ГЛАВА 4
Аннабель сразу увидела вонзившийся в столбик крыльца нож. Увидел его и Алекс Форд. Они только что вернулись из Джорджтауна, где ужинали «У Натана».
Аннабель выдернула нож, развернула письмо и стала оглядываться по сторонам, будто ожидала, что оставивший послание все еще где-то поблизости.
Сидя у камина, Аннабель прочитала письмо и передала листок Алексу.
— Он советует тебе все бросить и уезжать. Потому что к тебе явятся с вопросами. Если хочешь, можешь остановиться у меня.
— Я так понимаю, мы оба уверены, что это сделал он? — сказала Аннабель.
Алекс прочитал:
— «В своей жизни я совершил много достойного сожаления. Но смерть Милтона целиком на моей совести. Я сделал то, что должен был сделать. Наказал тех, кого было необходимо. Вот только в полной мере наказать самого себя мне никогда не удастся. По крайней мере теперь Джон Карр окончательно умер. Туда ему и дорога». — Алекс поднял глаза. — Пишет как человек, который наконец выполнил свой долг.
— Он просит сообщить Рубену и Калебу.
— Сделаю.
— Знаешь, они это заслужили. За все, что, как рассказывал Финн, случилось той ночью.
— Ни у кого нет права на убийство, Аннабель, — решительно заявил Алекс. — Самосуд недопустим.
— Ни при каких обстоятельствах?
— Малейшее исключение раз и навсегда уничтожает правило.
— Ты уверен?
— Сожги это письмо, Аннабель, — вдруг попросил Алекс.
— Не поняла.
— Немедленно сожги, пока я не передумал.
— Но почему?
— Пусть это и не признание, но все же улика. Ч-черт, самому не верится, что даю такие советы… Сожги, говорю. Ну же!
Она схватила с каминной полки спички, подожгла листок и бросила в топку. Бумага почернела и рассыпалась в пепел.
— Оливер спас мне жизнь, и не раз, — нарушил тишину Алекс. — Это достойнейший и самый надежный человек из всех, кого я знаю.
— Как жалко, что он нас не застал.
— Слава Богу, что не застал.
— Это почему? — резко спросила Аннабель.
— Потому что тогда мне пришлось бы его арестовать.
— Ты шутишь? Сам же только сказал, что он достойнейший человек.
— Я служу закону. Я приносил присягу и должен быть верен ей, даже если речь идет о лучшем друге.
— Но ты и раньше знал, что ему приходилось убивать. Не помню, чтобы ты делал из этого проблему.
— Раньше он действовал по распоряжению правительства США.
— И это для тебя есть оправдание всего и вся? Потому что какой-то политикан сказал «так надо»?
— Оливер был солдатом. Солдат обязан выполнять приказы.
— Но он испытывал от этого чувство вины. Потому что среди тех, кого приказывали убивать, были и невиновные.
— Я уважаю его нравственные принципы. Однако так поступать он права не имел.
Аннабель встала и теперь смотрела на Алекса сверху вниз.
— Значит, раз он убил двоих с лихвой заслуживших это негодяев, но без санкции сверху, ты готов не задумываясь его арестовать?
— Все не так просто, Аннабель.
Она гневно отбросила с лица длинные волосы.
— Да уж конечно!
— Послушай…
Она прошла через комнату и распахнула дверь.
— Давай закончим, пока не наговорили такого, о чем будем потом жалеть. Во всяком случае, я. Кроме того, мне нужно собирать вещи.
— Куда ты поедешь?
— Я сообщу.
Алекс хотел что-то сказать, но вместо этого поднялся и вышел. Мрачный, с упрямо сжатыми губами.
Аннабель захлопнула за ним дверь и села нога на ногу у камина, глядя на почерневшие клочки прощального послания Стоуна.
Слезы текли по щекам, пока она мысленно повторяла содержание письма.
Аннабель посмотрела на дверь. Они с Алексом очень сблизились за последние полгода. Узнав об убийствах Грея и Симпсона, оба одновременно заподозрили правду, но не стали говорить об этом друг другу, возможно, боясь, что произнесенное вслух подозрение станет тяжелой правдой. А теперь их диаметрально противоположное отношение к случившемуся мгновенно воздвигло между ними стену.
Аннабель собрала немногочисленные пожитки, заперла коттедж с чувством, что делает это в последний раз, добрела до машины и поехала в ближайший мотель.
В номере залезла в постель и свернулась калачиком под одеялом. Теперь она снова перекати-поле. Здесь ее больше ничто не держит. Оливер никогда не вернется, отец погиб, а Алекс на поверку оказался совсем не тем, за кого она его принимала… Аннабель опять одна-одинешенька на всем белом свете.
Похоже, ей так на роду написано.
«Удачи тебе, Оливер Стоун».
В чем, в чем, а в этом Аннабель была твердо уверена — удача Оливеру понадобится, как никому.
Возможно, им всем понадобится. И очень скоро…
