Серефин ненавидел, когда Остия оказывалась права, но наутро в отличие от остальных его действительно мучило похмелье. К ее чести, она молча протянула ему бурдюк с водой, а в ее улыбке почти не было самодовольства.

– Большим дураком я вчера себя выставил? – спросил он, как только постоялый двор скрылся из виду.

– Ты обещал Фелиции Кривицки все западные земли в качестве свадебного подарка, – сказал Кацпер.

Серефин прищурился. Вчерашний вечер расплывался в тумане, но он практически не сомневался, что это ложь.

– Все прошло хорошо, – заверила Остия. – Временами ты становился слишком Серефином, но в целом вел себя вполне прилично.

– Кровь и кости, это же совсем на меня не похоже, – воскликнул Серефин с притворным ужасом.

– Пока ты разговаривал с Фелицией, Кривицки упомянул, что месяц назад приезжал в Гражик, и его встревожило, сколько Стервятников разгуливало по дворцу, – сказал Кацпер.

Серефин выпрямился в седле.

– Он сказал что-нибудь еще?

Кацпер кивнул:

– Стервятники вербуют множество людей, будто готовятся к чему-то.

– Всем известно, что Стервятников забирают в Соляные пещеры сразу после рождения, – задумчиво произнесла Остия. – А за последние несколько месяцев мы отправили туда множество пленных калязинцев.

Серефин почувствовал, как по спине пробежала дрожь. Они явно что-то упускали.

Солнечный свет отражался от поверхности глубокого синего озера, почти ослепляя Серефина, если он поворачивался к нему. Гражик был портовым городом на озере Ханьча, из которого вытекало множество каналов и широких рек, в конечном итоге впадавших в море.

Возле доков медленно плыли лодки. Серефин задумался, начали ли как-то бороться с пиратами, которые охотились на транавийские корабли в открытом море. Нападения случались так часто, что даже привлекли внимание отца, но это произошло еще до того, как Серефин отправился на войну. Портовый город в центре королевства. Иногда казалось, что в Транавии больше воды, чем суши.

Сейчас от города их отделяло несколько маленьких деревень. В них всегда стоял неприятный запах из-за рыбы, которая вялилась на солнце возле грязных полуразвалившихся лачуг.

Серефин увидел молодую женщину. Она переходила улицу с коромыслом. Два ведра были наполнены водой и живой рыбой. Ее одежда выглядела потрепанной, а на юбке виднелись прорехи и пятна. От дома со ставнями, висящими на одной петле, к ней навстречу кинулся мальчуган. Он потянул за одно из ведер, и женщина покачнулась. Со смехом опустив ношу на землю, она достала рыбу и показала мальчику.

Война загоняла Транавию в могилу. Деревни по другую сторону границы выглядели не лучше, но Серефина не заботили голодающие калязинские селяне, только голодающие транавийцы.

Когда они подъехали к городу, Остия пришпорила коня и галопом поскакала к воротам, чтобы предупредить гвардейцев о прибытии Верховного принца.

– Ну что ж, начнем, – тихо сказал Серефин.

– Не унывай, Серефин, – подбодрил его Кацпер. – Все будет не так уж плохо. Просто придется некоторое время лебезить и лгать, пока у тебя не появится подходящий момент ударить своего старика в спину и покончить с этим.

Выбросив из головы параноидальные мысли, Серефин спрятал в рюкзак пустую книгу заклинаний, где ее никто не увидит – пустая книга для принца считалась позором, – и приготовился встретиться со своей судьбой лицом к лицу.

Гражик, считавшийся самым богатым городом в Транавии, построили задолго до войны, когда страна достигла пика своего расцвета, а в моде были цвет, свет и золото. Серефин не думал, что золото когда-то выйдет из моды, но сейчас никто не мог себе позволить дверные проемы и лепнину из золотых кирпичей и инкрустированных в дерево пластин. Некоторые из зданий тех времен все еще демонстрировали былое величие Транавии. Но большинство из них давным-давно разрушили из-за «богатств», которые сохранились в стенах и фундаменте.

Над городом висело облако смога. Но его все просто научились игнорировать. Дымка, образовавшаяся после неудачных магических опытов, просачивалась из подземных пещер, которые раньше использовались как Соляные пещеры. И хотя опыты теперь проводились в Кьетри, смог так и не рассеялся. Он просто повис в воздухе черным облаком, напоминая о том, что происходит, когда маги пытаются заполучить слишком много.

Впрочем, ни один транавийский маг не обращал внимания на это напоминание. Как и на запах пепла, окутывающий город. Высокородные дворяне пытались перебить его мешочками с дорогими травами и специями или ароматическими маслами, привезенными из Аколы. Правда, ни то ни другое не помогало, но это не останавливало славок.

Остия отправила гонца во дворец, поспособствовав началу ненужного церемониала. Серефин попытался возродить тоску по дому, которую он испытывал на фронте, но теперь понял, что это чувство было ложным.

Если город считался богатым, то дворец и вовсе роскошным. Даже издали он поражал великолепием и красотой, возвышаясь над городом и смогом. Его шпили пронзали небеса, а сотни окон так блестели в солнечном свете, что Серефину пришлось отвести взгляд.

Как только они приблизились к воротам, гвардейцы тут же распахнули их пошире. А за ними уже ждал слуга, чтобы забрать лошадей.

Двор был вымощен гладкими гранитными плитами, которые, достигнув фасада дворца, сменялись сочной травой. Отовсюду доносились различные звуки, а со стороны северной площадки то и дело слышался лязг клинков. Серефин ожидал, что отец тут же вызовет его к себе. Поэтому не удивился, когда к нему подошел слуга в простой коричневой маске, которая закрывала все, кроме глаз. Это оказался один из личных прислужников отца. Он поклонился Серефину и уже открыл рот, чтобы передать сообщение, но тот перебил его:

– Да, да, отец хочет меня видеть.

Слуга кивнул. Серефину было не по себе, что он не видит лица. Маски использовались при дворе последние несколько лет, но ему они всегда не нравились.

Уж очень они напоминали те, что носили Стервятники. Как правило, во дворце не носили масок лишь члены королевской семьи. Серефин ненавидел надевать то, что ухудшало его зрение. Его мать редко появлялась в Гражике, а король никогда не обращал внимания на моду при дворе.

Серефин провел рукой по волосам и небрежно махнул:

– Ну? Веди меня к нему. Не стоит заставлять Его величество ждать.