Александр еще спит в моей постели.

7 часов утра, я уже встала, спать больше не хочется. Пройдясь по комнатам при свете дня, обнаруживаю, что Анаис перед уходом наклеила повсюду на мебель розовые стикеры в форме сердечка.

Ливень маленьких экспресс-стишков.

И десятки других подобных.

Я тронута до слез. Анаис как будто угадала, что я буду спать не одна, что в мою постель ляжет мужчина, но ей хотелось быть здесь, когда я проснусь. Наверняка она и в этот раз готовила сюрприз вместе с бабушкой. Анаис видела Александра раз или два – мельком, издалека, когда мы с ним разговаривали. Поздоровалась, опустив глаза.

Мне кажется, он ей не по душе.

Спускаюсь в магазин босиком, в одной длинной футболке. Еще осталось ощущение от давления пальцев Александра на мои бедра, ягодицы, груди. Я почти не помню удовольствия, только чувствую приятную боль в мышцах, ломоту, как после физической нагрузки, равноценной пробежке, сеансу фитнеса или вечеру на дискотеке. Затекшее тело пробуждается к жизни.

Наливаю стакан воды.

Я знаю, что здесь кто-то есть, что чьи-то глаза подсматривают за каждым моим движением.

Дух, разбуженный молотком Мартино? Невидимка, которому известен тайник, оказавшийся не по зубам армии каменщиков? Замысловатая миниатюрная камера, скрытая бог весть где?

Я уверена в одном: за мной кто-то наблюдает. Следит. Может быть, даже бережет.

Внезапно меня отвлекает глухой стук, словно что-то упало. Наверху, прямо над моей головой. По лестнице я поднимаюсь бесшумно. На цыпочках. Затаив дыхание, толкаю дверь спальни.

Александр не спит.

Он стоит в одних трусах, перегнувшись через полки за кроватью. И простукивает стену, ударяя по кирпичам кулаком.

А ведь меня предупреждали. Да и сам Александр признался: все средства хороши, чтобы завоевать доверие местных жителей, чтобы проникать к ним в дома, рыскать, вынюхивать, красть. Разрабатывать многоходовые комбинации, манипулируя чувствами, с единственной целью: найти окаянную рукопись Гюго!

– Вон отсюда, Александр. Вон из моего дома. Сейчас же!