Книга: «Безымянная империя» «Запретный мир» «Практикантка» «Рай беспощадный» «Самый странный нуб» (cборник)
Назад: ГЛАВА 11
Дальше: ГЛАВА 14

?! Я ему чоп в пробоину забью на будущее! Тимур, а ты что там висишь – гвоздями за яйца приколочен?! Почему еще не спустился?!
– Я слежу за китами!
– Ну надо же! Он следит за китами! Извините меня ваше королевское величество, что отвлекаю вас от вашего архиважного занятия, но не могли бы вы соизволить сменить на время род своих занятий?! Якорь тебе в задницу – бегом вниз!!! Твое место на весле! Китов уже даже слепой с палубы разглядит, нам такой дурак как ты на мачте больше не нужен!
Не став добираться к вантам, Тим слетел вниз прямиком по фалу. Только на палубе вспомнил, что одежда осталась наверху. Лезть за ней не стал – это вызовет у боцмана очередной поток обидного красноречия. Скатился в кубрик, схватил там задубелую от грязи рубаху – ее он одевал лишь на самые грязные работы. Сойдет и такая.
Наверху подбежал к люку линевки – палубной кладовке, в которой хранили бочонки с уложенными особым образом гарпунными линями. Помог загрузить пару бочонков на корму вельбота, занял место на своей банке – за вторым веслом по правому борту. Токс забрался последним, уложил на дно свой личный трокель – специфический инструмент китобоя. Больше всего трокель похож на копье, у которого вместо обычного наконечника странная стамеска шириной в две ладони, отточенная спереди до бритвенной остроты. Незаменимая вещь как при охоте на кита, так и при разделке его туши.
Токс с кормы протянул к носу конец линя, провел его изгибы меж гребцов, уложил на подставки оба своих гарпуна, уселся на крошечную банку гарпунера, зычно отрапортовал:
– Вельбот готов!
Заскрипели лебедки, натянулись тросы на блоках – вельбот завис над водой, пошел вниз. По днищу прогудела волна, лодка закачалась, гребцы поспешно освободили обвисшие концы. Тим уперся веслом в борт корабля, моряки дружно оттолкнулись, сели на банки.
– Ну начали! – скомандовал Токс. – Эх ребята, с погодкой нам сегодня повезло, теперь бы еще с добычей повезло! Тимур, телом больше работай, падай на спину, как я показывал!
Тим до этого дня тренировался с веслом лишь на палубе, гребя им по воздуху, и не сразу приноровился к непривычному сопротивлению водной толщи. Но, приловчившись, пошел наравне со всеми, работая четко и в унисон с остальными гребцами. Токс, поглядывая то на китов, то назад, поймав взгляд Тима, одобрительно подмигнул. Тим улыбнулся – ему была приятна эта сдержанная похвала товарища. Токс был одним из лучших матросов команды, и получить от него признание даже крошечных заслуг весьма приятно.
«Клио» быстро остался далеко за кормой – при почти полном безветрии ему за охотниками не угнаться. Но вельбот Тима не остался в одиночестве – слева и справа от него шли еще три. Весла соседних лодок едва не касались друг друга, дружные выдохи двадцати четырех гребцов разбавлялись азартными выкриками четверки гарпунеров. Не упуская ни одного их слова, Тим узнал, что в стае четыре кита-кашалота – один огромный самец, две самки, и совсем юный китенок. Подобная стайка вызвала у гарпунеров удивление – столь старые самцы ходят или в одиночестве, или в сопровождении гарема из десятка самок, а то и более. Две явно маловато. Обсуждение малочисленности стаи имело практическое значение – можно было ожидать, что неподалеку находятся еще несколько самок, или даже огромная стая, от которой откалываются подобные группки, чтобы покормиться чуть в стороне. Если это так, то китобои будут обеспечены добычей.
В очередной раз заваливаясь с веслом на спину, Тим услышал впереди странный, фыркающий сочный звук – будто в ямку, заполненную водой, кол вбили. Выпрямляясь, взглянул вперед, и чуть не сбился с ритма – он увидел кашалотов так близко, что сердце дрогнуло. Только сейчас начал понимать, насколько же они огромны – издалека это разглядеть было трудновато. Вельботы, подойдя к стае, начали расходиться веером, каждый за своей целью. Лишь лодки Токса и Ларита пошли к старому самцу вместе. Это самая ценная добыча – за такой горой жира идут самые опытные гарпунеры, а у двух вельботов шансов ровно в два раза больше, чем у одного.
Изгиб линя возле Тима чуть дернулся – Токс прицепил конец к гарпуну. Гребцы, и без того боявшиеся нос почесать лишний раз, превратились в механические статуи – ни одного лишнего движения. В тесноте вельбота и при весьма причудливой укладке линя любой шаг в сторону может грозить отправкой за борт, или на дно морское. Немало гребцов, запутавшись в пеньковых петлях, уходили в пучину за своей загарпуненной добычей.
– Готовьтесь ребята, – нервно прохрипел Токс.
В этот же момент перед вельботом взметнулся исполинский черный хвост и, подняв тучу брызг, скрылся под водой. На лодку обрушился целый водопад – Тим в один миг вымок чуть ли не до нитки. Токс выругался, и прокомментировал случившееся:
– Нырнул гад! Сбавьте ход – кто знает, где он покажется теперь!
Гребцы замерли, сжимая весла наготове. Пользуясь благоприятным моментом, Тим осторожно огляделся. Два вельбота, отправившиеся за самками, все еще не подошли к своей добыче на расстояние броска гарпуна. Киты не проявляли беспокойства – продолжали двигаться с той же скоростью и в том же направлении. Время от времени они ныряли, но, видимо, не глубоко – быстро появлялись на поверхности. Но даже такое мирное поведение гигантов заставляло китобоев попотеть на веслах, да и выныривали кашалоты в непредсказуемых местах, заставляя вельботы ломать курс.
Вельбот Ларита замер в сорока шагах левее, именно за ним из пучины вынырнул самец. Из воды вынеслась голова животного, в воздух с тем же фыркающим звуком ушел фонтан пара и брызг. Ларит, поднявшись на носу вельбота, гибко развернулся в пояснице, занес гарпун над головой, упруго выпрямляясь, метнул свое орудие. Многоопытный Токс отдал команду еще до того, как сталь коснулась кожи кашалота:
– Налегли ребятки! Ходу вперед!
Тим услышал, как где-то по левому борту возмущенно зашумела вода – будто пятьсот прачек одновременно начали полоскать белье под водопадом. Миг, и вельбот Ларита оказался вдруг впереди – узкая шлюпка не шла, а летела по морю, смешно подскакивая на волнах. Перед ней, увлекая ее за собой на струне натянутого линя, поднимая исполинской головой пенные буруны, несся загарпуненный кашалот.
– Трави линь! – заорал Токс, сложив ладони рупором.
Но даже неопытный Тим уже понял, что случилось – гарпунный линь за что-то зацепился, или, может, узлом выскочил из укладки бочонка, заклинившись под выпускной скобой. Между вельботом и китом сейчас около тридцати метров линя, хотя должно быть не меньше сотни. Лишь при такой протяженности линь способен, амортизируя, гасить рывки раненного животного. Тридцать метров слишком мало – гигант может сорваться в любую секунду, не дав себя измотать. А если надумает нырнуть – придется сразу резать линь, иначе утащит в пучину.
Как бы подслушав мысли Тима, кит вдруг рванул вправо, наперерез вельботу Токса. Гарпунер, довольно ухнув, привстал, потянулся к своему орудию. В следующий момент произошло слишком много событий, причем почти одновременно – испуганный кит чересчур быстрое существо, чтобы растягивать подобные сцены.
Короткая пуповина, связывающая лодку Ларита с китом, натянулась до отказа, дернула нос вельбота вправо. Слишком быстро чтобы успеть повернуть – шлюпка опрокинулась на борт, матросы посыпались в воду, дуга выпускной скобы отлетела с отрывистым хлопком, выпустив в сторону второго вельбота настоящий снаряд – пеньковый шар спутанного линя, обвивший полуторапальцевый прут скобы. Этот «снаряд», будто мечтая выполнить любимую угрозу боцмана, ударил согнувшегося Токса прямиком под копчик. Изрыгнув неприличное слово, Токс, так и не успев взяться за гарпун, пулей улетел за борт. Миг, и его отплевывающаяся голова показалась меж волн, по ушам гребцов ударил истошный крик:
– Тимур! Вали его!
Да, Тим не был опытным моряком. Но что касается оружия, то тут в команде «Клио» равных ему было, мягко говоря, немного. Токс, разминаясь с гарпуном на мишени, не раз давал своему молодому товарищу проверить себя на этом орудии, и всегда оставался в восторге от меткости степняка и силы его броска. То, что он вспомнил об этом в такой критический момент, лишний раз доказывало профессионализм старого гарпунщика.
Тим не потратил ни мгновения зря. Вставая, потянул весло за собой, вытащил его вместе с уключиной, отбросил за борт – лишившись гребца, оно может стать помехой в самом начале, подцепив петлю линя. Ловко переступив через банки передней пары гребцов, встал на место Токса, подхватил уже готовый гарпун, выпрямился.
Кашалот был уже перед вельботом, так близко, что Тим мог разглядеть каждую складочку на его морщинистой коже. Непроизвольно выбрав точку, где сбегались эти складочки, чуть выше и левее грудного плавника, Тим со всей силы запустил туда гарпун. Составная острога, оснащенная лезвиями такой остроты, что ими можно было бриться, ушла в тушу гиганта до самого древка. В следующий миг вельбот взбесился.
Тим плюхнулся на банку переднего гребца, чудом не повторив полет Токса. По уху хлестнуло сухой пенькой – линь с визгом уходил под скобу. Тим, пытаясь замедлить его убегание, неосторожно навалился голыми руками. Шершавая пенька огнем прошлась по ладоням, начисто снесла кожу. Проклятье – перчатки улетели вместе с Токсом! Увидев, что от доски под скобой уже потянулся дымок, стягивая рубаху, требовательно заорал:
– Смачивайте линь!
Хлопнул одеждой по волне, быстро скрутил в жгут, перехватил через линь, навалился к правому борту, всем телом увлекая снасть за собой, перегибая ее за дугу выпускной скобы. Сила трения великая вещь – вельбот резко клюнул носом, быстро пошел вперед, линь замедлил свое убегание. Теперь кит сам тащил за собой своих убийц.
Гребцы побросали весла, ухватились за борта – вельбот летел по морю, будто камень из пращи, раскачиваясь при этом немилосердно. Того и гляди, опрокинется. Тим, на глаз оценив расстояние до кашалота как приличное, на всякий случай уточнил:
– Сколько линя еще в бочонке?
Гребец на корме осторожно развернулся, заглянул в правый бочонок:
– Больше половины ушло – дно уже проглядывает.
– Хорошо. Держитесь, ребята. За Токса не переживайте – его поднимет вельбот Ларита. Они рядом с ним. И их вельбот цел, только скобу оторвало.
– Да за Токса чего волноваться – его проспиртованное мясо ни одна акула жрать не будет, – с потугой на юмор крикнули от кормы.
Гребцы нервно хохотнули, демонстрируя проявлением юмора равнодушие к опасности.
В этот момент кит нырнул. Тим, завидев его вздымающийся хвост, сразу начал размышлять над мучительной дилеммой – что же теперь делать? Линя осталось немного, если кашалот вытравит его весь, то вариантов два: или рубить, чтобы лодку не утянуло в бездну, или успеть срастить первый линь с линем во втором бочонке. В последнем случае у вельбота Тима больше не останется козыря в виде второго гарпуна – без линя гарпун бесполезен. Охоту придется прекращать.
Спиной Тим ощущал взгляды пятерых гребцов. Он был самым молодым, но закон вельбота прост – кто бросает гарпун, тот и командует. «Стратегические решения» моряки оставляли за Тимом.
Решено.
– Арикс, хватай второй конец. Сращивай. Когда останутся последние витки, я вытолкну линь из скобы, а то узлом может зацепиться.
Матрос, молниеносно выполнив свою задачу, тут же крикнул:
– Тимур! Пора!
Тим рукояткой второго гарпуна отжал ускользающий линь от носа, выведя его за скобу. Вовремя – по дереву хлестко ударил узел. Шестерка китобоев, затаив дыхание, молча наблюдала за тем, как шелестя, уходит в бездну тонкий пеньковый трос.
Арикс, заглянув в бочонок, нервно доложил:
– Половина уже ушла.
Проклятье – кашалот ушел под воду, утянув за собой уже около трехсот метров линя. Интересно, на какую глубину они могут нырять? Если утащит остаток из второго бочонка, придется рубить… или на своей шкуре рискуешь узнать ответ на вопрос о пределе их погружения.
Линь внезапно замер, расслабленно провис. Матросы без команды принялись быстро тащить его в лодку, кто-то хрипло, с нервной радостью в голосе, выдохнул:
– Сдуваться кит начинает – сейчас возьмем!
Кашалот показался из воды перед носом вельбота. Похоже, все эти три сотни метров своего пути он наращивал скорость, помогая океану себя выталкивать. Вылетел он как пробка из бутылки с игристым вином. Огромная туша на миг заслонила Солнце, у Тима сердце провалилось в пятки – он не представлял, как они сумеют справиться с этой живой горой. Гарпун казался жалкой иголкой, а линь паутинкой.
Расступающееся море откинуло вельбот назад. Тим всем телом навалился на линь, воображая, что заставит кита подчиниться своей воле, как арканом заставляют признать силу человека степных лошадей. Хотя умом прекрасно понимал абсурдность своих усилий. Ему вспомнились рассказы отца про поезд – огромную стальную машину, мчащуюся по железным рельсам. Поезд Тим, разумеется, никогда не видел, но полное впечатление, что он только что его загарпунил.
Туша кита обрушилась в воду на правый бок – широченный хвост выгнулся возле борта лодки. Опытные китобои не растерялись, подхватив трокели, начали бить плоскими остриями в основание хвоста, подрезая кашалоту жилы. Особенно ловко взялся за дело все тот же Арикс – в бешено прыгающем вельботе он стоял будто на городской площади. Равновесие у этого крепыша было идеальным – не зря он любил развлекать команду, расхаживая по палубе «Клио» на длинных ходулях.
Вода окрасилась кровью, исполин вновь рванул прочь, потянув за собой вельбот с мучителями. Мокрый трос, запутавшись в лодке, заклинился узлом в скобе – вельбот несло в десятке метров от засевшего гарпуна. Момент очень ответственный – кит уже измотан, но все еще способен порвать линь, или опять уйти в глубину. Да и вельбот может затянуть под свою тушу при резком повороте.
Тим намертво вцепился в борта, не в состоянии ничего поделать – к такому он не был готов. Вельбот залило водой, она чуть ли не у бортов уже плескалась – качало его жутко. Спасибо остальным матросам – для них этот экстрим был рутиной, они, оглашая воздух азартными криками и ужасными ругательствами, выполняли свою кровавую работу. Двое отталкивались веслами от кита, не давая ему затянуть вельбот под себя, остальные рубили хвост гиганта – если хорошенечко повредить это орудие, кашалот больше не сможет развивать высокую скорость. Хвост это его единственный инструмент для движения вперед – боковые плавники служат лишь для разворотов.
Увидев, как силами товарищей основание китового хвоста справа превратилось в сплошную рану, Тим устыдился своей бездеятельности, ухватил под банками инструмент гарпунщика для убийства морских гигантов – китобойную пику. В принципе она практически ничем не отличалась от обычной, кавалерийской – привычное орудие. Обхватив древко, Тим вбил лезвие в бок кашалота, надавил всем телом. Тщетно – ему удалось вонзить орудие лишь на длину лезвия, но дальше оно не пошло, явно уперлось во что-то очень твердое. Жалкий укол булавкой для этого монстра.
Увидев его затруднение, Арикс заорал:
– Чуть ближе к голове двинь ему! На той же высоте!
С натугой вытащив засевшую пику, Тим послушался совета товарища, ударил на полметра ближе к голове, навалился. На этот раз гораздо удачнее – пика сперва пошла неохотно, будто слой смолы пронзить пытаешься, но затем как-то сразу вдруг провалилась до середины древка – Тим от неожиданности едва за борт не сверзился.
Кашалот рванулся, выгнулся дугой, выпустил розовый фонтан, дрожа всей исполинской тушей, попытался развернуться, забарахтался, взбивая кровавую пену. Разгоряченные китобои, оставив хвост жертвы в покое, обрушили трокели на бок кита. Вбивая свои жуткие орудия в живую плоть, они всем телом давили на рукоятки, стараясь углублять раны. Тим, не сумев извлечь глубоко засевшую пику, вытащил вторую, нервно откинул в море чехол с лезвия, вонзил ее рядом с первой, на этот раз еще глубже. По рывку туши понял – попал удачно. Сердце это, или что-то другое, но очень уязвимое. Тим подсекал саму жизнь кита. Тим спешил. Он понимал, что гигант сейчас испытывает сильные страдания, и хотел побыстрее прервать его мучения. Накхам часто приходится убивать животных, они привыкли делать это без жестокости – быстро. Тим не виноват, что кит такой огромный, и быстро умертвить его невозможно.
Вбив в кита третью, последнюю пику, Тим понял – гигант умер. Громадная туша все еще подрагивала, что-то в ней все еще не смирилось с гибелью, создавало иллюзию жизни. Но это были последние жалкие судороги.
Арикс, вытащив из тела кита свой трокель, вытер со лба пот и воду, устало констатировал:
– Все. Тимур, ты убил своего первого кита. Ты сегодня герой «Клио». Ну как, понравилось прыгать в вельботе за кашалотом? Или вам, степнякам, скачка на бешеном жеребце поинтереснее будет?
Тим присел на мокрую банку – его начало колотить. Колоссальное нервное напряжение разряжалось. Чувствуя, что надо сказать матросам что-то подходящее, он, неожиданно для самого себя, выдал жуткую пошлость:
– Скачка ерунда. Кит тоже ерунда. Вот ты попробуй дикую кобылу поиметь, бегая за ней на своих ходулях.
– Ну тебе, коноводу степному, это виднее!
Матросы дружно захохотали. Тим заметил, что, несмотря на внешнюю браваду, их колотило не меньше. Да уж…стресс еще тот… А уж адреналина тут даже не полные штаны – полный вельбот.
Переведя дух, приподнялся, огляделся. Проклятье! Чистое море – нет ни «Клио», ни остальных вельботов. Очевидно, битва с китом лишь казалась скоротечной, и оттащить их он сумел далеко.
Многоопытный Арикс, заметив затруднение на лице Тима, так же огляделся и констатировал:
– Ох и далеко нас эта гора жира затащила! Ветер совсем стих, «Клио» сюда и до темноты не доберется – придется тащить.
Из шести весел на вельботе после охоты уцелело лишь четыре. Запасных не было – и так все место под банками занято трокелями и пиками. Сменяясь поочередно, китобои потащили свою добычу в северном направлении – где-то там остался корабль и остальные вельботы. Выглядело это так, будто жалкая кучка муравьев пытается тащить бревно.
Тим, оглядываясь на добычу, поймал себя на мысли, что уже сам не верит что он один из тех, кто сумел это сделать. Никто в степи не поймет его рассказ – у него не хватит красноречия описать всю сложность охоты и ее опасности. Но сам он это никогда не забудет.
Сегодня он сразил второго дракона в своей жизни.

 

* * *

 

Когда впереди показался вельбот Ларита, Тим уже был готов рыдать от боли – грести, держась за весло ободранными ладонями, было крайне неприятно. Матросы издалека приветствовали удачливых охотников восторженными криками, продолжая при этом устало двигать веслами – все это время они следовали за вельботом Тима. Только вот кит им двигаться не помогал – сами сюда добирались.
Тушу потащили уже двумя лодками. Правда, если честно, Тим не заметил прибавки в скорости. Токс, перебравшись в свой вельбот, с одного взгляда понял проблемы Тима, отправил его на нос, сам сел на гребную банку. Узнав от остальных подробности охоты, для порядка выругал Тима за неосторожность (нечего за линь голой рукой хвататься), и, похвалив за то, что тот не терялся в трудные моменты, уверенно заявил:
– Несколько дней теперь работать не будешь. Заслужил. Пусть новая кожа нарастет. Кок тебе мазью помажет, как до «Клио» доберемся, а потом, когда жир первый появится, им будешь смазывать. Только мазать надо свежим, и лучше чтобы из головы был. Очень полезное дело, и кожа у тебя вырастет толстая, как у этого кита. О! Вон, мачты поднимаются – «Клио» показался. Ох и далеко до него еще! Где же бездельники с остальными вельботами?
Увы – вельботов видно не было. Очевидно, преследуя своих китов, они удалились слишком далеко от корабля, и на их помощь рассчитывать не приходится. А может тоже тащат тушу добытого кита. Вельботов на «Клио» больше нет, ветер тоже не желает усиливаться, так что грести еще и грести.
Лишь под вечер на помощь подошел третий вельбот. Они-то и рассказали, что четвертый не придет – загарпуненная самка задела его хвостом. Для лодки это закончилось плохо – выбитые банки проломили борта. С большим трудом поврежденный вельбот дошел до «Клио» и без хорошего ремонта его в море не выпустят.
Получается, единственная добыча сегодняшней охоты – старый самец. Самка унесла гарпун, но для нее это не рана – искать ее в океане бессмысленно. Впрочем, китобоям и этого гиганта хватит, чтобы озадачить всю команду надолго. Добыча солидная – размером сравнима с «Клио». Тим даже не представлял, как же они теперь разделают такую громадину.
На «Клио» их уже ждали. Корабль развернули параллельно туше, вельбот Ларита потянул кита вдоль корабля, остальные лодки перехватывали бросаемые с борта цепи, заводя их под гиганта. Четыре крепких цепи охватили кашалота снизу, палубные лебедки натянули их, но не сильно – позволяя добыче свободно покачиваться на волнах, но не давая ей удалиться от борта.
Работа по закреплению туши продолжалась до полной темноты – под конец фонарями подсвечивали сверху. Лишь закрепив добычу, команды вельботов поднялись на борт. Здесь их ждала теплая встреча – стюарт, держа в руке черпак, стоял возле открытого бочонка с дешевым имперским бренди. Рядом, на пустой бочке для жира, выстроились двадцать семь кружек. Тиму посудина не досталось – но он, не привыкший употреблять алкоголь, этому не опечалился. Побыстрее бы закончилась эта церемония – хотелось снять холодную мокрую одежду и закутаться под шерстяное одеяло. И спать-спать-спать.
Не тут– то было.
Члены команды, не принимавшие участия в охоте, подошли к бочонку со своими кружками, наполнили их без помощи стюарта, смешались с китобоями из вельботов. Никто не пил. Стюарт, наполнив две простые глиняные кружки, протянул их капитану и представителю кампании. Затем, зачерпнув полный ковш, вручил его Тиму.
Капитан, подняв над головой свою кружку, выкрикнул:
– За Тимура! За Тимура – убийцу кита! Пусть кит этот будет у него первым среди многих и самым тощим из тех, которых он еще убьет для «Клио»!
– За Тимура! – взревел боцман. – Что стоишь, бестолочь степная?! Пей до дна!!!
– До дна!!! До дна!!! – дружно заревела команда.
Ну вот как тут не выпить? Пришлось.
Окончание этого вечера Тимур не запомнил. И как попал в свою койку, тоже не запомнил. Единственное, что запомнил очень хорошо – бренди пить противно, но согревает он здорово, а закусывать его вкуснее всего жарким из китового языка.

 

* * *

 

Она отказалась от деревенского пива. И от браги. Она никогда не употребляла алкоголь, и не собиралась начинать это сейчас – ей нельзя затуманивать сознание. Но от чая отказываться не стала. Выпить пару кружек травяного чая после бани – что может быть лучше.
За столом кроме Итари никого не было. Ее это не удивило – мало ли, какие в этом краю обычаи, может быть сидеть один на один со старостой деревни это высший почет для гостя. Сейчас она выпьет чай, выспится, и завтра утром продолжит путь. С семенным зерном крестьянам она уже помогла, ее проводят как дорогую гостью, и, возможно, не станут сразу всей округе рассказывать, кто у них побывал. Похоже, преследователи не ждали от нее столь странного изменения маршрута, и на время потеряли беглянку. Хотелось бы, чтобы они ее потеряли надолго… Завтра будет гроза – очень сильная гроза. К тому времени ей надо подняться в горы, выше слоя туч. Если погоня отстанет, гроза поможет ей спрятать свои следы. Ее не найдут ни собаки, ни маги.
И она уже без помех пойдет по своему пути. Пути, указанному голосом.
Слова Итари в очередной раз доказали ей – в людях она не разбирается совершенно. Ей не понять, что у них на уме. И ей не укрыть от них себя.
– Уважаемая Реда – вы ведь не магичка Ордена Зеленых Сил Природы? Мне кажется, вы даже дня не провели в их академии.
Врать она не стала. Смысл? Она разоблачена, да и врать не умеет. Не стал бы этот крестьянин говорить подобное в лицо магичке, не будучи уверенным в своих словах.
– Да Итари. Я никогда не видела академию Ордена Зеленых Сил Природы.
Крестьянин понятливо кивнул, отхлебнул из деревянной кружки, загадочно произнес:
– А я видел академию. Но хотел бы, чтобы этого не было.
Отпив из своей кружки, она решила, что этот человек достоин предупреждения:
– Итари, два дня назад я убила четверых. А за день до этого шестерых. Я многих убила. На своем пути я сею лишь смерть – ваша деревня одна из немногих, где я этого не сделала. Поступила наоборот. Если за стенами твоего дома меня ожидают вооруженные люди, они умрут. Если это те, это меня преследуют, то это их выбор – они знают, зачем идут, и за что умирают. Но если это будут твои крестьяне, то они умрут глупо. Им не следует вставать на моем пути – я им не враг, и не добыча.
Староста неспешно долил в свою кружку, спокойно ответил:
– Уважаемая Реда, вам не стоит беспокоиться – за стенами этого дома вас никто не караулит. Пока вы у меня, вы моя гостья – мой дом для вас крепость, а я ваш защитник. Извините за то, что защитник стар, а стены дома слишком тонкие – но это единственное неудобство, которое я вам создаю.
– Странно… меня везде встречает одно и то же – слишком тонкие стены. Ваши дома построены не из деревьев, а жалких жердей. Их вилами проткнуть можно. Лишь храмы и некоторые старые дома можно увидеть возведенными из бревен… настоящих бревен.
– Ничего здесь удивительного нет, госпожа Реда. Уже давно леса принадлежат аристократии и церкви. Там охотятся дворяне, у их управителей нам приходится закупать древесину. Они нам говорят, что из-за договора с зайцами леса надо беречь… Не верится что-то… Церковная десятина, герцогский налог, оброк графу. Дорожный налог и налог на землю. Налог на бездетность или малую семью, подати на содержание полевой стражи. Все это нам приходится выплачивать… Крестьяне не настолько богаты, чтобы покупать хороший лес. Но если и купишь… Печной налог считается просто – дом, в котором есть очаг или печь, должен платить в казну провинции столько медяков, сколько пальцев можно поместить на срезе самого толстого бревна сруба. А пальцы у сборщиков налогов очень тонкие… Понимаете теперь, почему мы строим все из тонкомера?
– Понимаю, – кивнула девушка, протягивая старосте опустевшую кружку. – Неприятные последствия мирного договора с зайцами… лес превыше всего, и бесхозных деревьев теперь не бывает. А вы совсем не похожи на крестьянина. Крестьяне так не говорят. И еще – крестьяне прячут глаза. Вы не прячете.
Итари, наполнив ее кружку чаем, неохотно пояснил:
– Тем не менее я простой крестьянин. Просто несколько лет жил в Столице. Обучался в академии Ордена Зеленых Сил Природы
– Вот как? И при этом вам потребовалась я для обработки семенного зерна?
– Уважаемая Реда – ваши слова лишний раз выдают вашу неопытность в вопросах имперского магического обучения. У меня… был брат.
Мы родились с ним вместе. Близнецы. У крестьян много детей умирает в младенчестве, но нам повезло – мы выжили.
Брат много болел – его это едва не доконало. А потом его боднул бык в спину. Едва выходили после этого. Не везло брату… Спина так и не оправилась от раны – начал расти горб. Можно было это исправить, если отвезти в большой город, где есть маги-лекари. Но откуда у простой крестьянской семьи такие деньги? Брат так и рос горбатым. Но это его не тяготило – он рос веселым и добрым. Он был затейником игр для всей ребятни. У него был красивый голос. Если бы он вырос, его бы полюбили наши девушки. Но когда ему исполнилось десять лет, за ним стали замечать странное. Брат мог одним прикосновение руки помочь корове разродиться от неудачной беременности. На нашем поле и огороде всегда был лучший урожай – потому что землю обрабатывали руки брата. В лесу он знал, где растет каждый гриб и ягода. Если пропадала коза, он находил ее в любом овраге. Среди животных и растений для него не было тайного. Госпожа Реда, возможно вы и не знаете, но ребенка, у которого проявляются странные способности, в Империи не спрятать.
О нем рано или поздно узнают. И если он из простой крестьянской семьи, его заберут. Заберут в академию – Империи нужны маги.
– Насколько я понимаю, это большая честь.
– О да, уважаемая Реда! Огромная честь! Они приехали вечером – четверо стражников и маг в грязном плаще. С ними был еще и сборщик податей. Пока они вытаскивали с сеновала спрятавшегося от страха брата, отец пытался спорить со сборщиком, и получил от стражника древком алебарды по спине. А увидев меня, маг сказал, что я близнец ребенка-мага, и приказал забрать нас обоих. Зачастую, если у одного близнеца есть дар, то его можно разбудить и во втором. Нашу семью сборщик освободил от государственных налогов – по закону их не взимают с семьи, в которой родился маг. Но одновременно он решил выбить все старые долги – чтобы лишний раз к нам не ездить. Помимо государственных налогов приходится платить церкви и провинции, и платить немало. Отец получил за просрочку десять плетей, стражники, разыскивая деньги, перебили в доме всю посуду, и забрали все, что им приглянулось. Нас повезли в город со связанными ногами, будто пойманных оленят, а по дороге эти двуногие твари пожирали наш хлеб, запивая нашим пивом.
– И вас с братом направили в академию Ордена Зеленых Сил Природы?
– Уважаемая Реда, да кто сейчас пошлет туда настоящего мага с проявленными способностями? Ведь из этой академии выходят лишь помощники крестьян.
Зеленые маги и магички странствуют по Империи, их призвание повышать всхожесть семян, увеличивать урожаи хлеба и надои молока. Прикосновение их рук лечит домашний скот, и не болеет он потом годами. Полудохлый цыпленок, познавший силу мага, вырастает с гуся размером, а лошадь готова днями таскать самый тяжелый плуг. Речка, из которой маг попьет воды, на следующий год выйдет из берегов от расплодившейся рыбы, а на лесной тропинке, на которой остались следы мага, густо вырастут грибы и крупная земляника. И человеку маг поможет: роженица благополучно разродится, младенец излечится от фурункулов, лесоруб, ударив себя случайно топором, сохранит ногу. Три-четыре таких мага на целую провинцию хватит – край будет процветать. Реда, я не знаю, почему так случилось, и как мы к этому пришли – но таких магов больше нет. Империи они стали не нужны. Империи нужны солдаты, и нужны боевые маги. Мой брат не попал к «зеленым», его отправили в академию «огневиков».
Это моего брата, который настолько не любил огонь, что все препочитал есть сырым. Ему нравилось питаться фруктами и ягодами. И парным молоком. Он даже картошку мог слопать сырой. Ему это было по душе.
А там… там им надо жрать мясо. Много мяса. Это у них такая вот пища в академии. А вот я, «недомаг», попал как раз к «зеленым» – «огневикам» такие бесталанные как я неинтересны. И провел там целых три года. Когда они убедились, что магические силы во мне не пробудить, то отправили назад. Вот потому я и отличаюсь от обычных крестьян – три года жизни в подобном месте это немало. Вижу в ваших глазах невысказанный вопрос о судьбе моего брата? Отвечу – он погиб. Нет, ничего героического – вовсе не в бою с врагами Империи. Он даже не стал полноценным магом. Его дар ломали, перекраивая под нужды Империи, но у них не получалось. Они почему-то решили, что в этом виновато его уродство, и избавили его от горба. Но неудачно – слишком опасно это делать в таком позднем возрасте. Это надо было делать раньше. Он не выдержал.
Итари отхлебнул из уже пустой кружки, но даже этого не заметил:
– Они думают, что Империя сильна боевыми магами, легионами своих солдат и драконами. Смешные они. Боевые маги это дети, забираемые из народа.
Многие гибнут при обучении, другие на войне, третьи… Их ноша очень тяжела, разум не выдерживает, и тело тоже.
Мало кто из магов обзаводится настоящей семьей… если успевает обзавестись.
Кровь, способная рождать магов, вот уже много поколений вычерпывается из народа. Там, где это стоило делать ложкой, они работают ведром. А ведь колодец не бездонен. Все – боевые маги в Империи вымирают, даже такую бездарность как я пытались притянуть к этому занятию. Легионы? Наша армия крестьянская – солдат набирают из таких деревень как наша. Двадцать лет службы, затем тебе дадут ничтожную сумму денег, или жалкий надел в позабытой богами земле. Лучшие годы жизни прошли, ты искалечен и болен. Ты забыл, что значит крестьянский труд – для тебя земля стала чужой. Или пропей деньги и умри в нищете, или горбаться на этом жалком наделе, моля богов, чтобы землю эту не подарили императорским указом какому-нибудь барону. И плевать ему будет на твои права легионера. Те, кто поздоровее, даже не марают руки об эту подачку – сразу нанимаются в стражу, дослуживать до нищей пенсии. Молодые парни прокалывают себе ухо гвоздем. Рубят пальцы. Подрезают жилы.
Есть подпольные доктора, занимающиеся только тем, что калечат рекрутов. Калека не подлежит призыву. Те семьи, у которых есть несколько лишних монет, могут откупиться – вместо своего сына пошлют сына соседа. Соседу не жалко – сынок у него кретин, и до восемнадцати лет так и не научился в уборную ходить. Или сплавляют туда вора, да и те не всегда соглашаются – между тюрьмой и легионом выбирают тюрьму. Вот такая теперь у нас армия… Драконы? Драконовы горы с их гнездами Империя отняла у девяти народов. Чтобы закрепить завоеванное, эти народы вырезали чуть ли не под корень – просто не успели довести начатое до конца. Выжившие сумели сбежать на земли Эгоны, стали там кочевниками. Народ изгоев… Драконовы горы это язва войны Древних, мы не знаем их тайн, нам там не место. Драконов оттуда забрали, их выкармливают будто скот в хлевах на равнине Тессы. Но над этими магическими ящерам тяготит проклятие выжженных земель. Из поколения в поколение драконы мельчают, теряют свою врожденную магию, превращаются в ленивых крылатых ящериц. И мы ничего не можем с этим поделать. Скоро они станут размером с воробья и такими же глупыми как эти птицы.
Нет Реда – Империя была сильна своим старым укладом. Тогда девять магов из десяти были «зелеными». Почти каждый крестьянский двор снаряжал легионера – урожая хватало, чтобы обеспечивать огромную армию. Служба была честью – брали самых достойных. Тех, кто проявлял себя с лучшей стороны, после двенадцатилетней службы ждала почетная пенсия, а иногда даже дворянское звание. А уж о земельном наделе в родном краю можно было и не напоминать – дадут столько, сколько сумеешь обработать. Если стране грозила опасность, этих солдат призывали в ветеранские легионы. Это сейчас ветеранский легион это каторга, где в муках доживают свое армейские калеки и сифилитики – раньше это была страшная сила. Аристократы тогда были ближе к народу, и еще не настолько нагло-жадными. Я даже не понимаю, как это могло получиться… Ох, простите Реда, я забыл наполнить вашу кружку!
– Итари, я больше не буду пить чай. И я хочу знать – зачем вы все это мне рассказываете?
– Простите – я вас утомил своей болтливостью.
– Нет. Наоборот. Вы интересно рассказываете. Я давно так ни с кем не разговаривала. Это приятно.
– Спасибо на добром слове. Да, я рассказываю вам это не просто так, а с умыслом. Мы знали про вас еще до вашего прихода в деревню. Вчера приезжал стражник, пил тут у меня пиво, и рассказывал про вас. Описал внешность хорошо, и велел, если вы появитесь, тот час послать гонца.
– Я так понимаю, что гонца вы не послали…
– Не послал. И не пошлю. Вся деревня знает, что вас ищут, но никто не выдаст.
– Я не спрашиваю, почему вы так добры ко мне – думаю, что сами это расскажете. Но разве вас не пугает возможное наказание?
– А чего нам боятся? Намного хуже, чем уже есть, не станет. Хуже уже почти некуда. Тут часто появляются маги. У них одежда мага, у них бумаги мага, они говорят как маги. Они говорят, что помогут нам поднять урожай, вылечат скот, и заставят кур нести по три яйца в день. Это мошенники. Они покупают себе право мошенничать у продажных чиновников – ведь все чиновники продажны. Даже чиновники орденов магов. Вы первая настоящая… Вы не просили плату за свою работу. Вы ничего не обещали. Вы просто пришли к нам и сделали то, что давно никто не делал. Вы не подумайте, что нас можно обмануть фокусами. Я, может, и не маг, но три года в академии провел не зря. Я видел то, что вы делали. Я знаю, что это зерно взойдет теперь небывалым урожаем. Знаю, что скот наш теперь долго не будет доставлять особых хлопот. Вы даже не забыли про луг, по которому шли к деревне. Каждый ваш шаг это пробуждение новых сил природы. И все это на благо деревни. Мы все тут, по сути, родственники друг друга. И все вам одинаково благодарны. Никто не узнает от нас, что вы здесь провели день и ночь, и не узнают, куда вы пошли дальше. Мы небогаты, но найдем деньги вас отблагодарить. И самое главное – если судьба вновь заставит вас посетить эти края, помните, что в Табарки у вас есть друзья. И они готовы вам помочь всем, что в их силах.
Закончил Итари весьма прагматично:
– Тем более что через два-три года нам опять понадобится такой маг как вы. Я, вообще-то, потому вам так длинно и путано рассказывал все. Чтобы вы не подумали дурного, и поняли все сами.
Она не сдержалась, чуть заметно улыбнулась:
– Спасибо Итари. Я все поняла. Я не забуду вашу деревню. Завтра утром я должна идти дальше, в горы. И я решила, что лошадь мне там не понадобится – я намучалась с ней в лесу, в горах мне будет еще труднее. Эту лошадь оставьте себе – она вам пригодится. Денег мне не надо. Приготовьте только немного еды, чтобы я могла ее унести – этого будет достаточно. В горах я ее не смогу купить. Только, пожалуйста, мяса не надо – я его не ем.
– Хорошо, мы сделаем, как вы сказали. А лошадь заколем. Простите, но мне кажется, что вы ее приобрели не вполне законно. Если вдруг ее увидит тот, кому видеть подобное не следует, нам будет трудно доказать, что вы не посещали наши края.
– Лошадь ваша – делайте с ней что хотите, – ей стоило труда сдержать гримасу сожаления по обреченному животному. – И скажите мне – в горах кто-нибудь живет?
– Нет – честным людям там делать нечего. Приписные холопы туда бегут часто, живут годами в лишениях, потом не выдерживают, спускаются назад. А больше там никого нет – там делать-то нечего людям. По этим горам идет граница Атайского Рога – самой большой язвы Древних, из тех, что на юге. Дело, конечно, ваше, но зря вы туда направляетесь. Это один из самых жутких ожогов той войны. Лет пятьдесят назад туда экспедиция ушла – солдаты, маги, ученые. Никто не вернулся. Туда даже охотники за артефактами и кладами не любят лазить – себе дороже. Вроде бы со стороны моря там почище, хотя тоже не подарок, но если вы в ту сторону… ох и далеко туда… и страшно… Вы может и сильны в магии, но вы не представляете, какие твари могут обитать на этих проклятых землях. – Ничего Итари – они меня не страшат. Самый опасный монстр, это человек – остальных я как-нибудь переживу.
Назад: ГЛАВА 11
Дальше: ГЛАВА 14