Еще вчера Серефин тут же бы приказал арестовать девушку-клирика. А неделю назад и вовсе убил бы, чтобы заполучить силу, которая таилась в ее крови. Но, увидев девушку, лежащую на полу с окровавленным лицом и жаждой убийства в глазах, он обрадовался ей, как никому и никогда.

Леди из какого-то транавийского захолустья оказалась девушкой-клириком, скрывавшейся у всех на виду. Серефин мог бы посчитать себя глупцом, что проигнорировал все знаки, но у него было оправдание – он беспокоился о других, более важных вещах. Вот только учитывая все обстоятельства, это оправдание нелепо.

– Отец, – позвал он с лучезарной улыбкой. – Не знаю, что меня оскорбляет больше, то, что ты убил меня, или то, что ты воспользовался моей смертью в своих интересах… Если я умер. А я вообще умер? Все несколько запутанно. Но главное, что я здесь! И мне хочется поаплодировать твоей фантазии, позволившей придумать столько выгод от моей смерти – я даже не представлял, что настолько важная персона, а кому не понравится почувствовать себя особенным? – но мне обидно, что я не получил за это никакой награды. Потому что, знаешь, я, несомненно, умер.

Потрясение, отразившееся на лице Изака Мелески, стало величайшим подарком за всю горькую жизнь Серефина.

– Серефин, – с трудом выдавил король.

– О, не надо так удивляться, – сказал Серефин. – А то поверю, что тебе не все равно.

Черный Стервятник сошел с помоста, заложив руки за спину, и старательно сохранял безразличный вид. Он медленно приблизился к Серефину. И мотыльки нервно запорхали вокруг.

– Ваше высочество, – склонив голову, сказал Малахия. – Вы ведь знаете, что это означает?

Серефин и понятия не имел, о чем говорил Стервятник, поэтому медленно обвел взглядом юношу.

– Не очень, ваше превосходительство, – ответил он.

Малахия развернулся на каблуках и вновь посмотрел на короля.

– Полагаю, это переворот. – Его губы растянулись в радостной улыбке, обнажая железные зубы.

Изак помрачнел, и в темных уголках зала заклубилась сила.

Малахия вновь повернулся к Серефину.

А он вытащил кинжал из-за пояса и провел по предплечью, оставляя тонкий разрез. Звезды над его головой вспыхнули ярче. Увидев это, Малахия поднял руку и прикоснулся к одному из порхающих мотыльков железными когтями.

– Интересно, – пробормотал он.

А затем он исчез, а темнота чернильным туманом хлынула на Серефина.

«И теперь мне предстоит противостоять магии отца, которую я не понимаю, с помощью собственной силы, которую я также не понимаю», – мрачно подумал Серефин.

Черный Стервятник возник на троне и небрежно провел пальцем по кубку на подлокотнике. Девушка-клирик поднялась на ноги и схватила кинжал, который лежал в нескольких шагах от нее.

Что ж, пришло время проверить, на что теперь он, Серефин, способен.