16
Рита Сарса с восхищением уставилась в бесконечную черноту.
— «Пуповина!» Конечно! Она великолепна, Филип. Как далеко вглубь она уходит?
— Никто не знает. Достаточно большая? — спросил он. — Надо думать, здесь можно спрятать целую «Пулю».
— «Пуля» даже не сможет приблизиться, — сказала она ему. — ШТ? Этот наверняка влезет. Но в остальном этот проект сложен. Нам понадобятся обученные специалисты, чтобы обезвредить датчики. Я не могу спрятать эту штуку. Электроника не моя специальность.
— Тогда как мы это сделаем? — спросил Филип, пытаясь разглядеть свод пещеры при свете факела.
— Не знаю, — простонала Рита. — Это единственное, чего я никак не могу понять. Патрульные корабли созданы с таким расчетом, чтобы их нельзя было украсть, — она ощущала горечь поражения.
— Но мы можем спрятать здесь наших воинов, — Филип почувствовал ее уныние.
— Это мы можем. Для обучения места более чем достаточно. Нам лучше отправиться в поселение и начать набирать людей. Я думаю, что через пару дней Хосе тоже будет готов ехать. Он очень быстро приходит в себя, — она замолчала и вздрогнула от холодного воздуха, поднимавшегося из мрачной бездны.
— Та, правда, думаешь, что это безнадежно, да? — Филип присел вместе с ней на неровный выступ. Он провел рукой по ее плечам, разминая ее онемевшие мышцы.
— У нас шансов столько же, сколько у крысы в мышеловке, Филип, — откровенно сказала она. — Ты видел ШТ. Но ты не видел, на что они способны, если их использовать на полную катушку. Ри действует скромно. Он не хочет, чтобы это обернулось кровавой бойней. Как нам не хватает дока.
— Они живы, — проговорил Филип. — Судя по оставленным следам, Железный Глаз был ранен. Она выхаживала его во время бури. Когда вода спала, она волокли что-то позади лошади. Джон, должно быть, лежал на том, что она волокла. Я не видел никаких других следов. Костер еще тлел. Я чуть-чуть их не застал.
— Док, может быть, увидела бы что-то, чего не вижу я. У нее сложная натура. Не дай Бог, ей придется кого-нибудь убивать, — Рита беспокоилась по этому поводу.
— Завтра мы поедем в поселения. Они не расстреляют нас, если мы направимся к деревне? — спросил Филип.
— Зависит от режима, — она расслабилась под его пальцами. — Я поеду с вами.
— Они узнают тебя! — возразил он. — Если они схватят тебя, что тогда?
— Я возвращусь к исполнению своих обязанностей, — пожала плечами она. — А потом я убегу и проберусь сюда. В итоге, все может даже обернуться к лучшему. Я смогу разузнать, чем Ри занимается и что он задумывает. Выяснить, какие меры безопасности он применит.
Филип опустил глаза.
— Я не уверен, что я этого хочу.
Она посмотрела на него.
— Ты будешь скучать без меня, а?
— Мне будет тебя не хватать, — он глубоко вздохнул и медленно выпустил воздух, вслушиваясь в странное эхо, гуляющее по «Пуповине». — У меня никогда не было времени для женщин. В моей голове всегда было какое-то эхо — как здесь. Слишком странное, слишком тихое.
Я завоевал себе славу на тропе войны и взял трофеи, как полагается. В голове повторялись голоса. Затем настал день, когда пророк велел нам следовать за ним в горы. Никто не может отказать пророку.
Я слышал голоса… видел будущее, выдержать которого не мог. Поэтому я бежал. Я просто… я дал Джону Смиту Железный Глаз сделать выбор, который стоял перед ним. Я выжил, хотя мог умереть… и я нашел тебя.
Так много изменилось. Мои ребра никогда этого не забудут! Но мало того. Я помню, как боролся с тобой, удивляясь, как женщина может быть такой сильной. Затем мы сделали привал. Я развел костер и посмотрел на тебя… и что-то внутри меня изменилось навсегда. Тепло, там, где раньше был только холод. Желание, там, где раньше была только апатия. Я обрел самого себя.
Он крепко поцеловал ее.
— Нет я не хочу, чтобы ты уходила.
Факел мерцал, отбрасывая танцующие тени на размытую скалу.
— Я когда-то была замужем, — она ждала реакции. Ничего. — Он был хорошим человеком. Он имел действительность, а хотел обрести мечту. У тебя были мечты, но ты хотел обрести действительность. Я хочу обрести действительность мечты. Вдумайся в это!
— Многие мужчины бегали за тобой на корабле? — спросил Филип. — При твоей красоте, наверное, трудно было отбиваться от предложений!
Она пожала плечами.
— Филип, ты был невинен, пока не появилась я. На кораблях все по-другому. Может быть, тебе лучше знать, что я не была совсем нетронутым цветком, — она всмотрелась в его лицо, чтобы убедиться, что он понял.
Его лоб слегка нахмурился.
— И если бы ты вернулась на корабль, ты бы опять стала цветком для многих?
Она удивилась его искренней озабоченности.
— Нет, не была бы, — она помолчала, всматриваясь в темноту. — Я очень любила своего мужа. У нас были прекрасные отношения. Я решила иметь детей — играть роль хозяйки дома и матери, может быть, учиться в свободное время или работать полдня.
В конце концов, ничего не вышло. Мечта сломала его. Тем не менее я стала мудрее; он дал мне хороший урок. Тогда я пошла в Патруль и стала чертовски сильной в своем деле. Я думала, что у меня есть ответы на все. Мужчины приходили и уходили. Я думала, что некоторых смогу когда-нибудь полюбить — другие были просто для удовольствия. Но ни в ком из них не было искры жизни. Они не знали настоящей жизни, ни трагичности ее, ни того, какой хрупкой является жизнь. Они были просто ненастоящими. Никакой глубины, как мне казалось.
Она переплела свои пальцы с его.
— Потом док привела меня на вашу маленькую планету. Я наконец ощутила себя нужной. Я была не только способной. Понимаешь? Я была… то есть можно быть способным, но ненужным. Мы попали в беду, и вдруг ни с того ни с сего я стала нужна доку. Черт возьми! Я вытащила нас из беды — ну, почти. Мне вообще-то понравилось, как вы нас спасли.
Филип сверкнул зубами, рассмеявшись.
— А тут ты, переполненный улыбками и смехом, и все было неподдельным! Тебе наплевать на все, кроме наслаждения жизнью. Ты добрый, храбрый, красивый и умный. Ты во мне что-то затронул, Филип. Ты видел в жизни больше, чем хотел. Ты очень необычный человек.
Она страстно поцеловала его и обхватила руками его голову, чувствуя его тепло.
— И ответ на твой вопрос: нет! Я твоя, пока ты не найдешь кого-нибудь получше. Я безумно и безнадежно влюбилась в тебя. Мы, вероятно, погибнем, осуществляя наш маниакальный замысел, но я умру счастливой.
— Не будь такой легкомысленной, говоря о смерти, — пожурил ее Филип. — Я однажды видел свою смерть. Не просто воображаемую смерть — но настоящую смерть, окончательную и бесповоротную. Железный Глаз — как бы ни была ограничена его мудрость — сделал правильный выбор, поэтому что мне не пришлось пережить это. Если смерть придет, пускай; но она сама знает свое время, Рита.
А насчет того, что я найду кого-нибудь получше? — он пожал плечами. — Женщины народа не воины. Ты восхищаешь меня. Судя по тому, что мне приходилось слышать, наши женщины не делают с мужчиной того, что делаешь ты. Когда ты обвиваешь меня своими ногами, я чувствую восторг, как будто я беру трофей.
Ты знаешь жизнь, Рита. Пути паука ждут нас. Он взял нас в будущее, и мы часть его паутины.
Рита закрыла глаза и провела рукой по телу Филипа.
— У тебя будет случай доказать, чего ты стоишь, любимый. Только герой, безумец или слабоумный стал бы иметь дело с Патрулем на равных.
— Мне не нужно ничего доказывать, — непринужденно ответил Филип. — Я видел себя насквозь. Я не больше, чем я есть. Паук, должно быть, так предопределил.
Он помолчал, нахмурившись.
— Ты бы не понравилась другим воинам, Рита. Они бы испугались твоей власти и не стали бы поддерживать тебя в этом рискованном предприятии. Но ты вдыхаешь в меня огонь, который светит даже здесь, в черноте «Пуповины». Я никогда не променяю тебя на другую.
Он поцеловал ее и позволил рукам пробежаться вдоль ее тела, ощутить нежные женственные изгибы ее талии и бедер. Пробравшись пальцами внутрь ее охотничьей рубашки, он стал ласкать ее грудь, отчего соски сделались твердыми. Слова были больше не нужны, когда они опустились у скалы, продолжая разговор на более полном языке любви.
Закрывая дверь, Марти наконец кивнул ей. Один из его мониторов, укрепленных на поясе, мигнул.
— Все чисто, — сказал он.
До сих пор не было времени встретиться. Лита работала с людьми Ри всю неделю. В то же время ей удалось угадать настроение Марти. Белла Вола все это время работала с Железным Глазом над расширением запаса его слов.
Марти наконец удалось обнаружить все мониторы и подслушивающие устройства. Меньше всего их было в душе. Эти он подключил к компьютерной петле, чтобы обеспечить конфиденциальность разговора.
— Извините, что у нас не было времени до сих пор. Мы пребываем все еще в ускоренном режиме, так что мне приходится рисковать, — она посмотрела на Марти и Беллу Вола. Железный Глаз, сидевший у двери, забавлялся, осваивая синхрокурс стандартного языка.
— Чем рисковать, док? — удивленно переспросил Марти. — Мы можем свободно и без всяких проблем заниматься своими исследованиями.
— Так долго не может продолжаться! — Лита поморщилась. — Подумай своей головой, Марти! Мы заклеили пластырем пробоину. Мы хотим противостоять суперновой звезде фонариком. Вся планета вот-вот превратится в хаос.
Марти снисходительно посмотрел на нее. Белла взяла Марти за руку и оттолкнула его.
— Ему это нужно постоянно вдалбливать, док. Марти чрезвычайно сообразителен, когда речь идет о его электронных приспособлениях, которые дают возможность видеть людей изнутри, но, когда нужно действовать, он как бы притормаживается. Он…
— О! — Марти начал было возмущаться, но Лита жестом успокоила его.
Она равнодушно поблагодарила Беллу взглядом и глубоко вздохнула.
— Прежде чем я начну говорить, мне нужно знать, каково ваше отношение к романанам. Выкладывайте начистоту. Если бы вы могли спасти их культуру, стали бы вы это делать? На что вы готовы ради этого? Вы… я хочу сказать… насколько я могу на вас рассчитывать? Доверять вам? — она пыталась заглянуть в душу своим помощникам.
Марти громко поперхнулся. Белла нахмурилась.
— Это очень серьезно, да? — спросила она приглушенным голосом.
Лита коротко кивнула.
— Это весьма серьезно. Мы очень рискуем. Если вы со мной, то вы со мной до конца. Я не шучу. Вы не сможете дать задний ход. Вам нужно решить прямо сейчас. Я не могу дать вам время на размышления. Да или нет? — она переводила взгляд с одного на другого.
— Док? — чувствовалось, что он испытывает неловкость. — Вы не станете заниматься чем-либо… хм… противозаконным, правда? — он проглотил слюну.
— Гораздо хуже, Марти, — уверила она его. — В худшем случае, речь пойдет о крахе вашей карьеры и возможном тюремном заключении. В принципе, вы можете погибнуть. Что касается меня, то надо мной висит приговор отдела здоровья об отправке на психообработку — мне терять нечего. — Марти и Белла были шокированы.
Лита продолжала убеждать:
— В себе я уверена. Вам же, по моральным соображениям, я должна предоставить право выбора. Я не хочу использовать вас в качестве винтиков. Так что решайте — сейчас.
— Какой выбор, Лита? — спросила Белла, ее верхняя губа подергивалась, выдавая душевное смятение. — Что может быть хуже концентрационных лагерей и сожженных местных жителей? Мы здесь повидали много весьма необычного.
— Я говорю об уничтожении романанов. Директорат не может оставить их на свободе. Да вы все сами видите. Вы знаете, сколько серьезно раненных находятся на лечении в лазаретах. Вы знаете, сколько ШТ находятся на планете. Вы знаете, как Директорат может отреагировать на сообщения о том, что культура романанов становится неуправляемой? — Лита почувствовала, что горячится. Она остановилась, набирая в легкие побольше воздуха.
— Психокоманды? — спросил Марти.
Лита сурово посмотрела на него.
— На прошлой неделе Ри отправил тридцать пленных на «Пулю» для полного психологического переструктурирования личности. Это подействовало только на семь человек, одиннадцать впали и буйное помешательство и умерли в ужасных мучениях… а двенадцать, по мнению психокоманды, пока не поддаются воздействию.
— Я говорил вам, — произнес Марти, — у них другие мозги. Они представляют целый спектр, от незначительной вариации человеческой нормы до совершенно другого типа мозга. Честер Армихо Гарсиа, например, находится на самом краю кривой. Бьюсь об заклад, что существует однозначное соответствие между морфологией их мозга и их способностью подвергаться психообработке!
— Вполне возможно, Марти, — согласилась Лита. — Как бы то ни было, те, кто не отвечает норме, должны быть изолированы или уничтожены.
— Не слишком ли это? — нахмурилась Белла. — Это идет вразрез с политикой Директората!
— Как и сожжение туземцев бластерами, — напомнила Лита, — как и объявление планеты запретной зоной, как и прекращение обмена научной информацией, как и концлагеря и военное положение. Мы наблюдаем здесь и то, и другое, и третье. То, что Директорат провозглашает, расходится с тем, что он делает. Нас же, каждого в отдельности дурачат?
Им нужно избавиться от того, что им внушали всю жизнь. Смогут ли они это сделать — увидеть дальше своего носа?
— Послушайте! — она посмотрела на них как можно выразительнее. — Директорат обнаружил группу дикарей, которых он не может перепрограммировать, не может подчинить и не может предсказать их действия. Гарсиа видит будущее! И он не единственный. Какой основной принцип Директората? Безопасность и предсказуемость, не так ли? Ну что?
Они кивнули.
— Что станет с этой самой безопасностью, когда люди, считающие набеги своим призванием, получат свободу самовыражения? Что станет с безопасностью, когда шаман сможет увидеть будущее? А чем кончится мероприятие, включающее элемент риска? Если вы подумаете об этом, то поймете, что Директорат не может позволить этим людям оставаться на свободе! Они угрожают всему, на чем держится Директорат! Кроме всего прочего, если вы хотите узнать мое мнение, то Директорат загнивает и ему необходима встряска! — она хлопнула кулаком по ладони.
Белла прищурилась. Лицо Марти озабоченно вытянулось, глаза были пустыми.
— Понимаете, — наконец сказала Лита, — у Директора та есть только один радикальный способ решить проблему романанов. Их нужно уничтожить — так или иначе. Я постепенно убедила Ри, что мы можем окультурить их за определенный период времени. Но на самом деле мы не сможем. Психообработка не действует. Они скорее умрут, чем сдадутся. Честер уже дал это понять, и планета была объявлена запретной зоной. Романаны видят будущее! Они знают! Они также знают, что им нечего терять, — поэтому они сражаются, надеясь, что их народу, может быть… только, может быть, удастся выжить.
Марти покачал головой.
— Они не смогут просто уничтожить целый…
— Только это и остается, если ты все переваришь, — оборвала его Лита. — Я не вижу, как можно по-другому это выразить, единственный термин — это расовое выживание. Это первая война за четыре сотни лет — и мы в самой ее гуще. Я прошу вас встать на чью-либо сторону.
— Я так понимаю, что вы с романанами, — сказал Марти.
— Да, — твердо сказала она. — Я не могу смотреть, как они погибают. Мне кажется, у них есть нечто, в чем сейчас нуждается остальное человечество.
— Если все произойдет так, как вы предсказываете, то результаты моих исследований, в конце концов, станут известны. Но как насчет Марти?
— Все, что он выдает, уже давно перехватывается. Вы думаете, что сеть связи передает все это на «Пулю», а оттуда в университет? Только это совсем не так!
— ЧТО? — вскричал Март с перекошенным лицом. — Откуда вы знаете? — На его шее вздулись вены.
Лита посмотрела в сторону.
— Ри сказал мне. Он не хочет, чтобы вы бросали работу. Он думает, что вы сможете найти ему биологическое средство для победы над романанами. Он не хочет использовать вирус — или другие инфекционные заболевания — до последнего момента, надеясь найти какой-нибудь другой способ снабдить Директорат покорным населением для эксплуатации. Кроме того, есть вероятность, что колонизация задержится из-за обеззараживания, на которое потребуется время.
— Боже мой! — взорвался Марти. — Не шутите! Они используют меня! — он зашагал по маленькой комнате, остановился и ударил кулаком в стену.
— Я говорила вам, — сказала Лита твердым голосом. — Мы на войне. Чем выше ставки, тем более грязные вещи совершаются. Судьба народа и планеты висит на волоске, директору нужна Атлантида. Она нужна ему с милыми счастливыми романанами, которые не видят будущего. Она не нужна ему с пророками и охотниками за скальпами! Ри делает то, что ему приказано, ни больше ни меньше. Он марионетка в руках директора. Всем заправляет Скор Робинсон, Дэймен Ри просто мальчик на побегушках.
— Я с вами! — страстно воскликнул Марти. — Они не имеют права так вертеть мною. Я больше не дам им никакой информации!
— Важны две вещи! — Лита подняла руку, не отрывая глаз от Марти. — Первое и самое важное. Существуют замыслы, о которых вы ничего не знаете. Я вам говорила — ставки высоки. Это война, Марти, а я генерал. Клянешься ли ты в своем беспрекословном подчинении? — ее голос напрягся и стал принужденным. — Если нет… если нет… мне, может… может, придется убить тебя!
У Марти отвисла челюсть от потрясения.
— Во-вторых, мы будем предоставлять им всю информацию, какую сможем! Мы можем опускать ключевые фрагменты, но, все равно, это надо делать! Нас здесь терпят из-за того, что мы можем дать Ри преимущество, при котором он сможет преобразовать весь этот хаотический мир и добиться успеха. Разве это не понятно? Это дает нам свободу действий! Мы играем в игру!
Марти опустился в углу, глядя на Литу с недоверием.
— Вы могли бы меня убить? — он медленно качал головой. — Похоже, это действительно война. Я… как во сне! Я даже никогда не видел, чтобы умирал кто-нибудь, кого я знаю! — он, ошеломленный, разглядывал свои руки.
— Я с вами, док, — прошептала Белла Вола. — Я понимаю, в какой ситуации мы оказались. Я полагаю, что смогу в этом участвовать вместе с вами. Как быть с Неттой?
— О ней не может быть и речи. Я видела ее в деревне. Но она член нашей группы. Знаете, я рассчитываю на то, что вы оба будете работать, используя максимум своих возможностей. Если только мы позволим просочиться информации, что мы не на сто процентов с Ри, то игра закончится… и тогда Ри выиграет, — ее голос оставался ровным.
— Мы с Марти уже играли в эту игру, — быстро сказала Белла. — Мы просто не знали, как высоки ставки. Как насчет аспирантов? Они могут в этом участвовать?
— Нет! — резко ответила Лита. — Никто! Я повторяю, больше никто! Вы оба должны быть уравновешенными, слышите? Любое психологическое обследование может испортить все, и мы окажемся в лазарете!
Марти поднялся на ноги.
— Я с вами, док. Я понимаю. Есть какая-нибудь клятва, которую дают в такой ситуации?
Лита мрачно усмехнулась.
— Может быть, но я новичок в этой игре, — она посмотрела на Джона Смита Железный Глаз. — Ты все понимаешь? — спросила она на стандартном.
— Почти, — согласился он.
— Ну и что? — спросила Лита. — Они нравятся тебе? Ты принимаешь их?
Железный Глаз позволил себе пристально рассмотреть Беллу Вола. Он быстро кивнул. Но заколебался, остановившись на Марти.
— Ты никогда не видел смерти?
Марти повел плечами.
— Я препарировал кучу трупов. Я обмерил больше человеческих черепов, чем ты смог видеть за всю свою жизнь. Я видел много мертвецов. Но я просто никогда не видел, как человек умирает.
Железный Глаз поднял голову.
— Во всяком случае, он честен, — но он самое слабое звено.
— Послушай, я могу делать не меньше, чем Лита или Белла! — вспыхнул Марти.
— Значит, ты можешь убить? Доктор это сделала. Она убила мужчину голыми руками. Я видел, как она снимала скальп. Ты тоже можешь это сделать? — Железный Глаз не отрывал своего жесткого взгляда от Марти.
Антрополог судорожно попытался вздохнуть и неуверенно кивнул.
— Если это будет необходимо, я думаю, я… я смогу сделать лабораторный экземпляр из… живого человека.
— Он мог бы это сделать, — Железный Глаз взглянул на Литу. — Он за последние несколько дней рассказывал мне о естественном отборе. Возможно, в результате отбора он станет воином, возможно нет, но он честен.
— Похоже, вы оба останетесь жить, — сказала Лита, протягиваю руку к двери.
— А? — Марти явно испытал облегчение.
Лита кивнула Железному Глазу, который поднял пневматический шприц.
— Доктор Добра говорит, что это поможет вам забыть о том, что произошло. Я хотел воспользоваться ножом, — его голос был твердым.
Ошеломленный, Марти переводил взгляд с одного на другого.
— Мы должны быть в главной деревне пауков примерно через полчаса. Я предлагаю тебе принять транквилизатор, если ты чувствуешь беспокойство, Марти. Мы выходим на сцену через пятнадцать минут, — Лита держалась за дверь.
— Нет уж, — пробормотал Марти. — Если Белла может, то и я смогу, — он решительно зашагал к выходу, уже тихонько насвистывая себе под нос.
— Я чертовски рискую с ними, — проворчала Лита сама себе, пока Железный Глаз, скривившись, пытался встать. Он потер все еще не до конца зажившую грудь.
— Они нам нужны, — просто сказал он.
Через полчаса Лита наблюдала, как Хелстед сажает свой ШТ рядом с обломками «Николая Романана». Она со смешанными чувствами следила за монитором. За столетия сплавы подверглись коррозии. Корабль был серо-коричневого цвета и частично погрузился в аллювиальную низменность, его каркас торчал как панцирь какой-то гротескной черепахи.
— Вот где все началось, — прошептала Лита.
Люди из деревни собрались посмотреть ШТ. Они делали это каждый раз, когда приземлялся корабль, — или так, по крайней мере, ей объяснили.
— Марти? — Лита вышла на связь, осматривая населенный пункт, который Железный Глаз называл «Поселение». Ничего примечательного. Хижины, несколько загонов для скота, который особо ценился, пара зданий побольше, используемых под хранилища, и «Николай Романан».
— Я здесь, доктор, — заверещал голос Марти.
— Джон Смит Железный Глаз готов? — спросила она.
— Он смотрит на монитор. Судя по блеску в глазах, он готов вылететь отсюда.
— Пошли! — отозвалась она. Хорошо, что Брук был на высоте.
— Будьте наготове, — окликнула она Хелстеда, который рассеянно отдал честь, наблюдая за своими сканерами, без сомнения готовый к любым враждебным действиям и мечтающий о том, чтобы что-нибудь произошло.
Она нашла свою команду около люка и пропустила Джона Железный Глаз впереди себя. Пауки отступили, узнав его, и перешептывались между собой. Лита увидела в их руках много запрещенных ружей.
Ри прежде всего запретил ношение оружия. Затем оказалось, что приходится разоружать каждого романана. Чтобы это сделать, нужно было или убивать их, или так сильно обжигать, чтобы они не смогли сопротивляться. Хотя на это был закон, но, как многие из законов Ри, его можно было ввести в действие только с помощью бластеров.
Железный Глаз, не оглядываясь по сторонам, прошел прямо к «Николаю Романану». Он называл его «Корабль» — это был центр мира пауков. Лита увидела темные отметины от огня бластеров у входа в главный отсек. Ри убил пятерых воинов, преградивших ему дорогу. Это было достаточно слабое сопротивление для главного опорного пункта пауков. Пророки удержали остальных.
Лита с удивлением обнаружила, что полы были земляными, пока она не поняла, что это была вековая грязь, заносившаяся снаружи и никогда не выгребавшаяся. На стенах можно было различить древнюю кириллицу. Помещения освещались факелами.
Однако зал совещаний был освещен электрическим светом от оставшихся солнечных батарей. Хотя и тускло, но древние лампочки, просуществовавшие много столетий, еще горели. В дальнем конце комнаты сидели четверо стариков.
— Чем хорошо видеть будущее, — услышала она шепот Марти, — так это тем, что никогда не опоздаешь на встречу.
Джон Смит Железный Глаз подошел на расстояние нескольких метров к пророкам и опустил глаза. Лита стояла рядом с ним и смотрела на морщинистую, похожую на пергамент кожу стариков.
— Мы пришли, старики, — сказал Железный Глаз на языке романанов.
— Здесь есть электрические подслушивающие устройства? — спросила Лита.
— Есть, — один из стариков встал. — Они в комнате начальников, где сейчас играют дети. Звездные люди не входили в эту комнату. Мы спрятали ее от них для того, чтобы можно было поговорить. Ты за последнее время убивал медведей, Железный Глаз? — со смешком спросил он, отводя глаза.
Железный Глаз уставился в пол, где сквозь грязь можно было разглядеть металлические пластины.
— Нет, но эта женщина — этот воин — убила медведя. Она взяла трофей. Она заслужила право говорить.
Старик махнул рукой.
— Время для почестей прошло, Железный Глаз. Мы увидели, что вы придете. Мы знаем, чего вы хотите, и вы получите это.
Лита смотрела на старика, слегка нахмурившись.
— Старик, — она не повышала голос. — Я со звезд. Могу я узнать? Я не вижу будущее.
Древнее лицо собралось в тысячи морщин, и он засмеялся беззубым ртом.
— Да, Лита Добра, мы гарантируем наше влияние на молодых людей, чтобы удержать их от нападений и обстрелов звездных кораблей и людей. Мы попытаемся приспособиться к звездному образу жизни настолько, насколько мы сможем научиться, пока вы с нами здесь.
Многие молодые люди будут помогать вам. Многие уже находятся в «Пуповине». Рыжий, Великий Трофеями потом поговорит с вами об этом. Я не могу предсказать вам исход вашей борьбы. Есть много возможностей, путей, из которых нужно выбирать. Честер Армихо Гарсиа еще не был вызван к Звездному Господину. Много путей. Паук надежно охраняет свободную волю людей. Вопрос, который ты хочешь задать, не имеет другого ответа, кроме того, что нужно верить в Бога.
Старик молча посмотрел на Марти Брука, прежде чем сказать:
— Переведите для меня. Ваш молодой человек не знает языка народа, — он указал на Беллу Вола, которая тихо говорила с Марти. — Да, наши народы могут многое дать друг другу. Посмотрите на Железный Глаз, который был бы мертв, если бы звездный корабль не исправил его сломанное тело. У ваших людей не осталось духа. Они растрачивают свою жизнь, жирея и занимаясь банальностями. Они потеряли силу.
Мои люди стройные, как молодые волки, — ваши жирные, как старые собаки. Здесь есть над чем задуматься. Кто умнее? Молодые волки, которые грызут друг другу горло из-за выдуманных обид, — или старые собаки, которые лучше будут голодать, оставляя еду гнить в миске, только бы не оскорбить другого тем, что будут есть.
— Видишь! — кивнул старик, улыбаясь и не спуская блестящих глаз с Марта. — За это придется платить. Впереди действительно кровь и смерть. Это неотъемлемое свойство человека, ученый. Как нелегко научить молодых волков не цапаться, а старых собак не кусаться. Кто-то должен обуздать волков и показать старым собакам, как правильно пользоваться своими зубами. За знание приходится платить тем, ученый, что ни одно изменение не дается просто так.
Старик весело кивнул онемевшей Лите, затем взглянул на Беллу Зола.
— Ответом на твой вопрос, молодая женщина, является то, что у Истины нет начала и конца. Истина существует, как и любовь, война, жизнь и смерть. Ее нельзя исследовать и объяснить словами. Пытаться это сделать — также глупо, как остановить реку по своему желанию. Познать Истину — значит пережить ее. Это единственный способ.
Он остановился на мгновение, затем его лицо просветлело.
— А, понимаю! Ты не права. В конце концов, ничего не имеет значения. Поступки людей не действуют на Бога. Если бы все люди завтра умерли, Паук бы немного обеднел — но во вселенной есть другие, которые смогут проповедовать его учения. Да, знание — это причина, это сущность Истины.
Белла торопливо глотала слюну, пока пророки благосклонно ей улыбались. Марти закрыл глаза, погрузившись в размышления. Общее настроение изменилось. Никто не мог вымолвить ни слова.
— Пока достаточно. Другие идут. Мы сделаем все возможное.
Тотчас из боковой двери вынырнула группа воинов. Все, кроме двоих, опустили глаза и кивнули при виде пророков. Увидев одежды Литы, они впились в нее враждебными взглядами.
— Филип! — вдруг воскликнул Железный Глаз, протягивая руки к одному из мужчин. Лита также не смогла сдержать восклицания и бросилась вперед — двоюродные братья обнимали друг друга.
Кто-то схватил Литу за плечо и с силой развернул ее.
— Я скучала по вам, док! — саркастический голос Риты заставил Литу почувствовать комок в горле.
— Вы живы! Я так рада! — Лита сжала лейтенанта в объятиях. — Мне не хватало вас, Сарса. Боже! Я так рада, что мы снова вместе. Вы поможете мне справиться с Ри! Я запуталась в этой игре!
— Значит, тоже пошли в революцию? — Рита подняла глаза. Одета она была подходящим образом. Она ничем не отличалась от других воинов, если не считать скальпов на поясе. Только у Железного Глаза на поясе было столько трофеев.
— Я сражалась что надо, — усмехнулась Лита. — Хм, помните, давным-давно в баре в университете? Ну так, хм, кажется, быть бунтарем заразительно. Я получила хорошую дозу.
Глаза Риты блестели.
— Похоже, я не ошиблась, когда испортила те досье отдела здоровья, — она хлопнула Литу по плечу. — Ну, так чем вы занимались?
Лита поморщилась и потерла плечо, прежде чем улыбнуться.
— Я делала всю подготовительную работу, пока вы с Филипом там прохлаждались! Тоже мне помощнички! Свалили все на меня!
Губы Риты скривились.
— А кто, по-вашему, обучал войска, прятался под дождем, вербовал простой народ и заранее планировал эту вечеринку? У меня нет времени возить всяких там ученых на экскурсии по планете. Мне нужно соображать, где, черт возьми, мы можем украсть ШТ! Потом мне нужно думать о том, где взять специалистов, чтобы спрятать его! — Рита выглядела взбешенной.
— Боже мой! А я сказала Ри, что вы отлично себя проявили, — насмешливо качала головой Лита. — Я даже рекомендовала поощрить вас! Какая же я была дура!
— Хм? — челюсть Риты выдвинулась вперед, а руки уперлись в бедра. — Хотите, чтобы я вывихнула вам руку, док?
— Попробуйте — и не получите ваш ШТ, — самодовольно съязвила Лита. Она получала удовольствие, наблюдая, как расширялись глаза лейтенанта.
— Какой ШТ? — Рита перешла на шепот, ее лицо побледнело.
— Тот, который Ри предоставил мне, — Лита позволила себе торжествующе позлорадствовать. Но не надолго. Рита пихнула ее в живот. Не сильно — только, чтобы выпустить из нее воздух.
— Вы спите с Ри? — воскликнула Рита. — Это единственный известный мне способ обмануть его бдительность! — Ее голос был как удар хлыста.
Лита хватала ртом воздух, уставившись на рыжую.
— Когда-нибудь вы мне за это заплатите! — Лита распрямилась, глаза ее горели.
Рита отступила на шаг.
— Хорошо, док. Я приношу свои извинения, — она пристально смотрела на Литу. — Вы изменились, док. Извините. Кажется, вы убили бы меня прямо на месте, если бы могли. Вы стали жестче. Одобряю. Так, как вы получите ШТ?
— Да, я изменилась, — сухо процедила Лита. — У Ри неприятности. — Лита начала пересказывать разговоры, которые состоялись у них с Ри, и действия, которые она предприняла. По ходу разговора она потирала живот.
Сарса тихо присвистнула.
— Сочувствую вам, док. Вы проделали чертовски трудную работу! — Рита нахмурилась. — Я бы не смогла выбить у него почву из-под ног таким образом. Значит, в базовом лагере почти четыре тысячи человек?
— Ага, — кивнула Лита. — Джон с помощью Беллы вербовал сторонников. Мы пытаемся преодолеть взаимную племенную вражду. Пока мы кое-чего достигли, но нам не удалось уговорить кого-либо из них отправиться с этими идеями к своему народу. Слишком много накопилось эмоций. Что бы мы ни делали, все зря.
Рита в свою очередь торжествующе улыбнулась.
— У нас это почти схвачено. Во всяком случае, пока Ри опять не начнет задерживать гонцов между лагерями. Мы…
— Он не начнет, — прервала Лита. — Это моя политика.
— Хорошо. Главные воины сантос должны приехать. — Рита помолчала. — Это все не просто так, док. Человек, с которым мы должны подружиться, это Большой Человек. Джон поклялся убить его за изнасилование его возлюбленной. Вы понимаете, что такое кровная месть?
— Проклятье! — выругалась Лита про себя. — Если Джон его увидит — все пропало, — она устало вздохнула. — Я попробую что-нибудь придумать.
Улыбка Риты была неприятной.
— Подумайте над этим. У вас хорошо развито воображение. Если он не уймется, пните его под зад. Или антропологов этому не учат?
— Сарса, вы меня иногда удивляете, — проворчала Лита, посматривая туда, где Джон оживленно беседовал с Филипом.
— Ладно, — Рита подняла руки вверх. — Послушайте, вы продолжаете делать все, что надо, с Джоном. В то же время нам понадобится много провианта. У вас есть ШТ, вы могли бы сбросить нам около «Пуповины» запасы продовольствия? Между прочим, это информация, можно сказать, первостепенной важности. Нам нужно умудриться накормить пару тысяч воинов. Тыловое обеспечение, похоже, будет немыслимое. Воинам Филипа нужно многому учиться.
— Как я могу это сделать? Хелстед докладывает обо всем непосредственно Ри. Конечно, я распоряжаюсь ШТ и могу везде летать на нем, но это только потому, что они чуть не погубили меня. Я все время тычу их в это носом, так что я совсем не то солнце, которое светит команде Хелстеда! — Лита сложила руки за спиной и зашагала туда-сюда.
— Мы должны каким-то образом заставить все это работать нам на пользу, — Сарса посмотрела на нее. — Полковник Ри совсем не подозревает вас?
— Я не знаю, — Лита покачала головой. — Даже если он и не подозревает, что я что-то замышляю, он все равно будет следить за мной просто потому, что это в его правилах.
Рита кивала головой.
— Да, он не тот, кого можно поймать с голой задницей, — она сощурилась, напряженно думая. — Это крепкий орешек еще и в политике? — она задумчиво уставилась на Литу.
— Директор замешан в этом полностью, — согласилась Лита, махнув рукой. — По распоряжению старикана многое было сделано в нарушение политического курса. Ри ужасно дрожит из-за этого. Почему?
— Может, нам удастся состряпать какой-нибудь план, — отозвалась Рита. — Может, обдурить Ри и заставить его объявить профилактику на оборудовании для слежения? Нам нужна по-настоящему веская причина — что-то, чего нельзя запротоколировать. Есть какие-нибудь идеи?
— Не так быстро, — нахмурилась Лита. — Почему вас вообще так волнует ШТ? Что нам даст один ШТ? Ясно, что мы не сможем только с его помощью уничтожить все остальные! И даже в том случае, если мы добьемся согласия Хелстеда!
Рита улыбнулась.
— К черту остальные ШТ. Мне нужен только один — и он мне нужен позарез. Челнок все еще в базовом лагере?
— Да, — Лита приставила палец под подбородок Риты и подняла его, чтобы увидеть ее темно-зеленые глаза. — Что за безумие вы задумали?
Рита пожала плечами, ее глаза были коварными.
— Войну не выиграешь без козыря про запас. Я планирую захватить «Пулю».
Лита почувствовала, как у нее отвисла челюсть. Из всех… это было… Как Рита могла сказать это так… запросто?
— Вы совсем выжили из ума, лейтенант!
