Отступник

Перелет до Абисмала прошел рутинно. Никаких тебе «рифов» в виде вывертов гипера, ни «мертвых зон». Ничего, что задержало бы или напрягло. Даже намека в виде легкой «ряби» возмущений гиперполя. Да и существенно возросшая скорость корабля в гипере сыграла свою роль. И, как оказалось, для тех, кто видит «Звездного медведя» в гипере, он – пугало еще то.

Где-то к концу вторых суток полета на сканерах проступил изящный строй какой-то эскадры, идущей курсом к Биэле. Поначалу возникшая у Бриса нервозность при их виде была тут же задушена на корню злобно ухмыляющейся рожей капитана на экране связи. Он даже не дал Брису рта открыть.

– Страшно, студент? – ехидно спросил Крон и, не дав ответить, продолжил: – Курс не менять. Из гипера не выходить. Да, да! Я знаю, что курс прямо через середину их построения. Игнорировать! Мы не боевой корабль, и на сканерах эскадры это видят.

Майтрейя Крон «забыл», правда, сказать, что точно так же выглядят и корабли веркомо. До поры до времени выглядят.

Но эффект был потрясающий.

Когда корабль на скорости, в четыре раза большей, нежели у крейсеров Конфедерации, оказался на расстоянии меньше ста астрономических единиц от центра построения, все буквально шарахнулись в стороны.

– A-а! Как они нас уважают! – сказал капитан и гнусно заржал.

«Что-то мне подсказывает, – подумал Брис, что когда узнают, кто это был, – нам станет кисло!»

Крейсеры, и особенно перехватчики, при сильном желании адмирала, могли догнать корабль. Для этого существовала технология форсажа. Сильно затратная. Но тут сработал рефлекс, выработанный у конфедератов кораблями веркомо: «Если корабль слишком быстрый и ведет себя сверхнагло – лучше не трогать. Себе дороже».

Но все равно, сам прецедент, когда маленький грузовой кораблик разогнал целую эскадру Конфедерации (пусть и небольшую, но эскадру), грел душу. На короткое время почувствовать себя полубожественными веркомо – того стоило.

В остальном рейс прошел без происшествий.

Что заметил Брис: его навыки астрогатора «заполировались». Он уже не чувствовал себя тем «желторотым», каким был в начале пути. Опыт – сильная вещь. Опыт – универсальный истребитель многих глупых комплексов. Уверенность в себе, которую он приобрел за последние недели, наложилась на чувство «заполированности» знаний и навыков, создав сплав, который по праву можно назвать мастерским. Главное, чтобы эта уверенность не перерастала в самоуверенность. Ибо последняя убивает.

Отец Бриса был опытным педагогом, выучившим не одного инженера. И своего отпрыска он тоже пичкал своим ценнейшим опытом. Поэтому чаще всего он повторял про опасность самоуверенности. Жаль, что в свое время Брис вовремя не прислушался к нему. Избежал бы получения многих шишек и синяков. Теперь же, получив более чем тяжелый и серьезный опыт, он преисполнился к отцу еще большего уважения.

По пути случилось еще кое-что. Что, собственно, происшествием назвать было невозможно.

Брис, исходя из своего новоприобретенного опыта, а также знаний, которые всплывали у него, благодаря «медальону», слегка поменял настройки генераторов гиперполей. Эффект оказался очень ощутимым. Но, когда это стало явным, он вспомнил предостережение Гюннара и постарался сделать так, чтобы эти перенастройки остались тайной для остальных.

То, что он что-то «подкручивал», было хорошо известно. Астрогаторы иногда пользовались возможностью что-то «подкрутить» на тонком уровне настроек гипергенераторов. Но то, как он поменял и в какую сторону… Ведь какая удобная штука: слегка подкрутил – и получил некий гандикап. А то, что эти новшества легко помещались в кармане, – ведь чистая информация – делало их еще более шикарными. Главное, чтобы другие об этих тонкостях не знали.

«Наверное, и Гюннар что-то там у себя подкручивал», – хмыкнул Брис, когда решил главную проблему – как быстро ставить и снимать все эти многочисленные «подкрутки». А также как сделать, чтобы их никто не вычислил.

Так или иначе, но к цели они прибыли на сутки раньше намеченного.

* * *

Планета, названная именем Абисмал, оправдывала свое название уже из космоса. Зачем понадобилось Древним ее терраформировать и засевать жизнью, осталось загадкой. Но атмосфера была насыщена пеплом, вулканическими газами и прочей дрянью, сочащейся из жидкой мантии планеты. И неудивительно – чисто астрономически она относилась к совсем молодым. Тонкая кора Абисмала периодически ломалась и трескалась, выплескивая наружу целые моря магмы, которые долго, часто десятилетиями, подсвечивали низкие облака красным светом.

Некоторый избыток ультрафиолета от светила обеспечивал буйную растительность, что успевала покрывать выжженные пеплом пространства буквально за считанные годы.

Поэтому из космоса планета выглядела занятно: где-то алые сполохи лавовых морей вместе с большими лесными пожарами, где-то многокилометровые шлейфы пыли извергавшихся вулканов, а где-то жирные зеленые бескрайние просторы лесов и степей. Эдакие рай и ад в одном флаконе. Рядышком. В плотном соседстве.

Когда катапульта космопорта мягко опустила «Звездного медведя» на нужную площадку, стали видны окружающие пейзажи. Сверху все это было закрыто огромной тучей пыли, которую извергали сразу два вулкана в сотне километров от порта.

Дружненько так. Бодренько. Вдвоем. Выстреливали тысячи тонн пыли, камней и магмы в небеса Абисмала, сочившиеся в ответ грязью и серьми хлопьями. И вся эта дрянь тихо оседала на стоящие рядами корабли со всех концов местного кластера.

Но пока звездолет шел на посадку, ветер утянул в сторону основные пепловые осадки, так что стали более-менее видны и вулканы, закутанные в огонь, и молнии, и довольно большой город поодаль от космопорта. И город, и космопорт были покрыты слоем вулканического пепла.

Бетонное поле, где это было возможно, расчищалось от пепловых завалов. Однако те места, которые покрывали площадки катапульт, по понятным причинам не трогали. В результате, как при взлетах, так и при посадках успевшая осесть на катапульту пыль взвивалась многокилометровым столбом и после, медленно дрейфуя, увлекалась воздушными течениями. Вот так «чистились» сами катапульты.

Капитан Крон, дождавшись, когда поднятый их посадкой столб пыли оттащит ветром подальше, открыл люки и быстро выкатился навстречу таможне.

Шустрые ребята уже стояли рядком на краю посадочной площадки – все в респираторах и запыленных мундирах, терпеливо ожидая груз, привезенный звездолетом. Надо сказать, особо ценный груз.

Тяжелые металлы и элементы, в первую очередь актиноидной группы, ценились везде очень высоко.

* * *

Оторвавшись от созерцания церемонии встречи капитана и таможенников, Брис потянулся в своем кресле и не спеша поднялся на ноги. Глянув на температуру за бортом, поежился.

Было прохладно. Вытащил из шкафа выходную форменную рубашку с нашивками родного университета, но, подумав слегка, добавил форменный же пиджак с нашивками астрогатора «Звездного медведя». Когда оделся, получился эдакий бутерброд: снаружи – сияющий новенькими нашивками и регалиями астрогатор, внутри – студент Университета Великих Свершений Республики Киран.

Одернул и пригладил форменную одежду, еще раз полюбовался в зеркало, как все ладно сидит, и вышел из каюты.

Когда подошел к пандусу, там уже никого, кроме мастера Шона, не было. Тот подозрительно посмотрел за спину Брису и, сурово глянув на молодого астрогатора, вполголоса прорычал:

– Помнишь, как себя вести?

– Да, мастер Шон.

– Отлично! – удовлетворенно сказал он. – Кстати, тогда, в кают-компании, ты хорошо отбился от расспросов. Так держать! Ну бывай… Но все равно держи ухо востро. Мало ли, что тут уже знают и какие слухи ходят.

– Буду, мастер Шон.

Тот ободряюще хлопнул Бриса по плечу и потопал по пандусу вниз, на перепаханную погрузчиками серую массу свежевыпавшего вулканического пепла.

* * *

На выходе из космопорта вместе с гостевыми визами выдавали респираторы с очень суровыми инструкциями и рекомендациями. Рекомендации были тут же подтверждены поменявшимся ветром – на город снова посыпались серые хлопья вулканического пепла, а в воздухе завоняло чем-то резким. Только в помещении, где воздух очищался, этого запаха не ощущалось. Земля под ногами ощутимо подрагивала. Но последнее как-то очень быстро перестало восприниматься – слишком уж часто и мелко трясло.

Устроившись в гостинице для астронавтов с претенциозным названием «Данте», Брис пошел шататься по городу. Довольно быстро ему это наскучило, и он забился в ближайший кабачок. Улицы были пустынны, все засыпано серой пылью, все больше и больше прибывавшей с черных небес. Да и смотреть в этом городе было, собственно, нечего.

Кабачок, в отличие от улицы, оказался забит народом. Причем половина посетителей – публика чисто пришлая, с кораблей Конфедерации. Были и какие-то мрачные личности в странной форме, уединившиеся за отдельным столом в углу. Из их «формы» особо бросались в глаза аляповатые капюшоны, закрывающие половину лица.

«Сектанты какие-то!» – подумал Брис и направился в противоположную от них сторону. Раньше он бы таких просто не заметил, но, помня предупреждение Шона (да и сам не дурак – сообразил), стал их сторониться.

Но тут внимание привлекла до боли знакомая широкая спина, затянутая во все ту же потертую линялую куртку бледно-голубого цвета.

На всякий случай Брис подошел поближе и заглянул в лицо сидящему.

Гюннар, не меняя позы и выражения лица, скосил глаза на наглеца, смотревшему ему чуть ли не в рот, и тут же подпрыгнул. От его радостного рева подпрыгнули уже соседи. От неожиданности. Но увидев, что встретились два астрогатора, тут же отвернулись.

Гюннар был в своем репертуаре: за его столиком – никого. Но когда появился Брис, на столешнице тут же выстроилась длинная череда пивных кружек, а рядом блюдо с закуской.

– Ты как здесь оказался? – слегка придя в себя от неожиданности и угнездившись на стуле, спросил Брис.

– У нас тот рейс был последним по контракту с «Тиу-Рин». А тут подвернулся сразу большой груз на Абисмал и Авалон. Вот и мотнулись сюда вокруг Облака. А здесь застряли…

С последними словами лицо Гюннара сделалось кислым.

– Уже неделю сидим, и никаких контрактов. Боюсь, обратно порожняком двинем… Если здесь не застрянем окончательно. Я уже устал балду пинать и по окрестностям мотаться. Интересные ребята тут, скажу тебе, живут… Но это все фигня! Колись, что там у вас на Биэле стряслось! Тут уже трое суток народ на ушах.

– Это с чего? – Тут же насторожился Брис.

– Ну так говорят, что там, на Биэле, один из ученых… – Гюннар изобразил ладонями крылья и помахал ими, – типа вознесся.

– Ах, это… Да, вознесся. Сейчас там черт его знает что творится. Так как я был знаком со знакомыми этого вознесшегося, мне строжайше наказали не связываться с сектантами и святошами. Чтобы не выпотрошили на предмет выяснения, не знаю ли я случаем секретов вознесения.

– А ты как – не знаешь? – насмешливо спросил Гюннар, заметив едва заметные признаки того, что Брису есть, что скрывать.

Тот тихо зашипел на друга.

– Давай лучше не будем об этом здесь.

– А что так?

– Ну я же говорил, что… Ну сектанты, мать их!.. Мне еще с ними неприятностей не хватало. И так на Биэле плешь до пяток проели. А я реально ни хрена не знаю.

– А где ты тут нашел сектантов? – тут же заинтересовался Гюннар.

– А вон… – Брис кивнул в сторону публики в капюшонах.

Гюннар шумно, всем стулом, повернулся в сторону «сектантов».

– Эти что ль? – усмехнулся Гюннар, увидев, на кого кивает Брис. – Нет, ты ошибся. Это не сектанты. Или ты решил, что если капюшон, то сразу монах-святоша? Хех! Это обычная одежда тут, на Абисмале. Они постоянно ходят под вулканами. А вулканический пепел за воротом – неприятная штука.

Гюннар прищурился.

– Кажется, я этих даже знаю. Встречал на ферме близ одного поселка… Не! Нормальные ребята!

Гюннар даже для демонстрации зычным голосом окликнул их и отсалютовал своей кружкой. «Сектанты», как по команде, дружно подняли краешки своих капюшонов, удивленно посмотрели на астрогатора и, заулыбавшись, отсалютовали кружками в ответ.

– Я же говорил! – победно глядя на Бриса, сказал Гюннар. – А сектантов… Сектантов так просто не определишь.

Он заворочался на своем месте, как медведь, даже привстал. Долго куда-то вглядывался, потом хмыкнул и сел обратно.

– Однако есть тут одни, – уже настороженно и вполголоса продолжил он. – Вон за той колонной сидят. Нашивочки у них голубые с желтым. Вот тут….

Гюннар показал на лацкан своей куртки.

– Редкостные придурки… – Он присовокупил длинное матерное выражение, суть которого сводилось к тому, чтобы всех сектантов и святош поимели наиболее отвратительные животные Вселенной в самой извращенной форме.

Но продолжить свою содержательную мысль Гюннару не удалось. В пивную ввалилась новая компания. И так как Брис сидел лицом к выходу, он тут же обратил внимание на них. Лица вошедших были перекошены яростью, а предводительствовал у них очень приметный тип. Приметный, прежде всего, опухшей рожей и синяками на пол-лица. Левый глаз у предводителя вообще заплыл, и на мир он взирал одним только правым.

Быстро поняв, что будет дальше, Брис поспешил обратить на эту компанию внимание Гюннара. Но не успел тот обернуться, как предводитель вошедших направил свой волосатый указательный палец в сторону Бриса и возопил:

– Вот они, сволочи!

Брис понял, что его сейчас будут бить. За компанию с Гюннаром. Ведь сказано было во множественном числе, а за указанным столом сидело только двое. Он и Гюннар.

Здоровяк спешно допил свою кружку и, смачно рыгнув, выбрался из-за стола. Когда же он опознал забияку, у него даже лицо вытянулось от удивления и омерзения.

– Микля!!! – взревел он. – Тебе что, мало?!!

Тот, кого назвали Миклей, понес в ответ какую-то совершенно дикую ахинею насчет Борьбы за какую-то Идею некоего либерализма и о злобных происках каких-то «Патерналистов-Авторитаристов». Но ему сильно мешали разбитые губы, в результате большую часть пламенного монолога никто не расслышал. Было слышно лишь мычание и невнятное шлепание губами. Правда, слушать Гюннар все это и не собирался. Он нехорошо усмехнулся, закатал рукава и двинул вперед. Банда, сопровождавшая побитого правдоискателя, кинулась навстречу, спеша вцепиться в астрогатора с товарищем.

Как и когда-то на станции Странников, толпа, только что мирно пившая пиво, мгновенно повскакивала с мест и шарахнулась к стенкам, расчищая пространство. На лицах зрителей загорелся нездоровый ажиотаж. Они разве что не принялись скандировать, да принимать ставки на тех, кто тут вот-вот сцепится. Гюннар не обманул ожиданий.

Он только на секунду тормознул, чтобы на него замахнулся некий худощавый тип с длинными, как у женщины, волосами, в голубых штанах и голубой же рубашке (да и сам по себе весь этот худощавый выглядел… «голубовато»…).

По тому, как «голубой» замахнулся, было видно, что его ввел в заблуждение неповоротливый вид знаменитого драчуна-астрогатора. Но вид и сущность – разные вещи. Уклонившись неожиданно резво для нападавшего, Гюннар попросту смел нахала кулаком. Патлатый кувыркнулся через стол. Только пятки в воздухе сверкнули.

И пошла потеха.

Однако Брису не повезло. Как-то так получилось, что Гюннару достались хоть и четверо, но не шибко массивных и мускулистых. А конкретно на него попер такой «шкаф»!..

В плечах – раза в полтора шире Бриса, на голову выше и весь в буграх перекачанных мышц. На мгновение кольнул страх, но уже в следующий миг он вспомнил, чему его учил Кер. И на смену страху пришло озорство.

Он знал после тренировок у веркомо, что на его стороне – скорость и ловкость. А также древняя поговорка, в свое время озвученная Кером: «Чем больше шкаф, тем громче падает». Оставалось лишь претворить ее в реальность.

Брис нагло ухмыльнулся в тупое лицо качка и прыгнул. Сначала на колонну, а после к потолку.

Есть старая детская истина: «Когда убегаешь – побеждаешь». Только применительно к свалкам трактирного порядка она несколько по-иному действует и осуществляется.

Когда против тебя несколько человек в тесном пространстве, то очень даже стоит максимально ограничить их подвижность предметами мебели и стенами помещения. Но для этого нужно сделать так, чтобы между тобой и большинством нападающих всегда было что-то или кто-то, а драться приходилось бы максимум с двумя. Оптимально с одним.

Правда, есть и исключение, если бьешь одного, а валится сразу несколько. Хорошо бы попытаться делать именно так.

Пробежавшись по колонне и перевернувшись в воздухе, Брис ногами обрушился на одного из тех, кто стоял позади нападавших на Гюннара. Хруст сломанной ключицы под пяткой стажера немедленно подтвердил правильность маневра. К тому же бугай, временно потерявший прыткого студента из виду, оказался не только далеко, но и по другую сторону большого дубового стола, а когда на Бриса обратили внимание другие нападавшие, то и еще и двое человек в придачу.

Гюннар тоже времени зря не терял. Раскидав первых нападавших, он добрался-таки до главного, и начал его разбитой мордой плющить ближайшую мебель. Мебель оказалась менее крепкой, нежели лоб и харя Микли.

Однако драка, не успев начаться, вдруг закончилась. Кто-то из зрителей закричал что-то, чего Брис не разобрал до конца. Только по смыслу было ясно, что в зачинщике, хоть и с трудом, был опознан некий «всем известный п. рас».

Впрочем, почему сразу не опознали, было вполне очевидно. На одни только «кувалдочки» Гюннара стоит посмотреть, да на его фигуру, чтобы стало ясно даже тупому. Видно, астрогатора этот кретин в прошлый раз задел за живое и получил отлуп от всей широкой Гюннаровой души, вот он и приперся в бар с настолько опухшей рожей, что не сразу опознали.

Диспозиция поменялась резко и кардинально. Чуть ли не все зрители превратились в бойцов. Гюннара с трудом оттеснили, и уже через минуту компания Микли представляла собой шесть кусков хорошо отбитого мяса, которое под громкие крики и скабрезные шутки вышвырнули по одному на улицу.

Не успела опасть свежая вулканическая пыль, поднятая падающими телами, как примчалась полиция.

Гюннара молча сгребли, заковали в наручники, а битых «соратников» Микли, как дрова, пошвыряли в подъехавший автофургон с решетками на окнах. Затем офицер полиции зашел в пивбар и ласково так поманил пальцем сидящего на массивной и неожиданно крепкой люстре Бриса. Как он там оказался, мало кто заметил, но то, что «малец», как таракан, бегал по стенам и лупил ногами попадавшихся по пути, видели все. Брис тяжко вздохнул, понурился и отклеившись от потолка, спрыгнул вниз под одобрительный и оглушительный хохот зрителей. Протянув руки копу, он услышал крайне неожиданное:

– Не бойся, малец! Это ненадолго. Чистая формальность. Скоро будешь свободен.

Сказано это было тихо, но Бриса поразило до крайности. С круглыми от удивления глазами, в сопровождении все того же копа, стажер вывалился на улицу под тихо падавшие с небес хлопья пепла. Какой-то доброхот метнулся к столу, где сидел Брис, и вынес его форменный пиджак астрогатора. Юноша поблагодарил его и перекинул пиджак через наручники.

Далее им с Гюннаром удивительно вежливо предложили пройти в машину. В другую. Не автофургон.

До участка они, в отличие от нападавших, доехали в полном комфорте. По прибытии туда, после освидетельствования у врача, всю гоп-компанию распределили по камерам. Вели себя полицейские очень корректно. Иногда даже сдержанно выражали одобрение Гюннару за то, что он сотворил с Миклей и его «командой».

Брису оставалось только изумляться. Вполне естественно, что когда он оказался один на один с Гюннаром, насел на того с расспросами.

Как и всякий, приученный к обстоятельности студент, он начал с главного – с выяснения личности главного зачинщика драки и причин, побудивших его к этому:

– Гюннар! А ты с этим типом что, раньше сильно повздорил?

– Угу, – проворчал тот и многозначительно хмьжнул, с явным наслаждением устраиваясь на нарах.

– А как его зовут? По-настоящему, – не отставал Брис.

– Микля, по прозвищу Гуттаперчевый, – все так же ухмыляясь, ответил Гюннар. И по его довольной физиономии было ясно видно, что избиение придурка доставило ему истинное удовольствие.

– А прозвище почему такое? – спросил Брис, осторожно и недоверчиво ощупывая свои нары и прикидывая, стоит ли тоже располагаться на них лежа.

– Да потому, что его бьют все, кому не лень. А ему хоть бы хны. Как резиновый. Лезет всех задирать по самому вздорному поводу: утверждает, что он какой-то там сверх- супер- гипер-гений всех времен. И что на родной планете ему чуть ли не на каждом перекрестке вот-вот по памятнику поставят. Поэтому все должны целовать землю за десять шагов до него, а кто не согласен, того надо повесить.

– Что, натурально так требует?!! – воскликнул наивный Брис, на что Гюннар замялся.

– Ну… Не совсем так, но по смыслу получается так. Мания величия у него. А у нас в космофлоте парни простые: если видят, что п…с, да еще с претензиями – бьют наотмашь, а если тот настаивает на своем, то и смертным боем. Вот почему его и прозвали «Гуттаперчевым», – как ни били его, он все равно скоро появлялся снова и заводил свою шарманку. Что, типа, он велик, а все дерьмо, и он всех уроет…

Брис все-таки уселся на нары. С ногами. Сложившись в некое подобие позы «лотос». И только после этого, переварив попутно ответ Гюннара, осторожно начал:

– Но ведь тут…

– Ага! Была вполне зачетная попытка, – перебил его Гюннар и хохотнул. – Это у Микли как «за здрасьте» – набрать отбросов, построить и двинуться на обидчика. У него это называется «продемонстрировать всемирную поддержку Великого Гения Микли Гута». А то, что вся та шваль – не более, чем отбросы – его не волнует.

Гюннар завозился у себя на нарах и повернулся на бок, чтобы видеть собеседника. Выражение лица он сохранил таким же ехидным, как и раньше.

– Вообще, Микл – тип уникальный. Я с ним сталкивался на очень многих планетах. Звездолетчик тот еще. Не знаю, какой он профессионал, но м…дак редкостный. Везде, куда бы он ни приходил, тут же начинал из себя строить бог знает что. И пытаться навести свои порядки. Часто начинал врать, что, типа, у него есть великие покровители. Иногда даже приносил «доказательства». Как он те «доказательства» отрабатывал и чем, – история умалчивает. Но на многих такие заявы действовали, и они начинали побаиваться Миклю. Особо недалекие даже начинали пред ним лебезить. Но остальные только плевались, посылали его по всем кочкам или вообще били морду. Не всегда как здесь, но после нескольких инцидентов даже полиция начинала с сочувствием и поддержкой относиться к тем, кто побил Миклю.

– Так что, нас освободят?

– А ты что, не понял сразу?! – Вытаращился на стажера Гюннар. – Тебе разве что не открытым текстом говорили.

Брис покраснел и смущенно зачесал в затылке, припоминая странное поведение и слова задержавших их полицейских.

Дальше Гюннар со смаком, длинно, с шутками и прибаутками поведал печальную историю этого самого Микли. А та была воистину печальной.

Как оказалось, по причине его скотского характера, по причине его… гм… ориентации, Миклю прогнали и с родной планеты, и, вообще, из многих цивилизованных мест. Вот и вынужден он был мотаться на кораблях торговцев от планеты к планете. Его принимали за своего только в тех мирах, где лесбиянки, гомосексуалисты и прочие извращенцы имели формально равные права с нормальными людьми, а по факту даже большие. Но и там, среди как бы «своих», сей деятель особо не задерживался, поскольку очень быстро всех доставал своей безудержной и неимоверной манией величия, феерической глупостью и апломбом. А после этого был только один путь – побыстрее и подальше драпать. Многочисленные «благодарные поклонники таланта» могли и реально «зарыть».

– Что-то это мне напоминает… – ухмыльнулся Брис, не решаясь озвучить догадку, ибо в культуре Кирана та планета и то общество даже в упоминаниях были сродни матерному слову.

В отличие от Бриса, у Гюннара такого комплекса не было, потому он рубанул прямо.

– И что, разве не видно, что этот идиот с Траная? А там заповедник таких… раненых на всю голову.

– Дык… Его что, и оттуда выперли?!! – вытаращился Брис.

– Да вот… Представь себе. И дорога назад ему закрыта.

– Отстрелят, – заключил Брис, так как был наслышан о порядках, царящих на Транае. По достоверным сведениям, там общество очень либеральное. Свобода у них полная… в том числе и свобода убить не понравившегося человека, не неся за это ответственности. Кажется, эта свобода у них вообще на первом месте…

– Ты прав. Отстрелят. Правда, перед этим там вспыхнет небольшая войнушка.

– Это с чего? – изумился недогадливый Брис.

– Да за право его шлепнуть! – заржал Гюннар.

Продолжить им не удалось. Дверь камеры открылась, и арестованных пригласили на выход. Все так же недоумевая, Брис вывалился в коридор и побрел вслед за смеющимся Гюннаром. Кстати, наручники на них снова надели, что вызвало множество разных неприятных ассоциаций и подозрений относительно ближайшего будущего.

Идти пришлось недолго. На втором этаже участка находился небольшой зал судебных заседаний. Их двоих завели в просторную клетку и заперли. Но наручников опять-таки не сняли. Это обстоятельство еще больше уронило настроение Бриса. Чего не скажешь о Гюннаре. Тот как скалился, так и продолжил скалиться.

Наконец, после почти получасового ожидания, в зал ввели побитую шестерку. Сперва внесли с ног до головы замотанную в бинты мумию. Узнать, кто это, было сложно. Разве что методом исключения вычислить, что это зачинщик драки, сам Микля Гут. Из-под бинтов на мир взирал все тот же правый глаз. Соратники выглядели не намного лучше – практически все в гипсе и бинтах. И у всех на лицах – мрачная озлобленность.

Увидев такую живописную компанию, Гюннар вообще заржал в полный голос. Но отсмеяться до конца ему не дали. Сразу же вслед за «пострадавшими» широким шагом в зал влетела длинная как жердь судья. Вслед за ней вкатился круглый как колобок и низенький секретарь. Старший офицер, сопровождавший арестантов, гаркнул: «Встать!!! Суд идет!!!». И вытянулся по стойке смирно. Все присутствующие полицейские тоже вытянулись, щелкнув каблуками.

Гюннар подавился смехом и, приложив титанические усилия, стер с лица рвущееся наружу веселье.

Но на него судья взглянула лишь мельком. Усевшись на свое место и обведя взглядом всех присутствующих, она свирепо уставилась на Гута.

«А ведь у дам чуть ли не генетическая неприязнь к гомосекам! – пришло на ум Брису. – Вот уж попал, «Гуттаперчевый», так попал!»

Последующие события полностью подтвердили подозрения Бриса насчет судьи и уверенность Гюннара в благополучном исходе.

Последовал суд, скорый и беспощадный.

Брис и Гюннар были оправданы вчистую, зато группа Гута осуждена, кажется, по самому жестокому пункту, который нашелся для их преступления.

Сидеть им теперь всем, и долго. И доживет ли до освобождения Микля Транайский? Вопрос, как говорится, оставался открытым…

* * *

Тот же пивбар. Через десять минут после драки

Старый, давно поседевший человек в черном костюме, откинувшись на спинку стула, внимательно рассматривал потолок, будто там для него пылали некие тайные письмена. Наконец, так ничего и не высмотрев, он опустил взгляд на сидящего напротив.

– Ты видел? – строго спросил он.

– Что видел? – поднял бровь тот.

– Как тот шустрый по потолку бегал, – продолжил угрожающим тоном седой.

– Считаете, что он Отмечен?

– А ты такое сможешь повторить?

– Я – нет. Но знаю тех, кто сможет.

– И их много? – насмешливо переспросил седой. – Тех, кто сможет повторить и даже не вспотеть?

– Один, – скромно ответил собеседник.

– Вот именно. Один. И его долго-долго гоняли, обучали. А этот – молодой. Еще студент.

– Так, может, его веркомо слегка того… подрегулировали?

– И это тоже вероятно. Но даже если подрегулировали, это значит, что он тем более Отмеченный.

– Что будем делать?

– Пока следить. Поднимай Братьев. Нужна группа Сивера. И Поля.

– Слушаюсь, Мастер.

* * *

Планета Абисмал (под юрисдикцией герцогства Кьяна).

Департамент Защиты от внешних угроз.

Кабинет полковника Узара

– Хм… Любопытно-любопытно!

Полковник аккуратно пролистывал кадры, предъявленные ему подчиненным.

– Это с камер наблюдения в пивбаре. Запись изъята полицией. Сейчас эти материалы используются в суде над нападавшими. – Майор с каменным лицом в пару касаний послал на освидетельствование начальства очередной информационный пакет.

– Нападавшие – чепуха. А вот этот… Какова вероятность, что это веркомо? – Все так же пристально рассматривая предъявляемое, спросил Узар.

– Наши аналитики пока дают вероятность в двадцать процентов.

– Так высоко?!!

– Физические возможности этого астрогатора с Кирана необычны, – сообщил очевидное майор.

– Но все-таки вписываются в рамки параметров жителей Конфедерации.

– В крайние.

– Да. В крайние. Но вписываются. Веркомо или не веркомо, вот в чем вопрос, – скаламбурил Узар.

– Будем брать? – Оживился майор.

– Рано… Впрочем, и опасно.

– ?!!

– Хочешь, чтобы ядро нашей планеты «случайно» взорвалось?

– А… разве есть такая возможность у?..

– «У веркомо есть все»!.. Да ладно! Шучу. Но все равно повода им лучше не давать. Никакого.

– Но что будем делать?

– Глаз с него не спускать!

* * *

Со скамейки «пострадавших» раздался слаженный вой и рев досады и ярости. На это дама-судья даже и ухом не повела. Видно, давно привычна к такому. Сгребла свою папку и все с тем же независимым видом, гордо поднятой головой и с поджатыми губами, на которых застыла тень искреннего презрения, быстро вышла. Секретарь чуть подзадержался. Проделав необходимые манипуляции с двумя картами-идентификаторами Гюннара и Бриса, выдернул их из аппарата и почти бегом кинулся к выходу вслед за своей патронессой. Правда, по пути не забыл завернуть к старшему офицеру и передать ему те самые карточки.

Офицер козырнул и жестом руки отдал команду.

Уже через несколько секунд Гюннар и Брис были освобождены от наручников, а специально вызванные из коридора дюжие охранники приступили к обратной транспортировке в камеры группы Микли Гута-Транайского.

Сам Микля, пока его несли, разве что дырку взглядом в обидчиках не просверлил. Казалось, его единственный открытый глаз сулит все, какие только возможно, страшные кары для них. В будущем. Когда из тюрьмы выйдет.

Гюннар скосил глаза на этого деятеля и, даже не потрудившись обернуться к нему, молча показал средний палец. Микля замычал в ярости. Стоящий рядом офицер сделал вид, что ничего не заметил.

На выходе из участка их остановил старый полковник.

– А, Гюннар! – засмеялся офицер. – Опять нам попался!

– За правое дело! – гордо выпятив вперед челюсть, заявил тот.

Полковник одобрительно хохотнул.

– За правое, за правое! – поспешил подтвердить он. – На этот раз весь участок за вас болел. Когда мы увидели, кто нарвался на тебя… Этот Гут… уже у всех в печенках!

– А почему же тогда нас арестовали? Наручники… Камера… – удивился наивный Брис, все еще не пришедший в себя от пребывания за решеткой.

– Вы понимаете, молодые люди, – тут же принялся язвить старый полковник, – мы должны соблюсти все каноны и все законы. Потому и наручники на вас, и камера. Но, что чисто от нас, это быстрый суд и искренние поздравления.

– В чем поздравления, сэр? – не понял Брис, продолжавший «тупить» с самого начала этого происшествия. Гюннар с полковником заржали в голос.

– Поздравления с тем, что в очередной раз отметелили этого п. са Гута! – пояснил астрогатор, затем выпучил глаза, сообразив, что брякнул и в чьем присутствии, и заткнул себе рот ладонью.

На что полковник только фыркнул:

– Ладно, Гюннар… Не шали там… И счастливо вам! А, кстати! Через полчаса ветер переменится, и нас снова начнет засыпать пеплом. Так что лучше бы вам на улице не задерживаться.

– Спасибо, полковник! – браво гаркнул астрогатор и пожал протянутую руку. Брис последовал примеру, хотя еще слегка побаиваясь. Все-таки представителей власти он привык уважать. Даже встреча с «небожителями» в этом его не исправила.

На улице их встретили полицейские и группа болельщиков, притащившаяся из бара. Встречающие принялись выкрикивать поздравления. Кто во что горазд.

Гюннар довольно потянулся, глянул хитро на Бриса и выдал:

– Морды – набиты, пиво… пиво – не допито!

Толпа закричала: «Айда в бар!» – и весело двинулась туда, где недавно произошла потасовка. Только полицейские осталась на месте, будучи при исполнении. Однако проводили гуляк тоскливыми взглядами, всей душой желая оказаться на их месте.

* * *

Кресс поежился. Треск статического разряда и резкий запах озона.

– И зачем такие предосторожности? – Нахмурился он, глядя на нагло ухмылявшегося Крона.

– Чтобы никто не подслушал. А так – под «колпаком», да еще плюс все жучки, если на нас были, – спеклись. Есть очень серьезный разговор.

– По переговорам?

– Не только.

– Ну, как знаешь! – Пожал плечами Кресс и вопросительно посмотрел на капитана.

– Как, кстати, идут переговоры? – поинтересовался тот.

– Успешно. Радует то, что никто не хочет уступать. А то, что мы находимся формально в сфере юрисдикции герцога Кьяны, не дает нашим покупателям шалить… – с постной физиономией констатировал суперкарго.

– …Но никак не запрещает пошалить нам, – хитро ухмыльнулся капитан.

– Что ты имеешь в виду, Майт?

– Продать обоим, – хищно заявил Крон и оскалился.

– Ты понимаешь, что после этого они нас по всей Конфедерации искать будут? – обеспокоился Кресс.

– Только та фирма, которая «пролетит». А после кризиса эта фирма просто перестанет существовать, – резонно отметил капитан.

– Но не перестанут существовать наемники, которых она пошлет по нашему следу, – тут же вставил Даниэль.

– А это значит, что след должен потеряться, и потеряться надежно. Или ты собираешься до глубокой старости летать на торговой колымаге? – фыркнул Крон.

– Как я понимаю, тебе уже надоело…

– На себя посмотри, Даниэль! Тебе далеко за сорок. Еще пяток лет, и нас спишут уже обстоятельства. А тут шанс сорвать банк. Шанс, выпадающий раз в жизни!

– Доля правды в твоих словах есть, – осторожно согласился суперкарго. – Но как мы сможем удрать и замести следы, чтобы нас никто и никогда не нашел?

– Вот это другой разговор!

– Так план есть? – Прищурился Кресс.

– Есть. Предварительно так: покупаем космолет малого класса. Сейчас они все, из-за надвигающегося кризиса, стоят десятую часть от номинала. И это с точки зрения любого наблюдателя со стороны будет вполне естественным – мы же свой грузовик продали!

– И у тебя уже есть такой на примете?

– Есть, но сейчас это не существенно. Главное, что делать потом, – многозначительно кивнув, заявил капитан.

– Это так! Ведь если поймают – мы не жильцы.

– Как только получаем свои деньги – мы пакуемся в этот звездолет и на форсаже сматываемся. Курс – на Транай.

– На Транай?!! – Выпучил глаза Кресс. – Майт! Ты не перегрелся?!!

– Вот! Так же будут думать и те, кто попытается вычислить наш курс.

– Но на хрена нам эти е…ые?!!

– Объясняю! – Начал веселиться Крон, увидев столь яркую экспрессивную реакцию у давнего партнера. – Да. Там много отморозков и совершенно увечных головой. Но большая часть населения – вполне себе здравые люди. И с ними можно договориться.

– Да они маму родную продадут на фарш, если цену хорошую предложить!

– В этом и соль!

– Я не понимаю!!!

– Тогда слушай…

Кресс выразительно покачал головой, выражая сильнейшее сомнение. Но промолчал.

– На Транае легко сменить личины. И так, что хрен кто концы найдет. Потому что у них закон такой есть.

– Но ведь есть и поближе планетки, и законы там такие же…

– Те, что поближе, будут проверять в первую очередь. А Транай – в последнюю.

– Н-ну, логично… – нехотя согласился Кресс.

– Далее меняем все идентификационные карты. Подчистую. Несколько раз. Когда сменим, мы можем покинуть Транай в любой момент и в любом направлении. Предлагаю вот это… – Капитан нарисовал пальцем на пыли странный знак.

– Но это же…

– Там есть много колоний. Вот и пойдем туда.

– Хм… Как говорил незабвенный «Бешеный Льюк»: «Для бешеной собаки семь килопарсек – не крюк»!

– Так запутаем следы максимально.

Кресс кивнул. И почесав в затылке, выдал.

– Ну, а детали? Кого берем в долю, а кого в попутчики?

– Мыш, Док и Шон – они наши всегда. Шону ничего не говорим до Траная. А после – пусть идет на все четыре стороны. Слишком честный. В наше время это порок.

– И еще? – спросил суперкарго, заметив, что капитан ухмыляется, явно что-то недосказав.

– И еще Бриса Илиана.

– А этого-то дурачка зачем? – ухмыльнулся скептически Кресс.

– Он наш козырь в рукаве. Ты видел, как он провел корабль через область черных дыр. И видел, что он вытворял уже здесь, на последней трассе?

– Э-э… Проясни. Это как-то прошло мимо меня.

– Ну ты даешь! А то, что мы прошли до Абисмала на день меньше, чем по расчету, разве не заметил?

– А…

– Он что-то знает такое, чего не знаем мы. Даже с учетом параметров движка, который мы получили от веркомо, такое невозможно… При стандартных…

– Ты хочешь сказать, что…

– …Что Илиан «срезал утлы» в гипере. А для того, чтобы сбросить с хвоста погоню, нам понадобится выжать из нашей посудины все, плюс еще сверх того. Возможно, придется нырять сквозь Волну.

Кресс снова выпучил глаза и крутанулся на пятке.

– Этого еще не хватало!

– А надо! Если нам на хвост сядут, то они в Волне застрянут. А мы с помощью этого балбеса пройдем, не почесавшись. Вспомни Кластер! А дальше, за Волной, нам уже никто не помешает…

– А на Транае?

– Пусть идет, куда захочет. Но не с нами. На карточке у него и так богатство. А плюс наш задаток на этот рейс: если не дурак – не пропадет.

– Хм! А вот теперь я вижу, что у нас действительно есть очень хороший шанс.

– Значит, договорились?

Крон протянул руку для завершающего рукопожатия.

– Более чем! – криво улыбаясь, сказал Кресс, подавая руку.

* * *

Вездеход Брис оставил за большим скальным останцом на гребне отрога. Старая скала вулканического базальта надежно заслоняла транспортное средство от возможных неприятностей.

Спрыгнув на серый пепел, Брис пошел по направлению к вулкану. Его всегда привлекала дикая, первозданная мощь стихии. Почти десятикилометровый столб пепла и пламени, окутанный молниями, вздымался в десяти километрах от него. Рев рвущейся в небеса материи, страшные пирокластические потоки, скатывающиеся периодически по его склонам, притягивали.

Долины справа и слева от маршрута «туристического пробега» были давно и надежно выжжены и разровнены теми самыми «палящими тучами», что сейчас исправно катились по склонам вулкана. Только высота отрога давала некоторую гарантию, что до гребня эта дрянь не долетит. Впрочем, некая защита от этого у Бриса имелась. Его одежда и маска могли некоторое время выдерживать температуру около трехсот градусов. За это время вполне можно было попытаться выбраться или добежать до вездехода.

Однако, судя по виду растительности – деревьев и кустарников на гребне, сюда пока никакие «палящие тучи» не залетали. Только вулканические бомбы. Но так как в ближайшие сутки ветер не поменяется, то досюда они не долетят. Впрочем, как сказали геологи, извержение стихает. Так что и бомб не стоило бояться.

Брис как раз обогнул одну такую, сравнительно свежую. Размером с небольшой сарай. Было хорошо видно, что, пока она летела, корка успела затвердеть, в отличие от тестообразной сердцевины. Когда она грохнулась на землю, оболочка растрескалась, «бомба» сплющилась, выставив наружу медленно застывающую красно-бурую огненную сердцевину, пышущую жаром сквозь широкие трещины. Под ней еще тлел ствол расплющенной пальмы.

Пройдя немного вперед, Брис вышел за пределы небольшого редколесья, и теперь вид на вулкан ему ничто не заслоняло. Слегка покружив на месте, он выбрал небольшую, но уже давно остывшую вулканическую бомбу и взгромоздился на нее. Прекрасный вид. Первозданная стихия, которую он давно мечтал посмотреть «живьем»… И ни души вокруг.

Стажер поставил рядом на валун свой коммуникатор, настроил его на запись и, направив на вулкан, погрузился в размышления. Несущееся к небесам пламя и рев стихии этому как-то даже способствовали.

А обдумать стоило многое, хоть мысли и скакали с одной темы на другую, прерываясь на некоторых примечательных деталях извержения.

Первое, что он вспомнил, это слова Гюннара.

Бриса очень сильно заинтересовал и задел Микля Транайский. И тем, что нес какую-то дикую чушь, и тем, что из-за него, хоть и недолго, пришлось провести время за решеткой.

Тогда в баре, после освобождения из-под стражи, в кругу уже совсем упившихся завсегдатаев Гюннар разоткровенничался:

– Бывал я на Транае. Дважды. Планетка уютненькая… могла бы быть, если бы не население. Когда-то их олигархи держали за яйца половину Конфедерации. Не помню уже из-за чего, но однажды вся эта половина собралась и дружно послала на… и Транай, и транайских олигархов. Но комплекс «Великих и Ужасных» у транайцев остался.

Премерзкое зрелище!

Во-первых, как только вылезаешь из корабля, над тобой тут же начинают издеваться таможенники. Причем не по делу, а просто так. Чтобы показать тебе, что ты кусок дерьма, а вот они! Благодаря чему на Транай ни один торговец, за исключением самих транайцев, не летает.

Дальше – больше! Когда выходишь в город – смотри в оба. Самая лучшая политика – вообще ни с кем не общаться. Почему? Да сразу узнаешь о себе очень много нового.

При этих словах Гюннар гнусно хохотнул и продолжил:

– Если узнают в тебе пришлого, так просто не слезут. Ведь они до сих пор считают себя самыми лучшими, самыми умными и вообще самыми-самыми во Вселенной. А раз думают, что они самые передовые, то любят всех учить, как жить. Все их посылают, но они на это не обращают внимания, только злятся и настаивают. Тогда их посылают еще дальше… и так далее, пока не доходит до мордобития. А полиция там, я тебе скажу, еще та мерзопакость… То есть, тебя могут на месте грохнуть, и ничего никому не будет. Потому что ты «отверг Вечные и Всеобщие Общечеловеческие Ценности»… Ну, как они их понимают. И все местные это знают. И вот эту гнусную черту – задирать всех на тему, какие они передовые, – транайцы тянут на звезды.

Гюннар выматерился и стукнул кулаком по столу. Видать, воспоминания о посещении Траная были еще те.

– Так что если услышишь слово «Транай» или «МЫ ТРАНАИЦЫ», – продолжил он, – держись от говорящих это подальше. Дерьмогейзер – еще тот. Космических масштабов.

– Мне мои родители то же самое говорили, – усмехнулся Брис.

– Умные у тебя родители, – одобрительно хмыкнул Гюннар. – Вот и слушайся их совета. Они любимому сыну плохого не присоветуют.

Как понял Брис, расспрашивать на самую интересную для него тему – об устройстве транайского общества – Гюннара было бесполезно. Уж слишком злобно он против Траная был настроен. Обстоятельства этому весьма способствовали. Так что Брис задавил в себе жгучее любопытство, запихал его подальше и продолжил пить пиво, как ни в чем не бывало.

Отложив это воспоминание, он вернулся к насущному.

Тягостные предчувствия не давали ему покоя в последние дни. Брис заметил, что за ним следят. Заметил косые взгляды. Заметил разговоры о нем, тут же прекращающиеся, стоило ему появиться в поле зрения говорящих. Это ощущение было, как сгущавшиеся тучи перед грозой. Но никто, именно что никто здесь даже не пытался его расспрашивать о Вознесении, о веркомо.

На Биэле его этими расспросами достали. А тут – косые взгляды… и ничего! Эти косые взгляды нервировали тысячекратно больше, чем безудержное любопытство биэльской молодежи, поскольку за ними чувствовалось что-то недоброе.

Вторая тема, беспокоящая его, – веркомо и Космопол.

Веркомо – как всегда, были неизвестной величиной. И то, что они что-то дали Брису, кроме Подарка, становилось все более очевидным. Он не понимал, к чему такая щедрость с их стороны! Немотивированная какая-то. От всего этого просто воняло какими-то далеко идущими планами на его счет, причем от цивилизации запредельной силы.

Чувствовать себя марионеткой в руках таких сил было просто невыносимо. Так что стоило уже злиться. Однако… и злиться как-то… не выходило. Ведь сколько уже раз подаренное ему помогало. Даже жизнь один раз спасло…

Далее – Космопол. То, что у них возникнет жгучий интерес к «Звездному медведю», когда они прибудут на Биэлу и узнают, что произошло со звездолетом в глобуле, – очевидно. Ясно, как день, что еще пару дней, и эскадра, которую они распугали по дороге сюда, заявится на Абисмал и начнет трясти всех. Так что очень желательно убыть до прибытия Космопола…

Да и капитан что-то мудрит. Ясно, что корабль будет продан. Что уже куплена какая-то космояхта, чтобы убраться с Абисмала. По крайней мере, его уже известили, что Брис Илиан «по старой памяти и дружбе» (ага!) зачислен в команду отбывающих, как второй астрогатор. Ну… Одно хорошо, что не самому и не за свои деньги добираться до Кирана, а еще и с приработком. Но эта возня сама по себе подозрительна. Что-то тут было… такое! Брис не мог сформулировать это подозрение ясно, но душок от того, как вел себя в последние дни капитан и прочие шишки из команды, шел… мерзковатый.

То, что Брис им нужен, – понятно. Показал себя, чего уж тут скромничать, – на все триста процентов. А посему он ценный кадр. Его даже специально предупредили (устно, лично, не по коммуникатору!), чтобы завтра был в космопорте и никуда не отлучался. «Так как будут переговоры, и его присутствие обязательно».

Ага! Скорее всего, именно завтра вся гоп-компания из главных шишек бывшего экипажа корабля «Звездный медведь» даст деру с планеты.

С одной стороны – вовремя. До прибытия Космопола. Но с другой стороны…

Брис покачал головой и проследил невольно за полетом довольно крупного куска лавы, вылетевшего из жерла вулкана. Кувыркаясь, красный кусок полурасплавленного камня сначала пронзил низкие пылевые тучи, затем вынырнул из них на огромной высоте. И, застыв на мгновение, полетел вниз. В конце концов он канул в большом облаке очередного пирокластического потока, несущегося по боковой долине.

Надо бы заречься что-либо высчитывать на будущее. Не раз уже судьба за последние месяцы ломала все расчеты. И особенно сейчас стоило плюнуть на них, так как количество неизвестных в «уравнении будущего» вылезало за все разумные и даже неразумные рамки.

В сущности, именно нервозность и мутность ситуации, сложившейся в последние дни вокруг, и подвигла Бриса бросить все и отправиться в «турпоход» на вездеходе.

Желание побыстрее убраться с планеты как можно быстрее не давало покоя. Куда подальше. И от Космопола, и от этих косых взглядов. И от сект идиотского «Пути».

Последних, кстати, здесь, на Абисмале, по наведенным справкам, оказалось около дюжины. И все между собой собачились, как могли.

Что будет, если все внезапно захотят урвать «кусочек шкурки» дражайшего Бриса Илиана, – страшно подумать.

Вот только додумать эту нехитрую, очень своевременную и здравую мысль стажер не успел. Мир померк у него в глазах.

* * *

Космояхта заходила на посадку. И по наглости захода было хорошо видно, что она принадлежит кому-то из сильных мира сего. Грузовой корабль, прибывающий параллельным курсом с Шондара, шарахнулся и выдал тормозной импульс, пропуская нахала вперед.

Старший офицер таможенной службы, наблюдая за работой диспетчеров со своего монитора, чертыхнулся и отложил в сторону декларацию недавно прибывшего корабля корпорации «Антарес спейс текнолоджи».

– Кого это там черти несут? – недовольно буркнул он своему помощнику, кивая на кривую захода в створ посадочной катапульты, только что нарисовавшуюся на главном контрольном экране.

Помощник быстро клацнул на отметку корабля и вывел его данные в соседнем «окне».

– Цинтия? – чуть ли не выплюнул слово главный таможенник, и лицо его скривилось. С Цинтией у него были связаны далеко не радужные воспоминания, но что было дальше! – Порт приписки… Энея?!!

При этом лицо уважаемого побагровело, а прочитав то, что следовало ниже, он вообще потерял дар речи.

– О не-ет!!! – воскликнул он, едва справившись с шоком и привставая в кресле.

– О, да! – злорадно подначил начальник службы биологического контроля, для которого главным развлечением было подтрунивать над коллегой из другого ведомства. – Нас ждут незабываемые впечатления в ближайшие дни!

– Жак! – начал ядовито начальник таможни. – Вы, кажется, забыли, про такой же кораблик год назад. С принцем Энеи. Какой бардак они навели в нашем городе и окрестностях буквально за два дня! И разгребать пришлось все нам! И огребли за все их художества тоже мы. Ведь детка была – элитных кровей. И имела возможность без досмотра протащить на планету всякую дрянь!

– Да успокойтесь! Это же не подросток пола мужеска. А у этих, – «главный по биологии» вывел на экран фото «принцессы», – …интересы лежат далеко в других областях, нежели стрелятельно-взрывательные.

– Вы уверены? – скептически спросил таможенник, бросая беглый взгляд на стереоизображение.

– А что, разве по виду этой «прынцесски» непонятно? – развязно спросил «биолог».

Таможенник уже пристальнее посмотрел на стерео. А там было на что посмотреть. Что ни говори, но «принцесска» была ослепительно красива. Единственное, чего не хватало в этом фото, – жизни. Того, что неуловимыми чертами, ужимками, жестами давало бы достаточно определенную картину о характере человека. Но все равно… даже в этом стерео, сделанном под определенный заказ и стереотип, проглядывало нечто… А именно: глаза у принцессы были пустые. И характер просвечивал – откровенно вздорный.

– То великовозрастный пацан с облегченными мозгами, теперь эта лахудра к нам! – Таможенник злобно сплюнул.

– Но-но! Эта «лахудра» – лицо почти королевской крови! Будем корректны даже между собой! – лицемерно возразил начальник биологического контроля. – Ане то… Не дай нам бог что-нибудь ляпнуть в присутствии…

Главный таможенник злобно покосился на своего оппонента, но, поскольку тот был, по большому счету, прав, не нашел, чем возразить. Выбравшись из своего кресла и матерясь, как самый последний из фермеров, он пошел на выход. На взлетно-посадочное поле. Там как раз взвивалась в небо колонна пыли, подхваченная посадочной катапультой.

За ним, подхихикивая, потянулся и прочий служилый люд. Они не знали, что им предстоит. А если бы знали, то было бы не до смеха.

* * *

Когда встречающие корабль таможенники уже выстроились вдоль ограждения поля катапульты, люки корабля еще не открывались. Но уже от того, что они увидели перед собой, можно было надолго потерять дар речи.

Для начала сам корабль был из разряда «нечто очень помпезное». Он от носа до дюз сверкал и лучился самыми разнообразными красивостями и излишествами. Гребни гипергенераторов были покрыты какими-то дикими украшениями с листиками и завитками, сама броня разрисована местами пообгоревшими в космическом пламени (а скорее, просто облезшими в гипере) разнообразными узорами.

И главное – на космической броне выделялся какой-то замысловатый и очень навороченный герб. От космических передряг его цвета и голографические примочки слегка потускнели, но все равно он на любого производил неизгладимое впечатление… Своей аляповатостью.

Но как бы ни «обгорел» герб, у главного таможенника свело скулы. Он этот герб узнал. И последние надежды, что «это не те», испарились, как утренний туман. Это оказался именно тот самый Дом.

Наконец, главный люк открылся. Подняв тучу пыли, о грунт брякнулся пандус, и по нему загрохотали башмаки одетых в легкую броню пехотинцев.

В два ряда. Справа и слева, вдоль края пандуса. Пройдя до конца, две колонны остановились, красиво повернулись и застыли в торжественном строю.

А пыль все оседала и оседала. На пехотинцев, на пандус, но больше всего на стоявших у ограждения таможенников.

Появился капитан. Весь в белом. И золотом.

Брезгливо посмотрев на еще не опавшую пыль, он посмотрел на ослепительно белый лацкан своего мундира и с лицом великомученика стал дожидаться когда, наконец, ветерок унесет в сторону поднятую пыль.

Наконец, пыль уплыла, и капитан соизволил спуститься вниз. На вид ему было лет двадцать-двадцать пять, что уже удивляло. Но форменная фуражка и погоны с эполетами не оставляли никакого сомнения, что перед ними именно капитан.

Пока он шел – смотрел под ноги. На пыль, покрывшую пандус. Но когда уже почти дошел до ограждения, лицо его разгладилось и приняло официальный вид. Капитан поднял взгляд на стоявших офицеров и… лицо его вытянулось в удивлении. Оглядев весь строй встречающих, он открыл было рот спросить, но был прерван верещанием труб. Видно, игралось что-то торжественное. Капитан вздрогнул, резко обернулся и застыл в ожидании.

Некоторое время ничего не происходило. Затем… что-то мелькнуло в створе широченного люка, какие-то люди…

И на пороге появилась… Блондинка.

Именно так, с большой буквы: Блондинка. Прямо из тысячелетних анекдотов.

Пышная шевелюра золотисто-рыжеватого оттенка. Платьице, только слегка прикрывающее коленки… даже с виду чудовищно дорогое. Но все розовое, в рюшечках.

Шляпка, изящная и тоже розовая, тоже в рюшечках.

В пронзительно-зеленых глазах Блондинки светилась просто космическая пустота… Ни грамма интеллекта. Фигурка у нее – надо отдать должное – была идеальная. Личико правильное, сказочно красивое, но его портила постоянная гримаса запредельного высокомерия и брезгливости, словно она постоянно слышит какой-то неприятный запах…

Впрочем, последнее вполне могло иметь место в действительности, так как вулканы порой отменно воняли. Местные и находившиеся здесь подолгу астронавты привыкали к неприятному запаху и переставали его замечать. А вот новоприбывшие после кондиционированного воздуха звездолета могли и скукситься.

Однако все остальные в свите даже не чихнули. Видно, это презрение ко всем вокруг у принцессы – наследственное.

Капитан щелкнул каблуками, подобрался, приложил ладонь к козырьку своей форменной фуражки и что-то гаркнул. Командное. Одновременно с ним, грохнув кулаками в бронированную грудь, взяли карабины «на караул» гвардейцы.

Блондинка остановилась, оглядела окружающие виды и неуловимым, привычным движением руки открыла зонтик. Зонтик хлопнул, блеснул какими-то украшениями, и прикрыл «небесное создание» от хмурого неба Абисмала.

Зонтик тоже был розовый и в рюшечках. От изобилия этого цвета «таможню» в полном составе уже начинало потихоньку мутить. Только сейчас они сообразили, что им напоминают все эти дополнительные и совершенно излишние навороты на корпусе космояхты – те самые рюшечки.

Принцесса фыркнула. Мгновенно возле нее, будто из воздуха, материализовалось не менее небесное создание.

Сияющее гордой и довольной улыбкой. Эдакий ангелочек во плоти.

«Видать, фаворитка… – подумал главный таможенник. – Или секретарша».

Фаворитка-секретарша шагнула вперед и встала чуть позади и поодаль от принцессы, давая рассмотреть себя подробно.

В отличие от Блондинки, эта была брюнеткой. Аккуратная коса лежала на плече, аккуратная челка слегка шевелилась под легким ветерком, четко обрамляя поразительно приятное лицо, в чем-то неуловимо хитрое и умное.

«Наверняка секретарша, – сделала вывод «таможня», – Вон, даже платье, хоть и дорогое, но без рюшечек и брюликов… Почти строгое, но с воротником из алмазного тигра!»

Лицо второй дамы приковывало взгляды прежде всего своим неизъяснимым довольством. Так выглядит кошка, которой вдруг достались разом все кошачьи деликатесы, причем в изобилии. Да и в изящной фигуре секретарши было что-то неуловимо кошачье. Она бросила вопросительный взгляд на Блондинку, мимолетный на капитана и застыла, слегка поправив и без того идеально висевшую на плече сумочку.

И тут, презрительно изогнув стан («И как это ей удалось так показать презрение одной лишь позой?» – подумал главный таможенник. Но впечатление было передано отчетливо.), Блондинка изрекла:

– Капитан!

Изящное движение пальчика.

– Разберитесь!

Последнее слово было сказано ледяным тоном и явно относилось к встречающим «официальным лицам» из таможни и биологического контроля.

Капитан, тяжело вздохнув, направился к тому, чей чин ему показался самым высоким. На беду главного таможенника – к нему. Стерев с лица выражение Иова на гноище и заменив его на холодно-протокольное, бравый капитан ледяным тоном поинтересовался:

– И где ваши ОФИЦИАЛЬНЫЕ ЛИЦА?

Главный таможенник побледнел, поскольку понял, что сейчас станет главным козлом отпущения. Но его спас наконец появившийся флаер дипломатической службы Абисмала. Опасно срезая углы над стартовыми площадками, он заложил вираж и сел в ста метрах от корабля, подняв огромную тучу пыли. Не успел стихнуть визг турбин флаера, как из тучи пыли вынырнула взмыленная делегация. Вся чихающая, покрытая пылью, она добежала до пандуса и с ходу приступила к дипломатическому ритуалу Приема Высоких Гостей.

– Я тут как частное лицо! – заявила Блондинка высокомерно, на что глав дипломат поперхнулся и, собрав глаза и мозги в кучу, продолжил ритуал уже по другому шаблону.

«Но тогда какого черта они требовали официальных лиц? Если как частное лицо прибыла?» – изумился про себя главный таможенник, но вслух, естественно, ничего не сказал.

Когда все необходимые ритуалы были соблюдены, главдипломат вежливо и осторожно поинтересовался целью визита высокородной дамы.

– Мне сказали, что здесь есть природная катастрофа! Я хочу увидеть! Сама! – изрекла капризным тоном принцесса. Главный Дипломат расшаркался и снова рассыпался в заверениях всего и вся.

– Обеспечьте! – отрезала она.

– О, да! Конечно! – тут же заверил Главный Дипломат, хотя глаза его тут же округлились (и ведь действительно: как «обеспечить природную катастрофу»?), но Блондинка явно не договорила.

– …Большую Катастрофу! И чтобы было видно ВСЕ! Я ТАК ХОЧУ!

Причем было сказано так, что даже слово «Я» в этом частоколе восклицаний не потерялось.

У всех присутствующих отвисла челюсть. А главный таможенник покрылся пятнами. Он вспомнил давешний визит высокородного балбеса из той же семейки и понял, что повтор грядет. И не дай боже, если эта дура полезет куда-то на рожон и там убьется вместе со своей свитой. Ведь мест на Абисмале, где такое можно легко проделать, – множество!

Однако додумать эту мысль ему не удалось. На пороге показался какой-то крепыш с суровым, деловым лицом, за которым, как собачка на привязи, катился здоровенный контейнер чуть выше него ростом.

– А, извините… Это что за… – сказал таможенник вполголоса, но язва-капитан тут же с видом человека, сообщающего банальность, ответил:

– Это? Это чемоданчик принцессы.

– Че…Чемоданчик? – Выпучил глаза таможенник. – Да это целый вагон!

– Вы что-то имеете против? Или вам хочется покопаться в нижнем белье Ее Высочества? – цедя слова сквозь зубы, поинтересовался капитан.

На беду таможни, эту тираду высокородная Блондинка услышала.

«Ну и слух же у нее! – поразился главтаможенник. – С такого расстояния услышать!».

– А что?! Разве Я, Принцесса Рода Энея, не могу привезти на эту зачуханную планетку пару вечерних платьев?!

Произнесено это было сварливым тоном, с явным намеком, что сейчас будет скандал. Международного и межпланетного уровня. Главдипломат тут же принялся кланяться как заведенный, заверяя Высокую Гостью в том, что все будет сделано на высшем уровне, и что все, естественно, разрешено…

Главтаможенник ухмыльнулся про себя и, с радостью свалив ответственность на дипломатический корпус, откланялся.

* * *

Когда уже погрузились в только что извлеченный из грузового отсека яхты изящный флаер с гербом Дома, капитан расслабился. Снял форменную фуражку, пригладил короткий ежик волос и, улыбнувшись принцессе, сказал:

– Ийя! Сделай личико попроще. А то сейчас на нем все твои университетские курсы пропечатались.

– Да-да-да! – тут же подхватила «секретарша», – наш круиз по Абисмалу только начинается!

– Вот уж! – недовольно фыркнула «принцесса». – Никогда не думала, что долго играть дуру – так утомительно!

* * *

Брис приходил в себя постепенно…

Сначала сквозь одурь и муть в голове проявились звуки, потом, с изрядной задержкой – ощущения, и только после этого – мысли.

Первой была: «И как это я настолько прошляпил перемену в извержении, что получил булыжником по голове? Ведь внимательно смотрел на гору и в небо!»

Но каких-то болевых ощущений ни в голове, ни в теле почему-то не ощущалось. Да и онемения каких-либо частей тела – тоже. Состояние больше походило на действие какого-то наркотика, нежели на последствия тяжелого сотрясения мозга. Услуживая «дополнительная память» тут же высветила список возможных симптомов сотрясения-травмы головы (отсутствовали многие), а также список самых ходовых наркотических средств, применяемых для быстрого приведения пациентов в бесчувственное состояние. Тут совпадений было гораздо больше. Целых два подходили на все сто процентов. Брис пробежался по своим рецепторам, пытаясь обнаружить, какие еще «системы организма» не в порядке. Оказалось, что он не чувствует ноги от колен и кисти рук. Возможно, это было сделано намеренно.

Брис еще немного подождал и с удовлетворением заметил, что чувствительность постепенно возвращается и к конечностям. Слегка пошевелив пальцами, он пришел к выводу, что пора открыть глаза и выяснить, куда он попал.

В том, что в него выстрелили дротиком с наркотиком, когда сидел на булыжнике и смотрел на постепенно стихающее извержение вулкана, стажер уже не сомневался.

Пошевелив руками сильнее, он обнаружил, что его приковали. К кровати. Тогда Брис уже совсем смело открыл глаза и осмотрелся.

Находился он в небольшой комнате. С очень серьезной, на вид дубовой, дверью. Его кровать, напоминавшая больничную каталку, стояла посреди комнаты, в которой собственно мебели было минимум. Однако стояли какие-то приборы. На вид – медицинского назначения. Что немедленно и подтвердилось.

Некий металлический ящик с лампочками издал противный звук, и через минуту в комнату вошли трое в хламидах. В сопровождении еще троих. В рясах.

– Он пришел в себя, – изрек один в рясе, глядя на недавно верещавший прибор. Впрочем, эта реплика была излишней.

Бриса отстегнули от кровати и грубо поставили на ноги. Ноги тут же подогнулись, и он чуть не рухнул на пол, выстланный узорчатой плиткой. Но случиться этому не дали двое других рясоносителей. Они подхватили Бриса под руки и уже не отпускали.

Он украдкой осмотрел свое тело. К счастью или как… но одежда на нем была та же самая, что и во время экскурсии к вулкану. Правда, без ботинок и куртки.

«Куртка-то, черт с ней, – подумал Брис – Главное – рубашка. Она дорога как память».

Интересное дело, но почему-то принадлежностью к студентам Университета Великих Свершений Республики Киран он дорожил. И то, что рубашка форменная, с нашивками университета, – для него было важно. Зато не важно звание астрогатора… Странно, да?

Подивившись этим каверзам собственного разума, Брис поднял взгляд на какого-то старца в хламиде, грозно (наверное, он так считал) взиравшего на слабого (ха-ха…) отрока.

«Если это секта – значит, сейчас на меня низвергнется вся «бездна мудрости» очередной религиозной бредятины, – с тоской подумал Брис, созерцая морщинистое лицо местного патриарха. – А потом меня будут склонять к принятию их «Истинной Веры» пополам с требованиями раскрыть все тайны Вселенной, что мне якобы поведал Вознесшийся».

Выдержав «эффектную» паузу, старый позер набрал в легкие воздуха и рявкнул:

– Откуда тебе известен Аралан Го?! Как его найти?! Где ты с ним должен встретиться?!

Челюсть у Бриса невольно отпала.

* * *

Через два часа бесплодного ожидания в астрогаторскую ворвался злой, как сатана, капитан.

– Черт бы побрал этого мальчишку! И где его черти носят?!! – начал он, на что Каас только руками развел.

– У нас уже нет времени, – чуть сбавив обороты, продолжил Крон. – Что делать будем? Пора взлетать. Больше ждать нельзя. Да и диспетчерская скоро начнет нервничать. Мы заявляли диапазон, а он скоро закончится.

Каас внезапно почувствовал себя сильно не в своей тарелке. Это ощущение для него было новым. Он внезапно понял, насколько сильно он, как и капитан, рассчитывал на таланты юного астрогатора. Внутри все похолодело, так как стало ясно, что их жизни висят на волоске. С трудом справившись с первым приступом паники, он взял себя в руки и начал медленно рассуждать вслух.

– Как ранее было заявлено, первые два с половиной световых года идем в сторону Кьяны. Далее… Далее поворачиваем не в сторону Сакара, а в сторону Шондара…

Капитан фыркнул.

– То есть ты хочешь пройти перед Волной, а не сквозь нее, – быстро пересчитав трассу и ее общее направление, выдал он.

– Да, – подтвердил Каас. – Сквозь Волну, когда она в самом пике мощности, нам не пройти. Без этого… балбеса.

– Черт! Чио-о-о-орт!

Капитан стукнул кулаком по спинке кресла, где должен был уже сидеть Брис Илиан.

– Мы же выйдем прямо под основные сканеры базы Космопола у Шондара! Как ты это собираешься преодолевать?

– Нырять в нулевую зону до выхода на границу дальнего обнаружения.

– Но нулевая зона…

– Да, она там очень широка… Значит, нам надо будет потратить половину запаса характеристической скорости, чтобы преодолеть ее хотя бы за месяц.

– Слишком много! – сквозь зубы процедил капитан.

– Но есть некоторая вероятность того, что никто не догадается, куда нас понесло, – резонно возразил Каас. – Ведь если мы не появимся у Шондара, если мы не появимся по ту сторону «мертвой зоны» в течение ближайшего месяца, следовательно, у всех носы повернутся в противоположную сторону – в сторону Империума.

Майтрейя на некоторое время застыл, обдумывая варианты, а после нехорошо усмехнулся:

– Да. Есть вероятность, что проскочим. Очень к месту и вовремя на Абисмале объявилась та дура с Энеи, везде устраивающая скандалы. Вполне могут решить, что мы с ними снюхались! Ладно! Взлетаем. И черт с ним, с этим Илианом!!!

Дверь астрогаторской захлопнулась.

Приведя мысли в порядок и успокоив нервы, астрогатор Дарт Каас принялся вводить первую часть курсовой программы на ближайшие два световых года. Еще через пять минут в башню диспетчерской ушел запрос на старт и предоставление коридора.

* * *

Планета Абисмал (под юрисдикцией герцогства Кьяна).

Департамент защиты от внешних угроз.

Кабинет полковника Узара

Обычное совещание в обычной, казалось бы, обстановке. Но… То, что в последние дни над Абисмалом «сгущались тучи», прибавляло и мрачности, и серьезности собравшимся офицерам Департамента.

У полковника Узара вообще был вид, как будто у него болят зубы. Но когда поднялся для доклада капитан Лесли, он слегка оживился.

Лесли был циником и не гнушался говорить все прямо, без прикрас, причем часто в одной фразе мог составить цельную картину происходящего. В отличие от многих, его речь изобиловала эмоциональными выпадами, что, правда, не сказывалось на смысловом содержании.

– Как только прибыла эта вздорная бабенка, в столице наступил хаос и бардак, – начал он в своем стиле. Причем видно было, что «вздорная бабенка» чем-то достала его лично. Возможно, тем, что заставила побегать по столице, разруливая щекотливые ситуации.

Узар представил, как капитан мечется по городу в погоне за обнаглевшей и охамевшей принцессой, и едва заметно улыбнулся.

Тем не менее докладчик слегка унял свои эмоции и дальше излагал по-деловому, только однажды словно выплюнув бранное слово.

– По сообщениям информаторов, все началось с того, что принцесса Энея Ирис, переодевшись в костюм типичного представителя молодежного движения «свободных певцов», отправилась шляться по городу в сопровождении еще четверых из ее свиты. Сопровождающие были одеты также не по форме – как обычные представители молодежи Империума из среднего класса.

Узар представил на принцессе живописно потертые и подраные шмотки «певцов», и у него еще больше поднялось настроение. В сочетании с царственным личиком получалось очень занимательное зрелище.

– В сопровождавших узнаны: капитан космояхты принцессы, секретарь-референт, мажордом и два телохранителя из взвода охраны. Пока выясняются обстоятельства и подробности, но в ходе прогулки они сцепились с представителями Дома Великого Света. По-видимому, монахи этой секты попытались перечить Энее Ирис, отчего она впала в ярость и… энейцы разнесли в щепки их офис и побили находившихся там в тот момент «братьев». Патриарх находится в больнице с множественными травмами.

Капитан вывел на экран несколько снимков с уличных камер. Принцесса действительно выглядела занимательно в обтягивающей маечке и шортах до колен. Офис с выбитыми стеклами, на фоне которого и была она заснята, выглядел еще более занимательно. Энея Ирис была запечатлена в прыжке. Руки вскинуты вверх, как будто она кричала победный клич. И при этом на лице принцессы читалась такая жажда жизни и радость, что Узар невольно ей позавидовал.

«Это же до чего ее этикет и протокол довели, что она вот так «в глубинке» отрывается!» – Подумал Узар.

Рядом с суровой миной рысил мажордом. Чуть поодаль— референтка, но, в противоположность принцессе, с озабоченным и напряженным лицом. А замыкали процессию капитан космояхты и двое амбалов. Как сказано было, из охраны. Да и по виду – нормальная такая пара «мордохранителей».

Капитан яхты на снимке был пойман в полоборота в момент, когда он оглядывался назад. И выражение его лица было… изрядно довольным и ехидным.

«Может, принцесса и избрала его в капитаны яхты потому, что он такой же хулиган, как и она сама?» – Мелькнуло в голове Узара.

Внимание полковника привлекла референтка. Точнее, интересная деталь ее туалета. На руке.

Рука сжата в кулак. Кулак на уровне груди, почти прижат к ней, а на запястье – браслет.

Полковник увеличил изображение.

Браслет выглядел как украшение. Дорогое.

Очень красивое.

Узар быстро осмотрел остальных сопровождающих.

Ни у кого больше, кроме этой дамочки, никаких браслетов или иных украшений не обнаружилось.

– Потом они двинулись по кварталу Религий, задирая всех попадавшихся им Адептов Пути, – продолжил докладчик. – К ним присоединился некто Гюннар Густавсон. Уроженец Вальхаллы-3, астрогатор звездолета «Синяя чайка», порт приписки Скайгольм, Вальхалла-3.

Снимок во все горло ржущего громилы возле офиса другой секты Пути, тоже разворошенного.

– Через некоторое время к нему и свите принцессы присоединилась большая группа подвыпивших астронавтов из «Котелка ведьмы». Вместе они успели разгромить еще два офиса двух разных Церквей Пути, прежде чем вмешалась полиция.

Что интересно: принцесса тут же взяла всю компанию астронавтов, собравшуюся возле нее, под свой патронаж.

Причем было прямо заявлено, что, цитирую: «Эти джентльмены заступились за мою честь и достоинство, грубо попранные оскорбительными выпадами Адептов Пути».

И, надо отметить, частично она сказала правду. Как было выяснено следователями полиции, действительно, не опознав в переодетой особе принцессу Энеи, многие из пострадавших адептов допустили нелицеприятные комментарии по поводу ее взглядов на Путь и его сущность.

– Так у этой дурочки что, собственные взгляды обнаружились? Не похоже как-то! На вид, у нее мозгов… У таракана больше будет, – ядовито заметил полковник Узар и сдержанно рассмеялся.

– Прошу прощения, что вмешиваюсь, полковник. Скорее всего, эти, хм… «взгляды» были лишь предлогом. И почерпнуты от кого-то из свиты принцессы. Или специально подобраны ее референтом из справочной информации по данной ветви религиозной философии, – вставил свое мнение другой офицер, отличавшийся от многих присутствующих надменным выражением лица, – барон Дорса.

– Вы говорите, что… «подобраны ее референтом»… Есть основания так считать? Она реально референт, а не просто фаворитка?

– Да. Я лично встречался вчера с этой «референтом-секретарем». В беседе производит впечатление исключительно умного и эрудированного человека, – подтвердил барон.

– Ух ты как! Если на тебя произвела впечатление эта референт… то что она представляет СОБОЙ в действительности?

– Э… очень редкое сочетание ума и личного обаяния. Вероятно, она также принадлежит одному из Домов Лордов Цинтии, – тут же пустился в пояснения барон. – Умеет держаться как аристократка. Я бы даже сказал, идеальная аристократка. А такое возможно только при соответствующем воспитании. С детства.

– Что-то особенное? – Заинтересовался полковник.

– С представителями власти Абисмала держится гордо, с легким высокомерием. Но, как видно, последнее постоянно сдерживает. Дистанцию держит – всегда. При общении сразу выстраивает негласный барьер. Например, при разговоре со мной, даже несмотря на то, что я представился своим титулом, дала понять, что я ей не ровня! Причем из того, как референт все выстроила, следует, что она не из простолюдинок, возвысившихся до баронесс.

При этих словах щека у барона дернулась.

– В речах и малоуловимых жестах присутствовало нечто такое… как будто она постоянно ожидает неподобающего поведения от нас. Хотя при аналогичном общении в своем кругу держится раскрепощенно и на равных.

– С принцессой? На равных?! – У полковника полезли брови на лоб.

– Интересно это отметить! С принцессой она держится уважительно, признавая ее превосходство, но без «придыханий». С очень большим достоинством. Принцесса же воспринимает это как само собой разумеющееся. Это говорит о том, что она не просто фаворитка, а особа высокопоставленная.

– Ну, тут, барон, я верю вашему чутью, – кивнул Узар. – По женщинам и аристократам вы у нас эксперт.

Сказано было с подтекстом, так что присутствующие заулыбались. Барон сохранил каменное выражение лица.

– А остальные из ближайшего окружения?

– Капитан яхты. Темная личность. Постоянно старается держаться в тени принцессы, но очень хорошо видно, что он в ее окружении тоже далеко не последний. Хотя бы потому, что очень молод и, тем не менее, находится в этом кругу. Есть подозрение, по некоторым репликам и поведению, что он и «референтка» – родственники. Возможно, брат и сестра. Более подробно выяснить не представляется возможным. Базы данных миров Империума от нас закрыты. В разговоре держится несколько отстраненно, мышление часто парадоксальное. Циничен и немногословен.

Мажордом. Еще более интересен. Если отбросить его видимый статус, скорее всего, фальшивый, то он – личный телохранитель принцессы. Ничем себя не проявляет, однако держится всегда возле нее. В столкновениях с братствами показал себя как мастер рукопашного боя. Остальные двое – явно у него в подчинении.

– Так что же было дальше? – Приглашающим жестом руки Узар возобновил доклад подчиненного, не переставая улыбаться и кивая барону.

Он тоже кивнул в ответ и уставился на докладчика. Тот не заставил себя ждать:

– Нам с трудом удалось пресечь дальнейший погром и уговорить принцессу остановиться. Та тут же стала в позу, заявила, что «еще сюда вернется» и что она «на сегодня устала».

– И как вам удалось ее уговорить?

– Удивительно, но принцесса поставила условие, чтобы астронавтов, пошедших за ней, не трогали. И никаких санкций против них не было.

Узар подивился такому выверту взбалмошной аристократки.

– Но есть подозрение, что она со свитой попытается продолжить веселье на следующий день. Поэтому мы всем адептам Пути и всем их церквям рекомендовали на время не высовываться на улицу и вообще не попадаться на глаза Энее Ирис.

– Думаете, подействует? – саркастически заметил полковник.

– Вряд ли, – пессимистично отозвался докладчик.

– Тем не менее наша проблема… – вернулся к обсуждаемому полковник. – Как мягко остановить этот погром.

Сделав многозначительную паузу, он продолжил:

– Я не скажу, что… ее деятельность мне не нравится, – хмыкнул Узар. – Среди этой кодлы сектантов давно надо было наделать шороху. Чтобы не наглели. Они со своими разборками уже в печенках у местной полиции и у нашей службы планетарной безопасности. И то, что тут учинила принцесса Энея Ирис… как-то даже вовремя. Но вот что меня беспокоит…

Полковник бросил многозначительный взгляд на заместителя и кивнул ему. Тот сразу же высветил на экране нужные схемы и данные.

– Обратите внимание, какова общая картина получается. У нас на космодроме находится грузовоз «Звездный медведь», который якобы починили веркомо. Так это или нет, но параметры гипердвигателя этого звездолета – выдающиеся. На настоящий момент владельцы завершили переговоры с двумя корпорациями-производителями звездолетов: «Антарес спейс текнолоджи» и «Тайри нью текнолоджи». Как вы видите, самые крупные производители звездолетов и самые богатые покупатели новых космических технологий в Конфедерации. Биэла, на которую первоначально прибыл этот звездолет, предпочла под благовидным предлогом сплавить это «счастье» нам. Они даже не рискнули попытаться наложить на него лапу.

Уже эта деталь должна настораживать. И, как оказывается, не зря! Биэльские директора оказались неизмеримо более дальновидны, чем наш парламент. Два дня назад прибыл большой боевой корабль от ACT, вчера – от ТНТ.

Далее. Формально, этот корабль принадлежит Республике Киран. И если посмотреть, кто из Космопола спешит к нам в гости? Правильно, господа офицеры! Вспомогательная эскадра из Республики Киран. Не рибельцы, которые сейчас сидят возле Биэлы и которым просто наплевать на разборки между отдельными корпорациями. А киранцы!

Киранская эскадра прибывает через одиннадцать часов. Страшно подумать, чего им этот перелет стоил, но всю дорогу от Кирана до Абисмала эскадра проделала на форсаже!

Кто прибыл вчера утром, я думаю, вспоминать не стоит. Только что обсуждали. Звездолет ни много, ни мало – из Империума! А их дикую любовь к провокациям тоже излишне поминать.

И как все вовремя! Будто все эти фигуранты специально время согласовали.

Единственно, кто из крупных тут как бы ни при чем – звездолет корхов. Ксены. Но кто может дать гарантию, что они не получили каких-то специальных инструкций уже здесь?

То-то и оно!

Далее, любимые нами Церкви Пути…

Все они пребывают в диком ажиотаже. От сообщения, полученного с Биэлы. Там Вознесся известный ученый. И… кто был свидетелем этого Вознесения?

Астрогатор того самого «Звездного медведя», который ныне идет с торгов, и за который возжелали драться столько сил.

Совпадение? Слишком странное совпадение!

Может, этот Илиан иметь какие-то дополнительные бонусы, что не содержатся в технологиях веркомо, установленных на корабле?

Оказывается, да, может!

С кем он контактировал в самое ближайшее время и чьим приятелем является?

Приятелем Гюннара, по прозвищу «Счастливый Медведь».

Но и это не все!

Он был на излечении у веркомо. Ну вот взяли его эти звери и вылечили! Чем они руководствовались – дело темное. Но, повторяю, не слишком ли много совпадений?

Могли еще что-то особенное передать эти самые веркомо астрогатору Илиану?

Оказывается, да, могли!

Если посмотреть на параметры гиперпривода «Звездного медведя» и на то, как эта лоханка проскочила от Биэлы до Абисмала – это подозрение превращается в уверенность! Опережение графика на сутки!

Я понимаю, если на пару часов. Уже рекорд. Но на сутки?! Невозможно.

И заметьте, как «удачно» сей студент пропадает: аккурат перед отлетом космояхты, купленной бывшими владельцами «Звездного медведя» и перед приходом «Сокола Энеи». Перед приходом эскадры Кирана.

То есть версия, что Брис Илиан знает что-то очень серьезное, приобретает большой вес. И это не какая-то там «тайна Вознесения»! Все очень даже материально. Отсюда следует, что пропавший астрогатор на настоящий момент является чуть ли не фокусом кризиса.

Полковник слегка перевел дух и снова заговорил:

– Илиан исчез при очень подозрительных обстоятельствах. Люди, посланные следить за ним, были обработаны парализатором. То есть, акция с похищением Илиана готовилась заранее и обеспечивалась на серьезном уровне. Как разведки, так и материального обеспечения.

Далее. Как смотрится поведение принцессы Энеи Ирис в свете полученной информации? Также очень подозрительно.

Обратите внимание, что самое первое подозрение по части похитителей Илиана падает именно на Церкви Пути. Они постоянно дерутся между собой, и если Илиан – носитель какой-то тайны Вознесения, то и стащить его должны были эти самые сектанты. Хотя бы из соображений «чтобы другим не досталось».

Кого громит принцесса со своей свитой?

Сектантов!

Кто при этом участвует?

Дружок Илиана, астрогатор Гюннар Густавсон.

Какой вывод мы можем сделать отсюда?

Империум, в лице принцессы Энеи, заинтересовался технологиями веркомо. Но так как утащить сам корабль им в настоящее время не представляется возможным, то они решили откусить хоть немного – технологии, известные Илиану. А для этого им… нужен сам Илиан.

Отсюда и выводы для нас на ближайшие пару суток – поднимать всех на ноги и искать чертова киранца! Он должен попасть в наши руки раньше, чем в чьи-либо еще.

– Санкции на обыски в ACT и ТИТ? Будут? – Тут же задал вопрос один из присутствующих офицеров.

– Пожалуй, да. Это сильно притормозит развитие конфликта между ними. А там и киранцы прибудут. Все-таки Космопол. Это еще больше охладит горячие головы.

– Церкви Пути?

– Этих проверять прямо сейчас. Перерыть все до донышка. Мотивировать национальной безопасностью. Санкции сверху на это я уже получил, до нашего совещания. Но до составления полной картины происходящего не был уверен в целесообразности. Сейчас, да, уверен. По совокупности докладов. Так что берете барона Дорсу и его ребят в помощь, а дальше действуйте.

– Есть!

– Корабль с технологиями веркомо… Пока под охраной наших космических пехотинцев. До окончания оформления торгов. Но так как владельцы только что убрались с планеты – значит, максимум к полудню завтра все будет сделано и дооформлено. Однако… что-то мне подсказывает, что тут есть некий подвох. Уж очень хитрая и наглая рожа у того капитана. И суперкарго у него – тот еще фрукт. Так что – глядеть в оба! При малейшем подозрении на какое-то мошенничество и манипуляции – немедленно арестовывать имущество – «до выяснения обстоятельств». На полном законном основании. А значит, вам, Крайтон, нужно быть готовым уже к утру. К девяти часам, как максимум. Санкции и полномочия вам и вашей команде уже переправлены.

– Есть!

– Кстати, как ведут себя ксены в связи с событиями на Абисмале? – Полковник обернулся к молчавшему до сих пор начальнику отдела ксенов.

– Э… Корхи?

– Да.

– Ноль внимания. На все, что происходит вокруг. Сидят в звездолете, изредка вылезая из него за необходимым. Все, что им нужно было до сих пор, – пищевые концентраты.

– Усильте наблюдение за ними. Они могут быть еще одной заинтересованной стороной.

– Есть!

– И вообще, господа офицеры… Иметь всем в виду, что тут из «ценностей» наличествует не один объект – звездолет торговцев, а два. Причем, судя по тому, что всплыло за последние сутки… Все может перевернуться с ног на голову. Поэтому быть особо бдительными.

– Что имеется в виду, господин полковник? Под «перевернуться с ног на голову», – осмелился задать вопрос начальник отдела ксенов.

– Все просто: корабль с технологиями – всего лишь дымовая завеса. А главная цель… Не может ли оказаться так, что реальная свалка тут идет за обладание неким Брисом Илианом, студентом Университета Великих Свершений Республики Киран, уроженца республики Киран, астрогатора звездолета «Звездный медведь»? Ведь Бессмертие – это вам не какая-то непонятная железяка!

Полковник криво усмехнулся.

* * *

Зря этот хмырь-святоша сказал насчет «больно». На Илиана эти слова подействовали парадоксально. Вместо испуга – озлобление. Он ожидал, что его начнут упрашивать, льстить и всячески убеждать принять Веру, попутно расспрашивая о Вознесении и его Тайнах. Но главсектант проявил себя как натуральный бандит.

Вместо пиетета ко все-таки «приближенному», «отмеченному Вознесшимся», «Стоящему на Пути» и т. д. и т. п., как его называли разные направления в Религии Пути, – банальный шантаж. Да еще дареный медальон вовремя подсуетился – выкинул, будто на запрос, информацию о болевых порогах и способах манипуляции с ними. Что было главным – Брис с ходу понял, как этим пользоваться. И понял вплоть до полной уверенности, что в случае чего сможет погасить у себя боль. Вообще. Он удивился очередной полезной функции, которой его организм снабдили веркомо. Но дальнейшие угрозы главаря отодвинули все на задний план.

Было ясно как день, что не Вознесение тут главное. И даже не второстепенное. Сектантов интересовал Аралан Го.

Автор наставления для астрогаторов, которое ему подарил Гюннар. В том, что это наставление не попало в руки сектантов, он был уверен, поскольку стер его из своего коммуникатора. Но «хвосты» подчистить забыл. А в «истории», очевидно, было указано, какие файлы имелись и кто их автор. Восстановить стертый файл, как теперь понятно из злобных комментариев «святых отцов», уже невозможно, вот они и взялись за Бриса, чтобы выяснить, как он получил это «послание» и как добраться до этого таинственного Аралана, который Го.

Брис открыл было рот, чтобы сказать банальность вроде: «Я его не знаю и получил то, что было стерто, из третьих рук». Но потом сообразил, что если он такое скажет, и детектор лжи покажет, что он сказал правду, то от него могут попросту избавиться.

А так, помалкивая и создавая впечатление, что что-то знает, он может протянуть некоторое время, за которое может произойти много чего.

Мысленно усмехнувшись, он даже бросил намек, что что-то знает из Пути… Так как Брис действительно знал – это вызвало дополнительный ажиотаж у свиты «патриарха». Ведь детектор показал, что Брис не соврал.

Единственное, о чем не сказал стажер, это что вся информация, которой он обладал, почерпнута из открытых источников. И это «что-то», ясное дело, каждый уважающий себя сектант знает. Но так как было сказано с таинственным видом, подействовало. Теперь среди присутствующих сектантов мнения и желания разделились строго пополам.

Первая партия желала немедленно продолжить вытряхивать сведения о пресловутом Аралане Го. Вторая не менее рьяно убеждала первую в том, что сначала надо бы выяснить, что Илиан знает о Пути.

Да уж! Бессмертие, это та «конфетка», что дороже всех сокровищ в мире. Брис в этом лишний раз убедился.

Но…

Из реплик сектантов, из их вопросов стало ясно, что Аралан Го как бы не сам являлся одним из носителей Тайны Вознесения. И еще каких-то фантастически важных Тайн Вселенной.

Вдобавок все вышеперечисленное сочеталось с его вездесущностью и неуловимостью.

Очевидно, этот лис недавно побывал на Абисмале, помахал своим «хвостом» и так же таинственно и бесследно ухитрился исчезнуть. А дебилы-верующие теперь пребывают в бешеном ажиотаже и бегают кругами, не зная, за что хвататься и куда бежать, чтобы поймать секретоносителя.

Как ни странно, первые допросы обошлись без членовредительства и попыток причинить какую-либо боль. Бриса стращали, упрашивали, пытались шантажировать. Но так как мнения резко разделились, то и ничего с ним так и не сделали.

Правда, один особо дотошный вдруг, «от великого ума», додумался навести некоторые справки по «Звездному медведю» и выяснить некоторые детали последних перелетов. Видно, в секте все были такие «умные», что сразу не догадались. Но положение Илиана после этого резко ухудшилось. Теперь все эти гады были уверены еще и в том, что он что-то такое знает о гипере.

Брис тут же сильно пожалел о своих экспериментах с освоением знаний веркомо по части настроек генераторов гиперполя.

Ничего не добившись от него, святая братия решила отложить допрос до следующего утра и крепко все обдумать. Пленника препроводили в другую комнату, где ничего, кроме голых стен и матраса с подушкой не имелось, и заперли.

Брис обошел комнату и заметил, что стены у нее не совсем обычные. То, что он принял поначалу за керамическую плитку, оказалось облицовкой из очень хитрого сплава, изолирующего чуть ли не от всего, за исключением жесткого гамма- и нейтронного излучения. Такие меры предосторожности были необычными. И это означало, что кто-то подозревает наличие у Бриса неких хитрых электронных устройств.

Осознав это, стажер забеспокоился. Ведь медальон-подарок все еще находился при нем, и его, как ни странно, никто не обнаружил. Но легкое похлопывание по груди сразу избавило Бриса от беспокойства. Медальон был на месте. И вовсе не под кожей. Только почему-то оставался невидимым для сканеров «братьев».

Хоть это хорошо. Еще хорошо, что впереди целая ночь. Да еще и с таким накопителем, полным странных, до сих пор не осознанных и даже не найденных «подарков».

Но эти самые «подарки» нужно было: а) найти; б) осознать; в) усвоить. До сих пор все это происходило спонтанно.

Но…

Впереди целая ночь!

Опять но…

С одной стороны – это передышка. С другой стороны, Брис никак не мог сообразить, как эту передышку использовать для того, чтобы удрать. Насчет применения своих знаний по части мордобоя и новых физических данных, способностей, он сильно сомневался. Все-таки «братьев» многовато…

Но, так или иначе, Брис твердо убедил себя в том, что завтра обязательно попробует именно это: вырваться, набить морды всем попавшимся на пути и сбежать.

Тем более что по взглядам, что на него бросали «братья», его за искусного драчуна или вообще силача никто не держал. Это могло помочь.

Но это предстояло только завтра.

* * *

Дверь офиса с грохотом распахнулась, и из нее пулей вылетел некий представитель явно религиозного братства. Полетев кубарем по асфальту и пачкая белоснежные одежды в грязи раскисшего после дождя вулканического пепла, он на несколько мгновений распластался в позе морской звезды прямо посреди улицы. Слегка придя в себя, вскочил на ноги и кинулся было обратно. Но тут из тех самых дверей вывалился огромный тип с нашивками астрогатора и с наслаждением отправил святошу в нокдаун. Смачно хлюпнув при падении в грязь, адепт успокоился и больше не пытался подняться на ноги.

Вслед за здоровяком вывалилась пара – парень и девица-блондинка. Они хохотали так, что им срочно понадобилось опереться о стену, чтобы не попадать.

Спустя минуту на улицу осторожно вышла брюнетка, так же как и остальные, одетая неброско и просто. Отличало ее от предыдущих только то, что на ее левой руке, на запястье, виднелось украшение, на которое она зачем-то периодически поглядывала.

Следом появились трое здоровяков. Причем четко было видно, что двое из них находятся в подчинении идущего впереди. Тот взмахом руки показал им на адепта, валявшегося без чувств в грязи. Те молча сгребли тело и забросили обратно в офис.

Блондинка тем временем отсмеялась, присела на подоконник и задорным голосом окликнула здоровяка-астрогатора.

– Гюннар! Мы видим, что тебе Наши забавы нравятся.

– Да, Ваше Высочество! – с готовностью подтвердил здоровяк.

– Ответь Нам, ты Нас сопровождаешь потому, что интересно, потому, что весело или потому, что это месть?

– Все вместе, Ваше Высочество.

– Нам нравится твой ответ! – ответила принцесса и ослепительно улыбнулась.

Что характерно, Гюннар Густавсон – а это был именно он – уже давно догадался, что образ дуры, которую играла принцесса, – только маска для посторонних. А цели этой игры… Вот это и было очень странным.

Гюннара, который с детства был крайне любопытным, данная загадка очень интересовала. Простейшее объяснение, которое сразу же приходило на ум, что это игра ради развлечения.

Кстати, и сама принцесса несколько раз цедила сквозь зубы полицейским свое любимое «Мы». А говорила она о себе только в третьем лице.

– Ей(!) надоели Энейские дворцы. Она хочет развлечься! – бросала она всем и вся.

Только при общении с людьми рангом не ниже майора, она переходила на «Я».

Что это был за выверт этикета, Гюннар благоразумно не выяснял. Просто принял его к сведению. Но когда он обронил, что ищет друга, которого, по слухам, могли украсть адепты сект Церкви Пути, принцесса даже подпрыгнула от возбуждения. Это было как раз в первую их встречу – во время погрома Дома Великого Света. Он тогда только подошел, и вылетевший из дверей адепт попытался что-то сказать и даже замахнулся, приняв за одного из свиты принцессы. Ну Гюннар его и успокоил…

После того, как Гюннар представился и вскользь упомянул, что делает на этой улице, он был тут же прерван победным кличем принцессы.

– Итак! – Лицо ее зажглось хищным оскалом. – У Нас есть Цель! Мы ищем и спасаем человека.! Он хороший человек? – Тут же уточнила она у астрогатора.

– Да, Ваше Высочество! – с готовностью подтвердил Гюннар.

– Очень хорошо! Замечательно! – воскликнула Блондинка, и вдруг как будто с ее лица резко сдернули маску. Гюннар едва сдержался, чтобы не вздрогнуть, ибо на него смотрела не какая-то вздорная бабенка высокородного происхождения, из-за полного отсутствия ума ринувшаяся в сомнительные приключения. На него смотрела личность жесткая и… умная. Последнее тут же было продемонстрировано предметно. Она за минуту расписала довольно сложную стратегию и тактику, которую свита, выслушав, без промедления начала осуществлять. Принцесса же, снова нацепив маску дурочки, смешалась со свитой.

Игра, в которую они играли, только внешне была тупой. Хотя сам смысл такой игры прост. Если принцесса – дура, то поведение ее полностью непредсказуемо. Ее, вместе с сопровождающими, может занести куда угодно.

А вот куда именно занести – тут уже зависело от того, где находится тот, кого они ищут, – Брис Илиан.

Дальше начинались те самые детали, которые Гюннар услышал непосредственно из уст самой принцессы. И то, что он услышал, ему очень понравилось своим иезуитским содержанием.

Самый простой способ обездвижить сектанта и даже ввести в ступор, это сказать ему нечто вроде: «А я и есть тот пророк (или еще чего-то там), которого вы давно ждали». Потом заявить какую-нибудь чушь, что, с одной стороны, согласовывается с основными положениями Веры, но сильно противоречит текущим речам Патриархов.

Действовал такой метод очень хорошо. Сначала адепты впадали в ступор, но когда до них доходило, что над их Верой нагло издеваются, то мало кто из них не кидался в драку. Что, собственно, и требовалось всей компании. Далее следовала натуральная свалка, где сектантам грубо били морды, выносили все двери, ломали мебель.

Больше всего Гюннара поразило даже не то, что принцесса оказалась не дурой, а то, что она дралась наравне с остальными. Причем хорошо было видно, что в четверке, в которую входили она сама, капитан, мажордом и секретарша, очень даже прилично отработано взаимодействие. Впрочем, всех их страховали два мордоворота, гораздо более серьезно подготовленные, и к тому же вооруженные. Впрочем, к их чести, они ни разу свои пушки так и не достали.

Вот и сейчас эти двое вышли на свет местного солнца, только что вылезшего из туч и светившего багровым светом сквозь насыщенную вулканической пылью атмосферу. От этого их лица казались алыми, как будто ребята здорово перепили и теперь мучаются от похмелья.

Танцующей походкой принцесса подошла сзади к секретарю, заложила руки за спину и поинтересовалась:

– Ну как? Был отклик?

– Нет, – мрачно сообщила секретарь, скосив глаза на свой браслет. – Его здесь нет.

– Будем продолжать в том же духе, – произнесла принцесса и еще тише сообщила:

– Город уже покрыт датчиками. Если мы своими действиями спровоцируем его перевозку… Мы тут же узнаем.

– Тогда пойдем к следующим? – Слегка оживилась секретарша.

Принцесса кивнула.

– Пока полиции не видно… – ехидно улыбнулась она и тут же снова превратилась в Блондинку, взором, не замутненным интеллектом, окидывающую окрестности.

Мимо проехал автомобиль. Медленно. Аккуратно. Чтобы не забрызгать грязью стоящих на тротуаре.

Сидящий за рулем бросил мимолетный взгляд в сторону веселящейся группы и встретился взглядом с принцессой. Глаза его сверкнули, и машина, дернувшись, резко прибавила скорости.

– Странно это! – выговорила Блондинка, и на пару секунд с ее лица слетела так тщательно и старательно наводимая дурашливость и глупость. – Корхи? Здесь?!! Что им-то тут надо?!!

* * *

Побудка для Бриса вышла ранней. Дверь в его узилище хорошо изолировала не только от излучений, но и от звука. Поэтому разбудил его шум отпираемого замка.

Вскочив на ноги, стажер приготовился к броску. Он помнил, какое решение принял вчера, и настроился хотя бы попытаться вырваться. Обычно его сопровождали как минимум трое, и если эти трое не являлись мастерами боевых искусств и не имели при себе огнестрела, можно было попытаться их «положить».

О том, что следующая дверь может оказаться запертой, он не особо думал, поскольку выглядела она, как он вчера заметил, не очень крепкой. А учитывая, что адепты, водившие Бриса по помещениям, не смотрелись очень сильными, то остановить его реально могло только огнестрельное оружие.

Но на Абисмале носить огнестрельное оружие имели право только телохранители официальных лиц и высокопоставленных особ. За разбой и бандитизм здесь полагалась смертная казнь. Так что шанс нарваться на огнестрел был, но не очень серьезный. Более вероятным было наличие холодного оружия.

Но тут уж как повезет.

Брис быстро скользнул к порогу и, состроив страдальчески-печальное выражение лица, принялся ждать.

Дверь скрипнула, и на приличном удалении от порога показалась фигура.

Как сразу же стало видно, не в униформе адептов. Но, что было еще более интересно, прямо за ним, из-за стены, торчали ноги, судя по одежде, как раз адепта. Раздался звук, похожий на хрюканье. И ноги исчезли. Кто-то куда-то уволок тело.

Человек, стоявший перед порогом, ухмыльнулся и показал Брису пустые руки. Мол, смотри, я безоружен.

«Ага, безоружен! – скептически отметил про себя Брис. – А держится так, что безошибочно определяется человек, владеющий боевыми искусствами. Да еще и в готовности к атаке».

Стажер нехотя сделал два шага назад, не сводя взгляда с пришельца. Тот еще раз ухмыльнулся, потом стер улыбку с лица и шагнул к порогу. У порога слегка задержался. Но, тем не менее, в узилище вошел.

За его спиной тут же вырос какой-то качок, причем в плотной, закрывавшей все лицо маске. Только глаза и сверкали отраженным светом ламп.

– Мы не враги, – спокойно и как-то весомо сказал вошедший. – Мы узнали, что тебя тут держат. Против воли. И пришли вызволить.

Брис продолжал молчать, хмуро разглядывая пару штурмовиков, пришедших, очевидно, по его душу.

Доверять этим? Новеньким-готовеньким? А какие основания? Всего лишь то, что они побили тех, кто его пленил? Несерьезно. Какая гарантия, что это не игра одних и тех же? Для развязывания языка и выведывания тайн? Или, еще проще и вероятнее, – конкурирующая контора, такие же сектанты узнали о том, что этими пойман «тот самый Отмеченный», и пошли на все тяжкие, чтобы «Великая Тайна» не досталась конкурентам, со всеми прилагающимися бонусами.

Очень обидно, что его воспринимают вот так – как вещь. Очень ценную. Которой надо овладеть. Или как особо ценную зверушку, которую нужно изловить, посадить на цепь, в клетку, и доить. Пока не сдохнет.

Видимо, вошедший заметил мелькнувшую в глазах Бриса ярость и предостерегающе поднял руку.

– Но-но! Не глупи! Мы действительно хотим тебя вытащить из этой неприятности.

– И сменить на мне железный ошейник на титановый? С брюликами? – съязвил Брис.

Незнакомец усмехнулся.

– Ну… Ты можешь, конечно, идти на все четыре стороны. Но далеко ли ты отсюда уйдешь? Ведь эти кретины, – человек неопределенно кивнул в пространство, – уже все осведомлены, что ты в руках у кого-то из сект. Также за тобой охотится целая свора из Империума. Что они в тебе нашли или что хотят найти – это ты им сам скажешь. Но они засеяли весь город датчиками, плюс их принцесса с командой громил кошмарит Адептов. Уже второй день. Пять офисов разных направлений – разгромлены. Ты хочешь в Империум?

– Я хочу туда, куда я хочу! – агрессивно заявил Брис. – И вообще, какое дело вам до меня?!!

– До тебя нам никакого дела. А вот до тех, кто за тобой гоняется, – очень даже. И нам не улыбается, что из-за тебя тут начинается натуральная война.

– Я так понял, что вы хотите заполучить меня в чисто свою собственность, а всякие прочие «обстоятельства» – лишь предлог.

– Вот дурак! – теряя терпение, фыркнул незнакомец и прищурися.

– ПОЙДЕМ ОТСЮДА!! – вдруг рявкнул он, но того, что последовало, он не ожидал. Брис кинулся на него и даже сумел «достать».

Незнакомец отпрыгнул назад, но потом…

Он двигался поразительно быстро. Уж на что сам Брис стал быстрым после «лечения» у веркомо, но этот двигался просто запредельно.

Буквально за три секунды Брис получил несколько чувствительных тумаков, был сбит с ног, завален лицом вниз и скован наручниками…

Рывком подняв на ноги Бриса, незнакомец подтолкнул его к выходу. Тот заартачился.

– Я могу и волоком тебя отсюда вытащить! – с легкой угрозой сказал незнакомец.

Брис посмотрел на противника. Зло посмотрел, но что-то ему показалось в нем знакомым. И осанка, и телосложение. Вообще фенотип.

– Ты кто? – чуть ли не сквозь зубы процедил он.

– Ах да, извини! Забыл представиться, – саркастически заметил незнакомец. – Меня зовут Аралан Го.

– Ты – веркомо, – как утверждение сказал Брис.

– И с чего взял? – несколько насмешливо спросил Аралан Го.

– У тебя реакция и скорость движений за пределами человеческих. И еще сила.

– У тебя тоже – будь-здоров! Так что, и тебя назвать веркомо?

– Нет.

– Правильный ответ! – посмеиваясь, заметил Аралан Го. – Не хватало, чтобы за тобой гонялись еще и как за веркомо. Впрочем… заметь: я верю, что ты не веркомо, что ты именно тот, за кого себя выдаешь. Но твое положение, оттого, что ты не веркомо, легче не становится.

– Мое положение – мои заботы.

– Оно видно, какие твои заботы. – Собеседник красноречиво обвел рукой вокруг, показывая на стены узилища. – И как бы ты отсюда выбирался? Без нашей-то помощи.

– Как-нибудь бы выбрался. И если вы хотите меня освободить – освободите.

– Ты не соображаешь, в какой переплет попал.

– Разберусь по ходу дела.

Было видно, что Аралана Го ситуация забавляет. Он, все так же хитро улыбаясь, оценивающе оглядел Бриса с головы до ног и задумчиво произнес:

– Конечно, я могу взять и отправить тебя пинком за дверь милого офиса этих добрейших людей. Но много ли ты пройдешь? Далеко ли ты уйдешь от порога, прежде чем тебя сцапают следующие заинтересованные лица? Я уже говорил, что на тебя идет охота? Кстати, тут недалеко замечены ребята из Империума во главе с самой принцессой Ирис Энеей.

Увидев непонимание на лице Бриса, Аралан поправился:

– Это которые с Цинтии. У них Дом называется «Энея». И они тут всего-то в квартале отсюда. Хочешь попасть к ним на потрошение?

Брис хмуро молчал.

– Вот сколько я ни связывался с такими, как ты, всегда они начинали с того, что пытались поступить, как им хочется, и начхать на предупреждения.

– Кстати, – внезапно сказал Брис. – Вам привет от человека, которому вы сделали ценный подарок. Просил передать большое спасибо и извинения, что «оказался не таким хорошим учеником, как он хотел».

– А! – оживился Го. – Ты о медвежонке Гюннаре! Как всегда, прибедняется. Но все равно спасибо. А у тебя, очевидно, были какие-то сомнения, что перед тобой именно Аралан Го? Так я что, проверку прошел?

Брис снова замолк и надолго.

Аралан Го обошел его вокруг, попытался прислушаться к чему-то, что ему должны были передавать по коммуникатору, вставленному в ухо. Но, вспомнив об изоляции стен, махнул рукой и ухмыльнулся:

– Пока есть время на болтовню… – «глубокомысленно» заметил он и снова насмешливо посмотрел на Бриса. – Хорошо. Объясню, во что ты вляпался.

С этими словами он чувствительно ткнул Бриса пальцем.

– Расклад такой: владельцы «Звездного медведя» и их компаньоны – сбежали. Но перед этим они умудрились продать свою посудину дважды. Причем двум конкурирующим компаниям сразу. Сейчас начинается драка за обладание звездолетом и его технологиями. Тебя эти компаньоны-владельцы тупо бросили, и ты попал между двух огней. Как минимум. Что полагается в таких случаях по местным законам, не знаешь?

Брис насупился.

– Ха! Вижу, что не знаешь! – ядовито заметил Аралан Го. – А по местным законам, ты – палочка-выручалочка. Только ты теперь можешь указать истинного владельца. А это значит, что они тебя изловят и выпотрошат мозги, превратив в прямоходящий овощ. Только для того, чтобы ты надежно сказал то, что им надо. На суде. А другие будут не менее кровно заинтересованы в том, чтобы тебя убить.

– А ваш интерес в этом каков?

– А что, сложно догадаться?

– Чтобы эти технологии никому не достались?

Го кивнул.

– Тут еще одна сторона подвалила. Твои разлюбезные соотечественники. Но к ним я тебе не советую соваться. Поступят так же, как и компании. Чисто из соображений «интересов Республики».

Го сделал красноречивый жест пальцами в воздухе.

– Дальше не менее интересно. Кто-то из особо шустрых обратил внимание на то, что даже с теми примочками, которые получил «Звездный медведь» от веркомо, он летает слишком шустро. Что из этого следует? Пра-а-вильно! Некий молоденький астрогатор нужен до зарезу. Чтобы рассказал, как это все делает. А в воздухе попахивает войной. И преимущество в скорости передвижения по гиперу, даже на десять процентов, в складывающейся обстановке может оказаться решающим.

– Я не верю в альтруизм, – почти сквозь зубы процедил Брис, на что Го сдержанно рассмеялся.

– Я тоже, – заметил он. – Только вот, представляешь, я верю в другое. В указания Вознесшегося. И если этот Вознесшийся сказал, что ты Найдешь Путь, – значит, ты НАЙДЕШЬ ПУТЬ. А он – важнее всех денег мира.

– Кто бы мне еще объяснил, что это за мура такая – этот Путь…

– А ты разве не знаешь? – слегка удивился Аралан Го.

– Как-то не удосужились мне рассказать, – брезгливо заметил Брис, хотя в глубине его души, как обычно, прорезался обычный огонек любопытства: «А вдруг этот расскажет что-то приличное, а не идиотски-религиозное?!».

– Не канонически… – как-то странно заметил Го и, выдержав паузу, продолжил: – Любой разум в галактике, развиваясь к более сложным формам, рано или поздно подходит к порогу, за которым – другая, более высокая форма существования разумной материи. И этот Скачок, Переход, и есть Вознесение. А путь к нему – то, что тебе предстоит найти.

Он пристально, оценивающе посмотрел на Бриса, которому стало сильно не по себе.

– Ах, да! – Спохватился Аралан и дополнил: – К Переходу способны далеко не все, но… в некоторых случаях возможно Вознесение целой цивилизации. Переход ее в статус Богов. То, что когда-то сделали Древние.

– Все-таки бред, – мрачно заметил Брис, на что Аралан снова ехидно захихикал:

– Бред или нет, но Возносятся. Чушь или не чушь, но когда-то именно Древние прошли целиком и полностью этот Путь. И оставили недвусмысленные послания нам, ослам! И указание: найти и пройти.

– А вы, значит, видели эти «послания Древних»? – скептически бросил Брис.

– Видел. Читал, – с очень серьезным выражением лица заметил Аралан. – И потому знаю о Пути чуть-чуть больше, чем прочие, и это «чуть-чуть» не сходится с мнением большинства, я прослыл «Отступником».

– Так это тебя…

– Ага! – насмешливо заметил Аралан Го и насладился легким замешательством на лице Бриса, но вдруг снова сменил тему: – Кстати, ты в курсе, что от тебя разит технологиями Древних?

– Нет! – удивленно и одновременно испуганно сказал Брис.

– По ним тебя легко найти, если кто-то знает, что искать. И я подозреваю, что как минимум Империум это знает!

Последнее слово Аралан Го будто выплюнул. Было ясно, что Империум он очень сильно недолюбливает.

– И этот «запах Древних» также свидетельствует о том, что ты действительно «отмеченный». Запомни это хорошо. Может пригодиться.

На пороге узилища внезапно появился все тот же здоровяк в маске. Он положил перед собой объемистый кубический ящик с четырьмя ручками по периметру.

– Они прибыли, – сообщил он.

– Это хорошо, – кивнул Аралан Го и обернулся к Брису.

– И извини за то, что я вынужден так с тобой поступить, – сказал он.

В следующую секунду юноша медленно осел под действием паралитического вещества, которое ему неожиданно вколол Аралан. На лице Илиана застыло выражение, которое, за много тысяч лет до него, сопровождалось фразой: «И ты, Брут!»

Назад: Последнее слово Старика

Дальше: Часть 4 В тени зла