Глава 24
Может случиться что угодно
Сюзанна помогает мне положить дополнительное одеяло на одну из кроватей с балдахином, пока Элис возится с другой. В гостевую комнату, которую мы заняли, заходит папа с кувшином воды и четырьмя стаканами на серебряном подносе и опускает его на круглый столик, примостившийся меж двух кресел.
– Серебряный поднос? Ясно, с чего вдруг мама называла тебя Чудик Чарли.
Он с трудом сдерживает улыбку:
– Хм-м… Может быть, ты права. И мо-о-ожет быть, мне лучше забрать себе эту коробку домашних эклеров от Мэривезер. Слишком они чу́дные.
– Ты о чем? – Прекращаю заправлять одеяло и поворачиваюсь к нему.
В комнату заходит Мэри в ярко-малиновой клетчатой пижаме. Папа достает из-за кувшина розовую коробку с выпечкой, перевязанную бечевкой.
– Какая досада, придется одному съесть все эти волшебные эклеры. А Мэри вы скажете, что сами от них отказались.
– Э-э-э, нет! Сэм, не знаю, что ты наделала, но сделай как было, – заявляет Мэри с таким серьезным выражением лица, что улыбается даже Элис.
Я поднимаю руки и выдаю самый жалобный в мире голос:
– О’кей, виновата. Ты не Чудик. Нисколечко. А эклеры – еда обывателей.
Он посмеивается и возвращает коробку на столик:
– Девочки, вы уверены, что тут всем хватит места? В нашем доме есть другие гостевые спальни.
– Двух королевских кроватей нам более чем достаточно. К тому же вместе веселее, нам лучше оставаться командой, – говорит Элис, а я чуть не таю от радости. Потому что я – часть команды.
– И то верно, – соглашается папа. – Я пошел спать, но Сэм к вашим услугам, если вдруг что-то понадобится.
– Спокойной ночи, пап. Люблю тебя.
Он закрывает дверь за собой, и Мэри требуется всего две секунды, чтобы подскочить к столику и схватить коробку с эклерами. Она развязывает бечевку и открывает крышку.
– Вау. Просто вау! Тут розовые бутоны сверху. Это не пирожные, а произведение искусства.
Мэри слегка наклоняет коробку, чтобы показать нам. В клетчатой пижаме, с темными кудряшками, собранными на макушке, она похожа на маленького ребенка.
– Даже не думай слопать мой эклер, иначе ночью слетишь с кровати во сне. – Элис изгибает бровь.
Набив полный рот, Мэри с ногами забирается в кресло:
– Что? Я тебя не слышу, я занята.
Элис занимает второе кресло, а мы с Сюзанной располагаемся на кровати. Мэри протягивает нам коробку. И тут за моей спиной раздается «мяу».
– Да неужели?
Я оборачиваюсь и, конечно: на кровати сидит черный кот, тараща круглые глаза на мохнатой морде.
– Что? – спрашивает Мэри.
– Кот, о котором я вам говорила. Не пойми по какому праву этот слон спал вчера в моей кровати. И, насколько я поняла, собирается провести с нами всю ночь.
– Где? – интересуется Сюзанна, оборачиваясь.
Элис, одетая в черный шелковый комплект, подается вперед, чтобы лучше видеть.
– Я правильно поняла, ты утверждаешь, что на твоей кровати сейчас сидит призрачный кот?
– Да, вон там.
Отвожу руку назад, и кот трется головой о мои пальцы.
Элис ухмыляется:
– Еще толком в круг не вошла, а уже обросла всеми примочками ведьмы.
Мэри тоненько пищит и хлопает в ладоши:
– Круто! Призрачные коты мне нравятся, а вот люди… не очень.
– К слову о духах, есть предложение, – замечает Элис.
– Не надо, – хмурится Мэри. – Не надо портить минуту счастья.
Элис цыкает в ее сторону:
– Я еще ничего не сказала.
– Так и не надо! Была бы ты уверена, просто заявила бы, что мы делаем вот так – и точка. А раз спрашиваешь, значит, предложение либо рискованное, либо супердрянное.
– Вот-вот, – протягивает Сюзанна.
– Эй, а ну перестали ерничать и слушайте меня, – возмущается Элис. – Все, что мы сейчас делаем, рискованно. Хотели бы сидеть в безопасности, заперлись бы в моей тайной комнате, она защищена тотально. Но мы в доме Сэм, куда всяческая призрачная гадость лезет, как мухи на сахар. А нам нужна информация.
Она доедает последний кусочек эклера и вытирает руки о салфетку, прежде чем продолжить:
– Завтра мы поищем данные о Майре и всех подозрительных предметах, чтобы установить, какая между ними связь. А что, если не просто искать информацию, а узнать правду из первых уст? Может, Майра сама расскажет нам, при чем здесь шляпа и почему эти предметы оказались у нас?
– Имеешь в виду, призвать ее дух?
Мэри плотнее притягивает колени к груди.
– Ну да. Это реальный шанс, особенно со способностями Сэм, – поясняет Элис.
Сюзанна мрачнеет:
– Мы даже не представляем, на чьей стороне Майра. Да, информация необходима. Но мы можем навлечь больше бед. Да, Саманта видит духов, но мы помним, что они могут навредить ей. Вызвав духа, мы подвергаем ее риску. Или серьезно подставим себя.
– Это не так рискованно, как использовать зелье и платье, – встреваю я. – Майра – общий знаменатель во всех зацепках. Поверьте, снова встречаться с духами – меньшее, к чему я готова, но Элис права.
– Но это «серое» заклинание, – хмурится Элис.
– Серое?
Может, достаточно сюрпризов на сегодня?
– Магия, которую не назвать ни хорошей, ни плохой, что-то среднее, – отвечает Сюзанна. – В «серых» заклятиях легко ошибиться. Их невозможно контролировать, а результат сложно предугадать. Не всем ведьмам дано творить «серые» заклинания. Думаю, Элис полагается на твой дар видеть духов. Но так как ты не обучена, может случиться что угодно.
– Ты не посмеешь творить это заклинание. Этот бред вы весь день обсуждали в комнате, где я не мог за вами наблюдать?
Элайджа стоит у двери, его подбородок дрожит. Я чуть не подскакиваю:
– А ты не имеешь права вот так появляться и указывать нам. Если б хотел, чтобы с твоим мнением считались, никогда не позволил бы мне поверить, что исчез навсегда!
Слыша свои слова, я удивляюсь, как грубо они звучат.
На долю секунды в позе Элайджи проскальзывает неуверенность:
– Саманта, сейчас не время, спорить.
– О, потому что ты внезапно решил объявиться, именно когда ко мне пришли подруги? – Соскальзываю с кровати. – Я тут ни при чем.
– Э-э, что происходит? – тонким голоском спрашивает Мэри и широко раскрывает глаза.
Элайджа выглядит взволнованным:
– Ты знаешь, что мне это нравится не больше, чем тебе.
– Саманта? – зовет Сюзанна, переводя взгляд в сторону двери, на которую я кричу.
– Мы используем это заклинание. – Я вздергиваю подбородок. – И твое одобрение нам ни к чему.
Элис в удивлении распахивает рот:
– Кажись, это не утопленник.
– Нет, колдовать ты не будешь – и точка. – Выражение лица Элайджи становится упрямее.
– Ой, правда, что ли?
– Вот увидишь!
С этими словами Элайджа исчезает, а я остаюсь стоять посреди комнаты с крепко сжатыми кулаками и тяжело дыша. Девочки уставились на меня.
– Это, – злобно машу рукой в сторону двери, – был Элайджа. Элис, ищи заклинание, – требую я.
Она подходит к своей сумке и роется в ней какое-то время. Потом достает оттуда черный мешочек из ткани.
– Сэм, я правда думаю… – Мешочек исчезает из ее рук, у Элис глаза лезут на лоб. – Какого?..
Я готова придушить его.
– Верни сейчас же!
Никакой реакции.
– Элис, а без мешочка и того, что там было, можно сотворить то заклинание?
Выключается свет. Мэри кричит.
– Черт побери, Элайджа!
Я уверенно шагаю к выключателю и пару раз щелкаю. Ничего. Открываю дверь, тусклый свет из коридора проникает в комнату. Заглядываю под абажур напольной лампы: этот гад не просто выключил свет, он выкрутил лампочку!
– Сэм? – К двери приближается отец, он обеспокоен. – Что-то случилось? Я слышал крик.
Стараюсь, чтобы голос звучал ровно:
– Лампочка перегорела.
Он изучает лампу и неуверенно спрашивает:
– Хочешь сказать, пропала?
– Мы уже выкрутили, пап.
– А-а, тогда давай заменю. Ложитесь спать, девочки.
– Хорошо, спасибо.
Мэри уговаривать не нужно. Она выглядит абсолютно довольной, узнав, что заклинание отменяется, и запрыгивает под одеяло. Папа, уходя, оставляет дверь открытой. Я натягиваю одеяло на плечи.
– Значит, Элайджа вернулся? – спрашивает Сюзанна.
– Как видишь, – отзываюсь я.
– Разве не он помог разобраться в истории с твоей мачехой? – продолжает она.
О, началось…
– Он.
– Сюзанна, задолбала со своей вежливостью. Сэм, не знаю, что у вас произошло, но почему вы оба такие упрямые? – влезает Элис. – Ты прекрасно знаешь, что мы уже попали в беду. Не ты ли недавно сказала, что ты с нами, назад пути нет?
– Намек ясен, – неохотно соглашаюсь я. Черный кот сонно моргает, устроившись клубочком у меня под боком. – Вали отсюда, котяра.
– Я бы назвала его Духом, – предлагает Мэри.
– Или Кабанчиком, – отзываюсь я, почесывая кота между ушами.
– Его зовут Брум, – раздается голос Элайджи.
Я хмурюсь.
