Глава 8
Следующий день и следующая встреча. На этот раз – с двумя ратниками 2-го разряда и особого назначения, недавно привезёнными оттуда, где туруханские волки себе хвосты морозят. Великий князь Михаил собрался побеседовать со Сталиным и Свердловым на предмет их всех дальнейшей совместной деятельности, буде таковая случится. Вот потому мы и едем в Петровский парк подышать свежим воздухом и полюбоваться декабрьскими пейзажами. Институтское авто высаживает нас на повороте ко второй бывшей кугушевской даче и уезжает за регентом. А мы дружной компанией шествуем по недавно расчищенной дороге к дому. У нас в запасе целый час времени, поэтому идём не торопясь, представляясь стороннему наблюдателю прогуливающимися приятелями. Хотя посторонних тут как раз и нет, все свои, правда, чужому глазу совсем незаметные…
– А ви нэ боитэсь, Дэнис Анатольэвич, что ми сейчас сбэжым? – Сталин, судя по добродушной улыбке, решает пошутить, пользуясь моим обманчиво расслабленным видом. – Кынэшна в разные стороны, и будэт как в пословицэ про двух зайцев.
Свердлов, ещё до конца не пришедший в себя от сотрясения и полиграфа, лишь недоумённо смотрит на Иосифа Виссарионовича. Ага, попробовал на себе товарищ Андрей детектор лжи. Как и товарищ Коба. Оба – совершенно добровольно, из интереса, заинтригованные технической новинкой. Вопросы задавались несложные. Конечно, можно было вытрясти всё, вплоть до партийных явок и адресов товарищей по борьбе с кровавым режимом, находящихся на нелегальном положении, но большая часть сведений, известных туруханским сидельцам, давно устарела, и уж точно не стоило ради неё выламывать руки потенциальным союзникам. Пока не стоило. А вот с гипнозом вышел облом. Свердлов отказался категорически. Сталин заинтересовался, но то ли он устойчив к внушению, то ли, по предположению Мартьяныча, сам им немного владеет… Но вопросик подбросил почти вовремя…
– Нет, Иосиф Виссарионович, не боюсь. Потому что больше сотни шагов не пробежали бы.
– Пачэму жэ?
– Подождите, через полминуты отвечу.
Еще десятка два шагов, и я прошу их остановиться, а сам подхожу к засыпанной снегом куче опавших листьев у обочины и останавливаюсь. Ковер из листвы приподнимается и оттуда выглядывает один из моих «призраков».
– Всё в порядке, командир.
– Добро, бди дальше.
Оборачиваюсь и жалею, что нет в руках фотоаппарата. Такие кругло-изумленные глаза нечасто встречаются в нашей жизни. Машу рукой, чтобы продолжали движение, и, когда эта парочка подходит совсем близко, невинным тоном задаю вопрос:
– Теперь, надеюсь, понятно?..
Дальше идём, как на экскурсии, господа революционеры так и рыскают глазами по сторонам, стараясь угадать, где же ещё спрятались диверсы. О том, что не стал бы ни за кем гоняться, а просто всадил бы по пуле каждому в колено и курил бы, дожидаясь какого-нибудь проходящего мимо доктора, решаю промолчать…
Дорога упирается в ворота, висящие на широких каменных пилонах; внутри каждого из них сделана калитка, одна из которых открывается, пропуская нас во двор. «Привратники» остаются в компании с недавно полученным «льюисом» контролировать тишину и спокойствие, а мы заходим в дом, минуя вторую линию охраны, и добираемся до нужной нам комнаты, где один из бойцов уже возится возле горячего самовара.
– Всё, Лёша, спасибо, дальше я сам. – Отпускаю «дневального», его место сейчас возле одного из окон, а не с чашками в руках. Конкретно этот дом, предназначенный для конфиденциальных встреч, решено было оставить почти так, как есть, внеся лишь минимальные изменения по понятиям безопасности. Хотя и здесь можно при желании наломать немало дров. Оштукатуренные бревенчатые стены из выдержанного дуба, этого же материала двери и оконные рамы, тяжелые портьеры на окнах, препятствующие разлёту стекла… Забор в виде штакетника почти в человеческий рост и почти везде ровный газон, позволяющий простреливать любой квадратный сантиметр с двух, а то и трёх направлений, а где растительность повыше – спрятанные на совесть растяжки, которые потом уберутся до нового мероприятия. И, самое главное, – два штурмовых отделения, очень незаметно расположившихся в подвале и на соседней даче. Несколько секунд, и достаточно неприятный сюрприз в тридцать «драконов» ударит по неприятелю, сдуревшему настолько, чтобы помешать милой болтовне регента с заинтересовавшими его людьми. А вот за ту, «ближнюю» дачу скоро возьмутся всерьёз. Двери поставят новые, со стальными пластинами внутри филёнок, привезут аж из Питера. В целях типа конспирации. Вроде как даже стекла поменяют на какой-то флинт-гласс, по слухам держащий пулю из пистолета. Все деревянные конструкции пропитают химией против возгорания, да ещё и огнетушителей понавтыкают где только можно. Но самое главное – в подвале будет устроена своеобразная «бронекапсула», блиндированная комната со всем необходимым для осады – оружейкой с достаточным запасом стволов и патронов, мини-каптеркой с консервами, емкостью с водой, ватер-клозетом, скрытой в стенах шахтой вентиляции и даже несколькими изолирующими противогазами имени господина Дрегера. Иван Петрович предложил для воды даже обеззараживающий состав на основе серебра, чтобы никто не маялся диареей. Ну, и само собой разумеющееся – пулемётные гнезда на крыше и управляемое минное поле параллельно штакетнику. А также телефоны с бронированными кабелями к соседней даче и моему «дворцу», который сейчас не занят. Из экзотики – предложенное тем же Павловым заземление дверных ручек и замков. Типа, на всякий случай, а вдруг какой-никакой гениальный энтузиаст-электрик найдется…
– Чайку не желаете, господа ратники?.. – интересуюсь, наливая заварку в чашку. – Нет, нет, я не издеваюсь. Просто напоминаю, что волею судеб вы на данный момент – военнослужащие, а потому приветствие старшего по чину в соответствии с уставом обязательно к исполнению. Даже если он по вашему мнению и не заслуживает тёплых чувств… Хотя это же вы сами на царя ярлыков понавешали. И кровавый он, и царь-тряпка, и жена у него – шпиёнка германская…
– Вы хотите сказать, что?.. – Свердлов аж не договаривает фразу от догадки, с кем предстоит общаться.
– Нет, не император. Его брат великий князь Михаил Александрович, регент империи, хочет поближе на вас посмотреть.
– Дэнис Анатольэвич, а развэ нэ самы офицэры прозвалы цара царскосэлским суслыком? – хитро прищурившись, интересуется Сталин, возвращаясь к теме разговора.
– Прозвали, согласен. И правильно прозвали, со своей точки зрения… Только вот были это гвардейские ухари-пустобрехи, доблесть видящие только в пьянках, бабах да картах. Служба для них – иметь собственные выезды, по паркету вальсы шаркать да в театрах билетики покупать не дальше пятого ряда. Самомнения много, а боевая ценность – нулевая. Привыкли воевать всё больше на парадах, в ресторациях и дамских будуарах…
– А разве они не правы? – теперь уже голос подаёт успокоившийся Свердлов. Интересно, как в таком маленьком человечке может помещаться такой сочный бас? Иерихонская труба, блин, да и только…
– Отчасти – да. И я не собираюсь, скажу по секрету, Яков Михайлович, его идеализировать. Да, любимые занятия – колоть дрова и стрелять ворон в парке… Но на мой взгляд, проблема в том, что императору хотелось в каждом вопросе найти наиболее взвешенное решение, которое будет удовлетворять всех. А быть хорошим для каждого невозможно. Тем более – недопустимо затягивать решение вопросов и пускать всё на самотёк. А также назначать людей на должности не по их профессиональным умениям, а по степени преданности. А говорить адмиралу Рожественскому перед отправкой эскадры на Тихий океан, что ждёт от него не победы, а услуги, так вообще преступно… Но!.. Проблема любой власти – в обратной связи и передаче информации. Фразу «Короля играет свита» понимаете? Так вот, эта свита, решившая, что настало время вседозволенности и безнаказанности, по моему скромному мнению и является корнем зла.
– А чито вы скажэтэ про дэвятое январа? – Иосиф Виссарионович по-прежнему улыбается, но глаза уже сверкают. – Опят цар ны пры чём?
– При чём. Но в чём, по моему мнению, его вина, я скажу позднее… Императора в тот день в столице не было, и приспущенный над дворцом штандарт ясно об этом говорил. Так что приказ о расстреле он отдать не мог. А не было потому, что за три дня до этого, как бы это сказать… «некие тёмные силы» устроили вполне театральное покушение, пальнув из Петропавловской пушки картечью вместо холостого. – Тут даже широчайший кругозор Александрова-Келлера не нужен, как-то на смене чуть ли не наизусть выучил полученную из рук зама по воспитанию отксерокопированную статью то ли из «Военно-исторического журнала», то ли ещё какого-то издания, при всём желании с желтой прессой не имеющих ничего общего. – На Крещение царь вышел на лед поприсутствовать при освящении воды, а одна из салютующих пушек бахнула холостым, только вот картуз с порохом кто-то напичкал картечью старого образца. Большая часть выстрела попала по самому дворцу, но парочка пуль прошла почти рядом с императором. Вот ближайшее окружение и отправило государя в безопасное Царское Село.
– Ви, Дэнис Анатольэвич, нас за дураков дэржытэ? – Сталин с явным сарказмом смотрит на меня. – А пазваныть и прыказать ваш цар не мог?
– Нет, не мог. Потому, что не знал, что происходит… Регент приказал провести негласное расследование событий девятого января… – Придется приоткрыть страшную тайну, тем более что расследование действительно проводилось «коллегами» из Священной дружины. – Ни министр юстиции Муравьев, ни градоначальник Фуллон, ни командующий войсками Петербургского гарнизона великий князь Владимир не докладывали императору о готовящемся шествии. Равно и о том, как потом на самом деле развивались события.
– А кто проводил расследование? Полиция? – Свердлов тоже старается не отстать в обилии сарказма.
– Скажем так, люди, ныне служащие на различных должностях и лично преданные великому князю Михаилу Александровичу… Так вот, государя под предлогом повторного покушения отправляют из столицы, а дальше начинается мышиная возня, в которой участвует несколько «свор», преследующих каждая свои цели. Это и придворно-аристократическая камарилья, понявшая, что царем можно крутить как хочешь, и представители высших эшелонов власти, давно уже получающие жалованье от тех же самых французов с англичанами или международных банкирских домов, и куча дураков в Охранном отделении, включая полковника Зубатова и генерала Трепова, знавшая о связях Гапона с эсерами и ничего не делавшая, ну и сама партия социалистов-революционеров, решившая использовать манифестацию в своих политических целях…
– Опят получаэтса, чито цар у вас хороший, а осталные – мэрзавцы. И аткуда ви знаетэ, чито всё било именно так? – Сталин скептически воспринимает полученную информацию.
Твою ж маман! Не могу же я сказать, что из опубликованных царских дневников и белоэмигрантских мемуаров! Надо как-то выкручиваться… Блин, мое дело – глотки немцам резать, а не уговаривать неуговариваемых!..
– Нет, говорю откровенно, вина императора в этих событиях есть. Он не должен был уезжать в Царское Село, он должен был выйти к народу, даже несмотря на вероятность покушения, он должен был после всего случившегося назначить тщательное расследование и наказать виновных, невзирая на чины и происхождение! И не обойтись всего лишь пятью повешенными и сто тридцатью отправленными на каторгу и разжалованными в солдаты, как его предок Николай I! А довести цифру человек до трехсот!..
А насчет того, откуда я всё знаю – пока что это тайна следствия. Попозже, возможно, я смогу ответить более подробно… Но тем не менее логика в событиях прослеживается чёткая. Царь изолирован, запретов на шествие нет, улицы не перекрыты, даже воззвания с фонарей не посрывали. Войска подняты по тревоге, но чётких указаний никому не дано. Поэтому в нескольких местах огонь открывается без необходимости и без предупреждения. Вывод – кому-то необходимо было спровоцировать беспорядки и вселить в головы рабочих мысль, что царь будет разговаривать с ними только штыками и залпами… Кстати, а что послужило отправной точкой к демонстрациям, не подскажете?..
– Незаконное увольнение рабочих с Путиловского завода, из-за чего началась забастовка. – Торжественно улыбается Свердлов.
– Хочу вас огорчить, Яков Михайлович. Уволен был только один человек, и по веским основаниям. Пить надо меньше, тогда и прогулов не будет. Ещё двое были на грани увольнения, но их пожалели. И, да, кстати, рабочие-путиловцы решили выдвигать чисто экономические требования. Как то: восьмичасовой рабочий день, увеличение зарплаты, оплата сверхурочных и так далее. И все вышедшие на шествие считали, что именно это в петиции и написано. Про гражданские свободы, освобождение политзаключенных, равенство всех перед законом и прочие революционные лозунги они и слыхом не слыхивали.
А кто поменял текст?.. Правильно, тот самый негласный сотрудник Охранки поп Гапон и господин Рутенберг, инженер с Путиловского, член партии эсеров. И следующий, самый интересный вопрос: а чьи денежки в это же время в партийных кассах осели?.. Не знаете?.. Странно. А первый номер вашей газеты «Вперед» кто финансировал?.. Ну что же вы стесняетесь, друзья мои?.. Я сам отвечу – японцы, с которыми империя в тот момент была в состоянии войны. Полковник японского генштаба Акаси встречался и с Плехановым, и с Лениным, и с Деканозовым, и с Лорис-Меликовым. Такие названия, как «Сакартвело» и «Дашнакцутюн» знакомы, Иосиф Виссарионович? По глазам вижу, что знакомы… Есть донесения агентов русской разведки: восемь тысяч винтовок – финским националистам, пять тысяч – вашим землякам, господин Джугашвили, девять тысяч – другим социалистическим партиям… Всё куплено на японские деньги…
Дальше, может быть, объясните, почему для шествия надо было грабить церкви? Чтобы хоругвями прикрыться, типа, мы – мирные? Даже когда эсеровские боевики начали стрелять в солдат, прикрываясь спинами рабочих?.. И еще… Сколько людей пострадало, знаете? Около ста пятидесяти убитых и до шестисот раненых. Это учитывая и тех, кто не обращался в больницы. Зато свободная западная пресса тут же подняла вой о тысячах расстрелянных, раненых, затоптанных конями…
– И всё равно это царские кровавые палачи стреляли в безоружных рабочих!
– Яков Михайлович, вы не на митинге, не кричите. И насчет кровавых палачей – не вам, господа революционеры, говорить про это! Честно скажу, если бы большевики, подобно эсерам, бросали безоружных людей под солдатские пули, мы бы даже не познакомились! Но это пока! Вспомните Францию! Вы же считаете жирондистов, монтаньяров и прочую шушеру своими учителями. А сколько крови пролили они? Вам такое понятие, как «республиканская свадьба», знакомо?.. Нет?.. Это когда при усмирении Вандеи, предварительно сорвав одежду, связывали вместе мальчишку и старуху, беременную женщину и старика, а потом бросали в воду! Когда придумали специальную баржу, которую набивали битком людьми, выводили в устье Луары, топили, затем с помощью канатов вытаскивали и готовили к новой казни?! За восемнадцать месяцев было уничтожено от четырехсот тысяч до миллиона человек, около тысячи в день!.. А ведь первоначально тоже были нормальные люди!
Умолкаю на полуфразе, слыша знакомые шаги по коридору. Дверь открывается, поворачиваюсь, вытягиваюсь и командую:
– Встать! Смирно! Ваше императорское высочество…
Великий князь Михаил останавливает меня жестом, сопровождающий его Келлер еле заметным кивком показывает за себя.
– Разрешите быть свободным?..
Выхожу из комнаты и иду проверять посты. Пока Михаил Александрович здесь, готовность номер один для всех. И я не исключение…
