Книга: Сошедшие с небес
Назад: Майкл Маршалл Смит ПРАВОТА
Дальше: Майкл Бишоп САРИЕЛА; ИЛИ ДИСФУНКЦИЯ И ЖЕЛАНИЯ, ПРОТИВНЫЕ ПРИРОДЕ АНГЕЛОВ: ПСИХОЛОГИЧЕСКИЙ ПОРТРЕТ В ОДНОМ АКТЕ

Джей Лейк
NOVUS ORDO ANGELORUM

Желание
Ангел желания обнажает грудь, ее соски твердеют на дремотном ветерке ночи. Волосы стекают с ее головы, как дымка с осеннего неба. В них смешаны разные пряди — от черных до седых, ведь желанию покорны все, не одни лишь незрелые юнцы или впавшие в слабоумие старцы, и уж тем более не только одержимцы средних лет.
Крылья Желания широки, как у любого ангела, но их оперение редко. Выглядят они так, словно их наскоро собрали из фрагментов самых разных птиц; здесь и горный тераторнис, и бородач-ягнятник, и большой золотистый орел аравийской пустыни, и кондор, житель заснеженных Анд. Каждый ребенок во сне грезит о полете, а проснувшись, обнаруживает, что он по-прежнему не птица. Ее крылья несут бремя этих несбывшихся мечтаний, которые в зрелые годы оборачиваются одержимостью, сводящей людей с ума.
Но истинная сила ангелицы кроется в ее глазах, во взгляде Желания. Веки ее подведены углем, похожие на завитки ржавчины ресницы полуопущены. Омуты похоти плещутся в карей глубине. Поймать такой взгляд — значит ощутить, как останавливается сердце, стынет в руках кровь и наливается горячей тяжестью пах. Ни один человек, ни молодой, ни старый, ни мужчина, ни женщина, не устоит перед таким взглядом, поэтому Желание носит маску из кожи и шелка с вышитой на ней змейкой из крохотных рубинов — капелек крови тех, кого ей довелось полюбить.
Ее сокрытая под капюшоном красота напоминает нам о том, что Любовь есть величайший и ужаснейший из даров Господа.
Отчаяние
У Желания есть брат-близнец: Отчаяние, юноша с потухшими глазами и впалой грудью. Волосы у него противоестественно светлые, как у человека, доголодавшегося до смерти, и напоминают полупрозрачный белесый пушок, который отрастает у трупа в гробу. Кожа у него до того бледная, что хочется назвать ее синей. Отчаяние очень напоминает студента, чье тело, навеки застывшее в точке равновесия между возможностью и катастрофой, лежит в холодильнике морга.
Крылья у него тоже отличаются от сестриных, они состоят как будто из призраков перьев: одни хрупкие стерженьки и кружевные прожилки, лишенные мягкой пушистой плоти. Отчаяние носит их прижатыми к телу поверх широкого кожаного плаща, который хлопает его по икрам. Под плащом у него черные рваные джинсы и целая коллекция шрамов, толстых, как веревки. Каждый, кто когда-либо наносил себе увечье от его имени, оставлял рану и на нем.
Сила Отчаяния в его теле. Даже в полумраке одна его тень может заставить мужчину опустить плечи и понурить голову, а женщину — отвернуться со слезами на глазах. Ну а взглянуть Отчаянию в лицо, каждая мышца которого транслирует музыку безнадежности этого мира, значит просто лечь на землю и тихо умереть, отказавшись от борьбы.
Бог создал его как соблазн и как предостережение тем, кто теряет веру.
Случай
Есть еще один ангел, дальний родственник упомянутых, и зовут его Случай. Он элегантный юноша. Длинные светлые волосы волнами спускаются ему на плечи. Он любит рубашки-поло пастельных тонов и стильные белые слаксы. Крылья у него есть, но видны они не всем, и, пока бабушки и мамы с Ривер Оукс или Телеграф Хилл восхищенно ахают над ними, их дочки и внучки, повстречав его в сельском клубе, прикрывают румянец бокалом Ширли Темпл и шепотом обсуждают его скандальное украшение — серебряную серьгу в ухе.
Случай не интересуется пари или лотереями, его привлекают лишь стечения обстоятельств в обыденной жизни. Скажем, человек опоздал на самолет, расстроился, а потом узнал, что зато ему не довелось вознестись к небесам в пламени керосинового факела с какого-нибудь кукурузного поля в Айове. Или спустило у семейной «Тойоты» колесо, и вот она уже не поспеет к черной полынье под тонкой ледяной коркой, и кто-то другой, о ком проявляют меньше заботы, уйдет вместе с машиной в холодную зимнюю воду. Или к одной книге на распродаже в Пауэллсе протянутся сразу две руки, затем последует кофе, затем пицца, потом ночь, полная необузданной страсти, а там, глядишь, и целая благополучная жизнь.
Вы можете разминуться со Случаем на улице и не узнать его, и лишь потом, обнаружив двадцатку, прилипшую к подошве вашей туфли, понять, что это был он. Случай призван Господом напоминать нам о том, что не одни лишь силы порядка правят миром.
Флора
Флора — ангел цветов и растений. Ее труды принадлежат царству старейших и тишайших обитателей планеты. Она носит тончайшие шелка, позаимствованные у друзей — шелковичных червей, и венок из растений того часа и времени года, когда вам случится ее встретить, будь то шиповник или орхидея. Ее крылья сплетены из паутины, бледные тонкие нити которой серебрятся в лунном свете. Именно Флора, гуляющая по садам ночами, стала прототипом многочисленных сказочных фей.
В волосах Флоры переплетены все краски природного мира, они как радуга, ставшая рекой. Ее глаза то темнеют, как земля, то голубеют, как вода. Еле заметная улыбка, изгибающая уголки ее рта, делает его похожим на бутон розы, готовый вот-вот раскрыться. Под стать розе и ее окруженное шипами сердце.
Но не считайте Флору ангелом добра. Корни ее деревьев ломают величайшие творения человека. Жалкий лишайник грозит смертью камню. Да и ваши кости, когда их обгложут могильные черви, тоже станут частью ее царства Терпеливее, чем Время, она несет в руках миры, а в сердце — любовь ко всему растущему.
Никто не знает, о чем думал Господь, пуская Флору в мир, но помните одно — именно милая Флора отвечала за порядок в Райском Саду. Именно она выращивала плодовые деревья. Она, и никто другой, так удачно развесила фиговые листочки, что мужчине осталось лишь протянуть к ним руку, когда им овладел стыд, и она же взрастила яблоню познания, на которую не лишенная интеллектуальных способностей женщина смогла вскарабкаться по наущению змеи.
Слово
Слово — старейший из всех ангелов. Иногда его еще называют «дедушкой Бога». Но возраст на нем почти не сказывается. Разве только в паутинке морщин вокруг слепых белесых глаз да в негибкости шага. Копна рыжих волос колеблется над его головой, подобно языкам пламени, то поднимаясь, то опадая, так что Слово всегда такого роста, как ему нужно. Кожа у него темная, как корка хорошо пропеченного хлеба. Его лицо — это лицо Обычного человека.
Хоть он и слеп, ему не нужен посох, ведь у него есть крылья. Вздымаясь выше домов, по виду они напоминают скорее крылья моли, чем птицы. Их чувствительные волокна воссоздают для него картину мира. Слово не носит никакой одежды, так как чужеродная материя может помешать его крыльям и исказить его чувства. Однако при всей своей наготе Слово окружено сиянием славы.
Ибо в начале начал именно Слово создало мир на воде, когда Бог исторгнул его из уст своих. Позднее Слово стало плотью. Человек, не будь у него языка, остался бы зверем. А язык без слов — не более чем кусок мяса.
Слово — путеводная звезда нашего разума и свет наших дней, древний субститут Бога в Его отсутствии.
Назад: Майкл Маршалл Смит ПРАВОТА
Дальше: Майкл Бишоп САРИЕЛА; ИЛИ ДИСФУНКЦИЯ И ЖЕЛАНИЯ, ПРОТИВНЫЕ ПРИРОДЕ АНГЕЛОВ: ПСИХОЛОГИЧЕСКИЙ ПОРТРЕТ В ОДНОМ АКТЕ