21

С.Монтальдо спускался по широкому трапу, погрузившись в свои мысли. Значит, лейтенант Сарса захватила огромный реактор? Если у нее случайно дрогнет рука — она может всех разнести в плазму, — тогда он будет не более чем раскаленными атомными частицами.

Его мысли переключились на Честера Гарсиа, и он завернул в одну из комнат отдыха для экипажа. На мониторе был виден красивый шар белого облака, бурый континент и голубая вода. Там находились залежи торона — результат случайного взрыва суперновой. Какая-то часть приземлилась здесь, чтобы мешать людям жить. Сколько миллионов лет прошло, пока пришел час этих тяжелых кристаллов, чтобы сыграть свою роль в судьбах людей?

Что такое человеческая жизнь? Как мог планетолог осмыслить ценность такого расплывчатого понятия, как человеческая жизнь? Торон, уран, металлы, органика — все это можно было рассчитать, взвесить, оценить и прийти к определенному решению о том, как их использовать с наибольшей выгодой.

Он слышал, как Лита Добра упомянула культурные ценности. Что это, в сущности, такое? Можно ли было на ней сделать деньги? Или от нее у кого-то на столе прибавлялось еды? Монтальдо закусил губу, он пытался что-нибудь в этом понять. За годы своей работы он нанес на карту, измерил и дал оценку более, чем тридцати планетам. Ни одна из них не была занята до представления им оценки стоимости планеты. Почему в этот раз было по-другому?

Честер все изменил. Этот маленький человек с невозмутимыми глазами поколебал чашу весов — но Атлантида все-таки оставалась лакомым кусочком. Ее разработка принесла бы Директорату значительную прибыль. Местные кристаллы торона были большими, цельными, именно того качества, чтобы быть использованными в звездолетах. Только романаны были помехой. Жаль, конечно, но им придется уйти — так или иначе.

Стук тяжелых ботинок по трапу отвлек его от монитора. Заказав чашку кофе, он смотрел, как мимо трусцой пробегают вооруженные десантники, поблескивая своими белыми защитными костюмами. Заинтересовавшись, Монтальдо схватил свой кофе и поспешил за ними.

Из нескольких брошенных ими на бегу слов он понял, что ожидаются активные действия. Его пульс участился. Как это возбуждает! Он часто задумывался над тем, что должны испытывать люди, идущие на смерть от руки других людей. Когда он был молодым, эта мысль поражала его воображение. Каково это — смотреть в глаза своему ближнему поверх бластера — зная, что ты должен убить или быть убитым? Может быть, здесь и сейчас он сможет хотя бы прикоснуться к этому переживанию.

Место их назначения его не удивило: док 25. Он подоспел как раз вовремя, чтобы увидеть, как десантники занимают позиции в коридоре. За ними виднелся тяжелый шлюз, который Сарса открыла при помощи бластера. Сердце С.Монтальдо бешено колотилось. «Если бы я только мог расспросить их о том, что они чувствуют!»

Он не слышал, как был отдан приказ, но с внезапным грохотом десантники бросились в проем. В ответ раздался оглушительный треск, как догадался Монтальдо, ружей романанов.

Что-то раскрошило стену рядом с его головой и просвистело мимо. Пуля? Здесь, за углом? Рикошет, он вспомнил нужное слово.

Были слышны крики, визги, вопли и грохот. Дым валил в его сторону. Не с силах сдержать любопытство, Монтальдо прокрался вперед. Первое тело, на которое он наткнулся, было разорвано почти пополам. Желудок Монтальдо чуть не вывернулся наизнанку. Несмотря на запах, он удержался от рвоты.

Дальше больше. В одном месте трупы романанов лежали грудой. Они, должно быть, бросились прямо на бластеры! Монтальдо изумленно покачал головой. Еще одна пуля прогромыхала по коридору и упала на пол, вся сплющенная после удара в переборку. Чуть ли не с ликованием он наклонился и поднял ее. Он вскрикнул, выронил ее и засунул в рот обожженные пальцы. Пули были раскаленными!

Еще одна волна оглушительных разрядов бластеров прокатилась впереди него. Монтальдо побежал туда. Десантники уже отступали. Последние выносили раненых товарищей с ноля боя. Монтальдо оцепенел: нога одного человека была обуглена. Романаны пустили в ход собственные бластеры! Где? ШТ, конечно!

Прогремел взрыв, чуть не сбив Монтальдо с ног ударной волной. Он убрался с дороги, чтобы не мешать десантникам. Что произошло? Как ОНИ могли отступать? Не могли же они, так хорошо вооруженные и защищенные, потерпеть поражение от каких-то дикарей?

— Что произошло? — выкрикнул Монтальдо, когда один из них упал рядом с ним.

— Мы не думали, что они используют бластеры ШТ таким образом! — в шоке прокричал тот. — Они выгрузили один из больших. Установили его прямо в шлюзе. Эти черти пока заряжали большой бластер, попробовали атаковать нас прямо в лоб.

— То есть они побили вас? — Монтальдо не мог в это поверить.

— Да, черт возьми! — десантник покачал головой. — Мы получили сверху приказ отступать. Еще минута, и было бы поздно! Они бы всех нас там прикончили. Черт! Это майор Рири приказала нам атаковать. Она не сказала нам, что они будут отстреливаться из этого трижды проклятого бластера!

Еще один мощный взрыв потряс шлюз, и Монтальдо сжался от страха. Десантник принял основной удар и большинство осколков на свой защитный костюм.

— Я отхожу! — прокричал он. — Я прикрою!

Монтальдо мрачно кивнул и побежал. Пули ударялись о стены вокруг него, и он вспомнил про раскаленный кусок меди и свинца, который он по глупости пытался поднять. Мысль о раскаленном металле в своем собственном мягком теле обдала его ужасом.

Жаркая волна захлестнула его, лишив дыхания и повалив на четвереньки. Из носа текла кровь. Сквозь внезапное завывание в ушах он услышал, как закричал десантник. Монтальдо решил посмотреть. Человек лежал, вся спина его была разорвана, несмотря на защитный костюм. Монтальдо сделал перебежку и спрятался за тела романанов, которые привлекли его внимание раньше. Затем он, как зачарованный, стал смотреть, как умирает десантник.

Счински Монтальдо никогда раньше не видел смерти. Она никогда так явно не представала перед ним. Разряд бластера ударил в металл у него над головой, окатив его обжигающими искрами. Здесь десантники заняли оборону. Ему было видно, как они стреляли из-за углов. Дальше отступать некуда.

Вдыхая терпкий воздух, Монтальдо ждал. Борясь с тошнотой, он теперь весь трясся — от страха.

Голос сказал что-то на незнакомом языке. Монтальдо вздрогнул и чуть не бросился бежать, но дождь пуль в очередной раз застучал по стенам.

— Кто это? — спросил он, испуганно разглядывая груду трупов.

Рука коснулась его ноги, и Монтальдо, вздрогнув от неожиданности, вскрикнул от ужаса. Он медленно заставил себя посмотреть на пальцы, слабо пытавшиеся уцепиться за ткань его брюк. Склонившись он взглядом дошел по руке до тела — а затем до лица.

Умоляющие глаза остекленели от боли. Губы шевелились, но Монтальдо не мог ничего разобрать.

— Надо говорить на стандартном! — Монтальдо пытался перекричать очередной небольшой взрыв.

— Воды, — прохрипел голос, — пожалуйста, можно воды?

Мольба вывела Монтальдо из оцепенения, и он уставился на стаканчик кофе, уже почти раздавленный в его кулаке. Трясущимися пальцами он придал стаканчику прежнюю круглую форму и увидел, что в нем есть еще немного кофе. Обхватив голову человека, он вылил капли на его язык.

По коридору разнеслись душераздирающие вопли. Медики выносили пострадавших десантников.

— Сюда! — хрипло закричал Монтальдо, махая руками. — Здесь живой человек!

Медик побежал к нему и пригнулся, так как разряд бластера разнес еще часть стены.

— Черт! Это дикарь! — медик посмотрел с отвращением и побежал обратно.

— Дикарь? — Монтальдо откинулся назад, на секунду забыв про все это безумие. Он посмотрел на убегавшего человека.

— Он такой же человек, как ты и я, будь ты проклят! — он потряс кулаком в адрес медика.

— Воды! Еще… воды! — пересохшим ртом прошептал человек.

— Здесь нет! — Монтальдо наклонился вплотную к его лицу. — Здесь нет, понимаешь. Мне надо доставить тебя в госпиталь. — Он посмотрел на груду мертвецов. Как он, черт возьми, не задохнулся?

Монтальдо начал отчаянно сталкивать и распихивать тела, лишая себя последней защиты. Разряд бластера разорвал один из трупов рядом с ним, обдав его жаром. Он закричал от ярости и увидел романана за углом, который в тот же момент лишился ноги. Пока тот пытался уползти, десантник прицелился и снес ему голову.

Остался всего один труп, и он столкнул его. Что-то ужалило его в руку, и она безвольно повисла вдоль тела. Монтальдо упал, тупо уставившись на руку, которая не хотела двигаться. Кровь текла по рукаву повыше локтя.

— Больно, — прошептал раненый романан, глядя остекленевшими глазами в пространство.

Меня подстрелили! Это дошло до Монтальдо не сразу. Совсем не больно, просто укол, как будто пчела укусила. И плечо онемело. Скрипя зубами, он вытащил романана из-под тел и чуть не заплакал, увидев другую руку и ногу этого человека: разорванный, спекшийся гамбургер и кость. Прожженные высокой температурой, они не кровоточили, но все-равно нервные окончания были живы, и раненый должен был испытывать болевой шок.

Орудуя единственной рукой, Монтальдо перекинул романана через одно плечо, несмотря на его душераздирающие крики.

— Извини, — прошептал Монтальдо, — я спасу тебя. Держись! — Он поднял глаза к почерневшим и сломанным панелям над головой. — Боже, помоги мне. Дай мне спасти хотя бы этого! Дай мне спасти хотя бы одного из всех! Только одного!

Он с трудом встал на ноги, смутно сознавая, что сил у него было меньше, чем нужно. Под пулями и разрядами бластеров он добрался до последнего поворота. Вдоль обеих стен сидели десантники, глядя вдаль. Трое или четверо мертвых лежали без внимания.

— Где госпиталь? — закричал Монтальдо. Медик неопределенно махнул в ту сторону, куда только что исчез антиграв. Монтальдо, шатаясь, поплелся за ним. Проходя мимо десантников, он заметил, что у некоторых на поясе были свежие скальпы.

— И Честер видел это? — спросил он сам себя, задыхаясь и борясь со слабостью, его ноша становилась тяжелее с каждым шагом. — Держись, друг! — велел он романану. — Мы выдюжим — ты и я, — его вдруг вырвало, и он чуть не упал в это.

Коридор начал качаться, и Монтальдо пришлось остановиться. Прислонившись к стене, он почувствовал жар во всем теле. Он снова вздохнул и затуманенным взором увидел приближающийся антиграв. Двое медиков бросились к нему, снимая романана с его плеч.

— Спасите его! — процедил сквозь зубы Монтальдо. — Спасите его, или, Бог свидетель, вы заплатите за это! — туман в глазах оказался слезами. Плачет? Он?

Первый медик уже побежал с антигравом к госпиталю, взяв с собой романана.

— Обопритесь на меня, — непринужденно сказал второй медик. — Мы быстро починим эту руку. Через несколько часов будете как новенький. Перебита кость и большая потеря крови. Все будет в порядке.

Монтальдо кивнул и доковылял, повиснув на медике, последние несколько сот метров до госпиталя. Пока его рукой занимались, Монтальдо видел, как романана погрузили в желтоватое, с виду похожее на жир, вещество.

— Он выкарабкается? — спросил Монтальдо.

Медик, наблюдавший за машиной, не отрывал глаз от монитора.

— С трудом, сэр. Похоже вы доставили его сюда как раз вовремя.

Монтальдо закрыл глаза, он чувствовал, как медики копаются в его руке.

— Я сделал это, Боже. Он будет жить! — Монтальдо почувствовал почти физическое облегчение и восторг, горячие слезы текли по его щекам.

— Так какова ценность человеческой жизни? — прошептал он. — Ну как, ты ее взвесил, измерил, вычислил, сколько она стоит? А, Монтальдо?

— Ты хотя бы представляешь, сколько рапортов мне Придется составить, Железный Глаз? — полковник Ри поднял глаза, в которых читалась покорность судьбе.

Лита помолчала, ее сердце все еще колотилось.

— Дэймен, у нас мало времени. Решение за вами. Что будем делать?

Он невесело улыбнулся.

— Делать? Лита, вы ставите меня в такое положение. Как я могу оспаривать беспомощность романанов, когда вы захватили мой корабль, убили второго после меня офицера и посеяли, Бог знает, какую смуту?

— Будь заодно с нами, полковник. — Железный Глаз шагнул вперед, забыв про бластер. — Я вижу по твоим глазам, что ты этого хочешь. Ты воин. Ты страстный человек. Разве сейчас не время для страсти? Почему ты так долго находился на планете? Почему у тебя на стене коллекция ружей и ножей? Что они значат для тебя? — он вгляделся в глаза полковника, ища ответа.

Ри рассеянно повесил бластер на пояс и отвел взгляд в сторону от Железного Глаза.

— Я давно принял присягу. Кроме того, меня могут не спросить. Робинсон дал мне разрешение уничтожить романанов, если они будут создавать проблемы. У Шейлы будут точно такие же полномочия. Она может даже принять решение уничтожить мой корабль, если ей покажется, что события вышли из-под контроля.

Он встал, все еще сжимая во рту сигару.

— А что касается Скора Робинсона, то кто знает? Зачем он послал два корабля? Я скажу вам, — глаза Ри пристально смотрели на них, — два корабля могут уничтожить «Пулю». Каждому по отдельности, «Братству» или «Победе», это может оказаться не по силам. А вместе — если они нападут неожиданно — они могут одержать верх.

Помните, доктор, я как-то хвастался вам, что у меня нет достойных соперников на Атлантиде. С этими двумя кораблями у меня есть великолепная возможность испытать себя, — его суровые глаза сияли, когда он рисовал это в своем воображении.

— Так почему вы этого не сделаете? — спросила Лита, на ее лице отражалось переутомление. Она повернулась и вышла из комнаты, не замеченная двумя мужчинами.

Ри вдруг ударил кулаком по стене, заставив висевшие там изображения и оружие затрястись. Когда он поднял глаза, в них было отчаяние.

— Потому что я дал присягу Директорату! Я поклялся защищать людей. Как вы можете ожидать от меня, что я буду стрелять в своих собственных людей? — на его лице было написано страдание.

— Как род, — кивнул Железный Глаз. Он протянул руку и сжал плечо Дэймена Ри. Он пытался выразить свое сочувствие. — Я понимаю, полковник.

Ри повернулся, почувствовав на себе его руку. Его глаза выражали изумление, — Джон сопереживал ему. Он заколебался, прежде чем признать:

— Да… я верю.

— Лита ушла, — Железный Глаз нахмурился.

Ри пожал плечами, противоречивые эмоции боролись в нем. Не раздумывая, он налил два бокала бренди и предложил один Железному Глазу.

— Мое сердце с вами, — он улыбнулся. — Там, внизу, я убил одного из ваших воинов. Я вышел из себя… со мной такого не случалось многие годы. Он не хотел признать себя побежденным, и я убил его. Я снова получил урок, который уже было забыл.

Железный Глаз внимательно слушал, а Ри продолжал:

— Я помню свое детство. Я думал, что всегда буду неуязвимым. Именно тогда я впервые задумался о Патруле. Со временем я это потерял. Когда я убил того человека, меня это сначала испугало. Затем я начал думать об этом. Я увидел, как изменилась Лита, вернувшись от вас. Я начал изучать ваш народ. Здесь я познал новую силу.

— Паук многому может научить, полковник, — согласился Железный Глаз. — Он научил меня не бояться за себя. Он научил меня роли, которую я должен играть. Я уже сыграл ее один раз. Только на этот раз в роли медведя выступает Директорат. А свою жизнь я поменял на жизнь моего народа.

Затрещала система связи, и мониторы ожили. Рита Сарса пристально уставилась на них.

— Отмените это, полковник! — приказала она; возбуждение, казалось, пронизывало каждую клетку ее тела.

— Что? — спросил Ри. Железный Глаз видел, что он неподдельно озадачен.

— Атаку! Черт возьми, отмените ее! У вас есть пять секунд, или этот пульт управления превратится в металлолом! — Рита почти дрожала.

— Какую атаку? Я дал вам пять часов. Я дал слово! — Ри начал злиться.

— Воин! — крикнул Железный Глаз на своем языке. — Что за атака? Скажи мне.

— Десантники напали на шлюз. Они пытаются захватить ШТ. Если это произойдет, наша связь с пророками оборвется. Мы потеряем всякие шансы выбраться отсюда, если понадобится, — и много людей погибнет. Они обманули! Я взорву это, — она повернулась к пульту и подняла бластер, в ее глазах была решимость.

— Как твой военный вождь, я приказываю тебе остановиться, — тихо сказал Железный Глаз. — В противном случае — ты навлечешь на себя бесчестие.

Рита обернулась, ее глаза выражали удивление.

— Мой военный вождь? Ха! Какое бесчестие?

— Этот человек, — Железный Глаз показал на Ри, мертвенно-бледного от вида бластера, направленного на пульт, — не давал приказа о нападении.

— Рири! — Ри поморщился. — Будь она проклята! — Он хлопнул себя кулаком по ладони. — Она заранее организовала это. Она установила для них время, и они выполнили ее приказ.

— Где она? — Рита все еще не была до конца убеждена.

Железный Глаз улыбнулся.

— Я взял трофей, Рыжий, Великий Трофеями. Теперь тебе нужно догонять меня.

Ри расширил обзор, чтобы Рита могла увидеть тело на полу. Бластер медленно опустился.

— Прошу прощения, полковник. Похоже, я немного поспешила, — ее глаза были холодными.

— Я отзываю десантников, — Ри оставил канал связи работающим и связался с командиром десантников, объявив об отступлении. Рита смотрела за тем, как человек, кивнув, нырнул в огненное пекло сражения.

Железный Глаз внимательно смотрел на монитор, захваченный зрелищем боя вокруг дока 25. Капитан десантников приказал своим людям отступать, и те исполнили это безупречно. Ослепительная вспышка заполнила экран… и все исчезло.

— Подключите меня! — загремел Ри. Он взглянул на Риту: — У вас есть связь с вашим ШТ? Если есть, то уведите своих людей. Мы еще не разгерметизировались, но эти безумцы могут в любой момент пробить шлюз!

Рита смотрела на другое устройство связи, выпаливая приказы через Филипа. Железный Глаз переводил для Ри, пока полковник следил за отходом своих десантников. Добрых пятнадцать минут потребовалось, чтобы разнять разгорячившихся бойцов.

На мониторе показался проходивший мимо человек, и Железный Глаз улыбнулся Ри.

— Хороший был бой. Ваши воины взяли трофей, — он показал на скальп, свисавший с пояса у одного из десантников.

Ри усмехнулся про себя.

— Это давно назревало. Значит, мои ребята продемонстрировали вашим, что они воины, — он глотнул бренди и хладнокровно посмотрел на Риту. — Давайте поговорим, лейтенант. Опустите свой бластер. Я больше не враг. Мы должны подумать, что делать с двумя боевыми патрульными кораблями. — Он отключил связь и поднял бокал, обращаясь к Железному Глазу.

— Почему ты принял такое решение, полковник? — спросил Джон. — Тогда наши люди убивали друг друга и конец был неминуем так или иначе. Что изменилось?

Ри поднял глаза.

— Все дело было в шлюзе, романан. Это очень хрупкий механизм. Я не знаю, что там взрывали ваши люди, но это могло погубить всех, как Патруль, так и романанов. Бог знает, сколько всего людей. Знаешь, Лита была права насчет меня. Я не могу рисковать своим кораблем из-за таких глупостей.

— Но против своего Патруля и Директората можешь? — спросил Железный Глаз.

— Я сделаю это, скрепя сердце, — согласился Ри. — Я бы дал Рите взорвать нас всех к черту, если бы не видел, что на вашей стороне по крайней мере такая же правда, — он пожал плечами. Его глаза пробегали данные о повреждениях: — Правда, или — как ты говоришь — Истина, это интересное понятие. Если бы ты считал, что твой род неправ, что бы ты сделал, Железный Глаз? Как бы ты поступил в таком случае?

Джон Смит Железный Глаз поставил свой бокал.

— Я не знаю. Я бы попытался показать им их ошибку, но всегда есть пророки.

Ри нахмурился.

— Да, пророки. Жаль, что у Директората их нет, — глаза Ри заблестели. — Кто-нибудь из ваших пророков не хотел бы выполнить эту роль? Это было бы нашим преимуществом перед «Братством».

— Ты можешь попросить. Старики вынесут решение на основании того, что они видят. Это их мудрость. Понимаешь? — Железный Глаз пристально вглядывался в лицо полковника, ища понимания.

— Я прикажу, чтобы ШТ приземлился рядом с «Николаем Романаном». Я прикажу капитану передать… просьбу, — Ри улыбнулся Железному Глазу.

— Полковник? — раздалось по связи.

— Слушаю! — Ри внимательно смотрел. На мониторе появился бледный Энтони. Позади него стояла Лита, приставив к его голове одно из романанских ружей Ри.

— Дэймен. Я только что отправила в адрес Директората сообщение при помощи субкосмической трансдукции. В него вошли все данные о нашей работе здесь. Вся информация Марти, все выводы, наблюдения, все это было послано в университет, любому, у кого в момент прибытия сигнала будет включен приемник.

Лита злорадно засмеялась.

— При этом, этот человек не имеет к этому отношения. Как видите, он был предрасположен к тому, чтобы выполнять мои распоряжения.

— Это ружье даже не заряжено! — Ри пытался обрести самообладание.

— Но он этого не знал, — Лита улыбнулась и опустила ствол, к неимоверному облегчению Тони.

Ри закрыл глаза и горестно вздохнул.

— Лучше бы вы этого не делали, — прошептал он.

— Почему? — Лита подняла бровь.

— Потому что пока вы составляли свое сообщение, мы с Железным Глазом пришли к соглашению. Теперь «Братство» прибудет, чтобы наверняка уничтожить нас, — Ри нахмурился. — Как вы могли заставить этого человека послать это сообщение, не подав сигнал тревоги. Ему нужно было всего лишь нажать кнопку!

Торжествующее выражение лица Литы значительно померкло.

— Я разве никогда вам не говорила о том, что Джефри научил меня почти всему, что он знал о трансдукции. Я сделала это сама.

— Полковник? — прозвучал вызов по связи.

— Что еще? — Ри открыл еще один канал.

Показалось лицо капитана ШТ.

— Мы на пути к вам, полковник, — человек скосил глаза. — Что-то странное, полковник. Мы приземлились, и эти два старика просто вышли и поднялись по трапу, как он только коснулся земли. Похоже, мы взяли тех, которые нужны. Они не говорят ничего. Они просто улыбаются в машину для перевода. Мы все пытаемся сказать им, что нам нужен пророк. Я думаю… хм, вы можете опознать, полковник? — капитан выглядел смущенным.

Ри устало покачал головой.

— Я думаю, в этом нет нужды, капитан. Если они поджидали вас, то это и есть ответ на ваш вопрос. Дайте им все, что они захотят!

Ри отключил все экраны, кроме того, где была Рита.

— Вы счастливы, лейтенант?

— Думаю, что да, сэр, — Рита уже поставила бластер на пол.

— Тогда, если вы не возражаете, отпустите майора Глика. Я уверен, что, учитывая сложившиеся обстоятельства, он поймет, что необходимо увеличить мощность для боевых условий. Я не думаю, что команда, обслуживающая реактор, может функционировать с полной отдачей под дулами ваших ружей.

— Будет сделано, сэр! — Рита отдала честь и злорадно улыбнулась Филипу. Экран погас.

— Я думаю, мне надо сделать объявление своей команде, — сказал Ри. — Им действительно уже пора узнать, что мы все теперь заодно.

— Извините, полковник. Я не могу нарушить свою присягу Директорату, — молодой капитан четко отдал честь и решительно зашагал к люку ШТ. Очередь была уже не такой длинной. Ри хмуро принимал одно за одним воинские приветствия.

Время от времени он пристально смотрел на проходящих мужчин и женщин, и его рот слегка подергивался. За надменностью он постарался скрыть гордость и боль. Лита видела, что в команде «Пули» происходит резкое разделение. Смущенно пожимались руки, старые товарищи отдавали честь и еле слышно бормотали слова поддержки и пожелания удачи. Они озирались вокруг — как бы желая посмотреть, кто наблюдает за ними, — и думали о том, кто их рассудит. Раскол команды шел по убеждениям и пониманию долга, одни остались со своим кораблем и полковником; другие остались твердыми в своей вере в Директорат.

Вереница рядовых прошла мимо, отдавая честь и опустив глаза. Ри в последний раз отдал честь и смотрел, как загружается последний ШТ. Родившиеся на станции возьмут курс навстречу двум приближающимся кораблям Патруля. Родившиеся на планете высадятся среди поселений романанов.

Дэймен Ри вытер рукой усталое лицо.

— Команда умерла, — прошептал он.

— Этого следовало ожидать, Дэймен. — Лита прижалась к Джону Железный Глаз, а мониторы показывали, как отчаливают ШТ.

— Но чтобы столько? — Ри был уязвлен. — Я всегда делал для них все, что было в моих силах. Знаете, у меня было меньше прошений о переводе, чем у кого-либо во флоте. Я просто считал это само собой разумеющимся, что они поддержат меня.

— Они должны сами выбрать свою собственную дорогу и решить, что правильно, а что нет. — Железный Глаз сильнее сжал руку Литы. — Блестящая идея с вашей стороны поместить их среди народа. Это спасет много жизней.

Ри грустно фыркнул.

— Я не святой, Железный Глаз. Я… я чувствую, что меня предали. Я оставил их там, чтобы они подумали. Это просто моя реакция, не очень достойная человека. Я не уверен, что эта идея спасет какие-то жизни. Они подвели меня — не встали на мою сторону, а я в прошлом многим пожертвовал для них. Если Директорат им дороже, пускай. Может быть, «Братство» и не зажарит их. Но в эту минуту они, мне кажется, озабочены именно этой перспективой.

Железный Глаз кивнул, изумив этим Ри.

— Каждый человек должен брать на себя ответственность за свои поступки и свои убеждения.

— У нас есть еще два дня. — Лита посмотрела на устройство связи: Рита инструктировала романанов, которые должны были занять места тех из Патруля, кто решил покинуть корабль. Совсем не адекватная замена опытного персонала, но они могли справиться с контролем за повреждениями, медицинскими антигравами, выполнять поручения и осуществлять простейшие операции с системой связи.

Два дня, о которых говорила Лита, появились из-за задержки «Братства». После того как Лита отправила субкосмическое послание, «Братство» сошло с траектории и закружилось, давая время «Победе» присоединиться. Пророки сказали, что Патруль будет настроен враждебно. Больше они ничего не сказали.

Ри потер кулаком о ладонь. Чертовы невежды, они даже не намекнули ему на исход. Они просто одарили его своими мудрыми улыбками и спокойно сказали, что впереди еще две важные точки выбора.

Прошел Монтальдо, толкая впереди себя антиграв с перевязанным романаном. В глазах воина было нескрываемое изумление. Он повернулся и сказал что-то Монтальдо. Планетолог повернул антиграв по направлению к Ри.

— Это человек, которого вы спасли? — спросил Ри, прикоснувшись в знак приветствия к его правой руке. На месте левой руки был обрубок. Провода должны были обеспечивать электростимуляцию для роста новой руки и ноги. Ему придется заново учиться ходить, но не раньше, чем через год.

— Да, — кивнул Монтальдо, — это Пепе Санчес Грита. Мне кажется, у него есть что сказать вам.

— Я внимательно слушаю, воин, — Железный Глаз присел на корточки, чтобы быть вровень с антигравом.

— Благословит тебя Хейсус, военный вождь пауков, — кивнул Грита. — Говорят, Большой Человек решил, что Паук слишком силен. Он может доставить беспокойство, а может и нет. Я думаю, разумно присматривать за ним.

Железный Глаз нахмурился.

— Благословит тебя Хейсус, — он перекрестился на манер сантос. У воина, видевшего это, чуть не отвисла челюсть. Такого никогда не случалось на памяти людей. — Я благодарю тебя. Скажи сантос, что Паук — это одно имя Бога, Хейсус — другое. Паук не хочет, чтобы его народ уничтожили из-за имени, под которым люди знают Бога. Скажи им, что перед сражением пауки будут молиться с сантос, если сантос будут молиться с пауками. Если мы хотим выжить, мы должны сейчас обрести терпимость друг к другу.

— Я скажу сантос, — тот вскинул голову. — Я всего лишь один среди многих, но я скажу об этом.

— О чем это? — спросил Ри. У него не было времени выучить язык.

— Большой Человек может начать мутить воду. Пока еще не ясно, — Железный Глаз пожал плечами. — Я думаю, что мне следует держать это под контролем.

— Формально, он все еще руководит ШТ Хелстеда. — Ри задумался. — Я не думаю, что он может представлять большую опасность. Я, однако, могу предположить, что ему не нравится, что Паук — военный вождь. Я не представлял, что все будет так сложно, — Ри выглядел невесело. Он пристально посмотрел на экраны, на которых точки показывали положение «Победы» и «Братства».

— Вы перестали быть циником, Монтальдо. Что случилось? — спросила Лита, не сводя глаз с планетолога.

Он таинственно улыбнулся ей.

— Похоже, смысл жизни изменился в том коридоре. Возможно, это Атлантида делает такое с человеком, доктор.

— Вы могли спуститься на планету с остальными, — тихо сказал Ри.

— Может быть, я пересмотрел свои приоритеты, полковник. Я могу погибнуть, оставаясь с вами. Я могу погибнуть там, внизу. Все зависит от Хейсуса, — Монтальдо пожал плечами.

— Хм? — Ри нахмурил брови.

— Бога, полковник, — улыбнулся Монтальдо. — Честер сказал, что мне нужно помнить о том, что я человек, и хранить веру в Бога. Кто знает, если мы выберемся отсюда живыми, я, может быть, смогу отстоять права на владение тороном романанами. Это не позволит их обобрать.

Ожила система связи.

— Полковник Дэймен Ри! — на экране появилось женское лицо. Лита отметила, что когда-то женщина была красивой. Строение лица было хорошим, но глаза выглядели измученными.

— Слушаю, — Ри прищурился, услышав этот голос.

— Это «Братство» под командованием полковника Шейлы Ростовтиев. Приказ директора. Вы должны оставить командование кораблем немедленно. Вы понимаете, полковник? Вы лишены всех полномочий и будете взяты под стражу при первой возможности.

— А если я откажусь, Шейла? — веселым голосом спросил Ри.

— У меня есть приказ уничтожить ваш корабль, полковник, — она торжествующе заулыбалась.

С губ Ри сорвался тяжелый вздох.

— Вы понимаете, что мы творим историю. Впервые корабли Патруля вступят в бой друг с другом. У нас вполне достаточно времени для обмена мнениями и демонстрации того, что мы здесь обнаружили.

— В отличие от вас, — голос Шейлы был покровительственным, — я к приказам отношусь серьезно, Дэймен. Либо вы признаете себя находящимся под арестом и дадите возможность взойти на борт вашего корабля — либо мы уничтожим «Пулю». Выбор за вами, Дэймен, — она надменно улыбнулась ему.

— Вам всегда не хватало гибкости, дорогая, — Ри лениво улыбнулся. — Ни в постели, ни в командовании, ни в мышлении. Я удивлен, что вам доверили командование «Братством». Видно, им не из кого особенно выбирать.

— Дэймен, — выпалила она, — лесть вам не поможет. Я могу считать, что получила ваш ответ?

Он медленно кивнул, в его глазах было страдание.

— Можете, Шейла. Но скажите, вы действительно считаете, что стоит платить такую цену? Вы знаете меня и мой корабль. Мы хороши, дорогая. Стоит ли неразумное решение Директората стольких жизней? Разве это дело — за кровь, пролитую Патрулем, хладнокровно уничтожить полмиллиона человек? Разве из нас не делают козлов отпущения?

— Вы передаете это по системе связи! — глаза Шейлы расширились от изумления. — Это нарушение всех мыслимых инструкций, Дэймен! Черт вас возьми!

— Совершенно верно, Шейла. Я хочу, чтобы Директорат знал, почему это происходит. Видите ли, дорогуша, я не изменник присяге. Я клялся защищать людей и Директорат. Я не клялся защищать Скора Робинсона или следовать действиям, которые полностью противоречат интересам человечества.

Экран погас. Ри повернулся к Лите и Железному Глазу.

— Похоже, жребий брошен. Итак, мы потеряли последнюю возможность решить все без крови.

Они смотрели на экраны. Две белые точки для кого-то означали смерть, для кого-то боль, а еще для кого-то сердечный приступ и уничтожение. Даже романаны — всегда старавшиеся освоится в совершенно чуждой среде — почувствовали возросшее напряжение.

— Два часа до максимальной дистанции, — сообщили по связи.

Лита вытянулась и зашептала на ухо Железному Глазу:

— Пойдем, у нас есть по меньшей мере час. Давай пойдем в мою каюту и используем это время с пользой, — она увела его с мостика, и никто не заметил.

Рита закончила испытания огнем на пульте управления. Она в последний раз взглянула на вспыхивающие зеленые огни и посмотрела туда, где стоял Филип, неуклюже надев головное устройство.

— Рыжий, Великий Трофеями, ты устроила мне веселую жизнь после того, как мне пришлось вышибить из тебя дух, — он заулыбался и потер ребра.

— Филип, — она поджала губы. — Если — по какой-нибудь ошибке Паука — мы останемся живы, ты подумал о том, что мы должны будем сделать?

Он мотнул головой.

— Нет, лейтенант, не подумал.

— Твой род по мужской линии — Смит или Железный Глаз? — она потерла там, где головное устройство прижимало ее рыжие локоны.

— Смит, — он ничего не понимал.

— Тогда, может статься, что после этого сражения мы начнем новый род. Смит Сарса. Неплохо звучит, как ты думаешь? — она смотрела на него с любопытством.

— Воин не может жениться на женщине, у которой больше трофеев, чем у него! — вскричал Филип с деланным ужасом. — По всей вероятности, наши дети родятся с ружьем в одной руке и бластером в другой, — он покорно кивнул.

Марти Брук еще раз провел проверку всей системы, чтобы успокоиться. Белла поглаживала прохладными пальцами его разгоряченную шею.

— Жаль, что так вышло с Неттой. У нее были действительно большие возможности.

— Плохие гены. Знаешь, естественный отбор. Атлантида сломала ее, — он поднял глаза, устройство связи сидело на его голове под нелепым углом. — Ри был безумен, поручив мне все это.

— Ты единственный, кто достаточно хорошо знает оборудование. Я лучший лингвист среди нас. И единственный — должна подчеркнуть. Кто еще сможет лучше справиться с системой связи? — Белла одарила его улыбкой. Марти следил, как компьютер прослушивает и просматривает весь корабль.

— Странно, — наконец сказал он, — я почти наверняка погибну, и мне не страшно, — он посмотрел на нее со слабой улыбкой на губах.

— Это хорошо, Марти, — с чувством сказала она, — потому что я, как раз, ужасно боюсь! — Она задрожала, когда он обнял ее.

Большой Человек наблюдал, как его сантос пристегиваются к перегрузочным креслам на ШТ. Все очень скоро закончится. Его улыбка расплылась. Женщины станут принадлежать ему. Та желтоволосая, у которой, кажется, столько власти, и Рыжий, Великий Трофеями. Кто бы мог подумать, что она такой великий воин, кто другой смог бы его так уложить. «Только раз, дорогая». Он улыбнулся. Приближалась точка выбора. Он кивнул пророку сантос, который сидел рядом с ним. Теперь скоро. Большой Человек посмотрел на затылок Хелстеда. Совсем скоро.

Дэймен Ри всеми своими чувствами слился с «Пулей». Он чувствовал каждую пластину, заклепку, каждый источник энергии, электрическую цепь, каждый элемент обшивки и каркаса. Жизнь пульсировала в нем. Именно сейчас он жил. Может быть, он умрет здесь. Если такова его судьба, то она вполне достойная. Он умрет вместе с ней — с «Пулей», — а она еще никогда его не подводила.

Команда «Пули» теперь была смешанной. Хорошего настроения не было, но, возможно, была и другая сила — не такая хрупкая. Она спасет его, и плевать на Майю и Шейлу. «Пуля» будет сиять по-прежнему, даже когда они превратятся в плазму.

В глубине корабля двое стариков переглянулись и кивнули друг другу, а Дэймен Ри всматривался в две светящиеся точки, которые несли смерть или будущее.