Верховный принц Транавии оказался очаровательным юношей, который наслаждался самобичеванием и нытьем. Надя невольно смеялась над его шутками и отвечала ему тем же. Жанета оказалась не менее обаятельна, отпуская остроты и поражая своим интеллектом, чего Надя никак не ожидала от одного из самых впечатляющих магов крови королевского двора. «Ну, это быстро превратится в кошмар», – подумала она, помешивая ложкой борщ в тарелке. В зале играла тихая, нежная и легкая музыка, а атмосфера уже не казалась такой гнетущей, как при появлении короля.

«Кошмар, который ты сама себе создаешь», – Надя чуть не выронила ложку, когда услышала голос Маржени в голове.

«Не сейчас, – взмолилась она. Надя не смогла бы продолжать поддерживать разговор за столом и при этом выслушивать наставления богини. – Я готова выслушать тебя, но чуть позже, не здесь».

Она уже давно выбрала опасную дорожку, и с тех пор все стало только хуже. Марженя требовала безоговорочной преданности. Раньше Надя и представить себе не могла, что это может быть так трудно. Стоило ей провести несколько дней в Транавии, как ее раздирают противоречивые чувства.

Неожиданно за столом, за которым сидел король, поднялась суматоха. В стену врезался хрустальный кубок и разлетелся на тысячи сверкающих осколков, обливая камни вином, словно кровью. Надя не смогла разобрать, что крикнул король вслед убегающему из зала слуге.

Ее тело охватил озноб до самых костей, когда один из Стервятников ускользнул вслед за слугой.

Лицо Серефина раскраснелось, а взгляд устремился вдаль.

– Ему становится хуже, – зашептала Остия принцу.

Серефин с трудом сглотнул и быстро кивнул. А затем потянулся за бокалом. Но, обнаружив, что тот пуст, провел рукой по волосам, явно выдавая свое взволнованное состояние. Но через пару секунд неловкого молчания он широко улыбнулся, а от напряжения не осталось и следа.

Надя покосилась на короля, пытаясь понять, почему он швырнул кубок в стену.

– Йозефина?

Надя вздрогнула:

– Простите, ваше высочество, я отвлеклась.

– Пожалуйста, зовите меня Серефин. Ваше высочество – это слишком старомодно, – склонившись к ней, произнес он.

Надя приподняла бровь, прекрасно понимая, что это все игра:

– С удовольствием.

– Поменяйся со мной местами, – потребовала одноглазая девушка у Серефина.

– Ты не можешь флиртовать с каждой из присутствующих здесь, Остия, – возразил принц.

– Могу и буду, – чопорно ответила та.

Он закатил глаза и, еще раз с тревогой покосившись на своего отца, встал и поменялся местами с девушкой.

На правом глазу у Остии вместо маски сверкала повязка, а улыбка, которой она одарила Надю, сияла.

– Я уже очень давно не видела, чтобы кто-то применял такие необычные заклинания, как ты, – заправляя прядь черных волос за ухо, сказала она.

В отличие от модниц в Гражике Остия остригла свои волосы до подбородка.

– А ведь я не раз видела, как сражается Жанета, – заговорщицки прошептала она.

Жанета махнула рукой:

– Льсти ей дальше, я не возражаю.

– Ваше высочество, – привлек внимание Серефина юноша, сидевший по другую руку от Жанеты. – Скажите, правдивы ли слухи, дошедшие с фронта? Мы наконец-то побили калязинцев?

Надя не услышала ответа Серефина, потому что Остия склонилась еще ближе.

– Твоя книга заклинаний очень необычна. Кто ее сделал? – спросила девушка.

Надя не знала, что ответить. Заметив, как Жанета повернулась к ней, она невольно опустила руку на книгу заклинаний у бедра и провела пальцами по выпуклым рисункам на обложке – символам богов, которые сама прикрепила к обложке.

– Один мой друг изготавливает книги заклинаний, – улыбнувшись, сказала Надя. – И у него это прекрасно получается. – Она открепила книгу от ремней. – Но он помешан на Стервятниках, и, боюсь, это заметно. – Ее улыбка стала застенчивой.

А в душе вспыхнула отчаянная надежда, что никто из транавийских дворян не знает символов калязинских богов.

С колотящимся сердцем Надя протянула книгу Остии, чтобы та могла ее рассмотреть. Девушка тут же взяла ее и провела пальцами по обложке. Глаза Жанеты на мгновение сузились. Но Надя успела это заметить, до того как та приняла безразличный вид.

Конечно, она рисковала, но Малахия как-то упоминал, что ни один маг крови не посмеет открыть книгу заклинаний другого. Но если Остия решит заглянуть под обложку, то Наде несдобровать.

Через несколько секунд, показавшихся вечностью, Остия вернула ей книгу. Надя тут же пристегнула ее к поясу дрожащими руками.

Еда оказалась очень вкусной, но она почти к ней не притронулась. Все ее мысли были сосредоточены на том, чтобы больше не совершать ошибок.

И каким-то немыслимым образом ей это удалось. По крайней мере она так думала. Конечно, принц заметил, как она смотрела на короля. Ей не стоило этого допускать, но Надя пыталась убедить себя, что и король, и принц должны умереть. Вот только при виде правителя Транавии в голове всплыли воспоминания о всех тех ужасах, что творили его солдаты в Калязине на протяжении многих лет. Но с принцем, напротив… она позабыла об этом. Но ей не следовало колебаться.

«Костя. Ты делаешь это ради Кости, – напомнила Надя себе. – Костя был бы жив, если бы не Серефин».

Незадолго до окончания ужина король встал и подошел к Серефину. Принц напрягся, и Надя видела, как он неосознанно потянулся к книге заклинаний, но тут же отдернул руку. Он не встал, но король, судя по всему, этого и не ожидал, а просто наклонился и прошептал что-то сыну на ухо. Их сходство было очевидно, но Надя заметила, что король старался не прикасаться к Серефину. Стоило ему заговорить, как лицо принца побледнело, а глаза закрылись, но он быстро вернул маску спокойствия, только взгляд светлых глаз потускнел, когда тот снова их открыл.

– Конечно, – пробормотал Серефин, так и не обернувшись к отцу.

Король тут же выпрямился и двинулся к выходу, окруженный толпой слуг, гвардейцев в парадной форме и скрывающихся за масками Стервятников.

Серефин предложил проводить Надю в комнату, тут же позабыв или отбросив в сторону все, что произошло между ним и отцом.

– Если согласишься, на твоей спине появится мишень, к тому же Серефину сказали, чтобы он никому не отдавал предпочтения, – предупредила Жанета Надю, а затем повернулась к принцу: – Не втягивай ее в ваши мелкие дрязги с отцом.

Надя замерла, а Серефин одарил славку раздраженным взглядом.

– Не пугай по пустякам, – проворчал он.

– Это совсем не пустяки, – ласково проговорила она, а затем встала и поклонилась принцу. – Желаю тебе доброго вечера, Серефин. Йозефина?

– Да? – тут же откликнулась Надя.

– Удачи, и я говорю это на полном серьезе.

– Спасибо, – ответила Надя. – И тебе.

Жанета запрокинула голову и громко рассмеялась:

– Мне она не понадобится, но спасибо за пожелание.

Серефин протянул Наде руку и с лукавой улыбкой покосился на тех, кто, не скрываясь, сверлил их взглядом. Она немного поколебалась, но все же приняла приглашение. Проходя мимо ожидавших слуг, Надя посмотрела на Париджахан и заметила, как мелькнула улыбка на ее лице, когда аколийка встала, чтобы последовать за ними.

– Итак, – понизив голос, начал Серефин, – что натворил мой отец в Лащуве, что вы с такой ненавистью смотрели на него?

Надя сбилась с шага, и ей показалось, что даже сердце на мгновение остановилось. Он узнал обо всем? Но это невозможно. Он не мог узнать. Она попыталась улыбнуться, но быстро поняла, что улыбка получается фальшивой.

Серефин усмехнулся:

– Ах, это было грубо с моей стороны. Простите меня. Но вы так очаровательны и провинциальны.

Надя поморщилась.

– Извините, – слегка нахмурившись, сказал он, а затем провел рукой по волосам. – Это должно было стать комплиментом. Но он не удался.

– Не удался.

Принц смущенно рассмеялся:

– Я много лет провел на фронте и, боюсь, растерял все имевшиеся навыки общения. Хотя это и раньше у меня не очень хорошо получалось.

– По-моему, вы на себя наговариваете, – сказала Надя. – Но я, вероятно, не лучший судья.

– Это так освежает, – ответил он. – Вы искренни и к тому же ненавидите моего отца. Я ценю и то и другое.

То, как он говорил об отце – суженные глаза, напряженные плечи, – и то, как повел себя, когда отец заговорил с ним, лишь подтверждало слова Малахии: они действительно ввязались во что-то большее, чем придворные игры.

И ей хотелось бы иметь больше времени, чтобы оценить, действительно ли Серефин станет лучшим королем. То, что она увидела сегодня вечером, возродило в ней надежду, но этого было явно мало, чтобы остановить войну. Ей следовало поспешить.

– А вот и мои комнаты, – остановившись, произнесла Надя.

Париджахан обошла их и открыла двери.

Надя отступила от Серефина, но он ухватил ее руку, а затем поднес к губам и нежно поцеловал.

Ее лицо тут же залилось краской.

– Удачи, Йозефина. Мне бы не хотелось, чтобы ты лишилась жизни из-за такой нелепицы, как Равалык.

– Спасибо, Серефин.

Он усмехнулся и отпустил ее руку:

– Спокойной ночи.

– Спокойной ночи.

Кивнув на прощание, он отправился дальше по коридору. А Надя бросилась в свою комнату и плотно закрыла дверь. Прислонившись спиной к стене, она медленно сползла на пол, собирая вокруг себя волны из бледно-зеленой ткани.

Париджахан усмехнулась:

– Думаю, ты очаровала принца.

– И я так думаю.

– Это было трудно?

– Меня все время тошнило.

Париджахан рассмеялась, а Надя спрятала лицо в ладонях:

– Он оказался не таким, как я ожидала.

Надя предполагала, что принц будет таким, каким она впервые увидела Малахию – устрашающим и могущественным, – и не понимала, что делать с этим очаровательно неуклюжим юношей. Но одна только мысль, что он был одним из самых сильных транавийских магов крови – и еретиком, заставляла ее тянуться к зителке, спрятанной в рукаве. В душе Нади уже и так скопилось слишком много сомнений, и ей не следовало добавлять к ним новые.

Весь ужин Надя пыталась проследить за передвижениями короля и понять, сколько рядом с ним гвардейцев и насколько трудно будет его убить.

Оказалось, их шансы невелики.

– Думаешь, мне придется победить в этом – чем бы ни был этот Равалык, – чтобы подобраться к королю достаточно близко?

Париджахан подняла взгляд к картине на потолке и задумалась.

– Не знаю, хватит ли у нас времени. Будь начеку с любым Стервятником, которого увидишь поблизости.

Надя вытащила Костин кулон из-под платья и покрутила его между пальцами. Она все прекрасно понимала и без этого предупреждения.

– Расскажи о своей родине. Об Аколе, – попросила она.

Ей не хотелось говорить о Стервятниках, когда на них с потолка смотрела фреска с их изображением.

Париджахан улыбнулась и мечтательно закрыла глаза:

– Там тепло, даже зимой. А когда от песка отражается солнце, все вокруг становится золотым.

– Ты давно там не была?

– Давно. Очень давно, но все же недостаточно.

– Думаешь, еще вернешься туда?

Париджахан рассмеялась:

– Не знаю. – Она встала. – Ошибки совершены. Люди погибли. А мы с Рашидом поняли, что иногда лучше просто исчезнуть.

Девушка протянула Наде руки, чтобы помочь подняться.

И Надя приняла ее помощь. Аколийка была выше ее, поэтому с легкостью положила руки ей на плечи.

– Знаю, мы слишком многого просим от тебя, Надя. Мы просим довериться нам, хотя, по сути, являемся для тебя чужаками, и Малахии, настоящему чудовищу, а также поставить на карту свою жизнь ради того, что может оказаться недостижимым. – Париджахан прижалась лбом к ее лбу. – Но пожалуйста, не думай, что мы лишь радуемся, что ты вовремя оказалась на нашем пути. Это не так. И я, и Рашид, и Малахия заботимся о тебе.

– Я привыкла, что меня используют из-за моей силы, – сказала Надя. – Но вас троих считаю своими друзьями. Я просто устала от секретов.

– Я понимаю, – кивнула Париджахан.

Аколийка редко говорила подобным образом, и Надя почувствовала себя лучше, заметив теплоту и мягкость в ее суровом взгляде.

– Ну, я выжила при дворе чудовищ, – весело сказала Надя. – Теперь остается только найти их слабое место и нанести удар.

Надя сжала четки в кармане платья. Было уже поздно, но не настолько, чтобы ее прогулки по коридорам дворца вызывали вопросы. К тому же она слишком нервничала, чтобы уснуть, и ей не хотелось чувствовать себя одинокой в Транавии. Ей хотелось пообщаться с богами. Должен же быть какой-то способ прорваться за завесу, которая не давала поговорить с ними.

– Куда идешь? – спросила Париджахан, высунув голову из своей комнаты.

– В идеале на поиск ответов. Останься здесь на случай, если кто-то появится. Мне бы не хотелось, чтобы наши друзья о нас беспокоились.

Париджахан нахмурилась.

– Со мной ничего не случится, Пардж, – заверила Надя, пристегивая к поясу книгу заклинаний. – Я привлекла внимание принца. Малахия позаботится о Стервятниках, охраняющих короля, а я постараюсь подобраться достаточно близко, чтобы нанести удар.

Париджахан неохотно отпустила ее.

Надя бродила по залам дворца, в которых стояла зловещая тишина. Все словно затаилось перед бурей. И лишь мерцающие огоньки свечей отбрасывали зловещие тени на фрески на потолке.

Королевское крыло находилось в противоположной стороне дворца. Его охраняла лишь горстка гвардейцев, и не было и намека на Стервятников.

Один из гвардейцев окликнул ее, чтобы поинтересоваться, что она тут делает, и поверил, когда Надя ответила, что искала библиотеку. Скучающая славка, которая поздно проснулась и желала сейчас какого-нибудь безобидного развлечения вроде книги. Указав ей нужное направление, часовой тут же позабыл о ее присутствии.

Надя не ожидала найти что-нибудь важное в библиотеке, но наверняка есть записи о заклинании, которое помогло отрезать небеса от земли. Ведь транавийцы ужасно этим гордятся.

Когда Надя вошла в библиотеку, вечер уже плавно перетек в ночь и между книжных шкафов гуляло лишь несколько человек, которые не обратили на девушку никакого внимания. Надя не представляла, что ей искать, но если ее чему и научили в монастыре, так это быстро находить среди книг именно то, что ей необходимо.

Засунув руки в карманы, она отправилась бродить среди книжных шкафов. Библиотека оказалась огромной со спиральной лестницей, которая поднималась на несколько этажей, заполненных книгами. Надя перебирала пальцами бусины, но все еще не чувствовала богов, пока кто-то не толкнул ее к одному из шкафов.

Надя всегда считала, что читает по-транавийски лучше, чем говорит. Поэтому медленно провела пальцами по корешкам старых, потрепанных от времени и небрежного обращения книг. Она не понимала, на что смотрела, и смысла названий.

«Что я должна здесь увидеть?»

Но ответа не последовало. Вздохнув, она снова потерла бусины. Судя по всему, это оказалась бессмысленная затея. Она не найдет в транавийской библиотеке ничего, что могло бы помочь.

Ее рука замерла над тонким корешком, зажатым между двумя томами и задвинутым так далеко, что его почти не было видно. Надя осторожно вытащила книжку. На обложке не нашлось ни единой надписи, ни названия, ни намека на то, что написано в ней. Матерчатая обложка растрепалась на краях, а когда Надя заглянула под нее, то обнаружила пожелтевшую страницу, испещренную тонкими, как паутина, буквами.

Надя подошла к столу и аккуратно раскрыла книгу. Казалось, та может рассыпаться от малейшего прикосновения. Символ на первой странице оказался знаком. До боли знаком. Надя засунула четки поглубже в карман и потянулась за кулоном, висевшим у нее на шее.

На нем оказалась точно такая же спираль.

Несколько секунд она разглядывала первую страницу и смогла разобрать лишь слово «бог». А затем поняла, что вокруг стало очень тихо и за ней кто-то наблюдает.