34
Ли
Гретхен ждала на трибунах. Из дальнего угла поля в своём дутом фиолетовом пуховике и флисовой шапочке в тон она казалась расплывчатым маленьким пятнышком.
Ли опаздывал. Выйдя из дома, он кинулся было бежать, но через минуту его затошнило. Он остановился и схватился за живот, боясь, что его вот-вот вырвет. Его до сих пор мутило, в голове ощущалась странная лёгкость, будто она стала вдвое легче обычного. Он знал, что это всё побочные эффекты погружения в чужие воспоминания, но сегодня они донимали его не на шутку и неприятно замедляли шаги.
Он горько пожалел, что Гретхен села на самый верхний ряд. От долгого подъёма по ступенькам закружилась голова. В шаге от Гретхен Ли споткнулся, потерял равновесие и повалился на неё. Девочка вскрикнула, но успела обхватить его руками, смягчая падение.
– Ты цел? – спросила она, коснувшись губами его щеки. Ли был уверен, что это просто совпадение, потому что через мгновение Гретхен отпустила его, и он не без труда уселся рядом.
Гретхен ухмыльнулась:
– Ты что это, Викери, хотел меня поцеловать, да?
– Что?
Ли очень надеялся, что вечерний сумрак скрыл его румянец, который тут же ярко вспыхнул на щеках. Пускай однажды Эмма держала его за руку под оранжевым столиком, но ещё ни одна девчонка не прикасалась губами к его щеке, а это ведь всё равно что поцелуй, причём виновата во всём одна Гретхен, и Ли не терпелось ей об этом напомнить. Но он не успел: яркий луч света ударил ему в глаза, и он с воплем зажмурился. Гретхен включила свой фонарик и направила свет прямо ему в лицо.
Теперь румянца точно не скрыть.
– Что‐то ты неважно выглядишь, – заметила она.
– Я и чувствую себя неважно.
– Съел что‐то не то?
– Да нет, это всё воспоминания.
Гретхен оживилась:
– Расскажи мне обо всём!
– Но я ведь уже рассказывал.
– Но у тебя ведь осталось третье воспоминание! Почему ты ещё не открыл эту банку?
– Всё не так просто, – ответил Ли, обхватив голову руками. – Если я её открою, меня без конца будет выворачивать наизнанку. Погружаться в чужие воспоминания – это как… не знаю… сто раз подряд прокатиться по ужасно извилистым американским горкам!
– Бр-р! – воскликнула Гретхен, и во взгляде у неё промелькнуло сочувствие. – Считай, что это такая жертва на благо нашего дела. Возможно, это воспоминание содержит всю нужную нам информацию! И подтвердит нашу теорию!
– Какую ещё теорию?
– Что Эйса и Эсси дружили, – напомнила Гретхен. Казалось, эти слова даются ей нелегко. – Что… что они вместе провели Ритуал для получения Камня Желаний. Почему – это ещё предстоит выяснить. Но, судя по всему, господин Смерть разозлился именно из‐за их поступка, и… и…
– Убил Эсси, – тихо закончил Ли.
– Да. Именно.
У Гретхен вдруг сделался такой вид, словно и её сейчас стошнит. Может, они и впрямь разгадают тайну смерти Эсси Хастинг, но от этого она не оживёт. Её уже не вернуть.
– Скоро я открою последнюю банку, – пообещал Ли. – А сейчас у меня есть для тебя другие важные новости.
Ли достал из рюкзака Книгу Ритуалов и положил на колени. Гретхен осветила обложку фонариком.
– Выглядит потрёпанной!
– Она и раньше такой была.
– Хм… – Гретхен задумчиво коснулась переплёта. – И что же? Ты, наверное, её уже от корки до корки прочёл? Что там?
Вот она, долгожданная возможность обо всём ей рассказать! Вот только внутри плещется лава, а в голове пусто, словно в бескрайней степи. Ли закрыл глаза и медленно выдохнул через нос. А потом рассказал Гретхен обо всём, что узнал: о Тенях, Уипплах, их истории и, самое главное, о Ритуале Суда. Когда он закончил, Гретхен проворно забрала у него книгу и пролистала. Нашла страницу с текстом Ритуала Суда и прочла его про себя. А потом сказала:
– Надо вызвать господина Смерть на суд!
– Пожалуй, – сказал Ли.
– Хотя, судя по твоему рассказу, мы могли бы засудить всех Теней. Госпожа Страсть свела твоих родителей потехи ради, а госпожа Память угрожала твоему отцу, что лишит его воспоминаний. Всё это очень подозрительно. Но господин Смерть – наша главная цель. Его вина гораздо серьёзнее! Он создал этот самый Договор, запер Феликса в подвале, убил Эсси, причём до сих пор непонятно за что. Всё это ни в какие рамки не вписывается, если у подобных преступлений вообще могут быть рамки! Согласен?
Ли кивнул, подозрительно покосившись на Гретхен.
– Я же тебе рассказывал, чтó в книге написано о твоей семье. Они это всё допустили… Ты разве не…
Гретхен нахмурилась:
– Ну что ещё?
– Не злишься на меня за эти слова?
– Я злюсь на тебя только за то, что после твоего падения у меня опять рука болит, – сказала Гретхен и поморщилась, потирая больное место. – А за остальное – ни капельки. Ты не виноват. Да и вообще, с какой стати мне злиться на правду? Мой папа и впрямь не выполняет своих прямых обязанностей, и я догадывалась об этом ещё с тех пор, как подслушала его разговор с коронером и шерифом Мозером.
Ли не знал, что и чувствовать: облегчение или печаль. Но решить так и не успел, потому что Гретхен торопливо продолжила:
– Итак, мы вызовем господина Смерть на суд. Ты согласен?
Ли кивнул:
– Если его изгонят, Договор потеряет силу. Так написано в книге. Мы с Феликсом уже всё продумали.
– С Феликсом? – насмешливо переспросила Гретхен. – Ты и его решил впутать в это дело?
– Хочешь – верь, хочешь – нет, но теперь он на твоей стороне.
Гретхен фыркнула:
– Правда, что ли?
– Не смотри на меня так.
– Как?
– Как будто хочешь вмазать Феликсу по лицу.
– Ну ладно. – Девочка пожала плечами. – Пожалуй, так нам даже проще будет провести Ритуал. Ты выяснил, что для него нужно?
Ли перечислил по памяти все необходимые ингредиенты.
– Воспоминание, цветок, горящая свеча. Символы каждой из Теней.
– Отлично. Феликс стащит свечу, ты – ещё одно воспоминание, а я… Хм… Что мы знаем о Страсти?
– Ты хотела сказать, о госпоже Страсть?
– Пф, ну естественно! – фыркнула Гретхен, и Ли вдруг снова залился краской, сам не зная почему. – Нужно выяснить, где живёт госпожа Хастинг, и стащить у неё цветок. Но какой? Розу?
– Нет, нам нужен необычный цветок, я таких больше нигде не видел. В том воспоминании он был фиолетовым, с большими и яркими лепестками.
Гретхен задумчиво нахмурилась.
– Не знаю, правильно ли будет красть его у госпожи Хастинг, – сказал Ли. – Совсем недавно умерла Эсси, а тут ещё и это… хотя чисто технически мы украдём его у госпожи Страсть, и всё же…
– Погоди. Фиолетовый цветок?
– Ага.
Гретхен закрыла книгу и вновь направила луч фонарика Ли в лицо.
– Ай! Что…
– Дай мне три дня.
– Что?
– Три дня. Есть у меня одна идея. А тебе лучше бы поскорее погрузиться в последнее воспоминание. Не затягивай с этим, ладно?
– Хорошо.
– Вот и прекрасно. Встретимся через три дня. Захвати с собой воспоминание, а Феликс пусть возьмёт свечку. А я, если все получится, принесу цветок.
– Но Гретхен…
– Что «Гретхен»?
Настала самая неприятная для Ли минута их встречи.
– Ты же… не первенец.
Гретхен нахмурилась:
– И что?
– Ну… – Ли не закончил своей мысли. Многовековой закон тяжёлым облаком навис над ними обоими.
– Ну а кого мне ещё просить?! – вспылила Гретхен. – Папу? Эйсу? Да ни за что!
– Так‐то оно так, но если ты не сможешь провести Ритуал…
– Смогу! – перебила его Гретхен. – Я знаю, что справлюсь, если мне дадут шанс. Ты что, Викери, совсем в меня не веришь?!
Ли не понравилось, что его так резко перебили. Он встал:
– Если помнишь, ты меня едва не угробила.
– Разок, – с едва заметной улыбкой напомнила девочка. – Всего разок.
Ли вздохнул:
– Через три дня?
– Да. – Гретхен протянула ему Книгу Ритуалов. – Забери её с собой. Не дай бог у меня дома узнают, что я её украла. Чего ты на меня так смотришь?
– Мне страшно прятать её дома. А вдруг господин Смерть и госпожа Память обо всём узнают? Вдруг они её… ну не знаю… учуют?
– Но ведь пока так и не учуяли.
– Да, но…
– Три дня. Не так уж и долго. На том же месте, в то же время. По рукам?
Ли и сам не понимал, зачем начал спорить с Гретхен. Это же совершенно бессмысленно.
– По рукам.
Ли думал, что Гретхен сразу же уйдёт, но она осталась на месте, внимательно глядя на него.
– Викери, – наконец сказала она. – А ты задумывался о том, почему мы враждуем? Зачем это нужно? Потому что меня не оставляет ощущение, что вместе мы можем добиться гораздо большего, чем поодиночке.
Ли кивнул:
– Может, Тени знают ответ.
– Да, возможно. А может, мы, люди, слишком глупы, чтобы найти общий язык.
Гретхен вздохнула, встала и начала торопливо спускаться с трибун. Но вскоре остановилась и обернулась. На лицо ей падали отсветы фонарика. Обычно лица, подсвеченные снизу, выглядят жутковато, но Гретхен Уиппл даже теперь была очень хорошенькой. Тёмные волосы развевались на ветру. Алые губы изогнулись в улыбке.
– Викери, я так рада! – воскликнула она. Вид у неё был уже не такой деловитый, как раньше. Говорила она теперь точь‐в-точь как обычная девчонка из его школы. Девчонка, с которой он вполне мог бы подружиться. А может, и не только…
– Кажется, мы приближаемся к разгадке! – воскликнула она. – И вот-вот всё узнаем!
– Надеюсь, – отозвался Ли.
Гретхен отвернулась и продолжила спускаться по ступенькам. Когда она вышла на поле, Ли не сдержался и крикнул:
– Гретхен!
Она вновь обернулась:
– А?
– А ты это… ну… хотела бы, чтобы я тебя поцеловал?
Гретхен рассмеялась. Её чистый, громкий смех зазвенел над трибунами. Когда он смолк, она воскликнула:
– Какой дурацкий вопрос!
С этими словами Гретхен отвернулась и ушла, оставив Ли в темноте наедине со своими мыслями и Книгой Ритуалов. Три дня. Всего три дня на то, чтобы открыть последнюю банку с фиолетовым бантиком.
