Глава 11
Окружающий мир медленно покачивался. Сквозь звон в ушах пытались пробраться чужие шорохи, скрипы. Но Каппа с трудом смог лишь приоткрыть глаза, пошевелить руками уже не хватало сил.
В слабо освещенный носовой иллюминатор заглядывал огромный глаз. Он таращился на человека, который скрючился в кресле пилота. Затем огромная туша медленно двинулась в сторону, мелькнули ленты присосок и “Нау” снова поглотила тьма...
Сознание возвращалось медленно. Вместе с ним вернулись и ощущения от окружающего мира. Жесткая циновка, на которой лежал водолаз. Легкое покрывало с терпким запахом водорослей. Тугая повязка на груди. И еле слышный стрекот и пощелкивание сбоку, будто кто-то наигрывает себе любимую мелодию на кастаньетах.
Каппа повернул голову и посмотрел на двух маленьких тритонов, которые мастерили из горы кубиков пирамидку, переговариваясь друг с другом на неизвестном наречии. Заметив, что раненный очнулся, один из подводных “строителей” исчез в овальной двери, второй же подобрался поближе, достал из чашки с водой губку и смочил растрескавшиеся губы.
— Спасибо, – прошептал Каппа. Похоже, умереть ему не дали. Понять бы еще – почему и кто.
Такую раскраску гребня водолаз видел раньше. И характерные отметки шрамов на боку. Поэтому Каппа вздохнул и произнес, стараясь не опускать глаза:
– Здравствуй, отец моего друга. Прошу принять мою вину за смерть его. Не уберег от подлого нападения.
Тритон долго молчал, разглядывая чужака, но все же решил ответить, блеснув в слабом освещении острыми зубами:
— Мой сын жив. Охотники возвращались с провала и подобрали его. А потом и тебя... Хотя общий совет все еще раздумывает, стоит ли вмешиваться в войну не способных дышать.
Каппа сглотнул комок в горле и попытался повернуться к отцу Оксы, несмотря на боль в боку:
– Жив? Надеюсь, он поправится?
— Поправится... Расскажи, что произошло в море.
Делая паузы между словами, водолаз описал случившийся конфликт:
— Мы пришли осмотреть место гибели моего корабля, для которого я доставал камни. Нырял на подаренной твоей семьей лодке, Окса страховал сверху. Еще на поверхности был дом с припасами для отдыха. Кто-то уничтожил сначала моих людей сверху, затем гнался за мной до большой глубины и там уже второй торпедой добил “Нау”. Я упал на откос, повреждения не дали выйти наружу и всплыть. К сожалению, противника не видел.
— Понятно... Иногда в водах других кланов ходит чужой охотник. Большой подводный корабль. Много людей и тех, кто не боится опускаться на дно. Ищут старые обломки. Убивают каждого, кто попадется им на глаза. Они же атаковали твой корабль много дней назад.
— Они? Капитан Ностро считает, что это его выстрел взорвал паровой котел.
— Толстый капитан мудр, но тут он ошибается... Чужаков называют “Черным грызгаром”. Мы стараемся не попадаться им на пути, у нас нет желания терять воинов в этой схватке.
Каппа стиснул кулаки:
– Я сам найду гадов и утоплю! Даже если подводный народ не станет мне помогать в этом, я все равно поквитаюсь! Пролитая кровь должна быть отомщена. Мы не пираты, мы мирные рыбаки и фермеры. Нам придется дать отпор, иначе скоро бандиты и на города начнут нападать.
Тритон замолк, разглядывая человека. Затем чуть подался вперед и зашипел:
– Мой сын ручался за тебя. Ты принес дары, ты помог моему городу решить многие проблемы... Если бы не твои старания, мы так бы и сидели во тьме. А полученные камни позволили отремонтировать многое, часть докупить у соседей... Совет не может запретить моей семье уйти на новые земли. Новые деревни рядом с твоим городом — это хорошее место. И ты прав, если не отвадить хищников, то вряд ли нас ждет счастливая и сытная жизнь... Мы поможем тебе подготовиться к охоте. И ты найдешь “Черного грызгара”. И выпустишь ему кишки... Готов ли ты пройти через страх и боль для этого?
Водолаз со стоном опустился обратно на циновку:
– Дай мне собраться с силами, я порву им глотку.
-- Тогда твое время пришло...
***
Данко только-только успел убрать со стола бумаги и начал выставлять многочисленные миски, как в пристрой зашел Ярый и замер рядом с распахнутой дверью. Поставив очередную плошку, Данко повернулся к другу:
– Что застыл, как неродной? Уха стынет. С утра свежую рыбу взял и... Что случилось?
– Каботажник пришел. Выловили по пути доску с названием “Гарпунер”. Помнишь такое?
Бородатый ушкуйник слепо нашарил табурет и опустился на него.
– Конечно помню. Кто-то из твоих ватажников подшутил, для плавающей базы Каппы имя придумал и лично намалевал.
– Так вот. Нет больше ни “Гарпунера”, ни “Нау” с нашим водяным. Капитан каботажника говорит, что чуть мусора на поверхности еще по волнам носит, но даже крупных обломков не осталось.
– Кто мог на них напасть?
– Без понятия... Все рыбаки и охотники утверждают, что у нас тихо сейчас в округе. Ни пиратов, ни чужаков. Я к хвостатым зашел, но те тоже ничего не слышали.
Устроившись по другую сторону Ярый стукнул кулаком по загудевшей столешнице и глухо спросил:
– Что Перлите скажем? Она как знала, рвалась с Каппой вместе...
Но Данко уже засобирался:
– Не хорони раньше времени парня. Ностро с утра в порт вернулся. Ему надо день на то, чтобы припасы пополнить и к рейсу приготовиться. Отберешь кого из своих рабочих. У хвостатых одного-двух попросим, вряд ли откажут. И проверим сами. Пока лично его тело из утонувшей лодки не достану – для меня Каппа жив. Понял? Жив!
***
– Он выдаст наши секреты другим! Это не просто нарушение традиций, это...
– Если он начнет болтать, скормишь его грызгарам. Но моя семья ручается за него.
– Значит, придется скормить и вас! Думаешь, если часть старейшин помнит общие набеги на соседей, это делает тебя?
Сгорбленный тритон резко ударил своему оппоненту в горло, подождал, пока тот сипя и кашляя сползет по стенке на пол, после чего поставил лапу на скрюченный хвост:
– Мал еще гребень на меня топорщить. Мой дед основал этот город. Мой отец первым принес живые камни и вырастил дышащие мембраны. А я защищал таких идиотов, как ты, от соседей. Наверное, лучше было тебя выбросить в море и посмотреть, как долго ты протянешь... Человек член моей семьи и я решаю, когда его лечить, а когда драть чешую за ошибки... Большой Совет решил, что мы создаем три новых форпоста рядом с городом. И вполне может быть, что скоро половина жителей переберется к нам на мелководье. Поэтому лишний раз подумай, если ты вообще это умеешь, на кого открывать пасть. Потому что только я буду принимать решение, кого брать на новые земли, а кто останется здесь...
Каппа дремал, равномерно делая очередной вдох, а затем медленный выдох. Вдох-выдох, час за часом. В крохотной комнате, спрятанной в глубинах города тритонов. В полумраке, в еле заметном свечении люминесцентного мха, покрывающего округлые стены.
С водолаза сняли стягивающую повязку, раздели и поместили в двухметровый шар, из которого теперь торчала только голова. Внутри шар был заполнен густой жидкостью, в которой плавали многочисленные медузы. Они не спеша опутали тело своими нитями, вызывая поначалу жжение на коже. Периодически то один, то другой желеобразный “зонтик” отцеплялся, уступая место приятелю. А онемевшее от прикосновений тело Каппы буквально парило внутри шара, перестав подчиняться хозяину.
Рядом в похожем коконе скрючился Окса. Когда мужчину устраивали на лечение, он успел заметить, что бок у друга сильно ободран. Но уже к вечеру от шрамов почти не осталось и следов. Похоже, хозяева явили свою милость, допустив к тайным технологиям. Поэтому Каппа молчал, два раза в день ел жидкую кашицу, которой кормили и снова впадал в забытье. Сломанные ребра уже не болели, весь мир растворился в полутьме и лишь очередной вдох-выдох доказывал, что водолаз жив.
Время больше не имело значения. Важным была лишь единственная мысль: “Найду гадов и заставлю блевать собственными кишками!”. Похоже, очередная прогулка на грань между жизнью и смертью уничтожила остатки миролюбия. Каппа вышел на тропу войны.
***
Господин полицмейстер разглядывал клок бумаги и расстроенно чесал коротко стриженный седой затылок. Перечитав еще раз записку, поднял глаза на постового и уточнил:
– Значит, утонул наш водяной вместе с лодкой?
– Похоже на то. Каботажники выловили обломок доски, больше ничего в море не нашли.
– Что его дружки-приятели?
– Собирают спасательную экспедицию. Ностро грузит продовольствие, закупили горючее для корабля. Завтра с утра выходят. Несколько хвостатых в мэрии взяли отгул, будут нырять, искать утопленника.
– Кто у нас из отдела хотел отдохнуть? Парк вроде вчера стонал, что надоело мостовые топтать?
Постовой хихикнул, сообразив, что ждет вечно недовольного жизнью коллегу.
– Так, вроде я слышал, как он гундел здесь рядом. Тащи его задницу сюда. Отправлю с кораблем, пусть оформит тело и все опишет, как положено. Заодно брюхо прочистит, сейчас волнение небольшое, а Парк качку не переносит... Будет знать, как в следующий раз меня жизни учить и жаловаться без причины...
Бросив бумажку в мусорку, Шугерт сцепил пальцы и задумчиво уставился на захлопнувшуюся дверь.
– Что же ты так неудачно нырнул, идиот безмозглый... И ведь непохоже, что просто решил хвосты обрубить и удрать куда подальше. Баба твоя здесь, дружки-приятели тоже в Лортано остались. Тогда – кто это такой зуб на водяного имеет, чтобы угробить его вместе с лодкой?.. Непонятно... Ладно, подождем, пока Парк вернется. И душу из него выну, если какую мелочь не заметит...
***
Ранним утром Каппа медленно шел вдоль борта своей крохотной подводной лодки и поглаживал новые отметины, оставшиеся после чужой атаки. Набивший рот Окса сидел наверху, прижав в груди безразмерную миску со свежей рыбой. Шагнувший из тени старый тритон покосился на чавкающего сына, затем повернулся к человеку:
– Мы убрали обломки, которые навесил твой мастер. Двигатель восстановили, жабры для затопления лодки починили. Еще вот здесь добавили мембраны, чтобы свежего воздуха хватало хотя бы на три дня в соленой воде для экипажа из пяти бойцов. Для двух воздуха хватит на неделю.
– Что потом? Заменять?
– Нет. Мы заменяем кассеты с мембранами, но у тебя места нет для такого механизма. Он слишком большой. Поэтому просто нужно дать сутки отдыха или промыть чистой водой и час просушить.
Каппа поклонился старику:
– Спасибо. Я у вас в неоплатном долгу.
– Ты воин, бесхвостый брат. Научи моего сына тому, что знаешь. Защити наши новые деревни рядом с твоим городом. Это будет твой путь.
– А что потом? Когда я уничтожу пиратов?
Тритон оскалился:
– Море большое, дел хватит для всех... Охота, рыбалка, строительство новых городов... Я за свою долгую жизнь занимался многим. Сейчас вот буду старшим над новым кланом на мелководье. Поверь, скучать не придется... Кстати, ты мало ешь. После лечения всегда должен быть хороший аппетит. Посмотри на моего сына, бери с него пример.
Выгребая остатки рыбы из миски сверху довольно хрюкнул Окса. Он жевал почти не переставая все время, как с парочки сняли медуз и отмыли от липкого раствора.
– Спасибо, я сыт. Три завтрака за утро – это более чем достаточно...
– Тогда вам пора собираться. Черного чужака нет, он удрал после атаки. А вот вернувшиеся пастухи слышали шум каботажника. Похоже, на ваши поиски из города кто-то приплыл.
Каппа еще раз поблагодарил нового вождя переселенцев, взобрался наверх и уже прикоснувшись к распахнутому люку спросил:
– Перед тем, как меня подняли со дна, я видел что-то... Такое большое... Похожее... Окса, как там правильно это на местном? Многоног?
Молодой тритон сыто отрыгнул, посмотрел на пустую миску и ответил:
– Иногда наездники на тварях из тьмы помогают нам. Мы выращиваем для них разные полезные вещи, они же защищают города от действительно опасных монстров. Но мы не можем просить их воевать за нас в драках с городами. Или в охоте на чужие лодки... Поверь, лучше тебе забыть то, что ты мог увидеть. Как и то, что отец показал на нижних уровнях. Ты жив, твоя лодка цела. Время поблагодарить всех богов за это чудо.
– Я понял... Не из болтливых и не из любопытных... Просто намекни при случае, о чем еще лучше не спрашивать и о чем держать язык на запоре...
Через полчаса док города тритонов затопили и “Нау” медленно выбрался через распахнутый шлюз, чтобы отправиться к точке, где Каппу атаковали. Судя по рассказам пастухов, там их уже кто-то ждал.
***
Парку было плохо. Небольшая качка превратила худого и вечно недовольного жизнью полицейского в скрюченного у борта пассажира, из которого вылилось все содержимое: все завтраки, обеды и ужины за неделю. И лишь когда “Мама Зубатка” встала на якорь, представитель городских властей чуть-чуть пришел в себя. С утра он слонялся по палубе, периодически черкал что-то в блокноте и приставал с глупыми вопросами к команде. Два тритона на его вопросы просто не отвечали, прикинувшись идиотами. Несколько раз нырнули в прозрачную воду, покрутились на дне, подняли часть мелочи с разрушенного понтона. Ближе к обеду устроились под навесом, перебросившись парой слов с капитаном, прикрыли глаза и задремали. Болтавшийся рядом полицейский сумел выжать из команды краткое: “ждем местных, пообещали приплыть и в деталях все рассказать”, после чего убрался подальше и начал там строчить отчет:
– В силу нарушения правил безопасности плавучее средство “Гарпунер” в силу пожара затонуло. Выживших не обнаружено. Наличие приписанной к плав-средству подводной лодки не установлено. Согласно данных из метрической книги запасов воздуха на лодке недостаточно для благоприятного прогноза.
– Какого прогноза? – раздался над плечом Парка звонкий девичьий голос. – Ты там что, совсем очумел за бумажками? О каком пожаре вообще пишешь?
Бледный полицейский недовольно пожевал тонкими губами и ткнул карандашом в груду поднятых со дна обломков:
– Вон следы пожара. Чужих здесь не было. На корабль набрали бродяг с порта, вот те и учудили. Знакомое дело. Половина всех происшествий на воде связаны с не затушенной печью после приготовления еды или с пьянством во время вахты. Статистика.
Но попытка дать отповедь на Перлиту подействовала совсем неожиданным образом. Девушка просто взбесилась. Уперев руки в бока и расставив широко ноги темноволосая фурия начала шепотом, постепенно переходя на крик:
– И это называется лучший работник полицейского отделения? Человек, которого лично рекомендовал господин полицмейстер? Да это глиста-переросток безмозглая! По паре досок он заключение строит, сыщик недоделанный! Экипаж весь скопом в пьяницы и бродяги записал, даже не спросив, что это за люди были! А я с ними вместе в Лортано не один подвал законопатила и к жизни вернула! Цифры он считает, крючкотвор паршивый!
Незаметно подошедший боцман подхватил под локоть медленно поднявшегося Парка и быстро повел к распахнутому люку:
– Обед скоро будет готов, господин дознаватель. Думаю, вам уже можно. Ушицы чуть-чуть и пару грам чего покрепче для аппетита. Давайте я вас провожу до каюты, чтобы вы там ненароком с трапа не упали, ручку или головку не повредили.
– Да как она может! Я представляю власти, мне...
Но как только бледно-зеленого бедолагу пропихнули в распахнутую дверь и убрали с общего обозрения, так Гралл придержал умника за воротник и зашипел, подобно рассерженному коту:
– Я тебя, дурака, от смерти спас! Еще чуть-чуть – и полетел бы вместе с бумажками за борт. И поверь, ни один матрос бы тебе канат не бросил, так бы до Лортано своим ходом и греб... У нас друзья в беду попали, лучшие из мастеровых и два водяных сгинули без вести, а ты на них дерьмо вздумал лить. Скажи спасибо, что ушкуи про это еще не услышали, а то бы уже рыб кормил... Хотя, лучше тебе в самом деле в каюте сидеть тихо-тихо и не отсвечивать. А то с Перлиты станется, разок-другой приложит по пустой башке, а кулак у нее тяжелый.
С трудом переведя дыхание Парк обиженно просипел:
– Все это будет отражено в отчете! И то, как экипаж относится к представителю власти!
– Представитель власти здесь – это господин капитан! Он сейчас вообще представитель высших сил, пока “Зубатка” в море. И когда вернется, то за рюмкой-другой побеседует и с мэром Лортано, и с господином полицмейстером. Молись лучше, чтобы к возвращению твои кляузы не заставили вместе с испачканной бумагой сжевать. И лучше бы не позорился с пожаром на “Гарпунере”.
Одернув мятую рубаху полицейский прогундел:
– Но следы огня на досках есть. Будете с этим спорить?
– А следы осколков на обломках ты видел? Или тебя не учили повреждения оценивать?.. Где же вас только набрали таких безруких... Следы взрыва даже слепой заметит. А несколько подгоревших обломков – это что на поверхности болталось в горящем разлитом масле. Основные детали ушли на дно и с явными отметками нападения. На “Гарпунере” не было парового котла, чтобы такие дыры оставить. Обстреляли наших ребят, а то и что-то посерьезнее рванули под днищем. Вот об этом лучше и напиши, умник... И дам хороший совет. Лучше тебе до ужина не появляться. А то ведь действительно кто за борт поможет прогуляться, чтобы поджаренную на солнышке головушку остудить...
Перлита стояла рядом с обломками и смахивала ладошкой катившиеся слезы. Она не хотела плакать, но непослушные капли пробирались по щекам, оставляя после себя соленые дорожки. Скрипнула палуба и на плечо легла тяжелая ладонь:
– Рано ты нашего брата хоронишь, девочка. Давай дождемся хвостатых. Из города вот-вот делегация пожалует, все расскажет.
– И что они могут добавить к этому, дядя Данко? Еще пару-другую железяк со дна поднять? Сам же видишь, пираты нашим даже шанса не оставили.
– “Нау” ведь так и не нашли, – возразил ушкуй.
– И что? Рядом глубины большие, там вообще никого не найдешь. А тритоны всю округу обшарили, нашли бы лодку, если бы здесь утонула.
– Я и говорю, не надо торопиться...
Девушка не ответила. Она сама никак не могла разобраться в собственных чувствах. Казалось бы – чужой человек. Знакомство с которым началось не очень-то удачно. Но ведь хромой водолаз смог запасть в душу. Спокойный, рассудительный. Хозяин данному слову. Он как-то незаметно занял опустевшее после смерти брата место в сердце, заронил крохотный огонек. Делился куском хлеба, помог получить собственную мастерскую, назвал компаньоном и помогал без каких-либо намеков. Казалось, что с его улыбкой каждый новый день дарит радость. И теперь – лишь тоска и горечь утраты...
– Эй, Данко, – долетело с мачты, куда залез Ярый. – Похоже, я тебе жемчужину должен. Хотя, по такому поводу еще и поляну накрою.
– О чем он? – не поняла Перлита, разглядывая вставшего во весь рост на верхотуре ушкуйника.
Данко задрал голову, посмотрел на приятеля и расплылся в улыбке:
– Да вчера он поспорил на удачу, что если все хорошо закончится, то будет мне жемчужину должен. Похоже, я теперь стал чуть-чуть богаче.
Подбежав к борту, девушка замерла там, не веря собственным глазам. Всплывшая в стороне “Нау” медленно поворачивалась, чтобы встать борт о борт с “Мамой Зубаткой”. Из распахнутого люка высунулся Окса и махал лапой с зажатым огрызком рыбины. Перлита сжала кулачки и всхлипнула:
– Пусть он будет там, внутри! Живой!.. Не другой тритон, не рыбак, а проклятый водяной... У, я ему...
Когда Каппа взобрался по сброшенному трапу, на него налетел ураган. Получив несколько ударов, водолаз с трудом обнял плачущую девушку и прижал к себе:
– Все, все, хватит! Здесь я, все нормально...
– Ты обещал!.. А сам!.. Вас дважды уже похоронили! Сначала в Лортано, когда обломок с названием парома привезли. А потом в обед полицай, когда отчет начал составлять... И вон, со дна подняли... А ты...
Каппа лишь прижимал вздрагивающие плечи и гладил Перлиту по голове, шепча что-то успокаивающее ей на ухо. Когда она чуть-чуть успокоилась, посмотрел на собравшуюся рядом команду и произнес, помрачнев:
– Выжили лишь мы с Оксой, спасибо его родичам. Вытащили с того света. Остальные убиты... Я знаю – кто. Знаю, как его найти. Если власти Лортано захотят помочь в поисках пиратов – буду рад. Но обещаю, что за своих ребят я поквитаюсь сполна. Никогда ушкуи не прощали пролитую кровь...
***
Вечером корабль развернулся и отправился в обратный путь. Получивший краткий отчет полицейский сидел теперь у себя в каюте и переписывал набело доклад, старательно выводя ровные строчки. Каппа проверил еще раз в трюме, как закреплена поднятая из воды “Нау”, и сидел теперь в кают-компании с друзьями. Отдав должное отлично приготовленному ужину, водолаз обсуждал будущие планы.
– Это чужая большая подлодка. Топит мирные корабли, убивает каждого, кто ее заметит. Но есть два места, где ублюдков видели. Как сказали тритоны, на первой точке пираты обшарили дно и ушли, вряд ли больше появятся. Но есть еще второе место. Там нам и стоит устроить засаду.
– Корабль можно было бы из пушек расстрелять. А вот лодку...
Каппа повернулся к Перлите, которая ходила за ним теперь хвостиком по всему кораблю:
– Нам надо сделать торпеды. Труба с двигателем, чтобы вперед плыла. И снаряд на нос вместе с взрывателем. Подвесить под плавники “Нау” – вот тебе и средство для атаки. Сможешь?
– Да, похожее уже мастерят в горных мастерских. Но с точностью проблемы. И плывут недалеко. Говорят, кто-то размещал заказ, по его подобию и наши стали собирать.
– В Лортано сможем похожее изобразить?
– Три-четыре я тебе за два дня соберу. Детали есть, двигатели с насосов поставим. На сто пятьдесят-двести шагов достанет. Вряд ли дальше.
– Подойдет. И самоподрыв добавить, когда двигатель остановится. Придется во время охоты выходить на прямую дистанцию, но “Нау” удар выдержит. А вот мерзавца на дно точно отправим.
Молчавший капитан Ностро кашлянул:
– Ты на карте место показывал, туда на корабле дней девять добираться. Если правильное течение поймать, то на день меньше. Но команде заплатить придется. Сам понимаешь, дело опасное. И за “спасибо” я никого завербовать в поход не смогу.
Достав крохотный мешочек из кармана, Каппа потряс им в воздухе и ответил:
– Воевать не зову, не ваше это дело. Но “Маму Зубатку” и матросов нанять смогу, семья Оксы немного жемчуга отсыпала. На подлодке я до места буду месяц добираться, с тобой намного быстрее. Припасы в бочках на месте притопим, вам там стоять смысла нет. Мы же будем сторожить гадов, подвсплывая лишь ночами для вентиляции. Выловим, никуда не денутся. Там как раз новый сезон штормов будет на подходе, пираты в такое время где-то прячутся. Если не дождемся, вернемся домой, передохнем и снова на охоту пойдем. Я не отступлю, пока их шкуру на зуб не попробую.
– Я с тобой. Без механика лодку отпускать нельзя, – тихо произнесла Перлита и замерла. И столько было в ее взгляде, что Каппа лишь молча накрыл своей ладонью сжатый кулак и улыбнулся в ответ.
Посмотрев на них, подал голос и Ярый:
– Похоже, атаман, тебя одного отпускать точно нельзя. Придется тебе еще два места на скорлупке обустраивать. Справится твоя малышка?
– Справится, – водолаз встал, пожал руки друзьям и повторил, ставя точку в обсуждении: – “Нау” экипаж из пятерых примет. И мы справимся с любой проблемой. Иначе и быть не может...
Вечером Каппа стоял на носу корабля и смотрел на сияющее вокруг море, раскрашенное мириадами люминисцентных рачков. Обнимая Перлиту, он дышал соленым воздухом и молчал, ощущая, как бьется чужое сердце.
– Когда мне сказали, что “Зубатка” пойдет к месту катастрофы, у меня внутри будто кусок льда появился. Я помогала грузить продукты, инструменты, а сама – словно не дышала даже. И лишь спрашивала, почему отпустила тебя одного.
– Боюсь, я бы оставил тебя наверху при том погружении. И теперь бы среди моих погибших друзей было бы на одну девушку больше.
– Пообещай мне одно... Наверное, я слишком много прошу, но... Когда я обвинила тебя в смерти брата, то потом долго не могла найти себе места. Понимаешь, мы с ним неплохо ладили, но после смерти родителей разошлись. У него постоянно шило в одном месте было, не мог в мастерской лишний день просидеть. Все ему хотелось мир посмотреть. Потихоньку за ним и я перебиралась из города в город. Но когда его не стало – мир перевернулся. И я словно умерла сама... Поэтому и пыталась любым способом найти тех, кто убил самого близкого мне человека... А ты дал мне надежду. Ты разбудил меня... Наверное, это глупо – так говорить...
Каппа осторожно поцеловал Перлиту в лоб и тихо прошептал, глядя в ее огромные глаза:
– После того, как я тоже остался один, никак не мог встретить свою половинку. Работал, как-то развлекался. Но вот чтобы жить вместе, делить беды и радости – с этим не получалось... И говорить о своих чувствах я особо не умею... Но хочу признаться, что когда познакомился с тобой, то в моей жизни появился смысл. Появилось желание возвращаться домой из любого рейса. И хочется надеяться, что меня будут дома ждать. Всегда...
Девушка прижалась к нему и прошептала:
– Я всегда тебя буду ждать. Только не бросай меня... Не бросай...
***
Ганса перехватили в полутемном коридоре, когда он в задумчивости шел к себе. Взъерошенный профессор затащил коменданта базы в узкий отнорок и хрипло зачастил, срываясь на визг:
– Чудо, что я тебя застал! Просто чудо!
– Мы только что вернулись с похода. Заело люк для спуска водолаза, пришлось свернуться. Правда, разведали последнюю точку и могу вас поздравить. Судя по эхолоту – корабли там... А что стряслось, на вас просто лица нет?
– Лица?.. Ха, лица!.. Зато вы с отличными новостями и вовремя!.. Команда, что отдыхала на базе, взбунтовалась. Пабло что-то там наболтал без дела, помянул не к делу про дележку золота. Прошелся по идеям Рейха и пьяным орал гадости про вашу тетю.
– Этот болван? Где только выпивку смог достать, жирная свинья!
– Не знаю где... Но пять минут назад его собирались вешать... И, боюсь, что следующим буду я. И ты, Ганс...
