Часть IV
Будущее

Большую часть человеческой истории мы могли путешествовать лишь с той скоростью, которую были способны развить наши ноги, – только несколько километров в час. Люди совершали великие путешествия, но очень медленно. Например, 20 000 или 30 000 лет назад люди пересекли Берингов пролив и впервые вступили на земли Америки, постепенно продвигаясь вниз до самой южной точки Южной Америки, к Огненной Земле, где Чарльз Дарвин встретил их во время памятного путешествия на корабле Его Величества «Бигль». Согласованный и целенаправленный пеший переход группы людей от проливов между Азией и Аляской до Огненной Земли мог занять несколько лет, а для распространения человеческой популяции так далеко на юг потребовалось, возможно, несколько тысяч лет.

Поначалу путешествовать быстрее, как напоминает нам жалоба трески, требовалось для того, чтобы избежать врагов и хищников или, наоборот, преследовать врагов и добычу. Несколько тысяч лет назад было сделано выдающееся открытие: лошадь можно приручить и объездить. Идея очень эксцентричная, поскольку лошадь эволюционировала не для того, чтобы люди на ней ездили. Если посмотреть на это объективно, это не разумнее, чем, скажем, осьминог верхом на морском окуне. Но это сработало и – особенно после изобретения колеса и колесницы – транспортных средств, в которые впрягали лошадь – в течение тысячелетий представляло собой самую передовую транспортную технологию, доступную человеку. С помощью лошади можно путешествовать со скоростью 16 или, возможно, даже 30 км/ч.

Мы перестали использовать лошадь только недавно – недаром при оценке двигателя автомобиля употребляется термин «лошадиная сила». Мощность двигателя, составляющая 375 лошадиных сил, строго говоря, не равна силе тяги 375 лошадей. Упряжка из 375 лошадей смотрелась бы очень зрелищно. По пять лошадей в каждом ряду упряжка бы растянулась на 300 м в длину и была бы удивительно неповоротливой. На многих дорогах кучер не видел бы передний ряд лошадей. И, конечно, 375 лошадей не путешествуют в 375 раза быстрее одной лошади. Даже с огромными упряжками лошадей скорость перемещения была только раз в десять быстрее, чем скорость нашей ходьбы.

Так что изменения, произошедшие в транспортных технологиях за последнее столетие, поражают. Мы, люди, рассчитывали на свои ноги миллионы лет, на лошадей – тысячи, на двигатель внутреннего сгорания – меньше сотни и на ракеты для перемещения – несколько десятилетий. Но эти продукты человеческого изобретательского гения позволили нам путешествовать по суше и по воде в 100 раз быстрее, чем мы можем ходить, по воздуху – в 1000 раз быстрее и в космосе – более чем в 10 000 раз.

Раньше скорость передачи сообщений была такой же, как скорость перемещения. В раннем периоде нашей истории существовало несколько методов быстрой связи: например, сигнальные флаги, или дымовые сигналы, или даже одна-две попытки передачи сигналов с помощью зеркал, которые использовались, чтобы отразить солнечный или лунный свет с одной сигнальной башни на другую. Известие о том, что крепость Дьёр отвоевана венгерской армией у турков, видимо, было передано габсбургскому императору Рудольфу II посредством подобного устройства: «лунного телеграфа», изобретенного английским астрологом Джоном Ди, который, по-видимому, состоял из десяти ретрансляционных станций, расположенных с промежутками в 40 км между Дьёром и Прагой. Но за несколькими исключениями, эти методы оказались практически нецелесообразными, и передача сообщений осуществлялась не быстрее перемещения человека или лошади. Сейчас это не так. Связь по телефону и радио происходит со скоростью света – 300 000 км/с, или около 1 млрд км/ч. Это не просто одно из последних достижений – это последнее достижение. Насколько мы знаем из специальной теории относительности Эйнштейна, Вселенная создана таким образом (по крайней мере, вокруг нас), что никакой материальный объект и никакая информация не могут быть переданы быстрее скорости света. Это не инженерный барьер, как так называемый звуковой барьер, а фундаментальное космическое ограничение скорости, встроенное глубоко в структуру природы. Все же миллиард километров в час – это достаточно быстро для большинства практических целей.

Примечательно, что в области технологий средств связи мы уже достигли этого конечного предела и адаптировались к нему. Сейчас уже никого не удивляет скорость передачи сигнала при обычном междугороднем телефонном разговоре. Мы воспринимаем это почти мгновенное средство связи как должное. Но в транспортных технологиях, пока мы не достигли скорости, которая бы приближалась к скорости света, мы сталкиваемся с другими ограничениями – физиологическими и технологическими.

Наша планета вращается. Когда на одной стороне Земли полдень, на другой – глухая ночь. Землю поэтому для удобства разделили на двадцать четыре часовых пояса более или менее равной ширины, которые образовали полосы долготы по всей планете. Если мы летим очень быстро, создается ситуация, к которой наш мозг может приспособиться, но нашему телу очень сложно вынести. Сегодня обычное дело летать на относительно короткие расстояния на запад и прибывать до времени нашего отправления: например, когда полет между двумя местами, разделенными одним часовым поясом, занимает у нас меньше часа. Когда я вылетаю девятичасовым вечерним рейсом в Лондон, там уже завтра. Когда я прилетаю спустя пять или шесть часов полета, для меня ночь, а в месте назначения – начало рабочего дня. Мое тело чувствует, что что-то не так, мои циркадные ритмы нарушаются, и, чтобы приспособиться к английскому времени, у меня уходит несколько дней. Полет из Нью-Йорка в Нью-Дели в этом отношении даже более утомительный.

Интересно, что два из самых одаренных и изобретательных писателей-фантастов XX столетия – Айзек Азимов и Рэй Брэдбери – отказываются летать. Их ум готов к межпланетному и межзвездному космическому полету, а тело сопротивляется полету в самолете DC-3. Скорость изменения транспортных технологий просто слишком велика для многих из нас, и мы не успеваем к ней приспособиться.

Гораздо более необычные возможности сейчас применяются на практике. Земля поворачивается вокруг своей оси раз в сутки. Длина окружности Земли составляет 40 233 км. Таким образом, если бы мы могли путешествовать со скоростью 40 233 / 24 = 1676 км/ч, мы могли бы просто компенсировать вращение Земли, и, двигаясь на запад на закате, могли бы видеть закат в течение всего путешествия, даже если бы облетели всю планету. (На самом деле, пока мы путешествовали бы на запад, пересекая часовые пояса, у нас бы также сохранялось то же местное время, а когда мы пересекли бы черту смены даты, мы бы резко нырнули в завтра.) Но 1676 км/ч – это почти в два раза больше скорости звука, и по всему миру существуют десятки видов самолетов, главным образом военных, которые способны развить такие скорости.

Некоторые коммерческие самолеты, такие как англо-французский «Конкорд», обладают похожими возможностями. Вопрос, я считаю, надо ставить не «можем ли мы перемещаться быстрее?», а «должны ли?». Были выражены опасения, некоторые из них, по моему мнению, довольно оправданные, по поводу того, могут ли удобства, которые обеспечивают сверхзвуковые виды транспорта, компенсировать их общую стоимость и воздействие на экологию.

Большинство требований по поводу высокоскоростного сообщения на дальние расстояния исходит от бизнесменов и правительственных чиновников, которым нужно проводить конференции с их партнерами в других штатах или странах. Но в действительности речь здесь идет не о передаче материи, а о передаче информации. Я думаю, необходимость в высокоскоростном транспорте отпала бы, если существующие технологии в области средств связи использовались бы лучше. Я много раз участвовал во встречах на правительственном уровне или частных встречах, на которых присутствовало, скажем, двадцать участников, каждому из которых, только чтобы посетить эту встречу, было выделено по 500 долларов на транспорт и проживание – следовательно, ее стоимость составила 10 000 долларов, просто чтобы собрать участников вместе. Но все, чем обмениваются участники, – это информация. Видеофоны, выделенные телефонные линии и факсимильная аппаратура, передающие бумажные копии записей и диаграмм, я считаю, справились бы не хуже или даже лучше. На такой встрече нет ни одной важной функции – включая разговоры участников «в коридоре», – которую нельзя было бы выполнить дешевле и как минимум с равными удобствами с помощью коммуникационных, а не транспортных технологий.

Безусловно, некоторые усовершенствования кажутся мне многообещающими и желательными: вертикальный взлет и посадка самолета необходимы в изолированных и отдаленных регионах для оказания неотложной медицинской помощи или в других чрезвычайных ситуациях. Но последние достижения в транспортных технологиях, которые меня больше всего привлекают, – это резиновые ласты для подводного плавания с трубкой и аквалангом и дельтапланы. Эти технические достижения больше в духе Леонардо да Винчи, который в XV столетии предпринял первую в истории человечества серьезную техническую попытку полета; они позволяют каждому человеку с небольшой корректировкой его собственных возможностей освоить – на скорости, которая также приводит в восторг – совершенно другую среду.

Запасы ископаемого топлива истощаются, и я думаю, что автомобили, оснащенные двигателем внутреннего сгорания, скорее всего, будут с нами самое большее еще несколько десятилетий. Транспорт будущего просто должен быть другим. Мы можем представить довольно удобные и передвигающиеся с достаточно высокой скоростью наземные транспортные средства – паровые, на солнечной энергии, на топливном элементе или электрические, – не загрязняющие окружающую среду и применяющие технологии, без проблем доступные пользователю.

Многие ответственные медицинские эксперты озабочены тем, что люди здесь, на Западе – даже в развивающихся странах – все больше и больше становятся малоподвижными. При вождении автомобиля задействуется очень мало мышц. Отказ от автомобиля имеет много преимуществ, если смотреть в долгосрочной перспективе, одно из которых – возвращение к старейшему способу передвижения – ходьбе и велосипеду, которые во многих отношениях замечательнее всего.

Мне легко представляется здоровое и стабильное общество, в котором люди будут преимущественно ходить пешком и ездить на велосипеде, будут широко распространены не загрязняющие окружающую среду низкоскоростные машины и рельсовый общественный транспорт, а самые мощные транспортные средства обычными людьми будут использоваться относительно редко. Единственное применение транспортной технологии, которое требует самых передовых достижений, – это космические полеты. Непосредственная практическая польза, научные знания и захватывающие исследования, которые дают беспилотные космические полеты, производят сильное впечатление, и в последующие десятилетия я ожидаю увеличения числа запусков космических аппаратов многими нациями, где использовались бы более модернизированные транспортные средства, описанные в предыдущей главе. Были предложены и находятся в какой-то степени в разработке проекты ядерного электроракетного двигателя, полетов на солнечной энергии и ионного ракетного двигателя. Поскольку через несколько десятилетий будут спроектированы термоядерные электростанции для применения на Земле, одновременно должны разрабатываться термоядерные ракетные двигатели.

Силы тяготения планет уже используются, чтобы развивать скорости, которые иначе недоступны. «Маринер-10» достиг Меркурия только потому, что он летел так близко к Венере, что гравитация Венеры обеспечила значительное изменение скорости. И «Пионер-10» был поднят на орбиту, которая вынесет его за пределы Солнечной системы, только благодаря прохождению неподалеку от гигантской планеты Юпитер. Можно сказать, что «Пионер-10», и «Пионер-11», и «Вояджер-1», и «Вояджер-2» – наши самые передовые транспортные системы. Они покидают Солнечную систему со скоростью около 70 000 км/ч, неся сообщения любому, кто может перехватить их там, в темноте ночного неба, сообщения от людей Земли, которые совсем недавно могли путешествовать лишь со скоростью нескольких километров в час.