. Но нам все равно не хватает селитры. Не покупать же нам дерьмо у соседей? Нас попросту не поймут, да и перевозка обойдется дорого. Моя казна не готова оплачивать подобный товар. Твои люди говорили, что существует способ добывать ее без возни со всеми этими отходами – пора бы познакомить нас с этим полезным способом.

Черный человек покачал головой:

– Нет. Знание этого способа ничего вам не даст. Вы не сможете его использовать. Для этого вам придется освоить слишком многое, что займет долгие годы и потребует огромных трудозатрат. Невозможно.

– Вы, наверное, не понимаете – производство селитры тоже требует огромных затрат труда.

– Они несопоставимо ниже, чем те, о которых я говорю. Вам придется с чистого листа создавать сложный промышленный цикл, обеспечивая его к тому же энергией. И лишь спустя долгие годы вы сможете получать селитру прямо из воздуха. Но даже тогда на ее производстве будет работать очень много людей. Мы не скрываем от вас способ, просто он сейчас бесполезен.

– Мало того что нам не хватает пороха, так еще и проблем с ним немало. Маги имперцев, устроив контратаку, сожгли целый обоз с порохом, при этом пострадало немало солдат. Красавец-фрегат, выпущенный на линию, по которой подвозят подкрепление, взорвался прямо в бою, и мы даже не знаем причины. Ведь все делали по вашим рекомендациям – малейшая искра в пороховых погребах исключена. А постройка такого корабля – дело очень дорогостоящее и долгое.

– Причина взрыва вам хорошо известна – вы сами ее назвали.

– Не понял? – насторожился кетр.

– Вы сказали, что маги уничтожили повозки с порохом. Продолжая эти слова, можно сказать, что и фрегат уничтожили тоже они.

– Это невозможно. Они атаковали анийский конвой – там не было имперцев. Точнее, имперцы были, но с ними разобрались вдали от берега. И корабельные маги ничего не смогли противопоставить нашим пушкам – их разнесли издалека. А у анийцев вообще нет своих боевых магов, и имперцы не станут сажать своих на их грузовые корыта. Точнее, какие-то маги у них есть, но их можно не принимать в расчет: лекари и дальновидцы. Амулеты, защищающие пороховые погреба, разрядить тоже нелегко – они способны выдержать групповой удар от стандартной шестерки боевых магов. Это не магия потрудилась – ваш порох взорвался сам собой. Он нередко загорается без причин или слеживается, намокает, становится непригодным.

– Загореться без причины он не может. Ваши люди нарушают правила обращения с этим веществом. С порохом надо обращаться очень аккуратно и не ошибаться. Или все же постарались боевые маги – возможно, на кораблях они были.

– За ошибки моих людей превращают в сырье для селитряниц – заверяю вас, они трижды подумают, прежде чем чихнуть рядом с бочонком адского зелья. Хотя, признаться честно, этот взрыв тоже меня смущает – я уже потребовал узнать малейшие подробности. Кстати, имперцы стягиваются к Ревущему проходу – думаю, через день-другой там произойдет серьезнейшее сражение. Нам ведь надо выдавить их за горловину, так?

– Да, план именно таков. Местность, из которой армия Империи пойдет затем в наступление, благоприятствует нашему замыслу – наше оружие легко сметет их войско, зажатое в узкой долине.

– Нам придется нелегко – имперцы сражаются превосходно, даже разгромленные части ухитряются отходить организованно. В обороне они вообще несокрушимы: их позиции атаковать в лоб – все равно что на неприступный замок мчаться с дубиной. Выдавить за горловину мы их выдавим, но потери будут велики. Да и пороха уйдет немало, а мне и так его не хватает: эта война им попросту питается.

– Когда наш план осуществится, расходы пороха резко снизятся – ведь враг останется без своих лучших частей. Ваша кавалерия очень эффективна и сумеет тогда решать большинство боевых задач самостоятельно.

– Будем надеяться, что ваш план действительно сработает, хотя мне и трудновато это представить… Не подумайте, что я вам не доверяю, – до сих пор наша… гм… дружба приносила мне лишь выгоду и все ваши обещания выполнялись в срок и полностью. Но в этот раз слишком уж все масштабно, да и методы… Я не говорю о жертвах – с ними как раз проблем нет, но вот ваш фейерверк в Ревущем проходе… У меня в голове он не укладывается.

– Все будет так, как вам рассказали. Вам не о чем беспокоиться – если с вашей стороны не будет серьезных ошибок, все получится. Ваши враги, спешащие в эти горы со всего мира, спешат к своей смерти. Они ее там найдут. Это будет красивая и великая жертва. Вам понравится.

– Надеюсь, что так и произойдет. В противном случае мы останемся там против огромной армии имперцев и их союзников – боюсь, нам придется очень нелегко… Ладно, давайте сменим тему. Взгляните на эти каменные стены. Как по-вашему, сколько продержится город? Я думаю, трех дней будет достаточно.

Горы в Тарибели невысокие, но очень живописны и поражают контрастами. При всей их несерьезности, здесь можно встретить отвесные пропасти в сотни шагов по вертикали, грандиозные обрывы, нависающие над головой, скальные пики, подпирающие небо. Между ними, бывает, до середины лета белеет чистейший снег. Речушки с ледяной водой низвергаются многокаскадными водопадами, зимой лавины накрывают целые долины, а камнепады и грязевые потоки, бывает, сносят селения горцев.

Но все же гораздо чаще горы Тарибели ведут себя помягче. Вершины уплощенные, поросшие кустарником и деревьями. На больших высотах камни живописно прикрыты мхом и лишайниками, между ними пробивается яркая трава, а таких необыкновенных цветов, как здесь, не встретить больше нигде. Сглаженные склоны спускаются к долинам серией уступов, на которых растет величественный лес, пасутся стада овец или стайки пугливых диких баранов. Внизу струятся речки, богатые форелью и гольяном, на всю провинцию славится красота глубоких озер со столь прозрачной водой, что с окрестных вершин можно легко разглядеть дно даже у середины.

Змеиное ущелье относилось к первой группе ландшафтов – мягкостью здесь и не пахло. Возможно, через миллионы лет, подработав скальные стены, время превратит это мрачное место в чудесную долину, радующую взгляд, но это будет не так скоро. Больше всего ущелье походило на след от топора великана, пытавшегося прорубить в хребте проход. Оставив работу на половине пути, он плюнул на все, бросив свое незавершенное творение на произвол судьбы. Судьба небрежно обтесала бока проруба, навалив понизу огромную осыпь из валунов самого разного размера, и пустила по дну чахлый ручей, местами теряющийся в каменных развалах. Скот здесь пасти было негде, леса тоже не наблюдалось, а животный мир, учитывая название, поневоле заставлял подозревать нехорошие вещи.

Неудивительно, что люди в это место не заглядывали. Горцев сюда могли заманить лишь богатые жилы для закладки подпольных рудников, но, видимо, их здесь не было. Странно, почему бандиты решили обосноваться именно здесь? Неужто не нашлось более подходящего уголка? Тихих местечек в горах Тарибели много, нет смысла укрываться в сыром ущелье, если неподалеку можно найти логово покомфортнее и столь же укромное.

Егеря Тиамата свое дело знали. Если Сеул, впервые выбравшись к провалу, не заметил никаких признаков пребывания здесь человека, то они почти мгновенно обнаружили массу подозрительных вещей. На противоположном склоне ущелья засекли хорошо замаскированную тропку. Усилия, приложенные для того, чтобы скрыть ее от посторонних взглядов, внушали уважение. Начиналась она у основания каменной осыпи, что протягивалась понизу, а заканчивалась на середине подъема. Это было странно – какой смысл проводить дорогу в никуда?.. Значит, в конце тропы имеется нечто, скрытое столь надежно, что даже остроглазые егеря пасуют (поневоле вспомнился разговор с тем странным «горцем» и его слова о том, что здесь нельзя доверять глазам).

Тиамат предложил послать туда разведку, но Сеул был против. Он слишком долго искал это место и боялся напортачить. Егеря сутки вели наблюдение за странной тропой, но никого не заметили. Правда, в самом начале они вроде бы иногда чуяли запах дыма, когда ветер дул с противоположного края ущелья. Но это была недостоверная информация. Зато под вечер, заметив, что активизировавшиеся вороны со всей округи слетаются к осыпи, полусотник рискнул послать вниз пару самых ловких ребят. Те, в потемках обыскав в подозрительном месте каждый камень, обнаружили труп. Мужчина погиб недавно – судя по всему, разбил голову при падении вниз. По одежде легко определили, что вряд ли это горец – те не носили столь высоких сапог и штанов из крашеной кожи.

Находка тела сильно Сеула озадачила. Если это один из преступников, то почему его оставили? И вообще что делать? Подобраться к тупику по этой козьей тропе незаметно невозможно, а без тропы и вовсе не подберешься. Нужно было на что-то решаться.

Дознаватель решился – перед рассветом на тропу ушла четверка разведчиков. Солнце еще не успело осветить вершины гор, как они подали сигнал, трижды мигнув фонарем.

В лагере за гребнем хребта оставили лишь двух часовых – к замаскированной тропе спустился весь отряд. Лошадей не брали: переводить животных через осыпь слишком опасно. Людям и то пришлось несладко – Дербитто едва не сломал ногу, а один из егерей умудрился упасть в ручей.

Тропа не выглядела заброшенной – как раз наоборот. Судя по всему, ею пользовались весьма активно. Такое впечатление, что с утра до вечера толпы народу туда-сюда бегали. Почему тогда за весь день не заметили ни одного человека? Непонятно.

Кое-что Сеул начал подозревать в конце подъема, почуяв слабый сладковатый запах, хорошо знакомый всем, кто сталкивался с мертвецами. В летнюю пору, если труп сразу не забальзамировать, в комнате с ним приходится разбрызгивать благовония, иначе никак. А если тлением несет на все ущелье, значит, покойник явно не одинок.

Наверху дознаватель понял, почему тропа завершается столь загадочно, на середине склона. Здесь попросту конец пути – вход в пещеру. Причем пока не подойдешь вплотную, не заподозришь ее существования. Маскировка впечатляла – здесь мастерски выстроили фальшивую скальную стену, прикрывающую вход со всех сторон. Лишь к площадке, на которой заканчивалась тропа, оставили ворота, гармонично вписывающиеся в стену. Сейчас они были немного приоткрыты, но даже зоркие глаза егерей, наблюдая за местом целый день, не сумели этого заметить.

Четверка разведчиков поджидала отряд у ворот. Старший, поднявшись при виде Тиамата с Сеулом, доложил сжато:

– Пещера, похоже, большая, мы далеко не заходили. Внутри одни трупы и много странного. Ничего подозрительного не слышали. Думаю, живых нет. Воняет там уже серьезно – по такой жаре покойнику иной раз пары дней вполне хватает, чтобы начать благоухать.

Сеул коротко приказал:

– Пулио и Дербитто, за мной. Разведчики тоже. Остальным ждать снаружи.

Первым направившись к пещере, предупредил четверку егерей:

– Идите за нами аккуратно, ничего не трогайте и сильно не топчитесь.

Привычки дознавателя неистребимы – в первую очередь всегда заботятся о сохранении следов.

Дербитто, вторым шагнувший в сумрак, не сдержавшись, присвистнул от удивления. И Сеул его понимал – он и сам бы засвистел, если бы челюсти от потрясения не свело.

За воротами начиналось что-то вроде предбанника, обшитого отличными тесаными досками, а за ним простирался огромный зал – здесь, наверное, запросто можно пару приличных храмов разместить, еще и место для лужайки останется. Высота потолка была такова, что приходилось головы задирать, а ровные поверхности стен наводили на мысль об искусственных работах по облагораживанию природной пещеры. На разных высотах протягивались многочисленные уступы, заставленные какими-то ящиками и бочками. Там же темнели входы в маленькие клетушки, иногда примыкающие друг к другу столь тесно, что издали казались сотами исполинских пчел. Подвесные мостики, устроенные на разных уровнях, связывали между собой уступы по разные стороны зала. Их было настолько много, что, наверное, можно целую милю прошагать, ни разу не ступив на пол и не повторив маршрута.

На полу, кстати, интересного тоже хватало. У входа слева располагалась длинная конюшня, а по другую сторону протягивался открытый хлев, заставленный клетками с птицей и кроликами. Дальше к стенам зала прижимались аккуратные вытянутые сараи, похожие на портовые склады. Один из этих сараев недавно превратился в груду обугленных бревен – оттуда до сих пор потихоньку струился дымок, щекоча ноздри и портя и без того испорченную атмосферу пещеры. За стеной конюшни поднималась тропка, вырубленная в скале. Она заканчивалась узкой площадкой, протягивающейся перед рядом узких бойниц, проделанных в маскировке входа. Сейчас они были прикрыты, но стоит их открыть – и вся тропа окажется под прицелом стрелков.

Вот только стрелять сейчас некому – все обитатели пещеры были мертвы. Люди лежали везде – на полу, на уступах, на мостиках и на площадке для защитников. Лошади в стойлах были также мертвы. Смерть не пощадила даже птиц и кроликов – те неподвижными комками застыли в своих клетках. Дознавателю хватило одного беглого взгляда, чтобы выяснить причину гибели людей и животных. Первых убило оружие: мечи, копья, кинжалы и палицы. Неразумные твари пали от дымного удушья – пожар в почти замкнутом помещении быстро сожрал весь воздух. Тотальное уничтожение – наверное, здесь даже мышей не осталось.

Все эти подробности Сеул разглядел без труда – света в пещере было лишь немногим меньше, чем на улице. Его источник был, мягко говоря, необычен – под сводом висело с дюжину белых шаров, вот они-то и светились. Дознаватель такого чуда никогда не видел – даже лампы, работавшие на очищенном земляном масле, по яркости не могли идти ни в какое сравнение. Да и кто менял горючее в этих странных светильниках, если здесь уже больше суток не было живых людей? Не верится, что кто-то, спрятавшись среди трупов, занимался этим все это время. И вообще там огонь должен был погаснуть при пожаре – без воздуха любое пламя быстро затухает.

Пулио, тоже удивленный странной обстановкой пещеры, неприлично выругался и тихо заметил:

– Или тут остались живые люди, или в этих светильниках масло само собой меняется, да и фитиль кто-то должен подтягивать.

– Если в них горит масло, то я – прадедушка Фоки, – буркнул Дербитто.

– Демоны меняют там масло, – высказал свою гипотезу один из разведчиков.

Сеулу сказать было нечего – он понятия не имел, что это за светильники такие. У него и без них забот хватало, странно даже, что народ дружно таращится на это зрелище, будто позабыв про все остальное. Пусть там даже трупы ходячие за осветителей работают – не до них сейчас.

Ворота скрипнули, в пещеру ворвался Одон.

– Что случилось? – насторожился Сеул.

– Ничего не случилось – я просто должен все видеть! – чуть не выкрикнул нуриец.

– Ты увидишь все, обещаю, но дай нам вначале самим все разглядеть. Я же попросил никому не заходить.

– Я вам не помешаю – делайте свое дело. Просто буду смотреть. Я должен смотреть.

Продолжать спор с неуравновешенным мужчиной Сеул не стал – проще его игнорировать, чем переубедить.

– Дербитто, осматривай тела внизу. Мы – наверх.

Осмотр трупов, встречающихся на лестнице, лишь подтвердил вывод дознавателя о том, что все они убиты в результате нападения. Причем нападение, несмотря на сложности подхода к пещере, оказалось неожиданным. Большинство обитателей бандитского логова к нему оказались не готовы – из оружия лишь ножи или кинжалы, доспехов не было. Хотя в одной из клетушек, заставленной низкими топчанами, обнаружилась пара кирас, щит, боевой топор, длинный меч и лук с колчаном стрел. Никто не успел этим воспользоваться – отбивались тем, что оказалось под рукой.

На верхнем уступе защитники успели организоваться. Здесь Сеул насчитал четырнадцать тел. Мужчины встретили нападающих достойно – шестеро были с кирасами и кольчугами, у четверых щиты, у пятерых луки и арбалеты. Также дознаватель сбился со счета, разглядывая копья, топоры и мечи. Большинство здесь погибло от стрел – некоторые походили на решето. Лестница была до середины залита запекшейся кровью – видимо, кровью нападавших. Очевидно, не сумев ворваться на последний уступ с ходу, они послали лучников на противоположную сторону зала, и те били до тех пор, пока не подавили сопротивление.

В ранах Сеул не нашел ни единой целой стрелы – лишь несколько обломанных. Также он не нашел ни одного тела нападавших, хотя по кровавым следам можно было сделать вывод, что их должно быть немало. Зато следов волочения этих самых тел было предостаточно – всех своих убитых нападавшие оттащили к выходу.

Взглянув вниз, туда, где Дербитто изучал что-то за руинами сгоревшего сарая, Сеул заорал:

– Я могу о нападавших сказать одно: они абсолютно бескорыстные люди. Не взяли ни доспехов, ни оружия, даже кошельков не тронули. А ведь здесь целое состояние можно насобирать. И к этим странным светильникам не подобраться – к ним нет ни лестниц, ни мостков.

– Господин старший дознаватель, а что там в ящиках и бочках?

– Продовольствие, пиво и вино, стрелы и болты, в одном вроде бы пороховое зелье, но больше всего здесь какого-то белого порошка. Не знаю, что это.

– Я внизу тоже нашел целую бочку с ним. Похоже на селитру.

– Селитра? Если это так, то тут ее хватит на десяток телег с порохом.

Старший егерь, оживившись, доложил:

– Контрабандисты в последнее время ею охотно занимаются. Гонят ее на север – похоже, в Хабрии ее покупают охотно. Видимо, эти ребята зарабатывали на селитре. Говорят, есть целые деревни, живущие за счет этого горького порошка. Делают его из разной гнили – гораздо выгоднее, чем честно выращивать пшеницу.

– Странно. Или хабрийцы всерьез решили вооружить армию пороховыми трубками, или у них мода на фейерверки, – предположил Сеул и задумчиво добавил: – Склоняюсь к первому – никак не могу забыть того великолепного оружия, что мы изъяли в приюте. Скорее всего, как раз хабрийское.

– Продажа селитры иностранцам запрещена, – заявил егерь. – Достаточно жмени этой дряни, чтобы тебя осудили за попытку контрабанды, если заметят у границы. Вроде бы личный приказ принца Монка – с год назад это началось.

– Принц дело знает – не хочет Хабрию вооружать, – одобрительно произнес Дербитто, продолжая копаться за сараем. – Я здесь нашел что-то непонятное – думаю, вам стоит взглянуть.

Дербитто нашел дверь. И он был прав – на нее стоило взглянуть всем.

Во-первых, она была стальной – не обитой железом, а именно стальной. Полностью. Во-вторых, устроена прямиком в скальной стене пещеры. В-третьих, нападавшие, возможно, ее не заметили. Так как она располагалась позади сгоревшего сарая, при пожаре металл и камень закоптились одинаково, и если не сильно присматриваться, заметить нелегко. В-четвертых, она была заперта, что, с учетом ее материала, несколько напрягало желающих ее открыть.

Сеул, проведя по стали кончиком шпаги, задумчиво произнес:

– Я слышал, что медянщики в свое время в хранилище для золота такую дверь сделали. Кузнецам тогда пришлось здорово повозиться…

Выслушав эту информацию и сопоставив в уме размеры двери с предполагаемыми запасами скрытого за нею золота, егеря сильно оживились, а Одон прошипел:

– Может, за ней они прячут похищенных дев? Может, там мое сокровище – Ригидис! Давайте сломаем эту дверь! Не будем медлить – раз один кузнец ее выковал, то другой кузнец откроет! Надо послать людей в селение, за местным кузнецом!

– Одон, не суетись, – тихо попросил Сеул, присев перед преградой.

Народ, обступив дознавателя, с интересом следил за его действиями. Видимо, ожидал какого-то чуда от этого умного и хитрого мужчины. Народ не ошибся.

– Гм… хитрая дверь. И замочной скважины не видно. Только вот эта ручка. Странная ручка – как бы с зазором в сталь входит. А что, если…

Сеул потянул ручку вниз. Она послушно подчинилась его руке. Легкое нажатие на себя – и дверь приоткрылась.

Из проема вырвался свет, несравнимо более яркий, чем тот, что давали эти странные светильники на потолке пещеры. Все дружно выдохнули, схватились за оружие. Но ничего не произошло – из-за двери никто не вырывался.

Дербитто еле слышно произнес:

– Возможно, туда не проник дым и там кто-то сумел выжить. Надо бы поосторожнее…

Сеул, распахивая дверь пошире, отступал следом, прикрываясь стальным листом от неприятностей, грозящих изнутри. Понятливые егеря припали на колени, наставив в проем свои взведенные арбалеты. Но все было спокойно – изнутри не летели ни стрелы, ни пули, лишь раздавались странные звуки, будто насекомые шумят в летней луговой траве.

Подозрительно это…

Дознаватель собрался было отдать егерям команду, не желая рисковать своей дорогостоящей шкурой, но его опередил Одон – бешеный нуриец, сжимая в руках ножи, молнией влетел внутрь. Эта выходка сошла ему с рук – изнутри шума борьбы не послышалось. Сеул, не торопясь забираться в странное место, громко поинтересовался:

– Одон, ну что там?

– Здесь нет моей Ригидис, – печально ответил нуриец. – Но тут много такого, на что вам стоит взглянуть.

Ригидис здесь действительно не оказалось. Здесь вообще не было девушек, как и мужчин. Узкая комната шириной не более пяти шагов и длиной десятка два. Стены и потолок побелены, по углам висят те же жутковатые светильники, под ногами простой каменный пол пещеры, но чистый и гладкий. Вдоль одной стены протягивается сплошная полка или, может, правильнее сказать – стол. А на нем…

Что это такое, Сеул не понимал. Даже несмотря на шок, задумался – как называть все увиденное в докладе? Куча каких-то ящиков, расставленных хаотично, но в этом хаосе чувствовался какой-то скрытый порядок. На их стенках демонически перемигиваются зеленые и красные глазки, светятся какие-то окошки, все это гудит, потрескивает и зловеще пиликает. Особенно пугает здоровенное, почти квадратное зеркало, на котором сменяются надписи на неизвестном языке. Выглядят эти надписи столь же зловеще, как и письмена Древних. Только вот их письмена уже давно мертвы, а это демоническое письмо явно живехонько.

Впечатлился не только Сеул – даже далеко не суеверный Дербитто начал нашептывать молитву Светлым и при этом озабоченно добавил:

– Похоже на какие-то проклятия – может, зря мы сюда заглянули?

– И змеи тут повсюду, – могильным голосом произнес один из егерей.

– Это не змеи, а веревки, – поправил Сеул.

– Ох, господин, для чего же их столько – вешаться разве что в таком месте на них, – не унимался перепуганный егерь. – Хоть арканом тяните, но я сюда и шагу не сделаю!

Другой егерь его тут же поддержал:

– Мне доводилось бывать в местах, где даже некромант мог поседеть от ужаса, но такого страха, как здесь, я еще никогда не испытывал.

Дознавателю здесь тоже очень не нравилось, но он, будучи человеком прагматичным, в демонов, спрятанных в ящики, не верил и грубо одернул перепуганных бойцов:

– Когда полусотник Тиамат узнает, что вы штаны доверху заполнили при виде пары огоньков, он с вами такое сотворит, что ни один некр до подобного ужаса даже не додумается! Идите за мной и не прикасайтесь ни к чему, – приказал Сеул, осторожно продвигаясь к дальней стене комнаты, где виднелась вторая дверь – уже не стальная, а из обычного дерева.

– Да я скорее горло себе перегрызу, чем чего-то здесь коснусь, – пообещал Одон. – Надо всем дружно молиться своим богам, чтобы эти демоны не вылезли из своих ящиков. Такое могли сотворить только Древние, а их демоны умеют пожирать души тех, кто усомнился в своей вере. Так говорил мой прадед. Так что молимся!

– Заткнитесь все! – потребовал Сеул, открывая дверь.

За дверью оказалась еще одна комната, гораздо более скромных размеров. Здесь не было зловещих ящиков со светящимися глазами. У стены – узкий топчан, аккуратно накрытый сложенным вдвое шерстяным одеялом, в одном углу на стене закреплен умывальник с высоким медным тазиком, в другом стояла здоровенная ночная ваза с подставленным стульчаком, на потолке, свисая на тонком шнурке, ярко горел все тот же светильник. Вот и вся обстановка – образец скромности.

Ну и еще одна мелочь – в комнате был человек.

Человек был большой – с таким телосложением его охотно взяли бы в императорскую гвардию. Даже сейчас, лежа на полу пещеры возле топчана, он подавлял своими размерами. А ведь редкий богатырь способен впечатлить габаритами, пребывая в лежачем положении. Сверху вниз все выглядят мелкими.

На человеке было черное пальто с высоким воротником, черные штаны и черные высокие сапоги с серьезно подкованными каблуками. Возле него лежала широкополая шляпа. Тоже черная.

Одону хватило одного взгляда, чтобы вынести вердикт:

– Вот он-то и ведает здешними демонами. Некр тухлый! Давайте вытащим его на солнечный свет – некромант, даже мертвый, может встать и высосать из нас всю кровь. Да и мясом не побрезгует. Его не убить простым оружием, но дневным светом – запросто.

– Да он не мертвый – дышит, – заметил Дербитто.

– Видать, как раз собрался вставать, – суеверно предположил Одон.

Егеря попятились назад, а Сеул, присев возле гиганта, прикоснулся к его шее:

– Сердце бьется. Он жив, но без сознания. Смотрите – ему, похоже, по голове досталось крепко. Я еще от входа разглядел, что на полу местами остались капли запекшейся крови. Вот за ним они и тянулись. Видимо, в суматохе боя никто не заметил, куда он скрылся, а последовавший пожар замаскировал дверь. Ему повезло, что не задохнулся.

– Откуда нам знать – может, и задохнулся. – Одон не собирался сдаваться. – Сердце его сейчас мертвую кровь по жилам гонит. На свет его надо крюками вытащить. Я сбегаю за алебардами?

– Крюками не надо. Если до сих пор не умер, шансы на выздоровление неплохие. Нам надо осторожно донести его до лагеря. Если удастся его допросить, он может много чего интересного рассказать, в том числе и про твою драгоценную Ригидис. Так что спрячь свой язык подальше и помоги егерям – этот парень не похож на пушинку.

– Целое стало меньше.

– Мы ощутили потерю.

– Часть выпала. Но, возможно, еще функциональна. Целое может попробовать подключить часть.

– Целое не будет подключать выпавшую часть. Часть выпала при повреждении мозга, Целому не нужны части с дефектами мозга. Если часть выпала один раз, это будет повторяться вновь и вновь. Целое будет меньше.

– У Целого больше нет ретранслятора в Нурии. Целому трудно будет подать сигнал для активации заряда. Нам придется оставить возле заряда смертника. Простой смертник не подойдет – придется рисковать частью Целого.

– Целое это знает. Целое считает, что это не слишком повредит нашим планам. Целое уже приняло меры – ретранслировать будет аппаратура Ока. Целое перевело Око на низкую орбиту, и мощности будет достаточно. Целое не желает использовать смертника. Постороннего исполнителя привлекать нельзя, а жертвовать своей частью надо лишь в крайнем случае.

– Небесное Око совершает оборот вокруг мира слишком быстро. Оно не может постоянно висеть над Нурией. Целое будет оставаться без ретранслятора на несколько часов.

– Целое с этим смирится. У нас нет запасного ретранслятора, и мы не сможем быстро создать новый. На случай неудачи Целое готово применить смертника.

– Ретранслятор уничтожили горцы. Возможно, они уничтожили не все. Есть смысл попытаться его отбить.

– Целое считает, что смысла нет. Горцы хитры, им нельзя верить, их надо опасаться. Пока мы не очистим от них горы, мы не сможем чувствовать себя там в безопасности. И Целое обеспокоено. Нападение на ретранслятор было необычным. Там было странное. Целое опасается заговора. Простые горцы не смогли бы повредить нам. Там был наш враг. Нам надо не терять бдительности в том районе.

– Мы не будем терять бдительность. Если врага заметят, он будет схвачен или уничтожен.

– Целое ждет окончания церемонии. Все ли готово?

– Жертвы еще не собрались. Но все идет по плану – они собираются. Жертвы не знают о нашем замысле и послушно собираются в Ревущем проходе. Скоро можно будет начинать церемонию. Мы уже приступили к подготовке в Ревущем проходе, и мы ведем предварительных жертв из Северной Нурии. Если добавить местных пленных, наберется достаточно жертв для начала церемонии.

– Целое довольно. Целое надеется, что церемония пройдет успешно. У Целого всего лишь один заряд – он не должен пропасть зря. Сделать другой не получится – у Целого больше нет необходимых материалов. Ресурсы, полученные с пришельцами, истощены. И новых жертв для подготовки к церемонии найти будет нелегко.