До устья Нары оставалось километров пятнадцать, когда вал винта наконец сдался. Олег, расхаживая по палубе, от неожиданности подпрыгнул – адский лязг, доносившийся из машинного отделения, по силе звука не уступал реву взлетающего авиалайнера. Мощь этого крика обиженного металла, его прерывистый характер и сочетание с сильной вибрацией корпуса однозначно говорили о том, что за пять минут с этой неприятностью не управиться.

Дизель заглушили – лязг затих. Механик, высунув из люка залитую машинным маслом башку, на немой вопрос Олега ответил печальным покачиванием головы.

– Что это было? – с носа заорал Платов.

– Бобик, очевидно, сдох, – вздохнул Олег. – Ты что-то говорил про весла? Пора вспомнить старые времена.

– Да чтоб ему! Ведь недолго уже и оставалось! Эй! На руле! Не спать! Ход потерян, не хватало еще налететь на что-нибудь в этой темени. Господи, ну почему мы в такое дело вляпались без единого клота?!

– Не плачь ты, дойдем нормально – Нара здесь широкая и течение хорошее. Как спустимся к Фреоне, сразу парус поставим. В эту пору по ночам там вечно с севера поддувает немного. До рассвета к устью Хрустальной должны успеть, все время по течению идти будем.

Олег в своих словах уверен не был. Без клота по ночной реке двигаться непросто. Бакенов здесь в помине нет, береговых ориентиров фарватера тоже. Обычно корабли ходили «на глазок» или доверяя невероятному чутью речных великанов.

Сейчас придется идти «на глазок».

Борта «Варяга» ощетинились крепкими веслами, под дружные выдохи гребцов корабль начал наращивать скорость. Но едва вынесся из-за поворота, пришлось сбавить ход – на песчаной косе бегал некто неизвестный, энергично размахивая факелом. Он явно пытался привлечь к себе внимание.

Олег, расслышав невнятный крик, скомандовал:

– К берегу правьте, надо узнать, кто это такой и чего он хочет. И неплохо было бы его потом в трюм спрятать, чтобы никому про нас не проболтался.

Рулевой осторожно направил «Варяг» к берегу. Олег, приглядываясь к мечущемуся огоньку, вдруг заподозрил неладное. Может, корабль специально подманивают ближе к берегу? Ловушка? Он ведь понятия не имеет, что происходит в поселке – кроме намеков жены, у него ничего нет. Мало ли что, может, некие враги догадались, что она дала сигнал мужу, и приготовили теплую встречу.

Додумать свою мысль Олег не успел – с берега донесся новый крик, вполне четкий:

– Эй! На «Варяге»! Олег с вами?!

– Клепа?! Ты, что ли?!

– А кто кроме меня вас тут ночью с факелом может встречать?! Других таких дураков в наших краях нет!

У Олега мгновенно отлегло от сердца, он позабыл про все подозрения. У Клепы, конечно, недостатки имеются, но предавать друзей он не станет. Исключительно надежный парень, ему можно доверить все, кроме жены и сестры.

– Жди! Сейчас к тебе лодку вышлем!

– Да на хрен лодка?! Я вас вплавь догоню, главное, веслом меня не стукните!

– А не замерзнешь?!

– Я, когда хайтов взрывал, носом льдины ломал! С чего мне в летней Наре замерзнуть?! Да и обмоюсь заодно, весь лошадиным потом провонял!

– Лошадиным?! Плыви быстрее, мерин!

– Мерин?! Твоя жена тоже так говорила, пока не доказал ей, что это не так!

Плавал Клепа хорошо, и уже через пару минут его затащили на палубу. Наскоро стряхнув воду, он размотал тюк с вещами, который удерживал до этого на голове, быстро оделся, присел на бухту каната, быстро и четко доложил:

– В нашем поселке большая задница – такая не во всякие ворота пролезет. Гнат с Абаевым устроили настоящий переворот. Убили Левкина и хотели убить Добрыню, после чего повесить все это на Круга. Добрыня сумел удрать и теперь прячется в динамитной кладовке у Лома. У шайки Гната человек пятнадцать народу, и он пытается набрать еще людей, чтобы переть потом на южан. Вам надо незаметно высадиться и добраться до Добрыни. А там уже решите, что дальше делать.

– Я ничего не понял, – честно признал Олег. – Ты говоришь, их всего пятнадцать или около того? И Добрыня их до сих пор не передушил?

– А чем душить? Оружия у народа мало, в основном оно в арсенале. А арсенал у Гната. Да и люди у нас на мороз упали – никто не поймет в чем дело. У нас же газет нет, слухами кормятся. А слухам верить… Гнатовцы показали Левкина, истыканного болтами арбалетов южан. Сказали, что нашли его труп в плавнях. При этом рассказали историю, как тот с Добрыней в ночь поплыл на их берег, на встречу какую-то. До этого трения у нас уже были с южанами, когда часть спецов Круга к нам перебралась. Ссора тогда хорошая получилась. Об этом тоже напомнили, как и про ту историю, когда рыбаки филимоновские девку у нас увезли весной.

– Ту шалаву? Нашли что вспоминать.

– Да, я согласен. Только вот народ правды не знает, а плетут эти ребята вполне убедительные истории. Не знай я всей правды, сам бы, может, начал верить. Хотя вряд ли, конечно, ерунда это все. В жизни не поверю, что Круг на такое решился бы.

– И что? Достаточно Добрыне выйти и сказать громким голосом пару ласковых слов в их адрес. Мужики после такого гадов голыми руками передушат.

– Олег, если Добрыня вылезет, его тупо прикончат и уже без сказок всех начнут к ногтю придавливать.

– Каким образом? Их в сто раз меньше. Пусть даже у них арсенал под контролем, и что? У стражи должны быть мушкеты, у Алика новенькие лежат – десятка два-три наверняка найдется. Охотников можно позвать из лагеря – у них арбалеты и длинноствольные ружья. Да о чем вообще разговор? Полтора десятка, как бы они ни были вооружены, можно и топорами перекосить. Не вижу серьезной проблемы.

– У них автоматы.

– Что?! Какие автоматы? Ты о чем?!

– «Калашей» они нарыли в центре катастрофы. И пистолетов.

– Так… Дела… Беру свои слова обратно. Автоматы – это очень серьезно. Они у всех?

– Нет, не у всех. Думаю, у половины. Еще один они Алику отдали починить. Тот мне сказал, что поломка там ерундовая. Были бы у нас патроны и магазины, был бы и у нас сейчас рабочий «калаш».

– Ладно, запомним. Значит, будем считать, что штук семь-восемь «калашей» у них есть. А остальные с мушкетами?

– Те, у кого нет автоматов, таскают пистолеты. И мушкеты у них тоже на плечах висят.

– Пистолеты ерунда, не проблема.

– А «калаши» какие? – поинтересовался Платов.

– Не понял вопрос?

– Ну «сорок седьмые» или «семьдесят четвертые»?

– Не знаю. Короткие очень. Похоже, они ментовку раскопали и там этим добром разжились.

– Тогда это у них АКС-74У. Опасная штука, но бьет не так далеко, как длинноствольные «семьдесят четвертые». Хотя один хрен подальше наших мушкетов…

– Из нашего мушкета если попасть, то человек ляжет надолго, если не навсегда, а из этого короткоствола можно очередь получить и после этого успеть парочку прирезать, прежде чем успокоишься. Клепа, а ты бронников у них не видел?

– У Гната броник.

– Армейский?

– Похож на жилетку ментовскую.

– Если заряд словит, у него ребра из спины вылезут. Лишь бы не догадался сверху кирасу нацепить – тогда точно в танк превратится. Ладно, изменять план не будем. До рассвета постараемся успеть дойти до устья Хрустальной. Высадимся, доберемся до Добрыни, потом вместе уже решим, что делать дальше.

– А с «Варягом» что делать? – уточнил Платов.

– Оставим часть команды – спрячут его в плавнях среди островов. Если снять мачту, его там никто не заметит. Антенну на нем срежем, оставим только кусок малый. Связь при этом будет такая, что ничего они не разберут. Подумают, что мы еще дальше удалились, выполняя приказ, и расслабятся.

– Мы же сперва Макса должны были дожидаться, а потом вверх идти?

– Не думаю, что они четко отслеживают все детали. У них сейчас хлопот полон рот, про подробности могут не подумать.

– Может, дизель заведем, чего это «Варяг» на веслах идет? – предложил Клепа. – Боитесь, что кто-то услышит? Не бойтесь. Гнат из-за конфликта с южанами запретил рыбакам выходить на лодках, только с берега ловить разрешил. Так что на реке пусто будет, никто нас не увидит.

– Ну сходи вниз, полюбуйся на дизель, – насмешливо предложил Олег. – А потом бегом марш на весла, как раз согреешься и обсохнешь.

К устью Нары вышли спустя пару часов. Здесь пришлось попотеть – течения в месте слияния двух рек были капризны и коварны. Даже днем тут можно легко мель днищем найти, и дизель не спасет, а уж ночью, на веслах, без клота на руле… Обошлось – когда левее показалась темная громадина острова, Олег вздохнул спокойно. Дальше проблем не будет, знай себе правь вниз, не уклоняясь от струи. «Варяг» загружен слабо, даже на мелководье пройдет без проблем. Самое главное, не прозевать Хрустальную.

Луна вышла из-за туч, протянув по водной глади серебристую дорожку. Затылок Олега обдало легким ветерком. Не ошибся он, сейчас можно будет поставить парус.

Что-то не так… Краем глаза уловив нечто странное, встал с бочонка, повернулся. На краю лунной дорожки промелькнула темная тупоносая тень, растаяла во тьме.

– Платов, – тихо позвал Олег.

– Чего?

– Ты видел?

– О чем ты?

– Корабль там прошел, с полкилометра от нас. Хайтанская галера.

– Померещилось тебе. Хайты в наших водах давно уже не шастают, сам прекрасно знаешь.

– Да не померещилось мне, я отлично его рассмотрел.

– Ну… может, залетный какой… Или вообще трофейный. Северяне на таких ходят у себя, у Круга два есть, даже у нас один имеется – «Утюг».

– «Утюг» я бы узнал, у него нос и корма переделаны, силуэт характерный. У тебя торпедный аппарат заряжен?

– Не заряжен. А толку от него? Против галеры не попрет – малоразмерная цель, попасть по такой трудновато. С ним только их линкоры топить, сам же знаешь.

– А вдруг линкор пожаловал? А это был просто корабль сопровождения?

– Паранойя! Не может такого быть.

– Почему? Один линкор у них оставался, как минимум один. Мы его так и не нашли тогда. Они его наверх увели. Давай потихонечку заряжай все, что есть. Мало ли что.

– Торпедный на ходу не перезарядим. А лучше бы у берега это делать, на стоянке.

– Обойдемся без него, я и сам не верю в появление линкора. Монах бы такое дело не прозевал, по связи бы передали. Но галера, а то и парочка, проскочить может легко. Фреона под пять километров рассекается, среди островов и днем можно атомный ледокол незаметно провести, а уж ночью… Думаю, к Добрыне вы не пойдете. Пусть команда остается полной.

– Умеешь ты пугать. Хотя чего бояться, уж галер нам и десяток не страшен.

– Не забудь, мы без мотора остались.

– Ох и туплю же я… Да, без дизеля и клотов лучше в бой не ввязываться. Будем надеяться, что пронесет.

За спиной неестественно кашлянули, явно привлекая внимание. Олег обернулся:

– Андрей, чего тебе?

– Я правильно понимаю, что у вас намечается бой с заговорщиками?

– Насчет боя не знаю, но разборки намечаются. Но ты не волнуйся, вы останетесь на «Варяге», переждете бучу в безопасном месте.

– У вас не слишком много бойцов. Мы тут с Киром посовещались… Можно, мы вам поможем? Гнус тоже хочет.

– Ты совещался с Киром?! Интересно было бы на это посмотреть… Зачем вам это? Ведь это не ваша война, это наши внутренние разборки. На корабле вы будете в полной безопасности.

– Нет, Олег, теперь это и наша война. Мы ведь решили остаться с вами, значит, и нас теперь это касается. Ты, как я понимаю, второй человек среди островитян после Добрыни. От тебя мы видели только хорошее, от Добрыни вроде бы тоже. Если кто-то, размечтавшись о власти, выступил против вас, он выступил и против тех, кто идет за вами. Я понимаю, что как воины мы мусор, но, может, какой-то толк все же будет?

– Не знаю, ведь в этой драке, если будет драка, и от нас может не быть толку, – честно признался Олег. – Я видел много боев против ваксов и хайтов, доводилось и с мародерами сталкиваться, и с пиратами речными. Там все не так было… А в последнее время у нас всегда огромное преимущество в вооружении. Противника громим, будто в шахматы играем: главное, в бою держать дистанцию и не подставляться под удар конницы и масс пехоты. Пришлось освоить сложные построения… Только теперь я понял, в чем изначальный смысл тупой строевой подготовки: дисциплина, слаженность и скорость выполнения команд при перестроении – залог победы и минимальных потерь. А что нас ждет теперь? Наши мушкеты опасны на двести – триста метров, вот только дальше сотни метров попасть проблемно. Перезаряжать их приходится долго. У противника, допустим, есть семь автоматов. Это двести десять выстрелов без перезарядки, да и перезарядить их можно чуть ли не мгновенно. Под пули мы попадем задолго до того, как подберемся на дистанцию прицельного выстрела из мушкета. У меня два десятка бойцов. С Добрыней и химиками будет два десятка с половиной. Ну пусть даже тридцать – на каждого нашего бойца придется по семь пуль с «залпа в один магазин». Да, гнатовцы в массе своей непрофессионалы, и меткой стрельбы от них не дождешься. Но все равно расклад не в нашу пользу… Нельзя нам честный бой устраивать… Так что мы с вами тут в равном положении – будем искать новые пути.

– А если попросить помощи у того же Круга? Не думаю, что он откажет, ведь это не в его интересах.

– Ты плохо Круга знаешь. На своей земле он превращается в полного хозяина, только если к ним сзади подберется кто-нибудь нехороший с банкой скипидара и клизмой. Тогда да, тогда он ведет армию в бой. В промежутке между сложными периодами он владыка лишь своего поселка. Остальные кое-как подчиняются и дружно пытаются уклониться от уплаты налогов. У него постоянные разборки на этой почве со всеми «вассалами». Пару раз доходило, что у нас просил военную помощь, чтобы образумить своих же – своей поселковой армией напугать не мог. Мы не вмешивались тогда, это их внутренние дела. Добрыня им раз выделил мушкетов старых, и все – бойцов не дал. Сейчас Круг нам это припомнить может. А может, и не припомнит… Но в любом случае особой помощи от него не дождаться – у него личная гвардия невелика, а собирать большое войско надо несколько дней. Не могу я рисковать упустить время ради сомнительного шанса получить пару десятков пентюхов с фитильными мушкетами. Кроме того, пока сбор будет идти, слухи до Гната дойдут, и эффект неожиданности мы потеряем.

– А Монах?

– Монах – это вообще квадратный тупик. Он, может, и придет на выручку, вот только кто нам потом поможет против него? Его пускать к себе, чтобы разобрался с заговором, все равно что запускать лису в курятник с просьбой утихомирить буйного петуха. Я даже Мура не стал просить о помощи, не хочу вмешивать полчища троглодитов в ссору людей. Нет, в этом деле у нас надежда только на себя.

О приближении устья Хрустальной догадались по тусклым огонькам на берегу – это тлели костры на стоянках рыбаков. Берег в этих местах был уловистый, здесь и без лодок можно на достойную добычу рассчитывать. В путину, когда на нерест поднимались осетровые, трехметровых белуг, бывало, брали прямо на мелководье, гоняясь за ними с острогами по шею в воде.

До рассвета оставалось всего ничего – высадку пришлось устроить поспешно, «мокрую». К берегу брели по грудь в воде, подняв над головой мушкеты с привязанными к ним узлами с вещами. За спиной скрипели весла – «Варяг» отходил в протоку между островов, спеша затемно укрыться в плавнях.

Олег, добравшись до стены тростника, попытался организовать народ, чтобы дальше шли цепочкой, но преуспел в этом не сразу. В итоге остались следы продвижения через заросли целого отряда. Вряд ли сюда кто-то сунется в ближайшие часы, но неприятно – такие проколы допускать нежелательно. Несколько бойцов не удержались от падений, замочив вещи и, главное, порох. Конечно, у Лома в хозяйстве можно пополнить запасы, но до него надо еще добраться, и неизвестно, как и кто там сейчас встретит.

Первые лучи восходящего светила начали разгонять утренний туман, когда отряд Олега выбрался из сырого пойменного леса. Бойцы, ежась от холода, продвигались цепочкой, стараясь ступать след в след. Двигались на юго-запад, чтобы обойти поселок стороной – даже близко опасно приближаться.

Семнадцать бойцов отряда Олега, Андрей с парой своих ребят, Клепа, три вакса (Муру в просьбе лично помочь разделаться с заговорщиками не отказали). Два с половиной десятка бойцов – не иголка в стоге сена, спрятать непросто. Окрестности поселка место не безлюдное, тут постоянно народ шастает. Вот и приходилось рвать жилы, идти на максимальной скорости – с утра риск нежелательной встречи невелик.

Отряд укрылся в густом кустарнике на дне оврага, протянувшегося на задах хозяйства химиков. Дальше пошел только Клепа. Если там ждут неприятности, он может отмазаться, скажет, допустим, что искал Лома, чтобы выменять у него полтора кило героина за кожаную кепку, а про Добрыню и заговор знать ничего не знал. Если же схватят Олега или его подчиненного, то оправдаться будет труднее – никто не поверит, что он прибежал сюда за пару сотен верст ради бредовой ерунды.

Клепа, приоткрыв дверь, юркнул внутрь. Через минуту высунул голову, махнул рукой, приглашая за собой.

– Ждите меня здесь, – приказал Олег, выбираясь из оврага.

Скользнув за дверь, он на миг крепко зажмурил глаза, привыкая к сумраку сарая. Убедившись, что перед ним действительно Добрыня, шагнул вперед, протянул руку:

– Здравствуйте, господин Керенский. Вы уже избавились от своего женского платья?

– Ты лучше себе такое же приготовь – как бы вместе не пришлось тикать, придерживая юбки, – пробурчал Добрыня.

– Ну раз я тут, то панику отставь. Сейчас пожую чего-нибудь и пойду разбираться с этими корниловцами.

– Эй, Кислый, насыпь Олегу каши. Не подогревай, мою кашу можно и тепленькой жевать.

– Ты что, кашеваришь тут? – удивился Олег.

– А куда деваться? Эти химики готовить вообще не умеют. Скучно мне тут было… делать-то нечего, вас только и дожидался.

– Ты давай рассказывай, как тут дела?

– Не знаю я, как дела. Клепа убежал тебя перехватывать, а без него у меня надежных ребят нет. Лом и Кислый для разведки не годятся, а слать их с записками к другим… Ну его, риск же огромный.

– Что-то ты приуныл… У меня двадцать с лишним ребят в овраге.

– Всего-то?

– А где мне больше взять? Отряд Макса так и завяз в лесу, я его ждать не мог. Аня ведь ничего не сообщила о том, что у вас творится, только знак подала, что дела плохи. Знал бы, пробился бы к основным силам. Будь у меня восемьдесят бойцов под стенами, эти твари бы и не пикнули. Семь «калашей», конечно, сила, вот только ловить им против моих ребят нечего. Особенно если учесть, что в поселке им не рады. Ладно, что есть, то есть – два с половиной десятка у нас есть. Какова диспозиция?

– Клепу надо посылать, пусть вынюхает, что там к чему. Ему там появляться можно без риска.

– Ну не скажи… Разве не удивится никто, что он вместо работы по поселку шастает?

– Да вон дадим ему эту трубу. Положит на плечо и будет с озабоченным видом бродить, делая вид, что занят общественно полезным трудом. Там таких тунеядцев полно, ничего подозрительного.

– Хорошо придумано. Ладно, так и сделаем. Сейчас пошлю его в поселок, и пока он не вернется, ты мне расскажешь все подробно – как и что тут происходило.

В поселок Клепе заходить не пришлось. Издалека углядев толпу на пристани, он логично предположил, что там сейчас происходит нечто интересное и на это надо взглянуть.

Клепа не ошибся – здесь был митинг. Место удобное, у пристани постоянно разные сборища проводили. С трубой на плече он выглядел очень дурацки, пришлось припрятать ее за кучей кирпичей, приготовленных для строительства лодочного сарая.

Гнат, забравшись на штабель бруса, толкал перед народом речь. Слева и справа там же стояло по два автоматчика. Выглядело это достаточно внушительно – не хватало только беретов и развевающегося знамени.

– Мы должны ответить на это немедленно, достаточно проволочек. У нас убили мэра, убили одного из его замов, а вы будто трусы себя ведете. Собрались это дело Кругу простить? А что он завтра придумает? Завтра он и до вас доберется. Я не могу воевать против него парой десятков бойцов. Мне нужна сотня мушкетеров. Давайте пока по-хорошему, добровольно.

– А то что? – из толпы громко поинтересовался Федос.

Федор Артемьев, или попросту Федос, был правой рукой Алика во всех вопросах, касающихся кузнечного дела. Золотые руки у мужика, но язык у него длиной с половину Фреоны. Из тех, что к столбу придерется – постоянно цепляется ко всему и ко всем. Бывало, получал за это в морду, хотя безропотно это никогда не сносил и обидчикам зачастую доставалось больше, чем ему, – рука у мастерового тяжелая. Вот и сейчас не утерпел, вылез.

– А то припрется сюда Круг, и пойдете вы в армию принудительно. Но уже в его армию.

– Да ты что? Совсем его за дурака считаешь? Зачем ему переть на нас? У него армия смех один – половина залпа нашей крепостной артиллерии.

– Откуда мы знаем, что он задумал? У нас есть сведения, что он с Монахом шашни крутит какие-то. Как бы не снюхались и вместе не налетели. Они давно зубы точат на наше добро. Про центр катастрофы им известно, и заполучить его всякий мечтает. Ведь это куча добра и огромные запасы металла плюс несколько вагонов селитры. Селитру у Монаха по грамму получают из разного дерьма, и у местных ее тоже не купить – они ее не добывают, за ненадобностью. Он уже намекал нам, что надо бы делиться. Нельзя нам ему время давать, надо первыми ударить. Сотня наших мушкетеров раскатает их будто катком.

Но Федос был не прост. Ничего не отвечая, он нагнулся, поднатужился, поднял над головой угловатую железяку сложной конфигурации.

– Гнат, ты знаешь, что это такое? Это головка блоков цилиндров, а точнее ее кусок. Ты уж извини, что неполная – часть ее в дело пустили еще в первые дни. Эту смешную железяку у Круга в кузнице одно время держали вместо наковальни, мелочь разную на ней проковывали. У нее всего лишь одно достоинство – хороший вес. Остальное сплошные недостатки – нет на ней широких ровных поверхностей, пригодных для кузнечного дела. Гвоздь на такой хитро выкрученной ерундовине и то проблема вытянуть. А я вот на ней ухитрялся ножи проковывать и наконечники для острог. И Алик это время застал. Да все застали, мы ведь почти все из большого поселка вышли. Именно там был общий сбор, там днем и ночью поддерживали сигнальный костер. На его дым мы и выходили, вот и получилось там первое объединение наше. Ты знаешь, каково на подобном мусоре выковать лезвие ножа? Не знаешь. А мы вот знаем – и островитяне, и южане. Оглянись вокруг – чуть ли не половина этой толпы в свое время перебралась к нам с земель Круга. Народ искал, где лучше жить, так и оседал. Вот и я здесь осел. Но старое забыть не успел – помню прекрасно. Круг, может быть, не лучший в мире человек, но Добрыню он бы и пальцем не тронул. Ему это не надо. А если бы ему и понадобилось такое, его бы свои же отметелили за подобный умысел – там это запросто. Ты, паря, знать этого не можешь, потому что пришел от Монаха, не ужившись с ним на одном гектаре. Потому твою глупость прощаю. И давай, пока не поздно, покайся перед Кругом за свои слова и разберитесь, что на самом деле случилось с Левкиным и Добрыней. Нечисто это дело. Я ни одному слову вашему не верю. Олега надо сюда, он зам, он и должен решать, что делать. А вы так… шантрапа залетная, ваше слово нам не указ. Лови подарочек – любуйся на него почаще и вспоминай мои слова.

Федос, поднатужившись, закинул кусок головки на штабель, к ногам Гната. Тот испуганно отпрыгнул, уворачиваясь от тяжелой железяки. Рядом с ним вдруг откуда ни возьмись возник Абай. Клепа, увидев на его лице весьма неприятное выражение, понял – сейчас что-то будет.

Абай, выхватив из-за пояса пистолет, выстрелил навскидку, не целясь. Федос, охнув, осел на руках Алика, хрипло выдохнул:

– Да вы что творите?!!

– Заткни пасть, падаль, а то добью!!! – чуть ли не с зубовным скрежетом выкрикнул Абай.

Толпа зароптала, заколыхалась. Гнат, придя в себя, визгливо выкрикнул:

– Стоять!!! Ребята, на прицел их!!!

Автоматчики послушно вскинули оружие, нервно навели на толпу.

– Это было предупреждение! – уже увереннее прокричал Абай. – Следующий паникер или предатель будет казнен по закону военного времени! Раз вы, тупые бараны, не способны ничего понимать по-хорошему, будем по-плохому. Если мы сейчас допустим промедление, нас раздавят. Так что завтра, хотите вы или нет, мы соберем отряд для удара по поселку Круга – мы одни горбатиться ради всех не намерены! Это вам нужно, а не мне! Если кто-то откажется идти, это будет расценено как предательство. А теперь расходитесь, собрание закончено. Списки бойцов будут готовы вечером или утром, их сразу вам зачитают.

За два года земляне натерпелись немало. Слабаки вымерли первыми, более-менее небезнадежные сумели приспособиться. Островитян трудно было назвать безропотным быдлом, способным терпеть любое унижение. Толпа зловеще заколебалась – не хватало маленького толчка, чтобы заставить ее накинуться на штабель и раскатать его по бревнышку вместе с шайкой гнатовцев. Зря он выстрелил в Федоса, зря. Вот теперь всем все стало ясно – в «новом начальстве» люди перестали сомневаться. Это враг, он напал на одного из них.

Толпу сдерживали лишь автоматы в руках заговорщиков – это оружие пугало. Народ, нервно перетаптываясь, медленно наползал на штабель – все, как один, завороженно уставились в черные зрачки стволов «калашей». Автоматчики попятились – напирающая человеческая лавина пугала.

Абай первым придумал способ разрядить напряжение. Снял с плеча автомат, навел в небо. По ушам ударил грохот короткой очереди, по дереву зазвенели гильзы.

– Вам что сказано?! Бегом расходиться! Все по своим местам! Бегом!!!

Грохот выстрелов и крики Абая ударили по толпе будто плетка. Люди дрогнули – страх перед оружием победил. Народ отшатнулся от штабеля, начал расползаться. Люди оглядывались на гнатовцев с нескрываемой угрозой, но ни о каком сопротивлении уже не могло быть и речи – на этот раз заговорщики победили. Зря Гнат решил выступать перед такой оравой в столь неудобном месте, на волосок от неприятностей был. Ну да ничего, в другой раз поступит уже умнее… без риска…

Клепа, пробившись через разбредающуюся толпу, подскочил к Алику, ухватил Федоса под вторую руку, помог его вести. На ходу поинтересовался:

– Сильно тебя?

– Под ключицей пуля, – чуть не плача сообщил Федос. – Ничего, малость очухаюсь, я этого петуха топтаного … в … Урод вонючий…

– Ты, я вижу, уже вернулся от своей усатой невесты? – невесело усмехнулся Алик.

– Вернулся. А у вас как дела? Починили тот автомат?

– Нет. Но там работы на несколько минут. Если срочно понадобится, быстро починим. Клепа, а нельзя мне как-нибудь с твоей «невестой» повидаться?

Клепа колебался недолго, Алику он почему-то решил довериться.

– Я бы вас сводил, да у меня в поселке дела. Вы можете меня у химиков подождать, это как раз по пути к «невесте».

– Спасибо. Подожду.

К Алику от моста вернулось несколько рабочих, подхватили раненого. Пользуясь моментом, Клепа направился к воротам поселка.

Для начала надо увидеться с арками. Эти профессиональные воины в мирное время постоянно охраняли ворота. Три-четыре таких бойца день и ночь дежурили в караулке и на верхней площадке. Страшная сила, даже без мушкетов они способны без проблем десяток хайтов в капусту изрубить.

И что самое приятное – абсолютно преданы Олегу. Чтобы им ни приказало новое начальство, приказ Олега они выполнят в первую очередь.

Имея таких ребят в союзниках, можно считать, что ворота поселка у тебя в руках.

Все же Гнат и Абай идиоты – не стоило ворота оставлять под охраной этих демонов войны.

В ставку «революционеров» Клепа вернулся часа через два. Это время он провел не зря – выведал о бунтовщиках все, что только возможно. Ему даже удалось автомат в руках подержать – шапочный знакомый, один из парней Абая, поддался на примитивную лесть и похвастал своим «калашом». Будь место поукромнее, Клепа бы ему шею свернул и утащил трофей с собой, но не судьба…

Соратники Клепы без дела тоже не сидели – в химическом цехе стало гораздо оживленнее. За кособоким столом заседал целый военный совет: Добрыня, Олег, Алик и арк Монгу. На круговой галерее расположились бойцы отряда Олега, через узкие окошки они наблюдали за окрестностями. Лом и Кислый, засев в уголке, возились с какими-то ярко блестящими слитками.

На Клепу с порога накинулся Добрыня:

– Ну? Что скажешь?

– Федоса ранили на собрании.

– Ну это мы уже знаем – не новость.

– С арками поговорил, и они все поняли правильно, раз Монгу уже здесь. По поселку бродил, пока эта труба плечо не натерла. Народ злой – гнатовцы теперь поодиночке боятся от арсенального бастиона отходить. Я так думаю, что на ночь они все там соберутся. Сейчас туда никого не пускают, на воротах два автоматчика. Если закроются там, то их без артиллерии не выковырять. А пушки ведь все в арсенале.

– Угу, – мрачно подтвердил Олег. – Хоть бери, да с «Варяга» снимай, и тащи сюда. Только от корабельных пушек пользы немного будет – калибр маловат.

– Вам что, без пушки страшно лезть? – уточнил Клепа.

– Если они закроются, как их без артиллерии достать?

Все согласно покивали. Арсенальный бастион изначально был первым, временным укреплением, созданным еще до возведения стен вокруг поселка. Размером невелик, ведь предназначался для защиты немногочисленного тогда еще населения в случае набега. Почти правильный квадрат со стороной метров в тридцать. После возведения основных стен это укрепление превратилось в угловой бастион. Наружные стены при этом укрепили и подняли, внутренние, выходившие на поселок, достраивать не стали. Но все равно они были вполне серьезной защитой – высотой метров в пять и толщиной метра полтора. Если учесть, что наверху сидят люди с автоматами, то без артиллерии взять этот орешек очень непросто.

– Может, и вправду с «Варяга» притащить пушку? – предложил Клепа.

– Связи с кораблем нет, – буркнул Олег. – УКВ-трубу они на приеме держат, но говорить с ними опасно – эти гады могут подслушать. А без связи пока их найдешь в этих плавнях… Там авианосец можно неделями искать…

– Возле устья Хрустальной клоты сидят, Удур их там собрал, чтобы помочь нам, – сообщил Добрыня. – С клотами корабль мы быстро найдем.

– Быстро не получится, – возразил Олег. – Пока найдем их, пока дотащим. Учти, что пушка не иголка, а двигаться с ней незаметно придется. Вряд ли тогда сегодня успеем устроить Варфоломеевскую ночь. А завтра они неизвестно что еще придумают… нельзя нам медлить…

– Ствол пушечный у меня есть, – признался Алик. – Но до вечера сделать из него пушку не выйдет. Да и калибр великоват под мелкие бомбы. Ему бы что-нибудь покрупнее, разнесли бы весь бастион десятком выстрелов.

– Взрывчатки у нас полно, вон химики гранаты из нее делают. – Олег кивнул в сторону Лома и Кислого. – Несолидно, конечно, но если как-то отвлечь часовых и подобраться к стене, то можно закидать им весь двор.

Клепе наконец удалось блеснуть не только в бою, но и на военном совете:

– А катапульта?

– Ты о чем? – не понял Олег.

– Катапульта старая, что на пристани стоит, она ведь в рабочем состоянии вроде.

– Рабочая, – подтвердил Алик. – Но Добрыня приказал ее разобрать, на пушки ведь перешли. Руки у меня до нее еще не дошли.

– Клепа, да ты гений! – воскликнул Олег. – Эта телега с ложкой может наковальню за сотню метров зашвырнуть. Ей гранаты, что слону дробина. Эй! Химики! Вы побольше бомбы делать сможете?

Лом, с пыхтением сверля отверстие в слитке пикриновой кислоты, недовольно буркнул:

– Да хоть с ведро размером. Только сами их носите и швыряйте. И осколочную матрицу сделать не из чего.

– Не проблема – пусть будут фугасными, без осколочного действия. Да и Алика можно потрясти, пусть из мастерских разных железяк принесут. Наконечников от дротиков хайтанских я у него целую тонну видел – лежат кучей, трофейные, можно их в дело пустить. Ребята, ночью, когда все стихнет, нам, главное, ворота захватить. Даже если они поймут, что происходит, вылезти из бастиона не рискнут – в поселке темень кромешная и население недружелюбное. В такой обстановке их автоматы не страшнее мушкета. Мы поставим катапульту перед арсеналом и начнем обстрел. Огонь выйдет настильным – если не мазать, снаряды будут падать прямиком во двор. Им придется по щелям прятаться, пережидая обстрел, бастион превратится в мышеловку. А мы притащим мину, подложим под ворота и взорвем их. Потом видно будет: или начнем штурм арсенала, или продолжим обстрел. Но им будет очень грустно прятаться от катапульты в укреплении, оставшемся без ворот. Начнут суетиться и делать ошибки. В любом случае если до утра не рискнут на нас в атаку пойти, мы их с обломками стен перемешаем. А если пойдут, то перед воротами засядут наши мушкетеры. Главное, не выпустить наружу ни одного автоматчика, а то могут наделать дел.

– В арсенальной башне, которая на углу, пушка тоже есть, – заметил Клепа.

– Не страшно, – убежденно заявил Олег. – Калибр у нее несолидный, при ней только несколько ядер и пороха на пять выстрелов. Больше в мирное время держать запрещено.

– В арсенальном бастионе свой пороховой погреб есть.

– Тоже не страшно, там заряды только для мушкетов и бомб нет. Артиллерийские припасы хранятся в пороховом погребе восточного бастиона. Так что по мне план неплохой.

– Может, и неплохой, только не все ясно, – вздохнул Добрыня. – Взорвем им ворота и как атаковать будем? Положат же во дворе из автоматов как цыплят.

– Так я же сказал, можем вообще не атаковать, так и продолжать обстрел. Если швырять туда мощные бомбы, то ад устроим. И им ведь волей-неволей придется реагировать на брешь в обороне. Попытаются забаррикадировать ворота или на вылазку пойдут, чтобы разнести катапульту. И понесут потери. Их немного, даже небольшие потери для них очень страшны.

– Ну нас тоже не дивизия…

– Знаю, вот и не хочу рисковать. Был бы с нами Макс со своими людьми, можно было бы порешительнее действовать.

– А если они не запрутся на ночь в бастионе?

Олег, радостно улыбнувшись, вскинул руки:

– Это будет настоящее счастье! Я тогда вместе с арками их поодиночке передушу. Устроим ночную охоту на гнатовцев прямо в поселке.