Неделя стажировки в Департаменте персонала пролетела довольно быстро, хотя и стоила мне немалых нервов. Каждый день я шел на работу, гадая, какой сюрприз корпорация преподнесет сегодня. Я проводил время, наблюдая за тем, как соискателей на должность бьют током и обливают водой. При этом старался не выказать ни малейшего сочувствия к ним, ведь было понятно, что за мной также наблюдают.

За это время я успел подружиться с Дженной. Несколько раз во время обеденного перерыва мы с ней дежурно флиртовали, пасуя друг другу банальные фразы, как опытные партнеры по теннису передают мяч: ловко, но без особого энтузиазма. Я видел, что стоит мне захотеть – и мы тут же окажемся в одной постели. Не то чтобы я был против, но образ ее грозного босса удерживал меня от более решительных шагов. Я предполагал, что мне может потребоваться ее помощь в дальнейшем – вот тогда я был готов рискнуть.

С Линн в эти дни я почти не виделся – впрочем, ее это нисколько не смущало. Мы пересеклись с ней всего один раз: она заехала ко мне домой, чтобы проверить квартиру на предмет подслушивающих устройств. Наше свидание ограничилось совместным распитием кофе и непродолжительной болтовней. Что касается Катрин, то за неделю я видел ее лишь однажды: она заходила в лифт, когда я вошел в холл небоскреба, это длилось не больше секунды.

Воскресным утром я встречаюсь с Хароном – на этот раз на подземном паркинге, в слепой зоне камер видеонаблюдения. Мы обсуждаем с ним мой отчет о разговоре с Рамбаном, который я отправил еще неделю назад.

– Знаешь, Харон, эта история с новой религией не похожа на розыгрыш. Думаю, что Рамбан говорил об этом серьезно.

– Почему?

– У Чопры в кабинете есть алтарь Шивы, и я видел, что собой представляет изнанка их автоматических церквей. Огромные колл-центры, на весь этаж. И, полагаю, это было только одно отделение. Все поставлено на широкую ногу.

– Случайно видел или пришлось постараться?

– Ну, не совсем случайно…

– Значит, они хотели, чтобы ты это увидел. Зет, в этой корпорации ничто не делается просто так.

Интересно, почему Харон о них такого мнения? Его привычная паранойя? Или он знает о корпорации больше, чем хочет показать?

– Может быть. Я только пока не понимаю, как они собираются победить конкуренцию? Ведь обязательное условие любой религии – ее божественное происхождение. Священные принципы должны быть ниспосланы свыше, а не разработаны современной корпорацией.

– А ты не думал, что у Саула может оказаться что-то посущественней божественных откровений? – спрашивает Харон. – Смотри-ка.

Он достает планшет и запускает видео: двое мужчин что-то горячо обсуждают за столиком кафе.

– Узнаешь их?

Один из них – Давендранат Чопра, его сложно не узнать. Но кто второй?

– Это Игаль Мизрахи. Знакомое имя?

Конечно, знакомое. Израильский ученый, запатентовавший технологию оцифровки и последующего воспроизведения личных воспоминаний. Год назад о нем трубила вся пресса, настолько революционным и эпохальным было открытие.

– Когда сделана эта запись? – уточняю я.

– Сразу после того, как Мизрахи получил патент на технологию, которую назвали Memnotech. Конечно, сама по себе эта встреча ничего не значит. Но есть свидетельства, что Чопра и Мизрахи до сих пор постоянно общаются. И если бы ты сумел завоевать доверие Чопры, то не я бы тебе это рассказывал, а ты мне.

– Завоевать доверие? Да я уже рад, что ухитрился не вылететь из его кабинета вверх тормашками в первый же день. А вот его секретарша как раз может меня навести на какую-нибудь информацию, и я над этим работаю.

– Думаешь, Чопра – злобный тип? Да по сравнению с остальными, кто встретится на твоем пути, – он просто шумный скандалист. Я уж не говорю про Саула Гаади, который раскроет тебя с полуслова, если тебя к нему когда-нибудь допустят. Ты рано расслабился, Зет. Именно сейчас самое время собраться.

Так резко старик на меня наезжал крайне редко. Даю максимально нейтральный ответ:

– Я понял, Харон.

– И еще. На следующей нашей встрече я хочу получить ответ на три вопроса. Первое: что связывает Игаля Мизрахи с корпорацией?

Второе: зачем им понадобилась сеть автоцерквей?

И третье: какую роль в «Транс-Реалити» играет дочь Саула, Катрин Гаади?

Снова Катрин… Видение, завладевшее мною на вечеринке у Марка, опять предстало перед глазами. Кому на самом деле принадлежит этот облик – совершенный, притягательный, недоступный – Катрин или какой-то другой, похожей на нее девушке?

– Ты меня слушаешь?

Окрик Харона возвращает меня на землю, точнее, под землю – в пустынный паркинг. Слегка остыв, старик интересуется, какое впечатление в целом производит корпорация изнутри. Я излагаю ему ключевые пункты: предельная эксцентричность топ-менеджмента, сексуальная распущенность и колл-центры для всех основных религий. И все это – под одной крышей.

– Знаешь, Харон, для меня все это не очень понятно. Если они действительно собираются создать новую религию, то логично было бы соперничать с другими религиями, а не развивать сеть автоцерквей. Зачем им это все?

– Ты мыслишь слишком прямолинейно, – возражает он. – Во-первых, им нужен материал для сбора информации, изучения и сравнения. А во-вторых, пока нет уверенности, что Саул разрабатывает принципиально новую религию. Возможно, он просто хочет адаптировать для своих нужд уже существующее верование. Или создать некий синтез конфессий, как это происходит в его автоцерквях.

Его предположение кажется мне логичным. «Автоцеркви – Игаль Мизрахи – Катрин» – повторяю я полученное от старика задание. Хоть я и новичок в корпорации, я уже обзавелся парой друзей, которые могут мне помочь, – Дженна и Марк. Главное, не быть слишком настойчивым и скрывать важные вопросы под ничего не значащей болтовней.

– Ты сделал перевод документа Чопры? – спрашиваю у Харона, когда мы уже прощаемся.

– Какого?

– Ну, тот, на санскрите.

– Ах, это… Отрывок из какой-то притчи, кажется, суфийской. Без начала и конца, довольно бессмысленный.

– Суфийская притча… на столе у индуиста Чопры?

– Ты сам видел – отбор персонала там проходит весьма экзотично. Может, это тоже какой-то хитрый тест для сотрудников?

Звучит логично. Если меня заставили глотать кислоту, а низовых клерков буквально прогоняют через постель, то почему бы и не оставить на столе эзотерическую притчу-подсказку для особо любопытных?

После этого мы расстаемся. Когда моя машина выбирается из подземелья, небо над городом затянуто густыми тучами. Сквозь стену ливня пробираются стаи скутеров и капсулы такси, обдавая редких прохожих потоками воды. На приборной панели автомобиля вспыхивает огонек – звонок от Линн: мой новый друг – телохранитель – любовница – надсмотрщик?