30

– Мэл! Мэл! Они схватили Джейми! – Джинни Эдер верхом пересекла поле, где Мэл пахал каменистую, твердую землю. Мэл выключил мотоблок и вытер рукавом пот со лба.

– Кто схватил Джейми? – спросил он.

– Банди… Крамп… Они загнали его в угол у склада фуража Камачо. Сказали, что им позвонили насчет кражи. Джейми нес со склада мешок фундука. Он сказал Банди, что расплатился за него честь по чести и что, будь он вором, то выбрал бы что-нибудь полегче сорокафунтового мешка с лошадиным кормом. Но Банди и Крамп всё равно взяли его на мушку и увели.

– Кто тебе это рассказал?

– Сама Кэт Камачо. Она всё видела и сразу мне позвонила. Банди точит зуб на Джейми с тех пор, как мы пытались вытащить Уилларда Кригера из тюряги.

– У него зуб на всех нас, – ответил Мэл, вспоминая, сколько раз Банди, Крамп или они оба приставали к нему на улице, в «Серебряном стремени» и в других местах, когда он просто занимался своими делами. Банди неоднократно грозился выгнать Мэла и его друзей из города или даже сделать что похуже. Ему не терпелось посчитаться за позорную попытку устроить побег из тюрьмы и за то, что Марла Финн помешала ему засадить виновных за решетку. Он вел свою кампанию уже несколько месяцев, и «Четверо амигос» терпели все нападки, надеясь, что шериф и его помощник рано или поздно от этого устанут. Но теперь Банди, похоже, решил увеличить обороты.

– Они посадили его в тюрьму? – спросил Мэл.

– Не знаю. Наверное, туда нужно заглянуть в первую очередь.

– Ладно. Сейчас я оседлаю коня…

– У нас нет времени. Можешь поехать со мной.

Мэл уселся позади Джинни, а она развернула и пришпорила лошадь.

Ему было совсем не тяжело ехать, обхватив Джинни за узкую талию, прижимаясь грудью к ее спине и вдыхая лавандовый аромат ее духов, к которому примешивалась легкая, но кружащая голову нотка пота. Несмотря на все обстоятельства, Мэлу хотелось, чтобы поездка длилась подольше. После неудачной попытки организовать побег из тюрьмы он лишь изредка виделся с Эдерами и почти совсем не общался с Тоби. Насколько он понимал, Джинни и Тоби всё еще были вместе. Но в тот момент, когда перед Мэлом вновь возникла эта сильная, прекрасная и решительная женщина, огонь страсти вспыхнул в Мэле снова. Никого он не желал так сильно, как Джинни Эдер.

Городская тюрьма была заперта на замок. Пустая. Офис шерифа тоже закрыт. Мэл и Джинни навели справки в городе и в конце концов узнали, что Банди с Крампом выехали из Семи Сосен в своей полицейской машине на воздушной подушке и направились по Арройо-роуд в сторону Сейджвилла.

Мэл и Джинни бросились в погоню. Они понятия не имели, что Банди и Крамп хотят сделать с Джейми, но были уверены, что полицейские замыслили недоброе.

В четырех милях от города они обнаружили полицейскую машину, припаркованную у дороги. От машины в глушь вели отпечатки трех пар ног.

– Дальше пойдем пешком, – сказал Мэл, слезая с лошади.

– Почему? Верхом быстрее.

– И шума тоже больше. Будет лучше, если мы подкрадемся к ним незаметно. Тогда сможем застать их врасплох.

Джинни тоже спешилась, стреножила лошадь и вместе с Мэлом пошла по следам. Самый правый след, более четкий и глубокий, принадлежал Банди – шерифу не мешало бы сбросить несколько фунтов. Мэл мог лишь предполагать, что средний след оставил Джейми. Двое полицейских тащили Джейми. Всё это было очень похоже на то, как заключенного ведут на эшафот.

Вдруг Мэл жестом приказал Джинни пригнуться. Впереди послышались голоса.

Мэл и Джинни поползли на четвереньках сквозь полынь, пока не увидели Банди и Крампа, стоявших у высокого мескитового дерева. Джейми был с ними…

И на шее у него была петля.

Джинни сдержалась, чтобы не ахнуть от ужаса.

– Они не…

Мэл призвал ее к молчанию.

– Они это не сделают, – прошептал он. – Я этого не допущу.

Банди ухмылялся Джейми, руки которого были связаны за спиной.

– Ты давно должен был получить по заслугам, парень. С тех самых пор, как та Финн тебя отмазала, ты с твоими дружками сами напрашивались. И сейчас ты за всё заплатишь.

– Вы этого не сделаете, шериф, – сказал Джейми, то ли делая предсказание, то ли излагая свою просьбу. – Не посмеете. Вы просто пытаетесь меня напугать.

– Серьезно?

– Да, и должен сказать, что у вас это получается. Я испугался, понимаете? Может, закончим на этом? Вы добились, чего хотели.

Крамп потянул за веревку, немного затянув петлю на шее Джейми. Веревка была переброшена через ветвь мескитового дерева и привязана к стволу.

– У тебя пушка есть? – спросила Джинни у Мэла.

– Не-а, только нож. А у тебя?

– Нет. Не подумала ее взять. Слишком перепугалась.

– Оно и к лучшему. Не хочу дать Банди и Крампу повод застрелить нас «в состоянии самообороны». Правда, кажется, особый повод им не нужен.

– Что ты собираешься делать? У тебя план есть?

– Разумеется.

– Хороший?

– Разумеется, нет. Просто не высовывайся. А когда подам сигнал, двигай.

– Куда двигать?

– Не знаю. Просто сделай что-нибудь.

– Мэл?

– Да?

Она поцеловала его. Всего один раз. Легко, в краешек рта.

От этого он почувствовал себя великаном.

– А, привет, шериф! И вы, помощник! – громко сказал Мэл, выходя из зарослей полыни и размахивая руками. – Не ожидал наткнуться на вас здесь, в этой глуши.

Банди и Крамп, как один, повернулись и взяли его на мушку.

– Стойте! – воскликнул Мэл и, широко шагая, направился к ним. – Полегче, парни. Я, как видите, без ствола. Пришел на переговоры. Вижу, что тут у нас старый добрый суд Линча.

– То, что ты видишь, – ответил Банди, – это надлежащая правовая процедура. Мы поймали Джейми Эдера с поличным, когда он совершал акт хищения чужой собственности. Мы вправе вынести приговор и наказать его так, как считаем нужным.

– Я не уверен, что тут был суд.

– А я не уверен, что меня интересует твое мнение, Рейнольдс. Можно сказать, что мы с моим напарником решили проучить вас, бандитов. Мы уже по горло сыты вашими играми и дурацкими шутками. В моем городе должен быть порядок, и нарушений дисциплины я не потерплю.

– И знаешь что? – встрял помощник шерифа Крамп. – Когда Альянс включит Тень в Союз и придет сюда – а это произойдет со дня на день, – законы станут соблюдаться еще строже. Эти люди смутьянов не любят. Мы уже видели, как Альянс действовал на планетах Красного Солнца: он карает всех, кто начинает наглеть. Их называют повстанцами, но мы-то знаем, что они просто жулики и уголовники.

– А как они называют подавление мятежа? – спросил Банди. – «Полицейская операция». Так что мы, сами полицейские, просто следуем их примеру. И начнем с вас, негодяев.

Мэл пожал плечами.

– Послушайте, шериф, я уже подумывал о том, чтобы присоединиться к сторонникам независимости, и вы, похоже, только что подтолкнули меня в этом направлении. Но не будем приплетать политику. Пусть это останется нашим личным делом. Давайте так: вы снимаете петлю с Джейми, мы все пожимаем друг другу руки и расходимся. Всё хорошо, что хорошо кончается.

– А, может, я просто всажу в тебя пулю прямо сейчас? Как тебе такая мысль? – спросил Банди. – За попытку помешать отправлению правосудия. Что скажешь, Орвилл? Это прокатит?

– Очень даже прокатит, – ответил Крамп.

– Или еще лучше: стой, где стоишь, Рейнольдс. Замри.

Мэл сделал так, как было велено, – он прекрасно понимал, что иначе Банди или Крамп проделают в нем дыру. Сейчас он находился в десяти шагах от мескитового дерева, чуть ближе к Крампу, чем к Банди.

– Молодец, – сказал Банди. – Не рыпайся, и тогда сможешь посмотреть, как твой дружок Джейми запляшет в петле. И ты будешь знать, что не можешь его выручить. И что ты – следующий.

Джейми бросил на Мэла отчаянный взгляд. Они оба пришли к одному и тому же выводу: Банди и Крамп не шутят. Это не какой-то спектакль: они действительно собираются повесить Джейми. Потому что могут. Потому что они – закон. Потому что война в галактике, которая за последние недели стала не столько возможной, сколько неизбежной, похоже, придала им смелости действовать как можно более разнузданно. Потому что когда надвигается хаос, разум и ответственность исчезают.

Заведя руку за спину, Мэл помахал ей Джинни. Он наделся, что она правильно поймет его жест: он приказывал ей убираться отсюда. Ей не было никакого смысла здесь оставаться. Они с Джейми уже практически покойники. Ни к чему увеличивать число трупов до трех.

Однако неопределенность его плана – а точнее, его отсутствие – сыграли против Мэла. Джинни, вместо того, чтобы бежать, встала и вышла из зарослей полыни.

– Так-так-так, – сказал Банди, стволом пистолета сдвигая на затылок свою широкополую шляпу. – Смотрите, что тут у нас. Почти вся банда, если не считать того недоноска Финна. Вот теперь у нас настоящая аудитория. Никто так не огорчится, что Джейми Эдеру растянули шею, как его младшая сестренка.

– Шериф Банди, умоляю вас – отпустите его, – сказала Джинни.

– А ты что-то хочешь предложить взамен, девочка? – Плотоядная ухмылка Банди не оставляла никаких сомнений в том, на что он намекает. – Это, конечно, очень заманчиво, но, пожалуй, я лучше посмотрю, как сдохнет твой брат. Что может быть приятнее? Орвилл, я держу на мушке этих двоих, а ты делай всё, что нужно.

Помощник шерифа Крамп убрал пистолет в кобуру и отвязал веревку от дерева. Затем потянул, используя ветвь в качестве блока, чтобы компенсировать вес на другом конце веревки.

Ступни Джейми оторвались от земли. Он задергал ногами. Петля затянулась, и он начал издавать ужасные хрипящие, булькающие звуки. Его лицо быстро побагровело.

Мэл понимал, что у него только один шанс. Он может погибнуть. Он может умереть, даже не достигнув намеченной цели. Но это лучше, чем позволить Банди и Крампу безнаказанно совершить хладнокровное убийство.

Он выхватил нож из ножен и метнул его.

Лезвие ножа перерезало веревку в нескольких дюймах над головой Джейми, и он рухнул на землю.

Шериф Банди пытался одновременно следить и за Мэлом, и за Джинни, поэтому выстрелил слишком поздно – так поздно, что у Мэла было время отпрыгнуть в сторону.

Натянутая веревка в руках Крампа ослабла. Он, с силой натягивавший веревку, внезапно лишился противовеса и растянулся на земле. Мэл бросился на него, поставил колено ему на грудь и вытащил из его кобуры пистолет. Затем он прицелился в Банди и взвел курок.

Противостояние.

Джинни подбежала к Джейми и развязала петлю. Джейми перекатился на живот, рыгая и хрипя.

Банди уставился на Мэла.

– Ты не посмеешь, парень. У тебя кишка тонка. Ты в жизни ни в кого не стрелял, и законник – последний человек, которого ты хочешь убить.

– Или первый, – возразил Мэл.

И выстрелил.

Ни Джинни, ни Джейми не могли поверить своим глазам. Крамп – тоже; он ошалело уставился на Мэла.

Сам Мэл в глубине души понимал, что у него не было выбора, но произошедшее тоже удивило и потрясло его.

Банди рухнул, словно мешок с углем. Тянулись секунды. Мэл был убежден, что шериф умер. Раньше он не знал, что в состоянии убить человека, но теперь понял, что для этого требуется: правильная мотивация, правильная комбинация необходимости и желания. Вот и всё: он сжег за собой мосты. Теперь его жизнь уже никогда не будет прежней.

Затем Банди с трудом сел.

– Проклятье! О-о-о! – завопил он, держась за плечо. – Болит, как та ма дэ хунь дань!

Не умер. Только ранен.

Мэл не знал, как относиться к этой новости. Он испытал облегчение, да, но к этому чувству примешивалось что-то еще.

– Ты кретин, Рейнольдс! – воскликнул Крамп, которого Мэл все еще прижимал коленом к земле. – Не собирались мы его вешать!

– Что? Думаешь, я вам поверю?

– Можешь не верить, но это правда.

– Точно, – сказал Банди. – Полагаешь, нам бы сошло это с рук? Нет, конечно, особенно когда тут Финн, эта болтливая сука-адвокатша. Нет, мы только собирались напугать Эдера. Говорят, при таком методе повешения человек теряет сознание минут через шесть, а собственно смерть наступает через двадцать минут. Мы хотели, чтобы он поболтался минуту, не больше.

– Нам нужно было его убедить, – сказал Крамп. – Преподать ему урок. Проучить вас всех.

– Ни хрена себе урок, – прохрипел Джейми.

– А я был уверен, что вы собирались довести дело до конца, – сказал Мэл.

– И я тоже, – сказала Джинни.

– Нужно, чтобы это было убедительно, иначе бы ничего не вышло, – сказал Банди.

– А угроза повесить меня? – спросил Мэл. – Тоже просто громкие слова?

– Точно, – ответил Банди.

Мэл поднялся на ноги.

– Ну ладно, – сказал он. – Но факт остается фактом: вы оба переступили грань дозволенного.

– Как и ты, Рейнольдс, – сказал Крамп. – Ты выстрелил в представителя закона.

Мэл навел пистолет на него.

– Хочешь, я выстрелю во второго представителя закона?

Крамп сглотнул и покачал головой.

– Тогда заткнись и слушай. Нам нужно прийти к какому-то соглашению. Вот что я предлагаю. События развивались так: ты, шериф Банди, и ты, помощник шерифа Крамп, отправились за город, чтобы потренироваться в стрельбе. Произошел несчастный случай. Крамп выстрелил из пистолета – того самого, который я держу в руке – и ранил своего начальника. Вот и всё. Никаких попыток повешения, или настоящих повешений. Джейми, Джинни и меня тут даже не было. Что скажете? Разумно?

Банди сидел с каменным лицом. Сквозь пальцы, которыми он зажимал рану, текла кровь. Наконец он сказал:

– Похоже, у меня нет выбора.

– Нет, есть. Ты можешь отказаться от моего предложения, и тогда тебя и твоего дружка Орвилла похоронят под этим самым деревом. Думаешь, я шучу? Банди, я не хотел тебя ранить, я стрелял, чтобы тебя убить. И раз уж я выбрал этот путь, то, вероятно, уже не остановлюсь. Никаких свидетелей не будет – по крайней мере, таких, которые дадут показания против меня. Верно, Джинни? Джейми?

Сестра и брат решительно кивнули.

– Ну вот, – сказал Мэл. – Но просто чтобы мы выбрались отсюда живыми и невредимыми, чтобы вам не взбрело в голову выстрелить нам в спину, мы вытащим все патроны из твоей пушки, шериф, и из этой тоже, а еще заберем ваши патронташи.

Когда это было сделано, Мэл снял наручники с Джейми, воспользовавшись ключом с пояса Крампа. Потом они покинули законников и вышли на дорогу. Джинни села на лошадь, Мэл завел без ключа полицейскую машину и сел за руль, а Джейми разместился на пассажирском сиденье, и они уехали. Им не хотелось облегчать Банди и Крампу обратный путь в город.

– Мэл, как мне тебя отблагодарить? – спросил Джейми.

– Ничего не нужно. Ты сделал бы для меня то же самое.

– Это да. – Джейми провел пальцем по следу от веревки на шее. – Я знал, что в последнее время Банди всё больше пошел вразнос, но не ожидал, что он зайдет так далеко. По-моему, он немного спятил.

– А по-моему, вся галактика немного спятила. И безумие Банди – всего лишь побочный эффект.

– Ну да. Но с него бы сталось меня убить. Я был уверен, что мне крышка. А теперь, когда ты вмешался, он еще сильнее нас возненавидит. Кстати, ловко ты метнул нож.

– Я целился в Крампа.

– Серьезно?

– Ага. И попал бы, если бы проклятая веревка не помешала.

Они рассмеялись.

– Слушай, ты серьезно говорил насчет того, чтобы уйти к повстанцам? – спросил Джейми.

– Я думаю об этом. Крамп не врал насчет того, как Альянс действует на планетах Красного Солнца, да и не только там. А мне, как видишь, сложно подчиняться властям, которые издеваются над людьми. Похоже, такие люди есть не только в Семи Соснах, на Тени и в системе Джорджия, но и во всей галактике. Кроме того, мне тут скучновато. Здесь только работа на ферме, на ранчо, серые будни…

– Тебя манят приключения?

– Вроде того.

– Кажется, меня тоже, – сказал Джейми. – Наверное, когда ты на волосок от смерти, начинаешь видеть всё с другой стороны. Если пойдешь записываться в повстанцы, то я с тобой. Говорят, в Да-Чэн-Ши открылся вербовочный пункт.

– Я тоже об этом слышал.

– Не знаю, как сообщу об этом родителям.

– А я – матери. Наверное, лучше вообще ничего не говорить, а просто сесть на поезд, который идет в Да-Чэн-Ши, и всё. Как думаешь, Джинни к нам присоединится?

– Не знаю, что она вообще об этом думает. Альянс ей не очень нравится, но, по-моему, ей лучше остаться дома – ради наших родителей. Если один ребенок убегает из дома и идет навстречу верной смерти – это одно, но когда оба…

– Да, логично. – Но Мэлу бы очень понравилось, если бы Джинни поехала с ними в Да-Чэн-Ши. Ему бы очень хотелось побыть рядом с ней, когда рядом нет Тоби. Посмотреть, что из этого выйдет.

– Ты же не думаешь, что мы убегаем? – спросил Джейми.

– Ты о чем?

– Я про Банди. Насколько я его знаю, какое-то время он будет выполнять условия нашего соглашения, но потом, когда рана в плече заживет, когда он встанет на ноги, он разозлится. Он ничего не забудет и снова начнет нас выслеживать.

– Думаешь? По-моему, он прекрасно знает, что мы надрали ему задницу.

– Может, ты и прав. Ты всегда был самым уверенным среди нас, Мэл.

«Или тем, кому плевать на последствия», – подумал Мэл.

Они бросили полицейскую машину на окраине Семи Сосен и остаток пути прошли пешком. Джейми объявил, что выпивку ставит он, и они направились прямиком в «Серебряное стремя», а Джинни присоединилась к ним позже. Так началась одна из легендарных пирушек в жизни Мэла – пять часов подряд он с Эдерами пил пиво и виски, и хохотал во весь голос. А когда всё закончилось, Джейми поплелся домой в темноте, а Джинни пошла с Мэлом на ранчо Рейнольдсов. Лошадь она вела в поводу, так как слишком напилась, чтобы ехать верхом.

То, что произошло дальше, было столь же неизбежно, сколь – как стало ясно впоследствии – прискорбно. Они дошли только до скалы, с которой был виден город. Не успели они оглянуться, как уже стали целоваться. Затем Джинни разложила на земле чепрак. Под звездами, жаркой ночью, в свете поднимающихся трех лун Тени они занялись любовью – нежно и яростно, и стремительно. Это было незабываемо.

Потом они лежали вместе, и их обдувал легкий ветерок. Джинни, положив голову на плечо Мэла, сказала:

– Зря мы это сделали.

– Что, много раз поминали всуе имя Господа Бога нашего?

– Нет, я серьезно. – Джинни помрачнела. – Мы с Тоби… Мы всё еще вместе. Мы по-прежнему пара. Кажется, он хочет сделать мне предложение. Он постоянно упоминает про обручальные кольца, присматривает дома, выставленные на продажу.

– Да, это очень похоже на человека, который намерен жениться. А ты что об этом думаешь?

– Я думаю, что люблю Тоби, но не люблю-люблю, если ты понимаешь, о чем я.

– Разница в том, что тут два «люблю» вместо од-ного.

– Ты можешь хоть сейчас не паясничать?

– Если бы я знал значение этого слова, тогда бы понял, что не должен делать. То есть, если Тоби сделает предложение…

– Я отвечу «нет».

– И навсегда разобьешь ему сердце.

– Не говори так! – рявкнула Джинни. – Пожалуйста, не надо.

– Ты же знаешь, что это правда. Такой парень, как Тоби, если уж души не чает в девушке, то быстро он ее не забудет и помучается изрядно. Особенно если это девушка вроде тебя.

– Но я не могу сказать «да», если он – не тот, с кем я хочу прожить всю свою жизнь.

Мэл подумал: быть может, человек, с которым Джинни хочет прожить всю жизнь, – это он сам. Высказать свою мысль вслух он не посмел, испугался, что будет раздавлен так же, как и Тоби, если Джинни отклонит его предложение.

– В любом случае, – твердо сказала Джинни, – то, что произошло между нами сегодня, сегодня же и закончится. Слышишь, Мэл? Это было потрясающе, это было чудесно, но это больше не повторится.

– Значит, это была просто награда за спасение твоего брата?

– Нет. Нет! Но мне нужно хотя бы разобраться в своих чувствах к Тоби.

Мэл пал духом. Но он был уверен – что бы ни сказала Джинни, на этом их отношения не закончатся.

И он оказался прав. Он и Джинни изобретали самые разные способы оказаться в одном и том же месте в одно и то же время; их пути пересекались словно случайно, хотя на самом деле это было не так. Все эти встречи заканчивались одинаково. А после снова возникало чувство вины, и они клялись, что больше не станут друг с другом встречаться, – но эти клятвы неизменно нарушались.

Тоби, естественно, пришел в ужас, когда узнал о том, что сделал – или пытался сделать – Банди. Он сказал, что обо всём сообщит своей матери. Она за неделю добьется увольнения Банди, да еще и подаст иск о компенсации ущерба. Однако Мэл и Джейми убедили его ничего ей не рассказывать. Они решили, что им удалось нейтрализовать Банди, да и Крампа тоже. Оба законника пока что не отклонялись от придуманной Мэлом истории о несчастном случае на стрельбах и стоически выслушивали шутки местных по этому поводу. Их притворная досада заставила Мэла предположить, что они хотят забыть об этом происшествии, а вмешательство Марлы Финн потревожит то, что, казалось, уже улажено. Если Банди и строил планы мести, то хорошо это скрывал. Может, несмотря на свое ослиное упрямство, даже он понял, что переступил грань дозволенного.

Затем на Тени началась война. Альянс пытался распространить свое влияние всё дальше за пределы Ядра и заключал всё больше планет в свои объятия, похожие на забор с колючей проволокой. Повсюду в галактике вспыхивали столкновения между войсками Альянса и их противниками – разношерстным ополчением, которое храбростью и решимостью компенсировало нехватку оружия. Необъявленная война шла до тех пор, пока наконец Альянс не объявил, что вступает в вой-ну со всеми планетами, которые не подчинились ему. Этим он просто официально закрепил то, что до сих пор лишь подразумевалось.

К тому моменту Джинни уже порвала с Тоби. С Мэлом она порвала тоже. Тоби не знал, что Мэл и Джинни встречались, но она чувствовала, что не может просто сойтись с Мэлом сразу после расставания с Тоби. Она сказала, что должна подумать об их отношениях и решить, что нужно ей самой. Она обещала, что это лишь на время. Она всё еще переживала разрыв с Тоби. Это решение далось ей нелегко.

Тоби пришел к Мэлу за сочувствием, и Мэл стал для него жилеткой, в которую Тоби мог поплакать. Это было одно из самых сложных дел в жизни Мэла. Он страстно хотел рассказать Тоби про себя и Джинни, но он понимал, что никогда не сможет это сделать. Он не мог отделаться от ощущения, что потерял ее. Так что вместо этого он утешил Тоби, напоил его и во всём вел себя как верный друг.

На следующий день Мэл обнаружил себя в вагоне поезда, который ехал в Да-Чэн-Ши. Джейми был с ним. И Тоби тоже.

Снова, как и до того, когда «Четверо амигос» оказались в зените славы, Тоби увязался за ними, словно щенок. Его мотивы были просты. Он не мог оставаться в Семи Соснах – одним своим видом Джинни постоянно напоминала бы ему о том, что у него было и чего он навсегда лишился. Альянс он ненавидел, в этом сомнений не было. Он хотел заявить об этом во всеуслышание, расквасить нос этим громилам, обозначить свою позицию. Но если для Мэла и Джейми этих причин было достаточно, у Тоби была еще одна, более мрачная. Страдание.

Тоби снова обратился к «бурым», собравшимся в старой шахте.

– Вот как все было, – сказал он. – Меньше чем через год после того, как мы с Мэлом и нашим другом Джейми Эдером завербовались, Альянс разбомбил к чертям Тень, нашу родную планету. Мы к тому времени уже прошли основной курс подготовки. Все вы знаете, какой он – иногда жутко сложный, иногда скучный, иногда просто дилетантский. Но все мы ладили друг с другом, все были заодно. Это было приятно, даже когда мы ковыляли по колено в грязи, пытались держать строй, делали вид, что стреляем из палок для швабр, которые нам выдали вместо винтовок, потому что лишних винтовок у них не было, когда мы целились во врага, которого перед нами не было. Пока не было. Потом наступила передышка. Наши инструкторы, которые, похоже, иногда придумывали упражнения для нас по ходу дела, сказали, чтобы мы отправлялись домой. Они обучили нас всему, что знали, и когда мы понадобимся, нас вызовут.

С каждым днем война подходила всё ближе к Тени, словно огромная туча на горизонте, которая всё растет и растет, становится всё более зловещей. Нам сказали, чтобы мы повидались с близкими и ждали вызова. Скоро нас должны были отправить на фронт. Мы Мэлом и Джейми вернулись в Семь Сосен – наш родной город. Джинни, сестра Джейми, встретила нас на вокзале. Она злилась на нас, о да – потому что мы уехали, ничего ей не сказав, и обо всём она узнала из волны, которую отправил ей Джейми. У каждого из нас были свои причины утаить это от нее, и в подробности мы сейчас вдаваться не будем. Однако Джинни и еще несколько местных тоже решили внести свой вклад в общее дело и поэтому стали запасать оружие – на тот случай, если Альянс захватит Тень. Этого оружия оказалось немало – хватило бы на целый взвод, а то и больше. Они спрятали его в коровнике на ферме Эдеров.

Мэл помнил этот коровник – прежде всего потому, что там он несколько раз встречался с Джинни. Запах коров, смешанный с ароматом сена, по сей день вызывал в нем сильные чувства: иногда почему-то действовал, словно афродизиак, а иногда вызывал слезы.

Он также помнил дымящиеся развалины, в которые превратился сарай, – искореженные, торчащие обугленные балки, кольцо из выжженной земли вокруг него.

И он помнил лежащий рядом с сараем обожженный, изувеченный труп.

– Родители Джинни и Джейми знали, что в нем хранится, – продолжал Тоби, – но закрывали на это глаза. Джинни решила, что будет охранять тайник круглые сутки. Так она хотела показать, что поддерживает сторонников независимости. И вот что самое главное: она дежурила на складе в ту ночь, когда Альянс выстрелил по нему ракетой «Зевс». Джинни находилась там, когда ракета «космос-земля» с боеголовкой с тысячу фунтов взрывчатки прилетела с небес и уничтожила тот коровник, всё в нем и всё в радиусе ста ярдов вокруг него. И в том числе Джинни.

Толпа «бурых» смотрела на платформу, а Мэл – в пустоту. Сейчас он видел только труп Джинни, который пламя превратило в искаженную пародию на живого человека. Лицо – словно почерневший череп, челюсти открыты в беззвучном вопле. Обугленные останки были едва похожи на первую женщину, которую он по-настоящему любил.

Все эти годы Мэл полагал, что ярость выжгла в нем остатки скорби, но теперь его сердце погрузилось в новую ледяную пропасть, наполненную печалью. Он тонул в ней, не мог дышать, не мог думать.

Толпа умолкла, словно из уважения к умершей. Мэл, обессиленный, опустил голову и оплакал всё, что произошло между ним и Джинни, и всё, что не произошло.

После долгой паузы Тоби вытянул руку и указал на Мэла.

– Когда ему сказали, что она погибла, он ответил: «Она не должна была пострадать».

Мэл вспомнил этот момент. Именно так он и сказал Джейми и Тоби. Кто-то – он уже забыл, кто именно, – прибежал в «Серебряное стремя» и сообщил о ракетном ударе. Всего минут десять назад они слышали взрыв и видели вспышку в небе вдали; все стали строить догадки о том, что это могло означать, – то ли это просто приближается гроза, то ли что-то более зловещее. Узнав о том, что это была ракета, выпущенная по ферме Эдеров, они помчались туда. Сам дом не пострадал, если не считать того, что взрывная волна выбила все стекла и сорвала с крыши несколько досок. Взрыв потряс мистера и миссис Эдер, но сами они остались целыми и невредимыми.

Когда Мэл увидел место, куда попала ракета, и труп Джинни, он упал на колени и произнес именно то предложение, которое сейчас процитировал Тоби.

Он не мог понять, почему это важно для Тоби и какое значение он придает словам «она не должна была пострадать».

И тогда Тоби вытащил из кармана небольшой, округлый кусок металла, который, видимо, лишился изначальной формы под действием высокой температуры. Он был размером с карманные часы, и на мгновение Мэл не мог сообразить, что это и зачем Тоби достал этот предмет.

И вдруг его осенило.

Это медальон. Золотой медальон с буквой «J». Тот самый, который он подарил Джинни – но не сразу, гораздо, гораздо позже.

Тоби с трудом открыл крышку. Петли едва работали.

Внутри находилась серебристая масса расплавленных электронных схем.

– Видите? – Тоби показал медальон толпе. – Видишь это, Мэл? Приводной маяк. Приводной маяк, который ты сюда вставил. Приводной маяк, который дал Альянсу точные координаты тайника с оружием. Благодаря тебе они не промахнулись. Из-за тебя погибла Джинни Эдер.