Книга: Пандора. Карантин
Назад: Глава 3 Начало
Дальше: Глава 5 Лекарство от страха

Глава 4
Этот долгий день

– Дима, а ты куда? – поинтересовался Денисов.
Съехав с мола, Нефедов, вместо того чтобы повернуть налево, к общежитию строителей, поехал направо. Лев, конечно, слышал о том, что именно сказал Энрико, но, признаться, не придал этому значения. Капсюльное оружие – априори однозарядное и ненадежное. Хлам, одним словом.
– Домой к Джонстону, – глухо, сквозь пластиковое забрало респиратора, закрывающего все лицо, ответил Дмитрий.
– Этот полицейский ведь не нашел капсюли.
– Они хранятся отдельно, в ящике с принадлежностями для ухода, там целый набор.
– Да пофиг. На фига тебе нужны эти пугачи? Случись нужда, от лопаты и то больше толку.
– Из одного пугача я сегодня стрелял на три сотни метров, и весьма удачно. А пуля там такая, что слона свалит. Второй – шестизарядный кольт. Древний. Но очень даже рабочий. Тем более с современными капсюлями.
– А чего же ты тормозил, когда мы проезжали мимо?
– Вообще-то на тот момент мы еще не знали, какая тут началась задница. А это как бы чужой дом.
– А. Ну да. Ладно, поехали.
– Уже еду, – вдавливая педаль газа, ответил Дмитрий.
Впрочем, ехал он недолго. Уже через пару сотен метров остановился и указал на лопату, приставленную с внутренней стороны заборчика двухквартирного коттеджа. Лев понял все без слов. Не он ли меньше минуты назад говорил о том, что отбиться можно и с помощью банальной лопаты. Выскочил, подхватил орудие труда и вновь устроился на переднем сиденье.
Четверка людоедов все еще занимались своей добычей. Разве только один из мужчин отошел к надувному бассейну, наполненному водой. Такие имелись в продаже в супермаркете. Голубая лагуна – это, конечно, замечательно, но кому-то нравится полежать в джакузи. Да-да, там имелись пластиковые сопла и система подачи к ним воздуха.
– Пить захотел, с-сука, – констатировал очевидное Лева.
Каннибалы дружно обратили взоры в сторону проезжающего мимо автомобиля, прервав свое занятие. Впрочем, сообразив, что им мешать никто не собирается, продолжили свою трапезу. Ну и Дмитрий решил не разочаровывать их. Во всяком случае, пока. Тем более что место остановки укрыло их от взоров этого страшного квартета. Н-да. Только не сказать, что от этого стало спокойней. Все же когда видишь опасность, ты хоть как-то контролируешь обстановку.
Выходя из машины, Нефедов вооружился баллонником. Василий, отказавшись оставаться в машине, держался за идущими впереди товарищами. Впрочем, едва сравнялись с «шевроле» хозяина, как он залез в инструменты и вооружился точно таким же ключом. Оно вроде и несерьезно, но уже не с пустыми руками.
В распахнутую дверь входили как заправские спецназовцы. Страхуя друг друга, заглядывая за углы и стараясь рассмотреть, что там творится в мертвых пространствах. Резко вваливались в помещение, держа перед собой жалкое подобие оружия и осматриваясь в поисках угрозы. Н-да. Им-то, конечно, не до смеха. Но со стороны это выглядело настолько комично, что могло вызвать лишь презрительную усмешку.
Две комнаты и ванная. Чисто. Общий порядок практически не нарушен. Во всяком случае, следов борьбы не наблюдается. Окно в спальне выбито. Василий сразу же предположил, что это переродившийся хозяин не смог открыть входную дверь и выломал раму. Парень никак не желал называть их ни психами, ни сбрендившими, окончательно и бесповоротно уверовав в апокалипсис.
Оружие Джонстон вычистить успел. Вон он, кольт, висит на крючке, а «спрингфилд» стоит на своем месте в пирамиде. Но ни пороха, ни капсюлей, ни пуль не видно. В смысле пластиковая коробка, в которой Дэвид брал припасы на стрельбище, вон она, присутствует. Но только пустая, потому что они все расстреляли.
Разумеется, у него имеется запас всего необходимого для стрельбы и ухода за оружием. Просто хранится оно не под кроватью и не в сейфе, а в платяном шкафу. Скорее всего, туда заглянули, но железный инструментальный ящик, который никак не поместить под кроватью, никого не заинтересовал. Времени же у полицейских не было. Ну да оно и к лучшему.
Дмитрий подошел к платяному шкафу и, что-то там для себя решив, открыл дверцу, сместившись в сторону. Мало ли, вдруг переродившийся Дэвид укрылся именно там. Бред, конечно. Но тут и на воду дуть станешь.
– О. А это что? – удивился Лев, указывая на пластиковые контейнеры рядом с кроватью.
– Не видишь, патроны двенадцатого калибра, – извлекая наружу свою тяжелую добычу, ответил Дмитрий.
– Это я вижу. А какого они их оставили?
– Дробовой заряд. Наверное, забрали только картечь и пули, – раздвигая полочки ящика, ответил Дмитрий.
– А на фига ему дробь? – не унимался Лев.
– Для стрельбы по тарелочкам. Там же под кроватью и разобранная машинка для их запуска лежит. Этот ящик туда попросту не поместился: слишком высокий. А еще Дэвид говорил, что на острове уж больно много свиней и коз расплодилось. От прежних жителей остались. Кормовая база хорошая, хищников нет. Ну и руководство компании вроде как грозилось квотами на отстрел. Но для этого, наверное, все же нужны пули и картечь, – изучая содержимое ящика, пояснил Дмитрий.
– Вообще-то этой дробью сбить козу – как два пальца об асфальт, – возразил Лев.
– Ну, может быть. Я не в курсе.
Итак, в нижнем, основном коробе десяток четырехсот-граммовых банок с дымным порохом. По мнению Дмитрия, это очень много. Один заряд винтовки требовал четыре с половиной грамма, револьвер – два. Ну и сколько можно палить? Вот то-то и оно. Похоже, насчет оружейного маньяка Джонстон все же слегка поскромничал. Был он им. Еще как был.
Там же, в основном коробе, четыре банки с мастикой для камор револьверного барабана. Конечно, самопроизвольное воспламенение во время выстрела явление нечастое, но все же случается. Разорвавшийся в руках револьвер или самопроизвольный выстрел из боковых камор – не то событие, которое хотелось бы испытать на себе. Так что лучше пользовать мастику.
Две нижние полки набиты войлочными пыжами для винтовки. Джонстон не любил крутить патроны и предпочитал заряжать прямо из пороховницы, уплотняя пулю войлоком. На второй полке слева готовые револьверные пули, справа винтовочные. Сотни по две, никак не меньше. И на самых верхних слева – коробки с капсюлями. Справа две пороховницы, под винтовку и револьвер, пара пулелеек и столько же капсюльниц, что серьезно упрощает заряжание.
– Живем, парни, – снимая большой револьвер с крючка, не без удовольствия констатировал Дмитрий.
Оно вроде и не особый любитель оружия. Но с другой стороны, уж больно впечатлился увиденным. А потому хотелось иметь в руках какой-нибудь убойный аргумент. Хм. И похоже, не ему одному. Лев выставил на кровать два пластиковых контейнера с дробовыми патронами, явно намереваясь их забрать.
– Это зачем? – приступая к заряжанию, поинтересовался Дмитрий.
– Такая дробь и волка свалит, и человеку будет более чем достаточно. Тем более если с расстояния в десяток метров. А дальше палить и не придется.
– Из чего палить-то? Ружья тут нет, – удивился Василий.
– Нет, значит, слеплю на коленке, – уверенно заявил Лев. – Дима, у них тут где-нибудь сварочный аппарат и трубы под диаметр патронов найти можно?
– Мы проезжали мимо сварочного цеха, когда въезжали в поселок. Метров двести. Но-о… – Нефедов с сомнением указал на контейнеры с патронами.
– Даже не сомневайся. Если найдется все, что нужно, за полчаса слеплю стреляющую палку. Две. Еще и Васе. А там и за парнями поедем. С оружием оно ведь лучше, чем без него. А с этими раритетами ты сам разбирайся. Как, Вася, не откажешься от дробовика?
– Не откажусь, – нервно сглотнув, ответил парень.
И ведь поди пойми, от страха или от охватившего его возбуждения. Дмитрий даже опасался, что парень может начать воспринимать окружающую действительность как игру. А что, имплантировали нейросеть, подключили к виртуалу и отрабатывают какую-то там модель поведения в определенной ситуации. Ох, как много он отдал бы, чтобы это действительно было так.
– Пока будем возиться, стемнеет, – усомнился Дмитрий, споро заряжая револьвер.
– Ничего. Энрико же сказал, что уличное освещение работает. Так что не так страшно. А там, глядишь, еще и дотемна успеем. Эти самопалы и впрямь ладить недолго.
Вроде и практика в обращении с этими стволами была небольшой, но управился быстро. Может, оттого что времени прошло всего-то несколько часов. А может, просто потому, что ему реально нравился этот револьвер. Дай только бог выбраться с этого дерьмового острова, обязательно купит себе такой.
Зарядив кольт, Нефедов достал из оружейного шкафа штатный деревянный приклад и быстренько прикрепил его к рукояти. Получился эдакий шестизарядный мини-карабин, под два кило весом. Сегодня на стрельбище Дмитрий стрелял из револьвера на дистанцию в семьдесят метров, причем именно с прикладом, и с весьма неплохим результатом.
Интересно, у Джонстона есть кобура и оружейный пояс вообще? Ничего подобного не видно, а сам хозяин не рассказывал. Может, и нету. Но с ношением оружия нужно что-то придумать. Хм, а что, если так? Дмитрий взял с полки в шкафу два кожаных ремня. Один затянул на шейке приклада, проделав дополнительное отверстие и отрезав лишнее. Второй подсунул под него и застегнул на штатный замок. Получился одноточечный ремень.
– Лева, пока не обзаведешься своим дробовиком, смотри, как нужно пользовать эту винтовку.
– Ла-адно, показывай, как обращаться с этим карамультуком.
Зарядил, комментируя свои действия для внимательно наблюдающего за ним Льва. Впрочем, несмотря на всю серьезность, он заявил, что будет таскаться с этой бандурой ровно до того момента, пока не соорудит собственный самопал, доверия к которому у него больше.
Когда уходили, Василий и Лев прихватили по контейнеру с патронами. Дмитрий понес увесистый инструментальный ящик с принадлежностями. Ну и не выпускал из рук оружие. Несмотря на приклад, из кольта вполне возможно стрелять и с руки. Конечно, не так удобно, но не смертельно.
– Ты куда, Дима? – удивился Денисов, когда бригадир направился к соседскому дому.
– Да каннибалы эти… Сейчас отоварю по-быстренькому – и назад. Здесь обождите.
– Ага. Щаз-з. Вася, сядь в машину и не вылезай из салона. Я кому сказал. Вот так. Пошли уж, Верная Рука, – поудобнее перехватывая «спрингфилд», произнес Денисов.
Шли особо не прячась, а как раз наоборот, стараясь держаться середины дороги, подальше от возможных укрытий для нападающих. Опыт двух прошлых встреч указывал на то, что при появлении посторонних зараженные не особо-то и отрываются от трапезы.
Так в общем-то и вышло. Когда Дмитрий со Львом подошли к забору, каннибалы оторвались от своего занятия, вперив в них недовольные взгляды. Но, видя, что те остановились и не думают приближаться, вновь впились зубами в свою добычу. Кстати, отходивший попить вновь присоединился к товарищам.
Но, судя по всему, дело у них не особо спорилось. Человеческие зубы не приспособлены к перемалыванию сырого мяса. Да и отрывать куски получается откровенно плохо. До этих безумцев метров тридцать. Так что Нефедов отчетливо слышал и недовольное утробное рычание, и чавканье.
– Дима, ты не находишь, что зомбаки какие-то странные? Не кидаются на нас. Едят себе и едят.
– Ну, на зомбаков они точно не тянут. Что же до кидаться… Наверное, нет смысла. Еды-то у них вдоволь.
– Но они же не звери, а сбрендившие люди.
– Да откуда мне-то знать! Ладно. Не мешай.
Дмитрий вскинул револьвер, уперев приклад в плечо Ч-черт. Целиться с респираторной маской на все лицо совершенно неудобно. Приловчился. Взвел курок и задержал дыхание. Пристроившийся лицом к нему мужик поднял на него любопытный взгляд. Нефедов был готов поклясться, что именно любопытный, и никак иначе. Впрочем, на его решимость эти гляделки не оказали ровным счетом никакого влияния. Скорее даже наоборот.
Выстрел! И тут же перед ним выметнулось облако дыма, сквозь молочную пелену которого Дмитрий сумел рассмотреть, как голова каннибала взорвалась, подобно переспелому арбузу. Свинцовая коническая пуля в одиннадцать миллиметров – это более чем серьезно. Да еще и на столь незначительной дистанции.
Палец потянул курок. Вся тройка вскинулась на гром выстрела, вперив в Дмитрия удивленный и испуганный взгляд. Выстрел! На этот раз свинец прилетел в грудь обернувшегося второго мужика. Видимость еще хуже, но Дмитрий все же рассмотрел, как тот сложился изломанной куклой и рухнул на асфальт.
Реакция обеих женщин оказалась мгновенной. Они тут же бросились прочь, даже не пытаясь проявлять агрессию. Дмитрий вновь взвел курок и выстрелил. Мимо. Еще выстрел. И опять мимо. Еще. И столь же плачевный результат. Перед взором от частой стрельбы плотная завеса дыма, сквозь которую едва можно различить, как беглянки скрылись за углом дома. В барабане последний заряд.
Вновь взвел курок и направился во двор. В смерти первого сомнений никаких. Уж больно эффектно он разметал свои мозги. А вот второго, если что, нужно бы добить. Ну надо же. Живой. Сипит, пускает кровавые пузыри и мелко сучит ногами, но все еще живой. Ну или отходит. Впрочем, мало ли как у них все, вдруг они регенерируют, словно ящерицы. Дмитрий вскинул револьвер, чтобы разнести этому упырю башку.
– Не надо, бригадир, – положив руку на запястье, остановил его Денисов.
– Не понял. Жалко стало? Так ты глянь на нее. – Нефедов указал на истерзанное женское тело.
Вот странное дело. Вроде и картина жуткая, и в то же время никакой рефлексии. Возможно, едва решив для себя, что это зомби-апокалипсис, они уже настроились и ожидали чего-то подобного. Конечно, зрелище не из приятных, но блевать они все же не начали. Разве только от злости скрипели зубами.
– Жалко тут ни при чем, Дима. Лучше побереги заряд. Перезарядиться-то только в машине сможешь, – возразил Лев.
Потом открыл пассажирскую дверь, извлек уже привычный баллонник и, коротко хекнув, проломил людоеду голову. Тот дернулся в последний раз и, вытянувшись во весь рост, замер. Все. Тут регенерируй – не регенерируй, а с проломленной черепушкой ты не жилец в любом случае.
Покончив с этим, вышли на улицу. Хм. Ну вот что ты будешь делать. Опять эта чихуахуа. Несется так, что уши прижались, а шерстка развевается, что твоя лошадиная грива. А за ней, уже по обыкновению, гонится женщина. Не хозяйка и не та, что гналась в прошлый раз. Только на этот раз, похоже, преследовательница все же нагонит коротконогую собачонку.
– Лева, дай-ка винтовку.
– Дима, она людей не жрет, даже менты за стволы не берутся.
– Дай сюда винтовку.
– Держи. – Денисов протянул оружие, не скрывая своего раздражения.
Нефедов вскинул «спрингфилд». Взвел курок. Метров сто пятьдесят. Женщина бежит прямо на него. Упреждения не нужно. Прицелился в грудь. Выстрел! Винтовка мягко толкнула в плечо, что свойственно для черного пороха. Быстро истаивающее облако дыма, полетевшая кубарем по асфальту преследовательница – и порскнувшее в сторону испуганное рыжее чудо.
– Сейчас гонится за собачкой, а потом наградит укусом кого-нибудь из нас. А что до полицейских, то как бы их стремление к соблюдению законности не обернулось нам всем боком.
Прежде чем отправиться в сварочный цех, зарядили оружие. Лева вполне управился со «спрингфилдом». Но ввиду низкой скорострельности и мешкотности заряжания в дальнейшем иметь с ним дело отказывался. Все его надежды были связаны с будущим самопалом.
Сварочный цех, как и все постройки на острове, являлся модульным зданием. Разве только имел большое свободное пространство, высокие потолки и хорошую вентиляцию. При входе справа административное помещение. Слева раздевалка и душевая.
Заходили в цех без опаски, так как при входе пришлось сбивать навесной замок. С одной стороны, оно вроде как имущество компании и взлом, с другой – идут они все лесом. Уложив троих, Дмитрий словно перешел незримый Рубикон, после которого пути назад уже не будет. Бог весть отчего именно такое ощущение, но вот не отпускало, и все тут.
В цеху достаточно светло. Дневной свет заливает довольно прохладное помещение через большие окна. Материалы, инструменты и оборудование в наличии. Лева только руки потер – мол, сейчас все будет в лучшем виде.
Дизель-генераторы поселков обеспечивали электроэнергией только дома, административные здания, общественные места и заведения. Уличное освещение автономное, от солнечных панелей с аккумуляторами. Что же до предприятий и строительных площадок, то они имели свои генераторы. Так что оставалось только запустить таковой и подать энергию в сеть цеха.
Лев ничуть не врал и не преувеличивал, когда говорил, что при наличии всего необходимого управится за полчаса. Так оно, собственно говоря, и вышло. Правда, для начала пришлось повозиться, придумывая, как обезопасить себя от искр и окалин. Шорты и цветастая рубашка не больно-то подходят для сварочных работ. Впрочем, обнаружившийся на верстаке кусок брезента вполне сошел за фартук.
Два обрезка трубы. Один, будущий ствол – внутренним диаметром под патрон двенадцатого калибра. Второй – так сказать, ствольная коробка, в которой ствол должен двигаться как поршень. С казенной части в центре установить боек. Дальше – приварить под незначительным углом плечевой упор из трубы квадратного сечения. Подобие пистолетной рукоятки. И все. Самопал готов.
Со слов Левы, они так с пацанами забавлялись в деревне, куда он ездил отдыхать каждое лето. Конструкция проще некуда. И при этом исправно работает. Правда, требует определенной осторожности в обращении. Предохранитель отсутствует как класс. Малейший накол – и выстрел.
Кстати, испытания провели тут же. Не успел еще металл толком остыть, как патрон был уж в стволе. Упор в плечо, казенная часть и линия прицеливания удерживаются за счет пистолетной рукояти. Двинуть ствол на себя, накалывая капсюль, – и с гулким грохотом дробь вылетела из обрезка трубы, вздыбив на земляном полу облачко пыли.
– Я гляжу, работает, – появляясь из раздевалки, произнес Дмитрий.
– А ты сомневался? О. А что это ты несешь, бригадир?
– Рабочие комбинезоны сварщиков. Выгреб все шкафчики. Подбирайте себе по размеру.
– Дима, вообще-то могут и мародерство приписать. Энрико говорил насчет магазина, а не…
– Брось, Лева. Я только что завалил троих человек. Думаешь, есть смысл париться по поводу кражи? А нам для защиты самое то. У зараженных с клыками определенные сложности. Через эту брезентуху они, может, ущипнут, и больно, но точно не прокусят ее. И хорошо еще, что комбинезоны, а не распашонки, что пользуют у нас дома со времен царя Гороха.
– Ну, тут ты слегка не прав. У распашонок есть свои плюсы, – прикидывая размер комбинезона, возразил Лев.
– Возможно. Но мы сейчас их рассматривать не будем, – следуя его примеру, произнес Дмитрий. – С самопалами что?
– Первый готов. Вот сейчас переоденусь и через десять минут смастерю второй. Заготовки уже нарезали.
– Лева у нас чисто Кулибин. Видал, Дим, какую он стреляющую палку соорудил?
– И даже слышал, как она бабахает.
Минут через пятнадцать они выехали со двора сварочного цеха, так сказать, вооруженные и экипированные. Единственно, Дмитрий не стал брать кевларовые перчатки сварщиков. Безопасность – это, конечно, замечательно, но ему с его капсюльными образцами в них не управиться. Вот если бы пальцы обрезать, тогда совсем другое дело. Да только не получится, потому что при подобном обхождении перчатки эти очень быстро придут в негодность. Попросту распустится нить.
– Чего такой задумчивый, Вася?
– Да странно как-то все. Ну живые-то прячутся, ждут, когда власти наведут порядок. Это нормально. Укладывается в общую картину. Но в книгах, фильмах и играх зомби или зараженные бегают за живыми или иммунными. Как только увидят, так и кидаются. Выстрелы – вообще типа приглашение на обед. А тут…
– А тут не игра, Вася. Дима видал, те два трупака так и валяются, а тело с капота уволокли, – переключившись с парня, заметил Денисов.
– Те сбежавшие бабы и постарались. Шуганули их. Так теперь убрались в кусты, – ответил Дмитрий.
– Похоже на то, – согласился Лев. – А той бабы, что ты подстрелил на дороге, нет.
– Утащил кто? – предположил Дмитрий, замедляя ход рядом с местом ранения женщины.
– Да кто ж поймет. Вон кровь тянется за дом. А волокли ее или она сама…
– После такого калибра? – усомнился Дмитрий.
– Ну, значит, уволокли.
– Дим, как думаешь, они мутируют во что-то? – поинтересовался Василий.
– Кто о чем, а вшивый о бане, – не удержавшись, хмыкнул Лев.
– Понятия не имею. Возможно, заболевание сделало их агрессивными и включило инстинкт убийцы. Но не выключило самосохранение, – решил все же ответить Дмитрий. – Но даже если они и мутируют, испытывая при этом потребность именно в человеческом мясе, то жрать бесконечно они не в состоянии. Хотя бы потому, что пищу нужно как минимум переварить. А процесс этот не мгновенный. Так что бегать за всеми смысла нет. Схватили добычу, уволокли в уголок и, пока не съедят, не переварят, да не сходят по-большому, носа не высунут. А еще добыча по зубам далеко не всем. И яркое тому подтверждение – та четверка. Как видно, попытались поодиночке, но получили отлуп. Напали толпой, загрызли и стали есть, не особо скрываясь. Но вот им и тут дали по зубам. Двое погибли, оставшиеся получили опыт и теперь не станут действовать напоказ. Озвереть озверели, но мозг-то у них остался высокоразвитым. Значит, учиться будут быстро. Хотя, возможно, дальше звериной хитрости и не поднимутся.
– Ты так думаешь? – глядя на него внимательным взглядом, поинтересовался Василий.
– Только не нужно видеть во мне эксперта и истину в последней инстанции. Это лишь мое личное умозаключение. Ничуть не лучше и не хуже многих других, описанных сотнями фантастов. Всего-навсего мысли вслух. Что это и с чем их едят, нам придется узнавать на собственном опыте.
– И через кровь, – вздохнув, согласился Лев.
В ответ Дмитрий только промолчал. Оно бы лучше не надо. Но… Как в том анекдоте – товарищ, вам в отдел фантастики. Все уже случилось, и первая кровь пролилась. И тот полицейский с трупом мужчины на плече Василию не привиделся. И люди будут продолжать перерождаться или слетать с катушек, как предполагают оптимисты. За опыт в подобных ситуациях всегда приходится платить кровью. И лучше бы она была не твоей и не твоих близких.
Единственная улица поселка была пустынной. Оно и в другие дни не особо людно. Если только в будни все время снует транспорт. Ну или в районе магазина, кафе и бара народ суетится. Но сегодня поселок словно вымер. Разве только, проезжая мимо причала, приметили на берегу сбившихся в кучки людей. Это те, кого не допустили на причал. Дальше вновь полное безлюдье.
– Дима, а ты куда? – в который уж раз за день удивился Денисов.
– На автостоянку, куда еще-то. Сейчас возьмем пару автобусов и поедем за нашими.
– А, ну да. Я как-то не подумал. А ключи?
– Так не частная лавочка, должны быть в будке диспетчера.
Его предположения оправдались полностью. Строительная и дорожная техника располагалась на окраине поселка, автобусы же ставили на площадку сразу за общежитием водителей. Здесь же базировались небольшие грузовички. Не гонять же большегрузные автомобили по мелочам. За ними, в отличие от автобусов и большегрузов, не были закреплены конкретные водители. Машину можно было получить по заявке, для выполнения тех или иных работ.
Территория выгорожена все тем же невысоким штакетником, определяющим границы площадки. Любое воровство тут было обречено: остров. Как говорится, куда ты денешься с подводной лодки. Да еще и при наличии у всех нейросетей и кодов доступа к ним у полиции. Дмитрий реально не понимал, зачем здесь три десятка полицейских, да еще и модификантов. Впрочем, об этом уже говорилось, и не раз.
При въезде, оборудованном пластиковым шлагбаумом, полностью остекленная будка. Кондиционер, жалюзи, все, чтобы обеспечить диспетчеру нормальный рабочий день, а не пытку под тропическим солнцем. Работа дневная, на ночь помещение запирается на обычный врезной замок. Как уже говорилось, воров тут не опасались. Вон и стенд с ключами виден.
Лева ухватился за ручку пластиковой двери и с силой потянул вбок, а затем наружу. Все сработало как нужно, и дверь без какого-либо ущерба распахнулась перед взломщиками. Денисов хмыкнул – мол, какой криминальный талант пропадает – и шагнул внутрь.
Пока товарищ добывал ключи, Дмитрий следил за окружающей обстановкой. Не хватало еще заполучить какой нежданчик. Но они, похоже, никого не интересовали. Он приметил парочку психов, вывалившихся из супермаркета, – его задняя дверь хорошо просматривалась с этого места. При этом они дрались за большой кусок сырого мяса в вакуумной упаковке.
Никакого негатива эта парочка у Дмитрия не вызвала. В смысле лезть в «шевроле» за винтовкой желания не появилось. Ну дерутся за еду и дерутся. Не пируют же над человеческими останками.
– Готово, бригадир. Вон тот, – указал Денисов на ближайший автобус, протягивая Дмитрию ключи.
– Хорошо. Вася, перебирайся за руль. Хотел водить «шевроле» – пользуйся, – доставая все же из салона свое капсюльное весло, распорядился Дмитрий.
– А если поцарапаю? – с хитринкой поинтересовался парень.
– Вычту из зарплаты, – с нарочитой серьезностью пригрозив пальцем, ответил Нефедов.
Устраиваясь за рулем, где-то даже позавидовал своим товарищам. Да, дробовики, да, с точностью у них большие такие проблемы. Зато со скорострельностью куда лучше, и они гораздо компактней полноразмерной пехотной винтовки. Еще и штык бы прикрепить для полного абзаца, и будет картина маслом.
Хм. А кстати, штыка у Джонстона не было? С такой скорострельностью очень даже не помешает. Конечно, можно смастерить копье. Проше пареной репы. Но таскать вместо одной оглобли две… Вообще-то сомнительное удовольствие. Опять же кольт не отличается компактностью. Болтается на ремне с примкнутым прикладом.
До общежития добрались быстро – тут ехать-то пять минут. Солнце уже практически склонилось к горизонту, еще немного – и после коротких сумерек остров погрузится во тьму. Так что времени в обрез. Поэтому, едва остановившись у дверей общежития, Дмитрий тут же просигналил несколькими длинными гудками.
Вот уж чего он делать не собирался, так это выходить. Лишние риски – они и есть лишние. И плевать, что рядом с общагой не видно спятивших. Как, впрочем, и здоровых. Он лучше посидит в автобусе. Так сказать, от греха подальше.
На звук сигнала распахнулось одно из окон, в которое выглянул Наумов Федор, высокий худощавый брюнет сорока пяти лет от роду. Основная его специальность сварщик, но в их комплексной бригаде каждый имел по несколько профессий. А то как же. Не строительное управление с солидными штатами и парой-тройкой крупных объектов, чтобы обеспечить всех работой по специальности.
– Здоров, Федор. Как у вас тут?
– Здорово, бригадир. А хреново все. Электричества нет, кондиционер не работает. Окна не откроешь, псих один пролезть пытался, дал ему в лоб, но больше не экспериментирую. Хлебников, Крачкин и еще четверо не из наших свихнулись. Начали кидаться на народ и кусаться. Ну получили по мордасам и свалили от греха. Трое и вовсе пропали без следа. Вышли и были таковы. Нейросеть эта гребаная накрылась, и не позвонить. Только с тем, кто рядом, и можно связаться. А на хрена это нужно, когда и так спросить можно. Не объяснишь, что тут вообще творится? Мы вроде на такое не подписывались.
– Я тоже не подписывался. И в такой же заднице.
– Ага, вижу. Из руководства в водители автобуса поперли, – не без злости, буквально выплюнул Наумов.
– Вот что, Федя. Хватит бодаться. Сейчас ноги в руки, кричишь всем, чтобы выходили и садились в автобусы. Едем в порт.
– Уплываем отсюда? – тут же взбодрился Федор.
– Нет. Пока только в порт, подальше от спятивших. Болячка это какая-то. Там организован карантин.
– Это значит, здоровых от больных отделять, а не наоборот?
– Как оказалось, это проще. Давай, выкликай народ. И… Шмотки свои не берите. Там все одно заставят помыться и переодеться, а вещички в кучу, которую потом, похоже, сожгут.
– А если здесь оставить?
– Ну, психам вещи вроде не нужны. За мародерством их не видел.
– Понял.
– И, Федя, сам уясни и остальным передай: не позволяйте себя кусать. Ни в коем случае. Покусанных в карантин не пускают.
– А почему?
– Начальника полиции спросишь. Давай, пошевеливайся.
Из другого окна выглянул еще один мужик, с ним беседовал Денисов. В соседнем общежитии, тоже русском, также нашелся любопытный. Вскоре общежития загудели, как потревоженный улей. А еще чуть погодя к автобусам потянулся народ.
Несмотря на предупреждение, многие тащились с чемоданами и сумками. Извечная проблема бережливых натур и откровенных хомяков. Свое кровное или халявное, без разницы, бросать не хотелось категорически. Дмитрий, конечно, понимал, что их все одно заставят избавиться от всего лишнего, пусть они в это и не верили. Но места в автобусе было мало. Поэтому их приходилось заворачивать. Причем ругаясь до хрипоты. И без того предстояло набиться в автобусы что твоя селедка в бочке.
Конечно, до порта меньше километра. В уже опустившейся темноте сработала автоматика, и загорелись диодные фонари, заливая улицу ярким светом. Да только путешествие это могло быть опасным. На дороге ты был как на ладони у зараженных и в то же время сам видел не дальше освещенного участка, за которым начиналась непроглядная мгла. Словом, добираться следовало организованной группой и только на автобусе.
Пока суд да дело, всем, чьи контакты имелись у Дмитрия, он разослал тот самый пакет данных, полученный от Энрико. Правда, проще от этого не стало. Его с товарищами заваливали тысячами вопросов, зачастую останавливаясь в дверях или и вовсе не заходя в автобус, а обойдя с водительской стороны.
Крики, ругань, мат до небес. Дошло до мордобоя. Один другому врезал так, что и себе костяшки ссадил, и тому разбил лицо. Насилу успокоили. А Нефедов отчего-то подумал, что этих двоих, скорее всего, не пустят в карантинную зону из-за вот этих отметин. Однако говорить этого вслух не стал – и без того обстановка раскалена до предела.
К русским потянулись и обитатели соседних общежитий. Славяне вроде поначалу и не особо торопились. А тут уж началась потеха. У дверей в автобус поднялся гвалт и толчея. Причал вроде и рядом, но пешком туда идти никто не желал. Получить укус и оказаться в числе отвергнутых не жаждал никто.
В итоге Дмитрий был вынужден объявить, что автобусы уходят. Но как только разгрузятся, вернутся за следующей партией. Сказать, что подобное заявление было воспринято с негодованием, – это не сказать ничего. Народ буквально взревел и навалился с такой силой, что едва не опрокинул небольшие «пазики». И откуда столько набежало?
Как результат, Дмитрий был вынужден дважды выстрелить в воздух. Уже охрипшим голосом обложил всех трехэтажным матом. Сказал, что трогается, и плевать, кто окажется под колесами. Он сегодня троих уже порешил, и одним больше, одним меньше – ему без разницы. Просигналил напоследок и без тени сомнений тронул автобус, невзирая на висящих в дверях гроздьями пассажиров и едва успевших отскочить от капота.
Высадка пассажиров заняла куда больше времени, чем он думал. С одной стороны, народ толпился и мешал друг другу, с другой – нашлось не так уж и мало тех, кто все же сумел протащить и как-то пристроить свои сумки и чемоданы.
Пока люди вываливались из салона, Дмитрий успел зарядить пустые каморы барабана. Ну и наказал Василию, чтобы он перенес боеприпасы на причал. Памятуя, что туда с машиной их не пустят, они еще в цеху прихватили легкую складную тачку, чтобы не переть на себе.
Потом приметил Федора. Н-да. Вот что значит бережливость на грани жадности. Тот был в одних плавках. Даже тапочек на ногах не было. Отчего-то Нефедов был уверен, что ему жалко расставаться и с трусами, но без них Наумов все же постеснялся выбираться из общаги. А вещички свои он наверняка не только упаковал в сумку, но еще и затолкал подальше под кровать. Тут такая задница, а кто-то еще может думать о тряпках. Причем не новых, а многократно стиранных. Ду-ур-рдом.
Впрочем, это были еще цветочки. Он заподозрил, что дело неладно, когда при подъезде к общежитиям услышал со стороны пристани дробный грохот выстрелов. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что далеко не все получили возможность пройти на территорию причала. Отвергнутым это, ясное дело, не понравилось, они попытались прорваться, и их начали призывать к порядку. Дмитрий очень надеялся, что стреляли все же в воздух или травматическими патронами.
Вторая партия с нетерпением ожидала прибытия автобусов. И встретила их таким ревом, словно люди не верили, что за ними все же вернутся. Впрочем, вполне оправданные опасения. На этот раз также набились как селедка в бочку. Но теперь уж забрать удалось всех…

 

– Стой, сука! Стой, тебе говорю! Какого хрена тут происходит?! Бригадир, мать твою. Меня не пускают! Какого рожна нас погнали от причала?!
Разрывался один из его, Дмитрия, людей, Белов Григорий. Сорок лет, на все руки от скуки. Как такового образования у него не было, но любая специальность давалась ему с небывалой легкостью. При случае он мог заменить даже крановщика. Дмитрий его ценил, а потому не мог не предложить эту поездку.
– Выходим, парни. Приехали. Дальше пешком. Машинам на мол выезжать нельзя.
Ну и сам вывалился из кабины, прихватив с собой винтовку. С револьвером он не расставался. Тот так и висел у него на ремне. Не давить же Гришку, который при всех своих положительных качествах отличался невероятно упертым характером. А то, что автобус бросил посреди дороги… Да плевать. Пускай потом кто хочет переставляет. Ключи в замке.
– Ну чего ты орешь, Гриша?
– Чего?! Меня не пускают. И Петровича не пустили.
– Только Петрович на понос не исходит, а ты тут истеришь, как баба. Толком говори, что случилось? – прекрасно догадываясь, в чем причина, все же поинтересовался Дмитрий.
– Крачкин, сука, укусил меня за палец. Там всего-то мелкая царапина. Они мне: кусали? Я им: нет. А они эту гребаную нейросеть крутят и говорят, что я вру, мой номер пятнадцатый, и пошел вон, не загораживай проход. Я знаю, это все латышская сука мутит. Так, падла, и говорит – мол, русский, вали отсюда на берег. А когда нас несколько собралось, тех, кто не хотел уходить, еще и палить начали резиновыми пулями. Вон, вся грудь синяя. Ты в начальниках, скажи им…
– А что я скажу, Гриша? Думаешь, меня кто-то послушает? Ты с пакетом, что я переслал, ознакомился?
– Ну!
– Значит, все знаешь. Они уверены, что зараза эта передается через укусы.
– Но ведь может и как грипп, по воздуху.
– Может. Поэтому все ходят в масках. Если есть зараза, то она остается внутри.
– Ты нас сюда притащил!
– Я никого не тащил. Предложил – вы согласились. И звал не на войну и не в зону бедствия, а на нормальную стройку. Еще вчера ты считал, что тут просто райский остров.
– Остынь, Гришка. Чего вяжешься к бригадиру, – подошел рассудительный и с виду спокойный Петрович.
Ему по возрасту положено. Самый старший в их бригаде. Каменщик, каких мало. Так выводит кладку, что смотрится словно фотообои. Ну и общее уважение всегда.
– Чего – остынь? Из-за него…
– А не подскажешь, из-за кого Крачкин куснул и меня? Не от тебя я его оттягивал? Так, может, давай и я тебя обвиню во всех бедах. Кабы ты сам к Крачкину не полез за сигаретами, словно у тебя в комнате своих нет, так ничего и не было бы.
– Ладно, мужики, чего тут-то сидеть. Поехали обратно в общагу. Там хоть как-то сможете укрыться. И присматривать друг за дружкой. А завтра я вас навещу. Вдруг пронесет. А хотите, так и с вами останусь.
– Ерундой не майся, Дима. Мы психовать начнем, а тебе с нами мучайся, – с эдакой ленцой, словно от глупости какой, отмахнулся Петрович. – Ты, если что, моим там передай, как тут и что. Ну и прощения, значит, от меня попроси, что оставил их одних. И не вини себя. Нет на тебе греха. А с автобусом мы и сами справимся. Пошли, Гриша, нечего человеку душу рвать. Не видишь, ему и так хреново. Иди, Дима. Иди, сынок. С Богом.
Пошел. Хотел остаться. Но умом понимал, что это только эмоции. Сейчас самое разумное – найти безопасный ночлег. Забиться в какой ящик, где до него не дотянутся, пока он будет спать. Или перебраться на причал, где сейчас яблоку негде упасть, без разницы. Оставаться же с несущими на себе укусы… Это даже не глупость, а нечто совершенно иное.
Перед блокпостом он разделся донага, отправив в пылающий костер всю свою одежду. Затем его осмотрели на предмет укусов и царапин. Обработали из ручного пульверизатора каким-то раствором. Дмитрий так и не опознал, что это было, но запах был резким и отвратным. Потом вручили тонкий синтетический рабочий комбинезон. Все. Вот он и в относительной безопасности. Правда, определяющее здесь все же – в относительной.
– Эй, русский, тебя хочет видеть лейтенант.
Нефедов хотел приобщиться от общей кухни, так как при запахах, доносящихся от нее, ощутил сильный голод. Но именно в этот момент нужно было появиться Лацису. Н-да. Джонстон переродился, главное начальство здесь лейтенант, который ценит сержанта, Дмитрий же… А вот не хотелось ему сейчас ругаться. От слова «совсем».
Лейтенант расположился в одном из кабинетов в административном здании причала. Его площадка использовалась ведь и как склад, так что хранение, учет и вся сопутствующая документация. При виде Дмитрия местное начальство не произнесло ни слова. Просто расфокусировало взгляд. Итак, если Нефедов хоть что-то понимает, только что его просканировали на предмет недавних событий.
– Собираете досье, лейтенант? – хмыкнув, поинтересовался Дмитрий.
– Чисто по-человечески я вас понимаю, мистер Нефедов. Но как лицо, облеченное властью, не могу не запротоколировать происходящее. Давать оценку, определять наличие или степень вины будут уже следственные и судебные органы.
– Вы серьезно?
– Разумеется. Этот остров находится во французской юрисдикции, и здесь действуют законы Франции. Взваливать на себя чужие грехи я не собираюсь. С меня хватит и своих.
– Они убили и жрали человека.
– Вы не видели, как они ее убили. Но даже если и видели, вам лично они ничем не угрожали, и вы не защищались. Да они даже не обращали на вас внимания. Вы могли свободно уехать. А та, которую вы застрелили на дороге, так и вовсе всего лишь гналась за собачкой. Может, она воспылала к ней любовью и хотела о ней позаботиться. Может, она вообще не была зараженной.
– Блин. Вы это серьезно? – до конца осознав происходящее, обалдело произнес Нефедов.
– Идите ужинать и ложитесь отдыхать. У вас неплохо получается водить автобус, и вы вполне сносно владеете оружием. Так что завтра в восемь утра отправляетесь в составе команды в Восточный и Южный поселки. Ну чего вы на меня смотрите? Досье – это одно, а вопрос карантинных мероприятий – другое.
– Так, может, тогда выдадите оружие посерьезней?
– Нет. Оружия раздавать я не буду.
– Тогда, может, отберете это?
– Это частная собственность мистера Джонстона, о которой вы решили позаботиться. Не вижу причин для изъятия. К тому же дульнозарядное оружие вообще не требует никаких разрешений. Вы вправе держать эти образцы у себя.
– Понятно, – невесело хмыкнув, произнес Дмитрий. – А случись что, палить в психов также буду я. Одним больше, одним меньше – без разницы. Зато сумею прикрыть ваших парней, которым наверняка разрешено использовать только шокеры. Так, господин лейтенант?
– Можете думать все что угодно. Можете не брать с собой вашу игрушку. На завтра вы водитель автобуса. У меня все, господин Нефедов.
– Доброй ночи, господин лейтенант.
Покинув кабинет начальства, направился к наскоро организованной кухне. В конце концов, есть хочется. Получил свою порцию в пластиковую посуду, отошел в сторонку, как это делали все без исключения. Уединиться, конечно, было проблематично, но случайно оказаться в компании с зараженным никому не хотелось. И он вовсе не был исключением. Поэтому снял респиратор, лишь оказавшись в одиночестве.
Назад: Глава 3 Начало
Дальше: Глава 5 Лекарство от страха