Глава 8
Яна вышла в коридор и увидела стоящую в дверях своей спальни Гордану. В теплом халате, накинутом поверх ночной рубашки, в шали и шлепанцах, она казалась совсем старой и разбитой.
Яна с болью вспомнила подтянутую, ухоженную даму, которой Гордана была еще недавно и от которой теперь ничего не осталось. Жидкие седые волосы сердито топорщились, губы были недовольно поджаты.
– Кто там еще? Ночь на дворе.
– Сейчас пойду посмотрю, – ответила Яна.
– Доктор Милош ведь уже приходил, – проговорила Гордана, и в этой утвердительной фразе слышался затаенный вопрос. Видимо, она была не вполне в этом уверена, позабыла.
– Да, он приходил утром. Ложитесь, не беспокойтесь ни о чем, – на ходу сказала Яна, направляясь к лестнице.
– Все бока уже отлежала, – послышалось за спиной. – И проверь котел, будь добра. Тут как в морозильнике.
Яна и сама замечала, что дом стало гораздо труднее протопить. Может быть, котел сломался, нужно пригласить мастера, пусть посмотрит. «Не забыть сказать доктору Милошу, пусть найдет кого-то, кто сможет помочь», – подумала Яна.
Она все делала так, как показала ей Гордана, когда Яна только приехала, но если раньше в доме было тепло, то теперь внутри постоянно царила прохлада, как ни старалась Яна прогреть комнаты.
Девушка подошла к входной двери. Осторожно, чтобы остаться незамеченной, выглянула в окно, которое выходило на террасу. На подъездной дорожке стоял автомобиль, а возле двери – мужчина. Сердце подпрыгнуло и сделало сальто.
Андрей – вот кто это был!
«Эх, платье не успела надеть», – посетовала Яна. Придется встречать его в вязаной шерстяной кофте и старых джинсах. Да вдобавок без макияжа и непричесанной. Она наспех поправила волосы перед зеркалом и постаралась придать лицу невозмутимое выражение.
– Привет, – проговорила девушка, открывая дверь и изображая удивление.
– Привет, Яночка, – сказал Андрей. – Ничего, что вот так нагрянул? Ты еще помнишь, кто я такой?
– Мы друзья на Фейсбуке, – улыбнулась Яна. – Как не помнить.
– Ты так мне и не позвонила.
– А с чего ты взял, что я должна позвонить? – не успев обдумать ответ, проговорила она. Прозвучало задиристо, даже сварливо. Словно она сердилась за то, что он пропал.
«Так ведь и сердилась… Хотя ему знать не обязательно».
Парень внимательно посмотрел на Яну, стараясь понять, что стоит за ее словами, и уже открыл рот, чтобы ответить, но она опередила его. Не хватало еще заставлять Андрея оправдываться или, что гораздо хуже, давать ему понять, как сильно она ждала звонка или сообщения!
– Я была очень занята. Гордане хуже, и я целыми днями с ней.
– Наверное, я не вовремя. Канун Нового года, у всех свои планы. А я только утром вернулся из Белграда и подумал, может, ты захочешь…
– С кем ты говоришь?
Гордана, оказывается, спустилась с лестницы и замерла у подножья, подозрительно уставившись на Яну и Андрея.
– Добрый вечер! – вежливо поздоровался он.
Яна позабыла пригласить его войти, так что он все еще стоял на пороге.
– Кто вы такой и что вам нужно в моем доме? – не отвечая на приветствие, резко спросила Гордана.
– Это Андрей, мы познакомились в Лознице, помните, я ездила за покупками? Он подвез меня, а теперь вот решил навестить.
– Прекрати тараторить, – оборвала ее Гордана, продолжая буравить Андрея взглядом. – Я, кажется, ясно дала понять, что не желаю видеть в своем доме посторонних. Тебе следует уважать мои пожелания и не приглашать гостей. Или ты думаешь, что уже стала здесь хозяйкой? Но я еще жива, милочка! Так что уходите, молодой человек.
Яна стояла, как оплеванная, не зная, что ответить на оскорбительный, несправедливый выпад. То, что выдала Гордана, было просто нелепо! Она и правда не жаловала гостей, но Яна никого никогда и не приглашала. В доме бывал только доктор Милош.
Андрей, заметив, как она растеряна и расстроена, быстро пришел на выручку.
– Гордана, прошу прощения, но Яна не приглашала меня. Она даже своего телефонного номера мне не давала. Мое появление на пороге вашего дома – целиком и полностью моя инициатива. – Он извлек откуда-то из-за спины серебристо-красный подарочный пакет. – Хотел поздравить вас обеих с праздником. Надеюсь, вам нравятся шоколадные конфеты?
Яна, скомканно поблагодарив, взяла подарок и повернулась к Гордане. И снова, как уже бывало не раз, свершилась метаморфоза: взгляд больной прояснился, злоба исчезла, лицо, до этого как будто собранное в кулачок, разгладилось, брюзгливые нотки пропали из голоса. Гордана снова стала сама собой.
– Это очень любезно, – сказала она. – Верно, Яночка? Благодарю вас.
– Мне уже пора, – проговорил Андрей, словно и не заметив перемены в поведении и облике Горданы. – Яна, ты не проводишь меня?
– Разумеется, – ответила за нее Гордана. – Прогуляйся, дорогая. А я пойду прилягу. Что-то устала. Всего доброго.
Церемонно попрощавшись с Андреем, Гордана стала подниматься по лестнице. Яна взяла с вешалки пуховик и вышла за дверь.
– Нелегко тебе приходится, – сказал он.
– Извини, – промямлила Яна. – На нее, бывает, находит, и она ведет себя… Ты сам видел. Но вообще Гордана очень хорошая. Я полюбила ее. Ужасно видеть, как она страдает, как превращается…
Неожиданно для себя Яна вдруг заплакала.
Они стояли на крыльце, в нескольких метрах от машины. Андрей обнял ее, и жест вышел дружеским, естественным, так что Яна не успела смутиться. Он не стал говорить, что не стоит плакать, не просил успокоиться, просто гладил по плечу и ждал, когда она перестанет плакать. А еще вытащил из кармана носовой платок и протянул девушке.
Яна вытерла слезы и высморкалась.
– Спасибо. Ты настоящий друг, – слабо улыбнулась она. – Постираю платок и верну.
Андрей махнул рукой.
– Второй раз видимся, а я уже довел тебя до слез. Не слишком ли стремительно развиваются наши отношения?
При слове «отношения» сердце Яны ёкнуло.
– Ты очень торопишься? Может, посидим в машине или прокатимся немножко? – предложил он, и Яна снова едва скрыла радость.
– Поехать не получится, – с сожалением проговорила она. – Не могу оставлять Гордану одну. Может, лучше пройдемся? Погода вроде позволяет.
Дождя не было, и ветер поутих, притаился в кронах деревьев. Андрей охотно поддержал идею прогуляться.
– Что ты будешь делать сегодня? У меня была мысль пригласить тебя в одно милое местечко, но теперь уж вижу, что ты из дому ни ногой.
Яна кивнула.
– Дождусь полуночи и лягу спать. Гордана сказала, в Сербии особо Новый год не празднуют.
– Правильно сказала. Есть еще старый Новый год, с тринадцатого на четырнадцатое января, его тут называют «сербским» или «православным» и отмечают даже шире, чем обычный. Но главный праздник, конечно, Божич, Рождество.
Они медленно пошли по дорожке, которая пересекала сад и вела дальше, опоясывая владения Горданы.
– У твоей родственницы настоящее роскошное поместье.
– Да, это уж точно. Земля на склоне тоже ей принадлежит, и где-то там, на дальней границе, есть небольшой водопад.
Яна остановилась и оглянулась на дом, поглядела на ярко освещенные террасу и двор, фонари вдоль дорожки. Со всех сторон этот островок света омывали волны темноты.
– Собственный водопад? Надо же, – удивился Андрей.
– Не Ниагара, конечно, – засмеялась Яна. – Просто ручей с горы течет и гордо называется водопадом. Хотя по весне, Гордана говорила, оживает, разливается.
– Ты была там?
– Нет, – Яна покачала головой. – Толком и не гуляла по Горданиным владениям. Все как-то времени нет.
– Ничего, нагуляешься еще. Это все, можно сказать, почти твое.
Его слова покоробили Яну. Опять эти разговоры про наследство – второй раз за вечер! Как будто она только и гонится за тетушкиными денежками! Девушка промолчала, и Андрей, видимо, понял, что сказал что-то не то.
– Прости, брякнул не подумав. Я болван, – покаянно сказал он.
– Ничего, все хорошо, – ответила она. В самом деле, нечего заводиться и любую фразу принимать на свой счет. Ничего плохого Андрей в виду не имел.
– Давай сходим к водопаду? Подальше прогуляемся – чего вокруг дома ходить.
– Темновато, – с сомнением произнесла Яна. – Там фонарей уже нет.
– Дорожка хорошая, в телефоне есть фонарик. – Он достал сотовый из кармана, включил. – Не заблудимся, не бойся.
Некоторое время они шли молча.
– Как твоя работа? – спросила Яна. – Мы вечно говорим только обо мне.
– Про мою работу и говорить нечего. Тебе будет скучно. Мне и самому не особо весело, но куда деваться, – отшутился он.
Яне показалось, что он избегает этой темы. Но, с другой стороны, многие люди не любят разговаривать о своих профессиональных делах и проблемах.
– А чем ты занималась в России?
– Похвастаться особо нечем. Окончила вуз, работала. – Яна в двух словах рассказала ему о своих достижениях и неожиданно для себя упомянула о писательских амбициях.
– Пишешь роман? – заинтересовался Андрей. – Здорово! Всегда восхищался людьми, которые стремятся воплотить свои мысли, чувства, фантазии на бумаге, в музыке, на холсте. Это все равно что творить свою вселенную, верно? Обязательно дай мне почитать!
Яна смутилась, хотя ей был приятен его живой отклик. Он не посмеивался над ее желанием стать писателем, как та же Зинаида; и снисходительности не выказывал, как Галка.
– Пока еще нечего давать. Но когда закончу…
– О чем роман? – спросил Андрей.
– О жизни, о людях… Драма, я бы так сказала.
Они еще немного поговорили об этом. Время за разговорами летело незаметно. В какой-то момент Яна словно очнулась, огляделась и обнаружила, как далеко они забрели.
Впереди был выступ горы, который Яна видела из окна своей комнаты – за ним владения Горданы заканчивались. Дом, сад, двор, освещенный теплым электрическим светом, – все это было от них на приличном расстоянии.
– Пойдем-ка обратно, – сказала она. – Забрались бог знает куда.
Андрей полоснул лучом фонарика по горному выступу, и вдруг во мраке высветилась непонятная конструкция – невысокий заборчик, гранитные плиты.
– Что это там? Посвети, пожалуйста. Я что-то видела!
Он послушно направил луч туда, куда она указывала.
– Господи, это еще тут откуда?
Черный металлический забор огораживал могилы.
Яна и Андрей подошли ближе. Три могильных плиты, три памятника из черного гранита. Заброшенным это место не выглядело: видимо, Гордана навещала захоронения.
– Петр Николич. Милица Николич. Снежана Николич. Девочка совсем маленькой умерла. Семь лет.
– Это родители и младшая сестра Горданы, – медленно проговорила Яна. Она была, мягко говоря, шокирована. – Петр русский, но взял фамилию жены.
– Смотри, вот еще два захоронения, более старые. Мария и Драган Николич.
– Очевидно, дед и бабушка Горданы. Я одного не пойму, зачем было хоронить всех тут, а не на кладбище?
– В этом как раз нет ничего необычного, – пояснил Андрей. – Ты просто еще недавно в Сербии, не успела заметить. Здесь хоронят не только на кладбищах. Могильные холмы и надгробия торчат и во дворах деревенских домов, и в полях, и на огородах.
– Почему? Что хорошего жить рядом с покойниками?
Девушка вспомнила темную фигуру возле Горданы. Силуэт на балконе, стук в дверь. Может, духи усопших приходят навестить живых?
Дичь, конечно, но Галка, например, сказала бы, что так и есть.
– Не всем это по нраву, как и тебе. Антисанитария и все прочее. Так хоронят, как правило, повинуясь желанию умерших: отказывать родным не принято. Возможно, у кого-то банально денег нет купить место на кладбище. А вообще – нравы такие, люди проще относятся к смерти.
Яна обдумала его слова. Не особенно радостное соседство, конечно, но хорошо все же, что не вблизи дома. Ничего не попишешь, у каждого народа свои нравы и обычаи, что толку лезть со своим уставом в чужой монастырь, обсуждать, хорошо или плохо, и уж тем более осуждать.
Обратная дорога, как обычно, показалась короче. Расставаясь с Яной, Андрей чуть задержал ее руку в своей ладони:
– Ты дашь мне номер телефона? А то, боюсь, от тебя я звонка не дождусь.
С трудом скрывая удовольствие, Яна продиктовала нужные цифры, сказала, в каком из мессенджеров ее можно найти.
– Сотовый тут не ловит, но Интернет отличный.
На том и расстались. Яна постояла на пороге, посмотрела на удаляющиеся в ночи огни машины и пошла в дом.
