ГЛАВА 32
— Нет! — вскрикнула я и проснулась. — Нет!
Дернувшись, я села, тяжело дыша, и вытерла испарину со лба. Сон пропал, растаял в предрассветных сумерках.
— Это всего лишь кошмар, — с облегчением прошептала я, пытаясь забыть проникшее в мой сон странное золотистое свечение, сковавшее меня и не дававшее двинуться. Я могла лишь плакать и слышать голос Алеси, сестры Марьяна, вновь говорившей о чем-то плохом.
Пришлось вставать и идти под душ, чтобы вместе с потом смыть странный сон.
— События наложились на рассказ шефа, — нашла я самое вразумительное объяснение. — И только.
Вчера Белянский проводил меня домой до самой двери, по дороге жалуясь на бесконечные письма сестры, в которых она восторги и зарисовки перемежала своими страхами, а он ей строго-настрого запретил что-то предпринимать без его ведома.
— Лишь бы командовать, — недовольно пробормотала я и ожесточенно потерла лицо под обжигающими струями воды, окончательно приходя в себя. — Что ж, раз я встала, значит, уже утро!
Туман задумчиво уставился на содержимое миски, а после перевел на хозяина вопросительный взгляд и чуть недовольно заворчал, дубася по полу толстым хвостом.
— Ешь и не возникай мне! — предупредил Марьян. — У меня нет времени придумывать для тебя особое меню.
Пройдя в кухню, Белянский с раздражением огляделся. Половину ночи старший следователь не мог уснуть, а сейчас меньше всего хотелось варить кофе, который нередко больше напоминал черную смолу, чем бодрящий напиток. Да и к кофе ничего не предполагалось.
Внезапный стук во входную дверь отвлек от невеселых мыслей. Оглядев свою одежду, которую рейян еще не успел переменить, уснув на диване в гостиной, Белянский недовольно поморщился и отправился встречать внезапных утренних гостей.
— Доброе утро! — пропела Элла Бонс, лучась широкой улыбкой.
— Какого хракса, Бонс? — не сдержался Марьян, меньше всего ожидая увидеть за дверью собственную помощницу. — До начала рабочего дня еще два часа!
Девушка перестала улыбаться и с прищуром взглянула на начальника.
— И что это вы собирались делать, раз поднялись так рано и точно знаете, что до начала работы еще два часа? — проницательно спросила она. — Что вы задумали, шеф?
Белянский мысленно выругался, но сумел удержать на лице маску спокойствия.
«Еще никогда знаменитый сыщик Пейрот не был так близок к провалу», — вспомнил он строчку из прочитанного когда-то дебютного романа о похождениях детектива.
Проводив Эллу до двери ее квартиры и выждав полчаса недалеко от Лилового переулка, чтобы убедиться, что девушка отправилась спать, а не геройствовать в очередной раз, Марьян вернулся к себе и некоторое время просидел над справочниками из домашнего собрания. Их когда-то подарили коллеги в качестве подарка при переводе в Центральное управление, и Белянский не думал, что найдет им применение.
Чем больше он читал, тем сильнее убеждался в правоте своей секретарши. И тем отчетливее понимал, что ждать — опасно, нужно хоть что-то предпринять как можно скорее, иначе жертвы погибнут.
После полуночи он созвонился с Хартом, еще через четверть часа в стихийно возникший план был посвящен Дубинский. Ближе к рассвету Марьян решился набрать номер помощницы главного, кратко изложив ей ситуацию. Рейяна Белчер, как и ожидал старший следователь, все поняла верно. План был готов, оставалось лишь его осуществить. И привлекать к делу Бонс Белянский не собирался.
На первый взгляд Элла была наиболее удобным управленцем для центровой фигуры в операции, но стоило старшему следователю об этом подумать, как он тут же отбрасывал эту идею: и сама девушка побаивалась своей реакции, и рейян, что уж греха таить, переживал за нее.
— Что тебя привело сюда так рано? — мысленно отмахнувшись от невеселых дум, строго спросил Белянский.
— Судя по всему, интуиция, — ехидно заметила Элла Бонс. — Булочку?
Только теперь Марьян заметил, что кроме сумочки у девушки в руках был объемистый бумажный пакет, из которого упоительно пахло сдобой и вишней.
— Аф-ф-ф, — напомнил о себе Туман и задубасил по полу толстым хвостом.
— А для тебя ничего нет, — печально сообщила девушка чудищу, лишь отдаленно похожему на собаку.
— Бонс, иди домой и поспи еще, — с нажимом предложил старший следователь, преграждая секретарю дорогу. — Я даже больше скажу: у тебя сегодня выходной.
— Не увиливайте, шеф, — усмехнулась девушка. — Я уже поняла, что вы что-то задумали и вознамерились лишить меня удовольствия участвовать в расследовании.
Она приблизилась вплотную, легким движением нажала на руку рейяна, и тот едва не отлетел в сторону, проехав по паркету, как по льду.
— Кофе! — пропела девушка. — Нам определенно нужен кофе.
— Бонс, я тебя выгоню, — хмуро сообщил Белянский.
— Попробуйте, — с хитрой улыбкой предложила Элла.
— И уволю!
— Ну же, шеф, придумайте что-нибудь новое, — картинно расстроилась она. — Выгоню, уволю… Вы повторяетесь. Лучше расскажите, что вы задумали.
Белянский застонал.
К моменту, когда к дому Белянского подкатил казенный самоход, я уже знала все детали плана начальника и успела пресечь попытку выдворить меня домой или в управление.
— Ты мой секретарь, а не полевой работник! — наседал Белянский.
— В деле Каранского это вам не мешало, — напомнила я.
— Там речь шла о маге, и основной удар брал на себя я, — прервал меня старший следователь. — Сейчас все гораздо сложнее. Я уже обсудил вопрос с боевиками. Они не слишком уверены в наших выводах, но готовы оказать поддержку. И я не собираюсь рисковать, отправляя вперед тебя.
Мне хотелось не злиться, а улыбаться, но я стойко держалась и продавила участие в операции. В конце концов, у меня риск был гораздо меньше, чем у любого другого немага управления, которого бы отправили в качестве наживки.
Подскакивая на горбатом заднем сиденье самохода, мы доехали до нужной улочки — Белянский решил не рисковать и не открывать туда прямой портал. Малая Рвынка выглядела так же, как и всегда, но я уже знала, что в округе собралось не меньше двух дюжин работников управления, а отряд боевых магов залег на крышах домов еще до того, как полностью рассвело.
— То, что вы просили, — коротко известил гном-водитель, передавая моему шефу небольшой чемоданчик. Внутри, в специальных выемках, помещался металлический разъемный шар-сосуд и какой-то увесистый артефакт.
— Это что? — спросила я.
— Амулет дает полную невидимость, — объяснил Белянский. — Демона мы не опасаемся. Как ты верно заметила, он мыслит не так, как люди, поэтому не может заподозрить охоту, если не подойти вплотную. А это сосуд. Амулет и сосуд будут у каждого участника операции. Изнутри нанесены удерживающие знаки, очень сильные. Демон их чует, поэтому тебе такую сферу нельзя.
— Да и испорчу я ее, — напомнила я начальнику. — Хорошо. Так я иду?
— Помнишь, что нужно делать? — спросил Белянский, с тревогой глядя мне в глаза.
— Конечно, — улыбнулась я и решительно распахнула дверцу.
По улочке я шагала не торопясь, пытаясь почувствовать следящие за мной взгляды, но артефакты, отводящие глаза, работали отлично даже на меня. Вот если бы я столкнулась с кем-то с амулетом, то быстро бы дезактивировала действие сложного сочетания заклинаний и накопителей.
Прогулявшись до конца улицы, я заглянула в пару магазинчиков и лишь после этого направилась в книжную лавочку.
— Здравствуйте, — лучезарно улыбнулась я продавцу. — Отличный сегодня день, не правда ли?
Сегодня хозяин был облачен в угольно-черный костюм и бледно-желтый мягкий свитер поверх белой рубашки, хотя лето уже вступило в свои права и даже здесь это чувствовалось.
— Здравствуйте, — улыбнулся мне хозяин. — Вам что-то подсказать?
— Нет-нет, я осмотрюсь, — захлопала я глазами. — Мне у вас очень понравилось. Присмотрела вчера одну книгу…
Хозяин лавки тут же потерял ко мне всякий интерес. Я неспешно прошла к полкам, делая вид, что меня интересуют исключительно книги, но на самом деле я была напряжена как струна, боясь даже дышать и прозевать нужный момент.
С улицы донесся звон стекла и громкий крик, за которым последовали другие. Я с самым естественным видом оглянулась и, выражая тревогу, спросила:
— Что случилось?
Лавочник недовольно заворчал и двинулся к выходу. Я прикусила губу, мысленно молясь, чтобы он сделал то, что от него ожидают, — отошел от двери и прошел несколько шагов в сторону от лавочки, чтобы его могли схватить и усыпить виталисты и управленцы. Прямо сейчас владелец мог помешать проведению операции. Никто не мог гарантировать, что он не станет чудить. И ладно если просто попытается противостоять мне, но он мог попытаться запереть нас обоих в лавке, а никто не мог предугадать последствия промедления. Боевики классифицировали изменяющего демона как одного из самых опасных, в то время как те, кто прорвался в наш мир у отеля «Ирдания», в их личном списке значились скорее котятами, а не опасными созданиями.
Лавочник попытался что-то увидеть сквозь витринное стекло, но выругался и обернулся ко мне. Я спешно сосредоточилась на книгах, делая вид, что всецело ими увлечена. Тогда хозяин решился выйти наружу и с опаской спустился вниз, выйдя на середину улочки. Не успела я и глазом моргнуть, как мужчина исчез — его затащили под полог невидимости.
Если наша операция пройдет неудачно, то лавочника вернут в здание и сделают все, чтобы он даже не понял, что с ним случилось. Решил, что у него на миг помутился разум. Если же все пройдет успешно, то виталисты и жандармы управления проверят рейяна на следы воздействия. Если их обнаружат, человека будут лечить, а если нет — ему предъявят сокрытие сведений и никого не будет волновать, что именно им двигало.
Выждав несколько секунд, я развернулась и внимательно уставилась на полку, ища самую привлекательную книгу. Сегодня ею оказалась тоненькая монография на верхней полке.
— Ну ты и спрятался, — с долей сочувствия пробормотала я, придвигая лесенку. — Сейчас-сейчас.
Мне хотелось поскорее разобраться с делом, но шеф предупредил меня, призвав не поддаваться спешке и панике, и приказал действовать медленно и аккуратно. Поэтому даже по лесенке я поднималась осторожно, ступенька за ступенькой, присматриваясь и прислушиваясь. Если что-то пойдет не так и демон выйдет из-под контроля, мы не сможем вернуть пострадавших, а это живые люди.
Сделав глубокий вдох и выдох перед самым ответственным делом, я осторожно вытащила книжку из ряда и, держа ее двумя пальцами, спустилась вниз. Тянуло раскрыть книгу, но я как могла сопротивлялась.
«Дыши, — повторяла я про себя. — Дыши. Действуй по плану».
Продолжая держать книгу в вытянутой руке на отлете, я вышла в переднюю часть лавки, где через витрину меня худо-бедно могли видеть и боевые маги и управленцы. Уложенная на конторку, монография казалась безобидной книжицей. Лишь буковки на ней ярко посверкивали, хотя я по какой-то причине не могла их разобрать.
«Если верить тому, что мне сказали боевые маги, — вспомнились слова Белянского, — у тебя, вероятно, полная невосприимчивость к магии нашего мира и высокая степень сопротивления магии иного мира. С демонами у „Ирдании“ свою роль сыграла сила. Здесь же все может пойти… Мы не знаем, как все может пойти, Бонс. Как видишь, твоя устойчивость к воздействию этого демона барахлит».
— Не трусь, — приказала я себе. — И не теряй концентрацию.
Сделав глубокий вдох, я раскрыла книгу, тут же почувствовав острое желание прижать к страницам ладони. Перед глазами замелькали образы известных мне, но виденных лишь на фотокарточках архитектурных шедевров. Казалось, достаточно лишь прикоснуться — и я смогу там побывать, увидеть все своими глазами.
Вот, значит, как демон завлекал других жертв! Он показывал им нечто такое, что могло им понравиться. Я читала дело; судя по всему, пропавшие люди были не слишком прихотливыми, немного подавленными, их не составило труда завлечь самыми простыми вещами.
— Очень интересно, — широко улыбнулась я, зная, что в этот момент моя хищная улыбка тоже отдает чем-то демоническим, и опустила ладони на страницы. — Вот только ты ошибаешься. Да, мне нравятся приключения, архитектура и тому подобное, но это совсем не то, чего я желаю всем сердцем, чтобы потерять из-за этого голову.
Миг спустя я ощутила неимоверное давление на плечи, в спину будто ударил ветер, вжимая меня в тоненькую брошюру по архитектуре западной части королевства. На миг показалось, что мои пальцы немного погрузились в бумагу. Я охнула и попыталась отдернуть руки. Книга осталась лежать на конторке, а меня словно приклеило к месту.
— Ого! — восхитилась я и потянула книгу на себя.
Вокруг пальцев появилось золотистое свечение, начавшее подниматься к запястьям тонкими усиками-веточками. Я напряглась, уперлась ногой в конторку и продолжила тянуть.
— Давай! — раздалось откуда-то, но я ничего не видела, кроме свечения. Даже не могла понять, кому принадлежит голос.
Моя туфля проломила стенку конторки, и пришлось отвлечься, чтобы высвободить ногу. За это время свечение утащило меня в книгу на добрых полсантиметра, пальцы почти полностью поглотило свечение. Это так меня разозлило, что, может, впервые в жизни я не стала сдерживаться и рванула изо всех сил.
— Отлично, рейна, еще немного, — подбадривал кто-то.
Теперь между моими пальцами и бумагой было не меньше десяти отвоеванных мной сантиметров, но свечение с пальцев не исчезло, а щупальцами тянулось за мной от книги.
— Выходит! — ликовал кто-то. — Давайте, рейна Бонс. Вы справитесь!
Я упиралась и тянула, сантиметр за сантиметром вытягивая из книги золотистое создание, похожее на полупрозрачного осьминога.
— Внимание! — скомандовал кто-то. — Всем готовность!
Стоило свечению отсоединиться от книги, как оно стало скукоживаться, сжимаясь в комок и отлипая от моих пальцев. Я не смотрела по сторонам, едва вообще что-то видела, но успела разглядеть половинки сферы, в которую заключили странное создание, стоило мне развести руки.
— Отличная работа, Бонс, — донесся до меня голос Белянского.
— Марьян… — выдохнула я и против собственной воли начала заваливаться на бок, успев понадеяться, что меня кто-нибудь подхватит.
Белянский дернулся и поймал падающую девушку.
— Бонс! — окликнул он ее, но напрягся, видя, что помощница не притворяется.
— Надо ее к виталистам, — поцокал языком Дубинский.
— К обычным врачам, — не согласился старший следователь. — Что лавочник?
— Его уже щупают, — доложил кто-то из управленцев. — Похоже, что есть воздействие. Еще предстоит выяснить, как появился демон, но кто-то заметил, что ниже по улице есть антикварная лавка.
— Дальше — мы, — предупредил Марьяна шеф боевиков, наблюдая, как сферу аккуратно помещают в специальный ящик. — Отличная работа, коллега. А рейна… Нам бы такого работника!
— Руки прочь от наших спецов! — встрял Дубинский.
Марьян строго на него глянул, хотя сам хотел сказать что-то подобное боевому магу.
Маг хмыкнул, кивнул и сосредоточился на книжной лавке. В ближайшие три часа боевики должны были осмотреть и едва ли не по щепкам разобрать помещение, убеждаясь, что в магазинчике все чисто. Лишь после этого самые опытные спецы возьмутся за вызволение пострадавших. Но уже сейчас ясно, что они это сделают, ведь демона удалось поймать, не уничтожив.
— Я — в наш госпиталь, — предупредил Белянский всех кругом. — Вы знаете порядок.
— С еще одним раскрытым делом! — поздравил кто-то. — Вы так скоро и главного подвинете, старший следователь!
Белянский фыркнул и ничего не ответил. Кто-то улыбнулся, глядя, как осторожно рейян выносит Эллу из здания, но и на это Марьян предпочел не обращать внимания.
— Вкусно, — улыбнулась я Фекле и наколола на тонкую вилочку еще один кусочек дыни.
— Ешь, — с умилением велела хозяйственница. — Тебе пользительно. Героиня ведь!
Я улыбнулась и с удовольствием откусила от сочного ломтика.
— И где ты достала дыню? — восхитилась я. — Еще ведь не сезон.
— Да… — отмахнулась девушка. — Магическое общество садоводов — интересное место.
Я улыбнулась, продолжая есть.
— Ты как вообще?
— Отлично, — бодро отрапортовала я. — И зачем меня здесь держат? Мне и пары часов хватило.
— Это ведь демон был! — с чувством напомнила Фекла. — Не говори так. Опасная тварюга.
— А я его одной левой, — довольно усмехнулась я и с нежностью посмотрела на подписанный бланк на получение премии, который Фекла отложила на тумбочку.
— Пациентке нужен покой, — донеслось из коридора.
Я встрепенулась, поставила тарелочку с дыней на тумбочку и строго велела хозяйственнице:
— Запомни, я болею.
В тот миг, когда в палату вошел шеф, я лежала на койке, укрывшись простыней и слабо шептала:
— Ничего, ничего, я скоро встану.
Старший следователь сердито прикрикнул:
— Куда ты там встанешь! Лежи, немочь!
Фекла поднялась и отошла к окну, пытаясь кашлем скрыть смешок.
— Я в порядке, — едва слышно заверила я Марьяна. — Правда.
Старший следователь бросил тревожный взгляд и сунул мне кулек с пирожками.
— С вишней! — обрадовалась я. — Спасибо.
— Мне пора, — сдавленно произнесла хозяйственница и удрала прежде, чем рейян заметил ее странные вздохи и хрипы.
Я с облегчением проводила ее взглядом и слабо улыбнулась начальнику. У меня тут план по доведению Белянского до нужного направления мыслей, он уже на пути, даже вкусности носит, и никто не должен мне мешать осуществлять задуманное.
— Врач уверен, что тебе стоит побыть здесь еще несколько дней, — сообщил шеф. — А ты требуешь выписки, хотя на здоровую не тянешь.
— Я здорова! — заверила я с чувством, но не слишком громко. — Полностью. Да и работа… Как же работа, шеф?
— Работа подождет, — вздохнул Белянский. — Никуда эти бумажки не денутся.
«Да неужели? — про себя с ехидцей сказала я. — И это говорит наш трудоголик?»
— Но, шеф…
— Бонс!
— Я не могу здесь оставаться, — выдержав паузу, с трагизмом сообщила я. — Здесь я никак не могу полностью поправиться. Мне нужна другая обстановка.
— Кто-то должен за тобой присматривать, — напомнил Марьян.
— Нет необходимости, — едва приподняв руку над койкой, отмахнулась я. — Я прекрасно могу справляться сама.
— За тобой должен кто-то присматривать, — с нажимом повторил Белянский.
— Я совсем одна в столице, — со вздохом напомнила я. — Я не могу просить о такой услуге Уллу. А больше некого…
— Я могу сам за тобой присмотреть, — вымолвил старший следователь раньше, чем, похоже, успел обдумать свои слова.
Я с усилием затолкала поглубже и широкую усмешку, и победный возглас, смиренно и кротко прошептав:
— Я не хочу вас обременять.
— Зови меня уже по имени и на «ты», — вздохнул начальник.
— Да, шеф, — с хитринкой улыбнулась я, села и обняла Белянского.
— Это еще что такое? — насторожился старший следователь при виде моей прыти. — Бонс, да ты… Я тут думаю, что у меня сотрудник едва дышит, а она!..
— Марьян!
— Ты… Я не знаю: ты розовое недоразумение, мое личное зло или мое личное счастье? — вздохнул Белянский, обняв меня в ответ.
— Жизнь покажет, — отозвалась я, жмурясь, как довольная кошка.
