Глава 42
Мое место в Салеме
Раздается звонок с последнего урока, и я устремляюсь в коридор. Две девушки прямо по курсу шепчутся, прикрывая рты ладошками, и кидают взгляды в мою сторону. Странно, что… они не смеются. Они тревожно меня рассматривают.
Я закидываю книги в шкафчик. Пожалуйста, пусть Элайджа хоть что-то найдет. То, что он не вернулся в школу сегодня – хороший знак. Захлопываю шкафчик и оборачиваюсь. За спиной стоят Мэри, Элис и Сюзанна.
– Уф, – с шумом выдыхаю я. – Умеете же вы подкрадываться, аж в дрожь бросает!
– Рада, что тебе нравится, – усмехается Элис. – Я долго и упорно работала над этим зловещим приемом.
Мэри едва не подпрыгивает на месте и широко мне улыбается.
– Отдай его ей, Сьюзи.
– От нас.
Сюзанна достает из внутреннего кармана своего жакета в викторианском стиле маленькую бархатную коробочку и на раскрытой ладони протягивает ее мне. Я по очереди смотрю на каждую из Наследниц.
– А что за повод?
– Просто открой ее! – восклицает Мэри, хлопая в ладоши, словно мы на детском дне рождения.
Откидываю крышку. Внутри лежит изящный серебряный кулон в виде метлы. На вид – ручной работы. Элис вытягивает из-за ворота блузки такой же.
– Это символ нашего ведьминского круга, который связывает нас. Его выбрала Элис, когда мы были еще маленькими. Такой кулон есть у каждой из нас, – говорит Сюзанна.
– Знак нелепый, конечно, – замечает Элис. – Но в восемь лет я считала, что метла – это суперкруто.
Открываю рот, собираясь поблагодарить их, но голос срывается. Элайджа был прав. Мое место в Салеме. Неожиданно для себя самой я начинаю плакать.
– Эй, он не настолько ужасен, – возмущается Элис, но на губах ее улыбка.
– Он великолепен, – выдавливаю я, стараясь улыбаться.
– Считай, что ты официально принята в круг, – говорит Сюзанна и берет меня под руку, пока мы вместе идем к кабинету Уордуэлла.
Я надеваю кулон на шею, когда мы проходим мимо держащейся за руки парочки. Они переводят взгляд с Наследниц на меня и хмурятся.
– Полагаю, уже без слов ясно, что слухи, которые распускают Ники и Блэр, стопудово касаются меня, – усмехаюсь я.
– Так и есть, – говорит Сюзанна. – В других условиях я бы взбесилась. Но не сегодня. Сейчас я чувствую облегчение.
Я киваю.
– Только странно, что на этот раз их сплетни вызывают не осуждающие или презрительные взгляды, а сочувствующие. Вы что-нибудь слышали?
– Не-а, – отвечает Элис. – Нам слухи о тебе не рассказывают. Они же не совсем дураки.
– Будем честны, Элис, – вздыхает Мэри. – Нам обычно вообще никто и ничего не рассказывает. Если, конечно, не желают получить в качестве бонуса твой убийственный взгляд. И не знаю, заметила ли ты, на нас сегодня тоже все пялятся.
На них тоже? Останавливаюсь перед кабинетом истории.
– Я быстро.
– Мы подождем, – говорит Сюзанна.
Я толкаю дверь, проходя в кабинет, и Уордуэлл поднимает голову от кипы бумаг.
– Прошу, присаживайтесь.
Плюхаюсь на стул перед его столом. Учитель чуть покашливает.
– Я бы хотел, чтобы вместо пропущенных экзаменов вы написали сочинение на пять страниц.
– Звучит хорошо. Это я могу, – быстро отзываюсь я.
– Хочу, чтобы для вашей работы вы использовали все, что узнали о «Титанике» за последние две недели и в итоге написали небольшой рассказ, – продолжает он.
Сейчас мне меньше всего хочется писать рассказ о «Титанике», но я слишком хорошо знаю мистера Уордуэлла, а потому знаю: просить другую тему бесполезно.
– Чтобы было интересней, я вручу вам один предмет, который мог присутствовать на потерпевшем крушение корабле. Вам необходимо изучить его, определить, какому пассажиру он мог принадлежать, и написать историю этого человека с момента восхождения на борт до самого возвращения домой – или невозвращения, смотря как сложились обстоятельства.
Предмет. Я бросаю взгляд на дверь и замечаю мелькнувшее в окошке лицо Элис. Уордуэлл открывает ящик стола.
– Только прошу, не потеряйте его.
На стол передо мной он кладет маленькую серебряную книжку размером с игральную карту. Она блестит в ярком свете ламп. Я подскакиваю, едва не перевернув стул. Серебряная книжка из сна.
– Что-то не так? – спрашивает Уордуэлл, изучая мое лицо так, словно изучает поведение рыбки в аквариуме.
– Что? О, нет. Просто мышцу свело, – восклицаю я, потирая икру.
Вот же! Поверить не могу, что так отреагировала. От недостатка сна я стала совсем дерганной. В класс заходит Элис, за ее спиной маячат Мэри и Сюзанна.
– Сэм, подвезти тебя домой? – Она изображает удивление: – Ой, извините, мистер Уордуэлл. Я не подумала, что у вас важный разговор.
– Я бы попросил вас, девочки, подождать снаружи, но можно считать, что мы закончили. – Учитель указывает на серебряную книжечку. – Не забудьте взять, Сэм.
Я не двигаюсь. Ни за что, ни в коем случае я не прикоснусь к этой штуке. Думай! Осматриваю его стол.
– Ведь это старинная вещь?
– Весьма.
– Тогда я точно не осмелюсь просто так кинуть ее в сумку, – говорю я и беру две бумажные салфетки из коробки у него на столе.
– Она не настолько хрупкая, – возражает Уордуэлл, но поздно – книжка уже завернута.
Я следом за девочками выхожу из кабинета. Мы отходим от двери на тридцать метров и только тогда начинаем говорить.
– Вы же поняли, что это та самая серебряная книжка из моего сна? – говорю я, указывая на сумку.
– Как думаешь, зачем вы вломились в класс, Шерлок? – ворчит Элис, толчком открывая дверь, ведущую к спортивному полю. – Тебе нужно учиться скрывать эмоции. Ты там трагедию Шекспира по ролям сыграла перед ним. Если Уордуэлл замешан в создании зачарованной копии «Титаника», ты только что показала ему, что в курсе всего, что он и его союзники замышляют.
– Он сказал что-нибудь подозрительное? – спрашивает Сюзанна.
– Думаю, да. Описывая книжку, он назвал ее «предметом», – отвечаю я. – Если он знает о наших разговорах, то мог использовать слово, чтобы намекнуть мне.
– Еще Уордуэлл был чересчур настойчив, когда заставлял тебя ее взять, – вспоминает Мэри, шагая по траве. – Он не отрывал от тебя глаз.
Мимо нас пробегают ребята из команды по лакроссу.
– Сэм, – резко останавливаясь, окликает меня Диллон. Из его голоса исчезли привычные веселые нотки. – Можно тебя на пару слов? – Он кидает взгляд на девочек. – Наедине, если ты не против.
– Эм-м, конечно. В чем дело? – спрашиваю я. Что-то случилось с Джексоном?
Мы отходим в сторону от Наследниц.
– Ты же не сядешь с ними в одну машину, правда?
– Что?
Он слегка задыхается от долгого бега.
– С Наследницами. Не думаешь, что стоит держаться от них подальше, по крайней мере, пока не узнаешь, правда ли это все?
– Постой, о чем ты говоришь?
Диллон смотрит так удивленно, словно это я несу полный бред.
– Говорят, что это твоя мачеха пыталась повесить вас в лесу. А Наследницы никому об этом не рассказали, потому что хотели отомстить. Все уверяют, что они тебя заколдовали. В смысле, это же супер как странно, что вы не общались почти полгода, а тут раз – и стали просто неразлейвода.
Моя мачеха. Живот скручивает так сильно, что я хватаюсь за него.
– Что?
Пячусь от Диллона на пару шагов, но возвращаюсь. Что он несет? Вся школа знает, что это была Вивиан? Но откуда они… Джексон. Наш последний разговор в пикапе. Какая подстава! Я прижимаю ладонь ко лбу. Должно быть, Джексон рассказал Ники. Из меня словно весь дух вышибли. Понимаю, Джексона приворожили, он не виноват, но это предательство настолько жестокое, что я не могу сдержать эмоций. Слезы текут по щекам.
Я разворачиваюсь и бегу к девочкам.
– Сэм, подожди! – кричит Диллон мне вслед, но я не слушаю его.
Поравнявшись с Наследницами, проношусь мимо них.
– Чтоб тебя!.. Что сейчас произошло? – рычит Элис, догоняя меня.
Я заскакиваю в джип, девчонки залезают следом.
– Вся школа знает о Вивиан. Ники знает. А это значит, что Джексон ей все рассказал. – Голос срывается, когда я произношу его имя.
– Тварь! – выплевывает Элис, ударяя ладонью по рулю.
– Как он мог? – ужасается Мэри. – Это отвратительно! Даже несмотря на заклинание, просто мерзко.
– Ходят слухи, что вы никому об этом не сказали, потому что планировали отомстить. Все думают, что мы внезапно начали тусоваться вместе, потому что вы меня заколдовали.
– Да, похоже на ложь Ники, но совсем не в ее стиле. Нас хотят подставить, – говорит Сюзанна.
– Единственный способ избавиться от слухов – переждать их, – заявляет Мэри. – Ничего не признавать. Нет ни единого доказательства, что это была твоя мачеха. Ты уже была на допросе у полиции. Мне кажется, даже хорошо, что ты узнала это от Диллона, а не услышала где-нибудь в классе. Твою истерику восприняли бы как то, что слухи верны.
– Переждать – не вариант. Что, если со мной что-нибудь случится? – спрашиваю я.
– Читаешь мои мысли, – вздыхает Элис. – Теперь все считают, что у нас есть повод причинить тебе вред.
– Предупреждение Редд, – вспоминает Сюзанна. – Возможно, оно было о тебе. Если с тобой что-то случится, мы сразу оказываемся первыми подозреваемыми.
– Сегодня тринадцатое, – вклинивается Мэри.
Никто не отвечает.
– Книжка! – выпаливаю я.
Натянув на пальцы рукав, достаю завернутый в салфетки предмет и кладу его на сиденье между мной и Сюзанной. Наследница протягивает мне две ручки:
– Держи.
Я разворачиваю ими салфетки. Внутри маленькая серебряная книжка, украшенная сложной кружевной гравировкой, а в центре – рисунок корабля.
– Девочки! Мне кажется, это тот же корабль, что и на лотерейных билетах, наславших на Сюзанну заклинание морской болезни. Билетах, которые нам раздавала Блэр.
– Тебе не кажется, – раньше всех отвечает Сюзанна.
С помощью ручек я аккуратно поднимаю обложку. На первой странице, пожелтевшей от времени, написано:
Имя:
Танцы: Приглашения:
1. 1.
2. 2.
3. 3.
– Это не просто серебряная книжка, это карне, бальная книжка! – удивленно восклицает Мэри. – У тети есть такие в антикварном магазине. Дамы носили их с собой на балы и приемы, чтобы записывать партнеров по танцам. – Она перегибается через центральную панель, чтобы лучше разглядеть. – И выглядит она жуть какой старинной.
Я перелистываю страницу, но она ничем не отличается от первой, как и все последующие.
– Пустая бальная книжка, да? Но в чем смысл? Это третий предмет из моего сна. Он должен что-то значить.
– Может, на «Титанике» была реальная женщина, которой эта книжка принадлежала? – предполагает Сюзанна.
Я вытаскиваю телефон и включаю поисковик.
– Ничего подобного не всплывает. Все вещи, оставшиеся после крушения «Титаника», хранятся в музеях. Если это бальная книжка с корабля или ее копия, то можно было бы легко обнаружить, чья она.
Телефон в руке вибрирует.
Папа: «Где ты?»
Я: «С девочками».
Папа: «Быстро домой».
Удивленно смотрю на телефон. Должно быть, что-то случилось. Папа никогда не пишет в таком тоне.
