– Ну, вот я и на корабле, – подумал я, располагаясь в своей новой каюте.

Пробраться на рейдовый крейсер «Коряга» Седьмого подразделения флота Содружества и обосноваться там оказалось даже легче, чем я думал. Все доверяется и основано на полной автоматизации процесса контроля и аутентификации. Половина людей не сможет узнать вторую в лицо. Зато искин корабля знает досконально все биометрические показатели служащих и пассажиров корабля.

В этой ситуации самым трудным и сложным было создать новое имя в записях искина, ввести в штатном расписании одну дополнительную учетную единицу, связиста третьего ранга систем дальнего обнаружения, в несуществующий отдел электронной разведки, который я подчинил напрямую капитану корабля, некому майору Лерку Стирфу. Ну и соотнести себя с этим новым человеком, которого теперь звали Рав Кеег.

Сеть рекомендовала выбрать именно это имя, так как при знакомстве оно, произнесенное с определенной интонацией, тембром голоса и частотой, вызывает некоторое чувство доверия и расположенности к назвавшемуся им человеку. Связано все это с тем, что многие неосознанно принимали этого человека за своего соотечественника или дальнего родственника. Это и вызывало некоторое чувство родства, близости и подспудного доверия при диалоге или общении.

Меня этот лингвистическо-звуковой обман вполне устраивал, и вот поэтому теперь я зовусь этим необычным именем. Хотя многие при встрече принимали его за распространённое. Почувствовал я это уже в первый день, когда пришлось им воспользоваться.

Выбор на майора же пал из-за того, что у капитана Стирфа должно и своих дел хватать, чтобы он еще и на сторонние проблемы и заботы внимание обращал, тем более если все работают без нареканий и не вызывают каких-то сложностей. Тут главным было, чтобы информация о каких-либо не выполненных мною поручениях не ушла наверх. Поэтому я исправно нес свои вахты, не давая, таким образом, отчетности о моей деятельности уйти к вышестоящему руководству, то есть капитану.

Каюту мне пришлось также выбирать обходными путями, чтобы местный карго не вычислил неучтенного жильца. Пришлось изрядно попотеть, стараясь найти помещение, предназначенное для жизни и не используемое сейчас. Но с этим мне повезло, просматривая план судна, найденный в сети, и перечень помещений, который в нем должен быть, я соотнес его с тем, что раздобыл уже здесь и увидел несоответствие в четыре каюты. После этого я, пройдясь по всему судну, составил уже новый план корабля. Как оказалось, этот крейсер претерпел ряд небольших внутренних модификаций, в результате которых почему-то осталась перекрыта часть кают в одном небольшом жилом отсеке, у левого борта, предназначенном для вахты техников экстренного реагирования, которые должны были проводить профилактики и вести ремонтные работы в этом отсеке корабля. Каковы были причины такого инженерного решения, для меня так и осталось непонятным. Но в тот же день я смог разобрать одну из стенных панелей, расположенную за непонятно зачем здесь стоящим аппаратом по контролю воздушно-дыхательной смеси, и получил в свое распоряжение четыре совершенно пустые каюты. Правда только в одной из них не было демонтировано сантехническое и электрооборудование. Потому именно там я и поселился. Кроме всего прочего пришлось изрядно попотеть, отключая каюту от различных датчиков и счетчиков, могущих выдать мое здесь присутствие. Но и с этим я справился.

И уже в тот же вечер я обосновался в этой каюте и с облегчением подумал:

– Ну, вот я и на корабле.

После этого я устроил себе небольшой отдых. Нужно было позаботиться о том, чтобы и дальше о моем присутствии узнали только тогда, когда мне это понадобится. Поэтому я решил заняться своей непосредственной новой работой. Благо по перечню обязанностей она для меня полностью подходила.

Так как прямого и непосредственного начальника я себе не прописал, то все расписание работ и дежурств на корабле я составил таким образом, чтобы минимально встречаться с местными обитателями. В основном большую часть времени я проводил в резервном командном центре, это было одно из самых непосещаемых мест на корабле, и оно мне вполне пришлось по душе.

Тут я мог вполне спокойно обдумать план своих дальнейших действий и размотать эту странную цепочку событий, что привела меня на крейсер с названием «Коряга».

Шёл второй месяц нашего полета по дороге домой из сектора со станцией по направлению к сектору Содружества, а оттуда в сектора Империи Аграф.

– Леита, в этом секторе по показаниям карт, обнаруженных еще на станции, должен быть замаскированный передающий узел гиперсвязи. Давай-ка повнимательнее просканируем пространство вокруг, – сказал я красавице, расположившейся в кресле справа от меня.

– Да, хорошо, я запустила все сканеры. Данные уже поступают для обработки Ньютону.

– А зачем нам на этот старый узел связи? – спросила вторая девушка из моего экипажа.

Такая же невероятно красивая и неземная.

«Я везучий человек, – подумал я, – меня окружают две самые прекрасные и очаровательные принцессы. Свет и ночь, звезда и тьма».

И посмотрев сначала на одну потом на другую, закончил свою мысль.

«И они обе мои», – в этом я был уверен. Хоть между нами ничего серьезного еще не было, по каким-то неизвестным для меня причинам, но то, что они мои, я знал, чувствовал это.

У меня вообще было такое ощущение что Леита и Рахута – это две половинки одного человека. Не темная и светлая сторона, как можно подумать, посмотрев на них. Нет. Именно две части одной большой души.

Через неделю знакомства они уже спокойно мысленно общались и разговаривали без слов. Такого родства я никогда не чувствовал. И совершенно никогда не ревновали.

Я знал, что хоть немного, но нравлюсь Леите. Но когда аналогичное повторилось и с Рахутой, я был в шоке.

И обе мучили меня. Как будто смыслом их жизни после нашей встречи стало расколоть меня на кучу маленьких осколков, то делая шаг на сближение вперед, то отталкивая назад, так, что я отлетал на сотни километров от них, как будто становясь совершенно чужим.

Как-то раз я не выдержал и, решив прояснить, чего же они добиваются, зажал обеих в узком углу их кубрика, который они, не сговариваясь, стали делить друг с другом после появления Рахуты на корабле.

– Вы мне расскажете, чего добиваетесь? Что с вами происходит? И что вообще вы делаете? – вспылил я после очередного отката и разбитых в дребезги надежд.

Хотя я, если честно. уже давно понял, что пока они не решат о том, что время уже пришло, ничего не будет.

Но как говорил один персонаж, если не догоню, то разогреюсь.

И на эту мою такую страстную эскападу девушки попеременно, мешая слова и реплики, ответили-пропели необычным речитативом.

– Когда ты с одной из нас… – заговорила-запела Леита, начав убаюкивать и расслаблять меня своим голосом.

– Вторая ощущает все ее чувства как свои… – продолжила тянуть эту странную песнь Рахута.

– И поэтому, когда ты с любой… – пропела Леита.

– То ты всегда даришь радость близости нам двоим… – подхватила этот странный речитатив Рахута.

– И мы еще не знаем и не решили, что делать и как с этим быть… – подошла к окончанию их общего напева Леита.

– Но мы знаем одно… – подстегнула Рахута.

– Что любую из нас ты можешь любить… – закружила меня своим музыкальным голоском Леита.

– Но и любой из нас зачем же делить тебя с самой собою… – стала заканчивать Рахута.

– Это глупо, – просто ответив на вопрос подруги, прекратила петь Леита.

А потом как будто и не было столь странного разговора-песни, девушки словно очнулись.

И Леита сказала.

– И вообще не приставай по пустякам. Видишь, мы заняты?

– Да, ты видел, что мы тут наряды меряем, к вечернему ужину готовимся. Девушки серьезным делом заняты, а он их отвлекает, – продолжила Рахута.

И не дав мне ничего ответить, они меня вытолкали в коридор, закрыв перед самым моим носом дверь.

– И это на моем корабле, – буркнул я и пошёл к себе в рубку.

С тех пор я не приставал к ним с бестолковыми вопросами, не маленькие – сами разберутся. Да и не понять мне девушек, похоже, никогда, особенно этих двоих. Моих девушек. А они продолжали как ни в чем не бывало дразнить и привлекать меня. Так продолжалось и по сей день. И вот сейчас вторая моя красавица интересуется, а для чего нам эта станция. Вроде все абсолютно невинно, но какое-то мягкое мурлыканье в голосе присутствует. Или это у меня уже разыгралась бурная фантазия, или, что более верно, паранойя.

– Ну, помимо того, – начал отвечать я, – что это даст мне возможность зарегистрировать свое новое имущество, проверить свою наличность, ознакомиться с ценами на рынке (я не стал говорить о том, что и зарегистрироваться как минимум в сети Содружества и на той же бирже, для знакомства с рынком товаров и услуг) и прочее. Это прекрасная возможность Леите связаться с домом. Ты не считаешь? – спросил я с усмешкой.

Похоже, так не считала не только Рахута, так как мою шею сзади обвили тонкие нежные руки и прямо в уши раздался радостный визг (не пишу про музыкальность, хотя и она присутствовала, но я при этом чуть не оглох).

– Спасибо, Алёшенька.

И мое лицо в дополнение осыпали поцелуями.

– Не за что, все равно ведь нужно сообщить твоей семье о том, что ты жива.

И немного подождав, пока остынет этот вал благодарной страсти со стороны одной девушки, обратился к другой:

– Рахута, жаль, что ты все еще не вспомнила, где твоя семья.

– И мне жаль, но у меня теперь есть вы, и я искренне рада за Леиту. А поэтому…

И тут неожиданно у меня во втором ухе взрывается еще один звуковой снаряд, после чего вторую половину моего лица покрывают поцелуями. На мгновение замерев, девушки дружно фыркают, встают, оправляют свои и так идеально сидящие на них костюмы и идут к своим местам.

Мне кажется, или я и вправду слышу промелькнувшую между ними мысль: «А ему ведь понравилось, когда мы были вместе».

Правда, кто ее отправил, я так и не понял, но мысль, по-моему, уловил четко.

«Сеть, Магик. Это так?»

\\На фоне повышенного эмоционально-гормонального состояния и подходящего срока адаптации возможностей оператора произошёл очередной виток развития способностей в рамках базы «Эспер», – ответил Магик.

– Зарегистрирована новая способность, считывание поверхностных пластов менто-информационного поля объекта.

«Я так понимаю это не чистая телепатия?»

\\ Да, к прямому телепатическому общению это имеет опосредованное отношение. Возможно выполнить только чтение и перехват четко направленных и сформулированных мыслей и образов. Доступна более полная информация по состоянию и эмоциональному фону объекта. Возможно определение более точных свойств и возможностей объекта. Вся информация поступает с поверхности менто-информационного поля.

«Понятно, появилась в арсенале способность „малое опознание“», – решил я.

\\ Нет, «малое опознание» возможно применять только для неживых предметов с относительно стабильным менто-информационным полем. Приобретенная способность аналогична по действию, но ее применение не ограничивается только неодушевленной природой.

«Понятно, спасибо».

На этом я успокоился, погрузился в очередной этап своего обучения. С появлением у меня на борту небольшого экипажа из двух шикарных бортпроводниц, я не забросил своей учебы, только сместил немного график.

Из-за возросшей численности обучаемых и тренируемых людей на корабле, вернее человека, девушки аграфа и ее зеркальной копии, пришлось из остатков всех найденных войсковых тренировочных комплексов собрать несколько и установить два из них в том же помещении, где располагался и первый тренажер.

Собрать у меня получилось всего четыре тренировочных армейских комплекса, все остальные я разобрал, а их работоспособные компоненты оставил про запас. Из собранных агрегатов два оставшихся комплекса я подготовил для продажи и оставил в трюме, решив, что большее количество нам не понадобится.

Вот после этого тренировки и пошли своим чередом по индивидуальной для каждого члена экипажа программе.

Кроме того, я вытянул из своей «Сумки путешественника» и установил в соседней с лабораторным комплексом каюте, снеся разделяющую их перегородку и увеличив тем самым размеры всего лабораторного помещения, мобильный комплекс проведения ментоскопирования «Мемос» и миниатюрный комплекс по созданию имплантов «Ваятель».

Поэтому первыми моими действиями, после окончания выполнения этих монтажно-строительных работ, установки и запуска комплексов, было снятие всех ментосоставляющих, с девушек и создание на их основе баз знаний.

Анализом и вычленением более точных и глубоких знаний по различным областям жизни и деятельности до сих пор и занимается Ньютон со своими подчиненными искинами.

Первой удивительной новостью для меня стала практически полная идентичность Леиты и Рахуты в плане их профессиональных навыков. У них даже нейросеть была установлена одинаковая. Благодаря такой схожести моих попутчиц, наши головастые искины достаточно быстро смогли вычленить несколько основ различных пластов из всей области знаний девушек для составления новых баз, чем я и воспользовался.

Основа их навыков и умений легла в создание нескольких уникальных баз знаний направления «Пилот», «Навигатор», «Бой» и небольшого куска базы «Эспер». В моем распоряжении также появилась совсем крохотная база «Дипломатия», курсы которой слушались и изучались Леитой в университете.

И самое главное, база «Аграф», как я ее назвал, составленная на основе жизненных наблюдений и воспоминаний девушки.

Рахута в этом плане была несколько уникальна, все пласты менто-информационного поля, отвечающие за жизненный опыт девушки, были девственно чисты. Что казалось странным. Будто кто-то специально зачистил память девушки, оставив ей только ее профессию пилота и бортинженера.

Но, несмотря на это, благодаря Рахуте, добавились более специализированные базы «Ремонт» и «Инженер». Кроме всего прочего, я получил довольно необычную базу, описывающую странный и жесткий, но до невероятного эффективный стиль боя, вылившийся в базу «Рукопашка». В сравнении со всем ранее изученным мною в этом направлении данная база на несколько ступеней опередила все те знания, что вбивались мне в голову во время изучения. Я для эксперимента построил виртуальный тренажер для отработки изучаемых мной боевых техник с противниками, использующими различные стили боя, специализированные базы знаний и уровни их подготовки. Так вот, я с трудом справился с адептом первого уровня, изучающего найденный в голове Рахуты стиль боя. Поэтому, во избежание неприятных встреч с людьми знакомыми с этим видом единоборств, я в первоочередные планы поставил начать изучение именно с этой базы знаний.

По своей наполненности эта база не уступала всем вновь созданным базам, вместе взятым, и даже превышала их, ее плотность поражала меня. Создавалось такое впечатление, что она может по своему объёму соперничать с базой «Эспер», уже инсталлированной мне. И именно поэтому мы смогли определить ее ранговость не ниже пятнадцатого, а возможно и шестнадцатого уровня.

Для остальных баз ранговость я не выставлял, так как мне были не очень хорошо понятны их внутренние объёмы. Но они не превышали по своей плотности баз пятого уровня.

Мы постарались создать копии баз. У нас это получилось для всех случаев, кроме базы «Рукопашка». Именно с этой базой были и некоторые странности в восприятии и инсталляции ее у девушек.

Рахута совершенно не могла пользоваться знаниями из боевой базы, найденной у нее же. Она была как будто закрыта от девушки. Рахута даже не могла обнаружить присутствия этого пласта знаний в своей голове, пока не прошла полного ментосканирования. Создавалось такое ощущение, что знания были помещены в нее извне уже в готовом виде. Ситуация напоминала тот же случай с совершенно пустыми пластами жизненного опыта.

При повторном внедрении копии базы она вновь не смогла ее обнаружить. Поэтому мы перестали мучить девушку.

Я не раз задавал себе вопрос, кто же она. Но так и не находил ответа. Я думал, это клон какого-то аграфа. Но медкомплекс однозначно определял ее как естественно рожденное существо. Постепенно я перестал задумываться над этим вопросом, только отложив его в дальний уголок на будущее.

После этого мы попытались внедрить базу Леите. Здесь нас ждал совершенно другой результат, залить базу второй девушке у нас совершенно не получалось. Зато мне база подошла идеально. Установка базы прошла без неожиданностей, которые как я думал, могут возникнуть, исходя из опыта внедрения ее моим попутчицам. Создавалось такое впечатление, что ее готовили по индивидуальному заказу и этот заказ сделал я сам.

После установки и настройки базы я решил поделиться частью информации, хранящейся и в моей голове. Поэтому сам лег в комплекс ментосканирования.

Попробовав проделать всю аналогичную операцию по снятию ментообразов на себе, я испытал второе потрясение. Оказалось, что при ментосканировании происходит поверхностное чтение информации из менто-информационного поля человека. Но это было известно и ранее. Суть же в том, что со мной эта технология не работала, так как мое поле оказалось плотно закрыто, а его поверхность была окутана некоторой суррогатной видимостью реального поля. Эта искусственно наведенная среда не позволяла увидеть закрытость моего поля на фоне других схожих менто-информационных полей и выделить его как отдельный фрагмент из общего фона.

Эта суррогатная составляющая сама по себе была довольно странной субстанцией, она копировала все доступные открытые фрагменты менто-информационных полей окружающих меня людей и помещала их на поверхность моего. И судя по всему, стремилась разместить фрагменты как можно большего числа различных менто-информационных полей совершенно разных людей.

Что мне это дает, я не сильно хорошо понимал, но Магик утверждал, что это одна из неявных особенностей технологии скрыта. И чем более разнородное по структуре у меня менто-информационное поле, тем мне легче затеряться в любом месте и тем труднее меня найти по слепку ментообраза.

Получив и разобравшись с новым для меня багажом знаний, я попытался закачать эти вновь созданные базы себе и девушкам. Технические и летные базы они усвоили достаточно неплохо, а вот боевые и, как ни странно, базу по дипломатии они не смогли воспринять. Поэтому с этими базами занимался только я.

И мы начали изучение еще и вновь полученной информации, той, которой не обладали до этого сами.

Для ускорения процесса изучения и вообще развития моих девушек я решил распределить между ними импланты на интеллект. Их у меня было четыре. Но и здесь меня ждала загвоздка, такой нужный имплант, как «Интеллект + 205», оставался не удел. Он одинаково отторгался обеими девушками. Но и здесь пригодился как лабораторный комплекс, так и мой новый мобильный агрегат по созданию имплантов.

Мы, совместно с Ньютоном, смогли разработать на основе найденных в куче инфо-кристаллов записей профессора Рокену методологию переработки существующих имплантов в нужные нам. Из ничего создать необходимые импланты, с заранее заданными свойствами, у нас не получалось, не хватало необходимых комплектующих и компонент для составления биомассы, с которой проводились работы. Однако мы смогли нащупать именно ту технологию по переработке имплантов, когда ресурсы на создание нужного нам объекта равномерно распределялись между всеми вновь создаваемыми экземплярами. Отсюда проистекало три вывода: хороших или плохих – непонятно, но они существовали. Создавать я мог только одинаковые импланты, второе – это достаточно длительный процесс, и третье – ресурсов на создание тратилось несколько больше, чем появлялось после разбора импланта. Но в нашем случае из четырех имплантов общей суммой в плюс четыреста пятьдесят пять единиц к интеллекту я получил четыре импланта по сто десять единиц каждый.

Вот именно эти импланты мы и установили девушкам. Парадокс в том, что единый имплант в двести пять единиц не прижился ни у одной из них, а вот два, общей суммой в двести двадцать, были установлены совершенно спокойно и не вызывали никаких проблем.

Начав работать в этом направлении, я установил девушкам по комплекту имплантов армейского образца на увеличение силы (+ 20 %), выносливости (+15 %), ловкости (10 %), координации(10 %) и точности стрельбы (+30 %), найденных в моей сумке, суммарно составивших систему «ТяжПех».

И теперь они были у меня вполне себе самостоятельными боевыми единицами. Для большего обеспечения их боеготовности и безопасности я подобрал каждой индивидуальный набор вооружения, состоящий пока из обычного армейского бластера и второго бластера скрытого ношения, найденного также среди арсенала в моей сумке.

Кроме того, на основе знаний Леиты мы скомпоновали для Рахуты базу по боевой стрелково-рукопашной подготовке и залили ей для дальнейшего изучения. Поэтому у нас всегда было чем занять себя в периоды временного затишья. Учеба и тренировки, тренировки и учеба.

Через полтора часа мы засекли слабый сигнал с орбиты одной из планет сектора.

– Ника, что у нас тут?

– По каталогу, в данном секторе ничего не должно быть, по информации одной из карт со станции, здесь располагается гиперретранслятор. Сканер же засек стандартный малый стационарный узел гиперсвязи военного образца. Периметр окружен защитным кольцом из нескольких орудийных платформ, дрейфующих на его орбите, и восемнадцать объёмов полей минного заграждения.

– Хорошо защищён телефончик, – сказал я, – с чего бы это? У вас нет вариантов? – адресовал я вопрос слушающим меня девушкам и искинам.

А сам задумался над этим же непонятным и слишком хорошо укрепленным объектом военного назначения.

«А может, там не узел гиперсвязи?» – спросил я сам у себя. Вполне закономерный вывод, при условии того, что объекты подобного рода хоть и ценились, но никогда так тщательно и хорошо не защищались.

– Ника, а на той карте, где нанесена правдивая информация о состоянии дел в секторе, больше ничего интересного нет? – спросил я у искина через пару мгновений. – И выведи на экран эту карту и составленную нами при прохождении и сканировании сектора.

Посмотрев на получившееся отображение и убрав мусор различных мелких объектов, мы получили наличие гиперретранслятора и обнаруженного нами армейского узла связи в одном и том же месте. Помимо прочего, этот же узел связи на старой карте был помечен дополнительным маркером. Правда, его расшифровки там не было.

«Вот бы где пригодилась база по чтению карт, что-то типа „Картограф“, ведь в любом случае такая должна быть», – решил я.

– Мое предположение, что это нечто большее, чем простой гиперретранслятор, подтверждается. Поэтому нужно быть крайне осторожными, – предупредил я девушек.

– Моя интуиция молчит, – сказала Леита.

– Я тоже ничего не чувствую, – подтвердила Рахута, я как-то даже не удивился, когда узнал, что Рахута, так же как и Леита, ментооператор и уровень подготовки у них примерно одинаков.

Через двадцать минут мы были в зоне досягаемости системы перехвата контроля над управляющими контурами платформ и ближайшего минного поля. И я снова погрузился в так понравившуюся мне работу взломщика. Оказалось, это одна из темных сторон моей души, только дай мне что-нибудь сломать или куда-нибудь проникнуть. А потом что-нибудь там тихонько наделать и незаметно свалить.

Вот и сейчас я приступил к перехвату каналов управления сначала оружейной платформой, расположенной напротив входного шлюза на станцию узла связи. Платформа и мины пока никак не реагировали на наше появление. Вероятно, сейчас мы были вне зоны их подконтрольного пространства. Меня такое положение вещей вполне устраивало, и я мог спокойно поработать.

Правда, работать пришлось совершенно недолго, в систему я смог попасть как неавторизованный гостевой пользователь. Кто-то не заблокировал эту учетную запись, чем я и воспользовался. Потом на завершающую функцию одного из запросов авторизации я повесил свой эксплоит, который перехватил ответ о том, что подконтрольная точка выдала отрицательный результат, а вместо него подставил инвертированный код подтверждения. Формально полного контроля над платформой я в этом случае не получил, но доступ к управляющим функциям у меня появился. После этого я внес в список имеющих право на подлет к станции сигнал, подаваемый с моего корабля, и временно на этом закончил, решив полный контроль над всеми платформами получить с самого узла связи, откуда они и управлялись.

С минами было еще проще. Их проверка сигнала «свой – чужой» осуществлялась по базе списков доступа ближайшей функционирующей платформы, и поэтому мне осталось проложить свой дальнейший маршрут таким образом, чтобы на моем пути попадались только мины, подконтрольные взломанной мною платформе.

Через несколько минут у меня был полностью рассчитанный маршрут подлета к станции.

Пролетев положенное расстояние до станции, я приступил к получению доступа к самому узлу связи. По идее, мне не нужно было даже попадать на станцию, оборудование, установленное на «Дракаре», уже позволяло подключаться к локальной сети станции. Но мне было интересно, зачем здесь такое серьезное охранение и что за странный маркер, которым отмечен этот узел связи на карте и о котором не знают даже искины. Поэтому я снова погрузился с головой в работу.

Девушки в такие моменты старались никогда не отвлекать меня, и поэтому я мог спокойно заниматься своими делами. То есть полностью включиться в работу.

Здесь не все оказалось так просто, как с оружейной платформой. Но я вспомнил один свой старый прием. Правда, не такой уж он и старый, придуман не больше двух месяцев назад, применен всего несколько раз, но, кажется, что использовался мною уже для сотни попыток взлома, хотя, по сути, так оно и было, когда я при помощи него ломал коды доступа к армейским инфо-кристаллам с базами знаний. Так вот, именно этот способ подбора образа символов и знаков по их остаточному ментоследу я и подключил к прямому перебору паролей. Для этого я составил несложный сравнительный алгоритм для анализа полученного перед этим набора эталонных слепков ментообразов, попробовав ввести каждый символ и зафиксировав его остаточный след. Потом, просто проводя сравнение и подбирая наиболее подходящие по структуре символы, я по ходу проведения сканирования и перебора составлял некие массивы, наиболее вероятностно располагающихся в данном слоте для ввода символов знаков. Для ускорения операции я, как обычно, даже уже не задумываясь над этим, перенес выполнение части задач в фоновые слои сознания. Через некоторое время у меня появился ограниченный набор знаковых массивов, вводимых в определенный слот при аутентификации введенных кодов доступа. Чтобы еще больше ограничить заданный набор символов, я смог слить ментоинформацию, полученную из слепка образа, к условной градации времени. Тем самым я нашёл дополнительные массивы символов, вводимых в разные слоты, примерно в один и тот же промежуток времени. Составив из полученных массивов знаков и символов матрицу, я получил всего несколько рядов соответствий, которые мне и нужно было проверить. Этот финт дал нам возможность безболезненно заниматься перебором различных вариантов, не особо обращая внимания на ограничение попыток ввода неправильного пароля и блокировки учетных записей для доступа к ресурсам станции. Осталось только организовать перебор с подстановкой массива знаков в нужный, определенный именно для него слот. Благодаря подключенным мощностям всех моих искинов, перебор не составил много времени. Параллельно, по мере получения все большего уровня доступа к станции, мы проводили постепенное внедрение в систему контроля узлом связи своих настроек. Это дало нам значительный прирост скорости захвата всей системы в целом и управления узлом гиперсвязи в частности. Также это позволило мне постепенно включиться в контроль противодействия станции внешнему вторжению, вовремя, перехватывая и максимально минимизируя те алгоритмы подавления атак, что пытался использовать искин станции. Несколько из них были весьма необычны и могли причинить немало хлопот своей возможностью перекрыть захваченный нами канал доступа и сменить владельца для ресурсной базы станции. Но этого не произошло. Мы обнаружили и перехватили эти попытки противодействия вовремя и не дали пройти сигналу о закрытии порта нашего подключения. Эти необычные алгоритмы я взял себе на вооружение, так как никакой информации в базах, изученных мною, я не встречал.

Через двадцать минут база была полностью под нашим контролем. Я удаленно подключился к ее системе управления и внес «Дракар» в список приписанных к станции кораблей. Удивившись при этом, что в списке доступа к станции состояло еще три неизвестных корабля, и, судя по записи лога авторизации, один из них присутствовал тут чуть более трех месяцев назад. Информацию о судах я сохранил у себя в базе и поменял все пароли и коды доступа к узлу связи и оружейным платформам. После этого принудительно обновил списки авторизации всего охранного периметра и спокойно проследовал к шлюзу станции.

Дверь дока открывалась довольно продолжительное время, когда она раскрылась полностью, мы залетели в абсолютно пустое помещение.

– Здесь точно нет людей уже очень долгое время, – сказал я, оглядываясь вокруг.

Я стоял у трапа корабля в своем неизменном защитном костюме, к которому давно уже будто прирос телом, с неизменным бластером на бедре и в малой армейской броне, найденной случайно в одном из секторов на разбитом корабле. Был у меня еще и дополнительный арсенал, но он не выделялся своим внешним видом, поэтому оставался незаметен стороннему наблюдателю, если такой здесь окажется. За спиной я неизменно нес «Сумку путешественника», доставшуюся мне в наследство от профессора со станции, где я жил, и позволяющую вместить в свой пространственный карман огромнейшую кучу предметов, значительно превышающих как ее внутренние, так и внешние размеры.

Еще раз оглядевшись вокруг, я повторно произнес:

– Мертвая тут тишина.

Хоть системы очистки и несли свою службу исправно, а зал не выглядел грязным или захламленным, не было тут даже пыли и мусора на полу, но чувствовалось в воздухе какое-то запустение.

\\ Этот объект не имеет менто-информационного поля. Оно уничтожено. Остаточные следы поля присутствуют, и они уже начали постепенное его восстановление, но до цельной картины еще очень далеко.

«Интересно, что же здесь произошло?» – подумал я, в надежде на ответ Магика.

Но как это случалось и ранее, мой умный магический помощник промолчал.

«Ладно, захожу», – решил я, и на нейросеть девочкам через ретранслятор «Дракара» передал:

– Я – внутрь станции, контролируйте помещение причального дока. Если что, сообщайте мне. Хоть она сейчас и полностью под моим контролем, но какое-то странное у меня от нее впечатление. Будьте осторожнее.

И направился по коридору в сторону поста управления узлом связи и станцией.

«Хорошо, что на автомате план станции скопировал», – подумал я, осторожно бредя по коридору. Правда, заблудиться тут было сложно, станция была построена по типовому проекту малых стационарных объектов, чьи особенности построения и размещения отсеков я изучал в рамках материала, изложенного в нескольких базах знаний.

Хоть обстановка и атмосфера, окружающая меня на каждом шугу, что я ступил по просторам станции, постоянно держала меня в напряжении, но когда я добрался до командного отсека, со мной абсолютно ничего не произошло.

«Что же меня здесь так напрягает?» – эта мысль не покидала меня с тех пор, как я сошёл с трапа «Дракара».

– Я дошёл до комнаты управления, вхожу в нее, – передал я по нейросети.

– Принято, – ответила Рахута.

– Осторожнее, – сказала Леита.

Последовав совету девушки, я разблокировал дверь и заглянул в образовавшуюся щель.

Большое полупустое помещение. Индикация аппаратуры. Несколько кресел. Обзорный экран. Вот все, что мне удалось рассмотреть в это небольшое рукотворное окно в соседнее помещение. Не заметив ничего подозрительного, я еще немного приоткрыл дверь и проскользнул в помещение.

Вот именно в этот момент на меня и напали. Мое чувство опасности взвыло на сотни голосов. И я резко отпрыгнул вперед и в сторону, потом сделал несколько перебежек, и укрылся под каким-то небольшим навесом, немного не добежав до пульта.

«Ника, Ньютон, на меня напали. Заблокируйте корабль. Контролируйте шлюз. Никто не должен покидать корабль и никого не подпускать к нему», – отдал я распоряжения искинам на корабль.

Через нейросеть со мной постарались связаться девочки, но я отклонил вызовы и заблокировал поступление всех внешних сигналов. Сейчас нельзя было отвлекаться ни в коем случае. Поэтому я сосредоточился на том, чтобы выжить.

Тактический режим боя и режим вероятностного прогнозирования подключились мгновенно. Все окружающее пространство сразу же раскрасилось в красные цвета зон повышенного риска нахождения, зон же с зеленым диапазоном опасности не наблюдалось в принципе, недалеко наблюдалось несколько желтых и оранжевых, но до них еще нужно было добраться.

«Это плохо, очень плохо», – подумал я, с учетом того, что сейчас находился в одной из красных зон, а поэтому был в непосредственной опасности.

Постепенно я стал перемещаться в сторону ближайшей зоны с наименьшим в текущей ситуации индексом опасности. Только я, немного успокоившись, насколько это было возможно в этой ситуации, попытался рассмотреть и понять, что же вызвало такой резкий всплеск эмоций страха и угрозы, овладевших мною, как чувство опасности снова резануло по моим натянутым нервам. Я выхватил бластер и открыл веерный огонь в направлении его наибольшей плотности, ориентируясь по степени давления и влияния, которое ощущалось мной.

Странные тени возникли словно ниоткуда. Шесть неуловимых молниеносных и незаметных противников. Они атаковали сверху, снизу, один раз даже из-за спины, хотя я стоял и перемещался, прижавшись к одной из стен.

Первую и самую неожиданную атаку я или отбил, или просто смог сбить ее ритм, тем самым избежав ран, которые мне могли нанести эти непонятные и странные враги. Я оставался все еще жив, но неизвестно, как долго будет сопутствовать мне удача, так как все мои чувства вопили, что опасность еще не миновала и, вообще, это только начало моих неприятностей, все только начиналось.

Через пару мгновений моя тактико-вероятностная система прогнозирования немного адаптировалась к постоянно меняющимся условиям, и я смог увидеть наиболее вероятные векторы нападения моих неизвестных противников. Правда, степень достоверности не превышала шестидесяти процентов, что было очень плохо, так как не гарантировало уверенности в правильности предпринимаемых контрмер, но и это было уже лучше, чем ничего. Я даже начал замечать перемещение этих неизвестных противников и их возможные уязвимые точки. Не понимал я только одного: «Почему я сам их совершенно не чувствую?» Ощущать окружающее пространство и всех находящихся вокруг я стал уже на подсознательном уровне, и утеря этой своей способности принесла мне чувство сильного дискомфорта.

Мой магический компьютер смог внести некоторую ясность в этом вопросе.

\\ Применена техника ментального кокона, когда менто-информационное поле существа помещается в непроницаемый кокон и становится совершенно неотличимым на окружающем фоне. Но эта техника требует высокого умения работать с ментальной структурой.

На основе пояснения Магика нейросеть смогла сделать вполне очевидный и мною самим вывод.

– С вероятностью, превышающей девяносто процентов, противники – это ментоактивные существа высокого уровня подготовки. Нужно быть готовым к применению атак ментального плана.

«Принять во внимание новые данные», – отдал распоряжение я нейросети и Магику.

– Принято, – ответила Сеть.

А сам я озадачился другой проблемой.

«Но почему я не вижу их ни в каких других режимах? Мы можем с этим что-то сделать?» Было очень неприятно знать, что в такой экстремальной ситуации одна из моих способностей дала сбой. Тем более такая, которая может спасти мне жизнь.

\\ Свойство кокона и заключается в том, что он обеспечивает полное сокрытие помещенного в него объекта или существа для окружающего мира. Неизвестно, каким образом оператор их регистрирует сейчас. Уровень умений и знаний оператора не достиг еще нужной степени развития его способностей.

Весь этот разговор длился доли секунд, да еще и проходил он на одном из фоновых слоев сознания, тогда как основные события анализировались и обрабатывались всеми остальными потоками сознания.

В ситуации цейтнота все мои способности стали работать как единый механизм: обработка и анализ событий, реагирование и прогнозирование, возможные действия противника и ответная реакция на них. Все просчитывалось и укладывалось в единую модель ситуации. Разные слои сознания выполняли различные функции. Основной занимался анализом окружающего пространства и составлением текущей динамической модели ситуации, второй заведовал мерами противодействия нападению, третий отслеживал все изменения в окружающем пространстве, четвертый занимался вероятностями прогнозирования, последний регистрировал все оттенки моих эмоций – как оказалось, они лучше всего реагируют на перемещения противника, отслеживая тем самым движение источников угрозы.

Такой подход к поведению и реагированию на угрозу и опасность пока давал мне возможность избегать нападений и хоть как-то реагировать на них. Но никакого эффекта растяжения времени, как это описывалось во многих книгах, которые до этого я читал, и, как я думал, у меня будет происходить в таком режиме существования сознания, не возникало. Все ощущалось с той и только той скоростью, с которой это явление происходило на самом деле, просто мои реакции на эти события ускорились, и я стал реагировать на них относительно внутреннего осознания события своевременно и действовал относительно них на вполне адекватном уровне.

Кроме всего прочего, я ощутил, что моей предыдущей подготовки ощутимо не хватает для противостояния такому типу противника. Я привык работать, когда знаю и понимаю, откуда точно придет удар, и знаю, откуда ждать нападения. Сейчас же я мог только предугадывать их появление с той или иной стороны.

Все изученное мною ранее на них не действовало. Я не мог предугадать их следующего шага. Замечал только в последний момент. Несколько раз буквально пройдясь по краю пропасти.

«Что-то нужно делать. Но что? Магик, у тебя есть какие-нибудь предложения? Мне нужно их видеть или чувствовать? Как это сделать?» – спросил я у своего эксперта по магии, но его ответ меня не сильно порадовал.

\\ Первый вариант – силами самого оператора. Но текущий уровень подготовки оператора недостаточен. Второй способ – ментальная структурная ловушка. В этом случае для их обнаружения нужна долгая предварительная подготовка. После этого существ, помещенных в кокон, нужно заманить в подготовленное для размещения ловушки место. Но и в этом случае их обнаружение возможно только при перемещении объектов. Но подготовительные мероприятия построения ментоструктуры, нанесения ее на необходимую поверхность требуют длительного времени. Его у нас нет.

«Но если я не могу их найти, то возможно, смогу от них спрятаться? Я могу воспользоваться этой же техникой кокона? Тогда бы мы несколько выровняли наши шансы выжить», – предложил я новый план.

\\ Уровень подготовки ментооператора достаточен для освоения данной техники. Но на ее освоение необходимо определенное время.

«У нас его нет, а если я могу, то сделаю это с первого раза. Иначе мне не выжить».

\\ Принято.

И мне в голову полилась цепочка ментоструктур, которые необходимо воссоздать в сознании и напитать ментоэнергией. Она была самой длинной цельной ментоструктурой, которую я до сегодняшнего дня видел. Но выхода не было. Запомнить эту последовательность микроструктур мне помогли установленный имплант на память и моя нейросеть. Но при выстраивании их в сознании в единую последовательность, которая закручивалась в сложную и многослойную фигуру, и при планомерном напитывании их энергией они постоянно срывались и разрывали структуры, разбивая фигуру. Не способствовали этому и постоянные перемещения с отвлечением на противостояние и противодействие моим непонятным врагам, с выстрелами в пустоту и постоянное напряжение.

«Так не пойдет, по смыслу это структура для оперативного использования, но почему у меня все еще ничего не получается? Почему?» – задал я сам себе вопрос. И постарался рассмотреть одну из структур внимательнее. За одну из рун минимальных единиц, составляющих структуру, у меня зацепился взгляд. Она располагалась именно на точке входа энергии в ментоэлемент. Не слишком понимая, что это значит, я лихорадочно посмотрел следующую структуру, найдя в ней ту же руну.

«Это уже интереснее», – подумал я.

И в этот момент меня что-то очень сильно приложило в грудь. Бронежилет мне помог, но я отлетел на несколько метров в сторону и оказался в направлении атак нескольких существ. Отстреливаясь от ближайшего противника, я нырнул под стол, в столешницу которого мгновенно последовал удар сверху, и его отнесло в сторону. Я, не целясь, выстрелил прямо в направлении звука удара и увидел, как выстрел бластера задел какое-то существо, которое непонятной кучей свалилось где-то в двух метрах от меня. Когда я его ранил, структура кокона прекратила свое действие, и я наконец ощутил его присутствие.

Я понял, противник ранен, но уже скоро умрет. Мой выстрел оказался на редкость удачен и попал в один из уязвимых и критических органов.

Это была моя первая, хоть и маленькая победа.

Но повторная атака, последовавшая через мгновение, показала, что расслабляться очень и очень рано.

Со смертью одного из противников количество безопасных зон немного увеличилось. Особенно меня порадовало то, что в районе пульта управления появился даже один зеленый клочок пространства. В эту относительно безопасную зону, где перебежками, где перекатами, я и постарался пробраться.

Присев за пульт, в этот клочок временного спокойствия, я спешно начал додумывать ту идею, что проскользнула у меня до нападения. Разобрав еще несколько микроструктур, я нашел ту же самую руну поступления энергии.

«Она есть во всех проверенных магеммах ментоструктуры кокона. Нужно это проверить. Так. Сеть, необходимо построить виртуальную модель структуры кокона. Помимо этого я дам тебе образец руны, проверь ее наличие во всех микроструктурах, при нахождении отмечай место ее нахождения относительно каждого элемента общей структуры кокона», – отдал я приказ на выполнение своей нейросети, а сам тем временем, постоянно анализируя меняющуюся обстановку, старался не пропустить момента следующего нападения.

– Принято. На выполнение потребуется сорок секунд.

«В данный момент они равняются вечности, но что поделаешь, приступай», – подумал я.

И тут я обратил внимание на то, что происходит смещение зон индекса опасности и моя зеленая зона постепенно уменьшается, перетекая в оранжевую.

«Ко мне подбирается кто-то из них, – понял я, – так, время еще есть, эта тень (как я стал называть противников про себя) будет здесь через полминуты. Смотри-ка, стали опасаться меня, после того как я ранил одного или одну из них. Нужно менять диспозицию», – решил я и, оглядевшись, заметил образовавшуюся за отброшенным столом относительно безопасную желтую зону.

«Туда просто так не попасть», – понял я, оглядывая пустое пространство перед собой. Нужно как-то их отвлечь, желательно перенести их внимание на пару мгновений в сторону двери.

Я начал рассматривать, что можно было бы бросить, дернуть или пихнуть в нужную сторону, создав отвлекающий фактор на необходимые мне доли мгновений, но ничего не находил. В отчаянии я посмотрел на пульт управления, край которого был прекрасно виден. В этот момент мой взгляд как раз и наткнулся на кнопку, открывающую вход.

«Вот оно решение», – осознал увиденное я. И плавно сместившись как можно ближе к углу пульта управления, нажал кнопку открытия дверей.

Практически в ту же секунду по направлению к двери ринулись две стремительные тени, но главное, что у меня появился относительно безопасный проход к нужному мне участку комнаты, куда я и заскользил быстрым, но плавным и стелющимся шагом, стараясь как можно меньше привлекать внимания и не нарушать того неустойчивого равновесия, что пока установилось на поле – хоть и моего личного, локального – боя.

Уже на последнем шаге, когда я должен был скрыться за условно безопасной столешницей, лежащей ножками по направлению к выходу из помещения, я четко ощутил такую волну злобы и опасности, хлестнувшую мне в спину, что не раздумывая прыгнул вперед, разворачиваясь в воздухе и стреляя в приближающуюся ко мне тень.

Такой скорости реакции я не мог даже представить. На лету, вопреки всем законам инерции, уходя от выстрела, тень скользнула в сторону и скрылась где-то в районе дальней стены.

Но на интуитивном уровне я понял: я попал, задел эту странную тень последним выстрелом. То, как она дернулась за мгновение до того, как скрыться из поля зрения, четко показало, что какой-то из моих выстрелов достиг цели, не сильно, но ранив ее. Правда, кокон мое попадание сбить не смогло, а это значит, что ранение было не таким уж и критичным, как мне хотелось бы.

Пока я занимался этой небольшой сменой позиций, пришло сообщение от Сети.

\\ Виртуальная модель всей структуры «кокона» построена. Элементы ментоструктуры «кокона» проанализированы. Искомая руна присутствует во всех микроструктурах, составляющих основу общей фигуры. Местоположение рун относительно каждого элемента в структуре выделено и помечено маркером.

«Понятно. Хорошо», – обрадовался я новости и начал анализировать получившуюся модель.

«Так по сути ничего сложного, – рассмотрев всю конструкцию в целом, я обнаружил восемьсот четырнадцать точек входа. – Это много, здесь что-то не то, – понял я, – что-то упустил, но вот что?»

И тут до меня дошло.

«Я слишком укрупнил модель, слишком большая детализация. За частностями я не вижу картину в целом. – Осознав это, я стал постепенно укрупнять модель. – Не то, не то», – приговаривал я, все еще наблюдая хоть и меньшее, но все еще огромное количество точек входа ментоэнергии в структуру.

И вдруг на одном из шагов все линии точек слились в некую единую сеть и приобрели вид разветвленной паутины передачи энергии в более мелкие структуры всей конструкции «кокона». Первоначально пропустив этот шаг на следующем, картинка снова приобрела какую-то разрозненность.

Так, я вернулся на предыдущий вариант видения модели и понял, что если подать энергию в эти узловые точки одномоментно, то она равномерно распределится по всей структуре, и от этого она не должна распасться, как было до сего момента. «Хм, а ведь конструкция кокона после этого должна приобрести объём, но и некую надежную составляющую константу, которая еще больше укрепит всю структуру в целом».

Обдумал я свою мысль и еще раз рассмотрел всю структуру.

«Нужно пробовать. Делать нечего».

И чтобы не забивать голову сомнениями и не рефлексировать по поводу и без, я повторно выстроил структуру заклинания в своем сознании и совместил ее с виртуальной моделью, построенной сетью. Затем перевел структуру и модель до нужного уровня детализации, практически сразу увидев необходимую мне сеть распределения энергии, отображаемую виртуальной моделью. Построив каналы передачи энергии от своего источника к узловым точкам конструкции «кокона», я, мысленно перекрестившись и пожелав себе удачи, направил поток ментоэнергии в канал.

Сначала ничего не происходило, ментоструктура поглощала огромное количество энергии, я уже начал думать, что ничего не происходит, когда сначала еле видимо, потом все более четко структура начала просматриваться в моем сознании, а чуть позже и в окружающем меня пространстве. Когда структура приобрела явно выраженную законченность и целостность, поступление ментоэнергии в нее прекратилось, и меня окружила еле видимая практически прозрачная виртуальная стена. Как только вокруг меня образовалась пленка «кокона», я не раздумывая сместился на несколько шагов влево и достиг одной из перегородок в помещении.

Пока я шёл, четко ощущались все перемещения моих противников, которые они проделывали в помещении. Я думал, что пелена «кокона» отрежет все внешние сигналы, но окружающее пространство стал ощущать даже лучше, чем до этого. Как будто чувствительность всех моих органов и центров восприятия возросла в несколько раз.

«Что еще за странный эффект?»

\\ Нет ответа, побочное действие, оказываемое на оператора, противоречит известной информации о воздействии данной ментоструктуры на объекты ее применения. Если исходить из известных данных, которыми я могу оперировать, то чувствительность оператора должна уменьшиться.

«Странно. Сеть, а ты ничего не наблюдаешь необычного?» – Нейросеть должна была заметить хоть что-то.

И я оказался прав.

– Четыре секунды назад пользователь создал резонатор, который производит усиление всех внешних поступающих сигналов. Информацию с поверхности этого усилителя снимает сам пользователь. Интерпретация данных производится имплантированными модулями «Око», «НООС» и не идентифицированным биокомпьютером.

«Вот и секрет моего улучшенного восприятия после создания кокона», – дошло до меня. Теперь я прекрасно мог видеть все перемещения противников и очень точно определял их месторасположение.

Благодаря поступлению новой информации полностью перестроилась виртуальная ситуационная модель с существенным изменением индекса опасности некоторых зон в помещении. Теперь, с появлением возможности обнаружить моих противников, появилось большее количество безопасных зон, более точно стали определяться возможные векторы атаки и наиболее выгодные и удачные направления нападения на моих неизвестных врагов.

Теперь мое положение существенно укрепилось. Хоть неимоверная реакция моих противников оставалась при них, но и я сейчас мог уже не бесцельно палить в пустоту. Поэтому у меня стал вырисовываться достаточно четкий план действий.

Рассчитав путь наиболее безопасного перемещения по комнате, я учел все вероятностные направления атак моих врагов и мои ответные контрмеры. Еще раз проверив свои наметки, я глубоко вздохнул и в первый раз за весь бой сам пошёл в атаку на противника.

Резко выкатившись из-за так долго укрывавшего меня стола, я веерной серией выстрелов прошил одну из непонятных теней, не дав ей даже возможности сдвинуться с места. Вторую тень я прошил из бластера скрытого ношения, который притаился в моей руке и достался в наследство от бывшего капитана моего «Дракара». Третьего противника прошил тот непонятный артефакт, который я приручил еще на станции, материализовав шар этого оружия в месте предполагаемого нахождения моего противника и явно ранив своего врага, притянув шар к себе, разрывая его внутренние органы.

Уйдя в сторону ближайшей безопасной зоны, я снова проанализировал обновлённую ситуационную модель положения той окружающей боевой обстановки. Противников осталось всего двое. Они почему-то никак не прореагировали на мою атаку.

«Они что, совершенно меня не замечают?» – удивился я. Для проверки своей теории я быстро откатился в строну и опять выстрелил в ближайшего противника. При перекате я немного пошумел, поэтому мне пришлось сменить позицию, но при этом я заметил, что последний противник прореагировал на звук и ринулся в ту сторону, где меня уже не было. Я не упустил удачного момента и длинной очередью на встречном движении прошил последнюю тень.

«Похоже, все», – порадовался я, переводя дыхание и выглядывая из-за угла какого-то шкафа. Как я тут оказался, совершенно не понимал, но теперь покинул сей гостеприимный приют, так как, судя по модели, помещение стало полностью безопасным.

«Надо предупредить девочек и передать на корабль, что я пока в безопасности и все еще жив», – и я постарался связаться по нейросети с «Дракаром».

То, что сигнал к ним ушёл, я почувствовал. Но ответа от них я не мог получить.

«В чем дело, тут не так далеко? Неужели влияние кокона?» – подумал я и откачал энергию из ментоструктуры. И практически мгновенно мне в голову полился шквал запросов на соединение как от искинов корабля, так и от девушек, оставшихся там.

Создав режим конференции, чтобы не пересказывать произошедшие события несколько раз, я оказался завален множеством вопросов и просьб ответить, пришедших, пока я был отключен от нейросети.

– Алексей, ответь, это Ньютон.

– Капитан, это Ника. На связи. Ответьте.

– Леша, где ты? Ответь нам, – вторил ей голос Леиты.

– Алексей, почему ты молчишь? – спрашивала Рахута.

– Всё, все успокойтесь, я снова с вами, – ответил я сразу на все запросы.

– Капитан, что произошло? – первой сориентировалась Ника, неизменный искин «Дракара». – Мы потеряли сначала связь с вами, но регистрировали присутствие вашей нейросети на станции. Только не могли подключиться к ней и выйти с вами на связь. А некоторое время назад вы вообще исчезли со всех систем обнаружения.

– Понятно, что-то еще? – спросил я.

– Нет, – ответила Ника.

– Хорошо, – сказал я, – у других есть еще какие-то дополнения к сообщению Ники?

– Нет, – за всех ответил 896-й, бывший искин станции, откуда мы прибыли.

Леита и Рахута промолчали, вероятно, посчитав, что я и так сейчас все сам расскажу. Только где-то на периферии сознания чувствовалась небольшая злость от того, что я заставил их так сильно волноваться и переживать за меня, и огромное облегчение от того, что со мной все в порядке и я жив и здоров.

«Смотри-ка, а я чувствую моих девочек, хоть и на периферии сознания, и их эмоции нужно отделять от общего фона и эмоционального шума, но если быть в курсе, куда смотреть, я смогу всегда знать, как себя чувствуют девушки. Это, я надеюсь, хорошее открытие», – решил я и начал свой рассказ, параллельно оглядывая помещение и постепенно пробираясь к ближайшему трупу врага, который лежал от меня в нескольких метрах, прямо у стены.

– Сейчас уже все нормально. Но как оказалось, на станции кроме нас есть кто-то еще. Сейчас я еще не знаю, кто это, хоть и уничтожил уже нескольких из них. Но именно поэтому будьте вдвойне бдительны. Пока мне известно вот что. На меня напали какие-то неизвестные существа. Они очень быстрые, с хорошей реакцией и высокой степенью ментоактивности. Умеют маскироваться и быть абсолютно незаметными. Ведь на корабле мы, несмотря на все подключенные системы слежения и обнаружения, о них ничего не знали, до тех пор пока я на них не наткнулся, и, как мне кажется, никогда не узнали бы, исходя из показаний аппаратуры, не сунься я на станцию и не наткнись на них, ведь об этих существах стало известно только с моих слов. Более детально я их еще не рассматривал, хотел сначала связаться с вами и успокоить.

– Все верно, Леша, – сказала Леита, – хорошо, что ты сообщил нам о происходящем, а то мы с Рахутой места себе не находили. Ты так резко отключился, а потом совершенно пропал. Нас это напугало. Мы подумали, что ты погиб. А эти упертые твои искины не выпускали нас с корабля, говоря, что таков приказ капитана. А я понимала, что тебе нужна помощь. Ведь не только сканеры перестали тебя регистрировать, но и я тебя перестала чувствовать. А сейчас я снова ощущаю твое присутствие где-то на станции.

– Всё, успокаивайтесь, уже часть наших проблем решена. А искины поступили правильно. Я не уверен, что у вас получилось бы мне тут помочь, а вот пострадать вы вполне здесь могли. Тем самым отвлекая меня от выполнения задачи.

– Не такие мы уж и беспомощные, – вспылила Леита, – тем более по сравнению с простым мусорщиком. Мы бы смогли за себя постоять. Тем более за последнее время я и Рахуту значительно подтянула. Так что мы были бы вполне подходящей боевой единицей.

– Да-да, простите, не подумал, что вы, миледи, у нас боевой офицер. Но в той ситуации мне некогда было решать, что и как нужно делать, и тем более правильно делать. Поэтому я отдал такой приказ. Кроме этого, я зачистил только эту комнату и все. Возможно, их здесь еще не одна и не две особи. И тем более, как оказалось, мое решение было вполне оправданным. Вы не сможете им противостоять, не имея моей системы маскировки. Так что не обижайтесь, но я снова на обследование станции и рекогносцировку местности. И сейчас я повторно пропаду с ваших экранов, так что не переживайте. Перед этим попытаюсь рассмотреть наших врагов поближе, может, кто-то из вас о них уже слышал и знает что-нибудь про них. Да и главное, Ника, приказ в силе, никто не покидает и не проходит на корабль. Полный и усиленный контроль причальных доков, пока я не подам сигнала к отбою.

– Да ты, ты… – возмутилась Леита, даже не закончив предложения, такая детская обида сквозила в ее голосе, – так нельзя, – через некоторое время и уже немного спокойнее сказала она, – тебе может понадобиться наша помощь.

Но тут, как ни странно, мне помогла Рахута. Я точно знал, что она не произносила этого вслух, но явственно услышал ее мысль, переданную Леите:

«Нет, Леи, ты что, действительно не видишь, что Леша из тех немногих, кто со своими проблемами справляется и сам, кому и вправду чужая помощь может только помешать, и он не особенно нуждается в ней? Ты, правда, не замечаешь, что он совсем не похож на простого мусорщика, как ты постоянно его называешь?»

«Нет, – удивленно ответила ей вторая девушка, – я, честно говоря, давно уже и не задумывалась над тем, что он выбивается за рамки обычного человека. А ведь это действительно так. Помнишь, как я тебе рассказывала о нашей жизни на станции. Как он летал на истребителе или собрал эту странную летающую конструкцию из нескольких кораблей. Ведь действительно, он какой-то другой, не такой, как все. Не подходит ни под один из понятных и известных мне шаблонов людей».

«Вот и я про то же. Я это сразу поняла. Думала, и ты относишься к нему и его действиям так же. А ты все еще его недооцениваешь. Хотя все лежит на поверхности. Ведь видно же, что он далеко не так прост, как кажется на первый взгляд».

«Да это так», – согласилась с Рахутой Леита.

«Так что давай ему не мешать, я думаю, если ему действительно понадобится наша помощь, он нас позовет», – сказала, как оказалось, более наблюдательная Рахута.

«Я понимаю, но так хочется быть ему полезной. Чтобы он обратил на меня внимание. Я так люблю ловить на себе его восхищенные взгляды», – ответила Леита.

«Я тоже люблю, когда он смотрит на меня, но давай ему не мешать».

«Хорошо», – казалось, через силу согласилась Леита.

И уже мне на нейросеть пришли ее слова.

– Леша, только ты будь там как можно осторожнее.

– Конечно, эту просьбу я выполню с большим удовольствием, – ответил я и наконец обратил внимание на труп врага, лежащий у моих ног. Я уже давно подошёл к нему, но посмотрел на него только сейчас, занятый разговором с девушками и искинами.

Первое, с чем я смог сравнить увиденный труп, это с большой кучей тряпья или материи, сваленной на полу у моих ног. Но присмотревшись внимательнее, я понял, что материя – это крылья, которые накрыли существо. Вынув нож из ножен на бедре, я аккуратно раскрыл крылья, чтобы увидеть того, кто нападал на меня.

Это оказались большие, ростом со взрослого и крупного мужчину, просто огромные летучие мыши. Ну, это я сравнил этих существ с летучими мышами, они действительно были очень похожи на них, на первый взгляд. Но если присматриваться внимательнее, то становилась понятна разница. Их крылья были единым полотном, а не кожистой перепонкой, натянутой между преобразовавшимися в результате эволюции пальцами рук. Понял я это потому, что руки у существ были свои, вполне обычные руки, только с очень длинными когтистыми и, вероятно, гибкими пальцами. В остальном же они ничем не отличались от пропорций стандартных летучих мышей. Голова была несколько больше, но, вероятно, это следствие того, что туда заложен развитый мозг. А то, что они разумны, не вызывало сомнений.

На этот момент я уже обошёл все шесть трупов и заметил на каждом из них некоторое подобие пояса, с множеством кармашков, так же были заметны какие-то медальоны, надетые на них, но главным послужили выходы штекеров подключения нейросети.

«Это что же получается, им ее где-то устанавливают. А их мозг аналогичен человеческому, или они используют специально разработанные для них типы нейросетей. Вот дела. Интересно, это какой-то эксперимент или они такие же члены Содружества, как, к примеру, аграфы? И вообще, откуда они появились на станции. Хотя, судя по логам, сюда заходило три корабля и, по-моему, один достаточно недавно, но точно я не помню, так как на дату не обратил внимания, а зря. Подумал что такие же, как и я бродяги. А, похоже, все гораздо сложнее».

Когда я немного определился с внешним видом своих противников, я передал их описание на корабль.

– По таким существам в базах нет никакой информации, – отрапортовали Ника и Ньютон.

– Странно, а вот они о Содружестве явно знают не понаслышке, – сказал я, а сам подумал о том, что, вероятно, многое могло поменяться за прошедшие пятьдесят лет, но не озвучивать же эту мысль вслух.

Тем временем начала говорить Леита:

– У меня на родине существовали предания, сказки, истории, считайте, как хотите, о таинственных «детях ночи». Они появлялись ниоткуда, исчезали в никуда. Говорят, они могли превращаться в огромную рмуку (аналог летучей мыши, как перевело мне мое подсознание). Они могли принять облик любого аграфа. Они были быстры и безжалостны. Говорят, они были сильными магами. Но главное, они пили кровь аграфов, часто выпивая ее до дна, высасывая из своих жертв все живительные соки и превращая их в мумии. Из этого они черпали свою силу. Они охотились на аграфов в ночи и убивали их на месте, но иногда эти твари пленяли своих жертв, превращая их в живые сосуды с едой. Часто организуя целые загоны для своей кормежки, кем они считали аграфов. С тех пор, как среди нас появились маги, их научились вычислять, хоть и с большим трудом. А это дало возможность их уничтожить. Как мне известно, последних из них встречали больше тысячи лет назад. Нам это рассказывали на истории видов в университете. Да и родители меня часто в детстве баловали сказками и страшными рассказами.

– Значит, это были не они. Или, что более вероятно, судя по всему, как я понял с их умением затеряться в толпе, то были не последние, просто они научились гораздо лучше скрываться. Особенно меня смущает тот факт, что мне, вся твоя история очень сильно напоминает сказочных персонажей с моей планеты, – сказал я, – вампиров. Это тоже были люди, которые пили кровь. Они были сильны, быстры и выносливы, превращались в летучих мышей, но при этом боялись солнечного света.

– Про боязнь света мне ничего не известно, но они всегда нападали ночью, как гласят предания, – дополнила свой рассказ Леита.

– Только здесь все наоборот. У нас есть несколько больших летучих мышей, рмук, как ты сказала, и они что-то не спешат принимать облик человека или аграфа после своей смерти. А ведь, по идее, если они ликантропы, то ментоструктуру изменения внешнего вида уже некому удерживать и она должна распасться, а эти существа уже приняли бы свой истинный облик. А они до сих пор выглядят, как и до своей смерти. Так что-то, что она умеет превращаться в человека или аграфа, пока еще не известно. А вот темнота здесь полная, и действовали они тут вполне себе уверенно. Хотя чему удивляться, ведь это кто-то очень похожий на летучих мышей, а они явно ночные хищники. И то, что они неимоверно быстрые и сильные, это факт, на себе испытал. Правда, так и остался не до конца закрытым вопрос по их ментоспособностям, я реально видел, как действовало только одно их заклинание, некий аналог маскировки или невидимости, про другие сказать ничего не могу, и на основании этого делать вывод о том, что они сильные маги, пока рано. Ведь это может быть некой особенностью их вида, и таким свойством обладают все из них.

На этом я замолчал, обдумывая полученную информацию и свои дальнейшие шаги к действиям.

– А вообще интересно, что они тут делали? – сказал я. – Не просто так же они тут сидят и поджидают случайных прохожих заглянувших на огонек? Слишком далеко эта станция от жилых секторов. Нужно ее тщательнее исследовать. Чувствую, что эти существа тут неспроста и они только охрана.

Приняв такое решение, я не стал откладывать в долгий ящик начало полной разведки узла связи.

– Так, я сейчас с пульта управления проведу рекогносцировку узла, переключу все управление ею на нас. Расконсервировать я ее пока не буду, чтобы не вызывать подозрений у тех, кто еще есть на станции, а подключу только камеры и датчики слежения системы безопасности станции. Хотя если у них есть связь между собой, то они о нашем визите уже давно осведомлены. Но все же.

Я подошёл к пульту и провел активацию всей системы безопасности. Странно, она была полностью деактивирована и частично размонтирована, в частности, в двух отсеках были отключены все системы слежения, и одним из этих помещений являлась рубка управления, где я и находился.

– Так, я нашел некоторую странность. Система безопасности станции охватывает не все ее отсеки. Есть еще одно помещение, кроме того, где я нахожусь сейчас, в котором отключена система слежения. Если учесть то, что тут на меня напали эти странные существа, то и там меня может ждать некоторый сюрприз. По всей остальной станции камеры и датчики я активировал и перевел их контроль на Нику и Ньютона, чтобы вы с корабля могли отслеживать текущую обстановку и проводить ее анализ. Я включать свою систему маскировки пока не буду, чтобы поддерживать с вами оперативную связь, вплоть до того момента, как подберусь к отключенной от систем слежения комнате. Вам же нужно, контролировать все входы и выходы из нее, начиная от основного и резервного шлюзов и заканчивая системами вентиляции и очистки воздуха. Приказ понятен?

– Принято к выполнению, – ответила мне Ника.

– Тогда я пошёл, – сказал я и вышел за дверь в коридор.

Мягким, стелющимся шагом, перетекая из одного помещения в другое, я обследовал все технические и жилые отсеки, избегая того, что не просматривалось снаружи системой безопасности станции. Прошло уже больше трех часов, когда я, проверив все, куда смог попасть, пролезть или забраться, закончил беглый осмотр станции. Повезло, что она была построена на основе малого жилого модуля и не являлась сплетением сотен и тысяч километров коридоров и комнат. Все, что я не смог проверить визуально, обследовали с помощью датчиков системы безопасности мои искины с «Дракара».

– Осталось последнее помещение, которое мы еще не проверили, – передал я на корабль, подойдя к входному шлюзу, ведущему внутрь отсека.

– Искомый отсек отцеплен, все точки доступа в него находятся под контролем, – доложила мне Ника.

– Хорошо. Передайте мне план помещения и описание того, что там должно находиться, – попросил я, – а то я не проверил эту информацию заранее.

Через пару мгновений мне на нейросеть с корабля переслали план помещения, находящегося за стеной.

«Судя по всему, это что-то вроде небольшого парка, места отдыха», – решил я и уточнил это у искинов, но ответ получил не от них.

– Это местный зал релаксации, – подтвердила мои выводы Леита, – станцию строили по типовому проекту, разработанному нами, а там такое помещение – обязательный атрибут при компоновке отсеков.

– Спасибо за пояснение, – поблагодарил я девушку и подошёл к двери.

Рассмотрев ее, я постарался найти датчик открытия двери, между тем передав на корабль:

– Всё, я внутрь. Не теряйте меня. Я сейчас включу свое средство маскировки и исчезну с ваших экранов.

– Вы справитесь, капитан, – прилетело от Ники.

– Будь осторожен, – это уже Рахута.

– Они очень опасны, не геройствуйте, – пожелал мне Ньютон и остальные искины.

– Мы тебя ждем, удачи, – последней напутствовала меня Леита.

Теплая волна накатила на меня после их слов со стороны оставленного где-то позади корабля.

– Я понял. Буду стараться, – передал я на корабль всем его обитателям, а сам, воссоздав ментальную структуру «кокона» протянул руку, чтобы открыть дверь.

С «коконом» вернулась повышенная чувствительность, и я ощутил, как из помещения, куда я направлялся, дохнуло волной злобы и страха.

«А вас там не так уж и много, – понял я, разделив те эмоции, что ощущал сейчас, на две составляющие, – если точнее, всего двое».

Плюс я четко чувствовал некое нейтральное фоновое ментоизлучение, струящееся из той же комнаты. Это было что-то новенькое, при прошлой встрече с местными обитателями ничего подобного мною не ощущалось.

«Ну, ждать можно годами, а входить нужно», – подбодрил я себя и открыл дверь.

Никто не напал и не набросился на меня, хоть я и ожидал нападения именно в этот уязвимый для меня момент. Сейчас у них был реальный шанс как-то ранить меня или вывести из строя. Но ничего не произошло.

Тактико-информационные модули совместно с нейросетью мгновенно выстроили ситуационную модель, разметив маркерами индекса опасности различные зоны.

«Красных, не так и много, но сильно много укрытий на квадратный метр площади, что не есть хорошо», – подумал я и сам укрылся за одним из таких укрытий.

Врагов я пока обнаружить не мог, но предположил, что они обретаются в одной из красных зон. Решив начать с этого, я отдал распоряжение тактическому модулю рассчитать наиболее выгодные места в помещении для нанесения неожиданного и максимально эффективного удара, а затем совместить их с уже имеющейся картой зон, посчитав, что место их наложения и будет соответствовать наиболее вероятному размещению противника. Но это был очевидный шаг.

Поэтому я для своей подстраховки параллельно начал просчет и наиболее безопасных или видимых такими мест в этом отсеке. Как только я начал такой просчет и анализ данного помещения, уже через пару секунд модель претерпела значительные изменения. Теперь в комнате появилось значительно больше зон с повышенным уровнем опасности, но одновременно с этим появилось и несколько дополнительных безопасных зон, отмеченных зеленым цветом.

Пока я корректировал ситуационную модель, тактический модуль справился со своей задачей, обозначив наиболее выгодные с его точки зрения для скрытой и внезапной атаки места. Несколько из них располагались точно в центре красных зон повышенного риска.

«Как только они начнут двигаться, я с моей новой чувствительностью смогу их обнаружить, главное не дать им времени предпринять еще какие-то действия. А пока мне нужно просто заставить их выдать себя каким-либо способом, чтобы моя система научилась выделять их на общем фоне», – понял я.

И не придумав ничего лучше, просто решил пальнуть в ближайшую ко мне точку предположительного расположения противников.

«А мне сегодня везет», – удивленно понял я, слепой выстрел угодил в одного из противников. Правда, я в самый последний момент выстрелил не в ближайшую, а в самую дальнюю от меня зону и, похоже, в кого-то попал. На модели мгновенно отобразилось перемещение не двух, как я думал сначала, а трех существ, и теперь я мог точно отследить их местоположение.

Плавно откатившись в сторону от того места, где я только что сидел, и мягко стеля шаг, я сменил позицию и спрятался за стволом ближайшего дерева.

Кстати, деревья были живые, в них не чувствовалось смерти. Однако не понятно, как они росли и существовали в таких условиях, ведь в помещении царила тьма, да и насчет воздуха я не уверен, я-то перемещаюсь тут в костюме. А нужен ли он моим противникам и в каком количественном и качественном составе, мне не известно.

Но, несмотря на всю эту ситуацию, мне стало интересно, как же выглядели эти странные деревья при нормальном освещении. Идея маленького парка почему-то сразу зацепила мою душу.

Но как-то я отвлекся от окружающей меня действительности. И из-за этого чуть не проморгал начало движения одного из врагов, что едва не стоило мне если не головы, то уж нескольких неприятных и очень болезненных минут.

На его нападение мое тело отреагировало по уже не раз оправдавшей себя схеме. Оно, не ожидая приказа от сознания, на автомате ушло за ближайшее препятствие, расположенное в соседней зеленой зоне. Чтобы не терять такой удачный момент и на откате противника ударить ему в спину, я немного выглянул из-за какого-то заграждения, имитирующего поросль кустарника, и, наведя прицел на удаляющийся маркер врага, выстрелил чуть выше середины, чтобы поразить именно тело, а не крылья существа. И попал. Вероятно, враги все еще не знали, что для меня они не являются невидимками во время своего движения. А местоположение всех остальных я уже успел срисовать при первой атаке.

«Так, остались подранок в дальнем углу и неизвестный у какого-то люка справа. Кстати, откуда здесь люк, на карте его нет?» – удивился я, а прислушавшись к своим ощущениям понял, что неизвестное мне ментоизлучение идет строго с того направления.

«Похоже, тот последний пытается продвинуться ближе к этому самому люку», – заметил я небольшое движение одного из своих противников.

«Что-то не нравятся мне эти телодвижения, – понял я, – чувствую, нельзя пускать его в ту сторону. И что остается? А ничего. Только нападать».

Решив все свои внутренние сомнения таким способом, навел оба бластера, что у меня были, на расположенных в разных концах помещения врагов, оставив как аргумент последнего убеждения мои волшебные шарики, которые сейчас, пока их не вызвали, пребывали неизвестно где. После этого я сосчитал до трех и рванул из-за укрытия в их сторону.

И как знал.

Первым поразив дальнего противника, чтобы он не смог ударить в самый неподходящий момент, перенес все свое внимание на последнего врага. А тот избежал очереди из бластера и до сих пор оставался цел и невредим, хоть я и был уверен, что все выстрелы попали в цель. Но вокруг него каждый раз вспыхивало некое поле, которое мои выстрелы не могли пробить.

Враг наконец сориентировался, откуда на него прошла атака, и в ответном ударе понесся в мою сторону. Я, чтобы не подставляться под столь быстрый ответ, юркнул в свое укрытие и приготовился встретить врага.

Но, как я ни ожидал и ни готовился, существо показалось неожиданно и устремило свою когтистую лапу к моему лицу; я присел, пропуская удар над собой, одновременно пытаясь материализовать шары внутри индивидуального менто-энергетического щита, окружающего врага. Но у меня это никак не получалось, так как они не могли проникнуть за созданную этой мышью-переростком преграду. Этот нападающий двигался хоть и быстро, но не так, как его сородичи, и поэтому я успевал вовремя избегать его атак и уходить с их линии. Отбивать его атаки у меня не было никакого желания, так как я не был уверен в той силе, которой обладает существо. И вот на одном из таких ударов я смог подловить его и попытался пробить ту стену, что защищала его, сосредоточив огонь всего оружия и давления материализации шаров в одной точке. Это усилие принесло свои плоды, щит немного продавился, но я за свой успех расплатился сильнейшим ударом в ногу.

«Правильно, что я не пытаюсь блокировать его удары», – решил я.

Отлетая к стене и продолжая палить в ту же точку, где мы смогли уже пробить небольшую брешь в его индивидуальном щите, я сместился еще немного влево и смог рассмотреть наконец, что силуэт этого существа имеет отдаленное сходство с человеком. Уже ничему не удивляясь, я сосредоточил весь огонь по противнику, стараясь поразить именно участок с уже истощенным полем.

Противник, не желая сидеть на месте и быть удобной и неподвижной мишенью, метался по всему помещению, постоянно сбивая прицел и нанося резкие и внезапные удары. То, с какой скоростью он стал перемещаться, не шло ни в какое сравнение с началом боя. Его реакции и скорость возросли многократно. Я перестал успевать отслеживать его, нейросеть и тактический модуль не успевали за ним в своих расчетах.

Положение становилось аховым. Я обнаружил себя перед противником, показал, что я здесь есть. Но противник оказался много сильнее меня. Кстати, сходство с человеком у этого существа сейчас пропало окончательно.

Решив не давать врагу времени еще больше поднять планку своих возможностей, я выскользнул из-за укрытия и, не позволяя ему скрыться за очередным препятствием, увеличил мощность обоих лазеров до максимума, выстрелив в его сторону. В таком режиме их хватит не больше чем на три залпа, но мне нужно было покончить с моим противником. Первая пара зарядов, только опалив врага, прошла мимо. Но это на некоторое время снизило скорость его перемещений. И поэтому весь огонь я направил в одну точку, зажав существо в угол и не дав ему оттуда выбраться.

Но тут, видимо почувствовав, что у меня может что-то получиться, враг сам ударил по мне. Но на этот раз это не было атакой на физическом плане, голову мне постарались разнести ментальным взрывом.

Мне повезло… Ожидая чего-то подобного еще с их первого нападения в командной рубке, я приготовился к внезапному переносу сознания на один из параллельных потоков, и сейчас эта закладка в моем подсознании сработала. Но даже тех мгновений, что успела ухватить моя сущность при ментальной атаке врага, мне хватило, чтобы провалиться в океан боли. Длилось это лишь несколько секунд, но этого времени хватило существу, чтобы приблизиться ко мне на несколько метров. Я, превозмогая ощущение слабости и из последних сил концентрируясь на удержании от распада «кокона», навел бластеры на врага, необычайно четко и точно почувствовав, куда должен прийтись выстрел, чтобы разрушить его щит. На мгновение задержал дыхание, а затем нажал на спуск.

Щит на противнике лопнул с каким-то неприятным и сильным скрежетом. По-видимому, это оказалось неожиданностью и для моего врага, так как он сначала застыл на месте, а потом постарался уйти с линии атаки куда-то в сторону. Но я не дал ему этого шанса.

Заряда в бластерах уже не осталось, он весь ушёл на последнюю очередь. Но я ударил по врагу своим необычным оружием. Два маленьких шарика материализовались внутри его тела и разлетелись в разные стороны, разрывая моего противника пополам в районе его груди, а затем исчезли, отлетев на несколько метров от него.

Мертвое тело грозного противника упало в нескольких метрах от меня.

«Тяжелый сегодня выдался день», – решил я, осматривая поле боя.

Проверив все помещение, кроме запертого люка, откуда я чувствовал непонятное ментальное излучение, и, не обнаружив ничего подозрительного, я подошёл к этому входу в не отмеченное на карте помещение.

«И что у нас тут? – сам себе задал вопрос я. – Ничего не узнаешь без того, пока туда не войдешь», – понял я.

Обследовав более внимательно дверь, я только сейчас обратил внимание на то, что она открывалась только механически. Нужен был или какой-то ключ или некое устройство, которое подключалась к чему-то напоминающему замочную скважину, но более тонко и виртуозно укрытую в створках люка.

«Ключик-то должен быть у того, кто пытался прорваться ко входу, – решил я, – не просто же так он стремился в эту комнату, у него, наверное, была какая-то возможность открыть люк».

И я подошёл к трупу последнего своего противника. Создавалось такое впечатление, что он значительно старше всех остальных присутствующих тут существ. Правда, внешне я не мог найти никаких значительных отличий или черт, указывающих на это, но почему-то именно так я и подумал о нем. Он был стар, очень стар. А главное, он все еще отдаленно напоминал человека, только его очень уродливую и искаженную копию.

«Хм, а ведь в первые мгновения он на человека походил значительно больше, – вспомнил я момент нападения на меня именно этого существа, – а значит, и вариант того, что они все или некоторые из них могут принять облик человека или аграфа, отбрасывать нельзя, только преобразование это у них, похоже, происходит не мгновенно, а требует какого-то значительного времени».

Додумывал эту мысль я, уже обшаривая труп своего врага. У него на шее, так же как и у других, висел странный медальон, но несколько большего размера, чем у остальных; не удержавшись, я взял его в руки и практически мгновенно получил сообщение от Магика.

\\ Артефакт ментоструктуры «малый кокон» индивидуального пользования. Максимальная насыщенность поля выдерживает нагрузку до трех тысяч энеронов. Артефакт четвертого уровня. Внутренняя градация – третья ступень. Свойства: воссоздание пелены, отделяющей объект от текущего слоя реальности, путем сдвига внутреннего пространства на несколько мгновений в сторону от основного потока времени. Работает на постоянной основе, за счет залитой в артефакт энергии. Обеспечивает абсолютную внешнюю невидимость для объекта прикрытия до тех пор, пока не будет израсходована вся энергия, залитая в артефакт. Имеется встроенный аккумулятор, вместимость – три тысячи энеронов. На текущий момент разряжен. При не полном заряде пополнение производится за счет энергии, поступающей в артефакт от оператора-носителя. Оптимизация работы артефакта невозможна. Производитель неизвестен. Построение внутренней структуры проводилось по нестандартным параметрам. Ограничений в использовании – нет.

«Теперь понятно, что помогало им так искусно прятаться и маскироваться. Это не их видовые свойства. Просто они используют специализированный артефакт. И аналогичные штуковины, только поменьше, по-моему, я видел на всех трупах».

Еще немного повертев артефакт в руках, я убрал его в свою сумку. Дальше приступил к проверке отделений поясного ремня, надетого на труп. В своих поисках я нашел несколько банковских карт объединённого банка Содружества, три инфо-кристалла, два, похоже, содержали какие-то базы знаний и один с неизвестной пока информацией. Также в одном из отделений хранился еще один артефакт, который пока никак не смог опознать Магик, сказав только, что он каким-то образом связан с расширением возможностей оператора. И последним оказалось, вероятно, искомое устройство, уж очень специфически подходящим был один из его щупов.

Собрав все свои находки в сумку, я взял найденное устройство в руки и повторно направился к люку.

«Угу, теперь все подходит».

Аккуратно вставив найденное устройство в скважину открытия двери, я услышал несколько щелчков и заметил, как люк немного выдвинулся вперед.

«Теперь путь в эту тайную комнату ничто не преграждает», – сказал я сам себе и потянул эту стальную дверь на себя. Она плавно подалась чуть вперед, а потом отошла в сторону.

Соседнее помещение сложно было назвать полноценной комнатой, это была какая-то небольшая каморка, размерами не превышающая трех квадратных метров.

«И это все? Откуда тогда тут излучение?» – подумал я и заглянул внутрь комнаты.

И только в этот момент я заметил какой-то, расположенный в дальнем углу этого не слишком большого шкафа в стене, предмет, напоминающий своим видом крохотную коробку.

«А вон, откуда все идет», – понял я и залез по пояс в этот ящик, чтобы вытащить коробку в основное помещение. Когда мои руки коснулись маленького ящичка, вернее даже небольшой шкатулки, мою голову пробил какой-то непонятный шквал эмоций. Будто куча щенков обрадовалась мне и начала кружить вокруг меня и вилять хвостами, именно такая картина почему-то пришла мне в голову.

И сразу от Магика пришёл отчет.

\\ Фиксирую наличие восьми неинициированных ментальных симбионтов класса «Пиявка». Рекомендую провести процедуру инициации до того момента, как ментальная структура симбионтов примет стабильную форму и потеряет свою эластичность.

«Что за симбионты? Для чего они предназначены? Что за класс такой? Сколько времени у нас еще есть?» – зачастил вопросами я, на что мой маго-комп прочел развернутую лекцию, что было не в его правилах.

\\ Симбионты, менто-энергетические полуразумные сущности, живущие в менто-энергетическом поле живых существ. Количество привязанных сущностей зависит от насыщенности менто-энергетического поля носителя. Основные функции – расширение ментальных возможностей носителя, защитные и разведывательные. Питание сущностей осуществляется как из внутреннего, так и внешнего источников. Инициация ментальных сущностей требует их привязки к носителю. Привязка симбионта осуществляется на всю жизнь носителя, с его смертью симбионт погибает. Данный класс симбионтов специализируется на перекачке ментоэнергии от сторонних источников, структур, образований и других сущностей через свое наполнение, с постепенной отдачей ее носителю. Судя по тому, что они уже проявляют некоторые личностные особенности, которые и формируют их относительно стабильную основу, привязку необходимо проводить сейчас.

«Каковы основные риски проведения процедуры? В чем заключается непосредственно сама процедура привязки? И сколько времени она займет?» – решил уточнить я.

\\ Существует несколько моментов, которые могут грозить оператору повышенным уровнем опасности. Если привязку и инициацию не провести вовремя, то симбионты начнут закачивать энергию самостоятельно из ближайшего источника, пока не проведут процедуру инициации самостоятельно или не уничтожат источник, выкачав из него всю ментальную составляющую. Ближайшими источниками ментоэнергии являются живые существа. Второй момент. В этом случае оператор не контролирует направления привязки симбионтов, и они могут провести слияние с любым объектом, обладающим менто-энергетическим полем.

«То есть могут подселиться к любому живому существу?» – спросил я.

\\ Не только, это может быть артефакт, источник ментоэнергии, место образования любой формы эгрегора. Главным условием считается наличие в месте привязки менто-энергетического и информационного поля. Именно на такой основе и образуются различные живые артефакты, стихийные духи мест или всевозможные виды ментальных аномалий локального свойства, наподобие полтергейстов.

«Понятно. Значит, нужно не пускать это дело на самотек, а то проблем мы можем огрести с ними больше, чем нам кажется. Что там дальше по проведению самой процедуры инициации?»

\\ Точная схема проведения инициации для этих симбионтов не известна. Общая схема для всех аналогичных ментосущностей заключается в создании малого канала передачи менто-энергетического и информационного поля и наполнении его энергией, через этот канал происходит затягивание ментальной сущности из ее временной физической оболочки и наполнение ее энергией до окончания процедуры слияния. Слияние завершается в момент, когда сущность равномерно распространится по всей поверхности менто-информационного поля носителя, после этого она занимает одну из областей в менто-энергетическом поле носителя. Обращение к ней происходит с построением канала именно в эту область поля носителя, так как сущность с этого момента становится неотъемлемой, но временно отделяемой частью поля носителя.

«В теории не так и сложно», – решил я. И открыл наконец вынутую из этого большого стенного шкафа коробку. В ней располагались восемь равномерно светящихся шаров разного цвета. Вернее двух цветов. Белого и бирюзового.

«Тут, как я понимаю, носители двух цветов, белого и бирюзового. Есть какие-то идеи, что бы это значило?» – спросил я Магика. Однако ответила мне нейросеть.

– Недостаточно данных. Но основной фон создает двадцать пять процентов расположенных внутри объекта физических носителей. Предположительно в этой части находится диапазон излучений другого вида неизвестных симбионтов.

Сделала Сеть такие выводы на основании полученных от Магика данных.

«Значит, эти два симбионта более сильные или как вариант они неизвестного типа, но руки почему-то тянутся начать именно с них», – заметил я за собой такое странное желание. Почему-то я чувствовал, что именно сейчас нужно проводить процедуру инициации, если я хочу получить еще и эти неожиданные бонусы, а не упустить момент и потом разрешать возникшие из-за этого проблемы.

Чтобы дать себе немного времени на обдумывание, я задал еще один вопрос нейросети и Магику:

«Значит, они тут хранили этих симбионтов? Они их тоже вполне могли найти где-то?»

\\ Нет, с вероятностью восемьдесят четыре процента симбионты выращены на станции, общий нейтральный фон образовался в результате их длительного нахождения в этом месте.

«А длительное, это сколько?» – решил уточнить я.

\\ Примерно от двадцати до тридцати лет.

«Получается, у нас тут было девять существ и восемь симбионтов. Но, с высокой долей вероятности, симбиотические сущности выращены именно тут. Видимо, это были восемь претендентов на получение симбионтов и один их хранитель, тот у которого я взял ключ, – рассуждал я, – нужно бы проверить, когда они прибыли на станцию. Что-то я помню некое упоминание о трех кораблях, имевших доступ в охраняемый периметр станции».

Проверив записи логирования систем безопасности станции и просмотрев все упоминания о ее посещении, я увидел, что по логам доступа в охраняемый периметр узла связи последний корабль прибывал относительно недавно. Прошло с тех пор чуть больше трех недель. До этого не было ни одного корабля больше пяти лет.

Отмотав логи до следующей записи о проникновении на станцию посторонних, я заметил, что они были здесь чуть больше десяти лет назад, и так еще три раза с периодичностью в пять лет. И все время на станцию прилетал один из трех кораблей. Информацию о порте и планете приписок, а также точные характеристики судов я сохранил у себя. А потом удалил их из списков доступа к станции.

«Длительность пребывания на станции для каждой партии составляет примерно пять лет, потом привозят следующих, а их забирают, – понял я, – а это первое, у нас есть время для безопасного нахождения тут. И второе, зачем им так много времени нужно на проживание здесь?»

Видимо, мой второй вопрос был напрямую связан с симбионтами. Если периодичность – это время созревания и подготовки очередной партии ментосущностей и данное время сейчас как раз пришло, что подтвердил мне и Магик своими косвенными выводами, то зачем им требовалась такая продолжительная длительность проживания здесь, не понятно.

«Неужели адаптация симбионтов происходит такой длительный отрезок времени?» – спросил я.

\\ Не располагаю необходимыми данными, но в общем случае, адаптация завершается с прекращением полного слияния. А эта процедура занимает достаточно ограниченное время – от нескольких минут до нескольких часов.

«Понятно».

И напоследок у нас получилось, что это, видимо, последняя партия, так как других шкатулок в той комнате не было.

«Это нужно будет тоже учесть, может, за последними прилетят гораздо раньше. Ведь их могли оставлять как, например, молодых адептов чего-либо ухаживать за симбионтами, до прибытия новой партии претендентов. А так как ухаживать уже не за кем, то и за ними могут прилететь в любой момент. Буду исходить из этого, как самого худшего варианта», – решил я.

И именно в этот момент от шкатулки с симбионтам волнами пошли эмоции страха, боли, голода и неимоверного одиночества.

«Я так понимаю, пришло время инициации», – почему-то даже с радостью подумал я.

\\ Фиксирую начальный этап процесса слияния у шести объектов.

«Странно, не все еще хотят инициироваться. Шесть, наверное, это те белые симбионты», – подумал я, заглядывая в коробку. Но, к моему удивлению, пульсировали и переливались всеми цветами два бывших бирюзовых и четыре белых шара, они то увеличивались в размере, то уменьшались. И это увеличение размера с каждой пульсацией шара становилось все больше. Два оставшихся шара белого цвета горели постоянным и ровным насыщенным светом.

«Эти, похоже, еще не созрели».

Так, необходимо построить канал и укрепить их внутренние ментальные структуры, вспомнил я наставления Магика.

Погрузившись в модель ментальных структур, отрисованную нейросетью и Магиком, я начал протягивать тоненький канал от своего внутреннего источника, бьющегося у меня где-то в глубине груди сразу ко всем, начавшим пытаться вырваться за пределы своей физической оболочки ментальным симбионтам. Как только образовался канал, я начал напитывать энергией ментальные сущности, чтобы укрепить их структуру и начать постепенное затягивание в свое менто-энергетическое поле.

Первые несколько минут все проходило вполне нормально, я даже успел порадоваться, что запитывание симбионтов энергией не требует ее больших объёмов, как неожиданно потребление энергии резко скакнуло в несколько раз. Я увидел, что два канала из шести начали разрастаться и значительно усилили ее вытягивание. Я уже почти исчерпал свой внутренний резерв, как закачка автоматически, в соответствии с когда-то сделанными настройками, перекинулась на использование накопленной энергии из имплантированного мне древнего накопителя.

Я видел, как постепенно перестаёт передаваться энергия по каналам, протянутым к сущностям расположенным в белах шарах, как мои фоновые слои сознания начинают постепенное затягивание этих сущностей в мое поле, как происходит смешение поля симбионта с моим.

Виртуально сущности мне предстали в виде маленьких летучих мышей, чьи тела располагались в какой-то определенной точке моего внутреннего сознания, а всю общую ментоструктуру старались укутать или объять своими крыльями.

Вот именно на это и потребовалась дополнительная энергия. Я давал ее, помогал достраивать новые связи. Вплетал в свое поле новые сегменты. Сращивал наши структуры и объединял их во всех местах, где проходила линия слияния между нами.

Эта работа совершенно не вызывала отторжения или неприятия. Да и особых трудностей она не вызывала. После полного слияния симбионты, казалось, впадали в спячку. Они растекались в том месте, где концентрировалась их основная сущность, и замирали. При этом я чувствовал их, понимал, чего они хотят и что могут мне дать.

Правда, сейчас они не хотели ничего, кроме одного: «Спать» – чувствовал я при обращении к ним.

Закончив со всеми четырьмя первыми симбионтами, а я назвал их «летунами», я обратил внимание на два оставшихся потока энергии. Они все еще продолжали ее закачивать, хоть и не так интенсивно.

В моем внутреннем источнике остался только неприкосновенный запас да порядка тридцати процентов энергии в накопителе, когда симбионты перестали качать энергию.

Что удивительно, мне не пришлось даже затягивать их к себе. По каналу в мою сторону устремились две быстрые молнии, отдаленно напоминающие китайских драконов с длинными телами, маленькими крыльями и большой головой. Они мгновенно окутали мое тело, растянувшись в длину и при этом совершенно не потеряв в объёме. А свои виртуальные головы расположили точно над моей, только с правой и левой сторон.

«Хорошо», – чётко прочел я мысль, переданную мне.

«Нам нравится», – пришло второе послание.

«Мы нрулы, – опять появилась мысль в моей голове, – мы готовы служить тебе».

И после этих слов их виртуальные тела, казалось, вплавились в мою структуру как менто-энергетического и информационного поля, так и физического тела. Я реально почувствовал, что мои возможности претерпевают какие-то изменения, а тело наливается новой мощью и силой.

«Это что-то новенькое», – подумал я и обратился к Магику: – «Так и должно быть?»

\\ Нет, симбионты не оказывают прямого физического или ментального воздействия на объект привязки.

«И что это тогда за два последних сюрприза?»

\\ Нет ответа. Нужно провести дополнительное исследование и анализ происходящих в операторе изменений. На текущий момент зафиксировано уплотнение менто-энергетического поля и его более глубокое внедрение в физическую составляющую оператора.

«Ладно, это пока оставим. Главное, хуже я себя не чувствую. Только лучше. С остальным буду разбираться потом. Надо прекращать уже тут одному сидеть, пора и другими делами заняться. Кстати, сколько я уже в этой комнате?»

– Сорок две минуты, – ответила Сеть.

«Да, а я почему-то думал, что значительно больше».

Еще раз внимательно оглядев все помещение, я собрал и закрыл шкатулку с оставшимися последними двумя симбионтами, а затем, не найдя больше ничего интересного вокруг, развеял ментоструктуру «кокона» и связался с «Дракаром».

– Эй, на корабле. У меня все нормально. Я все еще ваш капитан… – Какой-то не очень смешной, плоский юмор лез из меня, видимо, все же стресс до сих пор держал нервы в напряжении.

– Алёшенька, хороший мой, ты в порядке, – с облегчением произнесла где-то на том конце Леита, – в один из моментов, мне почему-то показалось, что ты пропал, исчез, растворился, хотя я и до этого тебя не чувствовала. Но в тот раз у меня так сильно что-то сжалось в груди, на мгновение, как мне показалось, у меня даже остановилось сердце, и я поняла, тебя здесь нет. Я никак не могла объяснить этого своего чувства, и ни Рахута, ни Ника с Ньютоном не могли мне в этом помочь и что-то прояснить. Но я чувствовала, что у тебя не все в порядке, ты в беде. При этом я верила в тебя, я знала, ты справишься. И я надеялась.

– Умничка моя. Я тоже рад, что у меня все в порядке, хотя, как ты и сказала, был небольшой шанс покинуть эту станцию. Но я постарался его избежать. Сейчас уже все нормально. Не переживай.

Я говорил, а у самого на душе растекалась какая-то теплая волна от тех чувств, что передались мне вместе со словами Леиты. И они мне сказали гораздо больше. Я ей не безразличен. Далеко не безразличен. Она переживает за меня как за близкого и родного ей человека. Я чувствовал, что все эти эмоции каким-то образом усиливаются одним из симбионтов.

\\ Провожу подключение и слияние структур симбиотического ментоусилителя, – сказал Магик.

И в следующее мгновение по телу навстречу волне тепла, идущего от девушки, пошла вторая волна, уже моя. Я вложил в нее всю ту нежность и заботу, восхищение и обожание, что испытываю к ней, и направил ее по каналу, протянувшемуся между нами.

Несколько мгновений я ощущал бурлящий поток чувств, струящийся по кругу туда и обратно от нее ко мне.

«А симбионты, оказывается, не только занимаются помощью в закачке энергии от источника к носителю, но и выполняют различные другие функции. Вот один выступил как некий усилитель, и Магик каким-то образом вплел или слил его рецепторные структуры с моими. Эффект от симбионтов уже есть, тем более кроме потраченной энергии их инсталляция и привязка ничего не стоили», – параллельно ощущениям единения с Леитой раздумывал я на одном из фоновых слоев сознания.

Но вот в какой-то момент, в поток чувств и ощущений, идущий со стороны девушки и корабля, влился сначала робкий и тоненький ручеек еще чьих-то эмоций.

«Рахута», – донеслась до меня мысль Леиты. И как будто с произнесением ее имени пришло признание того, что и Рахута является неотъемлемой частью нашей жизни.

После этих слов поток эмоций, идущий уже от второй девушки, стал расширяться, пока не занял ровно половину того канала ощущений, что протянулся между нами. И вот эта бурлящая река эмоций и чувств сейчас протекала через каждого из нас. Я купался в ее стремительном и обжигающем потоке. И единственная мысль сейчас поселилась в моей голове. «Мои. Никому не отдам».

И так мне было хорошо и приятно, что я выпал из реальности, погрузившись в эту пучину эмоций. Неожиданно в мою голову пришло сообщение.

– Капитан, слышите нас? Не можем до вас достучаться, – сообщила искин с «Дракара».

– Слышу, прекрасно слышу, – ответил я Нике, а сам подумал.

«Ну, вот прервали в самый приятный и кульминационный момент», – но как только я сосредоточился на своих воспоминаниях, сразу же почувствовал два ласковых дуновения эмоциональных и чувственных потоков, идущих от девушек.

«Это мы что, теперь всегда друг друга чувствовать сможем?» – удивился я.

\\ Между оператором и точками эмоциональной привязки благодаря способности одного из симбионтов к усилению и вычленению определенного несущего сигнала установлен постоянный канал обмена менто-информационными составляющими.

«Это, видимо, то, что мы сейчас испытываем. А для чего он служит? Каковы его основные функции?» – решил прояснить новый непонятный для себя нюанс в наших взаимоотношениях с девушками.

\\ Канал служит для доступа к менто-информационному полю точек привязки, а при близких расстояниях возможно частичное слияние полей оператора и точек привязки.

«А в обратную сторону это возможно? Девушки также получили доступ к моему полю?»

\\ Нет, доступ к полю оператора возможен только при обеспечении самим оператором нужного направления потока ментоинформации.

«Понятно. Буду знать».

– Какие будут дальнейшие указания? – сразу приступила к делу Ника, как только смогла установить со мной устойчивый канал связи.

Как ни приятно ощущать это единение и общность с моими девочками, но нужно работать, поэтому я начал перечислять то, что нужно сделать.

– Высылай дроидов, чтобы проверить и взять под контроль все помещения и переходы станции, я мог что-то пропустить и не проверить. Не хотелось бы, чтобы нам в спину выскользнул и ударил еще один такой гад, как я тут уже встречал. Или что-то еще похуже. Хотя, если судить по записи логов системы безопасности станции, этих существ на станции было всего девять. Дальше. Пусть медицинский дроид соберет все трупы моих противников и отправит их в лабораторию на исследование. Опасные враги, мы должны знать о них как можно больше. Особое внимание нужно обратить на одного из нападающих в этом парке, того, что лежит у двери открытого люка. Он доставил наибольшее количество проблем и использовал ментоактивные структуры во время своих атак, одна походила на некий достаточно сильный ментально-физический щит, вторая – что-то типа ментального удара большой мощности с одновременной попыткой выкачать у противника всю ментальную энергию. Далее, обыщите все их тела, на них были надеты какие-то амулеты, нужно разобраться в их свойствах, а также необходимо проверить их поясные сумки, может, там мы найдем что-то интересующее нас.

– Принято к исполнению, – ответил корабельный искин.

– Девушки, вы что-то примолкли, даже не перебили меня ни разу, пока я общался с Никой, – обратился я к оставшейся на корабле женской половине моей, как оказалось, такой желанной и любимой команды, Леите с Рахутой.

– Мы слушали, – просто ответила, как мне кажется из нашего не такого уж и долгого, но достаточно плотного и частого общения, более рассудительная и сдержанная Рахута.

– Тогда для вас тоже есть поручение. Когда дроиды возьмут под контроль станцию, выдвигайтесь в рубку управления, будем реанимировать эту огромную передающую антенну. Ну и кроме всего прочего у меня для вас есть по небольшому сюрпризу.

Сказав это, я почувствовал ниточку любопытства, протянувшуюся от девушек ко мне.

– А что это? – не вытерпела Леита.

– Вот встретимся в рубке, и вы все узнаете, – ответил я, с улыбкой представив недовольные личики у девушек, по крайней мере, одно из них точно будет недовольным.

«А вот нечего меня все время дразнить и держать в напряжении при каждом взгляде на вас», – подумал с ехидством я.

Еще немного потоптавшись на этом так много давшем мне участке станции, я направился в сторону командного модуля. Но не прошёл я и следующего отсека, как мне поступило сообщение от Ники.

– Капитан, один из дроидов получил доступ к отсеку, вероятно, использующемуся как система утилизации отходов. И обнаружил там многочисленные останки. Я думаю, вам необходимо взглянуть на это.

– Иду, – ответил я и развернулся в сторону помещения, отмеченного на карте маркером.

«И как это я пропустил этот небольшой закуток?» – подумал я, подходя к искомому отсеку.

Войдя внутрь, я очень сильно порадовался луженой крепости моего желудка, но вот насчет кошмаров по ночам я теперь не слишком уверен.

«Думаю, вопрос с питанием этих все-таки вампиров можно снимать», – решил я, разглядывая гору трупов людей и других разумных существ разной степени разложения. Они были набросаны в беспорядочные и уродливые, но неизменно отвратительные фигуры. Лежали на столах, были подвешены на мясницкие крюки и разбросаны по всему помещению. Но все трупы неизменно объединяла одна общая черта – они все выглядели так, будто из них выжали все соки.

– Ника, все трупы осмотреть. Вещи, буде такие найдутся, собрать, продезинфицировать и принести в лабораторию. Помещение после этого очистить и опечатать.

– Принято к исполнению, – ответил искин.

Когда я покинул эту пиршественную залу, почувствовал огромнейшую волну облегчения. С меня как будто спала та тяжесть и горесть, что витали в воздухе соседней комнаты. Оставив за спиной этот небольшой филиал маньяка-вивисектора, я направился в рубку управления. В этот раз я добрался до нее без происшествий. Когда я зашёл в отсек, девушки уже были там и рассматривали приборную панель управления станционным оборудованием.

– Привет, мои красавицы, приступим к работе? Давайте-ка начнем будить это большое устройство для организации линии гиперсвязи, – сказал я, будто не замечая любопытные взгляды девушек, обшаривающие меня с ног до головы.

«Ищите, ищите. Все равно шкатулка в сумке и вы ничего не увидите», – подумал с ехидством я, а сам, как ни в чем не бывало, подошёл к пульту, по дороге приобняв сначала одну, а потом и вторую девушку, и уселся в кресло администратора станции.

«Как-то нет настроения заигрывать с девушками после картины, увиденной несколько минут назад», – понял я и перешёл на серьезный и деловой лад.

– Леита, Рахута, на станции были вампиры, ну или кто-то очень похожий на них, – начал свой рассказ я.

– Кто? – похоже, не поняла или не поверила Леита.

– Ну, эти твои «дети ночи», – пояснил я.

– Не может быть, их же нет, это все сказки из детства, – все же не поверила мне девушка. Рахута благоразумно молчала, так как сказать по существу она ничего не могла, но было заметно, что она больше склонна верить Леите, чем мне.

– Слишком много совпадений, все, о чем ты говорила, можно применить к ним. Быстрые, ловкие, ментальноактивные, только превращаются не в летучую мышь, а обратно.

– Но они же питались аграфами, – привела свой последний аргумент девушка.

– Про аграфов я ничего сказать не могу, не разбирался, но людей и прочих существ, выпитых ими, здесь лежит целая комната, может, среди них есть и твои соотечественники, – с каким-то отвращением сказал я. И понял, что никакого сочувствия к этим существам никогда испытывать уже не буду. Вероятно, сильное впечатление произвела на меня та комната. Даже на станции среди кучи трупов я не чувствовал такого отвращения. Может, потому, что знал, они погибли по своей или относительно своей воле, в отличие от жертв этих вампиров.

«Откуда у них столько пленников? – подумал я. – Надо разобраться с этим вопросом, в будущем это знание может значительно помочь в понимании всей ситуации в целом. Да и жизнь спасти может, скорее всего. А значит, первое – желательно сообщить об этих существах тем, кто заинтересован в их уничтожении, а такие должны обязательно найтись. И второе – понять, где они окопались и откуда к ним поступают люди».

Пока я думал, Леита с Рахутой притихли и ждали продолжения разговора, почувствовав всю серьезность момента. Девушки, почувствовав мое состояние, как-то сразу поверили мне полностью. И поэтому сейчас ожидали моего решения.

– Значит так, красавицы мои, шутки, похоже, для нас закончились. Мы с вами случайно наткнулись на гнездовье расы, которая если и не являлась врагом Содружества, то к друзьям и союзникам она относиться уж точно не должна, и которая, судя по имеющимся сведениям, считалась вымершей или уничтоженной. Отсюда следует, что они очень хорошо прячутся и не очень сильно хотят афишировать свое присутствие. А значит, вполне себе вероятно, что захотят сделать так, чтобы информация об их существовании и дальше оставалась в секрете. Следовательно, есть у меня большое подозрение, что тех больших «везунчиков», которые случайно оказались в курсе их секрета, могут ждать очень большие неприятности. Особенно если учесть их способности к перевоплощению, правда для них не выяснены пределы, но будем считать, что они полные, тем более о чем-то подобном говорила Леита.

– И что нам это дает? – уточнила Рахута.

– А дает нам это многое. Во-первых, нужно быть готовыми к тому, что здесь может оказаться корабль с кучей таких вот приятных личностей. Во-вторых, про передачу информации компетентным органам, я думаю, упоминать не стоит. В-третьих, желательно не наткнуться на измененных (вампиров в обличии людей). В-четвертых, собственно, то ради чего мы здесь оказались, канал в Империю Аграф и казначейство флота Содружества. И наконец, про сюрприз я не шутил. И давайте начнем с последних двух пунктов. А поэтому нужно запустить активацию станционного оборудования и устройства гиперсвязи.

После этих слов я, дав девушкам возможность обдумать свалившуюся на них информацию, занялся консолью управления, реанимируя постепенно устройства жизненного цикла станции. Как я знал из изученных баз знаний, это не должно быть особенно сложной процедурой. Вся сложность в ее выполнении заключалась в получении административного доступа к управляющим контурам станции, а его я себе уже обеспечил. Поэтому я запустил цикл расконсервации оборудования и его последовательной активации. Примерное время, которое мне спрогнозировала система контроля станции, было три часа сорок минут. Я почему-то ожидал гораздо большего диапазона, но, вероятно, часть оборудования уже была переведена в рабочий режим и поэтому не требовала затрат времени на свою активацию.

– Ну, все, процесс пошёл. Теперь давайте займемся вами, мои хорошие. Помните, я говорил про сюрприз?

– Да, – за обеих девушек ответила Рахута.

– Так вот, на станции я обнаружил нескольких симбионтов. У них много полезных свойств и качеств, но главное я знаю, как провести процедуру их привязки и инициации. И поэтому я предлагаю вам провести привязку ментальной сущности, по идее, это не должно занять много времени. А оно у нас сейчас есть. Что скажете?

– Я знаю про симбионтов, но мне не приходилось с ними работать и изучать их досконально, – ответила Леита. – Правда, все отзывы, что я слышала об этом направлении в ментоисследованиях и работах, были положительные. Но насколько я знаю, это же очень сложная процедура. И не каждый может ее выдержать.

– У меня есть один способ провести ее более быстро и надежно, но вам придется всю процедуру провести в медицинском боксе, – солгал я.

Я все еще старался не раскрывать всех своих способностей, не то чтобы не доверял девушкам, а исходил из принципа «если не знаешь, то и не расскажешь».

– Хорошо, давай попробуем. Но это странно, я никогда не слышала, что для внедрения симбионта требуется помещать человека в медицинский комплекс, – усомнилась Леита.

– А ты не думала, что ему просто нравится видеть нас обнаженными, – пошутила Рахута.

Кстати, она была очень недалека от истины, моим вторым условием как раз и было то, что в бокс нужно попасть обнаженными. Хотя реально мне всего лишь нужно было, чтобы девушки уснули.

В общем, обговорив все условия, мы оставили рубку управления и направились на «Дракар».

Поместив девушек в различные медицинские комплексы, благо на корабле их было два, я приступил к процедуре инициации симбионтов. В этот раз весь процесс пошёл еще проще, так как на себя роль катализатора и исполнителя взял один из драконов. Он служил как проводником ментоэнергии, так и сопровождающим для вновь рожденной ментальной сущности. Мне осталось проконтролировать только слияние симбионта с менто-энергетическим полем девушек.

Я управился меньше чем за сорок минут. Это было очень быстро, и я не затратил при этом практически ни грамма энергии, дракон тянул ее из ближайшего источника, канал к которому проходил недалеко от станции.

Вообще, с тех пор, как я покинул пределы станции и сектора, где очнулся и жил первый месяц своей жизни, я понял, что мир переполнен энергиями. Она была повсюду. Перетекала из одного места в другое. И я мог свободно пользоваться ею.

Решив дать девушкам отдохнуть, я направился в лабораторию, чтобы узнать о наших находках и, вообще, послушать новости, которые мне может сообщить Ньютон. Но проходя мимо своей каюты, понял, что и сам нуждаюсь в отдыхе, и решил отложить разговор с моим искином на потом, а сам зашёл в свой кубрик и лег на кровать.

«Утро вечера мудренее», – подумал я.

Вероятно, это и послужило тем единственным неверным шагом, который резко поменял нашу судьбу.