Глава 1
«Бронированный зверинец»

Крепкий мужчина среднего роста, с заметной проседью в волосах шел по улице Артема, шаря взглядом по вывескам магазинов, кафе, офисов. Центр Донецка и в середине рабочего дня был заполнен пешеходами, по широкой проезжей части неслись нескончаемые потоки машин, замирая на перекрестках перед светофорами, чтобы выждать немного и снова мчаться по одним им ведомым делам. Над головой прогрохотали вагоны надземного монорельсового метро, к этой транспортной новинке и сами жители еще не привыкли.

Высотные здания и ажурные башни подъемных кранов на новостройках стали приметой нового времени не только для Донецка, но и для всей республики. Снова заработали восстановленные заводы, раскручивая тяжелый маховик мощной промышленности этого трудолюбивого края шахтеров, металлургов, машиностроителей. Появились деньги от реального, производственного сектора экономики. Послевоенный Донбасс расцветал.

«Донбасское экономическое чудо» было создано руками его трудолюбивых жителей при значительной поддержке России. Именно страна-союзник частично признанных Народных Республик помогала строительными материалами и техникой, станками и другим промышленным оборудованием, специалистами и инвестициями. Но это была отнюдь не благотворительность. Взамен Россия получила практически готовый производственный кластер черной металлургии и тяжелого машиностроения.

Продукция заводов Донбасса активно продавалась по всей России и за ее пределами: в Казахстане, Белоруссии и даже в Китае. Листовой металл и сортовой прокат, оборудование для электростанций и шахтные горнопроходческие комбайны, железнодорожные вагоны и уникальное оборудование для металлургических заводов – все это имело клеймо «Сделано в ДНР».

Знаменитый «шахтерский характер», закаленный в труде и в боях за родную землю, позволил в кратчайшие сроки при поддержке и гуманитарной помощи братской России не только наладить производство, восстановить жилые дома и инфраструктуру, но и развить успехи во многих ведущих отраслях промышленности.

Это было видно по новым домам, обилию машин на улицах Донецка, веселым и улыбающимся лицам прохожих. Но мужчина мало оглядывался по сторонам. Похоже, его интересовал вполне конкретный адрес. Вскоре он нашел, что искал, – фирму с вывеской «Эх, прокачу!».

– Извиняйте, «Арматы» у нас нету! – толстячок с хитроватым прищуром глядел на «купца».

– А что у вас есть?

– «Носорог» и «Василиск»!.. – приосанился толстячок и указал на пару видавших виды «Уралов». – Да не переживайте, машины совсем недавно «откапиталены», «движки» сам перебирал, так что все в порядке.

Армейские грузовики замерли на стоянке: угловатые стальные монстры, словно бы вырубленные из единого куска металла. Сделаны они были как и все в Донецкой Народной Республике: грубовато и без лишних изысков, но зато крепко и надежно.

Кабины «Уралов» прикрыли массивными бронелистами со смотровыми щелями. Стальные панели могли откидываться на шарнирах в небоевой обстановке. Обычные ветровые и боковые стекла были заменены пулестойкими броневыми стеклоблоками. Справа от водителя установили подвижную турель с ручным пулеметом Калашникова РПК калибра 7,62 миллиметра. Запас магазинов увеличенной емкости на 40 патронов был под рукой сменного водителя, выполняющего еще и функции стрелка. Обзор через лобовое бронестекло, прикрытое еще стальной заслонкой, был вполне достаточен для прицельного огня вперед по ходу движения.

Двигатель в хищно вытянутом капоте защитили впереди и с боков наклонными бронелистами. Радиатор прикрыт стальными жалюзи. Капот тоже усилен сверху накладными бронелистами. Мощный стальной брус вместо бампера имел клиновидную форму – таким тараном можно было сокрушить любую баррикаду.

Самым экстравагантным грузовиком огневой поддержки был бронированный «Носорог». Исключительно меткое прозвище «ган-трак» получил за стальной «бивень», наваренный на мощный клиновидный бампер. Проблему огневой мощи и броневой защиты донецкие инженеры решили весьма кардинальным методом.

В кузов «Урала» целиком установили бронекорпус от бронированной разведывательной машины БРДМ-2. За счет того, что внутри отсутствовали двигатель, топливные баки, выдвижные колеса малого диаметра для преодоления рвов и траншей, бронированный короб раздаточной коробки, агрегаты водометного движителя, освободилась довольно значительная часть объема машины. Так что внутри могли с комфортом расположиться пять-шесть бойцов в полном вооружении и снаряжении. Люки на крыше и в передней части служили для быстрой посадки внутрь.

Компактный корпус БРДМ-2 без труда помещался в кузове «Урала», борта которого были дополнительно усилены стальными листами и толстой резиновой транспортерной лентой. Пространство между ними и собственно корпусом БРДМ-2 заполняли многослойные «сэндвичи» из стальных листов, чередующихся с толстой транспортерной лентой, – такая защита могла выдержать даже выстрел из реактивного противотанкового гранатомета! Верхняя часть бортов самой разведывательной машины тоже была защищена такими же комбинированными броневыми панелями. Свободное пространство позади кузова использовалось для складирования различных припасов и ящиков ремкомплекта. «Задница» бронированного «Носорога» тоже была неплохо защищена. Листы стали, установленные под наклоном, спускались, закрывая до половины и задние колеса.

Такие «боевые самоделки» были в ходу еще в Афганской войне 1979–1989 годов. А уже во время войны на Донбассе в 2014 году в батальоне «Восток» стали создавать так называемые раздупляторы. В кузова защищенных грузовиков устанавливали целиком бронекорпуса от боевых машин десанта БМД-2 с 30-миллиметровыми автоматическими пушками и спаренными пулеметами.

Но сейчас подобная огневая мощь была явно избыточной. А вот крупнокалиберный 14,5-миллиметровый пулемет Владимирова и спаренный пулемет Калашникова вместе со штатными прицелами были как раз кстати. Кроме того, стандартная башня от бронетранспортера БТР-80 обеспечивала круговой обстрел и позволяла размещать и более современные прицельные комплексы. «Бронированная надстройка» несколько возвышалась над кабиной, что позволяло вести обстрел не только назад и по бортам, но и вперед. Сочетание крупнокалиберного и обычного спаренного пулемета идеально подходило для отражения внезапного огневого налета. Из КПВТ можно было и бронетранспортер прошибить! А спаренный пулемет Калашникова в момент мог залить свинцом окрестности, отразив внезапную атаку из засады.

Кроме того, сзади на башне монтировалась штатная система отстрела дымовых гранат. Находчивый экипаж «Носорога» слегка доработал ее: теперь вместе с дымовыми там стояли и картечные боеприпасы. На ближней дистанции они были весьма эффективны против вражеской пехоты. «Василиск», или попросту – «Васька», имел еще более мощное вооружение. В кузове этого грузовика был установлен уникальный автоматический 82-миллиметровый миномет «2Б-9М «Василек-М». Это уникальное орудие и дало название необычной боевой машине. Впереди по бортам за броневыми щитами притаились два турельных пулемета Калашникова. Автоматический миномет лупил на четыре с лишним километра, отстреливая четырехзарядную кассету за считаные секунды. При необходимости его можно было заряжать и с дула обычными 82-миллиметровыми минами. Такая установка была исключительно полезна тем, что могла уничтожать противника и за укрытием. Да и вообще – миномет штука коварная и дьявольски эффективная в умелых руках.

– А это все ваши машины?

– Еще «Вахтовка», там у нас продукты, кухня, вещи, спальные места для отдыха. В общем, все необходимое для дальних путешествий. Бронекапсула хорошая, очередь из пулемета Калашникова выдерживает с близкого расстояния. А вот из вооружения – только пулемет сверху в башенке от бронированного тягача МТ-ЛБ, чтобы не утяжелять конструкцию.

– А где ваш… начальник? Или, правильнее сказать, командир?

– Уехал договариваться за солярку и запчасти. А то – боекомплекта хоть завались, а ехать не на чем. Скоро будет, – заверил нанимателя словоохотливый круглолицый толстячок со странным прозвищем Фаря.

Командир бронированной эскортной группы, а по совместительству и начальник небольшой частной военной компании Александр Соболев появился примерно через час.

– Итак, вы хотите заключить с нами контракт на сопровождение и защиту груза на той стороне… виноват – на территории Украины?

– Да, мы везем лекарства и медицинское оборудование для горно-обогатительного комбината в Комсомольске… То есть в этих… ну, как их – Горишних Плавнях. Вот уж, мать ее так, переименовала украинская власть город! Идиоты клинические! – в сердцах выругался заказчик.

Александр Соболев только улыбнулся. Внешность у главы частной военной компании была отнюдь не героическая. Небольшого роста, как многие танкисты, худощавый. Черные волосы с проседью, взгляд серых глаз внимательный, оценивающий. Говорил Соболев негромко, слегка растягивая слова. В армии Донецкой Народной Республики он дослужился до капитана, командовал ротой Т-72 отдельного танкового батальона. Он был профессиональным танкистом: еще до войны служил в украинской армии в учебном центре «Десна» командиром-инструктором танка, потом командовал взводом.

– Сколько у вас машин?

– Пять фур, все приспособлены к экстремальным грузоперевозкам, имеют локальную броневую защиту. Водители тоже опытные – раньше гоняли «гуманитарку» в Донецк и в Луганск от МЧС России.

– Нормально. Сумма за услуги плюс премиальные, надбавка за «боевые» и форс-мажор нас устраивают. Взятки на «укроповских» блокпостах – за ваш счет.

– У нас вроде бы все проплачено…

– Конечно, вам решать, но к западу от границ Донецкой Народной Республики действует один закон: силы и хитрости. Местные «атаманы» ведут себя непредсказуемо.

– Приму к сведению.

– Выезд – послезавтра утром. Завтра занимаемся техобслуживанием машин и разработкой маршрутов и графика движения.

– Разрешите полюбопытствовать, а почему все-таки для сопровождения грузовых колонн используются «ган-траки»? Неужели не лучше для этих целей подошли бы «нормальные» бронетранспортеры, у них ведь и вооружение, и броня лучше…

– Вы правы, Николай Иванович, беда только в том, что на территории современной Украины законы здравого смысла не действуют. После того как закончилась война на Донбассе, к западу от границ республики царят хаос и анархия. «Желто-блакитное» правительство, чтобы хоть как-то поддержать экономику, все же пошло нам на уступки, но жестко регламентировало условия сопровождения и охраны грузов. По современному украинскому законодательству запрещены любые виды специализированной боевой техники: бронетранспортеры, боевые машины пехоты, бронированные армейские джипы. Кроме того, калибр вооружения, которое может размещаться на бронированных грузовиках, ограничен тридцатью миллиметрами. То есть можно устанавливать только пулеметы и легкие пушки. Все остальное более-менее серьезное вооружение под запретом. А вот «дикие бандерлоги» – я имею в виду банды украинских националистов – никакими ограничениями не связаны. Всякий сброд, оставшийся не у дел после войны, тоже занимается мародерством. Потому и творят на дорогах что хотят. Правда, с донецкими и луганскими конвоями «бандерлоги» предпочитают не связываться. Знают, что мы церемониться не будем!

– Вы говорите, что калибр ограничен тридцатью миллиметрами, но как же ваш броневик «Василиск»? Он ведь вооружен 82-миллиметровым автоматическим минометом?! – изумился собеседник.

– А, да здесь все просто! Наш автоматический миномет «2Б9-М» «Василек-М» имеет гладкий канал ствола, без нарезов. А потому под ограничения не подпадает, – рассмеялся Александр Соболев.

– Но тогда ведь и ракетные комплексы тоже…

– Именно! Вот так мы и обходим дырявое, как головы киевских чиновников, украинское законодательство!

Наниматель подошел к капитану Соболеву и отвел его в сторонку.

– Нам нужно серьезно поговорить.

– В чем дело?

– Видите ли, ко мне подошел один из ваших людей. Он узнал, что мы перевозим лекарства, и поинтересовался, нет ли среди груза налбуфина, омнопона или же других сильнодействующих обезболивающих. Он что у вас, наркоман?

– Да, если оценивать с формальной точки зрения – наркоман, – ответил капитан Соболев. – Таким его сделала война. «Бэтэр», так зовут моего военнослужащего, горел в танке, вы наверняка обратили внимание на его рябое лицо. Он служил в батальоне вместе со мной, под Дебальцево, в их танк попал украинский снаряд – механик-водитель и командир машины погибли сразу. А он, наводчик-оператор, сумел выбраться из горящего танка. И сразу же потерял сознание. Бэтэра доставили в ожоговый центр, где раньше лечили шахтеров, пострадавших от подземных взрывов метана. Только благодаря опыту врачей и хорошему оборудованию Бэтэра спасли, а ведь у него оказалось обожжено 80 процентов поверхности кожи. Но с тех пор только сильнодействующие обезболивающие препараты могут ему помочь. Вы ведь смотрели американский сериал «Доктор Хаус»? Так вот тут – аналогичный случай. Я ему доверяю как себе, так что – не беспокойтесь.

– Из-звините… – Сказать, что наниматель был ошарашен услышанным, это сильно приуменьшить эмоциональный накал.

Колонна тронулась в путь на рассвете.

– Равняйсь! Смирно!

Строй из двадцати бойцов частной военной компании построился впереди трех машин сопровождения. Экипажи республиканских «ган-траков» были в черных танкошлемах с болтающимися проводами переговорных устройств. На них были устроены кронштейны для съемных приборов ночного видения. Поверх огнестойких армированных танковых комбинезонов на всех были надеты разгрузочные жилеты, кармашки и подсумки которых были набиты автоматными «рожками» и гранатами. На тактических ремнях висели автоматы Калашникова. Николай Иванович в очередной раз подивился оснащению сотрудников фирмы «Эх, прокачу!». На первый взгляд, обычные грузовики и обычные донецкие работяги, для которых война за последние годы стала тяжелым, но необходимым ремеслом. Но и техника, и люди отличались той рациональностью, которая достигается нелегким фронтовым опытом. На каждую фуру полагалось по два шофера. Но все это – от дебильных украинских законов. Капитану Соболеву нужны были не просто матерые «шоферюги» – ему необходимы боевые экипажи. Сменные водители в передних кабинах страховали основной состав. Кроме того, обслуга автоматического миномета «Василек» и сменные водители составляли еще и группу пехотного прикрытия. Особняком стояла снайперская пара с крупнокалиберной 12,7-миллиметровой винтовкой АСВК «Корд». «Второй номер» имел при себе надежный АКМ «убойного» калибра – 7,62 миллиметра. Автомат был оснащен «подствольником» и коллиматорным прицелом переменной кратности. Автоматчик также имел при себе «магазины» повышенной емкости на 40 патронов. Эти ребята ехали в головном «Носороге». Расчет пулемета Калашникова из двух бойцов устроился в бронированном кузове «Василиска». «Вахтовка», кроме штатного военного медика и двух водителей, вмещала еще восьмерых стрелков.

«Уралы» за вчерашний день были приведены в полнейший порядок: двигатели проверены, баки заправлены, что называется, «по пробки», боекомплект загружен, оружие проверено. От бронированных грузовиков огневой поддержки веяло надежностью и несокрушимой мощью.

– Порядок движения следующий: головным идет «Носорог», замыкающий – «Васька». Напоминаю, скорость движения – 90 километров в час. Это пока мы доберемся до пограничного пункта пропуска на Звездном. Оттуда уже будем выезжать на трассу и двигаться в сторону Павлограда. Вопросы есть?

– Никак нет!

– Экипажи – по машинам!

Бойцы занимали свои места в боевых машинах сопровождения. Стволы пулеметов были расчехлены. Капитан Соболев забрался в люк «огрызка бронетранспортера» в кузове «Носорога» и прижал к горлу колодку ларингофонов, щелкнув тангентой рации.

– Начали движение.

– Вас понял, «Носорог».

Взревели ярославские турбодизели бронированных вооруженных «Уралов». Механик-водитель Сергей Бродяга поправил танкошлем и вырулил на дорогу. Со скрежетом переключил скорость и придавил педаль акселератора. Постепенно на шоссе выстроилась вся колонна.

Уходит под широкие рубчатые колеса серая лента асфальта. Вокруг раскинулся типичный индустриальный пейзаж Донбасса: «рукотворные горы» терриконов, высокие шахтные копры с вращающимися приводами клетей-лифтов, опускающих в забой очередную смену горняков. Дымят заводские трубы, из широких ворот огромных цехов, оплетенных металлоконструкциями и трубопроводами, вырываются багровые отблески. Там стотонные ковши разливают кипящую огненную сталь. Громады доменных печей, в которых плавится чугун, возвышались над степью. Вольный край трудолюбивых людей работал – и зарабатывал благосостояние, восставая из руин навязанной ему войны, словно стальной феникс – из пепла.

Это было видно невооруженным глазом: по уютным беленым домикам в живом золоте осенних садов. И кстати, очень многие дома были газифицированы, а «голубое топливо» в республике стоило не слишком дорого. Небольшие магазинчики и закусочные вдоль дороги вели бойкую торговлю. Серая лента шоссе асфальтовой чертой не раз рассекала уже убранные поля фермерских хозяйств.

На выезде из Донецка колонна грузовиков миновала мощный блокпост, прикрывавший въезд в столицу Донецкой Народной Республики. Николай Иванович с интересом смотрел на произведение инженерного искусства. Блокпост представлял собой шедевр современного фортификационного искусства, фактически, это был небольшой укрепрайон. В его состав входило два капитальных бетонных дота с несколькими амбразурами, из которых угрюмо взирали на шоссе крупнокалиберные пулеметы и станковые противотанковые гранатометы СПГ-9М «Копье». Чуть дальше располагались закрытые позиции тяжелых 120-миллиметровых минометов. Подступы на флангах прикрывали скорострельные зенитные установки ЗУ-23-2. В окопах стояли АГС-17, автоматические гранатометы были готовы обрушить на дорогу шквал огня. Два бронетранспортера БТР-80 моторизованной маневренной группы и бронированный «Урал» с крупнокалиберным «Утесом» в кузове были готовы выдвинуться для огневой поддержки и уничтожения вероятной угрозы.

У полосатого шлагбаума из мощного стального рельса стояли парни в бронежилетах с автоматами и пулеметами на виду. На униформе – эмблемы бригады «Восток». Они приветственно помахали каравану. Бродяга высунулся из кабины и дал длинный гудок, приветствуя «востоковцев».

– Куда это вы?

– Вперед – на Запад!

– Ну, счастливого пути!

Миновав блокпост, автоколонна быстро набрала скорость в 90 километров в час. Дороги в республике были сделаны на совесть и позволяли гнать и с большей скоростью. «Носорог» уверенно мчался по шоссе во главе колонны, его люки и броневые створки на лобовом стекле были подняты. Погода пока держалась хорошая, светило скупое осеннее солнце, даря последние в этом году теплые лучи. На трассе по направлению к Красноармейску движение было довольно интенсивным, но колонна грузовиков преодолела расстояние чуть больше полутора сотен километров сравнительно быстро.

В городе сделали небольшой привал. Механики-водители сразу же подняли капоты «Уралов», проверяя «движки». Экипажи плотно пообедали в дорожной столовой. Еда здесь была простой, но сытной: борщ, котлеты или отбивные с тушеной картошкой, салаты. На сладкое – чай и пирожки.

– Ребята, может, вам с собой чего-нибудь дать пожевать? – спросила молоденькая продавец на кассе.

– Жареные пирожки с печенкой и картошкой свежие? – спросил Александр Соболев. – Дайте пожевать в дорогу.

В дороге еда могла испортиться, поэтому на маршруте экипажи боевых машин сопровождения предпочитали армейские сухпайки и консервы. Но вот отказать себе в удовольствии покушать свеженького за баранкой они не могли.

После сытного обеда надо бы и отдохнуть, но капитан Соболев торопился, дав только полчаса на перекур. Механик-водитель Фаря открыл капот «Василиска» и полез проверять уровень масла. Его беспокоило, что мотор немного перегревается на повышенных оборотах.

– Скоро поедем? – поинтересовался Николай Иванович.

– Минут через десять.

И снова дорога ведет военные грузовики. Колонна держит путь из Красноармейска в сторону пограничного пункта пропуска в поселке Новоподгородное. Здесь Николай Иванович предъявил все необходимые документы дежурному офицеру погранслужбы. Грузовым фурам и машинам сопровождения дали «зеленую улицу», и под недовольные гудки других машин, которые скопились в весьма солидной очереди, колонна продолжила движение.

– Все, последний наш блокпост! Дальше начинается «дикая территория», погранпост «укропов» находится через несколько километров в Райполе. – Бродяга весь подобрался, подвинул поближе компактный «Калашников» со сложенным прикладом и смотанными изолентой магазинами.

Второй водитель, небольшого роста юркий боец Андрей со странным позывным Лемур, положил такой же автомат на «торпеду» и взялся за пулемет на передней турели. Вместо довольно массивного деревянного приклада на оружии был установлен более короткий и удобный плечевой упор. Так было проще вести огонь в ограниченном пространстве бронированной кабины.

Николай Иванович проверил массивный двадцатизарядный «стечкин» в кобуре под кожаной курткой. Среди экипажей боевых машин сопровождения он был единственным, одетым «по гражданке».

Из динамика в кабине «Носорога» послышался голос капитана Соболева, сам он находился в пулеметной башне БРДМ в бронированном кузове.

– Экипажам – усилить наблюдение, внимательнее, ребята. Здесь может случиться все что угодно…

Сам Александр Соболев задраил все люки, снял со стопора механизм поворота башни и приготовил к бою оба пулемета, снял с предохранителя.

В замыкающем «Василиске» командир расчета автоматического миномета Бэтэр подготовил мощное 82-миллиметровое орудие к бою. «Василек» мог бить и прямой наводкой – противотанковой кумулятивной миной. Это было мощное оружие огневой поддержки, к тому же – еще и достаточно универсальное.

Пулеметчик установил ПКМ на шкворневую установку с правого борта бронированного кузова. Его напарник поудобнее перехватил свой автомат.

В середине колонны на «Вахтовке» провернулась небольшая коническая пулеметная башенка от гусеничного тягача МТ-ЛБ. Игорь, водитель этого бронированного грузовика, поправил танкошлем на голове.

Предстояло проехать два десятка километров по нейтральной полосе до украинского пограничного поста. На «нейтралке» могло случиться все что угодно: «случайный» минометный обстрел, «бродячая» диверсионно-разведывательная группа, снайпер-«охотник». Нервы у всех водителей автоколонны были на пределе. А ведь рискованная поездка, считай, только начиналась…

На украинском пункте пропуска пришлось проторчать полтора часа, и это было еще не много. Сочетание синего и желтого цветов резало глаза. «Це – Украïна!» – гласили многочисленные плакаты. «Донбас буде украïнським!» – обнадеживал другой лозунг, не уточняя, впрочем, сроков этого «буде». С другого плаката глядел суровый воин с квадратной челюстью, в полном снаряжении образца НАТО и с автоматической винтовкой M-16 с подствольным гранатометом, массивным прицелом и черт знает чем еще. Надпись на плакате гласила: «А ты вступив до Украïнського легiону НАТО?!» И все такое в том же духе…

Украинские пограничники старались выглядеть как «суровые воины» с плакатов. Но получалось так себе. «Глечики» – как метко охарактеризовал их острый на язык наводчик Андрей Лемур. «Глечик» по-русски – «кувшин». Наверное, дело было в выражении «кувшинное рыло», которое очень хорошо подходило к «загару колхозника» и тусклому невыразительному взгляду. Пограничники просто «службу тащили», беспокоясь о том, где достать «заначку» после смены караула и не «кинет ли их на бабки» прижимистое командование после окончания «командировки на Восток».

Кстати, и в руках у украинских пограничников были не «модерновые» американские штурмовые винтовки, а самые обычные, потертые «калаши». Да и выглядели военнослужащие, по которым и составляется первое впечатление от страны пребывания, откровенно говоря, неряшливо. Замызганные бронежилеты, каски набекрень, давно не чищенные берцы.

Хотя украинские позиции на границе были капитальными: за укреплением из бетонных блоков стоял похожий на сарай из-за наваренных кумулятивных решеток бронетранспортер БТР-4 с угловатым огневым модулем. С другой стороны дороги в капонире притаилась боевая машина пехоты БМП-2, тоже с наваренными дополнительными бронеэкранами. Эти долбаные решетки из чего попало, по замыслу сельских «конструкторов», должны были защищать бронетехнику бандеровских оккупантов от кумулятивных «подарков» армии Донбасса. Но на деле кустарно установленные решетки и стальные листы по бортам, наваренные без всякой системы, лишь снижали подвижность и так порядком устаревших бронетранспортеров и боевых машин пехоты.

Кроме решеток, на борта БМП и БТРов навешивали патронные ящики, траки гусениц, броневые люки со своих же подбитых танков и даже мешки с песком. Защита от этих немудреных «модификаций» повышалась разве что номинально. Она носила больше психологический эффект. И конечно же, на флагштоках над украинской бронетехникой трепетали сине-желтые полотнища – куда ж без них…

За мешками с песком на другой стороне дороги стоял на станке-треноге крупнокалиберный пулемет ДШК. Машинка весьма «престарелая», но все же достаточно убойная. Возле пулемета курили в расслабленных позах такие же «глечики» с Западной Украины, как наиболее мотивированные и лояльные нынешнему продажному бандеровскому режиму в Киеве.

Километры бетонных и решетчатых заборов, колючая проволока, защищенные огневые точки, бронетехника в капонирах, видеокамеры и локаторы на мачтах – все это образовывало так называемый восточный вал. В свое время тупой, как боксерская груша, мэр Киева – монструозный Виталий Кличко – спровоцировал международный скандал в столице Германии, попросив помощи в строительстве стены между Украиной и Россией. Немцы все еще хорошо помнили Берлинскую стену, разделившую их страну на десятилетия холодной войны.

Ежегодно Украина в буквальном смысле закапывала миллионы долларов, «совершенствуя» свою стену. А вот Россия все не торопилась нападать. Со стороны Кремля отказ от прямой вооруженной агрессии, несомненно, являлся «актом вопиющего вероломства и хитрости Владимира Путина».

Народ Донбасса, отвоевав границы республики, тоже не стремился к завоеваниям депрессивных территорий с разрушенной промышленностью, инфраструктурой и населением, стремительно скатывающимся в феодальную дикость.

В руках одного из пограничников с сине-желтыми нашивками натягивала поводок здоровенная немецкая овчарка.

– Прямо как эсэсовцы какие!.. – сквозь зубы заметил Бродяга.

Лемур не ответил, а только лишь выразительно погладил ствольную коробку турельного пулемета.

Интересно, что на пропускном пункте очередь была – в сторону Донецкой Народной Республики. Вереница легковых и грузовых машин с «той стороны» скрывалась за поворотом. А вот со стороны республики была только их грузовая колонна, несколько фур да легковушек.

На радиоканале вооруженного эскорта внезапно появился медик отряда Вежливый с цитатой из классики. В частной военной компании он слыл интеллектуалом, впрочем, его комментарии почти всегда отдавали ядом пополам с серной кислотой.

– «Слушай, детеныш! – сказал медведь, и голос его прогремел, как гром в жаркую ночь. – Я научил тебя Закону Джунглей – общему для всех народов джунглей, но у бандерлогов нет законов. Бандерлоги – отверженные. У них нет собственного языка, одни только краденые слова, которые они перенимают у других, когда подслушивают, и подсматривают, и подстерегают, сидя на деревьях. Их обычаи – не наши обычаи. Они живут без вожака. У них нет памяти. Они болтают и хвастают, будто они великий народ и задумали великие дела в джунглях, но вот упадет орех, и они уже смеются и все позабыли. Никто в джунглях не водится с ними. Мы не пьем там, где пьют бандерлоги, не ходим туда, куда ходят бандерлоги, не охотимся там, где они охотятся, не умираем там, где умирают бандерлоги. Бандерлогов очень много, они злые, грязные, бесстыдные и хотят только того, чтобы Народ Джунглей обратил на них внимание. Но мы не замечаем их, даже когда они бросают орехи и сыплют грязь нам на голову.

Снова орехи дождем посыпались им на головы, и медведь с пантерой убежали, захватив с собой Маугли. Балу говорил про бандерлогов сущую правду. Они жили на вершинах деревьев, а так как звери редко смотрят вверх, то обезьянам и Народу Джунглей не приходилось встречаться. Но если бандерлогам попадался в руки больной волк, или раненый тигр, или медведь, они мучили слабых и забавы ради бросали в зверей палками и орехами, надеясь, что их заметят. Они поднимали вой, выкрикивая бессмысленные песни, звали Народ Джунглей к себе на деревья драться, заводили из-за пустяков ссоры между собой и бросали мертвых бандерлогов где попало, напоказ всему Народу Джунглей. Они постоянно собирались завести и своего вожака, и свои законы и обычаи, но так и не завели, потому что память у них была короткая, не дальше вчерашнего дня», – процитировал Вежливый.

– И что это такое?.. – поинтересовался капитан Соболев сквозь смех остальных «донецких дальнобойщиков».

– Нестареющая классика, товарищ командир, – «Книга Джунглей» Редьярда Киплинга. Отрывок о том, как медведь Балу учит Маугли Закону джунглей и рассказывает о стае подлых серых обезьян – бандерлогов.

– Познавательно. Что ж, давай тогда на «бандерложьей»… тьфу ты, черт, – совсем голову задурил! На украинской границе включим твой отрывок через громкоговорители.

– Виноват, товарищ командир.

– То-то же! Частоту по пустякам не занимать, в эфире не хулиганить!

– Так точно, понял.

Но все же «литературный экспромт» военного медика отряда изрядно повеселил всех «донецких дальнобойщиков» и водителей большегрузных тягачей в колонне. Хорошо, что на всех машинах были установлены рации с шифровкой канала и «плавающей» перестройкой частоты.

Николай Иванович с огромной кипой всевозможных справок и разрешений долго втолковывал пограничному начальству, что грузовая колонна перевозит не ядерные боеголовки и не «боевых бурят» для захвата Киева (на хер нужно!), а нанята для перевозки лекарств и медицинского оборудования в эти, как их… Горишни Плавни. Придирчивые украинские пограничники и таможенники проверили абсолютно все документы: свидетельства о регистрации транспортных средств, копии и оригиналы лицензий на осуществление транспортной деятельности, медицинские справки водителей, да чуть ли не размер их исподнего! Если что-нибудь не сойдется, то все – можно обратно заворачивать…

Понятное дело, к ребятам капитана Соболева из охраны конвоя украинские пограничники «доклепываться» не решались. «Волкодавы» на угловатых, ощеренных пулеметными стволами «Уралах» вызывали легкую оторопь у многих к западу от Славянска и Красноармейска.

Но все же традиционно все бумажные дела решили несколько невзрачных серо-зеленых бумажек, «случайно» вложенных между накладной на груз и маршрутным листом с лиловыми печатями и закорючками подписей.

– Все, едрена вошь, можно ехать. Задрали эти б…ди пограничные, честное слово! – Николай Иванович в сердцах так хлопнул бронированной дверцей, что едва не лишился пальцев.

Сидевший на бронекорпусе Александр Соболев скользнул внутрь защищенного боевого отсека.

Бродяга пригладил усы, поправил танкошлем и вдарил по газам. Пробуксовав по асфальту широкими рубчатыми шинами и обдав украинских пограничников сизым дизельным выхлопом ярославского мотора, угловатый бронированный «Урал» вырулил на шоссе. Вслед за «Носорогом» выстроилась и вся остальная колонна. Грузовики, мощно рыча моторами, устремились дальше – на запад.

Николай Иванович посмотрел сквозь броневые стеклоблоки, насколько это было возможно. Пейзаж за бортом изменился разительно. Дома вдоль дорог выглядели неухоженными, с прохудившимися крышами. Из прокопченных печных труб вился редкий дымок – топили здесь привозным углем из Донбасса, который свои же перекупщики продавали местным жителям втридорога.

По заросшим пожухлым бурьяном обочинам изредка стояли проржавевшие и выгоревшие остовы бронетехники и разбитые армейские грузовики с характерными белыми вертикальными полосами на бортах кузова. Порыжевшие от времени остовы оказались молчаливыми свидетельствами прежних боев. Оттащить их в сторону или вообще отправить на переплавку, как всегда, «не хватало грошей». Так они и ржавели, поросшие сорной травой, – невольные памятники украинского национального позора…

Сама дорога представляла собой нагромождение ям и невообразимых колдобин. Асфальтобетонное покрытие было разбито за годы войны тяжелой армейской техникой, в том числе – и гусеничной. И с тех пор ничего не ремонтировалось, а становилось только хуже. Дорожный ремонт ограничивался подсыпанием щебенки и заляпыванием асфальтом. Но такие «латки» держались неделю-две максимум, а потом ямы становились еще больше и непролазнее. «Ган-траки» конвоя и грузовики резко снизили скорость. Водителям понадобился весь их профессиональный опыт, чтобы выбираться из заполненных жижей ям, «скакать» по колдобинам и умудриться вообще не съехать в кювет.

– Дорога разбита в ухнарь! Но это – еще ничего, дальше еще хуже будет… – сквозь зубы ругался обычно сдержанный и немногословный Бродяга, то выжимая тугую педаль сцепления и меняя передачу, то отчаянно выворачивая руль. – Называется: «Хана – двиглу, пи…ц подвеске»!

– Куда уж хуже?! – удивился Николай Иванович.

– Да уж поверьте. – Механик-водитель Сергей с позывным Бродяга поправил танкошлем.

До войны он был профессиональным водителем-дальнобойщиком, сам гонял фуры и по Украине, и по бывшему СССР, и по Европе. Организовал со временем собственную фирму и горя не знал. Когда на Донбасс пришла война, Сергей, будучи уже в зрелом возрасте, пошел добровольцем. Воевал он так же основательно и на совесть, как и работал. И для противника это было самым страшным. Именно такие вот работяги, как Сергей Бродяга или Фаря, стали своеобразным «костяком» сначала ополчения Донбасса, а потом – армии ДНР. Республиканцы сражались с бандеровскими фашистами не просто смело, но еще и умело. А теперь такие, как Сергей Бродяга, не найдя себе места «на гражданке», все же находили применение боевому опыту и армейской смекалке.

Колона грузовиков уверенно шла по разбитой дороге. Впереди – «Носорог» с расчехленными пулеметами. Вслед за ним длинномерные фуры с «Вахтовкой» посредине, а замыкал автопоезд бронированный грузовик с автоматическим минометом в кузове. Движение здесь было довольно оживленным. В обе стороны ехали грузовики и легковые автомобили, фургоны и пикапы всех мыслимых расцветок: и кричаще-рекламных, и сдержанно-служебных. А то и камуфлированных – военных. Но правила движения соблюдались, никто никого не старался совсем уж внаглую «подрезать».

Особенно живописными выглядели «барбухайки» – грузовики торговцев. Они сочетали качества легкобронированных тягачей и передвижных магазинчиков. В последнее время таких грузовичков на дорогах современной Украины становилось все больше и больше. Торговцы средней руки разъезжали по селам и небольшим городкам, предлагая одежду, дешевые украшения, электробытовую технику, мобильные телефоны, «элитные» алкогольные напитки вроде «разбодяженного» в гараже виски или коньяка и прочие «предметы роскоши» местному населению. Показательно, что слово «барбухайка» пришло еще с Афганской войны 1979–1989 годов, в Афгане так назывались машины торговцев. Вот и запомнилось непонятное и смешное слово.

На некоторых грузовиках, защищенных дополнительными стальными листами, были прицеплены сине-желтые флаги Украины, а на бортах военных машин намалеваны всевозможные устрашающие эмблемы. Самодельные пулеметные турели, а то и снятые с БМП башни с 30-миллиметровыми пушками венчали устрашающие колесные конструкции. Лишь отдаленно в них угадывались армейские грузовики «КрАЗ» или «престарелые» «КамАЗы», «Уралы», ЗиЛ-130, немецкие, японские или американские грузовики и пикапы.

Очень часто на дороге попадались похожие на сараи бронетранспортеры с наваренными противокумулятивными решетками на бортах и на угловатых башнях. Машина напоминала обычный, еще советского производства, БТР-70 или БТР-80, только с широкими лобовыми бронестеклами на скошенном лобовом листе и боковыми дверцами. В корме имелся посадочный люк.

– Их основной бронетранспортер – БТР-4 «Буцефал», вооружен 30-миллиметровой автоматической пушкой, гранатометом и пулеметом в дистанционно-управляемом огневом модуле, – заметил Бродяга, крутя баранку. – Но все же – говно редкостное! Этот бронетранспортер – чуть ли ни единственный образец боевой техники, который выпускается серийно. После того как в Харькове чуть не поднялось восстание, «укропы» эвакуировали большинство заводов. А те, что остались, преимущественно работают на Россию и под управлением русского капитала. Так что «укропы» лишились огромных производственных мощностей.

На бронированных грузовиках частной военной компании «Эх, прокачу!» – никаких опознавательных эмблем, тем не менее дорогу им старались не загораживать. «Донецких» здесь уважали и боялись. А если и ненавидели – то исподтишка, молчаливой трусливой злобой.

– Ну что, Николай Иванович, получили свои первые впечатления от поездки? – усмехнулся Андрей Лемур за пулеметом в лобовой турели.

– Да уж… Если вы говорите, что дальше будет только хуже…

– Не то чтобы хуже… Просто это совсем другой мир со своими неписаными правилами и пренебрежением к любым законам, в том числе – и здравомыслию. Впрочем, сами увидите.

На повороте в колонну фур под охраной бронированных донецких грузовиков попытались вклиниться два «Хаммера» с пулеметами на открытых турелях на крышах и старенький «зилок», защищенный наваренными листами стали. У него в кузове стояла «спарка» крупнокалиберных пулеметов ДШК. Все три машины сохраняли порядком выцветшие пятна камуфляжа и эмблемы с трезубцами. На штангах развевались под напором воздушного потока сине-желтые флаги с трезубцем и черепом с костями в центре. В кузове грузовика какие-то типы в поношенном камуфляже и снаряжении потрясали автоматами Калашникова и выкрикивали проклятия в адрес «клятых москалей».

– Сволота москальская, убирайтесь в свою вонючую Московию! – коротко протрещала автоматная очередь, кто-то из националистов разрядил автомат. К счастью – пока только в воздух.

– На понт берут, придурки! – зло оскалился Сергей Бродяга за рулем «Носорога».

В ответ на головном «Носороге» развернулась приплюснутая коническая башня. Капитан Соболев не церемонился – он ударил из крупнокалиберного пулемета Владимирова. Пока только тоже – в воздух. Оглушительный рев и грохот 14,5-миллиметрового ствола заглушил даже гул двигателей. По броне забарабанили выбрасываемые вперед гильзы и звенья пулеметной ленты.

– Всем – боевая готовность. Следующая очередь – на поражение! – капитан Соболев развернул башню и взялся за маховик вертикальной наводки, опуская спаренные стволы крупнокалиберного и «обычного» пулемета.

– «Василиск», вас понял, оружие наготове, – пришел ответ от Фари.

– «Вахтовка» к бою готова, – отозвался Игорь.

В кабинах бронированных грузовиков защелкали предохранители курсовых турельных пулеметов, зашевелились стволы. Стрелки вжали укороченные приклады в плечи. Указательные пальцы замерли на спусковых крючках.

В головном «Носороге» наводчик-оператор Андрей Лемур поерзал, удобнее пристраивая укороченный плечевой упор ручного пулемета Калашникова. Бродяга только усмехнулся и пригладил усы.

Боевые машины украинских националистов не стали испытывать судьбу, поддали газу и резко свернули на ближайшем перекрестке.

– Отбой боевой тревоге, – прозвучал в наушниках танкошлемов спокойный голос командира.

– Вот и обменялись любезностями с «незалежной» Украиной! – прокомментировал с выразительным смешком Андрей, ставя пулемет на предохранитель.