Глава 12
Бунт
– И зачем нам это все? Плотничать собрался? – наблюдая за Энрико, поинтересовался Дмитрий.
Тот же в свою очередь складывал в ящик различный инструмент. Топор, ножовка, молоток, саморезы, сверла, шуруповерт с несколькими запасными аккумуляторами. Да много чего в том же духе. Даже электрическая пила – с аккумуляторами, разумеется.
– И заметь, не я один, – обратил внимание Нефедова итальянец.
– Я это заметил. Вон и Дог со Стилетом чудят. И остальные не отстают.
– Говорил же о ловушках.
– И? Я думал, что для этого настоящему спецу достаточно одного только ножа.
– Можно и голыми руками, тут главное знать, что и как нужно делать. Но к чему создавать сложности, если есть вариант значительно упростить себе жизнь. Да и быстрее так. А значит, и количество ловушек на единицу площади будет больше.
– Н-да. Глупость сморозил.
– А не должен бы. Ты же строитель.
– Вот поэтому мозги и работают в строго определенном направлении.
– Ничего. Если выживешь, на многое будешь смотреть иначе, – хмыкнув, успокоил его снайпер. – Кстати, держи.
Энрико протянул Дмитрию кусок трубы, выкрашенный в черный цвет. И гадать по поводу его предназначения не приходилось. Хотя бы потому что он был один в один с глушителем на стволе винтовки итальянца.
– Когда успели?
– Да уж успели. Примерь к своему «вепрю».
– Надо же, угадали с резьбой, – удивился Дмитрий, навинтив прибор вместо компенсатора.
Винтовка чуток прибавила в росте, дойдя до одного метра. Появился дисбаланс в сторону ствола. Но в общем и целом – ничего страшного. Если только не скажется на баллистике и работе автоматики. У Энрико вроде работает, но у него другая марка.
– Угадали. Никогда больше не говори подобных глупостей. Мерки сняли, еще когда «вепрь» был у Лациса. Но после того как он передал винтовку тебе, изготавливать не торопились. Надо бы только опробовать и пристрелять.
– И когда?
– Перед выходом, ясное дело. Но пока… – Он многозначительно развел руками, показывая на свое хозяйство.
– Помочь чем-нибудь можем?
– А то как же. Даром, что ли, мы полночи с железом возились. Если бы не эти чертовы мутанты, сделали бы, конечно, больше. Но с другой стороны, будь мы в койках, и бед вышло бы куда больше. А так – успели принять парочку. Правда, самого опасного проморгали. Ну да вы сработали нормально. Ладно. Не суть важно. Вон увязанные куски арматуры. Тащите их в «гелик».
Вообще-то это была как бы не совсем арматура, а вполне готовые изделия. Колья с перьями, складывающимися при вхождении в тело и разворачивающимися при попытке их извлечь. Крючья с такими же складными шипами. Чем-то похоже на рыболовный крючок, только очень уж здоровый. На акулу, никак не меньше.
Были еще и трубы. В смысле самострелы. С казны в трубу большого диаметра вложена и закреплена труба мелкого, со вставленным в нее патроном от дробовика. Только навеска пороха там куда солидней. Закрывается казенная часть завинчивающимся затвором, с простым ударным механизмом из дюбеля, пружины и спусковой скобы, к которой привязана тонкая струна. Довершает сей девайс тройной заряд картечи, запыжованный в ствол.
Если прилетит из этой дуры, то прилетит о-очень серьезно. Сомнительно, что после этого мутант сможет регенерировать. Если, конечно, не будет происходить от модификанта или не наестся мяса Рольфа. Н-да. В этом случае добрый заряд картечи еще и продлит ему жизнь. При серьезном кровопускании наноботы бросятся спасать организм, погибая при этом в несчетном количестве. Ну, во всяком случае, предполагается именно так.
Машина находилась за блокпостом, а потому всю эту тяжесть пришлось тащить на своем горбу. Дмитрий невольно позавидовал Энрико, который без особого труда нес груз раза в четыре больше. Н-да. Все же однозначно, с развитием нанотехнологий давняя мечта военных воплотилась в жизнь. Сильный, неутомимый и не тупой робот, а думающий человек.
Впрочем, последнее для генералов все же, пожалуй, минус. Им куда предпочтительней машина для убийства. Хотя… Любому можно промыть мозги так, что он будет настоящим терминатором, без страха и сомнений.
– Что конкретно было непонятно в моем приказе? – едва ли не в бешенстве бросил Лацис.
Они как раз проходили вдоль границы, обозначающей пределы карантинной зоны, до ограды, вдоль которой были прикованы потенциально зараженные. Пластиковые хомуты уже заменили на короткие тросики со стальными хомутами для труб, скрутив их болтами и приковав только одну руку. Человеку освободиться не проблема, а вот мутанту уже нереально. Какая-никакая, а свобода. Ну и присматривает за ними часовой.
Вот как раз его-то, уже лишенного оружия, сержант и тряс как грушу. И весь его вид говорил о том, что парня от смерти отделяет… Хм. Да кой черт отделяет. Он уже труп! Дмитрий даже остановился, позабыв, куда шел.
– Сержант, Хлоя всего лишь принесла ему поесть. Я… – попытался было объяснить парень.
– У тебя был приказ не подпускать сюда ни одного человека. Любого, кто попытается нарушить карантин, стрелять на месте. Что именно ты не понял, боец?
– Я…
Удар в живот согнул бедолагу вдвое. Мгновение – и в руке сержанта материализовался пистолет. Выстрел! Парень разом распластался на земле, словно его пригвоздили. Да и пригвоздили, чего уж. Нефедов невольно выпустил железо и схватился за «вепря». И тут же почувствовал железную хватку Энрико.
– Спокойно, парень. Спокойно. Мы не в той ситуации, чтобы играть в демократию. Дисциплина и единоначалие – вот что может нам помочь. Просто так Лацис размахивать оружием не будет.
Вскоре появился один из наемников, Бивень. Он конвоировал девушку. Причем не просто так, а без церемоний заломив ей руку. Дмитрий помнил ее. Та самая Хлоя. Девушка трудилась швеей и как раз перешивала на него полевую форму, в которой он щеголял за периметром.
Назвать ее красавицей не получится. Но из тех, на ком взгляд останавливается сам собой. Лет двадцати пяти, стройная и подтянутая фигура, с плавными обводами, русые волосы, забранные в идущий ей хвост. Вполне симпатичное лицо, сейчас по большей части скрытое респираторной маской.
– Отпусти меня, имбецил! Пусти, кому сказала! Вы совсем с катушек съехали! Здесь вам не Ближний Восток. Что!.. – опешила девушка, увидев труп расстрелянного ополченца.
– Он нарушил прямой приказ. Поддался твоим уговорам, идиотка. Но ты у нас гражданская, поэтому тебя расстреливать я малость погожу. К решетке ее, – кивая в сторону остальных прикованных, скомандовал сержант. – Боец, заступаешь на пост. То, что службу нужно нести бдительно, ничем не отвлекаясь и не нарушая установленного мною порядка, я тебе объяснять не буду. Не слышу ответа.
– Есть! – едва ли не выкрикнул парень, находившийся под впечатлением от происшедшего.
– Вот и молодец.
Смерил взглядом новоявленного часового. Сплюнул и направился прямиком к Дмитрию. Не к Энрико, Нефедов это определил сразу. Но и страха не было. Не делая резких движений, словно невзначай, он опустил кисть на рукоять «хауды».
– Запомни, русский, здесь командую я, и с того момента, как вы согласились взять в руки оружие, ваши задницы принадлежат мне. В следующий раз, когда схватишься за ствол, лучше стреляй, иначе сдохнешь. Я сказал что-то непонятное?
– Отчего же, сержант, все предельно ясно, – убирая руку с «хауды», ответил Дмитрий.
Ни страха, ни нервозности. Совершенно спокоен. Просто пока он считает, что сержант все еще может отдавать приказы. Как оно будет дальше… В конце концов, он не знает всей подоплеки происшедшего. А жизнь его уже давно научила, что на свете в принципе не бывает белого и черного, а присутствуют еще и все семь цветов спектра да чертова уйма всевозможных оттенков.
А то, что схватился за ствол… «Вепрь» он лапнул на автомате: уж больно происходящее смахивало на то, что Лацис слетел с катушек. «Хауда» – просто потому что не собирался подыхать безвольным бараном. Но коль скоро расправа отменяется, то и он не станет обострять. А вообще хоть бери и сваливай из этого места.
Н-да. Только вот куда? Пока была уверенность, что твари не умеют плавать или хотя бы боятся воды, можно было обосноваться на парочке островов. А куда податься теперь? Нет уж. Придется просто принять правила игры. Только все же не помешает выяснить, что тут случилось.
– Дог, ты не в курсе, что стряслось? – сбросив железо на землю и начиная раздеваться, поинтересовался Дмитрий.
– В курсе, конечно. Никакого секрета тут нет. Эта стерва задурила парню голову и уговорила его пустить ее к любовнику. Поесть она, вишь ли, ему принесла. Лучше бы башку проломила, потому что он укушенный. Но вишь, твой пример никому не дает покоя. Выжил же. А еще поползли разговоры, что если это испытания вируса, а в этом уже никто не сомневается, то должны разом тестировать и вакцину. Ковбой, ты только не удивляйся, но тебя уже не недолюбливают, а откровенно ненавидят, и не только русские.
– Круто. Только не просите меня проверять на себе, действительно ли я вакцинирован. Буду кусаться и царапаться.
– Кто бы сомневался, – хохотнул здоровяк.
– Ну с парнем понятно. Нарушил приказ, наказание – расстрел. Чтобы другим неповадно было. А ее-то за что?
– Ну так мы опять вошли в режим жесткого карантина. По территории бродит народ и обрабатывает все из пульверизаторов. Где твой комбинезон, в котором ты тут расхаживал? Застирал. Сам прошел полностью дезинфекцию. И без обработки ни в какие помещения не заходишь. Я ничего не перепутал?
– Как и все, – пожав плечами, признал очевидное Дмитрий.
– Не все. Эта дура решила, что самая умная и может этим пренебречь. Покормила своего укушенного и пошла дальше заниматься своими делами. А где она трудится, напомнить? Одежку она перешивает, причем не только на нас. Отсюда вывод: швейная мастерская под полную дезинфекцию. А если бы ее не приметили, то могли заполучить дополнительный очаг заражения.
– Ну ладно, создала угрозу заражения, и что с того? Это не повод определять ее в один ряд с потенциально зараженными.
– Так она ведь не просто покормила его. Еще и под маску полезла, слезки вытереть. Идиотка. Дальше объяснять нужно?
– А откуда стало известно-то?
– А тебе все скажи, – хмыкнул Дог.
– Блин. Как все достало, – в сердцах выдал Дмитрий.
Раздевшись до трусов, направились к навесу со шкафчиками. Вообще-то на фоне того, что меньше пяти часов назад твари расхаживали по порту, как у себя дома, данное мероприятие выглядело несколько наигранно. Но… Грязно не там, где мусорят, а там, где не убирают. Так что все правильно. Как-то же заразу нужно вытравлять. А в пользу того, что им это по силам, говорили те же несколько дней, что люди провели в относительном комфорте, не опасаясь заразы.
– Дай-ка сюда своего красавца, – потребовал Энрико у Дмитрия.
Нефедов без лишних разговоров отдал винтовку снайперу. Тот же в свою очередь вооружился дальномером. Быстренько нашел точку для пристрелки на стене одного из зданий. Сообразуясь только с известными ему причинами, подкрутил маховички оптики.
– Латыш – Стрелку.
– На связи, Латыш.
– Пристрелка.
– Принял.
Пристроился на капоте «гелендвагена» и сделал выстрел. Потом пощелкал еще. Выстрел. Несколько щелчков. Выстрел. Вновь дальномер в руки. Подыскал новую цель. Приложился к винтовке. Выстрел. Загнал в ствол дозвуковой патрон, собственной переделки. Выстрел. Удовлетворенно кивнул. Выставил маховички на нули.
– Держи, Ковбой. Оно бы самому свой ствол пристреливать, но некогда. Если что, потом подправишь. Дозвуковых у меня только несколько штук. Так что не получишь. Сам накрутишь. Приспособление есть, как делать – научу. Со штатными пользуй как обычную.
– А к чему глушитель со штатными патронами?
– Не заметил, что звук выстрела глухой?
– Заметил.
– Значит, слишком далеко разноситься не будет. А еще получается несколько рассеянным, позицию не вдруг приметят. Баллистика пули полностью сохраняется. Во всяком случае, до четырехсот метров точно.
– А как в автоматическом режиме?
– Проверь. Только на отсечке в три патрона. Непрерывный огонь – не советую.
– Понял.
Дмитрий сдвинул флажок предохранителя. Одна тройка. Другая. Отдачу и подброс ствола компенсирует хуже, чем штатный дульный тормоз-компенсатор. На отсечке автоматика работает исправно. Правда, газы довольно обильно прорываются в ствольную коробку. С марками по пристрелке определился быстро. Оно и сам попробовал, и Энрико файл прислал.
Погрузившись в «гелендвагены», выехали с мола. К слову сказать, Егору, их прежнему водителю, повезло. Его не укусили, он не заработал царапин и вроде как был в респираторе, но за рулем отчего-то устроился Михал. Хотя, может, причина в том, что на одной машине выезжали по две группы.
– А от водителей отказались? – все же решил уточнить Нефедов.
– Сержант решил, что с нас хватит неадекватов. Всех, кого он посчитал нужным, уже поставили в строй. Эти же ребята – так, резерв на всякий непредвиденный, и не больше. Будут стоять с дробовиками на вышках, – ответил Дог.
– А Егора Лацис убрал из-за тебя, – решил добавить Энрико.
– Из-за меня? – искренне удивился Дмитрий.
– Парень слишком болезненно на тебя реагировал, подогревал разговоры среди своих. Может, и впрямь взъелся на тебя, а может, просто хотел среди своих поддержать лицо. Не суть важно, в общем-то.
– А если он прав и у него хватало причин так ко мне относиться?
– А Лацису, да и нам, на это плевать. От тебя пользы куда больше, чем от вшивого водилы. Нам нужны бойцы. Вы, конечно, мясо, – безнадежно махнул рукой Дог, – но готовы драться, а не сраться. Разницу улавливаешь?
– Улавливаю, – не сдержавшись от улыбки, ответил Дмитрий.
– Вот и молодец.
– Только не улавливаю, при чем тут Егор. Стрелять мне в спину он не станет. Не дурак же в самом-то деле.
– А не всегда нужно стрелять. Порой достаточно просто посидеть и ничего не делать. Например, вовремя не разблокировать двери, а потом, трясясь, заявить, что испугался до колик. Ну или выстрелить в противника с небольшой задержкой, а то и промазать. И к чему нам такие риски?
– Это да. Ни к чему.
– Вот и я о том же. Михал, крути налево. Сержант нарезал нам сектор от восточной окраины Центрального и до супермаркета.
– Принял, – отозвался поляк.
Лацис решил не отдаляться от поселка и устроить полосу ловушек напротив Центрального. С чем Дмитрий был абсолютно согласен. Мутанты все время кружили вокруг людей, подгадывая момент для нападения. Так что перекрывать нужно наиболее опасное направление.
В распоряжении сержанта оставалось семь полноценных боевых групп. Одна в порту. Шесть свели в три отряда, нарезав каждому из них сектор ответственности. В отряде за главного традиционно был Дог. Работать меньшими силами после прошедшей ночи было слишком опасно.
Одно непонятно: как они будут ставить эти самые ловушки? Вьетконговцы подлавливали на них американских солдат. То есть использовали их против людей. Здесь же не совсем люди. Или даже совсем не люди. И с обонянием у них все в порядке. А значит, и человека почуют. Тут нужны охотничьи ухватки. А среди них только солдаты.
– Ерунду городишь, – беззаботно отмахнулся от высказанных Нефедовым опасений неунывающий Дог. – Мы для них кто? Правильно. Пища. Причем, насколько я понял, очень даже желанная. Поэтому на наш запах они будут реагировать в первую очередь. Отсюда какой вывод? Боевые части ловушек обрабатываем использованным растительным маслом. У него запах куда резче. А спусковые рычаги и растяжки путь пахнут нами. А то мало ли, полезут еще к ловушке не с той стороны.
– А масло их, значит, не привлечет?
– Почему же. Но человечек-то вкуснее. Ну вот ты к чему потянешься – к хлебу или бифштексу? Не говори, я и так знаю ответ. Все, парни, приехали. Выгружаемся. Я, Стрелок и Ковбой работаем с ловушками. Вы трое распределите сектора, и каждый контролирует свой. Вопросы?
– Слушай, я все спросить хотел: а разве у военных нет баз и модификаторов, усиливающих органы восприятия? Ну, там, слух, зрение… – не совсем в тему поинтересовался Дмитрий.
– Ага. Встроенный радар совсем не помешал бы. Но, к сожалению, чего нет, того нет, – пожал плечами Энрико.
– То есть подобные разработки имеются, – восприняв слова снайпера как подтверждение своей догадки, произнес Дмитрий.
– Понимаешь, тут дело даже не столько в деньгах, сколько в доступности подобного программного обеспечения. Оно есть, это факт. Но пока только для закрытых пользователей. Вот если получится придумать что-то более совершенное, тогда можно будет это выбрасывать на рынок.
– Погоди. Так, может, и снайперское зрение, о котором ты говорил, уже появилось.
– Сомнительно. Обычно, так или иначе, появляются слухи. А тут только пожелания. Ладно, работаем, – взваливая себе на плечо сумку с заготовками и беря в руки ящик с инструментом, подытожил он.
Признаться, Дмитрий даже не представлял, как и где они будут устанавливать эти самые ловушки. Из изученного им материала следовало, что объектом выбираются всевозможные тропы. Он, конечно, видел пару-тройку таких, набитых кабанами и козами, только в другой части острова, и сильно сомневался в том, что животные стали бы приближаться к поселкам.
Но, к его удивлению, мутанты также предпочитали придерживаться торных путей. Скорее всего, ими же и набитых. Так что вопрос «где» уже не стоял. А вот «как» – это уже совсем другое дело.
И тут стала очевидна разница между теорией и практикой. Ну хотя бы потому, что из указанного в наставлениях под рукой оказывалось далеко не все, и приходилось импровизировать. Практичный подход Дога и Энрико несколько расширил горизонты понимания, что именно можно использовать для устройства ловушек.
Дмитрий подвизался в давно уже не практикуемой им роли – принеси, подай, отойди и не мешай. Но не сказать, что это его сколь-нибудь расстроило. Всегда интересно узнавать что-нибудь новое. Тем более если это может быть полезным в местных реалиях. И то, что он узнавал, лишний раз говорило о том, что рановато ему еще думать о самостоятельном существовании на острове. Ох, рано. Сколько он еще не умеет.
Вопреки ожиданиям Нефедова, ловушки они устраивали не одиночные, а сразу несколько. В одном кусте устанавливали от трех до четырех смертельных сюрпризов, перекрывавших друг друга. Заблокировали одно направление – сместились к следующему. И так дальше.
Причем наемники действовали настолько быстро и ловко, что Дмитрию невольно пришла мысль о богатой практике. Получается, его предположения относительно Ближнего Востока были несколько ошибочны. Тут как минимум Африка с ее джунглями и лесами. Ну, или и там, и там.
Последнее десятилетие богато на различные военные конфликты. Шарик понемногу тлеет со всех сторон. Даже в старушке Европе ежегодно случается до пяти крупных терактов и больше десятка мелких. Это не считая всевозможных протестных выступлений.
Через пару часов они уже успели сместиться по дуге, пройдя бо́льшую часть своего сектора, когда напоролись на первый труп мутанта. Смердел он изрядно, что неудивительно в тропическом климате. А вот погиб явно не от огнестрельной раны. Его грудь была раскроена рубящим ударом. Имелся таковой и на голове.
– Мачете, – убежденно произнес Дог. – Рольфа работа.
– Уверен?
– Трупаку не больше двух суток. Рольф отправился в свою Вальхаллу позавчера. Дважды два – четыре.
– Но автостоянка немного в стороне.
– В лесу по прямой не ходят. Тебе ли этого не знать, – возразил Дмитрию Дог. – Нужно поискать. Где-то неподалеку должен был и он лечь.
– Уверен? – усомнился Нефедов.
– Ну, мало ли.
Дог оказался прав. Вскоре они и впрямь обнаружили место последней схватки Рольфа. Пять трупов мутантов. С теми, что они нашли на подступах, получается семь. Порублены, как говорится, в капусту. У кого голова снесена, у кого конечности отсутствуют, кому-то наемник вскрыл грудную клетку. От него самого осталось мало.
– Славная была охота, – останавливаясь возле разоренного костяка, произнес Энрико.
Обглоданный скелет был не в полном комплекте. Нижняя часть тела отсутствовала, как и правая рука. Ребра не все. Но с оставшихся костей мясо снято начисто. Даже череп, валяющийся рядом, буквально вылизан. Правда, кости вовсе не белые, а розовые. Ну да, полежали бы под дождиком, побегали бы по ним мураши с другими насекомыми – глядишь, и побелели бы.
– Да, охота была славной, – вздохнув, согласился Дог, сбрасывая свою поклажу и берясь за лопату.
– Мир его праху, – истово перекрестившись, выдал снайпер.
Надо же. А итальянец, оказывается, добрый католик. Или вспоминает о вере только тогда, когда считает это нужным? Скорее уж последнее. Ну не замечал Дмитрий в нем особой набожности. Да вообще никакой не видел. А не приметить попросту не мог, потому что Лев был искренне верующим православным, пусть и не возводил веру во главу угла. Так что, водись подобное за Энрико, Нефедов всяко-разно это приметил бы.
– Латыш – Догу.
– На связи, Латыш.
– Нашли Рольфа. И семь жмуров.
– Принял.
– Похороним, – не спросил, а поставил в известность Дог.
– Делайте, – без затей согласился сержант.
Похороны вышли скорыми и скомканными. Никаких речей. Просто попрощались, будто расставались ненадолго и вскоре должны будут увидеться вновь. Может, они не были настолько дружны, а может, просто привыкли терять товарищей. У них за плечами не одна война и достаточно погибших. Так что… Это только говорится, что к подобному привыкнуть нельзя. Можно. Еще как можно.
Нашел Дмитрий и свое трофейное мачете. Изгвазданное в крови, но все такое же острое и смертоносное. К слову сказать, он так и не озаботился новым клинком. Просто как-то не до того было. Ну а теперь вернет на законное место прежний. Разве только приделал к рукояти крючок из проволоки, чтобы можно было носить, пока не вернет его в ножны.
– Стрелок, если я вдруг позарюсь на какой трофей с трупа Ковбоя, ты напомни мне, чтобы я этого не делал. А то, я гляжу, примета плохая. Сержант быстро сообразил. Теперь вот и до меня дошло, – явно намекая на клинок, с усмешкой произнес Дог.
Словно и не он только что похоронил друга. Странными все же становятся люди, обожженные войной. Вроде и не каменные, а очень даже живые и общительные. И в то же время… Умеющие забывать, что ли.
После похорон продолжили засорять ловушками окрестности. К слову сказать, обнаружили еще с десяток порубленных мутантов. Что было не так уж и сложно, учитывая исходящий от них смрад. Скорее всего, они все же нашли не всех. Но даже это число вызывало уважение. Потому что задохликов среди трупов не было.
А еще через час Дмитрий сильно усомнился в целесообразности их действий. Он конечно же узнал множество нового и даже парочку ловушек смастерил самостоятельно. Причем его наставники остались довольны его работой. Еще бы. Это с оружием он не очень, а что до разных ремесел, то руки у него растут откуда нужно.
Смущало его другое. Они бродят по лесу уже больше трех часов – и все еще не встретили ни одного мутанта. Твари вот так с легкостью позволяют людям хозяйничать в их угодьях? Сомнительно как-то. Если только они заняты поеданием другой дичи. Ну или отдыхают после ночной охоты. Не железные же они в самом-то деле. Хотя, по всему видать, с выносливостью у них куда лучше, чем у людей. Намного лучше.
Поделился своими сомнениями с наемниками. Те только отмахнулись – мол, занимайся своим делом. Лишними эти ловушки в любом случае не будут. Даже если в них угодит один-единственный мутант, уже не зря отработали.
Поверил на слово и, достав трубу самострела, начал прилаживать ее к стволу пальмы. Энрико глянул на его действия. Подошел, прикинул и чуть поправил угол с направлением. Но не просто так, а разъяснив ошибку Нефедова. Тот выслушал со вниманием и сделал соответствующие выводы.
И в этот момент раздался рев, полный как гнева, так и боли. Следом еще один. Но на этот раз скорее жалобный. Наемники переглянулись и обменялись самодовольными улыбками. Еще бы. Как минимум двоим они шкуру попортили. И тут грохнул выстрел. Без соответствующего звукового сопровождения. Хм. Ну, может, и промахнулся самострел. Мало ли, как оно там. Но выстрел был явно с другого куста ловушек.
– Подранков отпускать нельзя. С собой берем только оружие и минимум, чтобы поправить ловушки. Держим сектора. Все. Пошли, – распорядился Дог.
Двигались они пусть и осторожно, но все же достаточно быстро. И вновь никого. Только птички, пичужки. Хм. Кролик порскнул из-под ног. Странно. А он раньше их не видел. И Джонстон про них ничего не говорил. Впрочем, какая разница. Хищников здесь нет. Даже собак после людей не осталось. А вот кроликов кто-то, похоже, выпустил. Или их и раньше расплодили, чтобы было на кого поохотиться. Им тут раздолье, плодятся же они быстро.
Сначала вышли на двоих мутантов, угодивших на гребенку и в ведро. Ну как ведро. Обрезок трубы диаметром с ведро, с шестью подвижными штырями, вваренными внутри под углом. Нога в такую трубу проскальзывает легко, а вот обратно… Если ты не волк и не способен отгрызть себе ногу. Вытягивать ее бесполезно, штыри впиваются в мясо намертво. Ведро можно лишь поднять еще выше. Ну или быть человеком, чтобы сообразить придержать штыри и стянуть их с себя. Вот и катается тварь на цепи.
Гребенка пришлась второму мутанту в живот. Три штыря с раскрывающимися крючьями засели намертво, доставляя ему невероятные мучения. А он еще жив, просто висит на ловушке, как насаженная на булавку бабочка. Вариант только один: вырезать.
Возможно, зараженных было и больше. Но похоже, что взаимовыручка не их конек. Двое товарищей попали в беду, остальные предпочли ретироваться. Ну и ладно. Двое – это лучше, чем ничего. Дог извлек «беретту» с глушителем. Незачем лишний раз шуметь и тревожить округу. Два хлопка – и в черепах появилось по две лишние дырки. Аккуратных таких сквозных отверстий. Но при этом черепа, уже по обыкновению, не разворотило.
Добить мутантов не проблема. А вот снять с ловушек… Пришлось переквалифицироваться в мясников. Одному вскрывать брюшину, второму отсекать ногу. Весело, чего уж. Да потом еще и по новой настораживать капканы. Глядишь, еще кто попадется.
Управившись, переместились к самострелу, сработавшему на раз. Все три попавшиеся твари, конечно, подросли и уже перевалили за сотню кило, а их узлам мышц позавидуют культуристы. Но такой заряд картечи все же не подарок. Потому и приложило как кувалдой.
Правда, не насмерть. Нашпиговало правый бок и грудь, как булку изюмом у щедрой хозяйки, разворотило все так, что смотреть страшно. Но тварь все одно подает признаки жизни. Как-то там дышит и даже сипит. И это при том, что прилетело ему не то что знатно – конкретно. Но рисковать и пускать на самотек не стали. Хлоп-п! Упокоили. Труп в сторону. И вновь настораживать самострел.
– Латыш – Догу, – вызвал он начальство.
– Здесь Латыш.
– У нас минус три.
– Принял тебя. Продолжайте.
– Выполняю.
Хоронить не стали. Лопатами устанешь махать, а у них и других забот хватает. Оно, конечно, неправильно. Но-о… как говорится, на войне как на войне. Своих предать земле – это закон. А дальше… Что же до кормовой базы, то думать нужно не об ее уменьшении, а о тварях, что могут на нее позариться. Кстати, пока как-то не зарятся, а значит, и думать об этой проблеме еще не время. Главное – уменьшать их поголовье.
Вдали хлопнул выстрел. Однозначно самострел. Еще кому-то не повезло. Ага. А вот следом раздался и рев смертельно раненного зверя. Бог весть отчего именно такая ассоциация, но вот услышал в нем Дмитрий и боль, и злость, и обреченность. Но ловушка явно не их.
Переглянулись между собой и двинулись в обратный путь, к оставленным вещам. Там заготовок хватит еще на шесть или семь ловушек. Нужно использовать все и возвращаться. Энрико говорил, что если выйдет толк, то они продолжат мастерить эти девайсы. Результат есть.
Дмитрий заикнулся было о создании взрывчатки. Оно ведь было бы куда эффективней. Но снайпер только отмахнулся – мол, не дави на мозоль. Не было ни у кого из них необходимых баз по созданию взрывчатки из подручных средств. Как не возникало никогда в этом и необходимости. Снабжение всегда было на уровне. Нет, если бы среди них имелись профессионалы, прошедшие всестороннюю спецподготовку, то конечно. Но они, пусть и подготовленные, все же простые бойцы.
Попытался выудить что-то из своей головы. Бесполезно, даже несмотря на наличие нейросети и способности забраться едва ли не в самые потаенные уголки своей памяти. Не припоминалось ничего подобного, и все тут. Хотя никаких сомнений, что при наличии достаточно широкого ассортимента бытовой химии создать нечто бабахающее вполне возможно. Или это в нем говорят киношные штампы? Очень может быть. Но вот не отпускало такое ощущение, хоть тресни.
– Латыш – Бивню, – послышалось на общей волне.
– Здесь Латыш.
– У нас минус один.
– Принял. Продолжайте.
– Делаем.
– Ну вот. Совсем даже не напрасная затея, – хмыкнул Дог, комментируя короткий радиообмен.
При этом вид у него был более чем довольным. А то как же, им ведь удалось подловить на два мутанта больше. Н-да. Извечный дух соперничества, кто выше, быстрее, сильнее, у кого больше и даже толще. Мальчишки – они и в восемьдесят мальчишки.
Уже заканчивали установку последнего сюрприза, когда в глубине леса послышались вой, рык, болезненный рев и яростный человеческий крик. Именно яростный, Дмитрий попросту не мог подобрать ему иного определения.
– За мной. Держим сектора, – тут же скомандовал Дог.
Дмитрий по обыкновению нервно сглотнул вдруг обильно потекшую слюну. Заметил за собой такую странность. Нервы – они у всех по-разному проявляются. Правда, появилось только здесь, но, признаться, раньше ему как-то не приходилось реально бороться за свою жизнь.
Примерно метров через двести вышли на небольшой пятачок, поросший пальмами и лишенный подлеска. Стволы, конечно, не давали полного обзора и не позволяли свободно вести огонь, но это не шло ни в какое сравнение с участками, поросшими кустарниками.
Дог присел на колено и подал сигнал замереть. Дмитрий вскинул было винтовку, но почувствовал, как на плечо опустилась рука. Глянул. Энрико молча покачал головой. Потом сделал жест, означающий наблюдение. Похоже, они не хотят портить своему другу его последнюю битву.
Теперь понятно, отчего противники Рольфа были едва ли не нашинкованы. Метрах в семидесяти от них, среди голых стволов шла самая настоящая рубка. Гвоздь, а больше некому, орудуя двумя мачете, как какой-то былинный богатырь, бился сразу с четырьмя мутантами. И еще несколько уже валялись на земле. Нефедов видел, как он отсек руку одному из нападающих.
Потерявший конечность бросился бежать, зажимая обрубок, фонтанирующий кровью. Гвоздь не мог ему помешать, потому что в этот момент на него сзади набросился второй мутант.
– Стрелок, – подал команду Дог.
– Принял.
Хлоп-п! И выгнувшийся дугой мутант рухнул в траву. Еще один на добивание в голову. Все. Окончательный абзац. В пылу схватки никто из дерущихся не обратил внимания на легкие хлопки, которые никак нельзя было соотнести с выстрелом.
Казалось, Гвоздю пришел конец. Но не тут-то было. Почувствовав опасность, он резко опустился на колено и наотмашь рубанул понизу. Это сколько же в нем силы, если он махом отрубил голень чуть ниже колена! Ничего подобного Дмитрий до этого не видел, да и вряд ли еще увидит. Мутант огласил лес очередным яростным криком, полным боли и отчаяния, и завалился на спину, катаясь по земле.
Гвоздь же, уже не обращая внимания на выведенного из строя противника, ушел в перекат, уклоняясь от атаки третьего. Причем не просто так, а навстречу четвертому. Одновременно с тем, как он встал на колено, мачете в левой руке впилось в брюхо мутанта. Тот взревел и нанес удар своей уже когтистой лапой по его голове. Не сказать, что наемник перенес атаку безболезненно. Однако Дмитрий был уверен, что ему бы такой плюхой если не проломили череп, то точно сломали бы шею. Звук удара донесся даже до его слуха.
А вот Гвоздь как ни в чем не бывало сунул второй клинок точно в солнышко. Мутант тут же запнулся и рухнул на колени. Наемник поднялся и, вынимая клинки, одновременно обтек стоящего на коленях противника. Левый мачете оказался на горле и с легкостью вскрыл гортань. Толчок коленом – и поверженный враг рухнул грудью на землю, корчась и захлебываясь собственной кровью.
Третий противник, замерев напротив Гвоздя, оскалил клыки в немом рыке. Наконец взревел, накачивая себя яростью, стукнул себя руками в грудь, как горилла какая. Или лапами? Нет, скорее все же руками. Ошеломив человека своим боевым ревом, мутант бросился в атаку.
Ну как ошеломил. Он, наверное, предполагал подобный эффект. На деле же Гвоздь бросился ему навстречу, ломая задуманную атаку. Уклон вправо, с одновременным разворотом, левый клинок по широкой дуге нагнал затылок мутанта, пронесшегося мимо. Срубить голову не срубил, но пробежавший еще пару шагов противник запнулся и упал на землю. Стремительно приблизившись к нему, Гвоздь с хрустом и треском нанес удар по голове.
Подошел ко второму противнику, с отрубленной ногой. Тот пытался уползти, но кто же ему это позволит. Сломив защиту и при этом едва не срубив напрочь руку, наемник добрался до головы мутанта. Подошел к лежащему со вскрытой глоткой, провел контроль, врезав по черепу, и обернулся в их сторону.
– Ну и какого хрена это было?! Я вас просил вмешиваться?!
Злой или даже разъяренный. В крови, в своей и чужой. Дмитрий наблюдал как минимум две серьезные раны на груди и одну на бедре. Но наемник все еще полон сил. Во всяком случае, впечатление именно такое. Четвертый уровень. Все же это ой как серьезно.
– Извини, дружище, но тот безрукий сбежал бы. Гнаться тебе было некогда, – оправдываясь и разведя руками, ответил Дог.
– Нагнал бы его по пятнам крови.
– Других найдешь. Их тут как грязи.
– Других. Жрать уже хочется, сил никаких нет. Того и гляди слабеть начну.
– Можем подогнать консервы.
– Засунь их себе… Чем больше буду жрать, тем быстрее обращусь.
– И сколько ты продержишься на голодный желудок? Со жратвой, при любом раскладе, часов десять у тебя есть точно. Без – долго не протянешь. У нас и так метаболизм ускоренный, а у тебя к тому же началась регенерация. Понимаю, что раны несерьезные, но… – Дог неопределенно пожал плечами.
– Давай консервы, – наконец решил Гвоздь.
Три банки тушенки он проглотил, как говорится, одним махом. Еще три рассовал по карманам. Ну и правильно. Совсем не обязательно над собой измываться. Тем более что решимости идти до конца в нем хоть отбавляй.
Видно, что чувство голода не унял, но в то же время больше не лезет. Модификанты едят больше, но, вопреки расхожему мнению, не за один присест. Просто, в отличие от среднестатистического человека, им требуется не меньше пяти приемов пищи. Так что желудки у них не бездонные. Не у всех, ясное дело, тут зависит сугубо от человека. Но связавший свою жизнь со службой в боевых подразделениях жрать, как не в себя, не станет.
– Я гляжу, вы нашли Рольфа, – кивая на мачете Дмитрия, произнес Гвоздь.
– Похоронили то, что от него сталось, – подтвердил Дог.
– Хорошее дело. И скольких он прихватил?
– Мы нашли семерых.
– У меня уже восемь, – довольно осклабился Гвоздь. – И пока не вечер.
– Кстати. Латыш – Догу.
– На связи, Латыш.
– Нашли Гвоздя. Пока минус восемь.
– Пока? Жив?
– Сидит тушенку рубает.
– Гвоздь, мне жаль, что все так вышло. Но ты молодцом.
– Нормально, сержант. Кто хочет умереть в своей постели, на войну не отправляется. Вот еще с десяток накромсаю, и ладно будет.
– Принял тебя. Конец связи.
– Конец связи.
– Уверен, что еще десяток срежешь? – усомнился Дог.
– Если не схлестнусь с кем-нибудь из наших, то вполне, – пожав плечами, как о само собой разумеющемся произнес Гвоздь.
– Я прошу прощения, может, и не в тему спрошу, но вы что, все умеете фехтовать? – все же не удержался от вопроса Дмитрий.
– Ножевой бой – у всех стоит база третьего уровня. Длинные клинки – заслуга Рольфа. Он их любил, а нам было скучно. Вот и поставили все первый уровень, чтобы развлекаться. Иметь из развлечений одно только стрельбище – так себе досуг, – пояснил Энрико.
– Ясно. Занялись от скуки, а оно вон как получилось.
– Это точно, парень, – хохотнув, согласился Гвоздь.
В этот момент справа послышалась частая заполошная стрельба. И тут же на общем канале:
– Здесь Бивень, на нас напали.
Голос перемежается стрельбой и звучит на достаточно высокой ноте. Паники нет. Но и олимпийским спокойствием от него ни разу не веет. А вот следом послышались уже панические выкрики ополченцев. Один кричал, что они повсюду. Другой взывал о помощи. Третий молил кого-то там о пощаде.
– Дог – Латышу, – раздался голос на частоте отряда.
– На связи, Дог.
– Отводи своих к порту.
– Там Бивень и Кролик, – даже и не думая вспоминать об ополченцах, возразил Дог.
– Вы уже не успеете. А поодиночке вас раскатают. Отходите.
– Принял, – со вздохом ответил тот.
– Здесь Бивень. Парни, не лезьте к нам. Сумеем – сами вырвемся, нет – значит, так тому и быть, – словно подслушав сержанта, произнес наемник на общей частоте.
– Твою м-мать, – поднялся с места Гвоздь.
– Ты куда? – поинтересовался Дог.
– А догадаться сложно?
– В том-то и дело, что просто. Не суйся. Их не вытащишь. Тварей там полным-полно. Значит, и сам быстро сольешься. Опять же они в любом случае трупы. Наномодификаторы постараются. Найди лучше других.
– Я пошел.
Развернулся и двинулся прочь. Но что примечательно, не в сторону уже затухающей стрельбы. Было очевидно, что продолжают работать только два ствола, огрызающиеся злыми короткими очередями. Отстучал пистолет. И остался только один М-4.
– Уходим, – решительно рубанул Дог.
Признаться, Дмитрий ожидал, что они бросятся на выручку, несмотря на приказ Лациса. И даже когда сам Бивень сказал, чтобы их не вытаскивали, все еще не верил, что они вот так просто оставят своих боевых товарищей. Но наемники предстали перед ним с совершенно неожиданной стороны. Может, они никогда и не воевали вместе, а потому и нет среди них боевого братства?
– Энрико, ты считаешь, это нормально? – все же не выдержав, поинтересовался Дмитрий.
– Не нормально, Ковбой. Но это целесообразно.
– У нас говорят – сам погибай, но товарища выручай.
– Глупая поговорка. И еще глупее следовать ей. Оставшись в живых, ты можешь еще что-то сделать. Погибнув, уже ничего не сделаешь и никому не поможешь.
– Может быть, оно и глупо. Но по сердцу.
– Ага. Одна такая сердечная сегодня принесла жрачку зараженному, – зло бросил Дог. – И ведь мало что подставила часового, так еще и расчувствовалась, полезла под маску. А потом потащила заразу по лагерю. Все, закончили разговоры. Держим сектора.
В этот момент со стороны порта раздалась пулеметная очередь. Потом еще одна. А потом загрохотали разом оба пулемета. Не бездумно. Короткими очередями. Но довольно бойко.
– Дог, Стилет, через сколько будете? – послышался голос Лациса.
– Дог, минут пять.
– Стилет, примерно столько же. Как у вас? Сколько мутантов? С какой стороны?
– Не мутантов. Мудаков. – Дмитрию даже почудилось, что он слышит скрип зубов сержанта. – Гражданские бунт подняли. Хвоста на блокпосту в затылок. Захватили административное здание с арсеналом. Меня зажали между контейнерами у верфи. Так что буром не лезьте.
– Ясно, – чуть не хором ответили Стилет и Дог.
Вообще-то Дмитрию ни хрена не ясно. Они там что, мозгами протекли?! Мать их в перехлест, через колено! Неприятностей, наверное, мало. Так он может порассказать, какими стали эти твари за пару-тройку дней. Не все, конечно, но те, что нормально питаются, вполне серьезные экземпляры. И если этот процесс не остановится… Ох, лучше не надо.
