Глава 4
— Слышишь клоун?! Так ты кто?! — спросил Эрик.
Старикан, вроде бы пришел уже в себя, смотрел настороженно, но упрямо. На вопрос не отвечал. Может, обиделся на клоуна, может не привык, чтобы с ним так разговаривали и теперь осваивался в новой для себя роли жертвы и старался придумать линию поведения. Примчавшиеся на шум ребята из команды привязали его к стулу, маленькая лысая голова потешно торчала из большого ему промокшего плаща.
Эрик кивнул Доходяге. Помощник ткнул неожиданного визитера в бок кулаком. Тот беззвучно охнул, еще больше сморщился и болезненно шипя, втянул воздух через рот.
— Гусем зови.
— С чего ты взял, что я тебя куда-то позову — удивился Эрик. А с таким именем дальше кухни и смысла нет звать. И это имя или все-таки кличка?
— Тебе не все равно фраер?
И тут же вновь скорчился от нового удара. Доходяга, потирая кулак объяснил:
— Слушай, Гусь или кто ты там. Вот это тебе сейчас не в обиду было, а чтобы ты сразу понял, что фраера, паханы, сявки и все остальные сидят на парашах, парафинят, держат мазу и творят всю остальную хрень, за пределами порта, но никак не здесь. Здесь у вас даже не второй номер, а двадцатый. Когда разговариваешь с капитаном, то изъясняйся на человеческом языке. Ты с джентльменом удачи разговариваешь.
«Бум-бум-бум» — послышалось с лестницы. Все в комнате, включая пленника, обернулись к двери, запереть которую пираты не удосужились. Пребывающего в нокауте здоровяка тащили вниз по лестнице за ноги, ступеньки пересчитывала голова. Ступеньки высокие, голова энергично подпрыгивала и кивала. Казалось, что крепыш горячо и безоговорочно одобряет все, что с ним делают.
— Нормальное имя у тебя есть? — продолжил Эрик.
— Птух — коротко представился старикан.
— Это ты пернул или имя свое назвал? — вежливо продолжил разговор Эрик.
— Ты спросил, я ответил.
— Подожди. Птух?! Птух, который предпочитает называть себя Гусем?!
— А что?!!
— Нет, ничего. Птух.
Доходяга смеялся.
— И как ты с таким именем до таких лет дожил? В такой-то среде. Хотя да. Ты же Гусь. Птица гордая.
Тихонько стоявший все это время в уголке молодой доктор впервые открыл рот:
— Извините, если это все из-за меня, то…
— Заткнись — Эрик к нему не повернулся — ты здесь не при чем. Я не выношу хамства. Взрослый уже вроде, даже старый, а за языком не следит. Я не злой, но некоторых учить надо. Несмотря на возраст.
— Так ты чего сюда приперся? Что от доктора надо было? — это уже к обладателю птичьей клички.
— Почему было? И сейчас надо. И срочно, — старик опять замолчал.
— Ну?!
— Он после того, как пациентку на операционном столе прирезал, нам должен. Наш пахан его, от её родственников отмазал. Теперь вместо того, чтобы в каталажке сидеть на нас работает.
— Подожди. Как прирезал?
— По пьяне. Операцию делал.
Эрик бросил взгляд на доктора. Тот молча стоял в углу. Поймав взгляд Эрика, глаза опустил.
— А час назад к пахану нашему его племяша привезли. С пером в боку. Хрен его знает, где поймал, но докторишка и понадобился. Вот только времени мало, загнуться его племяш может в любой момент.
— Ясно. — Эрик достал кинжал и подошел к старику. Тот сильнее вжался в стул, в глазах мелькнул ужас. Эрик перерезал связывающие Гуся-Птуха веревки.
— Забирай своего доктора и вали отсюда. И подумай, если бы нормально разговаривал, то этой беседы не было бы и время сэкономил бы для племяша вашего.
Гусь скинул остатки веревок. Молча, старательно пытаясь сохранить достоинство, мотнул головой доктору на выход.
— Хорошо, что инструменты с тобой. Ему нож под правую руку попал, мы и не сразу заметили его. Там нож странный — маленький, почти весь вошел, еще и рукоятка красная.
Стул под ним хрипло крякнул, когда Эрик быстрым рывком вернул старика на место.
— Такой нож?!! — он сунул Гусю под нос один из ножей погибшего Рыжего.
Обалдевший от резкого возвращения в статус кво, старик, непонимающе глядел на нож, на Эрика, но потом до него стало доходить. Глаза забегали.
— Я спрашиваю — такой нож!!! — почти зарычал Эрик.
Забыв про все попытки сохранить достоинство, Гусь испугано кивнул.
* * *
Ночной Ликеделл, несмотря на свою разбойничью славу, один из самых тихих, безобидных и в чем-то даже гостеприимных городов мира. Всё его «разбойство» распространяется только на море. В самом городе пираты криминала не терпят. Не удивительно учитывая, что корсары составляют значительную часть жителей. Ночью кабаки, как и все остальные заведения, которые принято называть злачными, благоденствуют.
Бессчетное количество треугольных крыш со ступенчатыми фасадами воткнулись в угрюмое небо. Дождь кончился, вода скатилась с покатых каменных мостовых и только кое-где поблескивали лужицы отражая масляные фонари и потухшие факелы, закрепленные в металлических настенных кольцах.
Но вот эта часть города не была освещена вовсе. Такие кварталы есть в каждом городе, и везде добропорядочные граждане их избегают.
Эрик подтолкнул Гуся к двери и слегка кивнул — «стучи мол». Но тот отвернулся, демонстративно сложив руки на груди. Эрик вздохнул, схватил его за лысую голову и трижды шарахнул об дверь. Гусь безмолвно рухнул.
— Кто стучал? — спросили из-за двери.
— Гусь — честно ответил Эрик.
— Что-то я твой голос не узнаю.
— А говорит не он. Он на земле валяется.
— А ты кто?
— Да открывай ты! Вы урки, в своем районе кого-то боитесь, что ли?!!
За дверью помолчали, затем щелкнул засов и дверь открылась. На пороге стоял невысокий тип, напоминавший крысу. Мелкие черты лица, вытянутый нос, бегающие глазенки.
— Какого… — начал он.
— Я к вашему главному, — Эрик отодвинул крысенка в сторону и двинулся вперед.
— Э!!! Ты кто такой?!!
— Эрик.
Крысеныш моргнул:
— Бешеный, что ли?
Эрик на мгновенье остановился и коротко двинул ему в челюсть.
Георг, Доходяга, Каспар и Катыш, переступили через крысенка и вслед за Эриком поднялись. Доктор нерешительно последовал за ними.
Ни снаружи, ни внутри, дом не блистал роскошью. Но и нищей обстановка не была. Ничего лишнего и на удивление чисто. Три двери на втором этаже. Эрик направился к полуоткрытой, откуда доносились голоса.
На кровати лежал человек в окровавленной одежде, на столе стояли миски с водой, измазанные красным рванные тряпки. Вокруг постели толпились люди. Почти та же картина, что и недавно в «Каракатице». Только человек на кровати был живой и в сознании. Он громко стонал, молодое некрасивое лицо сморщилось от боли.
— К вам гости — Эрик, не останавливаясь в дверях прошел к кровати и внимательно уставился на лежащего на ней раненого. Остальные члены команды вошли в комнату за ним.
На пиратов недоуменно уставились.
— Э-э-э… начала какая-то дама.
— Заткнись — вежливо прервал Эрик. — Говорить я хотел бы с ним — он кивнул на раненого, но чувствую, что придется еще вот с этим хмурым дядькой. — Эрик повернулся к невысокому, плотного телосложения мужчине за пятьдесят. Тот не двигался, и, сложив на груди руки, недобро смотрел на капитана.
— Насколько вежливой будет беседа, зависит от того насколько он в курсе дел своего племяша.
— Выйдите все — приказал «хмурый дядька». Окружившая кровать толпа безропотно двинулась к выходу. Эрик кивком приказал своим последовать за ними.
В комнате висела тишина. Даже раненый не стонал.
— Слышал о тебе — произнес наконец хозяин.
— Мне от радости плясать? Или сказать, что я тоже о тебе слышал? Роган. Король ночного Ликеделла. Слышал, но мне и на тебя, и на твою кампанию, и на твои дела плевать с присвистом. Хотя нет, вру! Твоя компания влезла в мой огород и твои дела стали моими. «Ночные короли»! Как я понимаю, сами себе название придумали. Ты, стало быть, король королей. Так вот король битый — объясни мне, как оказалось, что твой племянник украл мои деньги и как в этом замешан ты?!
Роган чувствовалось, не привык, чтобы с ним так разговаривали, хотя орешек, судя по всему, был крепкий. Но и он ошалел от такого наглого напора.
— Слышишь ты, фраер! Ты, что с чиримисом разговариваешь?! Я Роган, король! Если есть, что сказать базарь нормально!
Эрик сокрушенно покачал головой:
— Не так часто я с вами барбосами общаюсь, но каждый раз удивляюсь. Вы почему-то уверены, что представляете из себя что-то. И считаете искренне. Если вор, то это звучит гордо. Какая-то блатная романтика, понятная только вам или недалекому дурачью из Черепашьего квартала. Хотя она и им непонятна, но они делают вид, раз это выглядит круто. Но в том то и дело, что только выглядит. А ты никто!
Роган набычился:
— Ты меня жизни учить пришел?! Вот уж точно Бешеный!
— Твою мать — с чувством сказал Эрик. Затем шагнул вперед, ударил «короля» под дых, не давая упасть, схватил за рубашку и кинул на кровать. Роган клацнул зубами о колено племянника, попытался подняться, но Эрик уперся своим коленом в его спину, а рукой схватил за волосы.
— Похожий разговор сегодня уже был, но повторю. Это ты среди своих урок что-то значишь и король чего-то там. Меня с собой не ровняй. Ты дешевка. Понты твои дешевые, сброд твой дешевый и поднялся ты среди них только потому, что остальные стоят еще дешевле тебя! Ты что?! Действительно думал, что я с тобой о чем-то нормально разговаривать буду?! Как с равным? Морской разбойник к ночному королю пришел? Собрат к собрату?! «Попутал», как вы выражаетесь. И я с тобой не «базарить» буду, а говорить, а ты слушать и когда надо отвечать, — потом наклонился к уху Рогана и уже спокойно добавил:
— И не зови меня «Бешеный».
— Ах ты сука — просипел Роган.
— Уже лучше — не стал спорить Эрик, но ты прав — сука и убить меня мало. — Теперь. Твой Птух, который Гусь, не знал, где в твоего племянничка нож воткнули. Мне интересно — знал ли ты, чем он был занят?
Раненый на кровати пошевелился и попытался что-то сказать. Эрик прервал его:
— Цыц! Ты главное пока не умирай, потерпи пару минут. Я пытаюсь определить, почему твой дядя такой недоумок — потому ли, что на меня решил наехать или потому что у него родственник еще больший придурок, чем он сам.
Рванул Рогана за голову и спросил:
— Ты убил моих людей и украл мои деньги?!!
Роган хрипел и продолжал ругаться. Что бы там Эрик не говорил, мужик он крепкий и не трус.
— Он не знает — голос умирающего доносился как будто издалека.
— Хорошо. Поверю. Но значит ты знаешь. Рассказывай!
Голос племянника вновь сорвался на слабый сип.
Эрик отпустил Рогана и повернулся к двери:
— Эй, доктор, как тебя там. Сюда.
За дверью зашумели, послышалась какая-то возня. Раздраженный голос Катыша кому-то выговаривал:
— Ты докторша что ли. Стой, не рыпайся!
В дверь вошел доктор. С ужасом посмотрел на поднимающегося с пола Рогана. Испугаться сильнее Эрик ему не дал. Кивком указал ему на умирающего:
— Лечи, как хочешь, но мне нужно, чтобы он заговорил.
Пьяница или нет, но доктор, кажется, был неплохой. Резво разложив у изголовья хитрый саквояж, он зазвенел какими-то щипцами, баночками, придвинул поближе такой же, как и в таверне таз с кипяченной водой и только наклонился к умирающему, как вытаращив глаза, откинулся назад. Эрик стремительно отпрыгнул в сторону, когда Роган, видимо забывший, что сейчас ему дороже всего племянник, бросился на посмевшего оскорбить его «фраера». Тяжелый кинжал, непонятно откуда взявшийся в руках пахана, коротко свистнул около уха. Первый удар не удался, но Роган быстро ударил Эрика в живот. И почти достал. Пират не успевая вытащить меч полностью, парировал удар полуобнаженным клинком плашмя. Роган ударил опять, но Эрик уже выхватил меч, отбил удар и молниеносным поворотом кисти, крутанув меч, выбил кинжал из руки. Не останавливая контратаку, сделал шаг вперед, сильно пнул Рогана в живот и приставил к горлу растянувшегося на полу пахана меч.
В комнату ввалились члены команды. За их спинами мелькали перепуганные домашние Рогана. Эрик отмахнувшись приказал всем выйти обратно. Вышли все кроме Георга, который, не вдаваясь в споры прислонился к стене и сложив руки на груди ясно дал понять, что никуда не уйдет.
Эрик не стал спорить, тем более что Георг, как его первый помощник, с которым они вместе прошли немалое, пользовался абсолютным доверием и мог позволить себе некоторую недисциплинированность.
Эрик слегка надавил на кожу на шее пахана и спросил:
— Тебя убить?
Тот смотрел злобно, отвечать не собирался.
Эрик перевел взгляд на доктора:
— Мы тебя не зацепили?
Доктор, на глазах которого рушился тяжелый незыблемый авторитет уголовного мира, коротко и испуганно мотнул головой.
— Тогда лечи!
Опять зазвенело.
Эрик поднял с пола кинжал. Повертел в руках.
— Здоровый какой. И откуда ты его вытащил?
Роган по-прежнему молчал, лишь снова воткнул злобный взгляд в Эрика.
— Операция нужна — сказал доктор.
— Делай, мешаю что ли.
— Я не знаю, переживет ли он ее. Рана глубокая, потерял много крови, и я боюсь, что внутреннее кровотечение продолжается.
— Сможешь сделать так, чтоб он сначала поговорил со мной? А уж потом делай с ним что хочешь.
— Могу попробовать.
— Пробуй.
В комнате сильно и резко запахло. Доктор поднес что-то к окровавленному носу. Паренек открыл глаза. Эрик убрал меч от горла Рогана, коротко бросил:
— Не вставай. В этот раз убью.
Подошел к кровати. Мальчишка перевел на него мутный взгляд и попытался, что-то сказать.
— Молчи — перебил Эрик. — Только отвечай на вопросы.
Он сел к изголовью:
— Ты участвовал в нападении на моих ребят на Кошачем острове?
— Да.
— Сколько вас было?
— Девятнадцать жохов.
— Кого?!
— Ну… — малолетний грабитель и так был плох, а необходимость объясняться связанности его речи не прибавляла.
— Жохами налетчиков называют — вдруг подал голос доктор.
— Понятно. Девятнадцать рыл на шестерых моих ребят. Понятно, что храбрецы. Кто именно нападал?
— Кыванч, Серый, Вобла, Вдо…
— Да на черта мне их имена? Кто все организовал? Что за банда? Кто у вас главный?
— Мне Лимон сказал, что хватит на дядю работать. Пора взрослеть. За серьезные дела браться. Сказал, что…
— Короче! Отвечай на вопрос.
— Он привел меня к Гречине…
— Гречина?! — изумлено переспросил Эрик.
— Опаньки — равнодушно произнес подпиравший стену Георг.
Было чему изумиться. Гречина — мелкого пошиба капитан с небольшой командой, с небольшой же шхуны. Он даже самостоятельно пиратствовал не так часто. В основном «садился на хвост» более успешным собратьям и за небольшой процент с добычи помогал им в нападениях на купеческие корабли. Иногда заявлялся на места нападений и подбирал в воде завалявшееся. Таких было немало, называли их не иначе, как «мусорщики» и как понятно из прозвища, уважением они не пользовались. И такой мелкий деятель смог организовать нападение на казну одного из самых известных пиратов Борейского моря? Да как это возможно? Как смелости-то набрался?
Впрочем, если допустить, что он был уверен в том, что Эрик никогда не узнает, то наглости могло и хватить. Куш-то огромный. Тем более для «мусорщика». Но откуда он узнал, где Эрик хранил казну?!
Эрик задал этот вопрос племяшу, но тот лишь слабо пробормотал, что не знает, пошел вместе с остальными.
— Где мои деньги сейчас?!
— Не знаю, меня сразу сюда принесли.
— Хорошо, где ты с этим своим Лимоном встречался с Гречиной?
Племянник отвечал все слабее и адрес он уже почти прошептал. Впрочем, Эрик расслышал. Он поднялся и направился к выходу, по пути небрежно наступил на Рогана, остановился у двери и обернулся:
— Все. Можешь встать.
Трофейный кинжал он не метнул, а небрежно швырнул в главаря. Лезвие плашмя ударило бандита по лицу. Роган испугано дернулся.
— Пока, ночной король.
Собирался выйти.
— Ты меня не убьешь? — изумление в голосе непритворное. Грузный пахан с трудом поднимался с пола. Вся энергия ушла в короткую, но яростную схватку.
Эрик остановился в дверях:
— Тебе что, хочется?
— Я бы тебя убил.
Эрик почти ласково взглянул на него:
— Так-то ты. Я же говорил — меня с собой не ровняй. Ты бы меня убил, потому что я для тебя опасен. А ты для меня нет. Ночные короли?! Горшки вы ночные. И стоите столько же.
Георг вышел вслед за ним.
