Титанида галопом выскочила из тумана. Возьмите традиционного кентавра — полуконя-получеловека — и размалюйте его мондриановскими белыми полосками, да еще прямоугольничками алого, голубого и желтого цветов. Вот вам и титанида. Сущий кошмар, лоскутное одеяло от копыт до бровей. И это лоскутное одеяло спасало сейчас свою жизнь.

Она протопотала прямо по дамбе, откинув руки назад, а из широких ноздрей вырывался пар. За титанидой неслась толпа на крошечных сити-педах, яростно размахивая кулаками и дубинками. Надо всем этим безобразием скользил полицейский в «Марии», выкрикивая приказы, которых никто не слышал из-за воя клаксонов.

Крис’фер Минор еще глубже вдвинулся в арочный туннель, где спрятался, как только услышал сирену. Потом, подняв повыше воротник куртки, пожалел, что не выбрал себе другого укрытия. Титанида явно неслась к форту, так как никакого другого убежища поблизости не было видно. Бежать еще можно было разве что к мосту, скрытому за высокой оградой. Ну и конечно — в Залив.

Но титанида, как вскоре выяснилось, держала путь именно к Заливу. Промчавшись по растрескавшемуся асфальту автостоянки, она перемахнула через ограждение на краю дамбы. Прыжок тянул на золотую медаль любой Олимпиады. Титанида промелькнула в воздухе — и постаралась как можно быстрее отплыть подальше от камней и пенного мелководья. Всплеск получился жуткий. Потом над водой появилась голова и плечи, а затем и остальная часть человеческого торса — пока не стало казаться, что в воде по пояс стоит человек.

Люди были явно разочарованы. Они принялись выворачивать куски асфальта и швырять их в чужачку. А Крис’фер стал гадать, чего же такого натворила титанида. В этой толпе не было звериного торжества подлинных расистов.

Блюститель порядка в парящей над толпой «Марии» врубил ожоговый автомат — тот, что обычно используют при усмирении вооруженных беспорядков. Одежда метателей асфальта задымилась, волосы затрещали. В мгновение ока автостоянка опустела, а бывшая толпа сидела и материлась в холодных водах Залива.

Затем Крис’фер услышал заунывное жужжание приближающихся падлахватов. Вообще-то это был не первый виденный им бунт. И, любопытствуя насчет причины, он одновременно отдавал себе отчет, что сейчас болтаться тут без дела — это самый верный путь сесть на недельку в тюрьму. Тогда Крис’фер быстренько развернулся и по короткому коридору прошел к странной формы кирпичному зданию.

Внутри был бетонный дворик в форме трапеции, окруженный трехъярусной галереей. Наружную стену равномерно испещряли квадратные дыры. Больше о здании сказать было особенно нечего — заброшенная конюшня, хоть и чисто выметенная. Тут и там на деревянных стендах располагались указатели, выполненные старомодным золотым шрифтом и указывавшие путь в разные части здания; ниже более мелким кеглем давались пояснения.

Неподалеку от середины дворика располагался латунный флагшток. Флаг на его вершине рвался от ветерка, дувшего от Златых Врат. В центре черного поля флаг щеголял золотым колесом о шести спицах.

То был Форт-Пойнт, возведенный в девятнадцатом столетии для защиты прохода в Залив. Все его пушки теперь, конечно, канули в небытие. Защиту от врага с моря он, несомненно, обеспечил бы первоклассную — да вот только враг так и не пришел. Ни единого боевого выстрела Форт-Пойнту произвести не довелось.

По ходу дела Крис’фер задумался, рассчитывали ли строители на то, что их творение простоит двести пятьдесят лет и не претерпит никакой перестройки с того самого дня, как был положен последний кирпичик. Потом решил, что рассчитывали. Но все-таки дико было стоять там, где он, и оглядывать оранжевого металла мост, столь дерзко нависающий над кирпичным чудищем.

На самом деле мост не так уж и хорошо сохранился. После землетрясения 45 года, когда он рухнул, прошло пятнадцать лет, прежде чем между неповрежденными башнями были проложены новые дороги.

Крис’фер перевел дыхание и поглубже сунул руки в карманы. Долго же он оттягивал то, зачем сюда пришел, боясь отказа. Но это надо сделать. Надо. Вот и указатель к месту его назначения. Указатель гласил:

В ПОСОЛЬСТВО ГЕИ — СЮДА. ПОСОЛ — НЕТ (НА МЕСТЕ)

«На месте» было просто куском грязного картона, болтающегося на гвозде.

Вслед за указующим перстом Крис’фер отправился сначала за дверь, а потом дальше по коридору. Внутренние двери вели направо и налево в голые кирпичные комнаты. В Гейском посольстве не оказалось ничего, кроме металлического стола и нескольких тюков сена у стены. Крис’фер вошел в помещение — и только тут заметил разлегшуюся на столе титаниду.

На человеческом торсе у титаниды болтался наряд из комической оперы, украшенный латунными побрякушками и тесьмой. Конское же ее тело было пегим. То же самое можно было сказать о ее руках и предплечьях, торчавших из рукавов куртки. Она явно спала, причем храпела почище бензопилы. Во сне она обнимала золотистый кивер с длинным белым плюмажем, запрокинув при этом голову и демонстрируя загорелое пегое горло. Из перевернутой шляпы наклонно торчала бутылка спиртного, и еще одна такая же бутылка стояла у задней ноги титаниды.

— Есть там кто-нибудь? — Голос донесся из-за двери с надписью «Ее превосходительство Валторна (Гипомиксолидийское Трио) Кантата». — Тирарси, займись-ка, а? — Последовало трубное сморкание, а потом ощутительный чих.

Крис’фер нерешительно отворил дверь и сунул туда нос. Там за столом оказалась еще одна титанида.

— Ваша… гм… похоже, она отрубилась.

Титанида опять чихнула.

— Во-первых, — начала посол Кантата, — не она, а он. И ничего тут странного. Он так далеко завернулся от колеса, что даже не помнит, как оно крутится. — «Завернуться от колеса» было аналогом «закладывать за галстук», «пить мертвую» и других идиом на тему пьянства. Действительно, титаниды, привезенные на Землю, пьяницами оказались отменными. И дело тут было не просто в спирте — который они пробовали еще на Гее — а в одном мексиканском растении. Титаниды так обожали его забродивший, очищенный сок, что Мексика стала одним из немногих земных государств, которые могли похвастаться экспортной торговлей с Геей.

— Ладно, входи, — сказала посол. — Присаживайся сюда. Я буду через минутку. Сперва надо выяснить, куда запропастился Цыган. — И она начала было вставать.

— Если вы про такую пеструю-пеструю титаниду, то она прыгнула в Залив.

Посол замерла, а ладонями уперлась в стол. Медленно, но верно ее круп опустился на место.

— В Западной Америке есть только одна «пестрая-пестрая титанида», и зовут ее Цыган. Между прочим, он мужчина. — Сузив глаза, посол взглянула на Крис’фера. — А что это он — так, просто забавы ради? Или была какая-то более веская причина?

— Думаю, он вдруг решил найти себе срочное дело в Марин-Каунти. За ним гналась орава рыл в пятьдесят.

Посол скривила губы.

— Вот урод. Опять по барам шляется. У негодяя только и интерес, что к человеческим задницам. А теперь он, кажется, получил свое. Что ж, садись. Теперь придется улаживать дела с полицией. — Она подняла трубку старомодного телефона и попросила связать ее с муниципалитетом. Крис’фер тем временем ухватил единственный в помещении стул, подтащил его поближе к столу и устроился там. Пока Кантата разговаривала, он оглядывал кабинет.

Кабинет был велик, что очевидно, так как он был предназначен для титаниды. Там было полно всяких древностей и произведений искусства девятнадцатого и двадцатого столетий, но совсем мало мебели. В одном из углов помещения к полу был привинчен водяной насос с длинной ручкой, а голая лампочка, что болталась в центре потолка, была оснащена лишь металлизированным абажуром «Тиффани». Рядом с единственным окном кабинета располагалась старая чугунная печка. По стенам висели картины и плакаты: Пикассо, Уорхол, Джейэнд-Джи Минтон, а также небольшая черная табличка, где оранжевыми буквами значилось: «Когда-нибудь я непременно ВОЗЬМУСЬ ЗА УМ!» Позади стола висели две фотографии и портрет. Там были изображены Иоганн Себастьян Бах, Джон Филипп Соуза и вид Геи из космоса. На столе стояло серебряное ведерко с лимонами.

Половина пола была покрыта сеном. Повесив трубку, посол Кантата потянулась к початой бутылке текилы и лимонам. Потом кинула в пасть целый лимон, захрустела им и хлопнула сразу полбутылки.

После столь приятной процедуры титанида вопросительно взглянула на Крис’фера.

— У тебя случайно соли с собой нет?

Тот помотал головой.

— Вот жалость-то. Текилы? А как насчет лимончика? Где-то у меня тут, по-моему, нож… — Она принялась шарить по ящикам стола, но прекратила, когда Крис’фер вежливо отказался.

— А мне он показался женщиной, — сказал затем Крис’фер.

— Мм? A-а, ты про Цыгана. Нет-нет, мне уже приелась эта ошибка. Тебя одурачили груди. Но у нас у всех они есть. Груди грудями, но он мужчина. Все определяют передние органы. Ну, между передними ногами. У Цыгана такая внешность, что издалека не очень и разглядишь — с этим узором из квадратиков. Вот я, к твоему сведению, женщина, и ты можешь звать меня Валторной. Но как зовут тебя, и что я могу для тебя сделать?

Крис’фер сел прямее.

— Меня зовут Крис’фер Минор, и мне нужна виза. Хочу посмотреть Гею.

Валторна вписала его имя в бланк, взятый из кипы на столе. Потом посмотрела на Крис’фера и убрала бланк.

— Мы рассылаем визы во все главные аэропорты, — сказала она. — Нечего было ко мне заявляться. Просто возьми наличные и топай к торговому автомату.

— Нет, — дрожащим голосом возразил Крис’фер. — Мне нужно лично увидеться с Геей. Я должен. Она — мой последний шанс.