Государыня имеет полное право казнить меня за то, что я осмелилась принять не причитавшийся мне королевский титул…

Однако кротость и смирение жертвы не только не обезоружили, но словно еще пуще ожесточили Марию. Уверенной рукой она подписала смертный приговор Джейн Грей и Гилфорду Дадли, приказав последнего казнить на площади, а жену его – в стенах Тауэра. К этому ее побудила боязнь, что народ, увидев перед собой две молодые и красивые жертвы, спасет их из рук палачей.

Последние минуты Джейн Грей – это не история, а настоящая легенда о мученице, трогательная и лишенная вымышленных прикрас. Приговор свой она выслушала спокойно и прослезилась только тогда, когда пришли за ее мужем.

За несколько часов до казни ему было разрешено прийти проститься с женой, но Джейн имела мужество отказать ему, не желая предсмертным прощанием поколебать его и свою твердость.

– Разлука наша, – сказала она при этом, – слишком кратковременна. Через час или через два мы вновь увидимся и соединимся в лучшем из миров, где нет ни печали, ни страданий!

Встав у окна, Джейн дождалась минуты, когда мимо нее провели Гилфорда Дадли. Он, увидев жену, протянул к ней руки, а она махнула ему мокрым от слез платком и после этого словно погрузилась в какую-то предсмертную тоску, из которой пробудилась, лишь когда под окном ее темницы простучали колеса телеги, на которой лежал обезглавленный труп Гилфорда.

– Не пал ли он духом? – спросила она пришедших к ней людей.

Ей ответили, что присутствие духа до последней минуты не изменило ее молодому мужу, и эта весть вернула Джейн мужество, не покидавшее ее до самого склонения головы на плаху.

Между тем в нижнем этаже Тауэра заканчивались приготовления к казни юной страдалицы: прочно сколоченные подмостки были обиты черным сукном и посыпаны соломой, на них была установлена плаха, а на плаху положен тяжелый остро заточенный топор…

Дверь темницы Джейн Грей отворилась в последний раз. Вошел комендант Тауэра, за ним показались члены суда. В полумраке коридора блеснули шлемы и нагрудники стражников. Подойдя к Джейн, комендант упал перед ней на колени и, заливаясь слезами, стал умолять дать ему на память что-нибудь из ее вещей. С кроткой улыбкой Джейн выполнила его просьбу. Потом с помощью двух прислужниц она совершила предсмертный туалет: подобрала свои роскошные волосы, обнажила шею и плечи. Затем она начала спускаться по лестнице, а через несколько минут глухой удар раздался в нижнем этаже Тауэра…

Это происходило 12 февраля 1554 года. Существует предание, что Джейн Грей была казнена, будучи беременной. Но на подобные «мелочи» не обращала внимания тогда еще суровая девственница Мария Тюдор, при которой, как потом рассказывали, женщины рожали на кострах, а новорожденные младенцы служили «поленьями» для сожжения матерей…

Джон Дадли, герцог Нортумберленд, перешел в католицизм и покаялся во всем, но это не спасло ему жизнь. Он тоже был казнен. Остальные его сыновья также были приговорены к смерти, однако после длившегося полтора года заключения их выпустили на свободу.

Что же касается Елизаветы Тюдор, дочери Генриха VIII от Анны Болейн, то ее сводная сестра Мария, прозванная Кровавой, питая к ней непреодолимую ненависть, как к протестантке и как к женщине, которая была гораздо красивее и на восемнадцать лет моложе, удалила ее от двора, направив в один из отдаленных загородных дворцов.