Глава 23
– Этим вариантом была я, – прошептала Яна. – Вы обманули нас обеих! Заманили меня в ловушку!
– Мой план был прост, как грабли, и при этом безупречен. Две женщины оказываются в уединенном доме, окутанном самыми зловещими слухами, в месте, к которому люди боятся приближаться. Одна из них при смерти, вторая – молодая особа, приехавшая из большого города в расчете на крупное наследство, очутившаяся в почти полной изоляции, в компании смертельно больного человека. Общаться ей не с кем, к тому же она не знает языка. Одиночество, темные вечера, полусумасшедшая старуха, которая постоянно мотает нервы. Масла в огонь подливают местные жители с их страхами и легендами. А тут еще очень кстати исчезла та юная шлюшка, которой вздумалось отправиться на поиски приключений! В общем, истерия нарастала, ничего удивительного, что в итоге произошла трагедия. Ссора, конфликт или еще что-то – и в результате полупомешанная больная убивает свою молодую компаньонку. А потом умирает сама.
Яна не могла поверить в происходящее. Это было слишком чудовищно! Нужно попытаться сбежать. Она с некоторых пор заметила, что к ногам и рукам возвращается чувствительность. Девушка могла уже пошевелить пальцами рук и ног. Кажется, можно разогнуть колени. Надо только выждать подходящий момент!
«Время! Тяни время!»
– Вам-то что с того? – спросила она, лихорадочно пытаясь придумать что-то, найти выход. Господи, да что же тут придумаешь?! Никто никогда не приезжает в Черный дом, тем более по ночам. Никто не придет на помощь.
– Единственное, что мне было нужно, удержать Гордану от того, чтобы она написала завещание в пользу церкви. Тогда все, плакали денежки. К счастью, ты согласилась приехать сюда, пожить с ней, и она завещала все тебе – а иначе ты ведь и не поехала бы! – Доктор Милош тонко улыбнулся. – Но надо же было такому случиться: не успев вступить в права, молодая наследница скончалась! Умерла раньше наследодательницы или же практически одновременно с нею! Завещание, как гласит закон, в этом случае утрачивает свою юридическую силу, превращается в обычную бумажку. В игру вступают правила о распределении имущества по закону, а значит, все, чем владела Гордана, должно отойти единственному претенденту, ближайшему родственнику – то есть родному племяннику. Сводная сестрица Анка не в счет, как ты понимаешь, Надия ее даже не удочеряла, так что Гордане она родственницей не приходится.
– И вы спокойно делите денежки. Я только не пойму, зачем нужен был спектакль с ухаживанием.
Доктор Милош поглядел на Андрея.
– Нужно всегда держать ситуацию под контролем. Где-то подтолкнуть, где-то направить.
Яна сгибала и разгибала пальцы, вращала ступнями. Она сидела за столом, так что преступники этого не видели. Никто не спасет ее, придется действовать самой. Нужно резко вскочить, двинуть стол прямо на доктора Милоша. Потом оттолкнуть Андрея и, может, шарахнуть его по голове вазой? Она тяжелая… А после выскочить из столовой. Дальше видно будет.
– А ключ для чего понадобилось воровать? У доктора он был.
– Не было, – ответил доктор Милош. – Гордана ни за что не дала бы никому ключа, ты плохо ее знала. Когда она окончательно сдала и уже не должна была обратить внимания на пропажу, я выкрал ключ, сделал дубликат. После собирался незаметно вернуть ключ на место, но ты заметила пропажу.
– Получается, все это время я ходила по тонкому льду. Могла умереть в любой момент. Тогда почему же до сих пор жива?
– Гордана никак не могла решиться. Она дергалась и металась, но ничего не предпринимала, хотя могла сто раз подлить тебе в еду или чай тот препарат, что ты выпила сегодня, только в гораздо большей дозе. Но старуха медлила. Сказала мне, что Эрка, получив согласие убить пусть не ребенка, но, за неимением его, другую родственницу, оставила ее в покое. Гордана приободрилась, расцвела. Вы вдвоем стали славно жить-поживать. У нее прояснилось в голове, и совершить задуманное ей было трудно. Пару раз бедняжке пришла в голову светлая мысль, что Эрки не существует – были лишь галлюцинации из-за сильных болей.
– А вы верите в Эрку, доктор? – спросила она.
Доктор Милош усмехнулся.
– Дорогая, я похож на идиота? Разумеется, никогда не воспринимал эти истории всерьез.
– Но вы же читали дневник Надии!
– Нужно учитывать особенности человеческой психики, Яночка. Массовая истерия, сильное воображение – и вот уже мозг выдает вам чудовищные картины. К тому же, я полагаю, по женской линии в этой семье передавалось психическое расстройство. Мария и Милица – те и вовсе как будто сошли со страниц учебника по психиатрии. Чувство вины, муки совести, смерть детей, расстроенные отношения с любимым мужем, который достался ей дорогой ценой, – и вот Мария становится детоубийцей, а чтобы оправдать себя, выдумывает вмешательство Эрки. С Милицей – то же самое. Росла изгоем из-за матери, чудом вышла замуж, родила больного ребенка. Прибавь к этому влияние матери, ее дикие рассказы о необходимости убить свое дитя…
– Получается, что и Надия, и Гордана все выдумывали? Но почему мы видели одно и то же?
«А я, я сама видела или выдумала?! Было все это или мне показалось? А может, я тоже сошла с ума в этом Черном доме, и сама того не заметила?» – спросила себя Яна и поняла, что уже не знает, во что верить.
– Повторяю, имеет место психическое расстройство. Но и без того все легко объяснить. Надия и Гордана росли в этом доме, окутанные постоянными рассказами о проклятии. От них все шарахались, их боялись, рано или поздно они должны были найти подтверждение тому, что что-то действительно происходит! Надия была художницей с богатым воображением, она могла легко начать верить во что угодно. Все усугубила смерть любимой сестры, последовавшие за этим обвинения Сары, чудовищные признания собственной матери. Гордана всегда была разумной и прагматичной деловой женщиной. Но, вернувшись сюда, вновь погрузилась в ядовитую атмосферу этого места, к тому же впоследствии неизлечимо заболела. Вспомнились рассказы сестры, откровения мамаши, нашлись дневники – и готово дело! Вот она уже ждет Эрку, которая «сожрет» ее душу. Ладно, вернемся к твоей истории. Время шло, короткая ремиссия закончилась, болезнь снова стала прогрессировать. Гордана принялась опять жаловаться на сильные боли, бессонницу, к которой прибавились провалы в памяти.
– Какие провалы? – Яна ничего об этом не слышала.
– Она уверяла, что многого не помнит. Гордана полагала, что по ночам Эрка овладевает ею, и с каждой ночью все больше. Была уверена, что днем еще может оставаться человеком (хотя, должен сказать, она уже мало напоминала прежнюю Гордану), но ближе к ночи Эрка забирается в ее тело, как в скафандр. Видимо, больная бродила ночами по дому, пыталась пробраться к тебе.
– Теперь я понимаю, почему она вела себя так. То гнала меня, то цеплялась, просила прощения.
– Она очень страдала. Все тут смешалось: и жажда жизни, и муки совести, и боязнь боли и загробных мук.
– Мне кажется, нам пора, – сказал Андрей, перевел взгляд на Яну и больше не спускал с нее глаз. «Наверное, что-то заподозрил», – в отчаянии подумала девушка.
– Почти десять вечера.
– Пожалуй, да.
Мужчины переглянулись.
– Погодите, что вы хотите сделать? – в панике закричала Яна.
Андрей сунул руку за пояс и вытащил пистолет. Направил на Яну и сказал:
– Встань.
– Я не… – Голос сорвался, и вместо слов из сведенного судорогой горла вырвался жалобный писк. – Не могу встать.
– Перестань притворяться, Яночка. Действие препарата заканчивается, – сказал доктор Милош. – Вставай, не упрямься.
Яна, опершись о столешницу, поднялась на ноги. Ее покачивало, во всем теле была слабость, как после долгого сна, но двигаться и ходить она могла.
Может, броситься на него? Нет, движения слишком заторможенные, она не успеет, к тому же у Андрея оружие.
– Пойдем, – сказал он.
– Пожалуйста, – Яна смотрела на него, думая, что он пожалеет ее, но в глазах его не было жалости. Он давно все для себя решил. – Неужели ты сможешь убить человека?
– Я не собираюсь этого делать.
– Куда мы идем?
– Наверх, в комнату к Гордане.
– Я поняла, – медленно проговорила Яна. – Вы думаете, что в своем сумрачном состоянии, воображая себя этой сущностью, Гордана убьет меня?
Андрей взял девушку за руку. Ствол пистолета уперся ей в бок. Выхода не было – пришлось делать, что велят. Идти наверх.
Все втроем они вышли из столовой, прошли через гостиную и оказались в коридоре. Доктор Милош включил свет. Вот и лестница. Яна, держась за перила, стала подниматься первой.
– Каждый раз, когда утром я звонил или приходил сюда, ждал, что все закончилось, но тебе удавалось переживать ночь за ночью.
– Взяли бы и сами убили меня, – зло процедила Яна.
– И сели в тюрьму? К тому же мы не убийцы.
– Вы хуже! – огрызнулась она.
– Мы лишь хотели дать свершиться неизбежному.
– Я запирала дверь и перестала по ночам выходить из своих комнат. Как вы ни старались убедить меня, что потусторонних тварей не существует, как ни уговаривали проведывать Гордану ночью, я не делала этого.
– Должен признаться, эта ситуация выводила меня из себя. Я как мог, удерживал тебя тут, чтобы ты не сбежала и не разрушила нам все планы. К счастью, ты тоже была достаточно алчной, чтобы остаться.
– Я не могла бросить Гордану! – вскинулась Яна и развернулась к ним лицом.
– Тихо! – одернул ее Андрей.
– Тем хуже для тебя, дорогая, – сухо проговорил доктор Милош.
– Хватит уже трепаться, – сказал Андрей. Они стояли в коридоре второго этажа. – Иди к двери.
Она сделала шаг и протянула ладонь к дверной ручке, но не стала открывать дверь. Вместо этого прижалась спиной к стене, посмотрела на своих мучителей.
– А если я не пойду? Придется убить меня тут! Но вы же не убийцы! – ядовито проговорила она.
Доктор Милош подошел ближе, и Яна слишком поздно заметила в его руке шприц. Она не успела опомниться, как почувствовала укол в шею.
– Это должно помочь тебе перестать капризничать. И сделать так, чтобы ты не сопротивлялась, дорогая. Гордана слаба, хотя безумие придаст ей сил. Сегодня все закончится – и так уже затянулось.
– У меня в крови найдут лекарство.
– Не твоя забота, я знаю, что делаю. Ты забыла, я доктор. Все будет закончено, и мы уедем отсюда. Андрия, – он назвал подельника на сербский манер, – к себе в Белград, ждать новостей. А я вернусь сюда, когда расчистят дороги. Ночью ожидается такой снегопад, что дня на два тут точно все засыплет.
Бесполезно спорить с ними, уговаривать. Чувствуя нарастающую слабость, Яна повернула дверную ручку и вошла в спальню.
Внутри было не просто прохладно – это был выстуживающий все внутренности холод. Могильный, пришло Яне на ум. И запах – тот самый, гнилостный, тяжелый.
– Чем здесь воняет? – прозвучал за ее спиной голос Андрея. – Окно вроде открыто.
Никто ему не ответил.
В спальне горел ночник, и в неверном свете его была видна лежащая на кровати женщина. Гордана натянула одеяло до самого подбородка. Глаза ее были закрыты, лицо напоминало восковую («посмертную!») маску.
– Она не умерла? – с опаской спросил Андрей.
– Это было бы очень некстати, – со сдержанным бешенством проговорил доктор Милош. – Яночка, будь добра, подойди и проверь.
Яна беспомощно оглянулась, но наткнулась на дуло пистолета. Придется идти.
Голова кружилась и была словно набита ватой. Во рту сделалось сухо, хотелось лечь и уснуть. Медленно, с трудом переставляя ноги, подошла она к кровати. Запах, и без того невыносимый, здесь еще больше усилился. Доктор Милош так и стоял возле двери. Андрей тоже не приближался.
– Гордана, – дрожащим голосом проговорила она. – Вы спите?
Лежащая в кровати старуха открыла глаза. Распахнула резко, как заводная кукла, и уставилась на Яну. Взгляд не был затуманенным или подернутым дымкой от боли – напротив, казался живым и ясным. Давно уже Яна не видела у Горданы такого взгляда.
«Это твой шанс!» – стрельнуло ей в голову. Сознание слегка прояснилось.
– Послушайте, Гордана! Эти люди хотят убить нас! У них пистолет – посмотрите!
– Заткнись, дрянь! Замолчи! – одновременно выкрикнули Андрей и доктор Милош.
– Им нужны ваши деньги! – Преодолевая дурноту и слабость, Яна старалась говорить громче и при этом смотреть Гордане в глаза. Язык с трудом ворочался во рту. – Доктор Милош все время обманывал вас, он не тот, кем притворяется! Это опасный человек и хочет…
Старуха села – рывком, так же неожиданно, как и открыла глаза. Сухие губы раздвинулись в усмешке. Глаза, лишенные ресниц, напоминали глаза рептилии. Гордана отшвырнула одеяло и схватила Яну за руку. Ладонь была твердая, как камень, и такая же ледяная.
Девушка попыталась высвободиться, но хватка была так сильна, что ей казалось, будто кисть зажали в тиски.
– Отпустите!
Второй рукой Гордана вцепилась Яне в плечо. Девушка вскрикнула и обернулась, затравленно глядя на стоящих у двери людей. Андрей и доктор Милош молчали, наблюдая за происходящим.
Старуха тем временем выбиралась из кровати. Не произнося ни слова, она свесила ноги с края и встала босыми ступнями на пол. Теперь они с Яной стояли рядом, и девушка вдруг увидела, что Гордана стала выше ростом.
Тощее длинное тело, уродливый безволосый череп, глубоко посаженные горящие глаза…
«Все больше завладевая душой человека, Эрка способна на какое-то время становиться им, – всплыло в памяти. – Эрка берет верх, пробирается в душу и тело… Они сливаются, становятся единым целым…»
Нет! Нет!
Девушка забилась, как кролик в силках, безуспешно пытаясь вырваться.
– Гордана, пожалуйста!
– Ты не знаешь, кто я, – глухой, квакающий голос был вовсе не похож на голос Горданы. Запах разложения, исходящий от старухи, был невыносим, и Яна едва не теряла сознание. – Ты утолишь мой голод. Она обещала.
