Глава 12

На следующий день я сидел в городе инопланетян в небольшом кафе при кондитерской и вел с его хозяйкой неспешную беседу.

– Думаю, у вас много клиентов. Пирожки с мясом восхитительны.

Загоскина подлила в мою чашку чаю.

– Сама их пеку, много сделать не могу, поэтому «слоенки» только для постоянных клиентов или под заказ.

– Валентина регулярно здесь их покупала? – спросил я.

– Почти каждый день, – пояснила Клава, – я всегда оставляла ей с десяток пирожков. Стеклова никогда заранее их не заказывала. Просто заезжала и подавай ей то, что она хочет. А где взять, если разобрали? Поэтому я держала бронь.

– Наверное, это неудобно, – предположил я, – меня такое могло бы раздражать.

Загоскина оперлась локтями о стол.

– Иван Павлович, не старайтесь. Весь околоток обсасывает тему – Валентину с помощью моей продукции отравила Варякина. А вы решили узнать: не я ли сама в начинку стрихнин подсыпала.

– В организме Стекловой этот яд не обнаружен, – возразил я.

Загоскина развела руками.

– Мы не были задушевными подругами. Но я ей по гроб жизни обязана. Валя уникальный человек. Второго такого в моей жизни не было. Я осталась одна с ребенком, работала кондитером в ресторане, куда регулярно заезжала Стеклова, ей уже тогда нравились мои пирожки. Жизнь разведенки не пряник, да еще мне с бывшим не удалось сохранить нормальные отношения. Он мне изменил, нашел себе старую, да богатую. Я, наивная, думала: отпустила мужика без скандала, ничего не требовала, у его новой бабы квартир в Москве штук десять, дом в области, значит, супруг меня из своей двушки не выгонит. Ага! Получила извещение от бывшего, вернее от его адвоката. Сваливай, Клава, с ребенком куда глаза глядят, квартиру Петька от матери в подарок получил, хоть метры и в браке приобретены, но дележке не подлежат. Вот тогда я и поняла, почему моя свекровь хвостом мела:

– Клавочка, покупайте с Петюней апартаменты на мое имя, я пенсионерка, риелтор тем, кому за пятьдесят, солидную скидку дает. Сразу потом перепишу недвижимость на Петю. Конечно, я сделала, как Анна Ивановна попросила. И что? Двушка получилась подарком от матери моему мужу, а то, что подарено, при разводе не делится. Обманули меня, как детсадовку. И куда деваться? Где жить? На помойке? Я на улицу вышла, за угол харчевни завернула, разрыдалась. Тут Стеклова за пирожками идет, стала она меня расспрашивать, я ей на нервяке все и выложила. Валентина спокойно сказала:

– Сейчас сообщу вашему управляющему, что выкупаю тебя на весь день торты печь на день рождения. Давай, шевелись. Едем к тебе домой, живо собираем манатки и в Фунтово.

Я вообще ничего не поняла, а Валентина уже в ресторан спешила. И в тот же день к ночи я оказалась в шикарном доме, на первом этаже у него кондитерская, на втором пять комнат с мебелью и бытовой техникой. Оплата только за свет и воду. Вадя в садик пошел, я работать на себя стала. Близкие отношения мы с Валей не поддерживали, в гости друг к другу не ходили. Но я никогда не забуду, что она для меня сделала. Думаю, ясно теперь, что яд в пироги не я запихивала.

– Благородный поступок, – оценил я поведение Валентины Сергеевны. – Вас не смутило, что жить придется среди потомков инопланетян?

Загоскина встала, повесила на дверь табличку «Технический перерыв», задвинула щеколду и села на место.

– Иван Павлович, в Фунтове никто в эту чушь не верит.

– Но… – начал я.

– Никаких «но», – остановила меня владелица кондитерской, – это просто бизнес. Все тут говорят: «Я с планеты Цельта», да на самом деле – это игра такая. Когда здесь поселился мужчина, который искренне считал себя представителем внеземной цивилизации, его живехонько в психиатрическую клинику сплавили. Фунтово – гениальный проект Стекловой, она пример истинного бизнесмена. Именно «… мена». Не «… вумен». Дела вела жестко, ее интересовала только прибыль. Валя могла в одну секунду принять решение, и оно оказывалось правильным. Все, что функционирует в городе инопланетян, придумано Валентиной Сергеевной. А ее правая рука, помощница в любом деле Анастасия, гениальный исполнитель, аккуратный, дотошный, старательный. Моя бабушка про таких говорила: «Спать не ляжет, пока веник не высушит». Настя умеет людей строить, заставить их работать. Вместе они составляли замечательную команду. Я не верю, что Егорова отравила ту, кого считала матерью. Валя ей фактически матерью была, она чужую девочку воспитала, а свою упустила. Светка… М-да!

– Слышал, что дочь покойной попадала в плохие компании, – подтолкнул я беседу в нужное русло.

– Остается удивляться играм генетики, – покачала головой Клава. – Уж, наверное, родная дочь должна была походить на мать. Так нет же! У Светланы от Стекловой ничего нет. Наверное, ей достался набор генов только от биологической бабки, которая не отличалась примерным поведением.

– Вы в курсе того, что много лет назад случилось у Сергея Стеклова? – удивился я.

– Так все знали, – сказала Загоскина, – Валентину пригласили в телешоу «Разговор с чемпионом». Она победила в конкурсе «Лучший развлекательный комплекс», и к Стекловой потянулась пресса. В процессе интервью ведущая задала прямой вопрос:

– Правда ли, что ваша родная мать Елена сбежала с Вадимом, мужем вашей соседки Нины? А Нина вместе с вашим отцом Сергеем стала воспитывать вас и свою дочку Настю?

– Верно, – спокойно ответила Валентина. – Считаю настоящей своей мамой тетю Нину. Поставьте себя на ее место. Непорядочная Елена увела у вас мужа Вадима, соблазнила отца вашей дочери, которая еще ходить не научилась. А вы, брошенная и обманутая, помогаете Сергею, которого Елена ради любовника оставила с малолетним ребенком, вести домашнее хозяйство, становитесь матерью Валечке. Не всякая на такое способна. Мне очень не хватает тети Нины.

Клавдия наполнила еще раз чашки чаем.

– Вот так все правду и узнали. Но я с Валентиной о ее родителях никогда не беседовала. Не принадлежу к тем, кто в грязных ботинках лезет из любопытства топтаться в чужой душе. Уж не знаю, за какие прегрешения Вале Света досталась.

– Очень проблемная девочка? – уточнил я.

– Не то слово, – отмахнулась кондитерша. – Пару лет назад была неприятная история. Мой сын Вадик – школьник. По документам он ребенок, а с виду вполне себе взрослый парень. Высокий, крепкий, усы растут. Светлана решила, что Вадюшке лет двадцать.

Клавдия опустила глаза.

– Ну, мальчишка тоже хорош. Наш дом соседствует с особняком Вали. Светлана не с матерью жила, но приезжала, она увидела Вадика в магазине, начала ему глазки строить, поинтересовалась, где он учится. А мой безобразник соврал, что он студент театрального вуза. И вместо того, чтобы на уроках сидеть, к младшей Стекловой в ее московскую квартиру кататься стал. Да так ловко всех вокруг пальца обвел. У меня никаких подозрений не возникало, сын утром уходил на занятия, возвращался в пять, помогал в кондитерской. Потом классная руководительница позвонила.

– Как там Вадюша? Ему уже лучше?

Правда на свет и выплыла. Оказывается, мальчишка с помощью какой-то компьютерной программы изменил свой голос на женский и отправил учительнице на почту аудиозапись. Наговорил текст, что-то вроде: «Вадик упал, сломал обе руки, сейчас он в больнице, уроки делать не может. Как только выпишется, сразу придет». И что удивительно, ни педагог, ни я не подумали, что он нас обманывает. Я учительницу попросила мне помочь, она, молодец, согласилась. Вадик в тот день домой пришел, я его как ни в чем не бывало спросила:

– Устал, котеночек?

Он не моргнув глазом заявил:

– Жуть прямо. Три контрольные.

Я повернулась к двери в коридор и громко сказала:

– Что ж вы над детьми издеваетесь, Инесса Львовна?

И педагог в комнату вошла, Вадик мигом переменился в лице и во всем признался. Когда Инесса узнала, с кем у него любовь пылает, она занервничала, но сказала:

– Кое-что вам рассажу, только пообещайте сведения из этих стен не выносить.

И выложила правду про Светлану. Представляете, Валентину в свое время попросили девочку из местной школы забрать. Невероятный случай! Стеклова – владелица гимназии, а педколлектив не желает ее дочь обучать. Почему? У девицы на уме одни гулянки, выпивка, сигареты, секс. Она других ребят подбивала вместо уроков идти в сторожку в лесу и там гульбарий устраивать. Кое-кто соглашался. Уж извините за подробности, Светлану из гимназии попросили, когда она аборт сделала. Валя отправила дочь в заведение типа интерната, Светлана только раз в месяц в Фунтове показывалась. Потом ее в институт пристроили, и тут уж она начала гулять без стеснения. Кавалеров меняла чаще, чем носки. Два раза замуж выходила, браки долго не длились. Потом Валя купила ей квартиру в Москве. Но Света в Фунтово постоянно приезжала. И как появится, всегда с матерью скандалит. В теплое время года, когда окна открыты, я прекрасно слышала, как дочь на мать орала, денег требовала. Нехороший человек Света, злой, только о своих удовольствиях думает.

Клавдия замолчала, потом вдруг спросила:

– Вы думаете, у Вали инсульт был?

– Стеклова скончалась от инфаркта мозга, – подтвердил я.

– Вопрос: что его вызвало? – продолжала кондитерша. – Смерть от естественной причины, но возможен и злой умысел. С помощью стресса можно довести женщину до резкого скачка давления вверх.

– Вы рассуждаете как профессионал, – удивился я.

– Мой отец был судмедэкспертом, мама следователем, – неожиданно пояснила Загоскина, – они жили работой, дома только о службе и говорили. Я и наслушалась их рассказов. У меня лет в десять появилось ощущение, что человечество делится на две неравные части, одна, очень большая, убивает кого-то, старается замести следы. А вторая, крошечная, люди вроде папы-мамы, пытаются поймать преступников. Когда пришло время выбирать профессию, родители не сомневались, что дочь тоже пойдет в органы. Но я категорически отказалась. Совершенно не хотела посвятить свою жизнь разгребанию грязи. Поступила в кулинарное училище. Отец в огнедышащего дракона превратился, предательницей меня обозвал, твердил:

– Надо продолжать династию.

Но я ответила:

– Никогда. Стану печь пирожные, торты, хочу приносить людям радость, улыбаться их праздникам, а не ковыряться в трупах и беседовать с убийцами.

Зачем я вам это рассказываю? Чтобы вы поняли: реши я отравить Валентину, то могла бы так совершить преступление, что меня и не заподозрили бы. Ну, согласитесь, очень глупо совать яд в пирожки с мясом, которые Стеклова почти каждый день здесь покупала. Уж поверьте, своими беседами дома мои родители воспитали теоретическую леди Макбет. Но я не собираюсь ни при каких условиях на практике ею стать. Понимаете?

Мне пришлось кивнуть и соврать:

– Не подозревал вас ни в чем.