– Начнём с того, что ты не человек.

Рыжий парень прекратил затаптывать сброшенный на пол тлеющий гобелен с изображением единорога и двух рыцарей и обернулся к говорившему.

– Что?

Маг Бривеллиус («Белая магия, талисманы, наговоры и снятие порчи за умеренную цену», – как уверяла намалёванная промоция) протёр очки, водрузил их обратно на нос, окинул взором разгромленное помещение и с неудовольствием воззрился на рыжего паренька. Из двух линз уцелела одна, отчего взгляд волшебника стал беспомощным и до нелепости сердитым.

– Я сказал, – с нажимом повторил он, – что похоже, ты не человек.

Парень пожал плечами:

– Вы не первый, кто мне такое говорит.

– Вот как? – Маг потеребил остатки бороды. – Хм… Хм… Любопытно было бы узнать, кто и при каких обстоятельствах сказал тебе об этом.

Парень поднял рыжую голову:

– Назвать имена?

– Н-нет, думается, это всё равно не поможет. Хотя… Хм…

– А вы с чего это взяли?

– Ты ещё спрашиваешь? – Бривеллиус гневно сверкнул уцелевшим окуляром. – Или хочешь сказать, что простой хрустальный тест на магический талант может привести к… к…

Маг замешкался и, не найдя подходящих слов, обвёл широким жестом разгромленную комнату:

– Вот к этому?!

На полках с бутылками и банками цветного и прозрачного стекла царил хаос. Две из пяти и вовсе рухнули, всюду в полумраке блестели осколки. Две толстые пузатые колбы упали на ковёр, и гнусное их содержимое, смешавшись, образовало посреди комнаты едкую дымящуюся лужу. Каминная доска дала трещину. Обугленный стол валялся кверху ножками. В углу дотлевал гобелен. В довершение всех бед висевшее под потолком саженное чучело ящерицы, которую маг в начале их беседы горделиво обозвал «крокодилой», оторвалось и теперь висело вниз головой, крутясь и ухмыляясь оскаленной пастью. Из лопнувшего живота зелёной твари клочьями торчала набивка. В разбитое окно заглядывали любопытные прохожие, косились на поломанную мебель, на лужи на полу и торопливо уходили от греха подальше.

– Но вы же сами уговорили меня…

– А твоя голова на что?! – Обгорелые усы волшебника сердито встопорщились. – Хм! Можно подумать, такое с тобой случается впервые!

– Нет, но…

– Ты должен был меня предупредить!

– Но ведь я…

– Подвергать мою лабораторию такому риску! Моё собрание редкостей! Магические смеси! А книги! Боже мой, во что ты превратил мои книги!..

– Ну, хватит! – Странник почувствовал, что ещё немного – и он сам потеряет терпение. – Чего вы разорались? Кто из нас маг, в конце концов?

– Я, разумеется. – Как ни странно, это соображение в некоторой степени вернуло магу спокойствие. Он поправил битые очки, нагнулся и подобрал с полу осколки хрустального шара. – Хм… Хм… Надо же…

Рыжий вздохнул и поскрёб левое запястье. На коже красноватым кольцом проступил ожог. Злополучный браслет зеленоватого сплава с чёрным камнем парень предусмотрительно держал в другой руке.

– Я могу чем-нибудь помочь? – спросил он у волшебника.

– Нет, – сердито отмахнулся тот. – Я вообще жалею, что пригласил тебя в свой дом. Хм… Знаешь, на твоём месте я бы постарался держаться подальше от людей во избежание неприятностей.

– Это всё, что вы мне можете сказать?

– Хм. Всё. И скажи этим ротозеям снаружи, что я сегодня больше не принимаю.

– Что ж, раз так… тогда прощайте. Спрошу кого-нибудь ещё.

И странник двинулся к двери.

Волшебник, кряхтя, поднялся с колен и потёр ладонью лоб, пытаясь вспомнить, как назвался рыжий паренёк. Не вспомнилось.

– Хм… Хм… Молодой человек!

Тот на мгновение задержался в дверях.

– Я не человек, – буркнул он, не оборачиваясь.

И вышел вон.

– Сапоги, башмаки! Продаю, чиню, меняю!

– Кому огурчиков солёных? Последняя кадушка, дёшево отдам!

– Ткани! Лучшее в городе сукно! Посмотри, какое крепкое!

– Эй, дарагой, дай погадаю, всю правду скажу…

– Бритвы правлю, ножницы, ножи точу!

– Гребни! Черепаховые гребни! Зеркальца, шкатулки! Подходи!

На рынке Цурбаагена можно было найти всё что угодно.

В извечной карусели года снова наступило лето. Дни удлинились, холод долгих сырых ночей сменился ласковым приморским теплом. Прошли и канули в ничто весенние шторма, в порту чуть ли ни каждый день швартовались корабли, у девяти причалов с утра до вечера кипела добрая рабочая суета – Цурбааген вёл торговлю. Со всех сторон, из города и в город шли обозы. Летом городской рынок просыпался рано. Едва всходило солнце, распоряжением бургомистра открывались лавки, распахивали двери мастерские и склады, разбивали палатки торговцы, менялы, гадалки и ремесленники. Нехватки в покупателях не было. Вот и сейчас светлоглазый, крепко сбитый бородач северянин остановился, привлечённый криками галантерейщика. Торговец, приметив покупателя, рассыпался в любезностях:

– Чего изволите, господин мореход? Ожерелье? Зеркальце? Шкатулочку? Заколочку? В подарок или по какой другой надобности?

Викинг молча оглядел прилавок и заложил ладони за пояс.

– Гребни покажи, – сказал он.

– Один момент! Какой желательно? Почаще, пореже? Есть костяные, деревянные, черепаховые… Чёрный? Белый? С ручкой или без? С резным рисунком, выжженный, простой? Прямой? Изогнутый? Есть вот такие – с зеркальцем. Со стёклышками пожалте, с жемчугом, с филигранью…

Торговец нырнул в глубину палатки и ловким движением придвинул к викингу высокую стойку с гребешками, ухитряясь одновременно расхваливать товар и разглядывать великана.

А поглядеть было на что.

Пришелец был высок и так широк в плечах, что в тесных рыночных рядах вынужден был пробираться боком. Впрочем, как уже успел заметить купец, дорогу ему уступали быстро и охотно – топор с широким лезвием, ненавязчиво торчащий за поясом варяга, действовал лучше всяких убеждений. Помимо топора мореход носил подвёрнутые в голенищах высокие морские сапоги, потёртые кожаные штаны и волосатую чёрную куртку, поверх которой он набросил алый плащ. Длинные светлые волосы схватывал кожаный шнурок. Широкие, с застарелыми мозолями гребца ладони обстоятельно, без глупого проворства перебирали тонкие пластинки гребешков, и купец, которого сперва одолевали опасения за целостность товара, вздохнул с облегчением.

Как оказалось, рано.

– Этот, – выбрал викинг и, прежде чем торговец успел хотя бы рот раскрыть, потянул из связки черепаховый, украшенный эмалью гребень.

Верёвка лопнула. Гребешки обрушились цветным каскадом, с полдюжины упало на прилавок, кое-что купец успел поймать в полёте, остальное оказалось на мостовой. Народ пошустрее кинулся поднимать. В суматохе большую часть упавшего растащили, а что удалось собрать, составило чуть больше половины от начального числа.

– Держите! Ах, держите! – кричал купец, раскинув руки и прикрывая лавку, как наседка цыплят.

Викинг некоторое время постоял молча, посмотрел на гребень в руке и полез в кошель.

– Сколько я тебе должен?

Галантерейщик принялся подсчитывать убытки, но звон полновесного талера оборвал его стенания на полуслове.

– В расчёте?

– Но…

– Сдачи не надо.

Мореход сунул гребень в сумку и пошёл прочь, не слушая торговца. Однако не успел он отойти от палатки и двух шагов, как его внимание привлекла суета у рухнувшего ларька у стены. Доносились крики, брань, да и вообще по тому, как раздалась толпа, похоже было, там дрались. Недолго думая варяг свернул в соседний ряд и стал проталкиваться к стене.

За ворохом упавшей полосатой ткани, бывшей торговой палаткой, прижалась к стене девчушка лет пятнадцати. Под глазом у неё набух синяк. А на развалинах ларька, с трудом удерживая наседавших горожан, метался рыжий парень. Посох в его руках кружился чёрным веером. Нападавших было семеро, и ни один не мог пробиться к ним. Лица, руки их пестрели ссадинами, один уже валялся в стороне без чувств. На мгновение варяг замер, не веря глазам, а в следующий миг одним движением сорвал плащ и ринулся на помощь.

Кроме себя, он знал только одного человека, который мог бы и осмелился так драться. И похоже, это был он.

Вмешательство третьей силы не осталось незамеченным: крайние из нападавших отлетели прочь, словно щенята, один метнулся было к викингу с ножом в брюхо, но получил по темени, закружился и рухнул в грязь. Драка рассыпалась. Пятеро оставшихся волной отхлынули назад, оставив варяга и рыжего парня возле девушки, и замерли, тяжело дыша и скаля зубы.

– Здорово, Жуга! – бросил через плечо викинг. – Что стряслось?

– Яльмар! – обернулся рыжий. Грудь его ходила ходуном, длинные, собранные на затылке в хвост волосы растрепались. – Бог мой, никак и впрямь ты! До чего ж вовремя… Каким ветром?

– Дела тут у меня. Чего ты с этими ублюдками не поделил?

– Долго объяснять.

– Ну ладно. Так что, надерём им задницы?

– Ха!

Драчуны тем временем вновь вознамерились напасть, как вдруг в рядах возникло шевеление и толпа расступилась.

– А ну, пропустите стражу! Чего шумите, остолопы? Ну же!

Патруль – четыре мечника во главе со старшиной – с профессиональной сноровкой вклинился меж дерущимися. Заблестели мечи.

– Что тут стряслось?

Нападавшие притихли. Молчал и Жуга. Десятник оглядел поваленный ларёк, девушку у стены и нахмурил брови.

– С чего побоище?

– Вон этот начал! – Сбитый викингом драчун кивнул на Жугу.

– И вовсе даже не он! – возразили в толпе. – Торгаш и начал!

– Да он, говорю!

– Молчать! – рявкнул старшина. – Кто видел, как всё началось?

В толпе запереглядывались. Кто-то потихоньку стал проталкиваться вон. В лавках по соседству спешно собирали товар. Так и не разобрав, кто прав, кто виноват, старшина пригрозил обеим сторонам штрафом и плетьми, буде драка повторится, и приказал разойтись. Семеро нападавших поспешили исчезнуть первыми.

– Ли! – обернулся к своей спутнице Жуга. – Ты как, цела?

Та лишь кивнула молча. Спрятала нож и с интересом посмотрела на викинга.

– Ни на минуту тебя нельзя оставить… Знакомься: это Яльмар, – представил викинга Жуга.

– Яльмар Эльдьяурсон, – добавил от себя варяг.

– Меня зовут Линора, – мягко сказала девушка.

Некоторое время они рассматривали друг друга. Невысокая, стройная, в неброском платье, с тёмными глазами и такими же тёмными волосами Линора едва доставала викингу макушкой до груди. На обеих её запястьях поблёскивали украшенные жемчугом массивные браслеты, на шее красовалось ожерелье. И ожерелье, и браслеты, похоже, были золотыми.

Пауза затянулась.

– Жарко, – сказал наконец викинг. Повернулся к Жуге. – Здесь поблизости есть где горло промочить? Я в этом Цургене впервые.

– Цурбаагене, – поправил его Жуга. – Есть, конечно. Хотя бы вон там, у Ванды.

– Тогда пошли. Сегодня я при деньгах… Эй, а дубинка твоя где?

В руках у травника был меч.

Определённо, корчма у Ванды была не из богатых, зато опрятная и чистая. Хозяйкой здесь и впрямь была женщина лет сорока, довольно миловидная, хотя и несколько широковатая в кости. Правда, звали её почему-то не Ванда, а Агата.

Яльмар огляделся.

– Сойдёт на первый раз… – пробормотал он. – Эй, хозяйка!

На зов из кухни выглянул парень из обслуги, покосился на внушительную фигуру викинга, на меч за спиной у рыжего, на золото браслетов на руках у девушки и проворно подскочил поближе.

– Добрый день, господа мои, проходите, располагайтесь! Чего прикажете подать? Вина?

Варяг поморщился, повёл рукой:

– Не люблю я эту вашу южную кислятину. Пива тащи. Самого лучшего. И еды побольше. На троих.

Слуга кивнул и исчез за занавеской.

Викинг вновь с неодобрением оглядел корчму, покачал головой и остановил свой выбор на столике у окна. Все прочие были заняты, да и здесь дремал над кружкой оборванец с перевязанной головой, но выбора не было, а начинать трапезу с новой ссоры не особенно хотелось.

Обед поспел на удивление скоро. Усевшись, викинг подобрал край плаща, передвинул топор за поясом и налил себе пива. Выпил, вытер рукавом усы и откинулся к стене.

– А-ах! – довольно выдохнул он и открутил куриную ногу – только кости хрустнули. – Клянусь Имиром, именно этого мне не хватало всё утро! Ну что, – повернулся он к травнику, – может, всё-таки расскажешь, что на рынке приключилось, а? Уж очень интересно узнать.

Жуга хлебнул из кружки и покосился на Линору. Нахмурился.

– Может, ты начнёшь? – спросил он. Та помотала головой. Спрятала руки под стол. – Ну ладно, если что, поправь меня… Как я понял, Яльмар, дело было так. Мы сегодня с Ли на рынок выбрались, а тут случай подвернулся… ну, не важно. В общем, отлучиться мне пришлось. Линора между тем на лавку набрела: серёжки, бусы, побрякушки разные. Ну, как у девчонок водится, примерить захотелось…

– Он сам мне предложил, – сказала девушка и покраснела. – И зеркало подставил.

– Ну, значит, сам, – согласился Жуга. – Так вот. Она примерила. Одно, другое, пятое, десятое…

– И вовсе даже не так! – Линора вспыхнула. – Всего-то парочку колец да серёжки и примерила. А мне купец и говорит, мол, есть у меня тут парочка вещиц получше – браслетки с ожерельем, как раз тебе подойдут…

– Эти, что ли? – кивнул ей на руки варяг.

– Эти, – потупилась та. – Дорогие, конечно, – золото, жемчуг, так ведь за примерку денег не берут. А они такие красивые!

Спавший забулдыга шумно вздохнул и перевалился на другой бок. Девушка поморщилась и умолкла.

– Ну, договаривай, – подбодрил её Жуга.

– Ну, я надела, а они… не снимаются. Я уж и так и этак… – Она вздохнула. – Тот упёрся: отдавай, мол, и всё тут. А у меня ни денег, ни оставить нечего в залог. Я попросила подождать, а он хвать меня за волосы и потащил. Орёт чего-то… Ну я ему и врезала промеж… колен. Кто-то меня ударил, я – его, потом ещё набросились, как будто только этого и ждали, а потом Жуга подоспел. Вот.

Она вздохнула. Викинг усмехнулся, подмигнул Жуге.

– И где ты откопал такую егозистую, а? – Он бросил в камин обглоданную кость, вытер руки полой плаща и повернулся к девушке: – А ну-ка, дай взглянуть.

Украшенное жемчугом неширокое золотое кольцо казалось цельным и напоминало скорее ошейник, нежели ожерелье. Снять его через голову было невозможно. Та же проблема возникала и с браслетами.

– Один! Как это сделано?

– Не знаю.

Варяг напряг взор и еле различил нить разъёма на месте сомкнутых краёв.

– Тонкая, однако, работа, – признал Яльмар. – И замка не видать. Как он устроен, не помнишь?

– Разве ж я об этом думала! – фыркнула Линора. – Делать мне больше нечего, как замки на ожерельях рассматривать…

– Что скажешь, ворлок? А?

Жуга пожал плечами.

– Есть одна мыслишка, – сказал он. – А не получится, так попробуем завтра снова того купца найти.

– Дело, – одобрил Яльмар, отправляя в рот порядочный ломоть ветчины. – А не найдёте, приходите ко мне. Может, чем и помогу.

– А где тебя искать?

– В порту, зелёный причал. Кнорр мой ещё помнишь?

– Спрашиваешь! Конечно помню.

– Ну, вот он и есть. А ты где?

Жуга задумался. Взъерошил рыжие вихры. Огляделся.

– Что, если здесь остановимся? Как считаешь, Ли?

– Как скажешь, – кивнула та.

– Денег дать? – спросил Яльмар. Жуга покачал головой. – Ну, смотри. Я тогда к вам вечером наведаюсь, поговорим за жизнь. – Он встал и подобрал свой плащ. – Увидимся!

Он подозвал слугу, бросил ему талер и ушёл.

– Кто это был? – спросила Линора, глядя ему вслед.

– Один мой приятель, – ответил травник. – Он викинг. Плавает, торгует. У него свой корабль.

– Расскажешь про него?

– Конечно, – улыбнулся травник, – только после. А сейчас давай посмотрим, как у них тут с жильём.

Яльмар явился, как и обещал, под вечер, приволок гору снеди, потребовал большущий кувшин пива и поднялся в комнату, где сразу повалился на колченогий стул. Тот затрещал, но выдержал.

– Уф! – Викинг вытащил топор и прислонил его к столу. – Совсем забегался. А вы неплохо тут устроились! Клопов нет?

– Теперь нет.

Яльмар хмыкнул и предпочёл не выяснять, что с ними произошло. Насколько он знал рыжего ворлока, тот вполне мог уговорить их попросту убраться на денёк в соседний дом.

– Как успехи? – Он покосился на Линору. – Не снялось?

Девушка покачала головой, посмотрела на Жугу.

– С металлами у меня пока ещё плохо получается, – признался тот. – Я пробовал их снять, но такое чувство, будто что-то не даёт. Упирается, что ли… А что, не пойму.

– Металлы? Хм… – нахмурился варяг. – Думаешь, колдовство?

– Вряд ли, – не согласился рыжий странник. – Магии особой в них немного, только та, что от мастера досталась. Но вот открываться не хотят, хоть золото обычно и послушное.

– Послушное? – хохотнул варяг. – Ну ты сказал! А впрочем, Хёг вас, ворлоков, разберёт. А вот скажи лучше, что твой меч…

В дверь постучали. Яльмар и Жуга переглянулись.

– Кто бы это мог быть? Ты, случаем, не ждёшь кого-нибудь?

Жуга помотал головой, и Яльмар как бы невзначай придвинул топор.

– Кто там?

Ответа не последовало. Вместо этого дверь с ужасным скрипом отворилась, и в комнату проник худой мужчина в драной, кое-как залатанной рубахе и таких же штанах. Приглядевшись, Жуга с удивлением признал в нём того самого пьяницу, который дрых за их столом в корчме.

– Чего тебе?

– А мне ето… – щурясь на пламя свечи, пробормотал тот. Стащил с головы шляпу. – Мне бы ето… Господина одного, значить, ищу. Жугою кличут. Не вы, случаем, будете?

– Даже если и я, – нахмурился Жуга, – что с того?

– А Корканом меня кличут, – представился незнакомец. – А что Жугу етого самого ищу, так дело у мене к ему, значить.

– Что за дело?

– А продать я кой-чего ему хочу. – Оборванец придвинулся к столу. – О, пивко! – Он потёр ладони. – Плесните кружечку, господин хороший, а то с утра, значить…

– Не темни. – Варяг небрежным жестом отодвинул кувшин. – Говори, чего надо, или выметайся. Что продаёшь?

– Э, куда спешишь? Зачем спешишь? – на турецкий манер забормотал бродяга, устраиваясь на стуле напротив. – Мой товар хранится долго, а поспешные решения не доведут до добра. Ведь правда, Лис?

Жуга вздрогнул и всмотрелся ночному гостю в лицо.

Был он худ, неряшлив и невзрачен. Грязные руки, немытое лицо, щетина. Правый глаз прикрывала повязка. В тёмных, коротко стриженных волосах проблёскивали нити седины. Местами виднелись проплешины, словно волосы вырвали с корнем. И только нос казался смутно знакомым – прямой, красивой формы, хороший такой нос…

– Не признал? – усмехнулся незнакомец.

Жуга на миг сосредоточился и замер, уловив знакомую до боли путаницу имён.

– Не может быть… – Он привстал и поднял свечу. Поднёс её к лицу ночного гостя. Тот не шелохнулся. Пламя высветило на стене его резкий, чёткий силуэт.

– Золтан!

Некоторое время в комнате царила тишина, затем кулак викинга с грохотом обрушился на стол.

– Нет, что творится, зашиби меня Мьёльнир! – Яльмар медленно багровел. – Вы только гляньте на него! «Коркан!» «Золтан!» Расселся здесь, лопочет невесть что, трескает моё пиво и вообще… Жуга! – Он повернулся к травнику. – Объясни, что здесь делает этот одноглазый оборванец? Ты что, знаком с ним, что ли?

– Слишком хорошо знаком, – ответил тот.

Одноглазый усмехнулся и невозмутимо плеснул себе пивка.

– Не кипятись, варяг, – сказал он. Акцент и ломаная речь исчезли без следа. Он повернулся к травнику. – А что касается тебя, Жуга…

Быстрым движением Яльмар вышиб из-под Золтана табурет, прыгнул, занося ногу для удара… и с грохотом растянулся на полу. В окне задрожали стёкла, столбом взметнулась пыль. Варяг повернулся на бок, сплюнул, вытер кровь с разбитых губ и поднял взгляд.

– Хочешь ещё?

Золтан стоял, спокойно глядя на викинга сверху вниз. Совсем рядом. Яльмар вскинулся в прыжке и ударил, метя оборванцу в голову. Золтан пружинисто и мягко принял удар на грудь, развернулся и вдруг упал, рванув варяга за собой. Стол с громом опрокинулся, кувшин, тарелки, кружки градом полетели на пол. Линора взвизгнула и взобралась с ногами на кровать. Свеча упала и погасла. На некоторое время стало тихо, лишь черепки хрустели под ногами викинга. Яльмар не рискнул напасть вслепую. И Золтан ничего не предпринимал.

– Ну хватит, – негромко произнёс Жуга. В наступившей темноте прошелестела сталь, и в руках у травника неяркой серебристой полосой замерцал меч. – Ли! Найди свечу.

Викинг вылез из груды обломков, только что бывших столом, и помотал головой. Вынул из-за шиворота щепку, потёр ушибленную шею и выругался. Посмотрел на Золтана – тот стоял у окна, прислонившись к стене как ни в чём не бывало. Свеча нашлась. Жуга спрятал меч в ножны, потёр над фитилём ладони, сосредоточился, и через мгновение огонёк зажёгся вновь.

– Ладно, Золтан. Ты жив, – сказал травник, помолчав. – Говори, зачем пришёл.

– Хотел убедиться, что это и вправду ты.

– Убедился. Дальше что?

Золтан посерьёзнел. Покосился на Линору.

– Долго говорить, а время позднее. Я разыщу тебя завтра.

И он направился к двери. Яльмар посмотрел на травника – тот покачал головой, и варяг остался недвижим, но взорвался, словно порох, едва закрылась дверь.

– Кто это был?!

– Кто он сейчас, не знаю. Я думал, он погиб. Когда я знал его раньше, его звали Золтан Хагг. У Господаря он на тайной службе был.

– Вот этот?! – Яльмар выпучил глаза. – Зашиби меня Мьёльнир! Как тебя угораздило?

– Была одна история.

Варяг с подозрением прищурился на травника и покачал головой:

– Сдаётся мне, друг Жуга, нам есть с тобой о чём поговорить… Ну, вот что: хочешь иль не хочешь, а завтра я снова приду. Не доверяю я этому поганцу. Я всё ж таки перед тобой в долгу. Да, и вот ещё что… ты, если снимешь с девки эти штуки, куда денешь?

– Что? А… Там видно будет.

– Ну-ну. А то если продать надумаешь, так про меня не забывай. Я бы хорошо заплатил. Даже пару талеров сверху накинул.

– А для чего тебе?

– Да так, – пожал плечами викинг. – Красивые вещицы. Думается, Зерги подошли бы.

Травник вскинул голову.

– А… Зерги здесь?

– Да, у меня на корабле. Ну бывай!

В дверях вдруг возникла хозяйка.

– Что тут за… – Она окинула взором комнату и всплеснула руками. – Господи Исусе! Да вы мне всю мебель разломали!

Яльмар вздохнул и полез в кошелёк.

– Сколько я вам должен?

Они вышли в коридор. Дверь за ними закрылась.

– Ну и денёк! Вот уж не думал… – Жуга устало опустился на кровать, поднял взгляд на Линору и осёкся.

В ореховых глазах маленькой девушки поблёскивали недобрые искорки.

– Итак, – ледяным голосом осведомилась она, – кто такая эта Зерги?

– Не прикасайся ко мне!

– Постой, Аннабель! Да погоди… ну дай же объяснить!

– Спасибо, уже объяснил! – Линора стряхнула руку травника с плеча, упала на кровать и надула губки. – Удружил, что называется… Да-а! Конечно! Я толстая, неуклюжая, а она небось красавица, каких поискать!

– Что за чепуху ты несёшь! Посмотри на себя. Ты красивая, умная…

– Ах, чепуху?! Ну и убирайся к этой своей Зерги!

– Что?! Да при чём тут Зерги? О тебе же речь!

– Ты её больше любишь!

– Ты же сама прекрасно знаешь, что не права! Почему не хочешь понять? Это совсем разные вещи! Я тебя люблю. А её я – любил!

– Скажешь, нет?

– Что «нет»?

– Что ты её не любишь?

– Нет, но…

– А-аа!..

Промокшая подушка затряслась в глухих рыданиях.

– Ну, перестань. Пожалуйста, не надо.

– Не трогай меня-а-а!.. – Линора вскочила и забилась в угол.

– Господи! – Жуга в отчаянии сграбастал волосы в горсть. – Да за что мне это всё?!

За окнами светлело.

Проругавшись остаток ночи, травник вымотался и исчерпал в нелепом споре весь запас разумных аргументов. Линора не желала ничего слушать, все попытки объясниться с ней кончались ссорой и слезами, и к утру Жуга совершенно перестал соображать, что происходит.

– Да пойми же, я давно с ней расстался! Было и прошло!

– Да?! Я же видела, как ты запрыгал, только этот твой Яльмар о ней заикнулся!

– Ф-ссс! – Травник стиснул зубы и сжал кулаки. С пальцев его посыпались искры. – Н’гтрск!!!

Пол заходил ходуном. Корчма зашаталась, приподнялась с одного угла и с шумом рухнула обратно. С фасада пластами повалилась штукатурка, стекло в окошке брызнуло осколками, по крыше грохотнули кирпичи. Не удержавшись на ногах, Линора снова шлёпнулась на кровать и умолкла, ошарашенно глядя на Жугу. В коридоре захлопали двери, забегали постояльцы и прислуга. Травник опустил руки и некоторое время стоял молча, глядя на пляшущие на ладонях искорки. Поднял взор на Линору.

– Прости.

Он вздохнул и вытащил кошель. Отсчитал на стол пять талеров, остальное ссыпал обратно и затянул завязки. Прицепил за спину меч. Подбросил на ладони и надел на запястье браслет. Чёрный камень запульсировал как безумный.

– Ты… куда? – растерянно спросила девушка.

– Пройдусь, – угрюмо бросил травник.

– А… как же я?

– Побудь здесь. Вот деньги, закажи себе поесть. Я вернусь к полудню. Никуда не уходи.

– Вот ещё! – фыркнула Линора. – Это почему?

– Мало тебе вчерашнего? Или хочешь, чтобы тебе, поживы ради, вместе с золотом и руки откромсали? Ну уж нет! Оставайся. Спи.

Травник вышел и хлопнул дверью.

Несмотря на раннее время, внезапный катаклизм привлёк внимание горожан: возле корчмы кучковался народ. Сам дом стоял, немного накренившись, без единого стекла в окнах, но в остальном, похоже, был невредим. Мостовая вокруг была усыпана кусками штукатурки, битой черепицей, кирпичами рухнувшей трубы. С выходом на улицу никаких проблем не возникло, и травник, протолкавшись сквозь толпу зевак, направился на просыпающийся рынок. Ссора с Линорой, нелепая и бессмысленная, совершенно выбила его из колеи. Так глупо он давно себя не чувствовал. Хотелось напиться до подстольного упадка или что-нибудь сломать (желательно не себе). Зрелище перекошенной корчмы, однако, подействовало на Жугу отрезвляюще. Он помотал головой, встряхнулся воробьём и зашагал по улице.

Идти было недолго.

Зевая и поёживаясь от утреннего холодка, травник прошёлся по рядам горшечников, свернул направо, к скорнякам и шорникам – здесь даже ночью кисло пахло выделанной кожей, и вскоре впереди замаячили лавки ювелиров, златокузнецов и косторезов. Заезжего торговца, у которого Линора умудрилась добыть столь странным образом браслеты с ожерельем, не было. Потирая красные от недосыпа веки, Жуга битый час пробродил вдоль пёстрых растопыренных палаток, пытаясь расспросить владельцев про вчерашнего купца. Большинство разводили руками. Кое-кто припомнил его маленький, в красно-жёлтую полоску ларёк, но и только. Двое-трое местных ювелиров как бы между делом приценились к браслету ведуна. «Не продаю», – следовал неизменный ответ.

– И правильно делаешь, – прозвучало над ухом.

Травник резко обернулся и нос к носу столкнулся с Золтаном.

– Ты!

Золтан ухмыльнулся.

– Зови меня Коркан, – сказал он.

Жуга не ответил, только подивился в который раз, как незаметно подкрадывается Золтан. Опять же, имя… Травнику вдруг стало интересно, случайно или с умыслом тот его выбрал: корканом у пригорян звался ворон.

– Что-то ищешь?

– Нет, просто брожу, – буркнул Жуга.

– А я, признаться, уж подумал, будто ты купца с браслетами высматриваешь. Или нет?

– Всё вынюхиваешь, – криво усмехнулся травник.

Хагг пожал плечами:

– Работа такая. Пройдёмся, Лис. Хочешь пирожка?

Жуга готов был поклясться, что ещё мгновение назад в руках у Золтана ничего не было. Он покосился на румяный пирожок и обернулся на скворчащую жаровню, хозяин которой даже не заметил, как с его лотка исчезла пара штук. Травник откусил от горячего сладкого пирожка и только теперь почувствовал, как сильно проголодался.

– Бери, бери, – кивнул Золтан, – у меня ещё есть.

Рынок постепенно наполнялся народом, и оба неторопливо двинулись вдоль торговых рядов. Рассеянно жуя, травник мимоходом рассмотрел своего спутника. Теперь, при свете дня, было видно, насколько Золтан изменился. Прежде всего Хагг окривел или, во всяком случае, спрятал левый глаз под чёрной перевязкой. Бросались в глаза короткие, неровно стриженные волосы, от конского хвоста на затылке не осталось и воспоминания. Верхнюю губу пересекал неровный шрам, от двух резцов остались обломки. На левой руке не хватало мизинца и фаланги среднего, а по тому, как Хагг берёг левый бок и чуть кренился при ходьбе, Жуга предположил, что у него лишь недавно срослись нижние два или три ребра.

Хреново срослись.

– Здорово тебя побило, – признал травник. – Я думал, тебя нет в живых.

– Было хуже, – невозмутимо отозвался Хагг. – Меня двараги выходили. Я ведь почти у самой стены был, отползти не мог… Орге меня нашёл, который из Свободных.

– Что у тебя с глазом?

– С глазом? Плохо. Не видит больше. А ты что, с девчонкой, что ли, поругался?

– С чего ты взял?

– Ты ночь не спал. Глаза у тебя красные. Я прав? – Жуга кивнул. – Не бери в голову. А ты молодец, Лис. И жив остался, и меч не потерял, да и плотину разломать не побоялся. Да… Не ожидал я от тебя, честно признаться.

– Да была б моя воля, чёрта с два бы я…

– Ну, ну, брось прибедняться. Так. Кажется, пришли.

Травник огляделся и обнаружил, что улицы жестянщиков и бондарей остались позади, а они находятся у самой городской стены, в квартале оружейников и бронников.

– Зачем мы здесь?

– Поговорить. Здесь нас никто не сможет подслушать.

Жуга был вынужден признать, что Золтан прав – стук молотков тут стоял преизрядный. В этом квартале даже селились не очень охотно.

– Эй! – окликнул вдруг обоих коренастый бородач из оружейной мастерской, мимо которой они как раз проходили. – Продай меч, рыжий!

– Не продаю, – мимоходом бросил Жуга и повернулся к Золтану. – Говори, зачем пришёл.

Хагг помолчал. Подкинул на ладони медную монетку.

– Дошли до меня слухи, – неторопливо начал он, – что недавно к югу отсюда развалился некий замок…

Жуга сглотнул и промолчал.

А потом заговорил.

К концу рассказа они уже прошли всю улицу и начали спускаться к морю.

– Н-да, вот так история… – проговорил задумчиво Золтан, когда Жуга умолк и стало ясно, что продолжения не последует. – Больше ты мне ничего сказать не хочешь?

– А что б ты ещё хотел услышать?

Жуга никак не мог решить, кто для него теперь Золтан. Ожидать от него можно было чего угодно.

– Меня интересует один человек. Ему лет тридцать, он высокий, сухопарый, с серыми глазами. Хорошо стреляет, бьётся на мечах, и ещё люди говорят, что он чародей. Зовёт себя Охотником.

Травник замедлил шаг, а затем и вовсе остановился. У самых ног плескалось море. Он посмотрел на Золтана.

– С чего ты взял, что я его должен знать?

– С того, что он уже неделю в городе. Ищет, говорят, одну девчонку – маленькую такую, смуглую, с карими глазами…

Жуга почувствовал, как холодеет спина.

– …А ещё говорят, – невозмутимо продолжал тем временем Золтан, – что пару дней тому назад один торговец побрякушками подрядился отыскать означенную особу, для чего… Э, да что это с тобой?

– Послушай, Золтан, – медленно сказал Жуга, – мне срочно нужно в корчму. Это важнее, чем ты думаешь.

– Не суетись. У Ванды она в безопасности, там мои люди.

– Что тебе о нём известно?

– Услуга за услугу, Лис. – Золтан усмехнулся. – Твой рассказ был неполным.

– Я думал, он мёртв.

– Ты, я гляжу, кучу народу в покойники записал. Где ты с ним встретился?

– У белых скал, на Яломице. Там были стражники Эшера, он их вёл. Помнится, Роджер потом обмолвился, что старый граф его позвал. Он появился из менгира…

– Ты видел это сам? – быстро спросил Золтан. Уцелевший глаз его внимательно смотрел на травника.

– Я выгнал послед. Ну, просто глянул, что там приключилось, на поляне.

– Чёрт! – Золтан стиснул кулаки. – Ну, почему, почему я не волшебник? «Просто глянул». Каково? Скольких бед мне удалось бы избежать… Это всё? Ты точно больше ничего о нём не знаешь?

– Всё. Хотя погоди… – Жуга нахмурился. – Он, помнится, говорил про себя, слово такое… Ор… орден! Точно – орден. Вот теперь и впрямь всё. – Он посмотрел на Золтана. – Твоя очередь, Хагг.

Золтан помолчал. Нагнулся, зачерпнул горсть камешков и, размахнувшись, бросил самый крупный в набежавшую волну. Плоский камень шлёпнул по воде раз, другой и заскакал упругими «блинчиками».

– Его зовут Лонд. – Второй камешек отправился вслед за первым. – Мартин Лонд. По крайней мере, этим именем он однажды назвался, хотя я не поручусь, что оно настоящее. Я узнал о нём недели две тому назад. Примерно в то же время в городе начали твориться странные дела. Я бы даже сказал – страшные.

– Что это было?

Третий камешек пропрыгал по воде и скрылся под волнами.

– Убийства. И особые притом. Тела разделывали, вынимали потроха. Голов не находили. Жуткое зрелище, скажу я тебе. Мне удалось кое-что выяснить, опять же Свободные помогли. Правда, это стоило мне четверых моих лучших людей. Спелле видел, как Вальтер-лавочник брал у Лонда ожерелье, браслеты и деньги. Осталось только проследить за ним и вовремя устроить драку. Правда, я не ожидал, что там окажешься ты… Кстати говоря, этому твоему Яльмару можно доверять?

– Можно, – ответил Жуга не раздумывая.

– Тогда пускай приходит вечером. Сдаётся мне, подраться парень не дурак. Неповоротлив только.

– Ты что задумал, Золтан?

Четвёртый камень бултыхнулся в воду.

– Один я вряд ли справлюсь, а городской гильдии воров известны большинство моих людей. Они боятся его и потому помогут, но не нам. А ты ведун, и у тебя волшебный меч. К тому же ведь это ты приволок на хвосте этого… Охотника. Втроём, я думаю, мы сможем его подстеречь и, если повезёт, убить. И есть ещё одна причина – девчонка. Не забывай о ней.

На этот раз травник помедлил с ответом.

– Ты не оставляешь мне выхода, – сказал он наконец.

Хагг пожал плечами.

– Ты сам сел в эту лодку.

Жуга уселся на песок рядом с Золтаном и долго молчал, глядя, как лижет берег набегающая волна, затем заговорил.

– Когда-то мне пришлось оставить горы и уйти в долины, – начал он. – С тех пор и года не прошло, а мне порой кажется, что я за это время прожил целую жизнь. Сперва была одна лишь месть, потом тоска и пустота, потом вдруг снова появилась надежда, что всё образуется. Знаешь, Золтан, – травник поднял взгляд, – а ведь я мечтал исцелять людей. И что ж? Полгода не прошло, а я уже наловчился их убивать. Причём без жалости. Ведь всегда найдётся оправдание. Война, несправедливость, помощь ближнему, людская злоба или тупость, или что-нибудь ещё. Противно… – Он вздохнул. – А теперь вот и меч ещё на мою голову. Осчастливил, можно сказать… Ну что вам надо от меня? Оставьте меня в покое!

Браслет его мигал.

Хагг высыпал в воду оставшиеся камни, вытер руки о штаны и сел, подобравши ноги под себя.

– Послушай, Лис, – сказал негромко он. – Единственный, кто не даёт тебе покоя, это ты сам. Не знаю, кто ты и куда идёшь, но только кажется мне, что ты не так уж прост. Знаешь, меня когда-то звали Элидор. Ещё мальчишкой я попал в пещеру гномов. Меня… зазвали погостить. Так получилось, что я по детскому недомыслию украл у малого народа золотую безделушку – мяч. В отместку меня выгнали вон, как оказалось по времени – на двести лет вперёд. Родители мои давно скончались, от моей деревни не осталось и следа. Там и теперь живут одни лишь турки. Так я впервые понял оборотную сторону добра. Мне тогда было семь лет. Или правильнее будет сказать – двести семь? Что мне было делать? Я был один, не знал ни их обычаев, ни языка. Но выжил. Принял ислам, научился драться, странствовал, изучал науки у известных мудрецов. Не зря ведь меня прозвали аль-Зууб – «аль» значит «учёный». Но эти войны… – Хагг вздохнул. – Османская империя бредит завоеваниями. Я ушёл. Теперь я здесь, и не сказать что я люблю свою работу. Хотя однажды я в компании с одним рыжим дураком сумел остановить страшнейшую войну. Одного этого достаточно, чтобы спать спокойно весь остаток дней. Хоть, может, я и не всегда могу различить добро и зло, но одно я знаю точно: ты – оружие, Лис, смертельное притом, к тому же с головой. И пока ты остаёшься оружием, я буду, чёрт возьми, тебя использовать, потому что горожане гибнут, и гибнут безвинно, в муках! Что мне делать? Я не тащу тебя в огонь, ты сам танцуешь на углях.

Жуга покосился на Золтана и потупился. Проговорил негромко:

– Один ведьмак сказал мне: «Я не умею быть злым и не хочу быть добрым».

– Хорошо сказано, – одобрил Золтан. – Где он сейчас?

– Не знаю. Наверное, тоже ушёл. Через менгир.

– Жаль. Я бы с охотой с ним поговорил.

– Золтан, скажи, у тебя есть семья? Жена, дети?

Тот помедлил, прежде чем ответить.

– Есть.

Некоторое время они молчали. Наконец Жуга поднялся. Отряхнул одежду от песка. Поправил меч.

– Я согласен, – сказал он.

Золтан кивнул:

– Иного я не ожидал. Идём.

– Постой. – Травник тронул Хагга за рукав. – Скажи, те браслеты с ожерельем… Для чего он это сделал?

Ответ был короток:

– Понятия не имею.

Смех.

Огонь.

Отчаянный прыжок.

«Руби гадёныша!»

Корявые сильные руки хватают за плечи, он вырывается: «Пусти!» В ответ валашка – горецкий топорик – справа, в спину, под лопатку, с хрястом рассечённых мышц, кровь потоком вдоль руки. Сдавленный хрип, чьи-то пальцы стискивают горло. Удар, и кровь из раны на виске: «На, получи!» До боли стиснутые зубы… Удар! Теперь рывок…

Вырвался! Бегом по склону – уже не до разговоров…

Кровь течёт. Уходят силы. Темнота в глазах.

Короткий свист, пронзившая колено боль, падение, кувырок, примятая трава. Стрела, застрявшая в ноге.

Яростный вой позади.

А-аа! Ненавижу! Ненавижу!!!

«Добей его!»

«В огонь его! В огонь!»

Костёр всё ближе. Тащат… Нога бессильно волочится по земле – наконечник кованого серебра застрял, хоть древко отломилось, но это уже никого не заботит… Колено вновь пронзает боль, на сей раз от огня. И снова крик: «Какого чёрта в костёр?! Забыли? Он по углям как по траве гуляет! Вниз его!»

Толпа восторженно орёт и злобно воет, страшно воет.

Вот она, горецкая месть.

Подхватывают под руки, несут. Боль затопляет всё вокруг. Край обрыва уже рядом…

Последнее усилие и крик – слова приходят сами. В ответ опять удар, хотя толпа на миг смешалась. И вдруг – рывок, откуда только силы взялись. Но путь остался лишь один.

До боли стиснутые зубы.

Смех.

Огонь.

Отчаянный прыжок.

И темнота.

– Жуга! Не надо! Ну проснись! Ну, миленький, пожалуйста! Пожалуйста, проснись! Ой, господи, да что ж это такое…

Чьи-то руки трясут и тормошат. Испуганное, в слезах, лицо склоняется над ним в кромешной тьме. Запёкшиеся губы сами прошептали имя.

– Аннабель… Ли…

– Я, я, Жуга! Ну успокойся, ну пожалуйста… Вот так, вот так… Это всего лишь сон, плохой сон. Хочешь воды? Я мигом… На, на…

В губы ткнулся помятый край медного ковша. Травник сделал несколько глотков, кивнул благодарно и медленно сел, пытаясь унять бешено стучащее сердце. Посмотрел на девушку.

– Что… со мной было?

– Ты кричал. Метался, стонал. Так страшно! Тебе что-то снилось? Что-то плохое, да? Ну скажи же, не молчи!

Травник потёр шрам на запястье и нахмурился. Кивнул.

– Да. Сон. – Он встал и подошёл к окну. – Ужасный сон.

Снаружи бился мотылёк, метался вдоль обшарпанной фрамуги, пытаясь проникнуть внутрь. Белые крылья трепетали. Стекло приятно холодило воспалённый лоб. Из чёрной блестящей глубины, из зеркала полночного окна на травника смотрело скуластое лицо со шрамом на виске. Разметавшиеся волосы свисали пегими космами. Серебряными точками искрился пот. Глаза, обычно голубые, казались серыми на фоне темноты. Неровное дыхание никак не хотело униматься. Время шло, а травник всё стоял и смотрел на отражение с той стороны зеркального стекла, когда Линора подошла и неслышно обняла его за плечи.

– Ну успокойся. Пожалуйста… Не надо.

Травник лишь кивнул и промолчал.

Он думал.

Сон был, конечно, сном. Но только воспроизводил он подлинно произошедшее. Вчерашний разговор с Золтаном пробудил в усталой памяти дела давно минувшие, то, что Жуга старался забыть.

Убийство. Смерть.

Свою.

Не счесть, сколько раз за последние несколько месяцев он падал, разбивался, насмерть замерзал, тонул, горел, был ранен и задавлен камнем, травился чёрт знает чем и даже подорвался на гремучем порошке Бертольда Шварца и всё-таки был жив.

Он до сих пор был жив.

Или…

Девяносто девять лет кукушки.

«У меня было такое чувство, словно ты уже умер», – сказала ему Аннабель. Да и борода у мертвецов не растёт…

Но раз так, то можно ли убить того, кто и так уже мёртв? Иначе говоря, «Можем ли мы быть мертвее, чем сегодня?» Что значили слова жонглёра Роджера, шута и сумасшедшего, которого теперь уже нельзя спросить ни о чём? Зачем всё это? Для чего? Он словно бы остановился, замер, не старея телом, и только глубоко внутри…

«Там словно бы стена и пустота. И будто что-то есть ещё… но только я не понимаю что».

Что происходит там? Кто он сейчас? Мертвец?

Мотылёк за тёмным стеклом и внезапная мысль: а может, вовсе не мертвец? А может быть…

Личинка?

Или даже – куколка?

Жугу передёрнуло. От таких мыслей и впрямь становилось не по себе. Он покосился на стоявший в углу Хриз. Вспомнились слова: «Я знаю, ты – оружие…»

И ещё: «Я твоё оружие, но я тебе не принадлежу».

И вдруг ещё, совсем некстати: «Продай меч, рыжий!»

Продай меч…

Травник вздохнул, повернулся к Линоре и обнял её. Посмотрел в глаза, провёл рукой по тонким тёмным волосам, коснулся ожерелья. Жемчуг на нём переливчато мерцал.

– Всё хорошо, – сказал он ей. – Всё хорошо.

И снова посмотрел в окно.

За стеклом был мрак.

В их будущем тоже.

Как Золтан и предполагал, помочь им викинг согласился сразу (подраться Яльмар всегда был не прочь), но к идее организовать отряд для поисков одного, пусть даже и опасного убийцы, отнёсся с изрядной долей нездорового цинизма.

– Втроём на одного? – скептически хмыкнул он. – Ты, должно быть, шутишь, друг Жуга. На кой нам трое? Если у Золтана и впрямь полно своих людей, пусть выследят его, а там я с ним сам, один поговорю.

Линора было уж раскрыла рот, чтобы напомнить Яльмару, как его повалял по полу увечный Золтан, но вовремя одумалась, потёрла кожу под ожерельем и смолчала. Золтан в ответ лишь улыбнулся и подлил себе вина. Сегодня он был при оружии: из-за плеча его торчала рукоять меча. Жуга взглянул на них и понял, что опять придётся объяснять.

– Похоже, ты не понял, Яльмар, – сказал он. – Этот человек не просто опасен. Мы не знаем, что он может, и не знаем, чего хочет. Знаем только, что он убивает людей и ищет Линору.

Яльмар хмыкнул и подлил себе пива из кувшина.

Корчма была пуста. Похоже, напуганные разгромом горожане решили от греха подальше переждать пару дней и, только убедившись, что дальнейших разрушений не предвидится, наверстать упущенное. Во всяком случае, Жуга хотел думать, что дурная слава закрепится за корчмой у Ванды ненадолго, даже наоборот – со временем добавит заведению популярности. Может, даже вывеску сменят. Назовутся, скажем, «Упавшая труба» или «У рухнувшей Ванды». Вообще, травник чувствовал себя слегка неловко, став причиной таких убытков, однако признаваться хозяйке в содеянном не спешил. Золтан хоть и знал, хранил на этот счёт молчание, пусть Агата и работала на тайное ведомство. Так или иначе, сейчас в корчме было четверо – трое мужчин и девушка. Впрочем, Агате грех было жаловаться на отсутствие выручки. Вот и сейчас слуга принёс ещё один поднос с колбасами. Яльмар одобрительно кивнул и потянул его к себе – колбасы здесь варили изумительные.

Золтан вдруг отодвинул кружку (он вообще пил мало) и задумчиво поскрёб небритый подбородок.

– Мы толчём воду в ступе, – сказал он.

– Что? – Травник поднял голову.

– Я говорю, мы за деревьями не видим леса.

– Интере-есно! – протянул Яльмар. Поправил топор за поясом. – Жуга, гляди – твой тайный друг родил идею… Что ты хочешь этим сказать, Хагг?

– Мы строим планы, как его убить, – ответил Золтан, – а вместо этого нам надо выяснить, зачем он вас преследует. – Он повернулся к Жуге. – Чем ты мог ему досадить?

Жуга пожал плечами.

– Ума не приложу. Стрелы заставлял меня ловить, было. Но что с того? Замок у Эшера я не разрушал – там и так всё еле держалось… Может, Хриз ему покоя не даёт?

Золтан покивал, рассеянно думая о чём-то. Все молчали. Линора нервно теребила ожерелье.

– Может, из-за дротика? – осторожно предположила она. – Я ранила его тогда… В руку.

– Глупости, – сказал варяг. – Из-за такой царапины? Скажи лучше, кто просил его тогда вас изловить?

– Эшер… – В глазах Линоры проступило понимание. – Мой бог! Его же вызвали, он получил приказ, а отменить его потом было некому! – Она нахмурилась. – Я, кажется, припоминаю. Роджер говорил, что этот серый из этих… из драидов…

– Кто такие? – спросил Жуга. – Вроде ведьмаков?

Линора промолчала. Потёрла шею под ожерельем.

– Он убивает, чтобы колдовать, – сказала вдруг она.

– Зачем… – начал было травник, опустил взгляд и осёкся: на шее девушки под ожерельем багровела тёмная полоса. Кожа вокруг золотого кольца покраснела от расчёсов.

Жуга похолодел.

– Золтан… – позвал он.

– Что?

– Глянь. Ты и впрямь не знаешь, для чего эта штука?

– Ожерелье? – Хагг прищурился и вдруг вскочил, переменившись в лице. – Шайтан! Девочка, давно это с тобой?

– Зудит? Да со вчерашнего… А что?

Жуга и Хагг уже вскочили, обнажив мечи. Яльмар обалдело завертел головой, глядя то на одного, то на другого. Проглотил застрявший в горле кусок.

– Эй, вы чего?..

Договорить он не успел – дверь распахнулась, и на пороге возникла высокая фигура в сером плаще. Возникла, постояла и двинулась вперёд. Слуга обрадованно выпрыгнул ему навстречу, мекнул: «Чего изво…» – и получил в ответ такой холодный взгляд, что поспешил убраться за занавеску.

Незнакомец вытащил меч.

– Эй, парень! – Викинг встал из-за стола. – Спятил? Спрячь железку!

Ответа не последовало. Вместо этого Охотник вскинул меч и плавным разворотом перешёл в атаку. Клинки двоих друзей вспороли воздух. Без толку. Охотник перешёл на бег, скамья упала Яльмару под ноги, варяг потерял равновесие. Подпрыгнув, Золтан сделал финт, ушёл от выпада и чуть не упал в горящий камин. Жуга парировал. «Беги!!!» – крик травника взвился в вечерней тишине. Клинок смахнул посуду со стола, хвостом взметнулись рыжие волосы. Через мгновение драка закружила по корчме безумной каруселью. Линора бросилась наверх по лестнице, помедлила и скрылась за обшарпанной чердачной дверью.

Жуга не понимал, что происходит. Схватка двинулась по кругу, и теперь уже непонятно было, кто кого преследует. Охотник двигался быстро, заставляя всех троих не нападать, а защищаться. Что-что, а обращаться с мечом он умел. Была в его движениях некая неловкость, скованность, но всё равно его клинок неизменно оказывался где надо. «Гоните на меня!» – вскричал варяг и через несколько мгновений оказался с ним лицом к лицу. «Один!» – рявкнул он. Ударил наотмашь, сокрушая и меч и руку, закрутил секиру и ударил снова – перехватом, снизу вверх. Хрустнули рёбра, грудная клетка разошлась. Ни звука не издав, Охотник выронил меч и медленно осел на пол. Воцарилась тишина.

– Готов! – сказал варяг и вытер пот со лба. – Один! Вот это боец!

Подоспевший Золтан пинком отшвырнул клинок Охотника, концом меча отбросил серый плащ и покосился на Жугу.

– Он?

Травник подошёл ближе. Камень на его браслете пылал. «Что-то не так», – мелькнула беспокойная мысль. Он присел, перехватил меч под мышку и всмотрелся в лицо убитого. Тронул за руку и вздрогнул, ощутив холод смерти. Посмотрел на рану – кровь не текла.

– Ч-чёрт… Да это же мертвяк!

– Ещё бы! – Яльмар утвердительно кивнул. – Топор, он это…

– Я не об этом!

Черты лица убитого вдруг замерцали, расплылись, словно только этого и ждали, и вскоре на полу вместо худого долговязого Охотника уже лежал совсем другой человек – темноволосый, невысокий, смуглый, с короткой бородкой клинышком и в придачу – с изрядным брюшком.

– Дьявольщина! – потрясённо выдохнул Золтан. – Это же Вальтер, торговец побрякушками!

Жуга и Хагг переглянулись и опрометью бросились наверх.

И в этот миг раздался крик.

Линора закрыла за собою дверь и огляделась.

В корчме у Ванды не было мансарды. Чердак был низким, тёмным и донельзя захламлённым, а встряска, которую задал корчме Жуга, перемешала всё ещё сильнее. Коническая крыша уходила вверх высоким гребнем, с пыльных и растресканных стропил свисала паутина. Шум снизу не думал утихать. Медлить было нельзя. Подпрыгнув, девушка уцепилась за потолочную балку, подтянулась и уселась верхом. Распахнула слуховое окно.

Над городом висел туман. Издалека чуть слышно доносился шум прибоя. Над островерхим частоколом крыш мерцали звёзды. Линора выбралась на крышу, ловким движением бросила тело вверх, застыла на мгновение и выпрямилась во весь рост. Шагнула раз, другой и замерла.

Уходить не хотелось. Ни высота, ни ночь, ни узкий гребень крыши под ногами её нисколько не пугали: канатная танцовщица, она могла здесь пройти даже с завязанными глазами. Ей просто не хотелось оставлять своих спутников одних. Помочь она им ничем не могла, оставалось надеяться, что Яльмар, Золтан и Жуга сумеют справиться с врагом.

В тумане слева возникло шевеление. Кто-то шёл. Линора напрягла взгляд и похолодела. Это было невозможно, попросту немыслимо! Охотник (как он оказался на крыше, как?!) шагнул вперёд и обнажил меч. Линора попятилась, поискала дротик в волосах. Не нашла. Охотник между тем спокойно, словно ступал не по хрупкой черепице, а по брусчатке мостовой, приблизился ещё на шаг. Путь к слуховому окну был отрезан.

– Пойдёшь со мной, – глухо сказал он.

– Нет… – прошептала та и закричала вдруг, срывая голос: – Не-ет!!!

Меч Лонда медленно поднялся. Выпад! Линора увернулась, сделав пируэт. Оглянулась. Дома здесь прижимались друг к другу, соседняя крыша была совсем рядом. Ещё можно было уйти, но Линора медлила.

На чердаке загремело. Хлопнула дверь. В слуховом окне возникла вихрастая рыжая голова, огляделась по сторонам, и через мгновение Жуга уже стоял на крыше. Меч его мерцал.

– Эй, ты!

Золтан, выбравшийся следом, оказался у травника за спиной и ничего не смог поделать – Охотник уже повернулся к новому противнику. Жуга ударил, целясь в грудь, и попал в пустоту. Мгновение травник балансировал, сохраняя равновесие, выпрямился и снова шагнул вперёд. Лонд атаковал, перехватил меч книзу остриём, ударил раз, другой, ещё раз – с разворота и вдруг замер, не закончив движения, будто налетел на стену.

Жуга поднял взгляд.

В левой глазнице Охотника торчала стрела.

Лонд не издал ни звука, лишь с нечеловеческим изумлением покачал головой и поднял руку. Три человека смотрели, как рука в перчатке охватила белое, заляпанное кровью древко, и короткий арбалетный болт со скрежетом пополз наружу.

Пауза длилась не больше секунды – крыша за спиной Охотника разлетелась в брызги битой черепицы, и в образовавшемся проломе возник разъярённый викинг. Яльмар рассчитал верно – топор сверкнул и рухнул, разрубив Охотнику бедро. Потеряв равновесие, тот взмахнул руками и выронил меч. Нога соскользнула, загремела черепица, и через мгновение снизу донёсся приглушённый стук упавшего тела.

Всё стихло. Некоторое время все четверо молча смотрели вниз, на улицу.

– Спасибо, – наконец сказал Жуга.

Варяг медленно повернулся к нему. Покосился на топор, потрогал пальцем лезвие.

– Ты был прав, – задумчиво проговорил он. – В одиночку не справиться.

– Пошли вниз, – устало сказал Золтан.

Когда они выбрались на улицу, вокруг упавшего тела, оживлённо обсуждая происшедшее, кучковались запоздалые прохожие. Жуга вздохнул – похоже, славы у корчмы прибавилось.

Возле трупа сидел невысокий подросток в зелёном, с арбалетом в руках. Завидев его, Яльмар ускорил шаг.

– Зерги! – изумлённо воскликнул он. Линора вздрогнула. – Что ты здесь делаешь?

– Зашла повидаться. – Девушка, которой на поверку оказался «подросток», привычно откинула волосы со лба. Прищурилась. – Привет, Жуга.

– Здравствуй, – молвил травник. – И спасибо. Ты по-прежнему хорошо стреляешь.

– Приходится. – Она пожала плечами. Посмотрела на Золтана, на Линору. – Яльмар сказал, ты в городе, я и решила зайти, а тут… – Она оглядела собравшихся. – Кто это с тобой?

Аннабель вскинула голову. Глаза её блеснули.

– Меня зовут Линора. – Голос девушки звенел, как лёд, и Жуга почувствовал, что назревает гроза.

– Я Коркан, – представился Золтан Хагг.

Зерги пихнула носком сапога распластанное тело.

– Хм… Кто такой?

Убитого перевернули на спину. Как травник и предполагал, он тоже не имел с Охотником ничего общего, разве что был высоким.

– Доппельгангер, – сказал Золтан.

– Что?

– Двойник. – Он поднял взгляд на травника. – Мертвяк, а поверху личина. Что-то вроде упыря.

– Это вряд ли, – помрачнев, ответил Жуга. Присел возле убитого на корточки. – Сдаётся мне, здесь кое-что похуже… Он ведь не просто стал похож, он сделался таким же, как Охотник. Притом ещё ведь оба мёртвые… – Он взъерошил пятернёй рыжие волосы и сморщился, как от боли. – Бог мой, я и не думал, что такое возможно! Что скажешь, Коркан? Может быть, он для этого и убивал… ну, тех, которых вы нашли?

Тот не ответил, молча наблюдая, как девушка в зелёном выдирает из глазницы убитого стрелу. Вытащила, вытерла и сунула в сумку. Зрелище было не из приятных. Хагг нахмурился. Зерги. Это имя ничего ему не говорило. Но вот белая стрела в глазу сказала о многом.

Девушка меж тем обернулась к ним:

– Может кто объяснить мне, что здесь происходит?

Жуга кивнул и медленно направился в корчму. Остальные двинулись следом.

Народ возле корчмы не расходился, опасаясь пропустить интересное, но и внутрь заходить не спешил. Дважды приходила городская стража, и дважды Золтан выходил к ним улаживать дела. Тела убитых унесли.

Отмывши кровь, Яльмар первым делом потребовал пива и съестного.

– Мне надо подкрепиться, – заявил он. – Хёг знает, что ещё может случиться нынешней ночью. Эй, вы, там! Плачу вдвойне!

Слуги забегали как ошпаренные.

Жуга сидел мрачнее тучи, не спеша прихлёбывая пиво и украдкой поглядывая на девушек. Зерги и Линора сидели по разные стороны стола, изредка бросая друг на дружку оценивающие взгляды. Гора забот, и без того огромная, пополнилась ещё одним кирпичиком, и здесь не могли помочь ни магия, ни меч. Травник вздохнул и повернулся к Золтану.

– Что теперь?

– Нам нельзя здесь оставаться, – ответил тот. – Он выследил нас.

Жуга покачал головой.

– Нам не убежать, пока не снимем с Зерги ожерелье, – сказал он.

– Зерги? – Золтан поднял бровь. – При чём тут Зерги?

– Я сказал «Зерги»? – опешил травник. – Чёрт… Оговорился. Ну конечно же, с Линоры. – Он оглянулся. По счастью, оба говорили тихо, и девушки, поглощённые своими мыслями, его не услышали. Яльмар откровенно насыщался и потому был глух и нем, как жареная рыба. – Надо же! – Жуга потёр ладонью лоб и криво усмехнулся. – И впрямь свихнёшься тут… Поверишь ли, впервые я вот так… попал.

– Обычная история. Знаешь, как говорят об этом на Востоке? «Нет двух одинаковых ковров, нет двух одинаковых женщин». С каждой всё по-другому. Ты не об этом сейчас думай – есть вещи поважнее.

– Да, конечно. Так, о чём бишь я… – Он помолчал, собираясь с мыслями, и после паузы продолжил: – Браслеты с ожерельем – это метка. Без магии, но… яд и пламя, как бы это объяснить… Охотник посылает зов, а ожерелье для него как зеркало. Пока мы их не снимем, он всегда будет знать, где мы.

– Угу. – Золтан нахмурился. – А снять не получается? – Жуга покачал головой. – Хм… А нельзя ли выследить, откуда он посылает этот самый зов?

– Вряд ли. Скажи мне лучше вот чего: сколько народу он успел убить так, как ты давеча рассказывал?

– Пятерых. А для чего тебе?

– Да так, подумалось: что, если одного убитого ему хватает в аккурат на одну личину?

– Шайтан! – Золтан вскинулся. – Об этом я не подумал. Тогда, выходит, у него ещё три попытки… Хотя, может, ты и не прав. Но если прав, он не придёт сегодня: два первых трупа обнаружили недели с две тому назад, сам видишь, сколько времени прошло с тех пор. А остальных убили позже. Гораздо позже.

– Думаешь, время для него что-то значит?

Хагг пожал плечами:

– Что мы знаем о нём?

Травник промолчал. Хагг встал и пристегнул к поясу меч.

– Значит, так, – сказал он. – Ждите здесь, я попробую проверить кое-что. Возможно, нам понадобится маг… и ещё кое-кто.

– Маг? – вскинулся варяг. – Что ты плетёшь! Зачем нам маг? Жуга и сам ворлок похлеще других. Не, нам маг не нужен. Зачем нам маг?

Золтан обернулся с порога корчмы.

– Жуга – не маг, – ответил он и, помолчав, добавил: – Он – баˊрака.

Дверь за ним закрылась.

«Меч!»

Хриз тянется привычной серебристой полосой, и гибкое, почти невидимое в профиль лезвие меча сначала с шумом, а затем беззвучно рассекает воздух…

«Топор!»

Меч тяжелеет в острие, витая рукоять, вбирая серебро клинка, растёт в руке, становится массивной и ухватистой, и вот уже возникший за долю мгновения топор с размаху ударяет в стену, сотрясая корчму…

«Копьё!»

Рукоять превращается в древко, обоюдоострый наконечник искрится на вершине, молниеносный выпад пронзает невидимого врага…

«Посох!»

Копьё становится тоньше и короче, на тупом конце прорастает второй наконечник. Зигзаги, выпады, удары сливаются в сплошную круговерть…

«Клинки!»

Прямая трещина рассекает посох вдоль, бежит по древку, разрастается и ширится, блестит металлом. Ещё мгновение – и две кривые сабли, скованные тоненькой цепочкой, плетут смертоносную паутину…

И лис танцует на клинке.

До пояса раздетый и лоснящийся от пота, травник в одиночестве отплясывал в комнате свой дикий танец. Разогретые мышцы приятно зудели, меч подчинялся с небывалой лёгкостью, изменяясь с такой быстротой, что глаз не мог уследить за ним. Казалось, клинок живёт собственной жизнью. В какой-то мере так оно и было.

Жуга стиснул зубы и вновь атаковал незримого врага. Не помогло. Отчаяние и ярость не хотели уходить. Усталость не смогла прогнать тревогу. Однако помогла собраться с мыслями.

Барака…

Что такое барака?

Жуга припомнил, что Золтан уже говорил такое про Хриз. «Барака» по-арабски означало «дар свыше», «то, что выделяет». Им нельзя владеть, повелевать и всякое такое прочее: барака – свойство, не умение. Быть может, дар? Проклятие? Жуга не знал. Но тем не менее он чувствовал, что Золтан прав. Меч был «барака». Травник тоже был «барака». Они в одинаковой мере владели друг другом, и не ясно, кто на кого воздействует.

«Ты бился им?» – «Он бился мной».

«Продай меч, рыжий!»

Да запросто!

А что потом?

Жуга остановился, тяжело дыша. Вложил меч в ножны, вытер пот со лба и подошёл к окну. Вновь за окном была ночь. Вновь на него, глаза в глаза, смотрело отражение. Вновь память раз за разом возвращала травника в страшный и короткий миг полёта со скалы и в чёрное небытие. Вновь не давала покоя одна мысль. Если Мартин Лонд, друид, охотник за людьми, сумел не только оживить мертвецов, не только сделал их таким же, как сам, но и заставил их самих так думать, то что мешало магу во сто крат сильней и старше так же подобрать упавшего со скалы парнишку, наделить его подходящей личиной, заставить думать, как ему хочется и…

Жуга отпрянул от стекла – на миг показалось, что оттуда смотрит бледное, в пятнах, лицо мертвеца. Но нет – всего лишь показалось. Сердце мчалось бешеным галопом. Жуга вздохнул и принялся натягивать рубаху. Связал в хвост растрёпанные волосы.

– Я должен с ним поговорить, – пробормотал он про себя. – Во что бы то ни стало должен!

В дверь постучали.

– Уже можно? – Линора опасливо заглянула в приоткрывшуюся щель. – Намахался? А то Золтан пришёл. Не один.

Она вошла, а за нею и Золтан. А вот того, кто шёл за ними… Жуга не мог взять в толк, где раньше мог видеть этого замотанного с ног до головы в потёртый плащ косматого коротышку, но через миг гость откинул капюшон, и травник едва не подпрыгнул – эту всклокоченную бороду, блестящие во тьме глаза и нос картошкой невозможно было не узнать.

– Орге!

– Ха! Таки признал! – Маленький гном расплылся в ухмылке. – Всё верно, Лис. Он самый я и есть.

Он скинул на пол плащ и шумно поскрёб себя под мышками, затем завидел на столе кувшин и, не утруждая себя лишними церемониями, нацедил себе пивка. Залпом осушил кружку, налил ещё, забрался на табурет и потянул к себе блюдо с остатками ужина.

– Эта, что ли, девка? – не отвлекаясь от еды, кивнул он на Линору. Та вспыхнула.

– Ты о чём? – Жуга нахмурился.

– Об железяках, знамо дело!

– Это он про ожерелье, – счёл нужным вмешаться Золтан. – Ты сказал, что не смог их снять, вот я и подумал, кто, лучше гнома…

Дверной проём перегородила высоченная фигура викинга. Мгновение-другое Яльмар недоумённо смотрел, как маленький гном деловито заглатывает сосиски, затем поскрёб в затылке.

– Зашиби меня Мьёльнир! – вскричал он. – Я сплю или твой Коркан вправду притащил сюда всамделишного дварфа?!

Орге невозмутимо допил пиво и громогласно рыгнул, наглядно доказав свою «всамделишность», после чего вытер бороду руками, а руки – о штаны и смерил вошедшего взглядом.

– Я-то дварф, – без предисловий заявил он. – А ты вот кто такой, что Мьёльниром клянёшься?

– Чем я клянусь, тебя не касается. А зовут меня Яльмар.

Гном соскочил с табуретки и встал перед Яльмаром, выпятив живот и заложив ладони за пояс. Если не считать разницы в росте, они были сейчас на удивление похожи.

– Я Орге, – выставив вперёд всклокоченную бороду, гордо заявил он. – Мой прадед ковал кувалду Бородатому. Усёк?

Викинг не нашёлся что на это ответить, и Жуга поспешил отвлечь его, прежде чем Яльмар успел рассердиться или хотя бы удивиться.

– Кто при входе караулит?

– А? – обернулся тот. – Да кто сейчас сюда войдёт-то? Зерги там. Я её потом подменю.

Выяснив отношения с викингом, Орге направился к Линоре. Жуга дёрнул Золтана за рукав.

– Надо поговорить.

– Не сейчас, – уголком рта ответил тот. – Лучше за дварагом присмотри, может, чему научишься.

Совет был дельный, и Жуга, отложив заботы, поспешил вслед за маленьким гномом. Орге между тем осматривал браслет. Травник перехватил тревожный взгляд девушки: «Ты думаешь, он…»

– Можешь ему доверять, – сказал Жуга.

Та кивнула и умолкла.

Меховая физиономия гнома повернулась к травнику. Глаза его лукаво поблёскивали. Казалось, гном едва сдерживает смех.

– Так, говоришь, ты пытался его снять? Ведь тут простейшее заклятие.

– Не томи, – угрюмо буркнул Жуга. – Я и сам знаю, что простейшее. Только ведь не снялось же!

Гном уселся на скамейку, перехватил руку Линоры поудобнее и вытащил кинжал.

– У нас свои секреты, Лис. Ты, может, что-то в нашей магии и понял, только… Не дёргайся, человечица, не зарежу… Так, о чём я? А, да! Так вот. На золото не пеняй, золото чистое, без примесей, да только, видишь, камушки заделаны… Имир, хорошая работа! Что для дварага камень? Мы средь камней рождаемся, живём и в камень же уходим, вся наша магия в них. Но этот камень, который рождается не в земле, а в море…

Кинжал в руках дварага проворно выковыривал оправленные в золото жемчужины. Перламутровые шарики один за другим падали в заранее подставленную миску, и прежде чем выпал последний, Жуга понял, в чём дело, и хлопнул себя по лбу.

– Ваша магия не действует на жемчуг! Вот что мне мешало!

– Верно, Лис! – Двараг напрягся, травник на мгновение почувствовал дуновение Силы, очищенный от жемчуга браслет раскрылся и со стуком упал на стол. Орге принялся за второй.

– Знай ты дварагов получше, сам бы догадался, – продолжал гном, ловко орудуя кинжалом. – Имир! А это что за хренотень? Следилка?! Кто вам их подсунул?

Он остановился и покосился на Жугу. Камень на браслете травника яростно мигал. Яльмар, Золтан и Жуга переглянулись.

– Доламывай скорее, – сказал Жуга. – После расскажем.

– Куда их? – Орге приподнял на ладони второй браслет. Золтан и Жуга переглянулись.

– Они по-прежнему действуют? – спросил Хагг. Жуга кивнул, ничуть не сомневаясь в этом. – Тогда есть смысл оставить их тут.

– Я мог бы забрать их на время, – задумчиво проговорил Яльмар. – Взять, потом уйти, чтоб он пошёл за мной. А ещё лучше разобрать эти цацки по штуке на брата и разбежаться. Этак мы его вконец запутаем. Как вам, а?

– Вряд ли получится. Он может заподозрить неладное.

– А чего нам ждать?

– Лучше оставить всё как есть, – вмешался Орге. – Без жемчуга их ничего не стоит отпереть в любой момент.

Жуга заколебался, но в это время Линора подняла голову (Орге как раз возился над застёжкой ожерелья).

– Не надо, – тихо сказала она. – Пусть останутся у меня. Жуга, – она повернулась к травнику, – мне понадобятся дротики.

– Ты знаешь, где они, – ответил тот.

Щелястая разломанная дверь сортира в корчме у Ванды ужасающе скрипела. Жуга развернулся в узком полутёмном коридоре и замер, чуть не натолкнувшись на Зерги. Отступил к стене, освобождая дорогу. Девушка усмехнулась и покачала головой:

– Мне туда не надо.

– Понятно. – Травник поднял взгляд. – Ждёшь меня?

– Сам понимаешь – только здесь и можно поговорить… вдвоём.

– А нужно ли?

– Не знаю. – Зерги помолчала. Отбросила волосы со лба. – Думаю, да.

Было тихо, только сверху еле слышно доносились голоса. Прислуга с кухни, поразмыслив, разбежалась по домам – страх пересилил жадность, осталась одна Агата. Травник поднял взгляд.

Зерги мало изменилась, разве что слегка поправилась да волосы стали подлиннее. В личине, видно, надобности не было.

– Как ты жила?

– Не жалуюсь. Бывало плохо, но сейчас получше. Хм… Раз десять представляла нашу встречу, – усмехнулась она. – А встретились – и вроде не о чем говорить. Эта девушка… давно ты с ней?

– С Линорой? Как сказать… Не очень. Я об этом не задумывался. А что?

– Ты её любишь?

– Да.

– Ты не давал ей серебра? Она вампир.

– Я знаю. Мне до этого нет дела. На серебро ей, кстати, плевать.

– А, понимаю. – Она помолчала. – Не ожидала всё-таки, что ты… А впрочем, что я говорю. Не знаю, как ты, но я теперь понимаю, почему Яльмар зачастил сюда.

– Послушай, Зерги, – прервал её Жуга. Взъерошил волосы рукой. – Зачем этот никчёмный разговор? Я ничего тебе не должен и ничего от тебя не хочу. Ты прогнала меня на все четыре стороны, чего уж теперь… Или, может, думаешь, что я тебе в отместку влюбился? – Он усмехнулся. – Так напрасно думаешь. А то, как мы с ней встретились и где… Долго рассказывать. И надо ли? Не время об этом говорить.

– Вот как… Да. Может, ты и прав. А ты изменился. До тебя сейчас не достучаться.

– Коркой оброс, а иначе не выдержать всех этих… потерь. Не могу любить двоих. Прости, если сделал больно, но ты сейчас пожинаешь только то, что посеяла.

Повисло неловкое молчание.

– Скажи… – Жуга вдруг замялся. – Ты… с Яльмаром сейчас?

– Нет. – Девушка взглянула травнику в глаза. – Он хороший, и я приплыла на его корабле, но я не с ним. Хоть он, наверное, был бы не прочь. А знаешь, мне всё-таки жаль, что ты так быстро меня забыл.

– Я не забыл. Я никогда и ничего не забываю. Ни плохого, ни хорошего. И я очень благодарен тебе. Но мне было больно… и больно сейчас. Прости, меня ждут.

– Подожди. – Зерги замерла, кусая губы. – Я хотела сказать тебе ещё одну вещь. Помнишь те стихи? – Жуга кивнул. – Так вот, я вспомнила. Там есть ещё пара строк. Вот, послушай.

Зерги закрыла глаза и прочла:

Жуга стоял, косясь на узкую дверь с прорезанным в ней дурацким окошком в виде угловатого сердечка масти черв, и лишь поэтому остался жив. На сей раз никакого скрипа не было – дверь просто разлетелась в щепки. Охотник сделал шаг и оказался в коридоре.

– Берегись! – Жуга метнулся к Зерги, и оба повалились на пол.

Меч Лонда свистнул, рассекая воздух, выбил искры из торчащего в стене гвоздя и запетлял неровными восьмёрками неудержимо, мощно, быстро.

Слишком быстро.

– Яльмар!

В узком коридоре мечнику трудно было развернуться для хорошего удара. Жуга оттолкнул Зерги и зашарил по полу в поисках оружия. Под руку попались только швабра и помойное ведро. Недолго думая травник запустил в Охотника тряпкой и вскочил с ведром в руках. Выплеснул ему в лицо грязную воду, отбил удар и поднырнул под занесённый меч.

– Яльмар!!!

Меч врубился в дерево. Ободья треснули, ведро рассыпалось. Травник повалился на спину и, прежде чем Охотник замахнулся вновь, ударил снизу вверх что было сил обеими ногами – и попал. Подброшенный, Охотник влетел в раскрытую дверь… и с треском рухнул в выгребную яму – прогнившие доски стульчака не выдержали такого испытания.

– Чёрт… – пробормотал Жуга, садясь и потирая ушибленный локоть. – Надо же…

Такого результата он не ожидал.

По лестнице со страшным топотом сбежал Яльмар. За ним, прыгая через две ступеньки, мчались Золтан и Линора. Орге явиться не соизволил.

– Что? Опять?!

Жуга указал на тёмный провал. Викинг опасливо приблизился и заглянул вниз. Мутная зелёная жижа была неподвижна. Волны ужасающего смрада разносились по коридору. Яльмар содрогнулся.

– Он… там?

Зерги кивнула и отвернулась. Её стошнило.

– Что за дурь – ходить по делу без оружия?! – взорвался Яльмар. – И вообще, как он сюда пролез? – Он посмотрел наверх. – А, крышу разобрал! Вон, гляньте…

Некоторое время царила тишина. В пролом заглядывали звёзды.

– Чёрт возьми, – нарушил молчание Хагг. – Здесь и так не очень уютно, а ты разгромил единственный сортир в этой харчевне! Кстати. – Он посмотрел на обоих. – Что вы вообще тут делали?

Зерги и Жуга переглянулись.

– Говорили, – сказал Жуга.

– Хозяйка…

Агата обернулась.

Травник стоял в проёме кухонной двери, чуть согнув в колене правую ногу: после схватки с третьим двойником Охотника он снова стал хромать. Жуга сильно похудел за несколько последних дней, на его скуластом, потемневшем от усталости лице поблёскивали голубые глаза. Белел шрам на виске.

– Чего тебе?

Травник не ответил. Агата помедлила, затем махнула рукой.

– Ну, заходи, раз пришёл. Садись.

Травник благодарно кивнул и медленно опустился на трёхногий тёмный табурет. Прислонился к стене и закрыл глаза.

– Есть хочешь?

Жуга помотал головой.

– Почему вы не ушли? – спросил он, не открывая глаз. Камень на его браслете медленно переливался красным, плавное движение завораживало взгляд.

Агата помолчала. Протёрла полотенцем и поставила на полку глиняную кружку, пожала плечами.

– Куда мне уходить?

– Домой.

Агата обвела рукой вокруг.

– Это и есть мой дом.

– Дом… – со вздохом повторил Жуга и умолк.

Агате казалось, что, несмотря на закрытые веки, рыжий постоялец прекрасно знает, даже видит, что творится вокруг. Впрочем, подобным её вряд ли можно было удивить. Агате было под сорок, и за долгую бытность она успела насмотреться чудес. Она не могла понять другого.

Ей почему-то было жалко парня.

Травник вдруг открыл глаза.

– Давно вы работаете на Золтана? – спросил он.

– Я не работаю на Золтана, – ответила Агата. В голосе её чуть слышной ноткой недовольства прозвучал упрёк. Жуга вздохнул. Взъерошил волосы рукой.

– Что ж, может, так даже лучше.

Он поднял руку к плечу, непослушными пальцами расстегнул серебристую пряжку перевязи, положил меч вместе с ножнами на стол, подвинул в сторону Агаты и некоторое время сидел молча. Затем сказал, глядя в сторону и ни к кому не обращаясь, как бы про себя:

– Отдадите это Золтану.

– Почему бы тебе самому… – начала было Агата и осеклась.

Травник помотал головой.

– Всё слишком запуталось. – Он поднял взгляд. – Золтан не захочет, чтобы я шёл один. А мне… Я должен выяснить сам.

– Но ведь кто-то должен охранять…

– Я доверяю Яльмару. А что до охраны… – Он усмехнулся. – Что толку попусту стеречь? Я сторожу Линору от Охотника, Линора сторожит меня от Зерги, Золтан – сразу всех ото всех, а Яльмар – Зерги от меня. – Жуга помотал головой. – Сторожа сторожей…

– Думаешь, сможешь его отыскать?

– Кого? Охотника? – Травник поднял голову. – Теперь смогу.

– Меч хоть возьми.

Жуга покачал головой.

– Я слишком хорошо стал им владеть. Так хорошо, что уже приходится сторожить себя от него. Прощай, Хозяйка. И прости, если что.

Сказавши это, травник встал и вышел, не оглядываясь. Входная дверь корчмы чуть слышно проскрипела, и воцарилась тишина.

Некоторое время Агата смотрела на лежащий на столе меч, затем вздохнула и отвернулась.

– Тебе не кажется, что это уже слишком? – произнесла она.

Застиранная, неопределённого цвета занавеска в угловой нише колыхнулась, и в кухне появился Золтан.

– Может, ты и права, – задумчиво сказал он, потирая небритый подбородок. – А может, и нет. В таких делах нельзя сказать наверняка. Нет, но каков! Чтобы самому оставить Ксиал… Двараги такого не упомнят. Знаешь, Марта, с каждым разом я всё меньше понимаю, что он собой представляет.

– Он человек?

– Кто знает…

Женщина молчала, теребя висящее на плече полотенце.

– Мне кажется, он устал, – сказала она. – Опять поссорился с девушкой?

– Да. Они поругались из-за этой Зерги. Страшно поругались.

– Глупая девочка. Нашла время ревновать. Было бы из-за чего. – Агата помолчала. – А та, вторая… Это Белая Стрела?

– Зерги? Да.

– Думаешь, это она? Наёмный убийца, ночной кошмар трёх городов – вот эта девчонка?

– Я не знаю. – Золтан пожал плечами. – Даже если так, что с того? Ничего. Просто разрешилась ещё одна загадка. Я попробую потом поговорить с варягом, кажется, он к ней неравнодушен.

– Думаешь, он не знает?

Золтан промолчал.

– Золтан… А может, хватит такой жизни? Давай уедем. Купим дом в деревне. Ты же сам хотел.

– Не сейчас, Марта. Потом. Вот закончу с этим делом…

– Ты всегда так говоришь! Вот и сейчас послал парня на верную смерть.

– Не упрекай меня – его никто не заставлял. Этот парень крепче гнома. Он дважды выбирался из таких передряг, что другой давно бы отбросил копыта. А о скольких его похождениях мне ещё не известно! Знаю наверняка, что Охотнику не поздоровится – Жуга, похоже, оборвал подвеску с браслета.

– Как думаешь, он вернётся?

– Попробуй угадай три имени цыгана! – хмыкнул Золтан. – А впрочем… – Он вынул из кармана менку. – Если упадёт орлом – погибнет, решкой – выживет. Ну, что, бросаем?

Хозяйка не ответила, и Хагг прищёлкнул пальцами. Монетка с еле слышным звоном закружилась в воздухе, упала на ребро, покатилась по полу, нырнула в щель меж разошедшихся досок и пропала.

Агата и Золтан переглянулись.

– Вот и ответ, – сказал негромко Хагг. Встал и сгрёб со стола меч. – Пойду предупрежу варяга.

Тихие шаги шуршали по брусчатке мостовой, чуть слышным эхом отражались от корявых стен. Здесь не горели фонари, да в этом не было нужды – бледная голубизна светлеющего неба с успехом заменила ровный полукруг луны. Восток занялся розовым, но здесь, средь узких ущелий городских проулков был не виден горизонт. Мелко и нудно накрапывал дождик. Было холодно.

Травник шёл по городу. Кругом были трущобы: покосившиеся дома с прогнившими крышами и выбитыми окнами, угрюмые дыры подворотен, неровные пятна краснокирпичной кладки под обрушившейся штукатуркой, редкие раздолбанные фонари… В мощённой камнем мостовой зияли чёрные проплешины земли. Воняло гнилью и мочой. Над головой скрипел сорванный ставень.

«Уйду, – с непонятным исступлением подумал Жуга. – Останусь жив, уйду из города, чего бы это мне ни стоило».

Браслет жёг руку. Камень матово мерцал в рассветном полумраке. Похоже, травник не ошибся, оборвав трилистник: стоило закрыть глаза, и в темноте сразу возникала стёжка серебристого сияния – узел уверенно вёл его средь лабиринта улиц к выбранной цели. Впрочем, это ещё предстояло проверить.

Неощутимая путеводная нить обрывалась меж двух домов. Узкий переулок уводил его к слепым задним стенам незнакомого квартала – он плохо знал город. Помедлив, травник решительно свернул туда, и вскоре перед ним замаячила обшарпанная дверь чёрного хода. Дом был покинут – из мебели только лестница и остатки дымохода, всюду груды мусора. Стены запятнали плесень и паутина. Заколоченные окна выходили на другую улицу, смутно пробуждая знакомые и почему-то не очень приятные воспоминания. Жуга закрыл за собою дверь и помедлил, привыкая к царившему внутри полумраку. Комната была пуста.

– Лонд! – громко позвал Жуга. Ответа не последовало. – Лонд, я знаю, что ты здесь! Не прячься. Покажись.

Серая фигура в проёме выбитой двери возникла словно тень. Ни скрипа, ни шороха. Узкое длинное лицо Охотника казалось белым пятном на фоне темноты. Из-под полы плаща выглядывали ножны.

– Я без оружия. – Жуга показал Охотнику открытые ладони. – Я пришёл говорить.

Охотник молча, не мигая, смотрел на травника. В глазах его была усталость. Страшная, почти нечеловеческая усталость.

– Я не хочу говорить, – сказал он наконец.

Жуга вздохнул. Взъерошил волосы рукой.

– Я хочу, – медленно, с расстановкой сказал он, – чтобы ты оставил Ли в покое. Отныне и навсегда. Твой наниматель мёртв. К чему тебе её смерть? Скажи, я хочу понять.

На лице Охотника возникло подобие кривой и совсем не весёлой улыбки.

– Глупец, – холодно сказал он. – Ты не поймёшь. Я здесь ни при чём. Эшер принёс жертву, я связан заклятием. Я не вернусь, а если даже и вернусь, не выполнив задания, не проживу и дня. Так заведено, и не мне менять порядок. Девчонка должна умереть.

– Ты мог бы остаться здесь, – предложил Жуга. – Мы постараемся что-нибудь придумать.

– Нет. – Охотник покачал головой. – Даже и не думай.

– Её ты всё равно не получишь.

– Даже если я убью тебя?

– Даже если получится, есть человек, который сделает всё, чтобы избавить город от тебя. Ты обречён, Лонд.

– Да, – медленно, с задумчивостью в голосе проговорил тот. – Тот парень, Золтан, знает своё дело. Я послал пятерых д’хорков, из них не дошёл ни один. Но я умнее, чем ты думаешь, Лис. Я позаботился о нём.

Плащ распахнулся, и клинок Охотника медленно пополз из ножен.

– Как думаешь, кого выцеливает девчонка с арбалетом?

Жуга мгновение стоял, осознавая сказанное и чувствуя, как ширится, растёт в груди холодная пустота негаданно подкравшейся беды.

– Нет… – прошептал он.

– Да, – сказал Охотник.

И шагнул вперёд.

В корчме у Ванды было тихо и темно. Хагг медленно прошёл из кухни в зал и встал у крайнего стола. Огляделся. Свеча в тяжёлом глиняном подсвечнике уже почти сгорела. Камин был пуст и холоден, из его тёмного зева тянуло сыростью. По стёклам барабанил дождь. Занималась заря.

– Золтан?

Золтан поднял взгляд. Наверху стояла Линора.

– Ты один? – Девушка посмотрела по сторонам. – А где Жуга?

– Ушёл.

– Ушёл? – переспросила та. – Куда ушёл? Зачем? Что это значит?! Где он?

Золтан вздохнул и покосился на меч в своей руке. Линора тем временем двинулась вниз. Хагг устало махнул ей рукой.

– Стой там, я сейчас поднимусь.

– Где он?

Дверь наверху приоткрылась со скрипом, и в образовавшуюся щель просунулись две бородатые физиономии – большая и поменьше. Челюсти обеих ритмично двигались.

– Чего орёте? – прожевав, осведомился Орге.

– Да, что стряслось? – поддакнул Яльмар.

– Жуга исчез! – сказала Линора.

Яльмар посмотрел на девушку, на Золтана и вышел на лестницу.

– А это что? – Он указал на Хриз. – Евонный меч?

– Да.

– Пойду позову Зерги.

– Я здесь, – донеслось от входной двери. Дохнуло сквозняком, огонёк свечи затрепетал, по лицам запрыгали тени. Выглянув напоследок на улицу, девушка в зелёном затворила дверь, задвинула засов и прошла к Золтану. Откинула волосы со лба.

– Поговорим, Хагг?

На стол между ними с коротким стуком лёг арбалет. Гранёная головка белого болта неярко серебрилась, желобки блестели свежей смазкой, стрела смотрела Золтану в живот. Не спуская взгляда с Хагга, Зерги присела на краешек стола; нога, обутая в сапог, качнулась в воздухе. Яльмар с недоумением посмотрел на неё и двинулся к столу.

– Что за…

– Всем стоять! – Арбалет качнулся в сторону варяга и снова повернулся к Золтану. – Шутки в сторону, Хагг. Меч на стол!

Нарочито медленно Золтан положил Хриз рядом с арбалетом.

– И свой тоже, – потребовала Зерги.

Голос девушки звенел натянутой струной. Хагг отстегнул пряжку ремня и рукоятью вперёд протянул меч девушке. Мгновение поколебавшись, та приняла оружие и положила рядом на лавку.

– Теперь ножи. Все три.

– Шайтана тебе под юбку, девочка! – хрипло выругался Золтан. – Не надоело играться? Тебя ведь подослали, чтобы меня убить, так давай делай своё дело. Всего один выстрел. Так ведь, а, Белая Стрела?

Зерги чуть заметно вздрогнула. Прищурилась.

– Твой длинный нос когда-нибудь тебя погубит, Хагг, – помолчав, сказала она. – Да. Мне заплатили за тебя. Но с тобой был Жуга, и мне хочется узнать, что вы затеяли. А с мёртвым не очень поговоришь.

Хагг поднял голову.

– При чём здесь Жуга?

– Жуга не лезет в грязные дела, разве что по незнанию… Так что ножи на стол, и, может, я тебя выслушаю. И если ты его обманул…

Стилет, кинжал и нож присоединились к мечам.

– И два шага назад.

– Кто тебе заплатил? – спросил Золтан, отступая. – Охотник?

– Ты об этой твари из сортира? Нет, не он. Да и какая разница?

– Всё равно, человек был от него. Мы зря теряем время, Зерги! Всё висит на волоске. Жуга сейчас пытается его найти, а ты устроила допрос. Отдай оружие!

– Так говоришь, Жуга ушёл его искать? И почему ты не с ним?

– Он хотел идти один.

– И оставил здесь свой меч? – Зерги подняла арбалет. – Я тебе не верю.

Яльмар шагнул вперёд:

– Зерги, погоди! Не делай этого!

Но было поздно. Стопор арбалета сухо щёлкнул, и стрела… осталась, где была.

Все замерли. Зерги ошеломлённо опустила оружие.

Хагг медленно раздвинул руки, и меж ладоней у него возникла тонкая струна.

– В следующий раз, когда соберёшься стрелять, – сказал он, – проверь, на месте ли тетива.

– Ах ты… – Зерги схватила меч и вырвала клинок из ножен.

– А ну, сядь! – вдруг рявкнула Линора. Все обернулись к ней. В руках у маленькой девушки был дротик. – Убью, если дёрнешься!

– И ты туда же, – проворчал варяг. – Нашла время!

– Тихо! – Золтан предостерегающе вскинул руку. – Слышите?

В каминной трубе зашуршало, взметнулась зола, и Охотник, на ходу выхватывая меч, шагнул из камина в корчму, оказавшись меж двух девушек. Зерги и Линора отскочили в стороны: первая – отточенным движением бойца, вторая – лёгким пируэтом танцовщицы. Охотник замешкался, вдруг оказавшись перед выбором.

Золтан не медлил ни секунды.

У него не было оружия.

Оно ему и не понадобилось.

Распластанное тело мелькнуло в воздухе, стальная тетива захлестнула шею двойника, и Охотник рухнул. Хагг рывком раздвинул руки, из-под пальцев брызнула кровь. Ноги Охотника задёргались, он заметался и вскоре замер. Голова безвольно откинулась назад, почти отрезанная начисто. Крови вытекло совсем немного. Черты лица подёрнулись дымкой и начали расплываться.

– Зашиби меня Мьёльнир, – пробормотал викинг, помогая Золтану подняться. – Опять двойник!

– Отдай тетиву, Золтан, – помедлив, попросила Зерги. – Я не стану тебя убивать.

Золтан посмотрел на Яльмара. Варяг кивнул.

– Отдай. Ручаюсь: не убьёт.

Золтан передал ей тетиву, Зерги тотчас зарядила арбалет. Хагг опоясался мечом. Повесил за спину Хриз, рассовал по местам ножи. Посмотрел на Линору.

– Куда ушёл Жуга? – спросила та.

– Не знаю.

– Кто знает?

– Орге. Он учует Драупнир за милю.

Входная дверь содрогнулась от удара, засов слетел, и на пороге корчмы возникла серая фигура Охотника.

Две девушки взвизгнули и разом упали на колено. Охотник отступил назад, пошатнулся и рухнул замертво. Меч выпал из его руки и звякнул о брусчатку.

Из выбитых глазниц торчали две стрелы.

Белая – из правой.

Чёрная с пучком цветастых перьев – из левой.

Яльмар и Золтан переглянулись.

– Однако… – только и смог сказать варяг.

Лонд (настоящий Лонд – теперь в том не было сомнений) с обманчивой медлительностью описал клинком пологую дугу и с разворота перешёл в атаку. Жуга едва успел отпрыгнуть, оступился и упал на кучу сваленного мусора. Из-под обломков выскочила перепуганная мышь и устремилась прочь. Жуга поспешно откатился в сторону, вскочил и замер, ожидая повторения атаки. Её, однако, не последовало. Крутящаяся мельница меча остановилась. Левая ладонь Охотника сжалась в кулак. Пальцы его чуть заметно подрагивали.

– Вам повезло, – с непонятной горечью проговорил он. – Мне стало трудно колдовать, все силы ушли на поиск. Мне попадались только глупые торговцы да голодная шпана. Что проку им в личине и в моём умении драться, если мускулы у них как тряпки, а костяк не наработан? А возле этой девки собралась такая зубастая команда!

– Лонд, погоди, постой! – Жуга медленно обходил противника по кругу, помаленьку продвигаясь к двери. Меч в руках Охотника неотступно следовал за ним, будто отмеряя время жизни травника бредовой стрелкой башенных часов. – Какого чёрта ты упёрся в эту смерть? Я в самом деле хочу тебе помочь! Видишь – я без оружия. Давай поговорим!

Охотник рассмеялся.

– Ну да, конечно! – Он почти кричал. – Ты пришёл помочь! И ты поможешь, ещё как поможешь… Жаль, что ты не взял свой меч. Я убью тебя. И вот этот д’хорк…

Теперь Жуга понял всё.

Такой д’хорк и в самом деле доберётся до кого угодно.

– Ну и скотина же ты… – пробормотал травник. Волна холодной ярости нахлынула в затылок, словно кровь в затёкшую конечность, ладони запульсировали Силой. Сдерживать её Жуга не стал, да и не смог бы, даже если захотел. Миг – и Охотника охватило пламя.

Лонд живым факелом отступил в глубину помещения и повёл рукой, будто стряхивал пылинку. Огонь взметнулся вверх, как яростная рыжая кошка, ударил с гулом в потолок, растёкся по тяжёлым балкам и погас.

– Неплохо, – покивал Охотник. – Только глупо, Лис. И не вовремя. Я не так силён, как раньше, но с тобой я справлюсь. А теперь пора кончать.

Меч описал восьмёрку, Лонд шагнул к двери, оттеснив Жугу к стене, и сделал выпад. Ещё один. Ещё. Пока что травнику удавалось уворачиваться. Более того – Жугой вдруг овладело странное чувство: показалось, будто этот бой он знает наперёд. Вот, например, сейчас Охотник должен сделать финт, перехватить меч вниз клинком…

Лонд завершил движение. Сделал финт. Перехватил клинок.

Сердце травника пустилось вскачь. Ну конечно! Дважды он дрался с двойниками Лонда. Д’хорки шли в атаку, начиная бой излюбленным приёмом. Лонд настоящий был сильнее, двигался быстрее, действовал решительней, но общий стиль, манера боя были те же.

Теперь травник знал, чего от него ожидать.

Надо было что-то предпринять. Охотник не давал пробиться ни к двери, ни к окнам. Жуга огляделся, ища другие пути. Дом не выглядел давно заброшенным – краска на стенах ещё не облупилась, дверь была на месте, доски пола не рассохлись, да и мыши не живут в пустых домах… Вот! Дверь в углу, крест-накрест заколоченная досками, наверняка вела в другую половину дома, если вообще не в соседний дом. При городской застройке это было обычным делом. Старый флигель вполне мог отойти другим хозяевам и разрастись со временем до полноценного жилища. Впрочем, какая разница? Выбора так и так не было.

Он поднырнул под меч, умудрившись толкнуть Охотника локтем в живот, рвануть за плащ и вывести из равновесия, метнулся вправо, влево и, прежде чем тот сообразил, что к чему, вихрем понёсся к заколоченной двери. Оставалось надеяться, что за ней другая комната, а не стена.

Иначе для чего её забили?

Доски оказались старые. Вскрикнув от боли в разбитом плече, Жуга с разгону врезался в дверь. Верхняя доска сломалась сразу, нижняя осталась цела. Дверь поддалась, правда, не настолько, чтобы пролез человек. В отчаянии Жуга отскочил и ударил снова. С той стороны донёсся скрип, что-то рухнуло, звеня и разбиваясь со стеклянным грохотом, и дверь открылась шире. Не медля ни секунды, травник вбил себя в образовавшуюся щель, протиснулся, перескочил через упавший шкаф, которым хозяин дома загородил ненужную дверь, как мог придвинул его обратно и заметался в поисках выхода. Потом замер посреди комнаты и огляделся.

Эта половина дома вовсе не выглядела нежилой. Здесь царила темнота – окна закрывали тяжёлые чёрные драпировки. На столе, покрытом такой же чёрной скатертью, мерцал хрустальный шар. В золе камина тлели угольки. Обстановка казалась до странности знакомой. Травник поднял взгляд и невольно вздрогнул, разглядев очертания огромной ящерицы.

– Яд и пламя… – изумлённо выдохнул он. – Да это же крокодила!

Его Величество Случай привёл травника в жилище мага Бривеллиуса.

Он огляделся в поисках оружия. Совок, каминные щипцы, ведёрко для угля, два костыля в стене и ничего на них, коренья, книги, гобелен и чёртова уйма всяческих банок и колб. Да ещё чучело под потолком. Жуга едва не застонал от бессилия. Дёрнул же лукавый оставить меч! На что он надеялся? С кем собирался говорить? С наёмным убийцей, зверем в человеческом обличье, чьё имя «Найди и убей»? Да разве угадаешь заранее…

Травник снова оглядел комнату. Ничего, что сгодилось бы для боя.

Вот разве только…

Жуга шагнул к столу и поднял с подставки хрусталь. По-видимому, маг потратился на новый шар после давешнего случая. Его холодная тяжесть вселяла в сердце непонятную уверенность. Ещё мгновение, и смутная надежда на спасение превратилась в завершённый план.

Дверь наконец поддалась, шкаф двинулся и пополз, хрустя осколками. Жуга не стал его удерживать и молча ждал. В открывшемся проёме коротким высверком мелькнуло лезвие, и Охотник неслышно скользнул в комнату. Остановился у стола и поднял меч. Губы его зазмеились улыбкой.

– Как видишь, это ни к чему не привело, – сказал он. – Разве что немного оттянуло неизбежное. Ни один человек не способен меня убить.

– Я не человек, – прозвучало в ответ.

– Какая разница? Готовься к смерти, Лис. Надеюсь, из тебя получится хороший д’хорк.

Жуга отступил в темноту оконных драпировок. Хрустальный шар на краешке стола мерцал, переливаясь красноватыми бликами – гигантская бусина в бездонной черноте.

– Я ненавижу тебя, – глухо сказал Жуга, – и всё-таки жаль, что нам не удалось поговорить.

И травник нанёс удар.

Охотник был настороже, готовый отразить боевую магию. Но он не обратил внимания на маленький импульс магической силы, слабый всплеск.

Тест на магический талант.

От грохота заложило уши. Хрустальный шар взорвался, как перезревший гранат, и восемь фунтов битого стекла ударили Охотнику в лицо, кромсая плоть и сокрушая кости. Кровь брызнула фонтаном из рассечённых артерий, Лонд вскинул руки, захрипел, выронил меч и повалился в глубины алхимического шкафа. Тело забилось в агонии. Через полминуты всё было кончено.

Жуга устало подошёл. Стеклянный вихрь не пощадил и его – руки и лицо сочились свежими порезами. Он постоял над неподвижным телом, не без опаски ожидая, что труп вот-вот начнёт преображаться, но ничего не происходило. Лонд был мёртв, на сей раз окончательно.

В дверь неистово забарабанили.

– Что здесь происходит?

Травник поднял взгляд.

На лестничной площадке, держа взведённый арбалет в одной руке и зажжённую свечу в другой, стоял Бривеллиус. Блестя очками, маг сердитым взором оглядел царящий в комнате разгром и вытаращился на травника.

– Ты? Опять?!

Дверь тем временем начали ломать. Ломали топором, поминая вслух то Одина, то Фрею, то Мьёльнир. К тому времени, когда у мага отыскался ключ, Золтан, викинг и две девушки уже ворвались в дом с оружием навскидку и замерли, наткнувшись на Жугу.

– Где? – коротко спросил варяг. Травник указал на шкаф, из которого торчали ноги. Яльмар осторожно подошёл, пихнул Охотника ногой и брезгливо сплюнул.

– Подавился хрусталём, сволочь… Хоть этот-то настоящий? – Он вопросительно глянул на Жугу. Тот кивнул, и варяг сунул топор за пояс. Присел, разглядывая кровавое месиво. – Здорово ты его… Ты ранен?

– Поцарапало.

– Мы убили ещё двоих, как только ты ушёл, – сказала Линора. Зерги кивнула и опустила арбалет. Откинула волосы с глаз.

– Значит, больше не осталось. – Жуга вздохнул с облегчением. – Как вы меня нашли?

– Орге выследил. – Золтан выглянул наружу. – И смылся, – добавил он с усмешкой.

– Попридержи язык, Хагг. – Дверь за упавшим шкафом заскрипела, и двараг протиснулся в комнату. Битое стекло захрустело под тяжёлым гномьим башмаком. – Я прикрывал тылы.

Золтан посерьёзнел и повернулся к Жуге.

– С чего ты решил, что двойников было только пять?

– Он сам сказал.

В разговоре возникла неловкая пауза.

– Ну что ж… Пошли тогда, что ли, – подытожил Яльмар.

– Нет, погодите! – донеслось сверху.

Все задрали головы. Бривеллиус, путаясь в халате и теряя шлёпанцы, торопливо спускался по лестнице.

– Вы не можете так просто уйти! Вы мне полдома разнесли, сломали двери, шкаф, разбили мой хрустальный шар, убили человека… и вообще, что вы себе позволяете? Я жалобу на вас подам! Что я скажу бургомистру? Вторая катастрофа за неделю! Меня лишат патента! Вы… вы…

Маг потерял дар речи и только беззвучно разевал рот, как выброшенная на берег рыба. Яльмар устало посмотрел на Золтана: пристукнуть старикашку? Тот помотал головой, и викинг со вздохом достал кошель.

– Сколько я тебе должен?

Чучело «крокодилы» оборвалось и с грохотом рухнуло.

Над портовой гаванью светило солнце. С криками метались чайки, скользили над водой, охотясь за объедками, взмывали вверх, выписывая петли, снова опускались. Свежий утренний бриз гнал лёгкую волну, спешил наполнить паруса. Похожий на драккар, только с палубой, варяжский кнорр с крутыми, крепко сбитыми бортами, выгнутым носом и единственной мачтой готовился выйти в море.

Яльмар заглянул в большой бочонок и вытряс в кружки последние капли. Отставил его в сторонку.

– Бьярни! Унеси в трюм, – кивнул он одному из своих людей и повернулся к друзьям. – Ну что, по полной напоследок?

– Давай. – Жуга кивнул и принял кружку.

– За что пьём? – поинтересовался Золтан.

– Как насчёт того, чтоб встретиться опять? – предложила Зерги. Линора неодобрительно поджала губы, но промолчала.

– Неплохо, – одобрил Яльмар. – Только чтобы не так, как в этот раз.

– Ты же любишь приключения, – усмехнулся Золтан.

– Очень много хорошо – тоже плохо, – рассудительно заметил викинг.

Все рассмеялись. Кружки сдвинулись. Опустели.

– Пора, – сказал варяг. – Отчаливай!

Линора, Золтан и Жуга спрыгнули на пирс. Сходни убрали. Вёсла опустились на воду, кнорр отвалил от причала и сначала медленно, затем всё быстрее стал выгребать на середину гавани. Невысокая фигурка в зелёном и коричневом помахала им рукой с кормы, золото браслета засверкало в солнечных лучах. Жуга помахал в ответ, поправил меч за спиной и вздохнул.

– Явится ещё раз – глаза выцарапаю, – процедила сквозь зубы Линора.

– Ли, перестань. – Жуга нахмурился. – Опять перебираешь старые обиды!

Девушка отвернулась.

– Её ты, наверное, никогда не забудешь, – сдавленно сказала она. Повернулась к травнику. – Ты меня хоть немного-то любишь?

– О господи… – Травник закатил глаза. – Ну сколько можно говорить! Конечно да.

– Я тебе, наверное, теперь никогда не поверю.

– Ну, вот… Ну что мне делать с ней? – Жуга растерянно взглянул на Золтана.

– Привыкни, – усмехнулся тот. – Или заведи другой ковёр.

– Ковёр? – Линора прищурилась, почуяв подвох. – Какой ещё ковёр? При чём тут ковёр? А, Жуга? Ну, при чём тут ковёр?

– Я потом объясню, – уклончиво ответил тот. – Хм. А я думал, вы расстались мирно. Зря, выходит, думал. Зачем тогда подарила ей браслет?

Линора замялась. Покосилась на запястье, где золотом отблёскивал второй. По просьбе Хагга Орге вставил заново в оправу все жемчужины, отполировал и перебрал замки, оставив одни застёжки.

– Я это… – запинаясь и кусая губы, проговорила она. – Ну, в общем… я подумала – что, если Охотник был не один?

Жуга так и сел, где стоял. Золтан развёл руками.

– Вот и пойми их, этих женщин, – сказал он и медленно двинулся к берегу.

Жуга нахмурился, припоминая.

– Золтан! – крикнул он.

Тот обернулся.

– Что?

– Твоя жена… Она сказала, ты сменил вывеску корчмы.

– Ну.

– Как она теперь зовётся?

– «Пляшущий Лис», – ответил тот.

И улыбнулся.